У сумрака зелёные глаза

— Спасибо, — пробурчал он, возвращая спрэй.

Я решилась.

— Слушай, Андрюш... Лёха, конечно, молодец и всё такое... Но из его затеи помирить нас ничего не выйдет. За эту неделю, что мы не виделись, я многое обдумала, разобралась в своих чувствах... Мне кажется, мы не подходим друг другу.

Андрей, выслушав меня, помолчал пару секунд и спросил:

— Тебе кажется или ты уверена?

— Да какая теперь разница, — пожала я плечами.

— А такая... Когда кажется — креститься надо. А если уверена — значит, уверена.

Я хмыкнула.

— Уверена, уверена.

— Ну, так и говори, — проворчал Андрей. — Ненавижу это ваше бабское "кажется"...

Я решила не обижаться. Он всегда грубил, когда были задеты его чувства. На миг я допустила, что он всё-таки что-то чувствует ко мне, и мои слова причинили ему боль. Но он же мужчина, а мужчины не плачут. Мне стало не по себе.

— Андрюш, ты прости...

— Что уж теперь говорить, — ответил он. — Пути отступления ты себе, как я понимаю, подготовила.

— Ты это о чём? — нахмурилась я.

— Да ладно притворяться-то... Ты прекрасно понимаешь, о чём.

Я с тяжким вздохом улеглась на спину. Боже, какая бесконечная усталость и тоска по убитому времени... Но что толку носить по нему траур? Ведь эти полгода уже не вернуть. Впрочем, полгода — это не так уж много, если подумать. Если бы это были пять или десять лет, причём — в браке... Вот где ужас, боль и сожаление!

— Нет, Андрюша, у меня никого нет, хоть ты и вбил себе это в голову. Я не буду тебя упрекать за то, что ты с кем-то там развлёкся, теперь это не имеет значения.

Андрей приподнялся на локте.

— Да, развлёкся! — с неожиданной злостью сказал он — как выплюнул. — И я этого не отрицаю, когда меня припёрли к стенке. Но ваше бабье племя извивается, как змея, до последнего, даже когда все факты налицо... Найди в себе мужество хоть сейчас не лицемерить!

Чувствуя, что зверею, я стала медленно дышать. Вдох — на четыре счёта. Другие четыре — выдох... Спокойно. Держи себя в руках.

— Какие факты, Андрюша? Тот букет? Чушь. Если бы ты застукал меня с кем-то — вот тогда был бы факт, а так — домыслы. Вот у тебя — "улика" повесомее, ну да Бог с ним. Теперь уже всё равно.

— Тьфу! — Плюнув, он тоже лёг. — Лживое племя...

Тут, увы, дыхательные упражнения уже не помогали.

— Я не лгу, другого мужчины у меня нет и не было, а вот ты только что оскорбил меня, дорогой. И заодно показал своё истинное личико.

Находиться с ним в одной палатке было выше моих сил. Выбравшись и обув сланцы, я пошла пройтись по берегу и успокоиться, "устаканить" в душе открывшуюся мне правду об Андрее. Подумать только: с виду — такой дамский угодник, а на самом деле, оказывается, презирает женщин и считает их лживыми. Трахает с презрением в душе, лишь ради удовлетворения своих кобелиных инстинктов. Что ж, наверно, тогда не стоит и жалеть... Разве что — потраченного на эти отношения времени.

За этими невесёлыми размышлениями я не заметила, как забрела далеко в сосны. Вокруг меня возвышались тёмные стволы, а в вышине, за кронами, белела бесстрастная луна. Всё-таки одной в ночном лесу — жутковато. Может, тут медведи водятся? Или волки? Да нет, вряд ли...

Хруст ветки заставил меня вздрогнуть и насторожиться. Всё-таки опасения насчёт дикого зверья не стоило сбрасывать со счётов... Или зверя похуже — человека. Лесного маньяка какого-нибудь... Вернусь-ка я в палатку, так будет разумнее. Хоть там и Андрей, но тут мне тоже как-то не по себе.

Не успела я сделать и нескольких шагов по направлению к нашему лагерю, как из-за соснового ствола на меня выпрыгнула чёрная тень с серебристо сверкающими в темноте глазами. Мой вопль разорвал лунную тишину леса, а потом настала полная чернота.

Глава 4. Дом у озера

План: Колдовские глаза и чтение мыслей. Дежавю. Загадочное исчезновение.

Яблочный сок заливал мне уши и нос, я барахталась в нём, стараясь выплыть на поверхность, но он казался густым и вязким, как тесто. В груди билось: "Выжить! Спастись!" Борясь с мучительным желанием вдохнуть, я изо всех сил стремилась наверх, к воздуху...

Грудь отпустило, глаза открылись — навстречу яви. Опять этот кошмар... Слава небу, что в действительности была широкая и мягкая постель, а не этот яблочный ад.

Стоп. Постель — не моя, у меня нет такой огромной спальни. Голубоватые стены, два больших окна, закрытые полупрозрачными шторами цвета морской волны, дубовый пол, пушистый палас у кровати. На стене напротив — большой плазменный экран. Стена, примыкающая к изголовью — дымчато-фиолетовая, с узкой полосой осветительной панели над кроватью. Сдержанная простота и минимализм в дизайне, впрочем, не отменяли ощущения уюта и защищённости, которое создавалось в этой комнате.

Раздвинув шторы, я выглянула в окно. Знакомое озеро и сосны, только вид чуть-чуть изменился. Снова светило солнце. Интересненькое дельце! Как и когда я умудрилась сюда попасть?

Сланцев своих я не обнаружила (да что ты будешь делать, видно, на роду написано терять обувь!), а потому пришлось обследовать дом босиком. Впрочем, пол везде сверкал чистотой, а в коридорах и на лестницах лежали ковровые дорожки. На одном этаже со спальней оказалась библиотека, ещё одна спальня, роскошная ванная и бильярдная с длинным кожаным диваном и домашним кинотеатром.

Спустившись на этаж ниже, я насчитала ещё четыре комнаты: гостиную, третью спальню, кабинет и зал. Пятым был ещё один санузел — поскромнее ванной наверху. Всюду был выдержан минималистический стиль, но смотрелись интерьеры дорого и элегантно.

Первый этаж был отведён под три комнаты: вторую гостиную — раза в полтора больше, чем на втором этаже, ещё одну маленькую спаленку и кухню. На последней я и нашла хозяина дома, а точнее, хозяйку. Знакомые волосы спускались по её спине атласным плащом.

— Аида?

Она обернулась, и я наконец увидела её глаза — необыкновенно яркие, изумрудные, как у кошки, с густыми чёрными ресницами. Одета она была в бежевые просторные брюки и тонкую белую водолазку, а на плите шумел чайник.

— Здравствуйте, Алёнушка. Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, нормально, — пробормотала я ошарашенно. — А... это ваш дом?

— Да, это мой дом, — улыбнулась она. — Я понимаю ваше удивление... У вас масса вопросов, и я их знаю. Так случилось, что я живу у этого озера — в нескольких километрах от места, где вы с вашими друзьями расположились на отдых. Ничего не бойтесь — здесь вы под моей защитой.

— А то существо... зверь или человек — я не поняла... Как вы с ним справились? Если, конечно, это вы меня от него спасли.

— Это был не человек. Не волнуйтесь, никто вас больше не тронет.

— Но кто тогда? Медведь?

Аида достала из шкафчика пачку чая и пакет с сушёной смородиной.

— Забудьте об этом, Алёнушка. Опасность позади. Давайте лучше выпьем чаю.

Она сказала "забудьте", и я, утонув в гипнотической зелени её глаз, сразу расхотела думать о ночном нападении. Я следила за руками Аиды, заваривавшими чай, и это действовало на меня, как колдовской ритуал.

— И вы каждый день отсюда ездите в город на работу? — спросила я.

— Да, приходится. Но я ненавижу жить в городе, — ответила Аида. — Я люблю тишину и уединение, и здесь — идеальное место, соответствующее всем моим запросам. Два часа на дорогу утром и вечером — сравнительно небольшая цена за все достоинства жизни на природе... Вы не голодны, Алёна? Сама я неприхотлива в пище, но ваших вкусов не знаю, и потому пришлось съездить за продуктами, пока вы спали. Холодильник полон, можно приготовить завтрак... — Аида глянула на кухонные часы и поправилась с усмешкой: — Хотя, скорее, уже обед.

Была половина первого. Недурно же я поспала...

— Спасибо вам огромное за всё, — смущённо сказала я. — Но думаю, мне надо поскорее вернуться к ребятам. Они меня, наверно, уже обыскались.

Губы Аиды дрогнули в колдовской улыбке, а глаза блеснули чистыми тёплыми изумрудами.

— Ничего, друзья подождут ещё немного, ничего страшного не случится. Я не могу вас отпустить, не угостив хотя бы чашкой чая.

Заваренный ею чай со смородиной был великолепен. К нему Аида предложила бутерброды с солёным филе форели, но этот поздний завтрак со мной не разделила, сказав, что в это время суток она не ест.

— Понятно... — Я в смущении обводила взглядом кухню. — Шикарный у вас дом.

— Он достался мне при разводе, — сказала Аида с улыбкой. — А также машина, городская квартира и приличная сумма денег, на которую я могла бы жить, не работая... Но всё-таки работаю, ибо нужно чем-то себя занять... К чему я всё это говорю? Вы ведь уже пробовали оценить мои доходы, не так ли? Вот, удовлетворяю ваше любопытство.

— Вы прямо мысли читаете, — неловко усмехнулась я.

— Это мне положено по профессии — знать чужие мысли, — вздохнула Аида, поднимаясь из-за стола.

Проходя у меня за спиной, она дотронулась до моего плеча, и это прикосновение вызвало у меня чувство дежавю. Моя странная эротическая фантазия на пляже тут же воскресла в сознании. Да, эти волосы были больше всего похожи на волосы Аиды...

— А может, ну их, этих ваших друзей? — ласково прожурчал её голос так близко от моего уха, что я даже вздрогнула. — Отдых можно продолжить и здесь.

— Н-нет, — сказала я, высвобождаясь из мягкого плена её обаяния. — Так нельзя. Они же там, наверно, с ума сходят из-за моего исчезновения...

— Что ж, не смею настаивать, — сказала Аида.

Взамен потерянных сланцев я получила вьетнамки. "Майбах" оказался не единственной машиной Аиды: для поездок по загородной местности у неё был внедорожник. В него мы и сели, но перед этим она надела белый длинный жакет, белую шляпу с очень широкими полями и тёмные очки.

Оказалось, что я совершенно не ориентируюсь в этих местах. Я не знала, как добраться до нашего лагеря, и растерянно призналась в этом. Аида успокоила меня:

— Ничего, я примерно помню, где это.

Ехать пришлось не слишком быстро: дорога изобиловала неровностями, и нас ощутимо качало и трясло на ухабах. Но джип прекрасно справился со своей задачей, и я наконец узнала то место. Но палаток там уже не было, хоть следы нашего пребывания и остались. Я растерянно бродила по берегу. Вот здесь стоял мангал: на земле можно было увидеть следы от его ножек. На месте палаток была примята трава, а весь песок истоптан отпечатками ног. Видимо, уезжали ребята в спешке, потому что забрали с собой не весь мусор.

— Ну и где они? — спросила я в пустоту.

Подошла Аида.

— Что, друзья вас бросили?

— Да, похоже на то, — пробормотала я.

В этот момент из-за деревьев показался человек с немецкой овчаркой. Мужчина был в камуфляжной форме и кепке, с рацией на поясе; собака при виде меня залаяла, а вот на Аиду отреагировала странно: сначала зарычала, вздыбив на загривке шерсть и прижав уши, а потом заскулила.

Мужчина оказался сотрудником поисково-спасательной службы.

— Нашлась пропажа, — усмехнулся он, успокаивая собаку. — Альма, ты чего? Тихо! Сидеть!

Через полчаса я встретилась с ребятами, которые вместе с поисковым отрядом бродили по лесу. Девчонки кинулись меня обнимать, плача и смеясь.

— Господи, Алёнка, как ты нас напугала! Куда ты пропала? Ночью мы слышали крик в лесу...

— Всё хорошо, — успокаивала их я. — На меня напал кто-то... какой-то зверь, и я, видимо, со страху потеряла сознание. А Аида меня спасла. Я была в её доме всё это время. Она живёт тут, на озере.

На меня смотрели с недоумением.

— Какая Аида? Ты о ком?

Я обернулась, но Аиды и след простыл.

— Вот так дела, — растерялась я. — Она же только что тут была!

Я так удивилась исчезновению Аиды, что не сразу обратила внимание на Андрея. А он был тут — вместе с ребятами искал меня. Конечно, не мог же он демонстративно отправиться домой! Вид у него был хмурый.

— Потом поговорим, — только и сказал он.

Глава 5. Комедия ошибок и глубины памяти

План: Мёртвая невеста. Не телефонный разговор. Джентльменский набор и экстравагантное поведение. Эффект обманутого ожидания и приглашение.

Опять понедельник и снова сон. Осенний лес, дорога и богатая путешественница. На неё напали разбойники — остановили карету, выпотрошили все сундуки и узлы, а с нею самой жестоко позабавились и убили. В одном из сундуков обнаружилось подвенечное платье. Но свадьбе не суждено было состояться... Невеста лежала на ковре из опавших листьев, прекрасная и молодая, с алыми брызгами на выбеленном смертью лице и с золотыми солнечными бликами на разметавшихся по земле каштановых волосах.

Вечером я всё-таки решила позвонить Аиде. Официальный предлог — узнать, куда она вчера так мистически пропала, а также меня не вполне удовлетворило её объяснение насчёт "не человека", который на меня напал. На самом же деле... Да Бог его знает, зачем ещё мне хотелось ей позвонить. Просто хотелось, и всё. И я набрала номер мобильного с визитки.

— Слушаю, — раздался её голос.

Как ни странно, но я отчего-то растеряла все слова. Они разбежались, как тараканы после включения света, а я ловила их, но ни одного словечка не могла поймать.

— Кажется, я догадываюсь, кто это. — В тоне Аиды слышалась улыбка. — Алёнушка?

— Э-э... М-да, — промямлила я наконец. — Здравствуйте, Аида...

— Здравствуйте, рада вас слышать, — приветливо сказала она, и моё ухо уловило искренность в её голосе. — И сразу хочу извиниться за вчерашнее исчезновение... Вы, вероятно, хотели представить меня своим друзьям, но мне показалось, что момент для этого был не совсем подходящий. Можете счесть это чудачеством, как вам будет угодно. Уж простите великодушно.

— Ну... Ладно, будем считать, что этот вопрос выяснен, — сказала я со смешком. — Но вот что касается того нападения, то тут всё не так легко замять... Мне кажется, вы чего-то не договариваете. Я сразу вырубилась и ничего не успела разглядеть, а вы должны были видеть больше. Не скрывайте от меня ничего, прошу вас... Я хочу знать, кто или что это было.

— Хм... Боюсь, Алёна, это будет нелегко объяснить, — ответила Аида задумчиво. — И разговор этот не для телефона. Если вы не против, давайте встретимся.

— Ну, хорошо, — проговорила я, озадаченная. — Давайте. Где?