Мисс Амбридж - Прошу любить и жаловать.

И впрямь — небольшая площадь была полна народа. Тут были и взрослые, и дети.

Напротив церкви было установлено рождественское дерево, а под ним — пещера с Марией, Иосифом, младенцем Христом и мудрецами, принесшими дары. Всё это мы видели ещё днём, когда ходили на службу.

Но теперь всё было по-другому. Великан отвёл сани куда-то в переулок, детей разместили перед ёлкой, взрослые расположились у нас за спиной.

Ткань скрыла от нас фигуры, мы отсчитывали секунды до полуночи.

— Три, два, один!

— Ах!

На рождественском дереве ярко вспыхнула звезда, тихо застрекотал аппарат, отражая на покрывало двигающиеся тени. Вот мужчина ведёт в поводу ослика, на котором сидит женщина, вот стучатся они в двери, не находя приюта, вот подходят к пастухам, а те провожают их в свою пещеру.

Тут ткань отдёрнулась, и мы увидели снова ту же сцену, которая и была. Но теперь фигуры — двигались! Вот Иосиф кладёт младенца в ясли. И от него растекается яркий свет. Вот покачивают головами осёл и корова, выдёргивая сено из яслей. Вот появляются три восточных мудреца, протягивают свои подарки.

И снова всё замерло.

Вперёд вышел достопочтенный мистер Армигель.

— Поблагодарим же за доставленное удовольствие того, кто сделал всё это для вас, друзья мои! Именно он выписал эти сложные механические устройства из Нюрнберга, именно он собрал сегодня детей у этого дерева, именно он устроил нам этот праздник!

Приветствуйте — мистер Риддл!

Глава 21

Я сидела на коленях у бабушки, поэтому почувствовала, что она вздрогнула. Но мой медальон ничего не показывал.

И вот вперёд шагнул Санта Клаус, снимая на ходу красный колпак вместе с прикреплёнными к нему седыми волосами и бородой. И вот уже рядом с достопочтенным Армигелем стоит мой красавец крёстный!

Тут руки бабушки сжались вокруг меня, но тут же ослабли. Да медальон взорвался дробным стуком. И тут же снова всё стало как прежде.

Группа местных жителей терзала музыкальные инструменты. И даже получалось мелодично, танцевали пары на площадке рядом с музыкантами, работала незамысловатая карусель. Не только с обычными лошадками, но и с единорогами и с машинами.

Работали киоски с незатейливыми сластями и горячими — с пылу-с жару — напитками по символическим ценам. Нет, не даром, и тут Том развернулся по полной программе. Выручка должна была пойти на реставрацию церкви. Девушки из местных в костюмах снежинок предлагали купить специальные рождественские розетки, которые следовало прикрепить к верхней одежде, чтобы показать, что ты уже сделал вклад на доброе дело.

Люди на площади радовались и не обращали внимания на позднее время.

Слышались восторженные взвизги детворы, счастливой от того, что сегодня детишкам было позволено не ложиться спать. Ведь один раз можно и разрешить? Тем более — отец Армигель благословил праздник.

Я немного потаскала за собой бабушку и мистера Прайори. У Берни и Энни свои родители были, да и Ингрид увлеклась танцами. Я видела её косички в разных концах площади.

Но бабушка быстро утомилась. Оно и понятно. Если бы она знала, что предстоит такая бурная ночь, она могла бы отдохнуть днём. Но она не знала.

Мы вместе присели за столиком, собираясь попить что-нибудь горячего. Уже и мистер Прайори привстал, чтобы пройти к стойке.

Но тут за нашими спинами раздался весёлый голос:

— Минни, я же говорил, что они тут!

И меня сгребли в охапку и подбросили вверх, хоть я была немного потяжелее, чем летом.

Я опять старательно повизжала. С должным восторгом. Меня аккуратно поставили на землю. Том учтиво поклонился.

— Леди Кракнелл, ещё раз позвольте представиться — Том Марволо Риддл. Ваш сосед. И, — небольшой взгляд в мою сторону, чтобы я прекратила хихикать, — и крёстный Вашей внучки.

Его вздох слился с таким же вздохом бабушки. Она посмотрела на мою улыбающуюся рожицу. Подумала немного и спросила, сурово сдвинув брови:

— Так ты обо всём этом знала, маленькая проказница? — По-французски это прозвучало не так строго, как хотелось бы бабушке.

Но и Том не сплоховал, подхватив на этом же языке:

— Ну что Вы, мадам, разве я доверил бы свои секреты этой непоседе? Разболтала бы сразу!

И он незаметно подмигнул мне.

Я насупилась и, тщательно подбирая слова, сказала:

— То, что он — мой крёстный — узнала непосредственно перед моим днём рождения. Он вернулся и привёз мне подарки. — Я мечтательно закатила глаза. — А это Рождество! Я вряд ли его забуду. Но я не знала его планы на этот праздник. Правда-правда.

— Не стоит сердиться на внучку, леди Кракнелл. Видит Бог, как мне хотелось бы в детстве иметь любящих родственников. — Том снова перешёл на английский. И да, в его речи слышался чуть заметный акцент. — Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Да, я родился в приюте. Там и провёл первые десять лет своей жизни. — Он говорил вроде и негромко, но я видела любопытных, остановившихся неподалёку. — Потом мне не повезло — или наоборот — повезло попасть в число детей, которых отправили в Австралию за "солнцем и апельсинами". Это было самое тяжёлое время. Многие заболели ещё в дороге. Выживших детей разместили в госпитале Пресвятой Девы Марии, где меня неожиданно решили усыновить. Один из бывших переселенцев из Англии — некто Кадмус Певерелл. Так что теперь у меня двойная фамилия, — улыбнулся он. — А потом я вырос, а мой второй отец неожиданно обнаружил на своих землях, где паслись овцы, месторождение опалов. Они и принесли моей новой семье деньги и славу.

— Опалы? — Вздрогнула бабушка. — После того, как вышел нашумевший роман Вальтера Скотта "Анна из Гайерштайна", в котором автор связал человеческие судьбы с таинственным поведением опалов, спрос на эти камни резко упал. Многие ценные экземпляры тогда были уничтожены.

— Да. — Спокойно кивнул Том, — я знаю это. Считалось, что камень содержит в себе внутренний яд, от которого сам же и погибает. Влиянием опала объяснялись самоубийства, преступления, банкротства, разводы. А вот ещё у римлян этот камень пользовался заслуженным восхищением. Они за невероятную красоту называли его "ребенок красивый, как любовь".

— Многие авторы древности приводят рассказ о римском сенаторе Нониусе, который отказался от родины, богатства и предпочел ссылку, но не отдал римскому полководцу Марку Антонию свой перстень с опалом величиной с лесной орех. — Задумчиво проговорил Мариус, припоминая что-то. — Этот опал неописуемой красоты полководец хотел подарить египетской царице Клеопатре. Камень был оценен в два с половиной миллиона сестерциев. Воистину, это, должно быть, был очень красивый камень, если Марк Антоний признал его достойным своей любви к Клеопатре. И воистину велика была вера Нониуса в могущественные свойства опала, если он подверг себя тяжелейшим испытаниям, голоду, скитаниям, но с камнем не расстался.

Том с благодарностью посмотрел на него и продолжил:

— Когда Её Величество королева Елизавета посещала Австралию два года назад, власти Южной Австралии преподнесли ей в подарок изумительное ожерелье, украшенное огромным опалом весом в двести три карата. Именно этот опал был найден в месторождениях хребта Андамука, принадлежавших моему второму отцу. Это позволило мне предпринять поездку сюда в Англию, чтобы разыскать сведения о моих настоящих родителях. — Он нежно улыбнулся. — И кольцо с опалами я подарил моей невесте.

Он подтянул Ледяную Деву за руку к себе, приобнял, нежно поцеловал в щёку.

— Мы планируем свадьбу на конец апреля, — смущённо сказал Минерва, очень выразительно поглядывая на Тома.

Действительно, на ёе руке красовался перстень очень тонкой работы.

— А сейчас мы хотели бы проводить вас до Кенделшу. Долорес уже пора спать! — Строгим голосом, но со смеющимися глазами, сказал крёстный.

— И вовсе я не хочу спать, — обиделась я, и показательно зевнула. — Ой!

— Пора-пора, — подхватила бабушка. — Спасибо за прекрасный праздник, мистер Риддл.

Окружающие явно надеялись на что-то другое, чем просто мирная беседа двух крупнейших землевладельцев района. Они разочарованно разошлись, оставив нашу компанию.

— Тони, — негромко позвал Том, — проводи нас к упряжке.

— Слушаюсь, — бурый медведь, вольготно развалившийся на соседней лавке, браво вскочил и убежал в тот переулок, куда были уведены и олени, и кони.

— Антонин — русский, отлично управляется с тройкой, — пояснил Том. — Ему и самому радостно вспомнить молодость. Хоть и ворчит, что у нас неправильное Рождество. А уж если нарядится медведем — не отличишь от настоящего. Это он сейчас красуется перед вашими девушками.

Мы все направились в ту же сторону, куда побежал Антонин.

— А наши друзья? — Остановилась вдруг я.— Как они доберутся?

— Их подвезут на оленьей упряжке, — спокойно сказал Том. — Когда мы ехали сюда, я обо всём договорился с отцом семейства. Когда они нагуляются, им стоит только обратиться к Хагриду. Доставит в лучшем виде! — И он залихватски подмигнул мне.

Мы разместились в санях, которые привезли сюда Ледяную деву и отправились в усадьбу.

— А как вам удалось привезти сюда оленей? — Поинтересовался вдруг мистер Прайори.

— О, это не проблема, — махнул рукой Том, — были бы деньги. Их доставили особым фрахтом на пароходе из Швеции — из той части Лапландии, что принадлежит этому государству. А потом привезли сюда в специальных фурах, которые обычно используют для перевозки лошадей.

Он весело рассмеялся.

— Представьте себе — труднее всего было не привезти их сюда, а приучить к "волшебным" огонькам на упряжи и у них на рогах. Ничего, Рубеус справился.

— А что это он такой большой? — С опаской спросила бабушка.

Том огляделся с видом заговорщика.

— Тсс. Только никому не говорите. — Загадочно начал шептать он. — Бедняге Рубеусу пришлось неделю тренироваться. Он учился ходить в этих огромных сапогах. — Он выразительно кивнул. — Ну, знаете — такие, по спецзаказу.

— Двойная подошва? — Догадался мистер Прайори.

— Куда там! Гораздо толще, — махнул рукой крёстный. — Ещё и шуба сшита особым образом. Но Рубеус — парень крепкий! Я бы столько не выдержал.

Всё время, пока они разговаривали, Минерва и я переглядывались с видом заговорщиков. Наконец бабушка заметила эти наши переглядывания и призвала меня к порядку.

— Но, бабушка, — заканючила я, — Минни ещё летом обещала мне платья для моих кукол. И так и не прислала.

— Но у меня есть оправдание, Долли, — Минерва чмокнула меня в щёку, — я была очень занята на работе. Но теперь весь твой кукольный гардероб дожидается тебя в рождественских подарках. Всё, о чём мы договорились. И я ещё добавила несколько сказочных нарядов. Ты же не будешь возражать?

— Ну, если так, — я сделала вид, что размышляю. — Тогда я не буду капризничать.

Взрослые вздохнули с явным облегчением. И что это их так каждый раз передёргивает? Я ведь и не капризничала пока в полную силу. Так, по мелочи, чтобы отыграть тело маленькой девочки.

— Так вы все познакомились ещё летом, — протянула бабушка с намёком.

— Нет, не все, — буркнула я. — Этого Тони тогда не было. Только крёстный и мисс МакГонагалл. Мы вместе ходили за покупками.

За этими разговорами добрались до усадьбы ещё быстрее, чем ехали на ёлку.

Когда выгрузили отчаянно зевающую меня и поручили заботам мистера Прайори, бабушка — нет, леди Кракнелл дотронулась до руки крёстного и торжественно объявила:

— Вам всегда будут рады в моём доме, мистер Риддл. И Вы, и Ваша очаровательная невеста, — она посмотрела на смущающуюся Минерву. — Я буду рада вас видеть. — Тихо добавила она. — Вам, наверно, уже рассказывали, что я была помолвлена с Вашим отцом. И нет моей вины, что я так и не вышла за него замуж. — Голос её дрогнул.

Том быстро выскочил из саней, придержал руку пожилой дамы обеими руками, поцеловал ей запястье.

— Я буду только рад, — особым Голосом сказал он. А ведь до этого не использовал. Я его даже стала сильней уважать.

Опаловое кольцо

http://i75.fastpic.ru/big/2016/0402/6d/11a24b7df16cab17c4b178666fa6f56d.jpg

Ожерелье для королевы Елизаветы

http://i74.fastpic.ru/big/2016/0402/e9/a6b60e2c67e69aca477f0f81b9d296e9.jpg

Королева в опаловом ожерелье. 1954 год

http://i76.fastpic.ru/big/2016/0402/3e/ecea2894c0ac685e1bd79e6cef9d573e.jpeg

Глава 22

Так весело прошло наше Рождество. Но я помнила, что тридцать первого декабря у крёстного день Рождения. И надеялась, что он пригласит на свой праздник и всю нашу семью. То есть бабушку и меня. Мистер Прайори будет сопровождать бабушку в качестве личного врача. Не зажмёт же Том праздник? А уж я найду способ, как пообщаться с ним наедине и узнать все новости магического мира из первых рук!

Надежды мои вполне оправдались. Накануне, то есть тридцатого декабря, крёстный заехал к нам, чтобы лично вручить персональные приглашения.

Я улучила момент, пока леди Кракнелл не спустилась в гостиную, забралась на колени к крёстному, требовательно спросила:

— Скажи хотя бы — как тебе удалось уговорить её?

Том тяжёло вздохнул, но понял, что ему не избежать моего любопытства, сделал лёгкий взмах рукой, в которой мелькнула его волшебная палочка.

Вокруг нас соткалось заклинание — Полог невнимания.

— Понимаешь, — Том осторожно подбирал слова, — мы были просто друзьями. Обсуждали новые заклинания, изучали жизнь маглов — вместе это было делать безопасней, чем поодиночке, ходили в кино. Мы встречались каждый день после работы Минервы. Я и не думал, что смогу так быстро стать для неё кем-то больше, чем друг. Ты же меня предупредила, что не простишь. — Он улыбнулся и слегка нажал на кончик моего носа.

— Но вот в конце сентября Минерва пришла очень расстроенная. Слово за слово, она рассказала мне о том, что получила известие от матери. Дугал МакГрегор, сын местного фермера женился на дочери другого фермера.

POV Тома Риддла

Красивая девушка рыдала у меня на плече. Девушка, пришедшая на свидание со мной, а я всё же был склонен считать эти наши встречи — свиданиями. А я осторожно расспрашивал её, утирая слёзы, катившиеся из таких красивых глаз.

Выяснилось, что после окончания Хогвартса, Минерва вернулась в родительский дом, чтобы провести с семьей последнее лето, так как потом она должна была уехать в Лондон, где ей было предложено место в Министерстве Магии. Где мы потом и встретились.

А вот для Минервы эти три месяца стали наиболее сложными, так как она, восемнадцатилетняя, без памяти влюбилась в магловского мальчишку. Он был красивым, умным и обаятельным. Такая же прекрасная, как и ее мать, Минерва была умна и остроумна. Оба с чувством юмора, они яростно спорили и совершенно не подозревали друг друга в чем-то мистическом. И вот — незадолго до её отъезда в Лондон, Дугал посреди поля встал на одно колено, делая предложение, а Минерва согласилась.

Она вернулась домой, намереваясь рассказать родителям о своей помолвке, однако в итоге оказалась не в состоянии сделать это. Всю ту ночь она не сомкнула глаз, думая о своём будущем. Дугал не знал, кем была Минерва на самом деле, так же, как и её отец, который не узнал правды от Изабелль Росс — матери Минервы — до тех пор, пока они не поженились. Минерва ясно представила себе, каким бы был их брак, если бы она вышла замуж за Дугала. Это был бы конец всем ее стремлениям, это означало волшебную палочку, запертую в коробке, и детей, лгущих даже родному отцу — так, как это было в её собственной семье. Она не обманывала себя тем, что Дугал МакГрегор будет жить с ней в Лондоне, в то время, как она ежедневно будет уходить на работу в Министерство, ведь он с нетерпением ждал дня, когда унаследует отцовскую ферму.