Книга 1. Кель'дорей.

Моей гордостью стало второе заклинание, пополнившее мой арсенал — порыв ветра, сильного настолько, что создается впечатление, будто воздух становится плотным и твердым. Сбить им с ног человека — раз плюнуть. Заклинание небоевое, но создается в мгновение ока, а значит — неожиданное. Я долго думал над тем, какое заклинание сделать третьим, и, в итоге, вообще решил выучить новое, и дорабатывать уже его. Этим заклинанием стал, так называемый, пространственный карман — крайне необходимое мне умение, относящееся к разделу тайной магии. Причем, необходимо оно было мне не столько для облегчения ноши, сколько для того, чтобы подойти ближе к пространственной магии, вершиной которой является создание порталов.

Вообще, в какой-то момент я понял с пугающей определенностью, что стандартные, классические заклинания и чары, сколь бы сильны они ни были, не сильно помогут против того, что грядет. Сонм демонов сокрушит любого чародея. Армия мертвецов завалит того же чародея телами, а потом двинется дальше... пополнив ряды в ближайшей деревушке. Чтобы иметь возможность действительно влиять на события, потребуется что-то по-настоящему неожиданное. Умение пройти незамеченным сквозь целое войско, умение ускользнуть из любой ловушки, умение телепортироваться. Уже ближе. Хотя... даже этого наверняка не будет достаточно.

Вообще, герои почти любого фантастического романа всегда отличаются либо способностью переть катком, сметая все на своем пути, либо способностью оказываться в нужное время в нужном месте. Что это — судьба или тонкий расчет, помноженный на умение заставлять обстоятельства складываться именно так, как нужно, и никак иначе? Думаю, в скором времени все станет ясно. Пока же мне нужно сделать первые свои шаги в те области магии, что по праву зовутся тайными, за то, что в них не существует правил и канонов, и каждый заклинатель находит в них что-то свое. Это новое заклинание и послужит первым моим шагом, и, надеюсь, не последним.

Последнее же изученное мной заклинание можно было смело отнести к полностью боевым чарам, поскольку оно являлось модификацией стандартного заклинания молнии. Это заклинание я считаю своим наибольшим успехом. В нем наиболее ярко проявилось мое преимущество от разделенных потоков сознания. Создание разветвленной молнии, фокусирующейся не на единственном объекте, всегда считалось сложным приемом. Я создавал веер мощных разрядов молнии, поражавших все на своем пути. Небольшая часть заряда уходила впустую, если на пути находилась одна-единственная цель, так что весь свой потенциал это оружие раскрывало лишь при противостоянии множеству противников. Но даже так плетение оказалось по-настоящему грозным, и, главное — экономным. К сожалению, я не мог изображать императора Палпатина, который мог поддерживать свои Молнии Силы очень долго: из-за сложности исполнения заклинания я выпускал молнии единым мощным разрядом, после чего плетение развеивалось. Впрочем, несколько секунд на создание настолько мощных чар — не время, даже в бою. И, кстати говоря, в отличие от злобного тирана из Звездных Войн, мои молнии были слепяще-белыми, очень яркими. Впрочем, вряд ли это плохо. Да будь они хоть серо-буро малиновые в крапинку, это было мощное оружие, с которым не страшно вылезти в большой и опасный мир Варкрафта, в котором попасть в котел к троллям, что раз плюнуть.

Глава 4.

-Руавфхл-рвафхл, — уже в который раз услышал я боевой клич мурлоков. Или это был не клич? Больше всего он был похож на звук, который издавала моя кошка, когда проглатывала комок шерсти и страдала, пытаясь его выплюнуть. Слушая нечленораздельное бульканье, которое издавали их глотки, я, не зная заранее, ни за что не опознал бы в нем полноценный язык, пусть и более приспособленный для разговора под водой, чем не суше.

-Пошли к черту! — крикнул я в ответ, отгоняя наиболее наглых амфибий огненными стрелами, способными скорее нанести ожог, чем убить. Дикари не оценили мой эльфийский, и продолжили лениво напирать, стараясь, однако, не приближаться ко мне слишком близко. Пат. Дурацкая ситуация, если честно, но обвинять в ней мне некого, кроме себя.

Путь мой изначально пролегал вдоль небольшой реки, которая текла в сторону эльфийского королевства из Заоблачных Пиков. Свернув на подозрительный звук куда-то не туда, я быстро оказался перед небольшой лагуной, которую выстроили на мелководье похожие на амфибий создания. Деревня существ, известных мне, как мурлоки, стояла на воде прямо на сваях, а сами хижины были сделаны, на мой неискушенный взгляд, из какого-то мусора помолам с соломой и глиной. Скорее первобытное стойбище, нежели деревня, однако это не означало, что местные жители оказались столь беспечны, чтобы не заметить постороннего наблюдателя.

Вооруженные копьями амфибии, похожие на коротконогих прямоходящих лягушек, бросились прямо на меня, и я едва смог уклониться от меткого броска одного из воинов. Расстояние между мной и нападавшими стремительно сокращалось, и я невольно занервничал, сразу же применив самое сильное оружие в моём арсенале — плеть молний.

Вырвавшийся у меня из ладони ослепительно-белый вихрь искр поразил наступавшую на меня толпу, оставив на жемчужно-белом пляже извивающиеся от предсмертных конвульсий тела практически всего первого ряда воинов.

-Получите еще! — выпалил я, постепенно схватывая нездоровый кураж от успешного применения разрушительных заклинаний. Оглашая пляж паническими воплями, дикари бросились врассыпную, устремившись в сторону воды.

Неожиданно щит маны отразил удар по моей голове мелкого камня, запущенного с огромной скоростью с помощью пращи в руках какого-то верткого желтошкурого мурлока на самом берегу. Выругавшись, я бросился к нему, постепенно переходя на бег. Удара я не почувствовал, однако позволять кому-то истощать издалека мой щит я не собирался. Надо только подобраться поближе: плеть молний имеет свою дальность — много меньшую, чем праща в лапах мурлока. Увидев мой бег, мурлок бросился прочь и запрыгнул на одну из хижин на воде, начав ловко карабкаться по стене на соломенную крышу. Все равно, не уйдешь, сволочь — мстительно подумал я.

Мои ноги впервые ступили в воду, которая почти сразу же захлюпала в ботинках. Не обращая на это внимания, я выпустил по мурлоку очередную молнию, и выругался. Заклинание не добило до врага, и тот издевательски помахал мне лапой с кожистыми перепонками между пальцами. Недолго думая о последствиях, я бросился вперед по мелководью. Ноги мои уходили под воду, едва ли, по щиколотку, и я меньше всего ожидал того, что произошло в следующую секунду.

-Б... — из моего рта вырвалось нечто нечленораздельное, когда опора под ногами неожиданно исчезла, и я с головой ушел под воду. Тварь — подумал я про мурлока. Он знал, где дно резко обрывается, и заманил меня в ловушку, как тупого гоблина. Пожалуй, надо пересмотреть своё мнение о мурлоках — пронеслось у меня в голове, когда я увидел над головой пробивавшийся с поверхности воды солнечный свет. Эти твари — точно разумны. Иначе они бы не смогли меня так развести — как младенца.

Не успел я всплыть, чтобы сделать глоток воздуха, как неожиданно меня схватили за ноги сразу несколько лап, и утащили на самое дно. Задергавшись от охватившей меня паники, я едва не открыл рот для крика, ставшего бы в моей ситуации последним. Единственным заклинанием, применить которое мне пришло в голову, была плеть молний, и когда моё тело охватила вспышка боли от пробившего щит маны тока, я еще раз убедился в её смертоносной эффективности. Схватившие меня лапы мурлоков исчезли, хотя в первый момент из-за удара током я этого даже не понял. Думаю, прошло несколько секунд, прежде чем ко мне вернулась способность трезво оценивать обстановку.

Щит маны съел не меньше половины резерва — подумал я, ощутив странную пустоту в груди. Второй такой удар молнией под водой станет для меня последним, пусть от первого мурлокам и пришлось куда хуже, чем мне.

Оглядевшись, я понял, что меня утащили на приличную глубину. Доплыть до поверхности может не получиться, даже если мне никто не будет мешать. Во множестве плававшие вокруг тела мурлоков не позволяли мне ничего разглядеть, однако я был практическим уверен в том, что ко мне уже сейчас плывет не один местный житель в надежде утащить еще глубже на дно.

Немного запоздалая мысль призвать элементаля воды, все же, пришла мне в голову прежде, чем для этого стало слишком поздно. Ухватившись за эту идею, как утопающий за соломинку, я мгновенно забыл, где нахожусь, бросив на сотворение заклинания все внимание. По-хорошему, его следовало призвать еще в начале битвы, но я слишком уверовал в собственную неуязвимость, за что и поплатился.

Закончив творить заклинание, уже через несколько секунд я почувствовал, как меня стремительно выталкивает из воды — элементаль мгновенно сориентировался в обстановке, и помог мне наиболее действенным способом из возможных. Я и сам не заметил, как достиг поверхности, после чего мощное течение понесло меня в сторону. Периодически уходя с головой под воду, будто прицепленный к водным лыжам за одну ногу человек, я оглашал окрестности ругательствами всякий раз, когда мог набрать в легкие достаточно воздух, и отплеваться от влаги.

Тот момент, когда мои ноги нащупали дно, оказался для меня настолько неожиданным, что поначалу я даже перебирал в речном иле руками. Встав на колени и нерешительно оглядевшись, я обнаружил себя на обмелевшем участке реки, еще дальше от берега, чем был до этого. Пока я отплевывался от воды, попавшей в легкие, элементаль, оказавшийся в родной стихии, устроил настоящую бурю: поднявшиеся на огромную высоту волны уже смыли все постройки мурлоков, состоящие в большинстве своем, из речной гальки, глины и соломы. Мощные удары волн во множестве смывали мурлоков, и, не будь те приспособлены к жизни под водой, из них не выжил бы никто. На секунду я даже испытал суеверный трепет перед могуществом элементаля — на суше тот выглядел не столь опасным. Судя по тому, как вода в одном месте поднималась десятиметровыми волнами, обнажая каменистое дно в другом, для элементаля не составило бы никакого труда потопить не самый маленький корабль в моем родном мире. На миг в голову пришла мысль о том, что я ни за что не решусь на морское путешествие в Калимдор, пока не узнаю все о том, как бороться с такими элементалями.

Мне уже вскоре удалось это выяснить — бушующая повсюду буря словно огибала небольшой пятачок, на котором в окружении паникующих соплеменников стоял мурлок, отличавшийся от других ярко-красной окраской шкуры. Он уже довольно долго стоял, крепко сжав в лапах украшенную раковинами палку, и вперив свой взор в моего элементаля, который сейчас больше напоминал одушевленное цунами, пытаясь преодолеть сопротивление, очевидно, шамана племени. Наконец, шаман воздел над головой свой посох, что-то прокричав на своем наречии. В ту же секунду посох рассыпался, а мой элементаль, разочарованно заревев, исчез. Буря улеглась, и о ней теперь напоминали лишь тела мурлоков, во множестве всплывавшие повсюду.

После этого, обезумевшие от разрушений, которые я принес их деревне, мурлоки попытались на меня наброситься толпой. Стоило мне, однако, приготовить плетение молний, и заставить несколько разрядов пробежать по рукам, как мурлоки неожиданно вспомнили, что большая часть трупов на мелководье была моих рук делом. Молнии были не столь эффектным оружием, как мой элементаль, но уж точно, достаточно смертоносным, чтобы отправить на тот свет любого неосторожно подобравшегося ко мне дурака.

В любом случае, передние ряды как-то резко затормозили, после чего боевой задор мурлоков резко пошел на спад.

В следующие полчаса сложилась патовая ситуация: я избегал покидать свой небольшой пятачок, а мурлоки избегали ко мне приближаться. Лишь изредка особо дерзкие пытались осыпать меня камнями, или, подбежав, обругать на своем наречии. Таких я осыпал огненными стрелами, лениво, и почти не целясь. Так могло продолжаться довольно долго — огненными стрелами, а, точнее, искрами, я мог кидаться хоть до вечера, а к тому времени я смог бы попытаться вызвать элементаля еще раз. Тем временем, мурлоки, получив указания от своего шамана, собрали все тела своих соплеменников, и, кажется, собрались уходить. Я с удивлением наблюдал за племенем, выстроившимся вокруг шамана. Тот, очевидно, сделав последние внушения соплеменникам, бросил на меня взгляд напоследок, после чего вместе со всеми уплыл, держась на солидном расстоянии от пятачка посреди реки, где я сейчас находился. Почему-то я был уверен, что на месте не осталось ни одного мурлока, чтобы неожиданно поймать меня в ловушку на воде, или подстроить какую-нибудь другую пакость. Я остался один в деревне амфибий, от которой остались лишь ракушки и прочий мусор, плававший в воде.

Победа?! — неуверенно подумал я, и попытался отряхнуться от ила, стекавшего у меня прямо с волос, превратившихся в грязные мокрые патлы. Одежда была не в лучшем состоянии — пожалуй, ей в любом случае понадобится хорошая стирка. От пережитого стресса меня слегка потряхивало, и я невольно рассмеялся.

Сунуться за каким-то мурлоком прямо под воду — до такого верха идиотизма надо было ещё додуматься! Торжество света разума и цивилизации мурлоков над дикостью и невежеством глупых эльфов. Мурлоки лишились деревни, но таки макнули меня в лужу по самое дно — я нескоро забуду столь эпичное превозмогание над амфибиями, которых приличные эльфы в лучшем случае считают полуразумными дикарями! Это если я вообще кому-то расскажу о том, как меня тут подловили, и едва не утопили, как последнего тупого кобольда.

Тяжело вздохнув, я окунулся в воду, яростно отмывая с лица, тела и одежды грязь. Лишь нескоро после этого я смог перебраться на берег, и двинуться прочь с места перемоги над мурлоками. Останки деревни уже разнесло течением, и о том, что она тут когда-то была, напоминал лишь прибитый к берегу мусор.

Я дал себе зарок впредь думать, прежде чем куда-то соваться. В сухом остатке... кстати, смешно звучит это выражение после такого купания. Так вот, в сухом остатке — ровным счетом ничего. Взять добычу с деревни мурлоков — вы о чем!? О чем вы говорите, дорогой эльф? Вы искупались бесплатно, и едва не утонули ни за грош. Хотите еще — пожалуйста, продолжайте ползать по глуши, бросаясь на каждый подозрительный звук. Может, хоть тогда дойдет, что деревня мурлоков не стоила всей возни.

В принципе, было немного неловко и от того, что уничтожение деревни чем-то напоминало разорение муравейника. Бессмысленное, тупое разрушение. Достойное будущего великого мага, спасителя Азерота, да. Впрочем, задумавшись на краткий миг, я внезапно почувствовал в своих эмоциях некоторую противоречивость. Эльфийская моя половина точно не испытывает от содеянного никаких эмоций. Ну, разорил деревню мурлоков. Ну, да, они такие же, как мы, тоже испытывают боль, мыслят, чувствуют. Ага.

Вот что значит, жизнь в небольшом социуме, зацикленном на собственном величии и превосходстве над другими расами — подумалось мне про эльфов. Таковыми будут, вероятно, и ночные эльфы. Другие расы, вроде орков и троллей не доросли до умозаключений о ценности чужой жизни в силу своей первобытной культуре и долгой истории бесконечных войн. Люди же находятся на уровне развития средних веков и феодальной раздробленности, со всем сопутствующим этому периоду мировоззрением. Никогда не считал себя поборником идей гуманизма и справедливости, но, похоже, в этом мире окажусь в числе первых просто в силу своего воспитания.