Книга 1. Кель'дорей.

Пролог.

Заклекотав, грифон приземлился на верхушке башни, прервав сон эльфа, охранявшего покой её ворот. Тот доблестный страж дремал на посту, лишь изредка просыпаясь, чтобы разглядывать бредущих по своим делам прохожих. Ему была знакома каждая трещина, каждый излом в розоватом камне, которым замостили улицу. Обычно по этому стражнику было сложно определить, спит он, или нет. Искусство спать на посту с открытыми глазами — то практическое умение, которое, в принципе, самым первым осваивает любой ценящий своё время часовой. Второе полезное умение — мгновенно просыпаться от малейшего шороха, чтобы оценить обстановку. Не потому, что подкрадется враг — какой к демону враг в центре города? Нет — просто, если много спать, то хлебная должность в гвардии быстро уплывет из рук.

Эльф по имени Мэвниар справился с задачей на твердую тройку — ото сна он очнулся очень быстро, однако даже это не позволило ему оценить обстановку трезво. Хуже того — в первый момент он даже не разобрался в том, проснулся он, или нет. Смутное видение перед глазами удобнее всего было воспринимать в качестве сновидения, пусть даже эльф уже сознавал себя, и даже мог осознанно шевелить конечностями — уж больно странным оно показалось воину.

Он видел... тоже улицу, но теперь она выглядела непривычно глазу обычного эльфа. Более того — то, что он видел, он ни за что не посчитал бы реально существующим явлением, будь он в здравом уме и трезвой памяти. В своем сне, он парил в темноте, на такой высоте, с которой улица казалась неспешно ползущим, светящимся ярким змеем, вблизи оказавшимся потоком огромных самоходных машин, отдаленно напоминавших творения гномов. От изделий подгорных механиков эти машины отличались каким-то изяществом, законченностью форм, и отсутствием даже малейшей угловатости. Они двигались со стремительностью атакующей змеи, выписывая невозможные в реальности фигуры, словно крутились в неведомом хороводе. Рык, который они издавали, был похож на рев разъяренного дракона — эльф никогда в жизни не видел огнедышащих рептилий, но был уверен, что ревут они именно так.

Мэвниар захотел исчезнуть — перестать видеть этот кошмар, однако у видения были свои законы, на которые воля простого эльфа не распространялась. Вынудив его снизиться насколько возможно низко, оно забросило его незримый дух внутрь мчащейся подобно ракете огнедышащей повозки, отчего эльф испытал такой прилив внезапного ужаса, что онемел. Сознание его перестало поспевать за происходящим. Единственным, что врезалось в его память был образ такой же повозки, мчащейся прямо ему навстречу. После столкновения, заставившего эльфа испуганно вскрикнуть, образы в его голове стали меняться с ужасающей скоростью, а в ушах раздался противный звон...

-Мэвниар, что это с тобой? — услышал стражник встревоженный голос над головой. Чьи-то руки подхватили его, заботливо прислонили к стене, и сняли с головы шлем. Покрытые холодным потом длинные золотистые волосы упали на бледное лицо эльфа. Голубые глаза казались потухшими, словно их обладатель лишь частично пребывал в сознании.

То был его напарник по службе — эльф по имени Танарий, и для него Мэвниар уж точно повел себя совсем необычно.

Первый раз — когда с внезапным криком дернулся, едва не растянувшись на каменной мостовой в полный рост. Второй раз — когда уставился на него в крайнем замешательстве, будто первый раз в жизни его увидел.

-Мэвниар? — удивленно выдавил из себя Танарий. Собеседник не отвечал, мутным взглядом разглядывая его... уши.

Мэвниар действительно смотрел сейчас именно туда, и окружающие бы сильно удивились, узнав, о чем он думает.

Чем же мне дались его уши, во имя Света? У меня — такие же!

Впрочем, уже вскоре молодой эльф рывком восстановил самообладание, вынырнув откуда-то из своих грез. Лишь напрягшиеся скулы на правильном, симметричном лице подсказывали, что происходящее несколько секунд назад никому не почудилось. Мгновенная метаморфоза Мэвниара удивила Танария уже в третий раз за сегодняшний день. Он изумленно следил из непроницаемым лицом своего товарища, прочитать по которому хоть что-либо внезапно стало крайне сложно.

-Я в порядке, — быстро ответил Мэвниар на вопрос напарника... на миг, удивившись тому, что этот тип, оказывается, его напарник.

Странное, двойственное ощущение, будто в теле эльфа пытались ужиться две личности. Причем, если одной из них Танарий был отлично знаком, то другая — не то, что с Танарием была незнакома. Она — словно живого эльфа впервые видела! Что же, если так хочется посмотреть эльфов — вокруг их сколько угодно, не будь это столичный город эльфийского королевства!— подумал Мэвниар, мысленно обращаясь к самому себе так, будто внутри его черепушки с недавних пор появилась дополнительная личность. Крайне идиотское ощущение, честно говоря.

Мэвниар заподозрил бы себя в раздвоении личности, если бы не один немаловажный факт: раздвоись его личность надвое, в результате получилось бы два эльфа. Второй же явно эльфом не являлся, так как самих эльфов раньше в глаза не видел. Логично? Все вместе, эти вещи заставили эльфа опасаться пуще всего одной вещи: он таки свихнулся. Лишь бы никто не заподозрил.

-Может быть, тебя проводить к целителю? — спросил Танарий.

-Да нет, не надо, — поспешил отказаться Мэвниар.

Целители — эльфы своеобразные. У них есть своя, особенная система рангов, и самыми авторитетными среди них считаются те, кому посчастливилось найти новую, неизвестную доселе науке болезнь. И вылечить её, само собой, после длинной череды экспериментов. Мэвниар в этот момент мог бы оказать огромную услугу любому из этой славной братии. Каждый целитель будет рад, если однажды сможет во время беседы, как бы, невзначай, заметить: "Знаете, когда я только-только открыл синдром Мэвниара...."

Чур меня, чур, — подумал эльф.

-Вид у тебя сейчас, признаться, очумелый, — заметил Танарий, — Иди уже домой, Мэвниар, смена-то твоя уже закончилась. Как раз, пару дней отдохнешь, заодно в себя придешь.

-Твоя правда, — ответил Мэвниар. Попрощавшись с напарником, он отправился домой, в некоторой неуверенности по поводу того, где же его дом находится на самом деле.

В голове его постоянно крутилась таинственная фраза: "Улица Пушкина, 12". Сжав ладонями занывшие от боли виски, он попытался отстраниться от мелькавших в сознании образов. Пока что, получалось не очень. К счастью, ноги сами вели эльфа в нужном направлении. Тело в очередной раз оказалось умнее головы, у которой сейчас явно что-то было не в порядке. Добравшись до дома, Мэвниар рухнул в постель, еле сумев найти в себе силы разоблачиться.

Ну что сказать — весьма опрометчиво было бы считать, что проблемы куда-то от этого улетучатся. Теперь эльфу больше нечем было себя отвлечь от хаотического мельтешения образов, что все так же наполняло его сознание, и в какой-то момент он провалился в состояние, больше похожее на транс, чем на обычный сон. Он очнулся уже через несколько часов, судя по тому, что солнце только-только зашло. В чем бы ни заключалась суть таинственных процессов, происходящих в его голове, за это время они завершились.

И результатом их работы стал Я.

Глава 1.

Меня зовут Мэвниар.

"Зовут" — наиболее правильный термин, поскольку Мэвниаром я в действительности больше не являюсь. Знаю, как это звучит, но это так: под таким именем окружающие знают тело, которое мне принадлежит. Кому это — мне, спросите вы, и это будет хороший вопрос. Постараюсь на него ответить так: мне — это значит мне. Простите за отсутствие лишних деталей. Видите ли, я не существовал в природе до соединения души эльфа с неведомым вселенцем, и поэтому со своим статусом до конца еще не определился.

Я, Мэвниар, служу... теперь уже служил, пожалуй — стражем в Сильвергарде, увлекаюсь магией. Мне чуть меньше ста лет — для эльфа я еще молод, поверьте. Как ни странно, всю Первую и Вторую войну мне ни разу не пришлось поучаствовать в каких-то серьезных боях. Мелкие стычки с троллями — не в счет. Хорошо это, или плохо — другой вопрос.

Во время войны с Ордой мы с большой неохотой отправляли даже символическую военную помощь Альянсу. Итог закономерен — Орда оценила столь широкий жест, и подошла к границам Кель-Таласа вплотную, сжигая на своем пути леса, и вырезая города кельдореев до последнего жителя. В числе жертв была и вся моя семья, за исключением дяди.

Тогда я рвался в бой, и объявил о желании вступить в армию, и отправиться в самую гущу сражения. Правда, стоило мне, получить снаряжение, как вдогонку прилетел неожиданный сюрприз от дяди, не желавшего видеть племянничка на передовой. Назначение в столичную стражу — шикарный подарок, правда? Работенка непыльная, да и от самой мясорубки далеко. Настолько далеко, насколько это вообще возможно себе представить.

Дядюшка имел кое-какие связи при дворе Анастериана Солнечного Скитальца — нашего короля, и выхлопотал мне назначение в столичную стражу. После атаки Орды дядюшка прямо-таки воспылал любовью по отношению к единственному оставшемуся в живых родственнику, да уж.

Понятно, что такой расклад меня тогда не радовал. Я рвал и метал так, насколько был способен еще незрелый эльф. Жажда крови пылала, но красноречие дядюшки сумело её притушить. Не в первый раз он делает почти невозможное: стражник в столичном городе должен либо обладать солидным опытом, либо доказать свою полезность и перспективность иным образом. На владение магией, в таком случае, смотрят в первую очередь.

С первым у меня было совсем туго, а со вторым — с грехом пополам. Да уж, маг из меня, конечно... зато мечом я владею еще хуже! И то хлеб.

На самом деле, любой кельдорей неплохо разбирается в магии. Это — часть нашей культуры. Даже дети умудряются творить разные магические фокусы. Как-никак, поголовное наличие магического дара накладывает свой отпечаток. Тем-то мы и отличаемся от остальных. Легко прослыть сильным магом среди гоблинов, но поди докажи это эльфу!

Люди быстро вникают в суть дела, их воля легко приводит в движение магические потоки, но — магия в их руках всегда будет подобна молоту в руках варвара, и всегда будет служить не более, чем грубым инструментом. Да, встречаются и исключения, но и они, в лучшем случае, становятся узкоспециализированными специалистами. Об этом мы позаботились несколько сотен лет назад, когда в обмен на военную помощь учили людей простейшим боевым чарам пополам с разной ересью, что зачастую выдумывали прямо на ходу. Я знаю: один из ветеранов той войны еще жив, и до сих портит настроение многочисленным ученикам. От них-то я и знаю, что методики тренировки, многие важные нюансы, секреты плетения заклинаний, тайные знания — об этих вещах большинство человеческих магов имеет лишь смутное представление, зачастую выезжая за счет немалого таланта и опыта проб и ошибок. Так-то.

Впрочем, хватит пропаганды, её и так в жизни много пришлось на одного эльфа. Итак, это был Мэвниар, прошу любить и жаловать. Неплохой, в принципе, для эльфа. А теперь — знакомьтесь, Дмитрий. Человек, жил в России, сначала учился, потом работал, потом...гм, потом попал. Нет, нет — сначала он попал в аварию, и только потом — сюда.

Может, вернемся к тому, почему я говорю, что под именем Мэвниар знают не меня?

По сути, все просто. Когда Дмитрий неведомым эльфийской науке способом оказался в одном теле с эльфом, на их месте возникла новая личность, созданная на их основе. Вместе слились привычки, знания, убеждения двух разных существ. Причем, настолько разных, что принадлежали они не только разным расам, но и мирам.

Естественно, получился адский коктейль. Неудивительно, что меня так штормило поначалу. Фактически, каждому пришлось пройти в чужих сапогах далеко не милю-другую. Потому-то я ни с кем из них себя не отождествляю. Во мне столько же от Дмитрия, сколько от Мэвниара. Я — ни тот, ни другой, я — нечто третье.

И все же, где-то там, глубоко, я ощущаю их. Мэвниара и Дмитрия. Точнее, то, что от них осталось. Некие осколки, возможно, даже способные к мышлению, но не имеющие никакой воли или сознания. Мы стали подобны двум пересекающимся окружностям, причем Я стал той их частью, что принадлежит одновременно им обеим. Осколки сознаний — те доли, что принадлежат лишь одной из них.

В общем, ситуация настолько же бредовая, насколько и поразительная, причем для обеих личностей. И ладно бы проблемы на этом закончились, но нет же — они только начинаются.

В детстве Дмитрий любил играть в одну интересную игру, и его не могло не насторожить повальное совпадение многих вещей, описанных в игре, с теми, что являлись жизненными реалиями для эльфа по имени Мэвниар. Взять хотя бы названия стран, рас, городов, имена правителей, основные вехи истории. Нет, кое-что не совпадало, к тому же, интуиция упорно советовала не слишком полагаться на несколько подзабытые знания. Этот мир пестрел наличием деталей, и отличался от игрушки своей пугающей правдивостью. Тем не менее, основные вехи истории совпадали, и с этого начинаются все проблемы.

Зная наперед события будущих лет, я мог сделать однозначный вывод — жить предстоит в весьма интересное время. Чего стоит один только тот факт, что тот город, в котором я нахожусь сейчас — будет разрушен, а эльфы лишатся своего Солнечного Колодца — великого источника магии, без которого мой народ будет обречен умирать и чахнуть? Но... давайте вернемся к сути событий, которые нельзя объяснить без краткого экскурса в историю.

Высшие эльфы, а затем и люди, колдовали-колдовали, и, наконец, доколдовались до того, что демоническая угроза снова, как и добрый десяток тысяч лет назад, смогла найти путь к землям беспечных эльфов. А вместе с ними — и к людям, гномам, гоблинам, и вообще всем живым существам этого мира. И, как водится, с недобрыми намерениями.

За порталами, через которые орки проникли в наш мир, торчали чьи-то уши. Первая и Вторая войны должны были послужить тревожным звоночком, дать всем понять, что спокойной жизни пришел конец, что смерть последнего сопротивляющегося орка ничего уже не решает.

Но... посмотрите. Что же происходит сейчас? Вероятно, в Нортренде нежить уже теснит нерубианцев. Если уже не притеснила до смерти. Калимдор... Калимдор ни сном, ни духом. Ночные эльфы проспали все войны, уверенные в своей окончательной победе даже тогда, когда их смертный враг вовсю шуровал на другом континенте. У нас тоже не все гладко: Кель-Талас решил, что сейчас прямо-таки идеальное время, чтобы разругаться со всеми, и вышел из Альянса. Бессовестно пользуясь своим послезнанием, я на правах пророка разъясняю, как он будет сражаться с Плетью: он не будет сражаться — он героически погибнет, только усилив нежить.

У остальных тоже вроде ничего хорошего. Обороняться все будут по отдельности. Это если вообще будет сколько-нибудь толковая оборона, во что веры мало, судя по тому, как быстро расправятся в итоге с Лордероном, Кель-Таласом, и Далараном. Если верить воспоминаниям, у меня есть не больше десяти — максимум, пятнадцати, лет, до начала самого веселья. Негусто, если вспомнить о том, сколько предстоит сделать. Тем более, когда пословица о том, что нет пророка в своём отечестве, будто специально для меня придумана.

Эх, вот же зараза, еще недавно жизнь была легкой и сладкой, и в одночасье все полетело в тартарары. Я уже слышу тиканье часов — время пошло. Впрочем, возможно, виной тому излишне развитое воображение, доставшееся мне по наследству от эльфа.

Неожиданно в голову пришла мысль о том, что не мешало бы проверить, какие еще сюрпризы могут меня ожидать. Развитое образное мышление — свойство подавляющего большинства магов, в особенности — кель'дореев, по-простому, высших эльфов. Нет ничего удивительного, что я им обладаю.

Не исключено, что я смог что-то подхватить и от Дмитрия тоже. Такие вещи могут дать какой-нибудь неожиданный эффект, поэтому лучше сразу избавить себя от неизвестности. Сосредоточившись, я начал готовить плетение исцеляющих чар, как весьма сложное, но при этом не слишком емкое с точки зрения расхода сил. Наши целители настолько виртуозно овладевают искусством плетения этих чар, что способны воспроизводить их каждые несколько секунд.

Человеческие чародеи, ха-ха, для той же цели проводят сложный ритуал, вбухивают кучу сил, благодаря чему задачи целителей в людских землях исполняет почти исключительно Орден Света. Впрочем, я к ним несправедлив. У них просто не хватает времени: тот же профессиональный целитель-эльф практикуется в плетении этого заклинания иногда по три-четыре часа в день в течение десятка лет. Мой личный рекорд составляет около минуты на так называемое "упрощенное" плетение, позволяющее заживить лишь пару царапин. Впору говорить — уж чья бы корова мычала, но, все же, многие не могут и такого.

Неожиданно я почувствовал, как пришли в действие осколки сознаний, оставшиеся от Мэв и Дмитрия. К собственному удивлению я понял, что они занимаются тем, что последовательно создают и фиксируют недостающие части плетения. От осознания данного факта я чуть не утратил концентрацию, а когда вернулся к плетению, то вдруг понял, что оно уже завершено. Секунд пять на все — новый рекорд. Я проверил плетение несколько раз, сначала решив, что у меня галлюцинации. Все работает. Бездумно активировал плетение, несколько секунд понежившись в волне целительской магии, впитавшейся в мое тело, задумался.

Это что же получается — в создании плетения участвуют разом трое? Я, плюс осколки сознаний Мэвниара и Дмитрия? Причем, каждый делает это чуть ли не вдвое быстрее, чем удается мне? Попробовав несколько различных сложных плетений с тем же результатом, я снова погрузился в раздумья. Человеческая память содержала в себе сведения об открытии ученых, что, на самом деле, человек не может заниматься несколькими делами одновременно с полным осознанием своей деятельности. То, что называется этим словом, является не более, чем способностью мозга очень быстро переключаться с одного дела на другое. Во всех прочих случаях какая-то часть работы просто выполняется подсознанием. Еще из памяти всплыло сравнение подсознания с работником, который получает задание от сознания, и выполняет его, пока сознание занимается своими важными делами. Что же, судя по всему, теперь у меня есть сразу двое таких: двое из ларца, одинаковых с лица. Понятливые настолько, что за обладание ими любой разумный, не задумываясь, отдал бы правую руку.

Я решил провести эксперимент, попытавшись перемножить в голове два трехзначных числа, заодно вспомнив изуверские методы тренировки воображения и концентрации, с которыми познакомился в прошлом. Суть метода заключалась в том, чтобы решить пример умножения в столбик, нарисовав его в воображении, на воображаемой бумаге. Естественно, начинающие занимаются просто рисованием в голове различных картин, прежде чем переходят к сложным упражнениям, для меня же это отличный способ протестировать способности моих неожиданных ассистентов. Придумав цифры, я представил лист бумаги, ручку... и уже через несколько секунд в моем сознании промелькнули картины процесса решения примера, который по частям решали два осколка сознания. Все, как положено, пишем четыре — два в уме, и так далее. Аккуратно так, пишем.

Встав, я прошелся по комнате, сдерживая в себе возбуждение. Ну не чувствовал я себя гением, способным за секунды перемножать трехзначные числа таким сложным методом. Одна способность делать два дела одновременно, чего стоит. В моем же случае явно проявляет себя наличие одновременно(!) трех потоков сознаний, пусть двое из них второстепенны. Самое главное — я, кажется, нашел то, что позволит мне не только выжить в намечающейся мясорубке, но и не остаться в ней статистом.

Наконец, когда неожиданно появившиеся перспективы перестали будоражить мне воображение, я решил отправляться спать, тем более, что завтра мне предстоит долгий день. Когда-то я разрабатывал модификации для своих заклинаний. Настало время освежить их в памяти. Меня ждет одна замечательная библиотека, в которой есть все, что может понадобиться сдвинутому на экспериментах магу.

Глава 2.

Есть множество способов применения заклинаний. Правда, все они, в итоге, сводятся к простому направлению и упорядочению потоков магической энергии. В случае неопытности мага это, скорее, направление, нежели упорядочение. Для того, чтобы применять большинство заклинаний, требуется лишь усилие воли, для направления магической силы, и желание получить некий результат. И, разумеется, требуется большая концентрация магической энергии, тем большая, чем меньше внимания маг обращает приведение магических потоков к порядку и гармонии.

Человеческие маги имеют больше власти над энергией, распыленной во внешней среде, и управляют ею напрямую. Личный резерв человека, за исключением редких случаев, крайне мал, и не подходит для серьезной волшбы. И все бы ничего, да только связь с магическими потоками у человека тоже зависит от величины резерва, который на этот контроль и тратится. Если бы не этот факт, то, не исключено, люди бы уже давно завоевали весь континент. Кстати, это поднимает еще один недостаток человеческой магии — уж очень сильно они зависят от концентрации магии в окружающей среде. Эта концентрация тоже ограничена, и не подходит для создания заклинаний огромной силы.

Совершенно другая картина — эльфы. Мы практически не можем управлять внешними магическими потоками, но даже самый простой эльф имеет колоссальный (по сравнению с человеком) резерв магической энергии, который и расходуется на создание заклинаний. Душа эльфа постоянно впитывает разлитую в окружающей среде ману, пополняя резерв. Потратив резерв, эльфийский маг столкнется с крайне неприятными эффектами магического истощения: душа будет буквально выворачивать тело наизнанку в попытках выжать из него хоть каплю маны. Учитывая, что душа привыкшего к использованию магии индивидуума, будь то человек, эльф, или гном, и сама по себе имеет потребность в мане, последствия могут быть весьма плачевны. Дмитрий знал из игры, а Мэв — из легенд, что оставшись без магической подпитки, изгнанные из Калимдора, высшие эльфы утратили бессмертие. За то время, пока не был создан Солнечный Колодец, у них сменилось несколько поколений. Высшие эльфы, кель'дореи, старели и умирали, в то время, как Ночные эльфы сохранили свое бессмертие. На данный момент, о событиях десятитысячелетней давности эльфы Кель-Таласа знают лишь из легенд, в то время, как на Калимдоре до сих пор живы многие из участников тех войн.

За годы скитаний, эльфы научились беречь имеющиеся крохи магической энергии, что возвращает нас к уже упомянутой возможности упорядочивать магические потоки. Направленная особым образом, магия оказывает в разы более сильный эффект. А это означает также и то, что для получения того же эффекта, расходы маны можно сократить в те же несколько раз. Упрощенное плетение исцеления, применяемое для лечения царапин, я могу воспроизводить, пока не умру от скуки. Усложненное плетение, способное заставить бесследно исчезнуть открытую рану — раза три-четыре. В это же время, если я захочу применить полноценное заклинание исцеления одной силой воли, то, скорее всего, отправлюсь на тот свет. А если я захочу на одной силе воли сделать что-то еще более сложное, например, телепортироваться, то магические потоки просто высокомерно проигнорируют мои жалкие потуги. Знание секретов плетения не только позволяет увеличить эффективность заклинания, но и вообще делает возможными создание некоторых заклинаний. К таким относятся крайне затратные, но, к счастью, великолепно отзывающиеся на оптимизацию чары, вроде телепортации. Во-вторых, сюда относятся "умные" чары, вроде цепной молнии, которую можно даже заставить бить только помеченные цели.

Самое удивительное заключается в том, что около тысячи лет назад была теоретически доказана возможность бесконечного усиления силы заклинания. Это назвали эффектом самовоспроизводства магических частиц. Был даже рассчитан минимальный объем магической энергии, начиная с которого этот теоретический закон имеет силу. Эта величина, составлявшая менее одной миллионной доли моего магического резерва, была своеобразным аналогом атома (с греческого — неделимый), в теоретической магии.

Правда, теоретическая возможность еще не означает возможность практического воплощения. И дело тут даже не в том, что разработка теоретической основы плетения определенно потребовала бы привлечения мощностей суперкомпьютера с планеты Земля.

Любой маг может сходу предложить способ плетения, при котором знакомое ему простое заклинание становится немного сильнее. Он может даже освоить его на практике, затратив на тренировки примерно месяц, если не будет отвлекаться на другие занятия. Усиление же базового заклинания в разы при сохранении прежних затрат энергии зачастую означает, что маг в лучшем случае через год сможет воспроизвести усложненное плетение за то же время, что и раньше. И это — только для базового, простейшего плетения. Дальше — больше: сложность плетения возрастает в геометрической прогрессии, и в какой-то момент маг понимает, что не в силах смертного выполнить действие такой сложности.

Именно по этой причине маги выбирают золотую середину — увеличивают сложность заклинания, но, по возможности, компенсируют её некоторым увеличением затрат маны. Да, в теории можно создать чары молнии, которые будут не утомительней обычной искры, но на практике, при неотложной необходимости получения того или иного магического эффекта, например, в случае опасности, на стоимость чар не обращают внимания. Экономия маны, в конце концов, не является самоцелью. Достаточно обратить внимание на то, что все эти выверенные заклинания применяются повсеместно, даже там, где без них вполне можно обойтись, чтобы понять, что это, большей частью, традиция, или правило хорошего тона, как обычай не оставлять пищу недоеденной. Случаи же магического истощения бывают крайне редко, и то, только при грубых нарушениях техники безопасности. На памяти эльфа, таких случаев было только три, что является показателем, с учетом его возраста.

Впрочем, лет через десять-пятнадцать эльфы останутся без Солнечного Колодца, и на своем опыте почувствуют, почему традиция ценить даже крохи энергии прошла через тысячелетия в практически неизменном виде.

В общем, к чему эта лекция — я, таки, дорвался до библиотеки, и внимательно изучал наиболее распространенные учебники, и инструкции по оптимизации заклинаний. Мэвниар это дело любил... Да и любой человек с Земли, думаю, первым делом бы бросился осваивать на практике все, имеющее отношение к магии. У людей, определенно, есть тяга к экзотике. В моем случае мотивация шла сразу с двух сторон, поэтому я, едва открыв глаза утром, рванул в городскую библиотеку, где в открытом для каждого эльфа доступе были так нужные мне книги. Перелистывая страницы, я искал некоторые моменты, к которым Мэв собирался вернуться лет через десять-двадцать, когда наберется опыта. Кое-что я помнил, правда, выученное успело испариться из памяти за ненадобностью. Главное, что для самых распространенных заклинаний существуют пошаговые инструкции по оптимизации, составленные простым и понятным языком.

Сейчас я был готов возблагодарить себя за склонность к, во-первых, универсализму, благодаря которому я знал, хоть через пень-колоду, множество заклинаний и плетений. И, во-вторых, я был готов возблагодарить себя за мечтательность, из-за которой я изучал плетения даже тех заклинаний, к изучению которых мне было рано приступать еще лет десять.

Любознательность заставила меня даже изучить широко известный щит маны, который почти полностью отражал урон любого типа, ценой значительных затрат сил. Совершенный щит, который невозможно обойти, не требующий практически никаких сил на активацию и поддержание, расходующий силы лишь при получении удара. Раньше я мог сплести его за полчаса, если повезет не сбиться. Проблема с ним заключалась в том, что его приходилось специально снимать, что занимало у меня те же полчаса. Вопрос — зачем же его вообще снимать, если он так хорош? Ответ на этот вопрос заключался в свойстве щита мешать восстановлению энергии естественным образом.

Кроме того, на моем уровне щит требовал совершенно несоразмерные затраты сил по отношению полученному ущербу. Прежде чем применять этот щит, следовало его проработать, а то будет, как в прошлый раз, лет десять с гаком назад...

-Я сделал это! — воскликнул Мэвниар, когда последние петельки в плетении заняли положенные им места.

Создание щита было, наконец, завершено. Невидимый невооруженным взглядом, барьер окружил волшебника. Тот бы и рад начать отплясывать от радости, благо настроение соответствовало — да вот только, ноги затекли.

Почти подскочив из неудобной позы со скрещенными ногами, он споткнулся, как, собственно, и следовало ожидать.

Выставив локти, молодой эльф упал на пол. Он бы ушиб себе локти, или колени, но барьер его спас, по крайней мере, от этой участи.

-Что ты сделал? — привлеченный возгласом, в комнату заглянул один из учеников. Миндалевидные глаза удивленно расширились, когда он заметил лежащего посреди комнаты без движения, Мэвниара.

Подбежав к нему, он торопливо перевернул его на спину.

Побледневшая кожа, суженный зрачок, прерывистое дыхание.... холодный лоб. Все признаки магического истощения налицо — понял эльф.

-Келендил! — закричал он, призывая учителя.

* * *

-Вот теперь все будет по-другому, — подвел я итоги ближе к обеду.

Работа спорилась, благо, ничем особенным я не был занят, составляя простейшие модификации к некоторым заклинаниям, и прикидывая, как в будущем буду составлять более сложные плетения. Эффективность того же щита маны должна была возрасти на несколько порядков, хотя мне по-прежнему потребовалось бы очень много времени на активацию. Испытав щит, ударив по себе слабеньким электрическим разрядом, я остался удовлетворенным. Будь резерв у меня раз этак в три побольше, этот щит пережил бы пинок дракона, но и так неплохо.

Щит этот я решил не снимать. Это заняло бы много времени, которое можно потратить на что-нибудь более интересное. Тем более, что вряд ли в городе найдется что-то, способное случайно истощить через щит мой резерв.

За всеми этими делами я совершенно забыл как о завтраке, так и об обеде, благо, при наличии магической энергии, эльф может не питаться очень долго. А вот жажда уже начала меня всерьез беспокоить. Утерев пот, я решил испробовать одну из модификаций заклинания для призыва воды, которое и само по себе мне раньше не всегда удавалось. Отойдя подальше от книг, я воровато огляделся. Если меня застукают за этим делом в библиотеке — местная хранительница меня убьет на этом самом месте.

Я подставил ладони, одновременно создавая заклинание. Раздался оглушительный звук, похожий одновременно на треск дерева, и рев водопада. Передо мной появилась гигантская, трехметровая фигура, состоящая из перемешивающихся в хаотическом темпе потоков воды. Своеобразный шторм в миниатюре. Хотя, нет, я погорячился. Столб воды: трех метров в высоту, и двух — в ширину, назвать миниатюрным у меня бы не повернулся язык. Подняв голову, я увидел, что потоки воды даже формируют что-то, отдаленно напоминающее человеческое лицо, и огромные руки, которые мне как-то не хотелось пожимать, но вовсе не от отсутствия уважения. На лице монстра можно было также разглядеть нечто, похожее на глаза, которые испускали тусклый, но заметный, свет.

-А-гргх, — громко пробулькал этот монстр, и преданно уставился на меня своим буркалами.

-Что вы себе позволяете! Вызывать водяного элементаля в библиотеке!? Уберите немедленно! — раздался громкий крик. Ну конечно, шум должен был кого-то побеспокоить. Теперь на меня с возмущением и праведной яростью на лице уставилась эльфийка, вероятно, заведовавшая библиотекой. Покрасневшие уши стояли торчком, а кулачки крепко сжаты. Впрочем, она поддерживала между собой и элементалем приличную дистанцию, явно готовая в любую секунду... наверное, только спасаться бегством. Уж очень разные весовые категории были у элементаля и простой эльфийки. -Сейчас, подождите, вспомню, как его убрать, — пробормотал я. Что подумала эльфийка, я не знал, поскольку она все так же молча стояла, сжимая кулачки. Впрочем, судя по выражению лица, после моих слов желание возмущаться у неё куда-то пропало, а вот настороженность по отношению к элементалю лишь возросла, равно как и расстояние от него. Тем временем, я примерно вспомнил, как отдать приказ элементалю отправиться домой, и прикидывал, как создать соответствующее плетение. Правда...перед этим следует сделать еще кое-что, зря его вызывал, что ли?

-Так, а сейчас замри, — сказал я элементалю. Тот ответил мне утвердительным бульканьем. Вода, из которой он состоял, перестала перемешиваться, став довольно прозрачной. Теперь через него можно было даже рассмотреть противоположную стену. Когда я дотронулся до элементаля, тот возмущенно забурлил и задергался, будто от страшной щекотки. Не медля, я зачерпнул ладошками немного воды из элементаля. Затем еще и еще, пока не утолил жажду.

-А ты вкусный, — заметил я приунывшему элементалю по окончании процедуры, — Все, можешь идти домой, — не дожидаясь, пока я применю заклинание, тот исчез с громким плеском. На его месте осталась большая лужа воды. Я сконфуженно посмотрел на эльфийку.

-О, прошу прощения, я сейчас это уберу заклинанием, — сказал я, поднимая руку.

-Нет, не надо! То есть, я сама уберу, — подскочила эльфийка.

-Ну ладно, тогда я пойду дальше заниматься, — ответил я, и уже собирался идти по своим делам, когда она меня остановила, ухватив за руку.

-Простите, мы закрываемся. Я совсем забыла сообщить — у нас ремонт, — объяснила та, выставив меня, чуть ли не толкая в спину.

Да, конфуз вышел — думал я, по пути домой. Не знаю, разрешит ли она мне снова появляться в библиотеке, или ремонт будет начинаться всякий раз, когда я буду переступать порог. Впрочем, если понадобится, можно попробовать её уговорить. Хотя... это не критично. Основную работу здесь я выполнил, дальше мне нужно разбираться самому. По плану, мне следует окончательно переработать, с учетом новых обстоятельств, собственное магическое наследие. За сегодня я немного улучшил десяток заклинаний, в то время, как знаю я о пятидесяти. Пусть не все из них я мог воспроизвести, но теперь это в прошлом! Многие заклинания следует перерабатывать, оптимизировать, хотя бы на начальном уровне. Имеющихся навыков для такой работы хватит с запасом. Работу, которую профессиональные маги растягивают на десятилетия, мне предстоит выполнить за пару месяцев.

Самое печальное, что на этом все только начинается: в будущем Альянс будет штормить так, что не дай Боже. Что же касается, меня, то мне следует решить ряд проблем. В первую очередь, личного выживания и роста. Ближайшие месяцы именно этим и буду в основном заниматься. Из стражи придется уйти. Кажется, что все просто, а я даже не представляю, к каким последствиям это может привести. Такой поступок охарактеризует меня не с лучшей стороны для прочих эльфов. С учетом того, что в будущем мне может потребоваться поддержка, или потребуется самому оказать какое-то влияние на происходящее, потеря репутации может оказаться серьезным проколом. Однако, я не могу тратить столько драгоценного времени на почетной, но бесполезной службе. Придется крепко думать.

Во-вторых, следует вспомнить все эпизоды истории мира, на которые я могу как-то повлиять. И главное — хорошо подумать, к каким последствиям может привести вмешательство. Может быть, лучше вообще не лезть, куда не стоит? Послезнание — одноразовое оружие. Вмешавшись один раз, уже не будешь знать, что будет в будущем. Победа в краткосрочном плане может обернуться катастрофой в отдаленной перспективе. По канону, все успехи Плети и Пылающего Легиона будут с лихвой перекрыты ловушкой, в которую попадет Архимонд. В отсутствии Саргераса, смерть одного из двух генералов нанесет серьезный удар по Легиону. Насколько мне известно, после смерти Архимонда, все действия Килджедена были направлены на уничтожение предавшего хозяев Короля-Лича. Попытки Иллидана уничтожить Нерзула сорвались одна за другой. Кстати, той, последней битве у Ледяного Трона, не хватало ковровой ядерной бомбардировки.

Что Иллидан, что Артес, что КельТас — всех бы вас собрать, и куда-нибудь отправить подальше, чтобы дожить свой эльфийский век в спокойствии, подумал я. Пусть даже сейчас Артес мечтает вступить в орден Серебряной Длани, нести добро и причинять справедливость, Иллидан мотает пожизненный срок, а КельТас сидит в Даларане. Все в будущем накуролесят так, что мне, если честно, страшновато находиться с ними на одной планете. Я уже молчу про НерЗула, коего прихлопнуть сам Бог велел. Одного НерЗула с лихвой хватило на то, чтобы опустошить Нортренд и растащить на куски Альянс. Такой тип, дай ему развернуться, прижмет так, что друидов будить будет уже поздно.

В общем, на мой эльфийский век приключений, наверное, хватит. В ход придут такие силы, что раздавят и не заметят. Однако, хватит пытаться заглянуть в грядущее. У меня есть некоторые задачи, которые нужно решать прямо сейчас. Я твердо вознамерился впитывать знания в библиотеке, пока они не польются у меня из ушей; разрабатывать плетения, пока те не будут расплетаться у меня только во сне. Тем и займусь.

Глава 3.

Если бы кто-то сейчас вошел ко мне, то сильно удивился бы увиденной картине. Я сидел, и с нездоровым для эльфа интересом разглядывал в карманном зеркальце своё длинное, заостренное ухо, за которое были зачесаны длинные тускло-золотые волосы. Это продолжалось уже несколько минут, а я все не мог остановиться. Сначала я долго боролся с желанием потрогать кончики ушей, но, естественно, не удержался, о чем вскоре пожалел. Уши оказались крайне чувствительными, а попытка их слегка согнуть вызывала боль, сравнимую с ударом локтем об острый угол. Я больше не рисковал к ним притрагиваться, но ничто не могло мне помешать их разглядывать, кроме, разве что, ощущения себя в это время полным идиотом. И все равно, я ругался, плевался, но так и не смог оставить свои уши в покое до тех пор, пока моя человеческая половина не удовлетворила свое любопытство.

Такой странный с точки зрения эльфа интерес к собственным ушам являлся еще одним гостинцем от унаследованной части человеческого сознания. Если подумать, то хорошо еще, что человек не имел вредных привычек вроде курения, или еще чего похлеще. Любопытство по отношению к эльфийским ушам — вещь вполне себе безобидная, к тому же основанная на тяге ко всему новому, то, есть положительном качестве. Я вполне мог позаимствовать часть сознания какого-нибудь сумасшедшего, с сопутствующими психическими отклонениями. Бр-р.

Так что мне еще повезло со слиянием. Не говоря уже о вторичных потоках сознания — я был готов сколько угодно повторять, что за такой царский подарок и руку отдать не жалко. С момента переноса прошло несколько дней, за которые я сильно продвинулся в переработке собственных заклинаний. Я также обнаружил, что мне даже не обязательно заниматься плетением заклинания самостоятельно — достаточно было отдать волевой приказ, и один из потоков сознания приступал к плетению заклинания в фоновом режиме. В это время я мог ходить, есть, читать, или заниматься любым другим делом. Главным недостатком такого метода являлось серьезное падение эффективности работы, как будто мое собственное внимание к задаче заставляло поток сознания работать в полную силу. Так, например, щит маны я мог активировать за десять минут, если не слишком форсировать работу. Если же я поручал работу отдельному потоку, то это растягивалось на час, а то и более. У потоков тоже были свои ограничения: через час непрерывной работы уже созданные части плетения начинали рассыпаться, что у магов обычно происходит при потере концентрации. К счастью, я обнаружил, что потоки совершенствуются в создании плетений вместе со мной, пусть и очень медленно. Это открывало мне еще большие перспективы, чем раньше.

Кстати, о перспективах: вероятнее всего, моим первым шагом станет именно Даларан. Переезд в Даларан для изучения магии оказался вполне достойной причиной оставить службу. Многие уже прослышали о "погроме" в библиотеке, когда я пытался призвать воды на пару глотков, а призвал огромного элементаля. За последние дня уже многие оказались свидетелями моих экспериментов, которые либо шли слишком хорошо, либо приводили к совершенно неожиданным последствиям. Кроме того, меня и раньше знали, как мага с большими задатками, да малым терпением. Все вместе, это послужило хорошей возможностью оставить службу без потери репутации. В Даларане существует большая община высших эльфов, так что найти там место окажется достаточно просто.

Однако, это не значит, что я отправлюсь в Даларан сразу. Вероятно, для собственного же развития будет полезно познакомиться с местными обитателями, в первую очередь, гоблинами. Маленькие ушлые торговцы во время третьей войны будут умудряться торговать одновременно со всеми подряд. Готов поспорить на свои уши, что у них найдутся полезные артефакты на продажу. Помимо этого, мне и самому хочется посмотреть, что собой представляют такие существа, как гноллы и морлоки.

Сейчас же мне следует сосредоточиться на модификации заклинаний. Немного обработав уже знакомые заклинания, я стал гордым обладателем широкого арсенала магических приемов на все случаи жизни. Ну, или почти на все. Главное — вовремя вспомнить, что я вообще умею, и дело за вторичными потоками сознания.

Однако даже этого было недостаточно, поскольку я до сих пор не имел надежных средств самозащиты. Щит маны — не в счет. Как известно, атака — лучшая защита, а у меня в арсенале до сих пор нет ничего по-настоящему убойного.

Я столкнулся с неожиданной проблемой, пусть и решаемой — мой резерв был довольно мал. На то есть несколько причин — и основной из них является та, по которой считается, что эльф достигает зрелости лишь к 120 годам. Иначе говоря, Мэв был еще молод, и только-только вошел в тот возраст, когда резерв начинает увеличиваться стремительными темпами. Те, кто постарше меня лет на двадцать, имеют вдвое больший резерв, даже если магией особо не занимаются. Да, в их возрасте, я буду отличаться от них в лучшую сторону, но до этого пока надо дожить.

Из этого вытекала другая проблема — я не мог позволить себе энергозатратных заклинаний. То, что нормальный маг будет считать обычными боевыми чарами, мне придется усложнить в разы, и то лишь для того, чтобы иметь возможность их использовать с той же частотой, что и остальные. По счастью, трудности, от которых остальные бы уже опустили руки, легко решаются благодаря двум нелишним "образованиям" у меня в голове.

Единственное, чему я недоволен — это тому, что работы по модификации заклинаний предстоит и правда много. К тому же, улучшить все заклинания до серьезного уровня не получится, даже если мне дадут на это несколько лет. Не зря ведь говорят, что попытки изучать все области магии плохо кончаются. В качестве примера можно взять хотя бы меня: не появись у меня таких полезных подарков от слияния, я бы еще лет тридцать был весьма посредственным магом во всех областях. Когда я говорю, что не получится улучшить все, я не кривлю душой: с ростом сложности плетения, его становится все сложнее запоминать. Зная основные принципы плетения, можно запомнить сотню-другую простейших заклинаний без труда, с чем-то сложным такой фокус уже не пройдет. Это уже не говоря о том, что разрабатывать плетение действительно очень долго: думаю, за несколько месяцев я управлюсь с тремя, в лучшем случае — четырьмя заклинаниями.

Прошло два месяца.

-Уф, — вздохнул я, взглянув в зеркало. Если бы меня кто-то видел, то не поверил бы, что перед ним эльф. Под глазами набухли мешки, кожа побледнела настолько, что под ней отчетливо выделялись синие ветки вен — явный признак того, что магическая энергия в последнее время компенсировала мне не только потребность в еде, но и частично во сне. Да уж, плодотворно поработал, хотя последний месяц работа велась будто в трансе: уставая, я останавливался, и тупо смотрел на пролетавшие по небу облака, либо засыпал. Вроде бы, засыпал — эти промежутки ускользали у меня из памяти.

И все же, работой я доволен — удалось собрать джентельменский набор, с которым, хоть и не сам черт не брат, но нос высунуть можно уже без опаски. Щит маны был доработан очень хорошо: я разработал особую, "читерскую" версию щита, для применения которого вовсю использовал возможности вторичных потоков сознания, позволивших мне скомпенсировать сложность щита за счет скорости его создания. Ни один маг не будет применять заклинание, которое надо готовить часами, сочтя его слишком долгим и сложным, однако в моём случае вторичные продолжают работать даже без моего участия. Час-другой времени — и емкость щита маны даже с моим резервом станет неприятным сюрпризом для кого угодно. Если это не архимаг или дракон, конечно.

Вообще, я заметил, что изменения во мне явно не ограничились появлением дополнительных потоков сознания. От такого темпа работы, в котором я занимался с момента слияния, любой эльф бы уже давно откинул ноги, или, в лучшем случае, просто перегорел бы. Для меня необходимость в течение часа медитировать не вызывает никаких сложностей, я это иногда несколько раз в день делаю. В это же время, я не слышал ни об одном маге, способном не отвлекаться от создания заклинания дольше сорока минут! Стоило же мне на чем-то сосредоточиться, как все прочее исчезало с мысленного взора. Да что там — иногда я даже забывал о собственном существовании, целиком переносясь в мир магических потоков и энергий. Если бы я мог забыть о необходимости дышать, я бы это непременно сделал. Явно что-то не в порядке у меня в голове. Другие бы уже давно нашли какие-то другие интересы, которые, хоть ненадолго, отвлекли бы их. Эти два месяца я больше напоминал компьютер, выполнявший какую-то программу, нежели нормального человека или эльфа. Здорово, что все это, наконец, закончилось!

Моей гордостью стало второе заклинание, пополнившее мой арсенал — порыв ветра, сильного настолько, что создается впечатление, будто воздух становится плотным и твердым. Сбить им с ног человека — раз плюнуть. Заклинание небоевое, но создается в мгновение ока, а значит — неожиданное. Я долго думал над тем, какое заклинание сделать третьим, и, в итоге, вообще решил выучить новое, и дорабатывать уже его. Этим заклинанием стал, так называемый, пространственный карман — крайне необходимое мне умение, относящееся к разделу тайной магии. Причем, необходимо оно было мне не столько для облегчения ноши, сколько для того, чтобы подойти ближе к пространственной магии, вершиной которой является создание порталов.

Вообще, в какой-то момент я понял с пугающей определенностью, что стандартные, классические заклинания и чары, сколь бы сильны они ни были, не сильно помогут против того, что грядет. Сонм демонов сокрушит любого чародея. Армия мертвецов завалит того же чародея телами, а потом двинется дальше... пополнив ряды в ближайшей деревушке. Чтобы иметь возможность действительно влиять на события, потребуется что-то по-настоящему неожиданное. Умение пройти незамеченным сквозь целое войско, умение ускользнуть из любой ловушки, умение телепортироваться. Уже ближе. Хотя... даже этого наверняка не будет достаточно.

Вообще, герои почти любого фантастического романа всегда отличаются либо способностью переть катком, сметая все на своем пути, либо способностью оказываться в нужное время в нужном месте. Что это — судьба или тонкий расчет, помноженный на умение заставлять обстоятельства складываться именно так, как нужно, и никак иначе? Думаю, в скором времени все станет ясно. Пока же мне нужно сделать первые свои шаги в те области магии, что по праву зовутся тайными, за то, что в них не существует правил и канонов, и каждый заклинатель находит в них что-то свое. Это новое заклинание и послужит первым моим шагом, и, надеюсь, не последним.

Последнее же изученное мной заклинание можно было смело отнести к полностью боевым чарам, поскольку оно являлось модификацией стандартного заклинания молнии. Это заклинание я считаю своим наибольшим успехом. В нем наиболее ярко проявилось мое преимущество от разделенных потоков сознания. Создание разветвленной молнии, фокусирующейся не на единственном объекте, всегда считалось сложным приемом. Я создавал веер мощных разрядов молнии, поражавших все на своем пути. Небольшая часть заряда уходила впустую, если на пути находилась одна-единственная цель, так что весь свой потенциал это оружие раскрывало лишь при противостоянии множеству противников. Но даже так плетение оказалось по-настоящему грозным, и, главное — экономным. К сожалению, я не мог изображать императора Палпатина, который мог поддерживать свои Молнии Силы очень долго: из-за сложности исполнения заклинания я выпускал молнии единым мощным разрядом, после чего плетение развеивалось. Впрочем, несколько секунд на создание настолько мощных чар — не время, даже в бою. И, кстати говоря, в отличие от злобного тирана из Звездных Войн, мои молнии были слепяще-белыми, очень яркими. Впрочем, вряд ли это плохо. Да будь они хоть серо-буро малиновые в крапинку, это было мощное оружие, с которым не страшно вылезти в большой и опасный мир Варкрафта, в котором попасть в котел к троллям, что раз плюнуть.

Глава 4.

-Руавфхл-рвафхл, — уже в который раз услышал я боевой клич мурлоков. Или это был не клич? Больше всего он был похож на звук, который издавала моя кошка, когда проглатывала комок шерсти и страдала, пытаясь его выплюнуть. Слушая нечленораздельное бульканье, которое издавали их глотки, я, не зная заранее, ни за что не опознал бы в нем полноценный язык, пусть и более приспособленный для разговора под водой, чем не суше.

-Пошли к черту! — крикнул я в ответ, отгоняя наиболее наглых амфибий огненными стрелами, способными скорее нанести ожог, чем убить. Дикари не оценили мой эльфийский, и продолжили лениво напирать, стараясь, однако, не приближаться ко мне слишком близко. Пат. Дурацкая ситуация, если честно, но обвинять в ней мне некого, кроме себя.

Путь мой изначально пролегал вдоль небольшой реки, которая текла в сторону эльфийского королевства из Заоблачных Пиков. Свернув на подозрительный звук куда-то не туда, я быстро оказался перед небольшой лагуной, которую выстроили на мелководье похожие на амфибий создания. Деревня существ, известных мне, как мурлоки, стояла на воде прямо на сваях, а сами хижины были сделаны, на мой неискушенный взгляд, из какого-то мусора помолам с соломой и глиной. Скорее первобытное стойбище, нежели деревня, однако это не означало, что местные жители оказались столь беспечны, чтобы не заметить постороннего наблюдателя.

Вооруженные копьями амфибии, похожие на коротконогих прямоходящих лягушек, бросились прямо на меня, и я едва смог уклониться от меткого броска одного из воинов. Расстояние между мной и нападавшими стремительно сокращалось, и я невольно занервничал, сразу же применив самое сильное оружие в моём арсенале — плеть молний.

Вырвавшийся у меня из ладони ослепительно-белый вихрь искр поразил наступавшую на меня толпу, оставив на жемчужно-белом пляже извивающиеся от предсмертных конвульсий тела практически всего первого ряда воинов.

-Получите еще! — выпалил я, постепенно схватывая нездоровый кураж от успешного применения разрушительных заклинаний. Оглашая пляж паническими воплями, дикари бросились врассыпную, устремившись в сторону воды.

Неожиданно щит маны отразил удар по моей голове мелкого камня, запущенного с огромной скоростью с помощью пращи в руках какого-то верткого желтошкурого мурлока на самом берегу. Выругавшись, я бросился к нему, постепенно переходя на бег. Удара я не почувствовал, однако позволять кому-то истощать издалека мой щит я не собирался. Надо только подобраться поближе: плеть молний имеет свою дальность — много меньшую, чем праща в лапах мурлока. Увидев мой бег, мурлок бросился прочь и запрыгнул на одну из хижин на воде, начав ловко карабкаться по стене на соломенную крышу. Все равно, не уйдешь, сволочь — мстительно подумал я.

Мои ноги впервые ступили в воду, которая почти сразу же захлюпала в ботинках. Не обращая на это внимания, я выпустил по мурлоку очередную молнию, и выругался. Заклинание не добило до врага, и тот издевательски помахал мне лапой с кожистыми перепонками между пальцами. Недолго думая о последствиях, я бросился вперед по мелководью. Ноги мои уходили под воду, едва ли, по щиколотку, и я меньше всего ожидал того, что произошло в следующую секунду.

-Б... — из моего рта вырвалось нечто нечленораздельное, когда опора под ногами неожиданно исчезла, и я с головой ушел под воду. Тварь — подумал я про мурлока. Он знал, где дно резко обрывается, и заманил меня в ловушку, как тупого гоблина. Пожалуй, надо пересмотреть своё мнение о мурлоках — пронеслось у меня в голове, когда я увидел над головой пробивавшийся с поверхности воды солнечный свет. Эти твари — точно разумны. Иначе они бы не смогли меня так развести — как младенца.

Не успел я всплыть, чтобы сделать глоток воздуха, как неожиданно меня схватили за ноги сразу несколько лап, и утащили на самое дно. Задергавшись от охватившей меня паники, я едва не открыл рот для крика, ставшего бы в моей ситуации последним. Единственным заклинанием, применить которое мне пришло в голову, была плеть молний, и когда моё тело охватила вспышка боли от пробившего щит маны тока, я еще раз убедился в её смертоносной эффективности. Схватившие меня лапы мурлоков исчезли, хотя в первый момент из-за удара током я этого даже не понял. Думаю, прошло несколько секунд, прежде чем ко мне вернулась способность трезво оценивать обстановку.

Щит маны съел не меньше половины резерва — подумал я, ощутив странную пустоту в груди. Второй такой удар молнией под водой станет для меня последним, пусть от первого мурлокам и пришлось куда хуже, чем мне.

Оглядевшись, я понял, что меня утащили на приличную глубину. Доплыть до поверхности может не получиться, даже если мне никто не будет мешать. Во множестве плававшие вокруг тела мурлоков не позволяли мне ничего разглядеть, однако я был практическим уверен в том, что ко мне уже сейчас плывет не один местный житель в надежде утащить еще глубже на дно.

Немного запоздалая мысль призвать элементаля воды, все же, пришла мне в голову прежде, чем для этого стало слишком поздно. Ухватившись за эту идею, как утопающий за соломинку, я мгновенно забыл, где нахожусь, бросив на сотворение заклинания все внимание. По-хорошему, его следовало призвать еще в начале битвы, но я слишком уверовал в собственную неуязвимость, за что и поплатился.

Закончив творить заклинание, уже через несколько секунд я почувствовал, как меня стремительно выталкивает из воды — элементаль мгновенно сориентировался в обстановке, и помог мне наиболее действенным способом из возможных. Я и сам не заметил, как достиг поверхности, после чего мощное течение понесло меня в сторону. Периодически уходя с головой под воду, будто прицепленный к водным лыжам за одну ногу человек, я оглашал окрестности ругательствами всякий раз, когда мог набрать в легкие достаточно воздух, и отплеваться от влаги.

Тот момент, когда мои ноги нащупали дно, оказался для меня настолько неожиданным, что поначалу я даже перебирал в речном иле руками. Встав на колени и нерешительно оглядевшись, я обнаружил себя на обмелевшем участке реки, еще дальше от берега, чем был до этого. Пока я отплевывался от воды, попавшей в легкие, элементаль, оказавшийся в родной стихии, устроил настоящую бурю: поднявшиеся на огромную высоту волны уже смыли все постройки мурлоков, состоящие в большинстве своем, из речной гальки, глины и соломы. Мощные удары волн во множестве смывали мурлоков, и, не будь те приспособлены к жизни под водой, из них не выжил бы никто. На секунду я даже испытал суеверный трепет перед могуществом элементаля — на суше тот выглядел не столь опасным. Судя по тому, как вода в одном месте поднималась десятиметровыми волнами, обнажая каменистое дно в другом, для элементаля не составило бы никакого труда потопить не самый маленький корабль в моем родном мире. На миг в голову пришла мысль о том, что я ни за что не решусь на морское путешествие в Калимдор, пока не узнаю все о том, как бороться с такими элементалями.

Мне уже вскоре удалось это выяснить — бушующая повсюду буря словно огибала небольшой пятачок, на котором в окружении паникующих соплеменников стоял мурлок, отличавшийся от других ярко-красной окраской шкуры. Он уже довольно долго стоял, крепко сжав в лапах украшенную раковинами палку, и вперив свой взор в моего элементаля, который сейчас больше напоминал одушевленное цунами, пытаясь преодолеть сопротивление, очевидно, шамана племени. Наконец, шаман воздел над головой свой посох, что-то прокричав на своем наречии. В ту же секунду посох рассыпался, а мой элементаль, разочарованно заревев, исчез. Буря улеглась, и о ней теперь напоминали лишь тела мурлоков, во множестве всплывавшие повсюду.

После этого, обезумевшие от разрушений, которые я принес их деревне, мурлоки попытались на меня наброситься толпой. Стоило мне, однако, приготовить плетение молний, и заставить несколько разрядов пробежать по рукам, как мурлоки неожиданно вспомнили, что большая часть трупов на мелководье была моих рук делом. Молнии были не столь эффектным оружием, как мой элементаль, но уж точно, достаточно смертоносным, чтобы отправить на тот свет любого неосторожно подобравшегося ко мне дурака.

В любом случае, передние ряды как-то резко затормозили, после чего боевой задор мурлоков резко пошел на спад.

В следующие полчаса сложилась патовая ситуация: я избегал покидать свой небольшой пятачок, а мурлоки избегали ко мне приближаться. Лишь изредка особо дерзкие пытались осыпать меня камнями, или, подбежав, обругать на своем наречии. Таких я осыпал огненными стрелами, лениво, и почти не целясь. Так могло продолжаться довольно долго — огненными стрелами, а, точнее, искрами, я мог кидаться хоть до вечера, а к тому времени я смог бы попытаться вызвать элементаля еще раз. Тем временем, мурлоки, получив указания от своего шамана, собрали все тела своих соплеменников, и, кажется, собрались уходить. Я с удивлением наблюдал за племенем, выстроившимся вокруг шамана. Тот, очевидно, сделав последние внушения соплеменникам, бросил на меня взгляд напоследок, после чего вместе со всеми уплыл, держась на солидном расстоянии от пятачка посреди реки, где я сейчас находился. Почему-то я был уверен, что на месте не осталось ни одного мурлока, чтобы неожиданно поймать меня в ловушку на воде, или подстроить какую-нибудь другую пакость. Я остался один в деревне амфибий, от которой остались лишь ракушки и прочий мусор, плававший в воде.

Победа?! — неуверенно подумал я, и попытался отряхнуться от ила, стекавшего у меня прямо с волос, превратившихся в грязные мокрые патлы. Одежда была не в лучшем состоянии — пожалуй, ей в любом случае понадобится хорошая стирка. От пережитого стресса меня слегка потряхивало, и я невольно рассмеялся.

Сунуться за каким-то мурлоком прямо под воду — до такого верха идиотизма надо было ещё додуматься! Торжество света разума и цивилизации мурлоков над дикостью и невежеством глупых эльфов. Мурлоки лишились деревни, но таки макнули меня в лужу по самое дно — я нескоро забуду столь эпичное превозмогание над амфибиями, которых приличные эльфы в лучшем случае считают полуразумными дикарями! Это если я вообще кому-то расскажу о том, как меня тут подловили, и едва не утопили, как последнего тупого кобольда.

Тяжело вздохнув, я окунулся в воду, яростно отмывая с лица, тела и одежды грязь. Лишь нескоро после этого я смог перебраться на берег, и двинуться прочь с места перемоги над мурлоками. Останки деревни уже разнесло течением, и о том, что она тут когда-то была, напоминал лишь прибитый к берегу мусор.

Я дал себе зарок впредь думать, прежде чем куда-то соваться. В сухом остатке... кстати, смешно звучит это выражение после такого купания. Так вот, в сухом остатке — ровным счетом ничего. Взять добычу с деревни мурлоков — вы о чем!? О чем вы говорите, дорогой эльф? Вы искупались бесплатно, и едва не утонули ни за грош. Хотите еще — пожалуйста, продолжайте ползать по глуши, бросаясь на каждый подозрительный звук. Может, хоть тогда дойдет, что деревня мурлоков не стоила всей возни.

В принципе, было немного неловко и от того, что уничтожение деревни чем-то напоминало разорение муравейника. Бессмысленное, тупое разрушение. Достойное будущего великого мага, спасителя Азерота, да. Впрочем, задумавшись на краткий миг, я внезапно почувствовал в своих эмоциях некоторую противоречивость. Эльфийская моя половина точно не испытывает от содеянного никаких эмоций. Ну, разорил деревню мурлоков. Ну, да, они такие же, как мы, тоже испытывают боль, мыслят, чувствуют. Ага.

Вот что значит, жизнь в небольшом социуме, зацикленном на собственном величии и превосходстве над другими расами — подумалось мне про эльфов. Таковыми будут, вероятно, и ночные эльфы. Другие расы, вроде орков и троллей не доросли до умозаключений о ценности чужой жизни в силу своей первобытной культуре и долгой истории бесконечных войн. Люди же находятся на уровне развития средних веков и феодальной раздробленности, со всем сопутствующим этому периоду мировоззрением. Никогда не считал себя поборником идей гуманизма и справедливости, но, похоже, в этом мире окажусь в числе первых просто в силу своего воспитания.

Но хватит рефлексировать, пора подводить итоги. В минусе — килограмм нервов: меня с головой ткнули в свою тупость, когда заманили на глубину. Местные мурлоки не заканчивали академий военного искусства, но это не помешало им вполне грамотно разыграть паническое бегство и заманить меня в ловушку. Никто не виноват, что цель оказалась слишком зубастой. Я даже не ожидал, что поговорка "сила есть — ума не надо", окажется про меня — в интеллектуальном соревновании местные дикари невольно смотрелись на моем фоне очень даже выгодно. Чтоб мне лопнуть, если я снова поведусь на такой же трюк.

Мурлоки показали, что умнее меня, еще один раз — после разрушения деревни они предпочли со мной больше не связываться, и бежали. Мурлоки не потратили много времени — приняли решение разойтись миром, и ушли. Это уже показатель. Насчет мудрости, и взвешенных решений, в частности — напомню, что я до сих пор не мог внятно объяснить, зачем вообще полез в деревню.

Итак, еще в минусе — половина резерва, но тот восстановится за несколько дней, если я не сниму щит. Если сниму — восстановится за несколько часов.

Ах да, выбравшись на берег, я добавил ко всему прочему еще и то, что я промок до нитки. Так что, поёживаясь от холода, я разоблачился и оставил свою одежду сушиться на солнце. Появившееся время я решил потратить на восстановление резерва, сначала сняв щит, чтобы потом его поставить вновь. Пляж — относительно открытое место, и шанс неожиданного нападения стремится к нулю.

Прошло два дня с того момента, как я покинул КельТалас, и пять дней с тех пор, как я покинул Сильвергард, воспользовавшись хорошо развитой системой порталов, связывавших столицу с остальными частями королевства высших эльфов. Что же, как ни крути, первая моя вылазка в оказалась относительно успешной. Голова пока на плечах, и это главное. Все остальное приложится.

Глава 5.

-О-о-о, какие люди, точнее, гоблины, да без охраны? — спросил я у гоблина, не особо скрывая торжество в голосе. На поляне, облюбованной гоблином, помимо ящиков, находилось чудо местной техники — дирижабль. Как эта конструкция была способна к полету, я не представлял, даже зная об аналогичных достижениях человеческой мысли в моем родном мире. Хотя, ладно, взлететь — это еще ничего. Как это порождение сумрачного гоблинского гения способно не рассыпаться в полете — вот это было для меня настоящей тайной. Изобретательность гоблинов вошла в легенды наравне с их же криворукостью.

Сейчас практически все припасы были уложены в трюм, а гоблин торопливо собирал последние вещи, очевидно, перед переездом. Или перелетом, тут уж как повезет. Напомню о криворукости гоблинов и их безопасности из творений. Завидев меня, тот подскочил.

-О, это ты? Какими судьбами? — промямлил тот. Маленькие черные глазки на сморщенном зеленом лице тревожно забегали. Впрочем, разглядев выражение моего лица, гоблин как-то съежился..

-Знаешь, что я думаю, уважаемый Среброкинс? — спросил я у нервно мнущегося гоблина. По мере того, как я подходил, тот становился на вид еще меньше, хотя куда уж дальше.

-Э-э-э, и что же? — спросил гоблин.

-Да вот думаю, стоит сначала содрать с тебя шкуру, и потом поджарить, или сперва поджарить, и уже потом содрать шкуру?— ответил я, и продолжил надвигаться.

-Помогите! Грабят! — заорал гоблин, когда ощутил спиной корпус своего дирижабля. От его крика я слегка поморщился, но не более — транспорт свой гоблин посадил на приличном отдалении от городка, и даже если кто-то слышал его визг, никто сломя голову спасать гоблина не побежит.

-Не подходи, — внезапно крикнул зеленокожий коротышка с нескрываемой угрозой в голосе. Скорчив зверскую гримасу, он неожиданно достал откуда-то из-за пазухи... динамит, поджег его, и стал им размахивать у меня перед носом. Нет, правда, классический динамит, как его всегда в фильмах изображают — цилиндрическая упаковка красного цвета, с взрывчатой смесью. К упаковке подсоединен фитиль — плотная веревка. И вот что удивительно — гоблин достал его и поджег так быстро, что я даже глазом моргнуть не успел. Вот что значит — врожденный талант. Это не пропьешь. Правда, с моим щитом мне взрыв был не страшен, тут гоблин дал маху.

Успокоив себя, я остановился, и стал наблюдать за гоблином. Тот принял мою остановку на свой счет, и стал размахивать своим динамитом с удвоенным энтузиазмом.

-Ха-ха, не приближайся, а то подорвусь вместе с тобой, а-а-а! Все знают, что с Среброкинсом лучше не связываться! Он — псих, да, он полный псих! — верещал гоблин противным голосом, иногда весьма убедительно делая вид, что собирается на меня кинуться.

И тут я заметил одну вещь, которая сначала ускользнула от моего взгляда, поскольку гоблин уж больно резво размахивал динамитом — фитиль горел так медленно, что даже жалкие несколько сантиметров до взрывчатки преодолел бы лишь за несколько минут. Так что я просто остался стоять, и смотреть, что взрывник-любитель будет делать дальше.

В следующую минуту гоблин все так же продолжал вопить, и угрожать, я же невозмутимо наблюдал за ним. Такое мое поведение должно было насторожить любого, и гоблин не оказался исключением: постепенно его угрозы стали все менее убедительными, да и динамитом он размахивал все с меньшим энтузиазмом. Видимо, рассчитывал меня прогнать, да не вышло. Боевой запал гоблина увядал прямо на глазах. Наконец, все это мне наскучило, и я призвал водяного элементаля, приказав облить гоблина хорошенько, что тот и сделал со всем рвением. Мне оставалось только выловить низенького, в метр ростом, гоблина, из лужи грязи, которой тот был едва не смыт.

-А теперь давай обсудим размер моей неустойки, — сказал я, забросив гоблина в дирижабль, и устроившись на сиденье.

Гоблин Среброкинс встретился мне уже на территории Лордерона, в одной небольшой деревушке, название которой я так и не узнал. Кстати, ну и имечко дали этому гоблину! Впрочем, как я понял впоследствии, оно ему идеально подходило, хотя об этом позже.

Занимался этот товарищ в деревне тем, что под видом волшебных амулетов и талисманов втюхивал местным жителям обычные безделушки. Мне, как магу, и эльфу, было прекрасно видно отсутствие каких-либо чар в его товаре. После этого я бы сразу прошел мимо, но меня просто восхитила поразительная наглость, с которой гоблин напропалую врал, бодро расхваливая свой товар. Так что я задержался еще на несколько секунд, а потом вдруг понял, что ассортимент гоблина не ограничивается исключительно безделушками и сувенирами. Где-то в закромах у ушлого торговца явно хранились действительно стоящие вещи, я это чувствовал. Это было чутье на магию, которое у эльфов в крови.

Ранее я собирался лишь переночевать на постоялом дворе, пополнить припасы, и двинуться дальше, но теперь мои планы поменялись. Денег у меня, правда, было довольно мало, к тому же, я не рассчитывал на низкие цены, не питая иллюзии относительно своей способности торговаться с гоблинами. Вместо этого я рассчитывал получить какую-нибудь работу — специально для мага, которой хотел рассчитаться за что-то действительно стоящее. Впрочем, даже без этого изучить ассортимент гоблина было бы очень полезно, поэтому я направился к нему.

Сначала тот пытался впарить мне то же, что и остальным, но я сходу объяснил ему, что, как эльф, прекрасно чувствую как отсутствие магии в его безделушках, так и наличие её в каких-то товарах, что он не выставил на прилавок.

-Вот как? — удивился гоблин, — Даже не знал такое о вас, эльфах. Все-таки, редкие вы птицы в наших краях. У вас, говорят, даже у последнего нищего зачарованные ботинки есть? — неожиданно переменил тот тему.

-Ну, нищих эльфов я еще не встречал, — удивился я в ответ, — А насчет зачарованных вещей, это да, простые бытовые чары есть на всем, что сделали у меня дома. Кому хочется, чтобы ботинки натирали ноги, или плащ — порвался?

-Это да, — согласился гоблин, и продолжил расспросы — Значит, хочешь купить что-то зачарованное? А деньги у тебя есть?

-Ну, есть кое-что, но не сказать, чтобы много, — замялся я.

-Хм, — подумал гоблин, — Слушай, а ты хорошо магией владеешь? Зачаровывать предметы можешь? Как у тебя с алхимией?

-Не сказал бы, что очень хорошо, — откликнулся я, — Но простые бытовые чары могу накладывать с легкостью — почти любые.

-Так этого вполне достаточно, — неподдельно обрадовался гоблин. Покинув прилавок, он ухватил меня за руку, и доверительно произнес, -Слушай, есть предложение.

-Да? — осведомился я, довольно подумав о том, что работа мне нашлась почти сразу, и без особых усилий.

-Сам я работу, как магу, тебе предложить не могу, — признался торговец, — Но у меня есть давний клиент, который уже давно просил меня подыскать ему кого-то вроде тебя — зачаровать несколько вещичек. Возьмешься?

-Я не против, — сказал я, — Но сначала нужно посмотреть на вещи, поговорить с этим твоим товарищем...

-Конечно, конечно, — закивал гоблин, — Только еще одно, не в службу — а в дружбу: поработаешь курьером, а? Я этому партнеру должен еще небольшую посылку передать, с узелок — заодно с ним и познакомишься. Через полчасика зайди, я все приготовлю!

-Хорошо, — согласился я.

-Вот и договорились, — довольно потер зеленые лапы торговец, -Как получишь расчет за работу зачарователем — сразу ко мне! Я скидку дам, заодно наскребу все магические предметы, что могут быть тебе интересны.

-Отлично, — ответил я, — Договорились, буду через полчаса. Где живет твой товарищ?

-Вот как идешь по дороге из деревни в Стратхольм, там он и живет в нескольких километрах. Ты за полчаса дойдешь, а мне с моими короткими ногами — полдня плестись. Усадьбу узнаешь сразу — она там одна. Тебя, может быть, даже по пути встретят.

-Хорошо, — еще раз кивнул я.

Как и было запланировано, я вышел из деревни через час, и направился к условленному месту, путь к которому мне гоблин подробно объяснил. Признаюсь со стыдом, что я до самого последнего момента так и не понял, что меня в который раз обманули.

Как он и говорил, меня встретили, правда, сначала я даже не понял, что меня встретили именно те, кого я искал. На первый взгляд встречавшие казались натуральными разбойниками. На второй — тоже. Достаточно было посмотреть на их не обремененные интеллектом бородатые физиономии. Заросшие волосами, грязные, пыльные, вооруженные видавшими видами топорами, они производили крайне отталкивающее впечатление. В том, как их ладони сжимали рукоятки оружия, чувствовалась какая-то агрессия, хищность. Я был уверен, что те не раз пускали топоры в ход, и не постесняются сделать это еще раз. При этом, рубили этими топорами, судя по всему, не только деревья.

В общем, я принял эту братию за разбойников, и не ошибся. Правда, понял я, что наводчиком у этой лесной дружины был тот памятный гоблин, лишь после того, как мне предложили передать их посылку от гоблина Среброкина. А заодно раздеться, чтобы одежку кровью не портить.

Я мог уничтожить всех этих грабителей с нескольких заклинаний, и ничего они бы мне не сделали, но решиться нанести удар первым, как водится, смог более наглый. Не дождавшись от меня особой реакции, стоящий передо мной бандит нахмурился, неуловимо быстрым движением поднял топор, и замахнулся. В этот раз я не медлил, на чистых рефлексах сотворив порыв ветра, которым буквально сорвало с земли и понесло стоявших передо мной разбойников. Впрочем, я не слишком приглядывался к полету попавших под мое заклинание лесных братьев — вместо этого я уже поворачивался к тем, кто с самого начала встал у меня за спиной. Это стоило было сделать уже только потому, что едва я повернулся, мне пришлось отскакивать от несшегося в направлении моего черепа лезвия топора. Вообще, я не ожидал от разбойников такой прыти после моего впечатляющего вступления в схватку заклинанием, результаты которого, как ни крути, так и не встали. По идее, тем следовало разбегаться, а не пытаться наброситься на меня всей толпой. Впрочем, скоро мне все стало ясно. Я смог уклониться еще от нескольких ударов, после чего получил размашистый, мощный удар в висок... который меня лишь слегка отбросил. Собственно удара я даже не почувствовал — всю энергию движения поглотил мой щит. Я не мог сказать на глазок, сколько таких ударов выдержу — небольшие потери сил я практически не чувствовал, а сверхчувствительным к мане я становился лишь когда оставался без доброй части резерва.

-На нем щит! Бежим! — уже через несколько секунд до разбойников дошло, что их атаки не имеют результата, и они бросились наутек. В первый момент я даже опешил от неожиданной смены обстановки, но начал бросаться заклинаниями вслед, задев плетью молний, и отправив на тот свет еще несколько человек. Затем и я бросился в погоню. В тот момент, когда я сорвался вперед, мной, если честно, больше руководил охотничий инстинкт, нежели трезвый расчет. Впрочем, через некоторое время я успокоился, но погоню продолжил, правда, теперь мною завладела мысль "грабь награбленное". После разгрома деревни мурлоков, не принесшего мне ничего, такой ход моей мысли я оценил целиком положительно, как шаг в сторону здравомыслия.

Думаю, будь я просто человеком в теле эльфа, я бы ни за что не смог проследовать за поднаторевшими в уходе от погони разбойниками. Но Мэв ориентировался в лесу просто превосходно, на ходу различая, в какую сторону бежать, поэтому я практически не отставал в скорости от разбойников. Меня напрягло лишь то, что некоторые из них разделились, и теперь я видел несколько направлений, куда можно было бежать. Наконец, я принял решение бежать туда, куда вели следы большего числа людей.

Как я и предполагал, следы привели меня в замаскированный лагерь лесных братьев. К сожалению, пока я принимал решение, куда бежать, ушли драгоценные секунды, за которые разбойники успели предупредить своих, собрать самое нужное, и испариться. По лагерю как будто Мамай прошел: некоторые палатки были просто перевернуты, вещи брошены в беспорядке. И главное — все следы вели в разные стороны, хоть и прочь от той, откуда двигался я! Теперь все — куда я не пойду, как максимум, смогу поймать одного из них. Но надо признать, эти разбойники отличались поразительной прытью. Видимо, облавы на них устраивали не раз. Теперь тот факт, что разбойников не повывела даже Плеть, наводнившая Лордерон во время Третьей Войны, не кажется мне странным. Таких, пожалуй, не повыведешь.

А сейчас я собирался заняться сбором чего-нибудь ценного в этом лагере. Как-никак, собирались разбойники в ужасной спешке, что-то наверняка должно было остаться. И заниматься этим нужно было очень быстро — я хотел еще навестить одного гоблина, задать ему пару вопросов. Если я буду долго рыться, тот почувствует неладное, и испарится. Ищи его потом.

К сожалению, мне не удалось найти в лагере что-то, хоть близко подпадающее под категорию "ценный трофей". В конце-концов, это не компьютерная игра, где можно понабрать бесполезных вещей, чтобы их потом продать. Пространственный карман — не резиновый, тащить на себе груду котелков, ложек, и прочего хлама, я был не в настроении. Заниматься его сбытом — тем более. Единственное — при тщательном обыске нескольких палаток удалось найти несколько тайников, в которых оказались пара кошельков с монетами, и более-менее приличный кинжал. Больше ничего примечательного не было.

Отойдя на некоторое расстояние, я расстрелял палатки огненными искрами, после чего занялся пожар. Я уже отошел за деревья, когда услышал странный гул, доносящийся, как будто, сверху. Подняв голову, я приметил в небе... небольшой дирижабль. Характерная деревянная конструкция каркаса, узнаваемые формы — я быстро вспомнил, что гоблины в этом мире были известны, как изобретатели цеппелина, или дирижабля. И я даже догадывался, что за гоблин сейчас кружил над лагерем. Приглядевшись, я почувствовал характерные магические эманации, некоторые из которых ощутил еще в лавке гоблина.

Повертевшись, цеппелин решил в деревню не возвращаться, и продолжил свой путь куда-то в юго-западном, или южном направлении. Я же запоминал своеобразный аромат, запах тех магических предметов, что он нес на борту. Обычный эльф быстро потерял бы след в общем магическом фоне, но у меня оказалось сразу двое помощников, которые никогда не спят и не отвлекаются. Гоблин не уйдет. Думаю, теперь у меня есть основания потребовать весьма весомой... скидки.

В общем, я последовал за гоблином по четкому магическому следу, который тот оставлял, и уже к вечеру оказался в другой небольшой деревушке. Там я узнал у местных жителей, что цеппелин гоблина действительно прилетал, и приземлился на поляне в лесу. Гоблин занимался в деревне тем, что пополнял припасы. Мне даже указали направление, впрочем, и без него я бы не потерялся. И вот я здесь. Сижу, и думаю, прихлопнуть мне гоблина сейчас, или погодить, или, быть может, вообще не прихлопывать. Гоблин же, тем временем, размазывал по морде вперемешку с соплями грязь из лужи, в которой искупался, и был совершенно подавлен.

-Ладно, доставай все, что у тебя может быть полезного, все магические предметы, и молись, чтобы они смогли поднять мне настроение, — сказал я гоблину.

Подвывая, тот выложил передо мной кошель, полный серебряных монет (золотые монеты, что бы там не выдумывали, в основном были в ходу только при расчетах между государствами, и при крупных торговых сделках). После этого передо мной оказалась огромная куча различных амулетов, колец, и прочей бижутерии, искрящейся наложенными на неё чарами. Большая часть, судя по интенсивности свечения, не являлась чем-то очень ценным, да и оставшаяся часть тоже не была особо примечательной. Впрочем, даже так, мне не помешало бы изучить новые плетения, да и продать их можно будет выгодно. Как-никак, деньги зарабатывать я тоже как-то должен, верно?

Я практически сразу выхватил у гоблина из лап внешне ничем не примечательный посеребренный жезл. Полезная находка — решил я, изучив жезл, в котором практически сразу почуял чары, схожие с теми, что были наложены на посох шамана мурлоков. Отличие заключалось лишь в способности посоха шамана сфокусировать настолько мощный поток магии, после которого от самого артефакта ничего не осталось. В любом случае, применение такого жезла могло бы сильно ослабить моего элементаля, или развеять мощные чары. Данное плетение я не знал, что считал своим проколом, особенно после того, как познакомился с мощью элементалей на собственном опыте. Элементали — крайне малоуязвимый противник, к тому же, крайне опасный в своей родной среде, и, кроме как это плетение, мне им противопоставить особо нечего.

-Что, все? — удивился я. Мне удавалось почувствовать еще несколько источников чар — что-то коротышка мне точно не показал. Гоблин в ответ только развел руками, и, честно глядя мне в глаза, стал плакаться, что я и так забрал все его вещи. Пришлось его слегка встряхнуть, и напомнить о способности чувствовать магические чары. Гоблин, вздохнув, достал хрустальный шарик.

-Устройство связи, — пояснил гоблин, — У него есть пара, на которую он передает сообщение. К сожалению, сигнала нет — вероятно, другой хрустальный шар разбился, или потерялся.

-Понятно, — ответил я. Значит, вот каким образом гоблин связывался с бандитами. Вероятно, один был у кого-то из разбойников, поскольку в лагере я такой штуки не заметил. В любом случае, толку от шарика мне нет.

-Больше ничего? — подозрительно спросил я у гоблина, будучи точно уверен, что что-то точно есть. Как я и ожидал, тот солгал, ответив, что больше ничего не осталось, при этом кинув быстрый взгляд на странную панель на стене. Посмотрев туда сам, я смог отследить идущие оттуда магические эманации. Так-так.

-Открывай давай, — сказал я гоблину. Неожиданно гоблин удивил меня, грудью встав на защиту последнего тайника, сказав, что не может отдать то, что там лежит. Я уже отодвинул его, и собирался отодвинуть панель сам, когда мне в голову пришла неожиданная мысль...

-Маленький хитрый зеленокожий ублюдок, — произнес я. — Открывай сам. Если не откроешь, я сначала порежу тебя на много-много маленьких зеленых человечков, а потом взломаю тайник заклинанием, — гоблин побледнел, но своим упрямством еще больше укрепил меня в мысли о наличии в тайнике ловушки. Впрочем, услышав от меня еще несколько угроз, и получив, наконец, по шее, он все-таки сдался, и пошел открывать тайник.

Панель на стене действительно оказалась с сюрпризом — гоблин, отодвинув её, замер на несколько секунд, после которых внутри тайника из стены выстрелило несколько иголок, измазанных какой-то зеленой гадостью. Ловушка не удалась. Гоблин, окончательно повесив нос, вытащил из тайника и передал мне тряпицу, в которую была тщательно завернута толстая книга. Листы в книге были сделаны из ослепительно белого пергамента высокого качества, заполнены от руки. Так вот, что гоблин так пытался от меня спрятать! Впрочем, возможно, все пляски вокруг этой книги были связаны исключительно с тем, что в тайнике была ловушка. С другой стороны, кто станет складывать бесполезные вещи в тайники, да еще и ставить в них ловушки?

Разобраться во всем этом, а заодно и в ценности книги, я не мог, поскольку просто не понимал языка, на котором та была написана. До сих пор я был почти убежден, что все труды по магии были написаны на талассийском, языке кельдореев, или на Общем, языке людей. Сейчас же я видел перед собой книгу, которая явно описывала какие-то магические приемы, схемы, плетения, но при этом была написана на каком-то языке, о существовании которого я даже не имел представления. Язык демонов, или, быть может, язык орков? Черт, пока я не разгадаю эту загадку, двинуться в Даларан я не решусь.

Книгу такого типа могут счесть в городе магов опасной, и запереть подальше от чужих глаз, как и книгу Медивха. Да, это решение будет вполне обоснованным с их точки зрения, но, черт, мне нужны знания, которые могут там быть. Мне нужно иметь на руках какой-то козырь во время Третьей Войны. Мне нужна сила, и я её получу.

Но где же мне могут помочь с переводом этой книги, если не в Даларане? В Кель-Таласе? Там все может пойти по такому же сценарию, и даже, с большей вероятностью, чем в Даларане. Хотя... не спросить ли мне гоблина, быть может, он знает что-нибудь об этой книге?

— Я знаю только, что эта книга — часть трудов какого-то мага. Не знаю, на каком языке она была написана, но точно не на гоблинском, трольем, орочьем, или эльфийском. — ответил гоблин, после чего, помявшись, добавил — Еще мне известно, что эти книги рьяно ищет Лига Исследователей дворфов Подгорного Королевства. Собственно, именно поэтому их ищем мы — чтобы найти раньше, или украсть у дворфов, а затем им же продать, за хорошие деньги, разумеется.

-И кто же придумал такой замечательный план? — спросил я. В голове у меня крутилась мысль о том, что не помешало бы найти все эти тома, да и присоединиться к Лиге Исследователей — хороший ход. Ученые Лиги должны обладать достаточными знаниями для того, чтобы перевести книги. Впрочем, даже без этого сотрудничество может оказаться, как минимум, полезным.

Лига, насколько мне известно, была именно той организацией, что устроила экспедицию в Нортренд за рунным клинком Ледяная Скорбь. Это же значит, что Лига поможет мне держать руку на пульсе. Вряд ли я отправлюсь в Нортренд, чтобы не дать Артесу получить тот клинок — все же я опасаюсь менять канон. Тем не менее, хотя бы теоретическую возможность подобного финта через несколько лет я бы хотел себе обеспечить.

-Этим направлением руководит Звономутикс, один из приближенных торгового принца. Смотрящий за северным Лордероном.

-Смотрящий за северным Лордероном?! — переспросил я, и расхохотался, — Ну и ну. Да вы, гоблины, серьезные ребята, как я погляжу. Кстати, кто ему придумал такое имя идиотское — Звономутикс?! И, что характерно, ему оно тоже подходит. Тоже что-то непонятное мутит.

-Это фамилия, — огрызнулся гоблин, — Причем нормальная — сразу видно, чем гоблин занимается, на чем приподнялся... — На середине фразы я поперхнулся и захохотал. Господи, ну и народец. Евреи в квадрате. Нет, в кубе.

-Ну, буду знать, ха-ха-ха! — вытирая слезы, выдавил я. — Черт, мне уже по фамилии надо было догадаться, что ты меня попытаешься кинуть!

-Ты фамилию не спрашивал, — отпарировал гоблин. Когда, через несколько минут смеха я немного успокоился, а имена гоблинов перестали вызывать у меня истерику, я смог продолжить разговор.

-У твоего Звономутикса есть еще такие же книги? — похлопал я по жесткому переплету гримуара.

-Да, одна обязательно должна быть, — подтвердил гоблин, — Или даже больше, если не успел кому-то загнать. У кого остальные, демон знает — может, уже у Лиги, может, еще где.

-А не согласится ли этот твой Звономутикс продать мне свои книги, если ты меня к нему доставишь? — поинтересовался я. По тому, как загорелись глаза гоблина, явно подсчитывающего, что можно с меня взять, я понял, что сейчас начнется торг. Зеленошкурый точно собрался вернуть все, что я у него забрал, да еще что-нибудь срубить.

И я не ошибся, правда, распробовав метод "жестких переговоров", и убедившись в его эффективности, сходить с накатанной колеи я не захотел. В этот раз гоблину придется обломаться. Осознав, с какой личностью мне приходится иметь дело, я не испытал бы угрызений совести, даже оставив гоблина без штанов.

-Ну, ты сам посуди — припасы ты уже закупил? Закупил. Значит — зачем тебе мои деньги? — К собственным деньгам я, обнаглев, добавил и те, что взял у торговца. — От такой наглости гоблин выпал в осадок, и, пока он приходил в себя, я продолжил развивать успех.

-Все магические штуковины я у тебя тоже забираю, — добавил я, — Но не переживай, немагические я тебе оставлю — ты их, все равно, продаешь, как магические, значит, все по-честному. Свой шар для связи можешь оставить себе, вдруг ему пара найдется?

На протяжении моей речи гоблин то краснел, то бледнел, иногда порывался открыть рот, но не решался. Судя по ошеломленному виду, сейчас в его голове происходило крушение всех представлений о мире. Немного подумав, я решил подсластить пилюлю.

-На самом деле, это очень выгодное предложение, — стал объяснять я гоблину, — Представь, как возрастет твой авторитет, если мы с твоим Звономутиксом поладим. Ты ведь в очень важной сделке будешь участвовать. Сразу же станешь уважаемым гоблином.

-А если не поладите? — спросил гоблин.

-А если не поладим, — усмехнулся я, — То тебе еще лучше, потому что у вас, гоблинов, начнутся массовые кадровые перестановки. Только подумай, как на таком можно приподняться. Может быть, если повезет, будешь уже не простым Среброкинсом, а вполне себе Быстроверхсом, или Быстроглавсом. — Я снова захохотал. Кажется, истерика от гоблинских фамилий пошла по второму кругу. Впрочем, теперь мне, кажется, даже нет нужды гоблина подгонять — тот внезапно осознал, что сотрудничество со мной может оказаться неплохим предприятием, и загорелся желанием отправляться к Звономутиксу хоть прямо сейчас. На что я дал ему добро, про себя подумав, что во время полета главное — не дышать. Вдруг, развалюха развалится до того, как мы долетим куда надо?

Глава 6.

Поселение гоблинов находилось где-то в горах к югу от Стратхольма. Таких поселений было довольно много по всему Азероту: в них путешественник мог пополнить припасы, сбыть или приобрести товар, заключить сделку, наконец. Наиболее частыми гостями в таких городах были гоблины, но иногда их посещали и другие расы. Гоблины не делали различия между человеческим лордом или главарем разбойной шайки той же расы, или бродячим троллем. Единственное, что их волновало — это прибыль. Получение прибыли было основной целью подавляющего большинства гоблинов, и, услышав звон монет, гоблины зачастую теряли даже чувство самосохранения. Оставшаяся же часть гоблинов своей целью в жизни считала создание различных громыхающих, дымящих, и взрывающихся изобретений. И все, поголовно все гоблины считали большим подвигом кого-то обмануть, разыграть, или устроить еще какую-нибудь пакость, что, безусловно, не прибавляло им любви остальных народов.

Удивительно, как естественная склонность расы стала какой-то одержимостью для всего народа, а не только для отдельных его представителей. Эльфы склонны к магии, но не избалованному занятиями магией эльфу хватило бы для счастья, всего лишь, находиться возле сильного источника энергии. Люди же часто сублимируют собственную жажду продолжения рода тем, что заводят себе вместо собственных детей учеников, или же пытаются творить то, что будет жить еще долго после их смерти. Насчет гномов и дварфов я не знаю, все-таки, я плохо разбираюсь в их культуре, но здравомыслия у этих народов явно не меньше, чем у людей, а то и больше.

Гоблин же... за те несколько дней, что я провел с ним на борту, я успел возненавидеть всю его расу и этого конкретного торговца, в частности. Или, быть может, во мне взыграла ненависть человеческой половины ко всяческим жуликам? В любом случае, зеленокожий за время полета прожужжал мне все уши историями о, по его мнению, "удачных сделках". Что я думал о том, как гоблин кого-то надул, не учитывалось — мне можно было даже молчать, все равно, гоблина бы это не остановило. Болтливость зеленого коротышки могла поспорить лишь с его жадностью, хотя я был вынужден признать — склонность к совершенствованию приемов разувания неудачников в нем таки была.

Из-за гоблина мне даже не удалось начать изучение плетений магических побрякушек, что я у него забрал в качестве компенсации. Когда писклявый голос гоблина начинал слишком сильно ввинчиваться в мои несчастные уши, я грозился его прибить, если не заткнется. К несчастью, гоблин не мог надолго успокоиться, его мысли уже через минуту возвращались к огромным барышам, которые тот, несомненно, получит с моей помощью, что поднимало его настроение до небес. После чего мелкий пакостник стремился поделиться своим настроением со мной.

Когда мы добрались до места назначения, я уже погрузился в то чувство меланхолии, когда все окружающее становится безразличным, но любой раздражитель может заставить внезапно вспыхнуть, как пожар. Я уже не слышал, что мне вещал гоблин, но кулаки время от времени сжимались, а руки начинали нервно подрагивать. Если бы меня увидел кто-то из сородичей, то убежал бы в ужасе. Или позвал бы целителя. Гоблину же все было нипочем.

В голову внезапно пришла мысль, что мне как-то даже уже и не хочется договариваться со Звономутиксом. Вызвать сразу элементаля — а потом можно ударить молнией. Если действовать быстро, то прокатит. Я встряхнулся. Мысли никуда не исчезли. За время полета они настолько впитались мне в кожу, что казались совершенно естественными. Более того, единственно верными. Зачем мне вообще договариваться о чем-то с этими гоблинами? Не лучше ли взять, и всем накостылять? Хоть прямо сейчас?

-Прилетели, — объявил Среброкинс. — Добро пожаловать в...

-О, да, я уже в восторге, — буркнул я, переваливаясь через перила дирижабля как куль с соломой.

"Сейчас бы взять, и всем наподдать!" — вертелось в голове.

Выбравшись, я предпринял героическую попытку не рухнуть в грязь, стоя на подкашивающихся ногах. Ощущение земли под ногами, после длительного перелета, показалось почти невероятным. Краем глаза я заметил несколько мелких гоблинов, что тыкали в меня пальцами и о чем-то переговаривались. Послышалось хихиканье, столь знакомое мне по полету.

Решение устроить бойню стало еще более соблазнительным.

— Пошли скорее решать дела, и я, наконец, уберусь отсюда. Осточертели вы мне, гоблины, со страшной силой, — буркнул я.

-Ну, как же так, — всплеснул руками гоблин, — Так быстро дела не делаются даже у нас, гоблинов. Сперва, нужно договориться о встрече, подождать, пока решат, что обсуждать на переговорах.

-Ладно, черт с ним, — отмахнулся я, — Где здесь можно остановиться, пока ты будешь носиться? — в ответ, гоблин указал мне на вывеску здания на холме в полусотне метров от места приземления. Кивнув, я двинулся в ту сторону, оглядываясь по сторонам. Поселение гоблинов состояло из нескольких десятков домов — бревенчатых хибар, небрежно отделанных. Дворы некоторых домов были покрыты свежими воронками от взрывов. Кое-где на стенах домов были обширные пятна гари, да и в целом вид деревни был весьма непрезентабельный. Некоторые дома были очень маленького размера — я бы не влез в них, даже согнувшись в три погибели, зато они вполне подходили гоблинам. По утопавшей в грязи дороге сновали туда-сюда толпы гоблинов. Я даже удивился суете, необычной для такого небольшого поселения. Столько народу было бы только в том случае, если гоблины набивались бы в дома, как селедки в банку.

Когда я дошел до трактира, на вывеску которого мне указал Среброкинс, я услышал громкий взрыв. Повернувшись по направлению к нему, я заметил столб черного дыма, устремившийся ввысь чуть в стороне от домов. Гоблины на улице даже ухом не повели. Хмыкнув, я зашел на постоялый двор.

Внутри я почти сразу же едва не задохнулся от духоты, и витавшего в зале сивушного запаха. Заплатив четыре серебряных монеты (из которых я точно переплатил чуть больше трех), я попытался подняться в свою комнату, когда меня толкнул плечом какой-то тролль...

Я быстро почувствовал, что ненависть к троллям буквально плавает в крови моей эльфийской половины, судя по тому, как она у меня вскипела. Встреченный же тролль стоял, загородив проход, и нагло скалясь мне своими клыками. Без драки было не обойтись — к гадалке не ходи. В зале было еще несколько троллей, и те стали подтягиваться поближе к бесплатному представлению. Остальные посетители, по виду — натуральные темные личности, на происходящее просто плевали.

Тролль что-то произнес на своем языке, отчего остальные его сородичи гулко захохотали. После этого, не дождавшись от меня особой реакции, тролль попытался меня толкнуть еще раз... и тут я, наконец, дал выход своей ярости.

Зарычав, я толкнул тролля сам, одновременно применив заклинание порыва ветра. Того мгновенно снесло с моего пути, и ударило о стену здания, отчего то явственно задрожало. Тролль безвольным кулем упал на пол. Если я не ошибаюсь, несмотря на жестокость расправы, он был все еще жив. Тролли — на редкость крепкий народ. К тому же, если тролль не умрет сразу, то скоро оправится от любых ран. Регенерация троллей — не шутка. Отрубленный палец для тролля — не более, чем неделя легкого неудобства, пока тот будет снова отрастать.

Метнув яростный взгляд на остальных троллей, я определил, что, даже если те и не оставят в покое инцидент, прямо сейчас со мной никто связываться не будет. Что же, больше мне ничего не нужно.

Я поднялся в комнату, решив никогда не снимать щиты в поселении. Осмотревшись в комнате, я понял, что ничего, подходящего на роль сигнализации на случай вторжения не подходит. Жалкая щеколда на двери не позволила бы двери открыться от сквозняка, и только. Как запор она не годилась совершенно. Спрашивается, зачем нужна крепкая дубовая дверь, если её можно открыть пинком? Плюхнувшись на кровать, я раздраженно выругался. Поскорее бы этот гоблин договорился о встрече — это место начинает действовать мне на нервы.

А пока я сотворил с помощью магии немного воды и хлеб — способность к материализации, или к превращению магической энергии в материальные предметы, не является чем-то особенным. Любой маг способен превратить ману в огонь или лед. Так что, умение сотворить себе какую-то еду не считается каким-то особым талантом.

Интересно, если бы я мог превратить того тролля в овцу, согласился бы я съесть приготовленный из неё обед? Это ведь, между прочим, вполне себе практичный вопрос. Наверное, все-таки согласился бы. Овцу, превращенную из эльфа или человека, я бы, правда, есть не стал. А вот из тролля, или там, гоблина — за милую душу. Особенно со специями, или копченую.

За такими размышлениями я и сам не заметил, как задремал. Двухдневный полет на разбитом гоблинском корыте, гоблин, что без конца ездил мне по ушам — все это, наконец, меня доконало.

Среброкинс разбудил меня через несколько часов, затарабанив в дверь. Выяснилось, что Звономутикс сможет принять меня завтра с утра. Кивнув, я снова запер свою комнату. Надеюсь, больше меня никто не побеспокоит. Осматривать местные достопримечательности, равно как и разговаривать с обитателями поселения у меня нет ни малейшего желания. Пока есть время, не нужно куда-то спешить, бежать, можно попробовать улучшить имеющиеся плетения. Большую часть времени я буду проводить в странствиях, поэтому следует использовать каждую возможность улучшить свое мастерство. Кстати, в голову пришло, что я слишком мало уделял внимания тренировкам до сих пор: чего мне стоило устраивать во время походов перерыв хотя бы на три часа, чтобы немного отточить свои навыки? Ответ — ничего. А, точнее, я просто забыл. Ну, ничего, теперь с этим пора заканчивать.

Глава 7

Утром я, мрачный и не выспавшийся, отправился вместе со Среброкинсом на прием, иначе и не скажешь. За ночь я вплотную подобрался к тому, чтобы пополнить свой арсенал еще парой боевых заклинаний, не таких убойных, как плеть молний, но все же, полезных. Мне на это не хватило каких-то пары часов, которые пришлось потратить на сон. Утром же, ни свет, ни заря, гоблин уже тарабанил в дверь. Пришлось собираться.

Городок уже кипел жизнью. Повсюду сновали гоблины, иногда встречались небольшие группки троллей. Я заметил даже пару человек. Ближе к самому большому зданию в поселке стали попадаться важные, и, о Боже! — толстые гоблины. Некоторых из них сопровождали двухметровые гиганты с коричневой кожей. Судя по пустому, отсутствующему взгляду — еще тупее огров, для чего еще надо было серьезно постараться. Как за мамкой, они следовали за своими гоблинами, стараясь не отрывать от них взгляд.

-Хобгоблины, — объяснил Среброкинс, — Мы их сами вывели, — И добавил, подтвердив мои мысли, — Тупые просто до изумления, но на то, чтобы носить грузы или вломить кому, вполне годятся.

В кабинете, куда меня провел Среброкинс, таких экземпляров стояло сразу двое. Когда я вошел, они заняли позицию за моей спиной, загородив мне выход. В комнате было одно-единственное кресло, которое занимал сидящий за письменным столом растолстевший гоблин с пухлыми зелеными щеками. Посмотрев на его дружелюбный оскал, я вдруг понял, что бить меня будут в любом случае, просто для сговорчивости. Напряжение, которое было у меня на пути в кабинет, куда-то испарилось. Теперь я испытывал ледяное спокойствие, приправленное легким возбуждением от адреналина, сделавшего все невероятно четким и ярким. Я дружелюбно оскалился в ответ.

-Ну что же, эльф, — лениво процедил Звономутикс, откинувшись в кресле, и положив зеленые лапы на пузо, -Излагай своё невероятно выгодное предложение, о котором мне Среброкинс прожужжал все уши. И поскорее, пока хобгоблины не придали тебе ускорение сами.

Я ответил ему, не переставая ухмыляться, и пребывая внутри в совершеннейшем шоке от собственной наглости.

-Я хотел предложить тебе отдать мне все имеющиеся у тебя тома, о которых тебе говорил Среброкинс. Также я бы хотел услышать о том, кто и где в Лиге Исследователей заинтересован в них, кто может их перевести, и можно ли достать такие же книги где-нибудь еще. Взамен, — я прервал приподнявшегося от возмущения гоблина, — Взамен я могу предложить возможность сотрудничества с первоклассным боевым магом, которым я являюсь. Еще хочу добавить, что в твоих же интересах этим предложением воспользоваться. У меня все.

-Мда, — крякнул гоблин, — Ты — просто редчайший наглец. Если бы за тебя не поручились, я бы даже говорить с тобой не стал. Но знай — ты пока еще не отработал даже ту книгу, что забрал у этого недоноска! — рявкнул он, ткнув похожим на сосиску пальцем в сторону Среброкинса. Тот испугано отступил, бросив быстрый взгляд на хобгоблинов, которые крепче сжали в руках дубинки.

Как ты думаешь её отрабатывать, эльф? — задал риторический вопрос гоблин, -Сначала верни книгу с компенсацией, а уже потом заикайся об остальных. И помни: со мной опасно связываться. Немало народу всплыло в реке кверху брюхом после того, как вызвало моё неудовольствие.

-Так у тебя есть еще книги, гоблин? — спросил я, с усмешкой проигнорировав угрозу, — Если нет, то зачем я с тобой вообще сейчас говорю?

-Если хочешь знать — есть! — зло откликнулся Звономутикс, -Но я бы на твоём месте не рассчитывал в противном случае просто взять и уйти отсюда невредимым, — Среброкинс во время разговора, градус которого поднимался все выше и выше, уже, кажется, хотел провалиться сквозь землю.

-Не смог бы уйти? А что бы мне помешало? — спросил я у багровеющего гоблина, и засмеялся совершенно искренним смехом, чувствуя, как меня начинает охватывать веселый кураж. Вряд ли я смог бы сейчас успокоиться, даже если захотел.

-Хобгоблины! — визгливо завопил Звономутикс, потеряв остатки терпения — Взять его! Переломайте наглецу все кости! — очнувшиеся хобгоблины приступили к экзекуции. Один из них проявил совершенно неожиданную для меня прыть. Он схватил меня, с легкостью подняв в воздух, и отправил в полет спиной к стене. Столкновение прошло для меня без особых последствий благодаря магическому щиту. Там, где обычному эльфу раздробило бы все кости, я отделался легкими ушибами. Зато оба хобгоблина встали очень удачно. Как раз для удара плетью молний. Заревев, огромные туши рухнули на пол с жутким грохотом.

-На, скотина, получай! — я повернул голову к Звономутиксу... и уставился на смотрящее мне в лицо дуло огнестрельного пистолета. Меня ослепила вспышка, а удар в лицо отбросил назад. На чистых рефлексах я сотворил еще одну молнию, которой поразил гоблина. Впрочем, в тот момент я этого даже не заметил, приходя в себя после нокаутирующего удара, в который мой щит превратил выстрел из пистолета. Пытаясь приподняться на шатающихся ногах, я с неудовольствием отметил, что, хотя мой резерв позволил бы выдержать еще не один десяток выстрелов, достаточно мощные удары оставались опасными для меня, даже ослабленные щитом. Самое плохое, что решения для этой проблемы пока не существует — с ростом мощности энергорасход возрастет настолько значительно, что щит перестанет годиться в качестве средства самообороны.

Выругавшись, я приподнялся. Через несколько секунд мне удалось сфокусировать взгляд на открытом дверном проеме, в который забегал еще один хобгоблин. Сотворив плеть молний, я поразил его, а с ним еще нескольких, что создало неслабый затор в проходе. Я поморщился от визгливых криков, что наполнили помещение. Увидев нескольких гоблинов, вооруженных мушкетами, я метнулся прочь от прохода. Вовремя — через долю секунды шкафы, стоящие напротив двери, покосились от выстрелов.

Оглядевшись, я заметил, что Среброкинс остался цел во всех перипетиях, спрятавшись под столом. Пусть так и сидит. Мне же надо подумать, как выбираться, может, через окно?

Мне не дали много времени на размышления: в комнату влетела связка динамита, фитиль на которой довольно бодро горел.

-Черт! — выругался я, создав элементаля, и метнувшись под стол. Впрочем, элементаль не сплоховал, в который раз обойдясь без лишних приказов. Ринувшись к взрывчатке, элементаль потушил её своим телом, после чего, заревев, вышел прочь из комнаты. Думаю, сейчас там никому не поздоровится. Без пороха гоблины останутся — это точно.

-Какие планы, зеленый? — спросил я гоблина.

-Нас убьют! Надо спасаться! — завопил тот. Я его хорошенько встряхнул.

-Это понятно. Скажи, где он может хранить что-то ценное? Зря мы, что ли, сюда пришли? — в глазах гоблина, наконец, появился проблеск разума.

-Это его кабинет, если что-то он и прятал, то только здесь. — убежденно выпалил Среброкинс.

-Надо проверить, — задумался я. Сейчас я пытался найти след книг, похожих на ту, что я отобрал у гоблина. Их магические эманации должны отличаться схожим характером, возможно, удастся найти тайник по следу книг. У меня самого вряд ли что-то получится — чутье не настолько тонкое, а вот у моих потоков сознания вполне может что-то получиться.

Наконец, через полминуты я смог почувствовать в ровном магическом фоне комнаты эманации, похожие на те, что испускал мой том. После этого определить местонахождение источника было очень просто. На вид — обычный шкаф. На деле же за двойным дном скрывался сейф большой высоты. Думаю, гоблину приходилось вставать на стул, чтобы достать до его верхушки. И как мне такое открыть? Самому мне точно не получится.

-Черт, открыть не получится, — выругался я. Гоблин подскочил, внимательно осмотрел сейф.

-Нужен кузнец, — сказал он. — Если получится перенести сейф на мой дирижабль и доставить в Стратхольм, то все будет в ажуре.

-Попробуем его сдвинуть, — ответил я, заставляя элементаль вернуться в комнату. Когда тот вошел, я его едва узнал: размером он стал даже чуть побольше, к тому же, теперь в циркулирующей водяной массе, составлявшей тело элементаля, можно было разглядеть кровяные сгустки, окрасившие элементаля в розоватый цвет. Даже не хочу знать, что он там творил, но дело явно не ограничилось холодным душем и порчей пороха.

-Подними и пронеси это на дирижабль, — приказал я элементалю, указав на сейф. К моему удивлению, элементаль кивнул угадывающейся по очертаниям головой, подошел к сейфу, сформировав из водяной массы огромные руки, и, ухватив сейф, понес его, как простой грузчик. В проходе он слегка затормозил, повернув сейф так, чтобы вписаться в проем, и потащил сейф дальше.

-Не нравится мне твой элементаль, — мрачно сказал гоблин, — Слишком умный для безмозглого духа, что обычно призывают маги.

-Знаешь, думаю, я с тобой соглашусь, зеленая морда, — почесал я затылок, — Этот элементаль действительно слишком умный.

Так или иначе, нам удалось относительно без проблем добраться до дирижабля. Проходя по помещению, я поражался разгрому, который умудрился учинить элементаль за жалкие несколько минут, в течение которых я искал сейф: перегородки коридоров и комнат были частично сломаны, в них можно было увидеть проломы, очертаниями напоминавшие трехметровую фигуру моего элементаля. Повсюду валялись обломки мебели, кирпичи, фрагменты тел. Я понимаю — слова "фрагменты тел" звучит немного странно. На деле же это выглядело как оторванные головы, руки, ноги, внутренности, валявшиеся в самых неожиданных местах. Время от времени мы об них запинались, или по ним проходили, с болезненным интересом в них же всматриваясь. Было жутко.

В некоторых коридорах кровь ровным слоем покрывала большую часть пространства, пола и стен.

-Да, неплохо он разошелся, — пришлось мне признать. Гоблину стало дурно, и мне пришлось ждать, пока тот не опорожнит желудок. Мне и самому было мерзко находиться в таком месте, а когда зеленый коротышка начал вносить в окружающий бардак и свою лепту, я и сам почувствовал, как у меня выворачивает наизнанку желудок.

-Пошли, — прошипел я, схватив гоблина за шкирку.

Самое жуткое — это то, что пока мы шли внутри помещения, нам не встретилось ни одно живое существо. Как будто мой элементаль оказался настолько ужасен, что все живое спешило оказаться от него как можно дальше. Его путь к дирижаблю тоже был отмечен телами нескольких жертв, которые выглядели так, как будто их ударили чем-то очень тяжелым.

Я почти не удивился, увидев на борту дирижабля покрытый кровавыми потеками сейф, на который местами налипли остатки чьих-то мозгов.

-Не хочу тебя огорчать, Среброкинс, — сказал я гоблину, которого, глядя на эту картину, еще раз вырвало, — Но смывать все это придется тебе.

Глава 8.

-Не знаю, ребята, где вы достали этот сейф, и не хочу знать, — ворчал мастер в Стратхольме, — Но это самый упрямый сейф из всех, что я видел.

Оставив позади разворошенный, как осиное гнездо, городок гоблинов, мы отправились в Стратхольм. Здесь мы рассчитывали найти мастера по замкам, который сможет открыть сейф, который мы забрали из кабинета Звономутикса. Нам даже довольно быстро удалось найти мастера, который согласился вскрыть сейф, не задавая лишних вопросов.

Работа спорилась. Пот градом лился по облысевшей макушке мастера по замкам, заодно плотника, заодно кузнеца, и вообще мастера на все руки. Тот работал вот уже несколько часов, время от времени перемежая свою работу заковыристыми ругательствами, в которых часто поминалась гоблинская матушка. Среброкинс на провокации не поддавался: казалось, он был полностью в трансе, ожидая вскрытия сейфа с замиранием сердца. Вот же увлеченная натура.

Наконец раздался громкий громкий щелчок — дверца сейфа поддалась и приоткрылась, а не лице умельца расплылась довольная ухмылка. Гоблин мгновенно подскочил, и бочком-бочком стал осторожно приближаться к сейфу. Мастер, однако, отряхнув руки, даже не стал открывать сейф.

-Ну, вот, работу я свою сделал. Дальше уже ваши дела, не в моем возрасте ими интересоваться. Мне бы больше с внуками понянчиться, да в кабаке посидеть, — с намеком произнес мастер. Я достал кошелек, и отсыпал где-то десять-пятнадцать серебряных монет. Это была более, чем щедрая плата. Гоблины, бессовестно задирая цены, брали за однодневный постой четыре серебрушки. Здесь на эти деньги можно было спокойно жить полмесяца.

-Это тебе, — произнес я, вкладывая монеты в заскорузлую ладонь умельца, — Только в кабак лучше не ходи, — веско добавил я, — Хотя бы сегодня.

-Вот спасибо, — сказал мастер, принимая монеты, — А насчет кабака, это я так, для красного словца. Что же я, совсем без понимания, что ли? И языком болтать не буду, уж будьте уверены. Еще раз, спасибо за щедрость, — добавил он, прощаясь. Я закрыл за ним дверь. Гоблин уже нетерпеливо вертелся вокруг сейфа.

-Ловушка там есть, и не одна, клянусь мамой, — сказал гоблин.

-Думаю, ты прав, — вынужден был согласиться я, — Если уж такой, как ты сподобился ловушку поставить, то толстяку сам Бог велел.

-Какой Бог? — удивился Среброкинс. Я досадливо отмахнулся.

-Да это так, к слову пришлось, — сказал я. Приказав гоблину отойти подальше, я открыл дверцу телекинезом. Сразу же из сейфа повалил зеленоватый дым, который я развеял легким порывом ветра. При ближайшем рассмотрении больше ловушек не оказалось. Мы занялись самым приятным делом — разбором трофеев.

Для начала, в сейфе оказался довольно большой мешочек, в котором лежали самые настоящие золотые монеты. По весу он был такой, что на поясе его бы я не унес. Да что там, один этот мешочек весил больше, чем сам Среброкинс, да еще умноженный надвое. Не ошибусь, если скажу, что у любого гоблина за такое количества золота можно купить душу. Думаю, финансовые проблемы я решил раз и навсегда — сделал я вывод.

Также в сейфе оказалось большое количество деловых бумаг, написанных на гоблинском. Среброкинс сразу же в них вцепился. Думаю, он уже знает, как найти для них применение.

В сейфе было несколько мелких драгоценностей, безделушек, а также — пузатая, размером с голову гоблина, бутыль превосходного эльфийского вина. Толстяк явно любил заложить за воротник на рабочем месте, но, по крайней мере, вкус у него был.

Я всерьез обрадовался одной из находок: внешне невзрачный булыжник синеватого цвета был источником магической энергии словно бы сам по себе. Наличие такого камня объясняло наличие мощного, но ровного магического фона в кабинете Звономутикса. Если я буду носить такой камешек с собой, то вокруг меня всегда будет достаточно плотный магический фон, чтобы мой резерв восстанавливался быстрее. Не сравнится, конечно, с магическим фоном в Кель-Таласе, но все же, это лучше, чем ничего.

-Ха, смотри-ка, зеленый, еще один том. Он хранил его все-таки здесь, — сказал я гоблину, вытаскивая из сейфа толстую книгу. Эта книга была последним, что мы нашли в сейфе, и я начал .

-Какие у тебя планы на будущее? — спросил Среброкинс. Я хмыкнул.

-Отправлюсь в Стальгорн. У меня есть дело к Лиге Исследователей.

-Представляю, — вздохнул гоблин, — Смотри там, что ли, не сломай дворфам горы. Без них тебя земля точно не выдержит. — Я хохотнул. Это что — ирония? Да уж, не ожидал.

-Не волнуйся, если что, я буду ломать их так, чтобы ты успел запрыгнуть на дирижабль.

-Кстати, о дирижабле — я бы с радостью тебя доставил в Стальгорн с ветерком, но, чем раньше я воспользуюсь хаосом после смерти Звономутикса, тем больше будет прибыль, так что, извиняй.

-Ха-ха, да мне не жалко. К тому же, мне бы все равно хотелось оказаться подальше от твоей развалюхи, когда она рассыплется.

-Это да, — вздохнул гоблин, — Я бы и сам рад её починить, поставить пару лишних прибамбасов, да где денег взять.

-Могу занять, — предложил я, — Как насчет четверти всего золота из сейфа? Под грабительский процент, само-собой.

— Да хоть под самый грабительский, — просиял гоблин, — Все равно я больше драть стану.

-Ну, удачи в твоих начинаниях, зеленый, — сказал я, пожимая протянутую гоблином лапу.

-Тебе тоже, остроухий.

* * *

Янтарная Мельница...обычная, ничем не примечательная Лордеронская деревушка. Десятка три дворов, в основном, бревенчатые хибары, покрытые сверху соломой. По грязи носится ребятня, сверкая босыми пятками. Сколько таких деревушек разбросано по всему Лордерону? А сколько их будет вырезано во время вторжения Плети? Эх, Артас, какой же ты, все-таки, мудак.

Эта деревушка так и осталась бы одной из великого множества мелких селений, что я видел в Лордероне, а её название стерлось бы из моей памяти за ненадобностью, если бы я не услышал, побывав в ней, один прелюбопытный разговор.

Как и во многих деревеньках, в Янтарной Мельнице был хороший постоялый двор, в котором любой путешественник мог получить ночлег, крепко подкрепиться, и собрать припасы в дорогу. Причем, что характерно, кров и кусок хлеба с похлебкой получил бы любой, даже не имея и медяка в кармане. Лордеронские жители в некоторых местечках всерьез верили, что люди — одна семья, и заботились друг о друге по мере сил.

Да, должен сказать, так было далеко не на каждом постоялом дворе, далеко не в каждой деревне — люди все разные, и мне частенько попадалось и такое жлобье, что хотелось прикопать тут же, за углом. Бывало и так, что я становился объектом для грабежа на большой дороге, или неприкрытого хамства стражников на постах.

Но здесь, честно говоря, мне за себя было чертовски стыдно. За время, что я провел в этом мире, я успел покрыться коркой цинизма, и иногда считал себя просто притворяющимся приличным эльфом, отморозком. И мне это, гоблина дери, нравилось! Мне нравилось чувствовать себя свободным, независимым, сильным.

А тут, столкнувшись с искренним почитанием высокорожденного волшебника-эльфа, я просто опешил. Купаясь в неподдельном уважении окружающих, я вдруг осознал, что такого ощущения мне очень сильно недоставало в той жизни до слияния и переноса сюда. Да и в этом мире, остаточное ощущение какой-то неполноты жизни, неполноценности, как-то влияло на мои поступки.

Сейчас же я внезапно, рывком, почувствовал, что полностью счастлив. Нет, эту потребность я не удовлетворил до конца, я, образно говоря, "не накушался", и вряд ли это произойдет когда-либо. Но в этот момент, неожиданно возникшее чувство единения с окружающими меня людьми сделало меня на краткий миг полностью совершенным, реализовавшим себя. Как будто все, что я только желал для себя, внезапно оказалось мне ненужным, и все мои желания сосредоточились на том, чтобы принести что-то хорошее остальным.

Я сумасшедший, да? Наверное, да. А еще я — закостеневший в материализме, меркантильности, и прочей мути мудак. Потому что именно мудаком надо быть, чтобы сунуть золотую монету под прилавок хозяина, и надеяться в душе, будто за все расплатился. Я, зараза, знал, что смертельно обижу хозяина, предложив ему какие-то деньги, от которых тот просто отмахивался. Но я все равно сунул эту несчастную монету под прилавок, как будто она действительно стоила гостеприимства здешних хозяев. Нет, скажу я вам — она не стоила ни гостеприимства хозяев, ни, тем более, того чувства почтения, и крайнего доверия, что испытывали ко мне. Именно поэтому мне было стыдно. Именно поэтому я чувствовал себя идиотом — как будто тебе предложили дружбу, а ты считаешь, что расплатишься за неё какой-то ерундой, вроде той же монеты.

Ну да вернемся к тому прелюбопытному разговору, что заставил меня навсегда запомнить название этой деревушки.

Так вот, когда я, уже сделав свое черное дело, лез на стенку от приступов жгучего стыда, я услышал, как дверь в дом отворилась.

-Дядя, они уже выехали, через пару дней уже будут здесь! — крикнул вихрастый мальчуган хозяину. Я бы не обратил особого внимания на весь этот разговор, если бы после него не поднялись шепотки, в которых я, вздрогнув, смог расслышать слова "принц", "Артас", "Даларан".

Заинтересовавшись, я обратился за разъяснениями к трактирщику. От него я узнал, что его Высочество, принц Артас, сопровождает дочь великого адмирала Праудмура, в Даларан.

Меня, как током ударило. Узнав, по какой дороге они прибудут, я бросил все, и пошел туда. Я хочу их видеть! Не хотелось бы, правда, вмешиваться в канон, но сейчас мне на него стало просто плевать.

Я прошел весь день, и, ближе к полудню следующего дня, достиг реки, которую пересекал длинный, широкий деревянный мост. Ну что же, мимо этого места караван точно не пройдет.

В этот момент, в моей голове зародился какой-то, совершенно сумасбродный, план, который предусматривал непосредственное участие моего водяного элементаля.

Вызвав его, я с легким удивлением осмотрел его тело.

-Ты, кажется, подрос немного, не так ли? — спросил я у него. Или не немного? Фигура элементаля была в два моих роста, отчего приходилось сильно задирать голову. В целом, элементаль напоминал сейчас не какой-то водяной столб, а, скорее, решившего тебя раздавить Титана. Или волну цунами, что с чего-то взяла, и замерла прямо у тебя перед носом.

Сейчас элементаль казался и впрямь пугающим.

Я от такого чудища точно попытался бы удрать, несмотря даже на мой щит, и палочку антимагии в пространственном кармане. Хорошо, что он со мной.

-Ну что, приступим? — с ухмылкой спросил я у водяного духа.

* * *

-Проклятье, что же случилось с мостом? — чесал макушку всадник, стоявший в голове колонны. Рядом с тем же выражением изумления на лице стояли караванщики. В первых рядах стоял длинноволосый мальчишка, и, вероятно, он был единственным, кто испытывал искреннее удовольствие от пропажи моста. Нет, ему тоже было интересно, куда пропал мост, он сейчас он, неожиданно для себя, обнаружил, что приключение затянется на неопределенный срок, и был от этого в полном восторге.

Может быть, даже удастся найти время, чтобы с кем-то поиграть?

-Я вообще нечего не понимаю, — с досадой топнул ногой один из караванщиков. — Куда он мог деться?

— Может быть, мы просто не туда пришли? Дорогу перепутали? — недоуменно спросил один из всадников.

-Да не говори чепухи, — буркнул караванщик, — Я тут месяц назад проезжал, все в порядке было.

-Может, сломался? — спросили у караванщика. Тот только развел руками.

-Не знаю, как надо было ломать мост, чтобы от него и следа не осталось.

-Я две недели назад видел, как над этим местом пролетал дирижабль гоблинов, — вдруг вспомнил кто-то, — Дымил так, как будто на нем что-то взорвалось.

-Ну и что? — спросил кто-то в толпе.

-Ну, я не знаю, — смутился рассказчик, — Может, он и этот мост тоже...того?

-Ну что за бред, — поморщился всадник. — Бартлер, вечно ты как выдумаешь какую-нибудь чушь, аж тошно становится. — вокруг засмеялись. Названный Бартлером смутился еще больше, и втянул голову в плечи.

-Тьфу, — сплюнул караванщик. — И за что мне это наказание? К вечеру дошли бы до Янтарной Мельницы, переночевали бы, как нормальные люди, а еще через день — были бы уже в Даларане.

-Что предлагаешь делать? — спросил всадник.

-А что делать? — пожал плечами караванщик, — Только разворачиваться, да возвращаться обратно. Если идти другим путем, то нам припасов не хватит. Так и так, дорога теперь неделю займет, если не больше.

-Мда, — согласился всадник.

-Ну, почему я сегодня не сдох? — возопил совершенно несчастный караванщик, повернувшись к реке спиной. — Сейчас караван разворачивать, а это — такая, гоблина лысого, задница, что хоть волком вой.

-Ты только при детях так не выражайся, — построжел голос всадника, — Они тут рядом ходят, между прочим.

-Глядите, эльф! — раздался возглас. Гвалт замер, и все головы одновременно посмотрели в одну сторону. На другой стороне речки было видно стройную высокую фигуру, облаченную в одежду, в которой преобладали коричневый и зеленый цвета. По заметно удлиненным ушам можно было сделать однозначный вывод о расе путешественника. Эльфы были не такими частыми гостями в Лордероне, особенно, после выхода королевства эльфов из Альянса. Фактически, встретить эльфа вне Даларана или Кель-Таласа было практически невозможно.

Например, капитан, командовавший сопровождающим принца Артаса отрядом, последний раз видел эльфов только на войне против орков. То были утонченные волшебники и волшебницы удивительной красоты. Даже на поле боя просто язык не поворачивался обратиться к ним не по этикету.

Сложно простому человек не ощутить робость в присутствии эльфа, каждый из которых считался высокорожденным, и каждый хоть немного, но владел магией. Капитан подозревал, что не один такой. Запросто общались с эльфами лишь личности с виду незаурядные, сами либо высокого происхождения, либо вообще маги, среди которых, как известно, эльфов хватает.

Попытки же многих людей, несмотря ни на что, надсмехаться над эльфами капитан понимал, как напускную браваду, желание бросить вызов, или просто зависть. Так или иначе, так говорил ему весь его опыт общения с насмешниками.

Впрочем, он признавал, что не похоже, чтобы кто-то еще, кроме людей, относился к эльфам с таким пиететом. Дварфы, например, относятся к ним с некоторым недоверием, которое не распространяется, однако, на статных эльфийских красавиц. По слухам, горные воители испытывают при одном их виде поразительное воодушевление. Насчет гномов капитан точно ничего не знал, но подозревал, что вряд ли они далеко ушли от своих двоюродных братьев дворфов.

О троллях и речи не идет: говорят, что столкнись эльф и тролль — быть драке до крови.

В общем, многое из того, что касается отношения к эльфам — весьма неоднозначно. Хотя, одно можно сказать совершенно точно — на случайно встреченного каэльдорея наверняка будут глазеть.

Вот и сейчас, все забыли о мосте, и во все глаза уставились на редкое в здешних краях явление — каэльдорея, прямиком из волшебных земель Кель-Таласа. Тот же, не обращая на взгляды особого внимания, подошел к мосту, и... просто пошел по воде, которая словно вспучилась бурунами под его ногами. Во всеобщей тишине эльф перешел на другой берег, и поприветствовал всех.

Увиденное зрелище, надо сказать, проняло даже видавших виды солдат, сопровождавших принца и дочь адмирала Праудмура. Вокруг эльфа почти сразу же образовалась толпа любопытствующих.

Принц Артас, протиснувшись в передние ряды, разглядывал первого эльфа, увиденного им в жизни так близко. Эльф был очень похож на картины и описания, изображавшие их, и от этого немного казался выходцем из сказок. Принц вдруг почувствовал себя совсем неуклюжим, простым, но зато — настоящим, из плоти и крови.

Всеобщее воодушевление захватило и Джайну. Не имея возможности и желания пробиваться сквозь толпу, она, однако, попыталась забраться повыше, чтобы лучше все видеть. Путешественник же, тем временем, пытался ответить на все вопросы.

-Мост? А здесь что, должен был быть мост? Даже не знал, — если бы кто внимательно прислушался к голосу эльфа, то услышал бы тщательно скрываемую иронию, но этого, к счастью, никто не заметил.

-Куда двигаетесь? — неожиданно спросил он.

-В Даларан? По какому делу? О-о-о, ну надо же, — удивился он. — Дайте же мне их поприветствовать, будет очень невежливо не сделать это лично.

-Приветствую вас, ваше высочество, разрешите представиться — Мэвниар, простой маг из Кель-Таласа. Я желаю долгих лет здоровья вашему достойнейшему отцу, и верю, что вы непременно вырастите в превосходного паладина, а слава о ваших деяниях дойдет до самых далеких уголков земли, — сказал я длинноволосому пареньку, с сомнением оглядывавшему меня. Вероятно, говоря о славе паладина и великого воина, я задел какие-то струнки в его душе. Кажется, в это время Мурадин только приступил к обучению Артаса, причем тот сильно комплексовал по поводу своего навыка владением оружием, крайне посредственного в то время. Особенно на фоне Вариана Ринна, которого учили владеть мечом чуть ли не с младенчества.

-Приветствую вас, леди Праудмур, я чувствую в вас огромный потенциал — поклонился я маленькой светловолосой девочке, лет одиннадцати. При этом та улыбнулась, и опустила голову в крайнем смущении. Уже сейчас в ней можно было узнать одного из самых запоминающихся персонажей, знакомых мне еще по тому миру. Распущенные вьющиеся светло-русые волосы, загорелое лицо с изящными чертами лица, теплые голубые глаза — один в один уменьшенная копия будущего архимага Альянса, как с картинки. Да, она еще ребенок, но уже сейчас она имеет какую-то особую ауру. Что-то, вызывающее на инстинктивном уровне симпатию, дружелюбие, доверие, или желание защитить.

Внезапно я вспомнил, как буддийские монахи ищут своего Далай-Ламу, каждый из которых считается реинкарнацией бодхисаттвы — совершенного существа, что решил не уходить в нирвану, дабы заботиться о благе живущих. Спросите, как его ищут, и я отвечу — а по глазам. Они осматривают маленьких мальчиков, пока не находят того, кто обладает определенными признаками.

Так вот, внезапно я понял, что верю, что те монахи были правы в главном: если знать, что искать, то ответ можно увидеть в глазах.

Есть какая-то истина в том, что судьба многих людей была определена еще в пеленках. Взять того же Артаса: все его действия, планы, или решения уже были с высочайшей точностью предсказаны НерЗулом, и, наверняка, уже был приведен в действие механизм, что сведет все к тому результату, который нужен Королю-Личу.

Я же стоял и смотрел в глаза будущей архимагу, вот уже намного дольше, чем принято правилами этикета, и испытывал в душе непонятный трепет.

Меня спас от конфуза караванщик. Подойдя ко мне, он просительно произнес:

-Господин эльф, а вы случаем не можете... караван провести так, как сами через реку перешли? Уж очень не хочется караван разворачивать. Дорога больше времени займет, опять же.

-Конечно, могу, — улыбнулся я. Все вокруг возликовали. — Но я сделаю это только при одном условии: первой вместе со мной на мост войдет будущий архимаг, леди Праудмур. Это принесет ей удачу! — хотя кому-то, возможно, и не понравилась эта идея с точки зрения безопасности, но большинство возликовало. Теперь разумному меньшинству, как всегда, придется промолчать, а Джайне — идти вперед.

-Эта вода точно меня удержит? — с сомнением спросила девочка, опасливо попробовав водяную твердь, в глубине которой что-то перемещалось, бурлило, и циркулировало.

-Конечно, — ответил я, — Скажу по секрету, я не умею делать воду твердой. Там всего лишь сидит мой водяной элементаль, по спине которого мы и пройдем.

-Элементаль? — удивилась Джайна, — Размером с реку?

-Да. Он даже телегу выдержит спокойно. Я боюсь лишь того, что ему в самый неподходящий момент станет щекотно, и мы отправимся плавать, — пошутил я. Джайна несмело улыбнулась в ответ.

-Не бойся, — сказал я, осторожно взяв девочку за руку.

-Я ничего не боюсь, — сказала Джайна, и, крепче сжав мою ладонь, шагнула вперед.

Глава 9

Близ Даларана

-Принц Артас? — поразился комендант лагеря. Он едва успел принять ванну, когда к нему в дом буквально вбежал заместитель, и ему спешно сообщили поразительную новость: не кто иной, как сын короля Теренаса, внезапно появился прямо у ворот лагеря, и захотел все осмотреть.

В крайней спешке надевая мундир, комендант Ирмлер лихорадочно думал, чем же ему может грозить неожиданное внимание столь высокопоставленной персоны. Может быть, если принцу удастся угодить, то можно будет получить какие-то привилегии, если не сейчас, то в отдаленном будущем. Ведь однажды он станет королем, не скоро, конечно, но к моменту ухода в отставку благосклонность короля может помочь обеспечить безбедную старость.

В любом случае, проблемы юный принц мог устроить ему и прямо сейчас, а Ирмлер совсем не хотел лишаться скучной, но совсем не обременительной, службы. Комендант уже и не хотел быть командиром где-нибудь еще. Служба в лагере для интернированных... расслабляет. С каких-то пор, оркам стало безразлично решительно все. Иногда казалось, что для их охраны достаточно одного солдата с палкой, что будет их погонять, как пастух скот. Комендант уже и забыл, когда его работу как-то проверяли. За такой срок не мудрено подрастерять сноровку, ну, и может, позволить себе пару лишних вольностей, сделав службу чуть-чуть приятней.

Дисциплина, суровый распорядок жизни солдат и офицеров — все это сначала стало немного в тягость, а теперь и вовсе вспоминается, как дурной сон.

Не дай Бог, ему что-то не понравится, и меня переведут отсюда, — думал комендант, низко сгибаясь в поклоне перед юным принцем. Молодой, красивый блондин с длинными волосами в свои двенадцать лет напоминал обликом настоящего ангела, сошедшего на грешную землю. Рядом с ним стояла маленькая русоволосая девочка лет одиннадцати, ниже его на голову. Наметанный взгляд Ирмлера быстро определил в ней высокородную леди по одежде, и по тому, как она себя вела, стояла, смотрела вокруг. Опять же, она находилась рядом с принцем. Уже этих фактов было достаточно, чтобы вести себя с ней в высшей степени вежливо, пусть она и не была представлена принцем.

С виду, двое детей выглядели очень мило и безобидно. Тем не менее, опаска и осторожность коменданта заставили его буквально стелиться перед ними, и в первую очередь — перед принцем.

-Ваше высочество, какая... какая радость вас лицезреть! Я — скромный комендант этого лагеря для заключенных орков, капитан Ирмлер. Я буду просто счастлив помочь вам всем, что в моих силах. Можете мной располагать целиком и полностью.

-Я бы хотел посмотреть на орков, — сказал принц. Комендант еще раз поклонился.

-В таком случае я буду рад лично устроить для вас экскурсию по моему лагерю, — улыбнулся он, — Прошу, следуйте за мной, ваше высочество, прекрасная леди.

-Ты не говорил, что ведешь меня в лагерь для интернированных, — сказала Джайна Артасу.

-Ты разве не хочешь посмотреть на орков? — удивился он, — Это же такое приключение! Я видел в жизни одного единственного орка — Оргримма Думхаммера. Его провели по городу, кидая в него камни, а он даже не морщился. Ты не представляешь, какой он был огромный! Надеюсь, эти будут не хуже.

Джайна помолчала, после чего ответила:

-Как-то мне все равно это не нравится. Не уверена, что хочу их видеть.

-Хм, ну, если ты так не хочешь, то я один пойду, — помрачнел принц, — Жаль, одному на них смотреть мне будет скучновато.

-Если так, то тогда ладно, я тоже пойду, — в конце концов, согласилась девочка.

Комендант в сопровождении Артаса и Джайны подошел к двум солдатам, стоящим на карауле.

-Ваклер, Йобурн, за мной! — скомандовал комендант, — Держите оружие наготове! Ваша задача — обеспечивать безопасность наших гостей.

-Нам что-то там может грозить? — нахмурился принц. Комендант поспешил его успокоить.

-Что вы, ни в коем случае! Пока мы с вами, вам нечего бояться, — сказал комендант, решив слегка умолчать о том, что орки впали в настолько странную апатию, что не пошевелились бы, даже если бы им сунули в руки оружие. В таком состоянии они не напали бы ни на кого.

-Если вы желаете, — добавил Ирмлер, — То я могу заставить выстроиться всех орков перед вами.

-Да нет, не надо, я хотел посмотреть на орков в...ну... — замялся принц, пытаясь подобрать слова.

-А-а, в естественной среде? — догадался комендант. — Ну, что же, тогда мы просто зайдем в лагерь.

Первое, что отметил принц — это вонь. Месяцами не мытые, тела орков испускали отвратительное амбре, похожее на запах помоев и испражнений. Это заставило Артаса обходить по широкой дуге места скопления орков, и держаться подветренной стороны. Так запах становился хоть немного выносимым. Самих же орков совершенно не беспокоил ни запах, ни грязь, покрывавшая толстым слоем их тела.

Когда люди вошли, орки даже не повернули в их стороны головы. Кто-то из них апатично рассматривал пространство перед собой, мерно раскачиваясь на ногах. Кто-то просто лежал, не реагируя на внешние раздражители. Над лагерем стоял гнус. Мухи в обилии вились над орками, что не морщились, даже когда те ползали по их лицу.

-Они чем-то болеют? Они же не в себе? — спросила Джайна.

-Никто не знает, — поспешил ответить комендант, — Многие целители и маги пытались понять природу этой странной апатии орков. При этом не было выявлено никаких заболеваний, воздействия какой-либо магии, или проклятия.

— Я бы не удивился, будь это проклятие. Они это заслужили, — бросил Артас.

-Да, конечно, — закивал Ирмлер, радуясь возможности поддержать принца, — Тем более, что так даже удобнее, не правда ли? Можно не ожидать восстания, волнений. Они ведь обязательно кончатся резнёй, уж я-то этих тварей хорошо знаю.

-Это точно, — согласился Артас. Тут он приметил одного орка в небольшом отдалении от сородичей. Тот сидел, скрестив ноги и опустив голову, безразлично водя отросшими острыми черными когтями по песку. Но не это привлекло внимание принца — этот орк значительно отличался от остальных, габаритами приближаясь к тому самому Оргримму, которого принц видел один раз в жизни. Рост его был значительно выше двух метров, и, даже сидя, орк возвышался плечами над головой принца. Мышцы его плеч могли поспорить размерами с пушечными ядрами, а запястья — с ногами самого принца. Вблизи оказалось, что орк был, казалось, целиком покрыт многочисленными шрамами, отчего его кожа казалась изборожденной трещинами корой дерева. Орк был лысым, с мощными надбровными дугами и широкой челюстью. У него росла борода черного цвета, похожая больше на свалявшуюся шерсть, чем на волосы. Приглядевшись, принц заметил в его черных глазах какой-то красноватый отблеск. Его можно было заметить, лишь пристально посмотрев в глаза орку, и то, казалось, что этот огонек в глазах был лишь отблеском пламени костра, что уже давно потух.

-Вот этот будет побольше других, — заметил Артас.

-Да, — согласился комендант, — Если приглядеться, то у него в глазах, где-то в глубине, горит красный огонь. Не обращайте внимания на его устрашающий вид: орки с такими глазами всегда самые безразличные ко всему. Их не заставить двинуться с места, даже если избивать палками с утра до вечера. Они так и сидят, ни на что не реагируя. Только жрут, и больше ничего.

-Давайте подойдем поближе, — предложил Артас, и смело двинулся к орку, который не проявил никакого интереса к происходящему.

-Эй, ты, животное! Ты понимаешь человеческий язык? — спросил Артас у орка, который даже не пошевелился, услышав рядом с собой голос принца.

-Чудовище, скажи мне, сколько человек ты убил? — продолжил вопросы принц. — А? Сколько деревень ты сжег без всякой жалости? — по мере речи принца в движениях кистью руки орка появилась странная осмысленность. Принц продолжил задавать свои вопросы, которые комендант и его люди поддерживали одобрительными возгласами. Внезапно, орк приподнял голову, и посмотрел прямо в глаза принцу.

-А тебе ли спрашивать о милосердии или жестокости, человечий детеныш? — спросил орк, — За свою короткую жизнь ты вряд ли узнал об этих вещах достаточно, чтобы хотя бы отличить одно от другого. — Принц замер вместе со всеми, услышав ответ от пробудившегося орка.

-Может быть, ты еще скажешь, что убийство невинных — милосердное дело? — усмехнулся, наконец, принц, — От такого милосердия совесть уже не мучает?

-Зачем мне сотрясать воздух, повторяя свои слова дважды? — задумчиво спросил, казалось, самого себя, орк, — О раскаянии же тоже не тебе, детенышу, говорить, — внезапно орк замолк, казалось в трансе.

-Я до сих пор помню, каким сладким мне казался хруст костей подобных тебе детей под ногами. Как пьянили меня исступленные вопли невыносимой боли под ударами топора.... — от речи орка люди побледнели и отшатнулись, скривив лица в отвращении.

-Заткни свой поганый рот, мерзкое отродье! — крикнул Артас, замахнувшись рукой, и ударив орка со всей силы. Впрочем, тот удара уже даже не заметил, снова отрешенно уставившись на пыль под ногами.

-Милорд, позвольте, мы отрежем этой твари язык? — поспешно выступили вперед охранники. Артас повернулся к ним, оценивая заманчивость предложения, когда заметил, что Джайна отшатнулась, и начала поворачиваться к ним спиной. Наверное, не стоит уже здесь задерживаться — не у всех нервы такие крепкие, как у взрослых и Артаса, который является будущим воином, а значит — тоже взрослый.

-А-а, не надо, — брезгливо отмахнулся принц, — Не стоит марать об него честную сталь. Пойдемте отсюда. Я уже достаточно на все это насмотрелся.

Группа людей поспешила покинуть лагерь. Уже на выходе Артас внезапно заметил, что среди орков было несколько самок, и задержался.

-У орков есть женщины? — удивилась Джайна.

-Да, конечно, — ответил комендант, — Все как у людей — есть мужчины, женщины и дети. Правда, — неловко пошутил он, — Орки такие животные — в неволе не размножаются. Так что здесь детей нет.

-Ясно, — помедлив, ответила Джайна.

Артас выразил благодарность коменданту, и тепло попрощался с ним.

В целом, капитан Ирмлер остался доволен и визитом, и самим принцем. Тот общался со всеми очень вежливо, не зазнавался, был не брезглив, и от людей не отдалялся. К тому же, у него было довольно сильно развито чувство справедливости. С учетом того, что принц оказался явно не робкого десятка, комендант понял, что тот будет строгим, но справедливым правителем, не забывающим о благе своих подданных, при этом, отважным на войне и безжалостным к своим врагам. Кажется, Лордерону повезло с наследником. Такой король приведет страну к величию и процветанию, это совершенно точно. Король Теренас, должно быть, будет очень гордиться своим сыном.

* * *

Неизвестно где.

Гоблин Физл, в определенных кругах более известный под прозвищем-фамилией Среброкинс, двинулся вперед. Неподалеку от него вовсю кипела работа. То тут, то там сновали рабочие гоблины. Расплавленный металл с шипением разливался по формам. Чуть дальше с огромным шумом опускался на заготовки штамповочный пресс. Толпа гоблинов переворачивала огромный металлический нагрудник, в котором какой-нибудь дворф мог бы спокойно лечь, и вытянуть ноги.

Физ прошел мимо цеха, и встал перед входом в двухэтажное здание. Там он работал, вот уже десять лет занимаясь своими мелкими делами, темными и не очень. Если все пойдет как надо, то эти дела, хоть они и останутся темными, или не очень, определенно уже не будут являться мелкими.

Его дирижабль был уже размещен на площадке, а кое-какие вещи — спрятаны в надежном месте, где их никто не найдет. Часть золотых монет, та — что понадобится в скором времени, лежит в полной карманов одежде гоблина. Другая часть схоронена в самых неожиданных местах, что Физл только и мог найти, и приспособить под надежный тайник.

Надо признать, это была самая невероятная командировка на его памяти. Всего несколько дней, а изменилось решительно все.

Ничто теперь не останется так, как раньше — понял гоблин. Побоище в поселении Звономутикса ему так просто не простят, а значит, по идее — ему нужно быстрее шевелиться, уносить ноги, пока о происшествии никто не знает. Новости разлетаются моментально, но если кто-то и начал расследование, восстановить ход событий ему еще придется постараться. Времени в обрез, но его хватит как раз, чтобы убраться подальше.

Так почему же Физл сейчас не несется куда-то, сломя голову? Раньше Среброкинс так бы и поступил, но теперь, что-то навсегда сдвинулось в его сознании. Плодами последней командировки оказались не только деньги, но и необычные открытия. Сейчас многие вещи ему казались кристально чистыми и ясными, но так было не всегда. Еще вчера Физла мучили многие вопросы.

Почему настолько идиотский план сработал? Почему одного из влиятельнейших гоблинов, приближенного торгового принца, оказывается, так просто отправить на тот свет? Давайте придем и попробуем договориться, а если не получится — убьем. Да раз плюнуть!

Да — Мэвниар оказался способен задать перцу хоть всему поселению, но это выяснилось уже потом, когда он вызвал своего водяного духа, а это уже — другая история. Суть же заключается в том, что незадолго до этого эльф-волшебник просто пришел, и прихлопнул Звономутикса, как муху. Ему не потребовалось для этого чего-то, выходящего за рамки возможностей того же гоблина.

Во время полета домой, Физл все время думал: а мог ли он вот так же войти к Звономутиксу? Вывод его оказался однозначным — да, смог бы. Более того — он даже хотел этого. Звономутикс давно заслуживал, чтобы с ним поступили именно так. В голове гоблина сразу же промелькнуло несколько идей, как можно было прихлопнуть Звономутикса вместе с его хобгоблинами, и остаться при этом целым и невредимым.

И это поднимает вопрос: почему Физл не сделал этого раньше? Ведь мог же!

Секрет эффективности оказался до безобразия прост — поразительная наглость позволяет творить чудеса, а неожиданность натиска лишает возможности адекватно защищаться любого противника.

Наглость — это по мне, — ухмыльнувшись, подумал гоблин. Наглеть — так наглеть!

Среброкинс решительно вошел в помещение, и отправился в свой кабинет.

-Шеф! — поразился гоблин, находящийся в кабинете и осматривающий замок сейфа возле стола. При появлении Среброкинса он подскочил, и выпрямился, поедая того глазами.

-Вас так долго не было, — сказал гоблин, — Некоторые уже начали волноваться. — Среброкинс хмыкнул, после чего неожиданно подошел, и схватил собеседника за нос. От удивления тот даже рот раскрыл.

-Кто волновался? — прошипел Физл в лицо гоблину.

-Э-э, никто? — шокированно прошептал гоблин, увидев безумный огонек, появившийся в глазах начальника. Острые зубы, оскалившиеся в кровожадной ухмылке, казалось, были готовы сомкнуться на горле гоблина, и рвать его на куски.

-Ну, раз никто, — сказал Физл, мгновенно успокоившись, и отпуская гоблина, — То у меня для них есть задание. Тебя это тоже касается, Трум.

-Понял, шеф — выдохнул гоблин. — Что нужно сделать?

-Небольшое вложение, — хихикнул Физл Среброкинс, — Крутковерц все так же отказывается продавать своего крошшера за гроши?

-Да, да, — закивал Трум, — Думаю, скоро Гибельсу это надоест, и у Крутковерца будут проблемы.

-Замечательно, тогда иди, и купи этот крошшер. — Трум удивленно уставился на шефа.

-Мы что, собираемся валить лес?

-О, — захихикал Физл, — Лес мы тоже будем хм... валить. Тут ты угадал, ха-ха-ха. — Среброкинс еще раз засмеялся, увидев потрясенное лицо подчиненного, — Но сначала, мой маленький Трум, надо, чтобы крошшер окупился. Для этого после покупки сообщи Гибельсу, что мы согласны его продать за... скажем, десять золотых. Пусть придет с деньгами сегодня вечером, хм...крошшера забирать.

— Десять золотых?! — сполз на стул Трум, — Это же еще меньше, чем предложил за крошшера Гибельс! Это... я просто не понимаю...и как он окупится...— в ответ Физл снова захихикал.

-Да ну? Неужели ты не догадываешься, в каких случаях можно заработать, продав еще дешевле, чем купил?

-Э-э, нет, — ответил недоуменно Трум, вдруг подумав, что его начальник сошел с ума окончательно и бесповоротно. В голове появилась мысль вскочить, и убежать. Он бы так давно уже сделал, но внезапные изменения в характере шефа заставили его заподозрить, что живым он не уйдет.

-Не догадываешься, значит? — внимательно посмотрел ему в глаза Среброкинс, — Это хорошо. Значит, другие тоже не догадаются, — снова развеселился гоблин.

-Да, шеф, — покорно сказал Трум. — Что-нибудь еще?

-Да, сходи, купи мне пару, нет — тройку хобгоблинов.

-На какие деньги? — Трум так и поперхнулся.

-Деньги не проблема, присылай торговца ко мне, — отмахнулся Физл, — Но ты не дослушал. Как выйдешь, скажи всем моим ребятам собраться, я буду проводить инструктаж. — Трум закивал, и поднялся, готовый идти. Тем временем, Физл достал из-за пазухи стопку бумаг, — Иди, мне пока надо подумать. — Но уже на выходе из Трума опять остановили.

-Да, и вот еще что, Трум — сказал Физл. Гоблин обернулся.

-Да, шеф?

-Нам потребуется много динамита.

-Так точно, шеф, — сказал Трум, устав, наконец, удивляться.

Глава 10.

Внутренние земли. Побережье

Мой путь лежал в Стальногорн, крупнейший оплот Каз Модана, а то и всего Азерота.

Каз Модан, родина нынешних дворфов и гномов, названная так еще их древними предками, отделена от прочих земель Альянса обширными горными кряжами и ущельями. Это высокогорная область, покрытая сосновыми лесами и скалистыми утесами, а рано зимой укутывающаяся снежным покрывалом.

Способность матери-природы пробивать себе дорогу в любом месте проявилась и в Каз Модане, на его горах и сопках, где могучие деревья росли даже на земле, идущей под огромным уклоном вверх или вниз. Нужно было быть опытным следопытом далеко не для того, чтобы хоть как-то ориентироваться в этом лесном лабиринте, существующем сразу в трех измерениях. Вовсе нет — нужно было быть опытным следопытом хотя бы для того, чтобы успевать смотреть себе под ноги, потому что, неосторожно оступившись, путник едва ли получил бы простой ушиб. Куда с большей вероятностью он бы просто свернул себе шею.

К счастью, так было не везде в Каз Модане, иначе превосходные охотники и разведчики троллей сделали бы его совершенно неприступным для любой расы, и безраздельно властвовали бы на его землях.

Каз Модан, как ни крути — обширная территория. Там встречались горные луга, кристально чистые озера, одно из которых считается самым большим в мире. Водоемы пресной воды были полны рыбы, и могли обеспечить пропитанием большое количество местных жителей. Да-да, местные дворфы не чурались и рыбалки.

Были там и степи, которые также подходили для выведения скота, такого, как овцы и козы.

Многие области Каз Модана находились близ действующих вулканов, и были бесплодны. Но даже в безжизненных пустынях иногда кипит своя, особенная, жизнь, не всегда дружелюбная к чужакам. Эти места часто становились последним приютом неосторожного странника. Хотя вряд ли плотоядные хищники и падальщики тех земель позволили бы пропадать добыче.

И, вместе с тем, Каз Модан — давняя родина горных дварфов, что когда-то жили в этих краях, но оставили их во время великой войны, расколовшей дварфов на несколько кланов. Теперь горные дварфы поселились на склонах Заоблачной Вершины, что в Лордероне, и были серьезным подспорьем войскам Альянса со своими прирученными грифонами.

Когда-то, после того, как их крепость Грим Батол, стала непригодной для жизни, им было предложено поселиться в городе Стальногорне, но они отказались от предложения своих глубинных сородичей, и отправились во внутренние земли Лордерона.

Их братья, глубинные дворфы, остались в заснеженном Дун Мороге, самом центре Каз Модана, где внутри горы стоит их город, Стальногорн.

Многие горы окрест него населены ледяными троллями, что находятся в вечной вражде с дворфами, гномами... или любым другим существом, которому не повезет на них наткнуться. Ледяные тролли — дики и жестоки, как и одно другое племя троллей в Азероте. В свое время, племена троллей такого цвета были изгнаны собственными сородичами, для которых кровожадность ледяных троллей показалась слишком высокой, чтобы её можно было терпеть.

Тролли были еще одной причиной, почему сухопутный путь в Стальгорн полон опасностей. Совершивший подвиг такого рода, добравшись в одиночку до Стальгорна, пройдя половину Каз Модана, считался бы героем, или глупцом, но всяко не благоразумным человеком.

Еще не так давно закончилась Вторая война, и путь до Дун Альгаза — прохода в земли глубинных дворфов, мог оказаться изощренным способом самоубийства. Отголоски Второй войны продолжали полыхать даже к началу Третьей, и можно было легко наткнуться на опасных животных, встретить орков, попасть в засаду троллей, или просто свернуть себе шею неведомо где. Мало ли опасностей в откровенно диких территориях, размером с половину Азерота?

Я, конечно, считал себя весьма способным магом, а своим щитом и вовсе гордился, как уникальной для моего уровня разработкой, но геройствовать — сиречь сходить с ума, не собирался.

Я знал о существовании подземной дороги из Штормграда в Стальногорн, и счел, что морское путешествие в Штормград, а затем из него — в Стальгорн — далеко не крюк, с учетом длительности и опасности пешего.

Между королевствами Лордероном и Штормградом существовало регулярное морское сообщение, поэтому мне было достаточно просто добраться до ближайшего города-порта, и дождаться остановки проходящего в Штормград корабля.

В тот момент я порадовался тому, насколько богат, оплатив всего несколькими полновесными золотыми монетами свое плавание. Помимо этого, удалось немного сэкономить на том, что капитан судна договорился со мной об оказании магической поддержки во время плавания.

Громко звучит, правда?

На деле же под громким названием пряталось массовое паломничество ко мне матросов, у которых разыгралась зубная боль, заболела голова с похмелья, или произошла еще какая-то неприятность того же плана. Поначалу поток посетителей, надо сказать, не иссякал, что меня сильно раздражало.

Почему-то обыватели, особенно люди, считают, что маги способны на все на свете. От этого стереотипа постоянно доставалось магам людской расы, которые отличались высокой степенью специализации на какой-либо области магии. Простой человек рассуждал так — если ты можешь сбросить на врага огненную глыбу или ударить его молнией, то почему ты не можешь свести мне бородавку?

Ответ о незнании подходящего заклинания в таком случае страдальца не устраивал, и тот уходил в твердом убеждении о том, что маг-то, оказывается, редкий скотина и самодур, которому плевать на простых людей.

Высокомерные физиономии многих магов я относил именно к нежеланию того, чтобы у них просили помощь. Тогда ведь выяснится, что что-то они все-таки не могут, а расставаться с ложным ощущением власти, зиждущимся на суевериях окружающих, бывает довольно сложно.

Лично для меня же самым ужасным оказалось то, что нужные от меня матросам заклинания я знал, мог их применять, и имел глупость это показать.

На самом деле, снять воспаление, головную боль, — в этом нет ничего сложного. Для каждого были свои узкоспециализированные сложные заклинания. Кое-какие я, если честно, не знал, но в таком случае могли помочь полноценные заклинания исцеления, которые были универсальны, а значит — способны при точной фокусировке как залечить кариес, так и вылечить язву. Вопрос силы, которую ты затратишь на действие, не более того.

В результате ко мне за время плавания пришло, в общей сложности, два десятка человек, что открывали рот и тыкали им мне в лицо, показывая, какой зуб у них болит. Во время первой такой выходки я едва не рухнул на пол каюты, резко отдернув голову. Как-никак, культура эльфов или людей двадцать первого века плохо готовит к подобным неожиданностям.

Тогда в моей голове мелькнула мысль о том, чтобы выкинуть больного за борт и дать поиграться с моим водяным элементалем, но страдальческое выражение лица матроса заставило меня сжалиться. Скривившись, я согласился ему помочь.

После этого ко мне с тем же вопросом пришел капитан, которому я отказать не мог. За ним боцман и рулевой... а потом я понял, что меня надули с поездкой похуже гоблинов. Несколько золотых монет, ха? Кажется, платить их должны были мне.

Обратившись с этим вопросом к капитану, я вполне ожидаемо наткнулся на неописуемое удивление, напоминание мне о моем обещании оказывать магическую поддержку, и дружный хор команды, до последнего человека вставшей на сторону капитана. Под жестоким прессингом демократии в действии, я уступил, выторговав себе лишь то, чтобы меня не беспокоили слишком часто.

Хм... выторговал — это не совсем та фраза. Что будет "слишком часто", а что — "не слишком", никто не определял, поэтому, с одной стороны, это было для меня больше возможностью сохранить лицо. Впрочем, потом я подумал, что это также — возможность запулить молнию, если мне кто-то будет надоедать. В конце концов, всегда можно сказать, что меня беспокоили "слишком часто". После разговора с капитаном эта мысль была именно тем, что, оказалось, способно изрядно поднять мне настроение.

К счастью, поток больных с зубами вскоре закончился. После этого меня лишь изредка беспокоили с мелкими проблемами. Я даже думал, что теперь смогу спокойно заняться своими делами. Как я ошибался!

В один прекрасный вечер ко мне заявился матрос, мающийся животом. У меня сразу же зашевелились нехорошие подозрения о том, что раз они едят из одного котла, то вскоре ко мне наверняка заявится еще кто-нибудь. Так и случилось.

В результате, каждые пять минут ко мне заходил очередной матрос, и, не успев раскрыть рот, получал свое заклинание исцеления и уходил. Проблема была даже не в наплыве посетителей. Проблема была в том, что решительно каждый из них хотел обсудить, как же хреново готовит кок. На что мне, собственно, было решительно наплевать, так как ел я отдельно. Я был готов вежливо выслушать это пару раз. Пару раз — но никак не двадцать.

Поэтому шестого посетителя (видите, какой я терпеливый) я встретил пляшущей между ладонями молнией и настоятельной рекомендацией не открывать сейчас рот самому и сказать об этом другим.

Предупрежденные о том, что маг сегодня не в настроении, матросы сделали остаток вечера относительно терпимым. С потерей времени я уже смирился, и отложил свои дела на следующий день.

А затем, по закону подлости, произошло нечто, что на моих планах поставило крест.

Ко мне вошел матрос, и не ушел, получив в зубы заклинание, вместо этого начав что-то говорить. Сначала я по привычке зажег грозовой разряд, но потом увидел, как мне демонстрируют покрытую малоприятными волдырями и высыпаниями кисть руки. Маг, помоги, а?

Что это у него на руке, я не знал, и желание находиться с ним в одной комнате стремительно падало. При этом, как назло, специализированного заклинания я не знал.

Зато я мог применить более-менее мощное заклинание исцеления, закрыв вопрос таким образом. Загвоздка была в том, что применять его много раз я не мог. В конце концов, я считал себя магом по способности применять мощные экономные заклинания, а не по резерву, которого мне катастрофически не хватало. Впрочем, я, вроде бы, не так уж много потратил за последнее время.

Наконец, желая поскорее отвязаться, я применил заклинание. Увидев, как на месте подозрительных высыпаний появляется здоровая розовая кожа, мужик показал в улыбке крепкие моими стараниями зубы.

Я же вдруг почувствовал себя плохо... нет, я почувствовал себя просто ужасно, как будто из меня разом выпило все соки. Щит маны как-то самопроизвольно развеялся. И тут я понял, в чем дело.

Это в играх маги знают, что у них осталось всего десяток пунктов маны, и они уже не всякое заклинание скастуют. Воины тоже хороши — специальные удары требуют сколько-то выносливости, о наличии которой можно узнать в любой момент.

В жизни все по-другому. Даже под обыкновенной физической нагрузкой, человек не всегда может понять, когда у него кончатся силы. Для магов все еще сложнее. Объем своего источника мы можем оценить, когда затрагиваем его энергоемкими заклинаниями. У нас, эльфов, все так же, только мы ясно чувствуем, сколько у нас энергии, но лишь когда её остается очень мало, и она становится на вес золота, поскольку душа начинает без неё буквально корежить тело и разум.

Я, как та лягушка, что сварилась в кастрюле, потому что не заметила, как вода нагрелась, упустил момент, когда резерв опустился ниже половины, а внутри возникло какое-то смутное сосущее чувство.

Доведя себя до такого состояния, я имел невообразимую глупость применить достаточно мощное заклинание и теперь наслаждаюсь прелестями внезапно наступившего магического истощения. В таком событии мало приятного и для человека, но для нас, эльфов — это просто пытка. И тот, и другой, восстановят резерв до приемлемого уровня за ночь, но если человек будет отдыхать как после тяжелой работы, то эльфу это уже не светит. Лично я сейчас хочу просто тихо сдохнуть, но не чувствовать то, что уготовали мне ближайшие несколько часов. Хорошо хоть, щит развеялся. В таком состоянии пытаться его снять было бы сложно.

-Спасибо, уважаемый маг, — сказал матрос, с улыбкой до ушей.

-Вот, зараза, — прошипел я, когда в каюту зашел очередной пациент.

-Лечения не будет — все на его сыпь потратил, — перевел я стрелки, и рухнул на свою постель.

На лице вошедшего промелькнулся масса эмоций. В каюту, услышав разговор, заглянул еще один.

-Не будет лечения, все на этого ушло, — объяснил ему другой. При этих словах он повернулся к тому, на кого я применил исцеление, и доброжелательно ему улыбнулся, слегка хрустнув костяшками. На лице второго члена команды появилось невыразимое выражение тоски и раздражения. В любом случае, они получили своего козла отпущения, и с ним под руки вышли, наконец, из моей каюты. Больше меня беспокоить сегодня не будут, надеюсь.

-Ну, прям, сделал гадость — людям радость, — подумал я. Сегодняшняя ночь будет доо-олгой.

* * *

Вопреки ожиданиям, все прошло не так плохо, как я думал. То есть, конечно, ощущения были поначалу просто отвратительные, но постепенно мне полегчало. Я сунул руку во внутренний карман, где лежал слегка светящийся камешек с синими прожилками. Камень маны, ну конечно.

В игре он позволял восстанавливать ману немного быстрее обычного. Он же создал в моей каюте повышенный магический фон, который является лучшим лекарством от магического истощения у эльфов. Мой резерв восстановился до приемлемого уровня достаточно быстро, чтобы последствия истощения не успели пагубно отразиться на моем теле. Следующие несколько дней я все еще испытывал легкую слабость, но это было не так плохо.

Интересно еще вот что — в той же игре камень можно было сломать, чтобы разом восполнить большое количество энергии. Можно ли делать то же самое здесь? Я рассматривал этот камешек, думая, что это все-таки возможно. Этот камень — своеобразный источник магической энергии, которая может вырваться, как под давлением. В этом камне существует какой-то естественный механизм, что, как клапан, пропускает избыточную энергию. Кстати, камень, возможно, просуществует только лет пять-шесть, после чего, постепенно, источник магии в нем угаснет. Но даже так — это достаточно редкая штука, думаю, за него пришлось бы отвалить немало золота, если вообще кто-то согласился бы его продавать. Как и на Земле, здесь по-настоящему ценные вещи не продают.

Вот всякая бижутерия со слабым магическим фоном, что сейчас лежит у меня в пространственном кармане, это — да. Этого добра сколько угодно. Очухавшись на следующий день после магического истощения, я плотно занялся этими вещами. Потратив на них некоторое время, я пришел к выводу, что польза от этих амулетов, колец, и прочего — не так велика, как хотелось бы. Немалая их часть содержала какие-то слабые плетения, предназначенные для улучшения здоровья, в частности — потенции. Отложив все в отдельную кучку, я рассмеялся. Надо будет их кому-нибудь загнать по дешевке. Тем же гоблинам. С ними, в отличие от людей, всегда знаешь, что они тебя надуть пытаются. Еще можно их просто подарить. Все равно, толку мне с них...

Зато другие предметы были намного интереснее. Жезл антимагии — знакомая штука. У нас в страже, в Кель-Таласе, был похожий, только с одним-единственным зарядом, и доступный для перезарядки. Этот рассыпался бы через несколько использований. Впрочем, свое дело он бы тоже сделал, развеяв какое-нибудь заклинание, или прогнав элементаля.

Были и другие интересности, которые, правда, я не смог распознать. Амулеты, кольца, талисманы, которые производили какие-то манипуляции с магическим полем вокруг носителя. Точнее, не позволяли этому магическому полю оказывать какое-то воздействие. Если предположить, что враждебное плетение будет иметь строго определенную структуру, то можно создать амулет, который заставит плетение рассыпаться на подлете. Я и сам когда-то сделал один такой простенький амулет...лет двадцать назад. На этом мои опыты тогда закончились — хватало других, более интересных, вещей.

В общем, таскать все эти амулеты, не зная даже, для чего они нужны, я не буду. Хотя я не отказался бы в будущем узнать, от чего же конкретно они защищают. Возможно, какой и сгодится.

* * *

Даларан

-Ну, вот. Мы прибыли, — объявил караванщик. — Поход выдался не такой простой, как мы ожидали. Но, зато теперь нам всем есть, что о нем рассказать, не так ли?

-Это уж точно, — подтвердил капитан. — Не каждый день переходишь реку по воде, аки посуху. Жаль, что я не могу пожать руку тому эльфу еще раз. Крепко выручил.

Принц Артас разглядывал величественные шпили и башни знаменитого города магов. Уже отсюда были видны вычурные изгибы каменных стен, узорчатые крыши, украшавшие дома местных жителей. Архитектура всего города даже на первый взгляд отличалась от простого, но уютного в своей обыкновенности стиля, принятого в королевстве Лордерон. Возникало впечатление, что строители Даларана испытывали непреодолимое желание пустить пыль в глаза тем, кто в будущем увидит их город. Вытянутые вверх шпили, зеленеющие сады и парки, как острова в море каменных построек, аккуратные аллеи между ними. В цветовой гамме зданий преобладал цвет слоновой кости и светло-розовый, еще больше усиливавших ощущение помпезности и вычурности от стиля города.

У Артаса, вслед за отцом почитавшего простоту за добродетель, возникло ощущение, что город полон какой-то совершенно излишней торжественности, как священник на проповеди. Красота эта была холодной и отстраненной, как драгоценный камень в оправе. Даларану не хватало теплоты и гостеприимства простых Лордеронских городов. Артас подумал, что здесь можно было бы побывать раз-другой, но ни в коем случае — не жить. Это было бы не слишком уютно.

Взглянув на свою спутницу, Артас, однако, увидел в её глазах лишь воодушевление. Кажется, этот город — просто не для него. Кому-то другому, может быть, тут и понравится.

-Здесь очень красиво, — сказала Джайна.

-Да, красиво, — согласился Артас, — Дома, правда, мне все равно было бы уютнее.

-А я, как будто — наоборот, только что оказалась дома, — прошептала Джайна. Артас посмотрел на неё, и убедился, что не ошибся: город понравился его спутнице. Жаль — в Даларане он сможет бывать очень редко. Останься она в Лордероне, ему было бы не так скучно.

-Как ты думаешь, я смогу встретить здесь того эльфа? — спросила Джайна. Артас против воли улыбнулся — встреча с каэльдореем произвела на девочку сильное впечатление.

Как-то вечером он обошел почти весь лагерь в её поисках, и едва сумел её найти. Джайна тогда стояла к нему вполоборота и не замечала, что за ней наблюдают. Простерши ладони вперед в величественном жесте, девочка сотворила могущественное заклинание... в своем воображении. Артас хихикнул — Джайна в тот момент была полностью в своих мечтах, вероятно, представляя себя великой волшебницей.

Юный принц не отказал себе в удовольствии показаться девочке на глаза, и увидеть, как смущение заставляет щеки юной волшебницы запунцоветь. Артас хотел уже было засмеяться... после чего вспомнил, что и двух недель не прошло с того момента, как Мурадин, посол дварфов, поймал самого принца, отважно атаковавшего палкой соломенное чучело. Артас боялся, что его наругают, или того хуже — над ним посмеются... вместо этого, его согласились обучать владению оружием. Было бы немного несправедливо насмехаться над ней после такого.

-Он же маг, наверняка сможешь, — ответил Артас на вопрос девочки.

-Хотелось бы, — вздохнула Джайна. Артас помедлил некоторое время, прежде, чем снова заговорить.

-Уже завтра я снова отправлюсь домой. Мурадин меня убьет, если я буду долго уклоняться от тренировок.

-Я думаю, тебе повезло с учителем, — ответила Джайна, — Ты ведь будешь появляться здесь время от времени?

-Наверное, да, — неуверенно ответил принц. Если говорить начистоту, то и сам он в эти слова не слишком верил. Ему и так с трудом удалось найти повод, чтобы ускользнуть из дворца хотя бы ненадолго. К счастью, отец благосклонно отнесся к идее Артаса проводить леди Праудмур в Даларан. Тогда Артас, вообще-то, думал только о том, чтобы хоть немного отдохнуть от изнурительных тренировок, но и от возможности пообщаться с девочкой он бы тоже не отказался. Его собственная сестра была его старше... да и от предложения устроить какую-нибудь забаву она вот уже несколько лет как отказывается, высокомерно вздернув носик. Принц был рад, что Джайна оказалась не такая. Да и повезло ему в том, что сопровождавшие их люди совершенно не препятствовали им, позволяя много времени проводить вместе.

По правилам, конечно, им совершенно не следовало так поступать, но все сопровождающие в поразительном единодушии изменили традиционным устоям... будто бы король Теренас имел на счет этих традиций особое мнение. По крайней мере, в этом случае.

Глава 11.

Вот и он — Стальногорн, цель моего путешествия. Долгая дорога, наконец, осталась позади.

Штормград запомнился мне очень смутно: прибыв в тот город уже с наступлением темноты, я по понятным причинам не смог составить о нем или о его жителях какое-то мнение. Уже к утру я удивлялся чуду местной техники — подземной железной дороге, своеобразному метро, соединявшему Стальногорн со Штормградом. Поездка запомнилась мне оглушительным грохотом колес, темнотой, окружавшей меня внутри тоннеля, и собственным удивлением.

Подземная железная дорога, по моему мнению, могла бы считаться чудом света. Подобно пирамидам родного мира моей человеческой половины, в неё было вложено невероятное количество усилий, пота и крови. Пробить внутри горы тоннель такой длины — не сложно для современных технологий Земли. Так же не сложно построить пирамиду, с той же точностью и аккуратностью обтесав и установив каменные блоки. Для технологий же Азерота или Древнего Египта, те же достижения казалось чем-то невероятным, не укладывающимся в голове. Я боялся себе даже представить, сколько строили этот туннель, сколько усилий на это потратили.

Подгорные дворфы действительно сотворили чудо, и, в противовес египетским пирамидам, с него был толк, и еще какой. Дворфы не любили вкладывать свои усилия туда, где они не получили бы результат.

Результатом их работы смог воспользоваться и я, без помех добравшись до Стальногорна, величественного города подгорных дварфов, и, без сомнения, самой неприступной крепости во всем Азероте.

Я не увидел, без сомнения, внушительных ворот, сразу же попав в город с помощью подземного туннеля. Войдя в залы Стальногорна, я зажмурился от лучей многочисленных магических светильников, освещавших все вокруг теплым ярким светом. После холода туннелей воздух города показался мне немного жарким и сухим, как в кузне, которой иногда и называли все это место. Я мог только надеяться, что привыкну к этому так же быстро, как привыкли мои глаза к смене освещения.

С любопытством оглядываясь по сторонам, я двинулся вперед. Правда, далеко я не ушел, почти сразу, как водится, попав в приключения.

-Ой! — почти через полминуты ходьбы я услышал вскрик где-то снизу, — Простите, — сказали мне. Опустив голову, я понял, что привычка с любопытством вертеть головой по сторонам в этот раз сыграла со мной плохую шутку, едва не заставив сбить с ног девушку-дварфийку. Невысокая, как и все дварфы: её макушка не доставала мне до груди. В остальном она не сильно отличалась от людей, хотя запястья у неё определенно были немного шире обычного. По мере того, как девушка поднимала голову все выше и выше, чтобы встретиться со мной взглядом, её голубые глаза постепенно округлялись от удивления. Все это выглядело настолько мило, что я против воли улыбнулся.

Задрав голову вверх, девушка посмотрела мне в глаза, и почти сразу опустила голову, слегка покраснев.

-Простите, что я вас не сразу заметил. Я недавно в городе, и еще не успел оценить всех его красот, — как-то на автомате выдал я, рассматривая рыжую макушку.

-Да ничего, — потеплевшим голосом ответила мне девушка, вскинув голову — Не беспокойтесь. Я просто задумалась. Значит, вы первый раз в Стальгорне? Вам здесь нравится? — протараторила она, и застенчиво мне улыбнулась.

— Да, я рад здесь побывать, — ответил я, — Но еще больше я рад встретить здесь теплый прием, кстати, меня зовут Мэвниар, — слегка поклонившись в знак признательности, я доброжелательно улыбнулся.

-Меня зовут Келия, — обрадованно вскинулась девушка, — Я тоже рада вас видеть. Хм... — смутилась она, и нерешительно продолжила, — Вы ведь наверняка собираетесь в гостиничный квартал, раз только прибыли? Там останавливаются все путешественники.

-Да, скорее всего, — ответил я, — Только я даже не знаю пока, где он находится.

— Туда далеко идти, но мне все равно по пути, — сказала Келия с милой улыбкой, — Давайте я вас провожу?

-О-о-о, — довольно сказал я, — Спасибо огромное, Келия.

-Пойдем со мной, — сказала девушка, и повела меня за собой. Забегая то вперед, то назад, и часто оглядываясь на меня, девушка постепенно стала все больше напоминать мне игривого щенка на прогулке. Келия охотно подхватывала разговор на любую тему, постоянно пытаясь расспрашивать меня о себе. Узнав, что я пришел в город в поисках Лиги Искателей, она сказала мне, что её отец является членом этой Лиги, и мог бы мне помочь. После этого она предложила мне зайти к ней в гости, и подождать, пока он не появится. Внезапно зашевелилась память, что человеческой половины, что эльфийской. Обе половинки прикинули шансы стать в ближайшие часы женатым эльфом, и дружно посоветовали делать ноги. У дворфов обычаи суровы, как сами горы. И так же круты. Может, не связываться? Повезло же на такое чудо...натолкнуться.

Я смерил дворфийку взглядом. Она нерешительно заглядывала мне в глаза, с замиранием сердца ожидая ответа. С другой стороны, похоже, она сказала правду о том, что её отец мог бы мне помочь, а в наступление сама девушка не перейдет. Думаю, можно попробовать. Вздохнув, я согласился, и пошел за Келией уже в другом направлении.

Пройдя по длинным коридорам, мы остановились возле металлической двери, которая с легким скрипом отворилась, когда Келия потянула её на себя. Войдя, я заметил внутри двоих дворфов, сидящих за столом с дымящимися табачным дымом трубками. Сизый дымок, слегка змеясь, постепенно отклонялся к вентиляционному отверстию на стене. На столе у дворфов стояло несколько кружек с пенящимся напитком. Заметив меня, они удивленно переглянулись.

-Я сейчас, мигом — оглядевшись, пискнула Келия, обращаясь ко всем разом, и метнулась куда-то за угол. Один из дварфов, в крепкой кожаной куртке, и с легкой сединой в длинной русой бороде, перевел ошалевший взгляд на меня, и поперхнулся дымом. Громко закашлявшись, он отложил трубку. Другой дворф бросился помогать товарищу, несколько раз гулко бухнув того по спине крепкой волосатой ладонью.

-Кхм... — прокашлявшись, первый дворф перевел взгляд на меня. Еще раз переглянувшись, оба дворфа поднялись из-за стола, и подошли вплотную ко мне, загородив проход. Тот дворф, что поперхнулся дымом, при этом почти уперся своей бородой мне в грудь, и вперил в меня пристальный взгляд. Другой же — встал сбоку от меня, раскачиваясь на пятках, и засунув большие пальцы под ремень. При этом он тоже сверлил меня взглядом, далеким от дружелюбия.

Встретив взгляд первого дварфа, я заметил, что оттенком глаз он сильно походит на Келию. Что же, очевидно, это и есть её отец. Правда, судя по всему, мне не слишком-то тут рады. Вот засада.

-Ну, и кто же ты таков, гость дорогой? — наконец, спросил меня отец Келии.

-Пап, это Мэвниар, мой друг, — сказала девушка, появившись, будто из ниоткуда, — У него было какое-то дело к Лиге Исследователей, и я сказала, что ты можешь помочь.

— Кхм, — сказал дворф, с сомнением покосившись на меня. Я усмехнулся — кажется, его уже почти уломали. Разбаловал папа дочку. Решимость разбираться со мной, во всяком случае, у него уже не та. А сейчас в ход должна пойти тяжелая артиллерия, или я совсем не разбираюсь в отношениях в этой семье.

-Ну, па-ап, — умоляюще протянула Келия. Её отец яростно поскреб бороду, после чего раздраженно повернулся к дочери.

— Эх-х. Ну, ладно, Келия. Тащи чего-нибудь на стол, а мы пока побеседуем, — когда Келия повернулась, дворф кинул на меня еще один выразительный взгляд. Мне эта пантомима была ясна без слов — дворф только что предупредил: "Обидишь дочку — убью". Все вполне ожидаемо, так что я кивнул, и начал ждать дальнейшего развития событий. Чертовски забавная ситуация, если честно.

-Меня зовут Варрин, — представился отец Келии, — А это — мой кузен Бейли, — тут я обратил внимание на то, что второй дворф лицом напомнил мне самого Варрина, только помоложе. Правда, цвет бороды и волос у Бейли был почти коричневым, тогда как у Варрина — русым.

-Меня зовут Мэвниар, как и сказала Келия, — представился я, и сел за стол. Сдвинув руками крошки со стола, я достал из пространственного кармана все имевшиеся у меня книги,

-Насколько мне известно, ваша Лига ведет поиски разных артефактов. Что вы скажете про такие книги? — пролистав первые несколько страниц, Варрин в удивлении поднял бровь. Бейли толкнул его в плечо, и наклонился к уху.

-Эй, Варрин, они же практически, как та самая, помнишь? — громко зашептал он. Я усмехнулся. Это было немного наивно, и еще больше — забавно. Не нужно было иметь острый эльфийский слух, чтобы все услышать. Куда больше сложностей было с тем, чтобы разобрать невнятное бормотание коротышки.

-А ну цыц! — рявкнул Варрин. Бейли смущенно отстранился. Варрин начал пристально изучать мое лицо, сдвинув густые брови на переносице.

-Хм... так ты хочешь эти книги нам продать, эльф? — спросил он, наконец, и, достав курительную трубку, откинулся в кресле. Я только развел руками.

-На самом деле, все, что мне нужно — это узнать, что в них написано. Пока что я даже не знаю, на каком они языке. После того, как я их прочту, ценность книг для меня будет весьма невелика. Так что, ответ на ваш вопрос — да, эти книги я мог уступить за некоторое вознаграждение. Разумеется, только после того, как я их прочитаю.

-Дык, что же ты не обратился к своим сородичам в Кель-Таласе, или в Даларане? Ученой братии же там полно, — удивился дварф.

-Как ты уже заметил, книги слишком подозрительные, — объяснил я. — В них с равным успехом может быть как запретное знание, так и что-то вполне полезное. Если я отнесу их, например, в Даларан, их сразу же отберут, даже не став переводить. А даже если переведут — я не верю, что мне с этого что-то перепадет.

-А если мы, чисто теоретически, — добавил дворф, — переведем эти книги, и там действительно окажется что-то темное? Как ты к этому отнесешься?

— Хм, — задумался я. Опасный вопрос, и отвечать на него нужно осторожно: никто не любит чернокнижников, а я как раз подобрался к той границе, когда пара неосторожных фраз может заставить остальных думать обо мне именно в таком качестве. Тем временем, появилась Келия, и, улыбнувшись мне, поставила на стол огромное блюдо с мясом, и еще чем-то. Оно порывалась остаться посидеть с нами, но отец знаком отослал её прочь. Скорчив обиженную мордашку, она удалилась. Эта, очередная маленькая семейная сцена, дала мне немного времени, чтобы обдумать ответ.

-Я вполне способен отличать запретное знание от просто утерянного, — ответил я, пока дворф затягивался трубкой, — Если в книгах найдется хоть что-то, что можно применять, не боясь расплатиться за это душой, то я буду считать, что дело того стоило.

-А-а, так ты, значит, маг, если я правильно понял? — переспросил Варрин, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил, — Так что же ты не пошел по пути своих коллег? Читал бы нормальные книги, медитировал там, не знаю...

-Варрин, давай ты ответишь мне на один вопрос: "Что опаснее — секира, или ружье?", — спросил я, усмехнувшись.

-Хм... смотря, на что ты намекаешь, — задумался дворф, — Это уже от ситуации зависит. Секирой, если нос к носу столкнешься, удобнее бить будет.

-А теперь попробуй представить себе такую ситуацию, что противник не знает, что ружье может стрелять? — продолжил я. Тут лицо Варрина просветлело.

— Ха, понял я, что ты имеешь в виду. Если противник не понимает, с чем столкнулся, то и защититься не сможет, — сказал он, — Все с тобой понятно, маг. Это — мудрый подход, я тебя одобряю.

-Рад это слышать, — улыбнулся я, — Я так понимаю, у вас найдется кто-нибудь, кто может помочь с переводом?

-Да, — подтвердил мои мысли дворф, — Найдется. У нас, правда, мало ученых, которые знают этот язык. Зато — у нас полно словарей и пособий по переводу. Если хочешь, то можешь принять участие. Тогда можно будет все сделать в короткие сроки. Ты, в отличие от остальных, можешь полностью сосредоточиться на переводе этих книг. Если нет — пожалуйста, оставляй книги, ты сможешь забрать их в любой момент, даю слово. Дело тогда, правда, может затянуться на годы.

-Я предпочел бы помочь с переводом. Но...неужели все и правда, так сложно? — удивился я.

— Именно так, — кивнул головой Варрин. — Перевод книг — достаточно долгое занятие, тем более, что целенаправленно этим заниматься получится только у тебя. У остальных есть дела, с которых снять их не получиться.

-Ясно, — ответил я. В принципе, я бы даже не отказался от того, чтобы попробовать немного поизучать язык демонов. В будущем это может пригодиться. Тем более, что работая с переводом, я буду часто общаться с учеными, среди которых много членов местной гильдии магов. Было бы неплохо научиться чему-нибудь и у них. Да и в последнее время у меня возникла жгучая потребность в том, чтобы иметь базу. Базу — то есть, то место, где я мог бы нормально заняться тренировками и изучением заклинаний. Место, где я мог бы узнать, как решить какую-то задачу. Место, где можно переночевать на нормальной кровати. Ну и, наконец, меня достал походный рацион, зачастую состоящий из призванного хлеба с сыром. Варрин, тем временем, продолжил разговор.

-Ну, раз уж мы договорились в целом, то после того, как поедим, сходим в Гостиничный Квартал, там можно снять тебе апартаменты. Потом пойдем в библиотеку, покажу, где работать будешь.

-Отлично, — радостно потер я руки в предвкушении.

**

Найдя для меня комнату, что не заняло много времени, и мы с Варрином и его кузеном двинулись в библиотеку.

Интересно, что же написано в этих книгах? Надеюсь, что не какая-то ерунда. Головной боли от одного морского путешествия в Штормград мне хватило бы на всю жизнь. Не хотелось бы, чтобы весь этот путь в Штормград и из него — в Стальгорн, оказался впустую.

Надо, кстати, заранее прикидывать, чем я буду заниматься, если толку с книг не будет. Отправиться в Даларан? Придется ведь, так и сделать. Приятно, конечно, пожить в городе, но у меня сейчас есть приоритет — поиск силы. Пока что я даже не представляю, чем мне может помочь с этим Лига Исследователей дворфов. Местная гильдия магов — не панацея. Если толку с книг не будет — отправлюсь в Даларан.

Еще одна проблема — как бы в книгах действительно не оказалось чего-то воистину мерзкого, демонического, или еще какого, что однозначно поставило бы крест на возможности это использовать. Это было бы крайне обидно. Хотя...можно ведь и не говорить им, правильно? Мне ведь, все равно нужна сила?

Неожиданно появившаяся в моей голове мысль столь органично вписалась в мои рассуждения, что я на некоторое время замер, оценивая её со всех сторон. Однако, несмотря на привлекательность мысли самой по себе, что-то не давало мне развить её. Какая-то странность была в том, как она пришла мне в голову, какая-то неестественность.

Я бы уже давно выкинул все эти странные ощущения из головы, но что-то не давало. Что это — интуиция, шестое чувство? Я откуда-то был уверен, что сейчас вопрос, откуда в моей голове взялись те мысли, подобен вопросу: жить или умереть?

Черт, что-то во мне точно изменилось после переноса в этот мир. Поставить в один ряд точное знание и смутные интуитивные догадки? Это даже не смешно, но я так и сделал, потому что не мог иначе.

Ни один нормальный человек не стал бы пытаться попрыгать по полу чердака полусгнившего дома, потому что точно знает, что пол от этого провалится. Ему даже попытку не даст сделать чувство самосохранения, что сразу же вопьется в него, как клещ. Это — если человек не самоубийца, конечно.

Так и я не мог прекратить пытаться разобраться в том, откуда в мою голову пришла та мысль, потому что от этого тревожное чувство начинало нарастать, вплоть до того момента, когда думать больше ни о чем я не мог. Словно зациклившись, я пытался восстановить в памяти тот момент, когда та мысль пришла мне в голову, и не мог, словно тогда я на мгновение отключился.

Я долго и упорно бился в стенку, и неожиданно, полностью благодаря параллельным потокам сознания, в которых сохранились какие-то обрывки памяти, я смог что-то вспомнить. Я попытался вникнуть в смутные, невнятные образы, и похолодел: если я правильно понял, то на краткое, совершенно незаметное мгновение... я уже не был самим собой. По крайней мере, собственной воли во мне тогда не было. Зато, в меня откуда-то извне вложили одну-единственную мысль. Догадайтесь, какую?

Что может быть хуже, чем внезапно обнаружить, что у тебя прочитали все твои мысли, и вложили в голову ту, которая нужна? Как будто в один момент ты перестал быть личностью, а стал лишь продолжением чьей-то воли. При этом, оставшись об этом в неведении.

Параллельные потоки сознания продолжали работу, и я внезапно смог вспомнить странное, мимолетное ощущение в тот бесконечно малый миг, когда я уже попал под чей-то контроль. Это ощущение напоминало одновременно и запах... запах какой-то силы. Липкой и мерзкой, холодной, как могила, неуловимой, как туман. Теперь, зная, что искать, я почувствовал, что эта сила проникла повсюду, где я только мог ощущать силу вообще. Большая часть кварталов, если не весь город, — все это несло следы от воздействия этой силы. Оно, это воздействие, всегда было столь же кратким и мимолетным, как и в моем случае. Но, вряд ли последствия окажутся мимолетны, особенно, если вспомнить, что именно мне вложили в голову. От скрытности и незаметности этой силы мурашки идут еще сильнее.

Внезапно, взглянув на картину в целом, мне показалось, что следы этой силы похожи на какую-то паутину, по нити которой мы сейчас шли с дворфами.

Что я чувствовал? А вы как думаете? Я не знаю, что заставляло меня шагать с дворфами, вместо того, чтобы бежать со всех ног из этого места, спасая рассудок. Было ли это, быть может, понимание того, что странные действия привлекли бы неведомого кукловода, и я потерял бы разум уже окончательно? Было ли это снова поднявшей голову интуицией, что не давала мне даже отклониться от маршрута, задаваемого Варрином. Не знаю. Может быть и еще хуже: меня уже взяли под контроль, а я об этом могу только подозревать.

Когда мы дошли до библиотеки, я дошел до такого состояния, что в каждом углу мне мерещилось нечто жуткое, а вздрагивал я от каждого шороха.

Лишь титанические усилия воли позволяли мне демонстрировать окружающим лишь легкую нервозность, не более того. В душе же я обливался потом, чувствуя, что иду прямо в мышеловку, и не могу свернуть с дороги. Ощущение, как во сне, когда ты падаешь с большой высоты, и видишь приближающуюся землю. Снова проклятое предчувствие, что не дало мне сначала оставить в покое пришедшую в голову мысль, а теперь — тянущее меня куда-то. Куда? Судя по всему — в пасть зверя.

Варрин продолжал что-то рассказывать, а я думал лишь о том, что мы сейчас идем по паутине, нити которой сходятся все ближе, словно соприкасаясь друг с другом, формируя затейливые переплетения и...

-Это — мастер Негус, один из наших лучших ученых, — представил мне Варрин седобородого дварфа. Я смотрел на него, и видел, что паутина, наконец-то, сошлась в одном месте. Том, где стоит этот дворф.

...! — подумал я нечто непечатное, поднимая руку и формируя в ней плеть молний. В момент, когда я начал еще только создавать плетение, во взгляде дворфа что-то поменялось, и повеяло физически ощутимой жаждой крови, как мороз по коже. Я едва успел увидеть вспышку многочисленных разрядов молнии, бегущих по телу дворфа, когда почувствовал мгновенную боль от сокрушительного удара, разом выбросившего меня из сознания.

Когда я очнулся с половиной магического резерва, бой все еще был в самом разгаре, судя по шуму. Или это у меня в голове шум? С трудом пошевелив конечностями, я застонал от боли, и возблагодарил высшие силы за то, что остался в живых после полученного удара. И еще — за то, что меня никто не добил, пока я находился без сознания. Судя по всему, от этого удара мне должно было переломать все кости, если вообще не размазать в лепешку. Спас щит маны.

Вдоль стенки дубового шкафа, в который меня запустило, как катапультой, прошли глубокие трещины и разломы. Сам я валялся на полу, заваленный горой книг, трактатов, свитков, и обломков полок. Кроме того, меня едва не раздавил рухнувший на меня массивный стеллаж. Спасло меня лишь то, что ему на это немного не хватило места.

В ушах раздавался пронзительный звон, а кровь набатом стучала в виски. Вздохнув, я сжался от вспышки боли в ребрах. Сфокусировав взгляд после небольшой передышки, за которую немного унялась боль, я попробовал выбраться из под обломков. Целительное заклинание мне не поможет. Судя по опыту на корабле, мне можно применять его только с полным резервом, иначе я просто лягу на месте. Надо доработать. И да, это — если я еще выживу в этой переделке.

Выпрямившись, я едва сумел сохранить равновесие от накатившего головокружения. Раздался оглушительный выстрел. Инстинктивно вздрогнув, я повернулся, и пошел туда, откуда доносились многочисленные хлопки ружейных залпов, грохот, дикий ор и площадная брань вперемешку на Общем языке и языке дворфов.

Сражение переместилось в общий зал. Я перешагнул через труп воина в полной металлической броне, не спасшей его, тем не менее, от страшного удара, вырвавшего ему половину груди. Рядом находилось тело его товарища, с неестественно изогнутой спиной. Ступая по липкому от крови полу, я медленно двинулся к полю боя, в которое превратилось все место.

По подземным коридорам проносился звук боевого рога. В зал постоянно прибывали новые воины дварфов. Некоторые были вооружены чем попало, а точнее — тем, что они успели ухватить при звуке тревоги. Такие старались держаться позади воинов в массивных доспехах, окруживших с разных сторон беснующегося демона. В противнике толпы дворфов я с удивлением узнал натрезима — Повелителя ужаса из орд Пылающего Легиона. Это же... полный песец.

Вдвое выше любого подгорного воителя, демон возвышался над ними, подобно башне. Длинные, смертоносные когти уже отправили многих дворфов на тот свет, несмотря на всю их броню, которая от его ударов прорывалась, как картон. Магия демона волнами накатывала на строй воинов. Некоторые из них почти мгновенно падали замертво, но магические щиты, природная стойкость дворфов и, вероятно, их защитных амулетов и талисманов, не позволяли натрезиму прорваться. Редкие удары когтей Повелителя ужаса разбрасывали воинов, как котят. Но, даже несмотря на исступленное боевое безумие демона, это было напрасно: все новые воины вставали в строй, а у натрезима при каждой яростной атаке прибавлялось ран.

Лысый череп, обтянутый бледной кожей, повернулся в сторону группы стрелков, укрывшихся на возвышении, вместе с несколькими дварфами и гномами, облаченными в мантии. Я с облегчением увидел рядом с ними Варрина и Бейли, судя по всему, раненых, но еще стоящих на ногах.

Эту группку прикрывал сильный магический щит, о который на моих глазах уже несколько раз разбились сокрушительные удары чар натрезима. Даже издалека я мог заметить взгляд полыхающих лютой ненавистью глаз демона, направленный на магический кристалл посоха, который держал в руках один из гномов. Посох был выше низенького гнома едва ли не втрое, и тот держал его, подобно боевому штандарту. Эта картина могла бы повеселить в другой обстановке, но демону явно было не до шуток. Изо всех сил он пытался пробиться именно к этому посоху, но встречал отпор.

Вспомнив о способности натрезимов к телепортации, я быстро связал магический кристалл и тот факт, что натрезим до сих пор сражается в проигрышном для него поединке. Кристалл в посохе, должно быть, способен блокировать телепортацию.

В другой раз, я бы не стал вмешиваться в сражение, но я точно знал, что такие кристаллы недолговечны. У них тоже есть свой ресурс работы, как и у любого другого предмета, и использование их в течение долгого времени грозило выходом их из строя.

Положение Повелителя Ужаса было не столь печальным — в действительности, ему осталось только дождаться того момента, когда кристалл выйдет из строя, что может произойти уже через несколько минут. Пока что, демон считал, что может до него добраться и сам, но скоро он поймет, что выгоднее действовать от обороны. От обороны, которая может затянуться надолго — как раз на столько, чтобы кристалл вышел из строя. После этого, демон телепортируется, издевательски расхохотавшись напоследок. Лично мне после этого останется только писать завещание. Месть Повелителя Ужаса, рано или поздно, достигнет тех, кто ему помешал. И это значит, что сегодня ему придется отправиться на перерождение, чего бы мне это не стоило.

Медленно переставляя ноги, я пошел в сторону демона, с интервалом в каждые несколько секунд ударяя плетью молний поверх голов подгорных воителей. Зарычав, скорее от ярости, чем от боли, натрезим перевел бешеный взгляд своих глаз на меня. Покрывшая его, легкая темная дымка поглощала часть силы удара моих молний, но они все равно заставляли демона отвлекаться. Воспользовавшись возникшей заминкой, сразу несколько воинов разом бросились в атаку с яростным боевым кличем на устах. Удары топоров, прежде чем демон разбросал навалившихся на него воителей, оставили на его теле лишь несколько легких ран, вместо того, чтобы разрубить его на куски.

-Смертная тварь! Тебя я убью лично, — произнес Повелитель Ужаса, устремив на меня взгляд. Несмотря на грохот и шум, царящий вокруг, его услышали все, до единого. По рядам дворфов пробежала дрожь от исходящего из голоса демона сплава жажды крови, безумия, и какого-то... зла, чистого, незамутненного.

Полностью прекратив попытки атаковать преграду, защищавшую кристалл, демон с безумным криком вложил всю свою ярость в круговую волну, разбросавшую всех воинов, окруживших его. Расправив крылья, натрезим перепрыгнул одним прыжком немногих оставшихся на ногах дворфов, ставших преградой между ним, и его целью.

В тот короткий миг, когда демон уже почти завис в наивысшей точке падения, готовясь приземлиться прямо на меня, кристалл не выдержал. С ослепительной вспышкой он взорвался, усыпав пол сверкающими обломками, и породил магическую бурю, волны от которой накатились на все вокруг. Все сформированные плетения рассыпались под напором дикой, необузданной магии. Я физически ощутил, как предательски затрещал мой щит маны, тем не менее, устояв, оказавшись слишком сложным для разрушения. Щиту дварфов так не повезло — его словно слизнуло, в одно мгновение.

Внезапно, я ощутил горячую волну энергии, затопившую меня сверху донизу — камень маны, лежавший у меня за пазухой, тоже не выдержал бури, и рассыпался. Едва не сходя с ума от переполнившей меня магии, я поднял обе руки, и вложил всю свою силу в удар плетью молний. Плевать, что это будет скорее удар сырой, неоформленной разрушительной силой, а не плеть молний. В этот краткий миг у меня сырой силы в десяток раз больше обычного, если я не избавлюсь от неё, она вырвется на волю сама.

Огромный, пылающий синим светом, луч устремился к Повелителю ужаса, сбивая направление магических волн, и собирая их перед собой. Пытаясь заполнить пустоту, оставшуюся после луча, магические волны последовали вслед за моим ударом со всех сторон, сливаясь с ним, и становясь столь же разрушительными, будучи сфокусированы на одной точке, в которую превратился натрезим.

Его щит, как и мой, с честью выдержал магическую бурю, сломавшую щит дворфов, но этот удар проломил его, как сухую яичную скорлупу. В крике натрезима, сбитого лучом, не звучало ничего, кроме боли. Обезумевший от неё, парализованный током разрушительной энергии, буквально пожиравшей его тело, демон был сбит, рухнув в толпу дворфов, что сразу же набросились на него с безумными воплями, словно пытаясь разорвать его на куски.

Через несколько секунд все было кончено. Я поежился от пустоты, наполнившей магический фон вокруг. Голова демона, с обрубленными у основания рогами, покатилась по полу. Здоровенный, в три раза шире меня в своих доспехах, залитый черной кровью с ног до головы, боец, подошел к ней, и поднял её над головой, ухватив за основание одного из рогов.

Его глотка уже была готова издать ликующий возглас, когда он замер вместе с остальными. Голову демона, а вместе с ней — и все его тело, охватил темный огонь. Пожираемая им, плоть демона истаивала прямо на глазах, оставляя после себя лишь легкий черный дымок, который, собравшись воедино, растаял без следа.

Дворфы замолкли. Что-то оставило в происходящем ощущение незавершенности, как будто сражение с демоном завершилось не окончательной победой, а лишь тем, что его прогнали прочь.

Как-то внезапно для всех, подступило опустошение после схватки. Все разбрелись по углам, повсюду раздавались усталые голоса. Кто-то и вовсе рухнул прямо там, где был.

Меня лихорадило. Ноги, и так еле державшие меня, подкосились. Я сел, скрестив их, и уставившись в одну точку. Разболелись все кости, пострадавшие от удара, полученного в самом начале схватки с демоном, когда тот еще только притворялся дворфом.

Внутри было легкое сосущее чувство, но, к счастью, я не довел себя до серьезного магического истощения. Куда больше меня беспокоили нервы, взбудораженные не столько схваткой, сколько немыслимым потоком магии, пропущенным сквозь меня. Но я был рад, что все закончилось.

Варрин, заметив меня, подошел, и уселся поблизости.

-Я рад, что ты цел, эльф, — сказал он, положив руку на плечо, — Я уже думал, ты погиб, но оказалось, нет. Вылез, еле живой, черт возьми, но вылез! И вовремя, гоблин его, демона, дери!

-Как ты сам выжил-то? — спросил я у Варрина, — Меня почти сразу вырубило. — Вместо ответа Варрин снял с шеи золотой талисман с крупным кристаллом, теперь потрескавшимся.

-У Бейли такой же, — пояснил он, — Защищает от магии, и хорошо защищает, раз уж долбаный демон до самого выхода в зал нас не сумел достать. Уже там он попытался пустить в ход когти, но здесь хватало стражи, которая подняла тревогу. Так что, ему стало уже не до нас.

-Понятно, — ответил я, и попытался подняться. Сразу же заныли ребра. Варрин помог мне встать.

-Бейли, дурья ты башка, сюда иди! — заорал дворф, и уже ко мне, — Отведем тебя к лекарю, а потом — ко мне домой. Тебе уход нужен, нечего в каморке сидеть.

* * *

-Проходи, Мэвниар, — сказал мне Варрин, открыв дверь в комнату. В ней находились еще двое. Один из них, крупный дворф с бородой и волосами красного цвета, сразу привлек мое внимание. Что-то в его величавой осанке, в том, как остальные вели себя в его присутствии, показывало мне, что именно он здесь главный. На голове у него был золотой обруч. Хм... своеобразное украшение. Интересно, ему не тяжело такую тяжесть носить?

Второго здоровяка я узнал по доспехам: именно он, в конце схватки, отрубил голову натрезиму. Несколько шрамов пересекало его обветренное суровое лицо, показывая всем, что их обладатель — бывалый воин, побывавший в бесчисленных переделках.

При моем появлении дворф в обруче оживился, его лицо немного просветлело.

-Я — Магни Бронзобород, король Стальгорна, — представился он, — Рад, что в эти непростые времена еще встречаются такие, как ты, — услышав его, я оказался слегка ошеломлен. Я, конечно, ожидал, что со мной будут всерьез беседовать по поводу происшествия, но совсем не ожидал, что это будет сам король. Человеческая половина не знала, что делать. Эльфийская половина — заставила меня поклониться. Ну... точнее, попытаться. С момента схватки прошла ночь, которую мне дали, чтобы прийти в себя. За это время треснувшие ребра зажить не успели — напротив, воспалились, как и многочисленные синяки, покрывавшие мою спину. Поклон в таких условиях становился тем еще номером.

-Не нужно кланяться, — король Магни встретил мой поклон тем самыми, знаменитыми словами принца Артаса. Правда, церемониям воспротивились дворфы и на деле. Варрин осторожно ухватил меня за плечо, не дав двинуться с места. Второй дворф по жесту короля встал и пододвинул кресло, предложив мне присесть. Мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать приглашению.

-Надеюсь, ты скоро поправишься, — слегка обеспокоенно сказал король Магни, — Вчера выдался тяжелый день, во всех смыслах. Столько храбрых воинов погибло! — присутствующие помолчали несколько секунд, обуреваемые мрачными думами.

-Мне жаль, что я подоспел лишь к самому концу, — сказал я, — Много ли погибших?

-Да больше трех десятков! — подняв голову вверх, прорычал король Магни, — Сильные, умелые воины, но они ничего не могли противопоставить проклятому демону.

-Выживали только те, кто был за щитом, или у кого были мощные талисманы против колдовства, — вступил в разговор воин-дворф.

-Да, Дагрин, я знаю. Дворец — совсем неподалеку от места этого...побоища, и в бой пошла гвардия. Во главе с тобой, — Дагрин закивал.

-Но вы подумайте вот о чем, — начал король, — Еще никогда не бывало, чтобы такое происходило прямо у нас под носом. Представляете, каково было мне, да и жителям Стальгорна, услыхать набат в собственном доме!? Не помогли ни стены, ни непробиваемые ворота, ни труднодоступность Стальгорна — ни-че-го. — Остальные дворфы во время речи короля хмурились.

-Сейчас мои подданные, все до единого, — продолжил Магни, — Да и я в том числе, уже не чувствуем себя в безопасности в собственном городе. Нужно понять, что это за тварь, откуда она взялась, что она хотела, — король начал перечислять, — как с ней бороться, и как предотвратить её появление в святая святых — центре Стальгорна!

-Мы обязательно со всем разберемся, — заверил его Дагрин, — Кто-то из магов говорил, что где-то слышал о подобных демонах. Сейчас все роются в библиотеке. Наверняка, они смогут прояснить, что это был за демон.

-Кхм, кажется, я могу вам с этим помочь, — вступил в беседу я.

-Я надеялся на это, — ответил король Магни, — Так ты знаешь, что это был за демон?

-Да, я знаю, — ответил я, — Это был натрезим. Этих демонов также называют Повелителями Ужаса, и они — слуги и эмиссары Пылающего Легиона, который также приложил руку к приходу орков на Азерот. — король Магни, и все присутствующие внимательно слушали мой рассказ о Пылающем Легионе и натрезимах, который растянулся надолго.

-Значит, эта тварь даже не сдохла окончательно? — разъяренно спросил король. Дагрин пожал плечами.

-У меня тоже возникли такие мысли, — признался он, — Как будто он не умер, а только убежал зализывать раны. Если бы вы это видели, то у вас точно такое же ощущение бы возникло.

-Значит, он еще может вернуться? — спросил Варрин.

-Этим демонам требуется время, чтобы создать себе новое тело, — сказал я, — Мне неизвестно, сколько времени на это уходит, но, скорее всего, это не получится сделать быстро.

-Если он вернется, — заметил король, — Мы этого даже не поймем. Как ты, кстати, догадался, что это был демон? — спросил он у меня. Я принялся объяснять.

-Когда я шел с Варрином, то почувствовал прикосновение к сознанию, как будто кто-то прочитал мои мысли, — сказал я, — Натрезимы владеют ментальной магией на высочайшем уровне, им ничего не стоит прочесть мысли, или даже вложить их. Это — их искусство, вне всякого сомнения. У меня же — чутье на магию. После того, как он попробовал прочесть мои мысли, я запомнил его запах, и повсюду в городе находил следы от его ментального воздействия. Когда Варрин представил меня тому дворфу, я сразу же почувствовал, что он — и есть источник той магии. Дальше вы все знаете — я попытался его атаковать, заподозрив в нем демона, и меня почти сразу же вырубили.

-Значит, говоришь, они умеют вкладывать мысли? — спросил король, — А в меня он их не пытался вложить? — с видимым отвращением продолжил он. Я с сомнением покосился на короля.

-Я не могу точно сказать. Его запахом пропах почти весь город. Точно могу сказать лишь одно — если он что-то и вкладывал, это должно было звучать, как ваши собственные мысли. Даже натрезиму не всегда по силам взять под контроль чужой разум и сохранить его самостоятельность. Он мог лишь подталкивать, заставить взглянуть на проблему с выгодной для него точки зрения, не более. Иначе, все сразу же заподозрили бы чужеродность мыслей, — по мере моей речи все постепенно мрачнели все больше и больше.

-От этого тоже не легче, — проворчал король, — теперь я буду сомневаться, мне ли принадлежали до этого мои мысли, планы, решения. Чертовски мерзкое ощущение, — остальные согласно закивали головами. Я тоже был с ними полностью согласен. Никому и не снилась такая степень власти над людьми. Никакие антиутопичные книги с корпорациями, контролирующими людей через вживленные микрочипы, не сравнятся с возможностью вложить свои мысли в чужую голову.

-Натрезимы именно этим и занимаются, — продолжил я, — Их мало, и они не вездесущи, но от этого последствия их действий незначительными не становятся.

-Да уж, могу себе представить, — произнес король Магни, встав из-за стола, и подойдя к стене.

-Подумать страшно, сколько уже мог натворить этот демон, и подобные ему, — глухо произнес он, — Старые альянсы внезапно распадаются из-за какой-то ерунды, все начинают друг друга подозревать, постоянно происходит что-то не то, а в результате — оказывается, что это просто какая-то скотина выстраивает хитрые комбинации.

-Мой король? — спросил Дагрин.

-И главное ведь, что уже не понять, где ошибся ты, а где — происки врага, — продолжил размышлять король Магни, — На демонов ведь можно списать все, что угодно.

-Их мало, король Магни, — решил я вмешаться, — И они не могут просто разом вложить всем нужные им мысли, или сделать своими рабами. Все намного сложнее, — король промолчал, задумавшись.

-Чем, кстати, занимался мастер Негус, до того, как в нем раскрыли демона? — внезапно спросил он. Варрин поднял голову.

-Он занимался исследованием всего, связанного с Нортрендом. Недавно он сказал, что наткнулся на легенды о могущественном мече, о Ледяной Скорби, — я вздрогнул. — Ваш брат Мурадин, Ваше величество, заинтересовался этой историей, и сказал, что обязательно организует экспедицию, когда местонахождение меча станет более определенным.

-Так-так, а ведь он и сам мне говорил, что хотел бы когда-нибудь устроить экспедицию в Нортренд,— сощурился король, — Вижу, та тварь запустила свои грязные лапы довольно глубоко. Никакой экспедиции за мечом в Нортренд не будет, — сказал Магни, как отрубил, — если и пойдет кто-то в Нортренд, то только на наших условиях. Плясать под чью-то дудку я сам не буду, и ни одному дворфу не позволю.

-Это будет правильно, — согласились с ним дворфы. "Прощай, канон" — подумал я. А ведь и правда — интересно, откуда на самом деле взялся Мурадин со своей экспедицией в Нортренд прямо во время прибытия туда Артаса. Сейчас выясняется, что это было вовсе не случайное совпадение. Зачем Нерзулу, или натрезимам — смотря, кто кого водил за нос, понадобилась там экспедиция, уже не узнать. Может быть, это для того, чтобы Артас смог добыть свой клинок, победив стража? Или для того, чтобы он смог победить МалГануса так, чтобы подыгрывание короля-лича не было слишком заметным? Своими силами? Чтобы гибель натрезима казалась Пылающему Легиону не предательством, а досадным упущением, не более? Что же не поделили МалГанус и НерЗул?

-Что еще можно сделать? Думайте, — сказал король Магни.

-Может быть, попытаться узнать, не происходит ли что-нибудь странное в соседних королевствах? — предложил Варрин.

-Ха-ха, — рассмеялся король Магни, — Там вечно происходит что-то странное, но ты прав, — мгновенно успокоился он, — Что там происходит, нам знать нужно обязательно. Сейчас, как ни прискорбно это сообщать, не самое лучшее время для занятий археологией. Нам крайне необходима разведка — нужно знать, что можно ожидать от соседей. И в этом нам поможет Лига Исследователей. Да-да, не удивляйтесь, я собираюсь использовать уже готовую организацию, только немного поменяю её задачи. Тем более, что больше половины наших сородичей за пределами Каз Модана — её члены. Где, если не в Лиге, искать подходящие для такой работы кадры?

Я еще поговорю с Бранном и Мурадином, но, с сегодняшнего дня, Лига Исследователей исполняет обязанности практически отсутствующей у нас внешней разведки. Пусть собирает информацию обо всем, что может показаться нам интересным. Пусть появятся мобильные отряды, которые будут готовы в нужном месте оказать силовую поддержку. Что, если мы узнаем еще об одном из демонов? И что толку, если сделать ничего не сможем?

Но, это — мы потом еще обговорим, — осекся король Магни, — Что же касается тебя, Мэвниар, то нам с тобой повезло. Без шуток. Если бы не ты, демон бы удрал, как пить дать.

-Да, в конце он его неслабо приложил, — подтвердил Дагрин, — Я и сам видел. Мне только добить и оставалось.

-Я тоже много об этом слышал, — сказал король, — Орденов и медалей мы не делаем, но уважение в моем городе ты уже заработал, не будь я король Магни Бронзобород. Если ты останешься здесь, я буду только рад.

-Я и сам собирался здесь надолго остаться, — ответил я, — Мне нужна была помощь ваших ученых с переводом книг, да и с вашими магами я бы не отказался обменяться опытом.

-Отлично, — довольно произнес Магни, — Варрин, поможешь ему, чем сможешь. Магам, если не будут с тобой сотрудничать, я дам пинка. Лично. Некоторые уже знают, что лететь после него очень долго. Чертовы гномы...И вот еще что — ты ведь не будешь против, если мы, время от времени, будем привлекать тебя, как эксперта?

Про натрезимов и этот... Пылающий Легион ты сходу рассказал столько, что у меня просто голова кругом идет, — признал король Магни, — Все мои горе-маги, в отличие от тебя, всего лишь "что-то слышали" — передразнил он, — Не говоря уже о том, что это ты выследил демона. Думаю, ты будешь очень полезен в качестве советника.

-Я польщен этим предложением, — сказал я. После этого Варрин отправился к себе домой, со мной вместе, а король остался обсуждать с Дагрином какие-то вопросы. Ох, чувствую, ждет меня веселое времечко. Келия наслушалась рассказов, и теперь не сводит с меня глаз. Можете спорить со мной сколько угодно, но это — весьма неуютное ощущение. Сейчас её бы воля — и я ел бы с ложки и не вставал с постели. С ложки меня кормила бы, в таком случае, сама Келия, причем от такой перспективы была бы в восторге. Думаю, она об этом уже мечтает. Меня все это, если честно, начинает немного нервировать. Иногда, оказывается, не слишком приятно стать объектом девичьих воздыханий. Поскорей бы отмазаться от чести выздоравливать в доме у Варрина, и заняться делом.

Глава 12.

Как и планировалось изначально, я остался в городе дварфов надолго. Чем же я только не занимался в это время, и дело не ограничилось одним лишь переводом книг.

Варрин немного лукавил... или даже не немного, когда говорил, что без моей помощи перевод растянется на годы.

Вероятно, для него это было что-то вроде способа держать меня на виду некоторое время, пока не станет ясно, что же я представляю собой на самом деле. Схватка с натрезимом, к добру или к худу, расставила все по своим местам, и больше ни в каких проверках я не нуждался, по мнению короля Магни, да и самого Варрина.

Несколько дней, в течение которых я зализывал раны с помощью целительных заклинаний, мне пришлось провести в доме Варрина. Келия старалась за мной ухаживать. Уж не знаю, виной тому мое поведение, или что-то еще, но она слегка поостыла, и стала вести себя со мной, как с другом, не более. Так мне было даже спокойнее.

Я и сам еще не определился насчет своих планов на знакомых мне из памяти прошлой жизни, выдающихся женщин этого мира, к которым я относил, например, Джайну Праудмур и Сильвану Виндраннер. Уверен, что по этому вопросу я сошелся во мнении с подавляющим большинством людей. Они, можно сказать, знаковые фигуры, кумиры. Как там было? Каждый уважающий себя попаданец должен предупредить Сталин...то есть, Сильвану, хотя ладно, все равно это из другой оперы.

Мне еще доведется с ними встретиться, особенно — с повзрослевшей Джайной. В таких условиях мне сложно ответить Келии взаимностью. С ней не вышла бы короткая интрижка, а без какой-то определенности, как ни крути, я не могу дать ей большего. Что такое жалкие несколько лет для эльфа или дворфа? А ведь через этот срок мне придется иметь дело с той же Джайной.

Гарем — тоже, своего рода, устремление любого классического попаданца, и я тоже когда-то позволил себе немного об этом помечтать. Но, кажется — он мне не грозит. Во-первых, не хочу. Во-вторых — кто ж мне даст?

Да и, кстати, что касается планов на тех самых выдающихся личностей, да многих планов вообще — как будто все только от меня зависит? Жизнь, она такая — любит вносить свои коррективы. Выражение "гладко было на бумаге, да забыли про овраги" неспроста возникло. Вся прелесть окружающего меня мира заключается в том, что он — настоящий. Он не ограничен какими-то, заранее заданными реакциями, или рамками.

Внезапно, я вспомнил один из вариантов известного анекдота: подкатывает медведь к лисе, которая мышей возле норки ловит. Думает: "Сейчас пообщаюсь. Сначала спрошу, как там мыши, ловятся? Если ответит — да, спрошу, сколько наловила. Если ответит — нет, спрошу, как в других местах ловилось. Разговор-то и завяжется". В общем, подошел медведь к лисе, и спросил, как ловится. Та ответила: "Пошел бы ты, медведь, на х...". Медведь уходит, думает: "Тоже вариант".

Но, планы, объектом которых являются женщины — это ладно. Поставлю памятник тому, у кого эти планы идут точно так, как было задумано.

Я вот, например, еще в момент своего второго рождения в этом мире задумался о том, что неплохо было бы спасти в Лордероне людей как можно больше, да и эльфов Кель-Таласа за компанию. Уже на этапе формулировки цели возникает вопрос — а не повернет ли это канон таким образом, что в итоге мне же станет хуже? Дедушка НерЗул — мудрый, и точно ведь имеет представление о том, как показать Легиону, где раки зимуют. Не лучше ли будет, чтобы у него все шло, как в каноне, по крайней мере, в ключевых точках? Плеть хочет свергнуть власть Пылающего Легиона над собой, и уничтожить всех живых? Думаю, Плети придется слегка умерить аппетиты. В первую очередь это касается, конечно, Кель-Таласа. И это не связано с моей расовой самоидентификацией — вовсе нет.

Да — я эльф, но я об этом, можно сказать, забыл. Слияние сознания с человеком из другого мира мгновенно оборвало большую часть привязанностей, свойственных мне ранее, будь то чувство принадлежности к какой-то стране или народу.

Все просто — резня в Кель-Таласе всегда казалась мне бессмысленной тратой множества чужих жизней. Эльфы поймали сами себя в ловушку, сделав доступ к Солнечному Колодцу возможным лишь после опустошения всей страны. Тысячелетняя культура народа, пошедшего по магическому пути развития, сотни лет на воспитание каждого представителя собственного народа — и все псу под хвост. И почему — только потому, что эльфы не доперли, что Кель-Талас — это не Солнечный Колодец, и не король Анастериан со своей знатью из знати. Кель-Талас — это эльфы, и именно представителей собственного народа надо было спасать в долгосрочной перспективе.

Лично моя проблема в том, что я не знаю, как к этому хотя бы подступиться. Знаю я только одно — хоть я и не жажду спасать всех направо и налево, и не хочу вставать против мчащегося на меня паровоза, но, я обязательно постараюсь столкнуть с его пути всех, кого получится. Столкну не потому, что герой, вовсе нет. Столкну — потому что без некоторых жертв в Третьей Войне вполне можно было обойтись.

Вот, собственно, и все мои планы на Кель-Талас. Дальше я загадывать не буду. Может быть, потом вообще куда-нибудь исчезну, преследуя свои собственные цели.

Что же касается тех, выдающихся, женщин, о которых меня заставила вспомнить Келия, то, по крайней мере — с Джайной, я точно еще повстречаюсь, а там — посмотрим. Может быть, меня еще в Калимдор за собой потянут. Все-таки, где-то в глубине души... да, где-то в глубине — я очень уступчивый эльф.

* * *

Слегка поправившись, я покинул гостеприимный дом Варрина, и начал обживать свою комнату. Первым делом, освободив пространственный карман от всяческого хлама, накопленного за время странствий, или притащенного еще из Сильвергарда, я раскидал его по разным местам. С помощью Варрина и Бейли я раздобыл письменный стол и шкаф, которые изрядно ужали пространство в и так не слишком просторной комнате. Да-да, я собирался устроиться надолго, и планировал понатаскать к себе больше книг, свитков, и прочего. Мне нашлось бы, чем здесь заняться, и помимо перевода.

Собственно, уже на следующий день я плотно приступил к добровольно взваленным на себя обязанностям. В этом мне очень сильно помог Фонгрин, тот самый гном, что держал посох с кристаллом, блокирующим телепортацию, в том бою с натрезимом. Кстати, ему тогда изрядно досталось после взрыва кристалла, и он не приходил в себя несколько дней. Придя же, наконец, в себя, он вернулся к работе почти одновременно со мной.

Встретив его в первый раз, я поблагодарил его за то, что он догадался заблокировать телепортацию, и сильно удивился, когда узнал, что все это произошло вследствие совершенно случайного стечения обстоятельств. Или чьей-то дурости, тут уж, с какой стороны посмотреть.

Просто, тот несчастный посох с кристаллом оказался первым же предметом, попавшимся магу под руку, когда прозвучала тревога. Засуетившись, Фонгрин загородил проход, после чего посох у него отобрали, и дотащили до места боя коллеги — более крупные и рослые дворфы. Им даже в голову не пришло, что выбор именно этого магического предмета был совершенно ничем не обусловлен.

Увидев кристалл, натрезим сразу же переключился на него, и посох передали обратно Фонгрину, поскольку решили, что он знал, что делает. Так он и стоял, поддерживая общий щит, пока не подоспел я.

Что я могу сказать? Кажется, натрезиму в тот день просто фатально не везло.

Король Магни сдержал слово — маги с большой охотой соглашались отвечать на мои вопросы и оказывать помощь. Кроме того, вскоре я почувствовал себя лишним в деле перевода книг. Едва я втянулся, разобравшись с алфавитом языка, на котором они были написаны, как сразу же во множестве появились ученые, которые прекрасно справлялись и без меня. Как они мне пообещали, я буду получать по одной переведенной книге каждые несколько месяцев. Это было просто шикарно, поэтому я даже не возражал, когда меня мягко оттерли в сторону.

Кстати, местные ученые называли язык этот — демоническим. Я заподозрил, что на самом деле, книги были написаны на Эредане — языке эредаров, ставшим общим для всего Пылающего Легиона. Откуда дворфам был известен этот язык, если о самом Легионе они знали очень мало — другой вопрос.

Так и так, уже было понятно, что пришел в Стальгорн я не зря: в Кель-Таласе или Даларане те книги отобрали бы сразу. Но, как бы то ни было, получив твердое обещание получить переводные книги через два-три месяца, я обнаружил, что обладаю горой свободного времени, которое нужно как-то использовать, и прицепился к Фонгрину.

В первую очередь, конечно, меня интересовали заклинания, которые он знает. Столкнувшись с моим напором, Фонгрин вздохнул, в мыслях, должно быть, добрым словом помянув короля Магни с его обещанием, и дал мне один интересный свиток. Изучив его, я сразу же засучил рукава.

Заклинание невидимости — вот что это было! Прикинув перспективы использования такого заклинания на практике, воистину невообразимые, я загорелся, и пропал для мира надолго. Заклинание оказалось довольно сложным для запоминания, и я потратил неделю только на то, чтобы научиться его воспроизводить, не сбиваясь, каждый раз, в самый ответственный момент. Примерно столько же времени ушло у меня когда-то на пространственный карман.

Заклинание пространственного кармана относилось к тайной магии, но невидимость была не лучше. Почему? Да потому, что в случае с ней я тоже не имею ни малейшего понятия, как все это работает! Потому и учились эти заклинания так медленно — нельзя ухватить принцип, общий смысл, и уже по нему строить плетение. Принцип, а он наверняка есть, не находится на виду. Вот и приходится заучивать плетение, как поэму на незнакомом языке.

Заклинание пространственного кармана я когда-то сотворил по следующей схеме: требуется создать плетение по такой-то схеме, головоломной, замудренной... когда все выполнишь по инструкциям, получишь нужный эффект. Как, почему это работает, за что отвечают отдельные элементы конструкции — все это оставалось для меня темным лесом. Я до сих пор не имел ни малейшего понятия, как изменить плетение. Причем, речь шла не только о том, чтобы заставить плетение работать эффективнее — я не мог вносить в него какие-то изменения вообще. Стоило мне что-то сделать не так, как в инструкциях, как заклинание переставало работать. Это были просто какие-то танцы с бубном...

Сделай то-то, получишь нужный результат. И все это вызывало у меня чувство жуткого раздражения. Нет, мне не надо было понимать все принципы этого плетения, я прекрасно обошелся бы и без этого. Человек двадцать первого века не стремится же узнать досконально, как работает телевизор? Однако, понимать, например, как увеличить громкость, он предпочел бы знать, это точно.

С заклинанием невидимости я столкнулся с той же проблемой. На многочисленных экспериментах убедившись в том, что воздействовать на плетение я никак не могу, я отправился к Фонгрину за советом, не особо надеясь на успех.

**

Надо было видеть его отвисшую челюсть, когда я пришел к нему уже через неделю после того, как получил свиток, и начал рассказывать, как выучил заклинание. Я как-то даже забыл, сколько времени уходит на это дело без параллельных потоков сознания, которые берут на себя большую часть работы.

Гном решил, что от меня он не отстанет, пока не выведает все мои секреты. Ухватив меня за рукав, и не давая мне перевести разговор на другую тему, он допытывался, как я выучил плетение так быстро. Я прикинул, как буду ему объяснять про собственные параллельные потоки сознания, и мне до зуда захотелось навешать ему на уши какой-нибудь лапши.

-... И в общем, когда мне было два года, мама уронила меня в Солнечный Колодец. После этого я сильно изменился, поскольку меня вытащили из него только через пару минут. К сожалению, моя матушка не очень хорошо умела плавать, а элементаль воды возле колодца — не понимал, что от него хотят.

-Гхм... и насколько сильно ты изменился? — ехидно спросил гном, — Хвост не вырос? Или еще что?

-Да нет, хвост не вырос, не видишь, что ли? — удивленно ответил я, — Правда, после того случая я иногда слышу голоса... — понизив голос до трагического шепота, я широко раскрыл глаза для пущего драматизма. Хорошо, что Келия этого не видит. Давно замечено, что широко раскрытые глаза у эльфов волшебным образом действуют на противоположный пол.

-Ууух, — наконец, вздохнул гном, и развернулся, попробовав уйти. Тут ему воспрепятствовал уже я, в конце-концов, у меня тоже были к нему вопросы. В общем, удивив гнома единожды, я не постеснялся сделать это еще раз, и попытался узнать секреты конструирования плетения невидимости. К сожалению, в этом заклинании гном разбирался не лучше меня, хоть и имел больше практики в его применении. В итоге, он просто рассказал мне о нюансах применения заклинания.

Сначала он растворился в воздухе... а через пару секунд он уже стоял в нескольких метрах с небольшим огненным шаром в руке.

-Вот, — сказал гном, погасив огонь, — заклинание сразу же спадает, если применить какую-то магию. Созданное заклинание вступает в конфликт с плетением невидимости. Правда, это не касается заклинаний, примененных заранее. Если у тебя есть щит, то ты можешь его поддерживать, пока ходишь невидимый.

-А от резких движений невидимость не спадает? — спросил я.

-Ну, смотря насколько резких, — ответил гном, — Ты можешь ходить, даже бегать... не слишком быстро. А если кого-то сильно ударишь, то заклинание точно спадет. Зато шлепнуть легонько кого-нибудь — это запросто, — Фонгрин расплылся в масленой улыбке, которая заставила в моей голове зашевелиться некоторым подозрениям о том, кого, и главное, по каким местам, он легонько шлепал. Интересно, как его не задавили за такие художества? Дварфийки, хоть и ниже человека ростом, довольно сильны физически, и я на месте маленького гнома поостерегся бы с ними связываться. Еще прихлопнут ненароком, прямо в невидимости. Впрочем, судя по всему, невидимость и впрямь так просто не спадает, раз гном до сих пор стоит передо мной живой и с полным комплектом рук и ног.

В общем, замечательное заклинание, да вот только не каждый смог бы его применять. Сложное — это да. Особенно тяжело пришлось бы людям — плетения им даются сложнее всех. Отойдя в сторонку, я за несколько минут наложил его на себя, потратив на это чуть больше половины резерва, что, конечно, не идет заклинанию в плюс.

Вот что интересно — на поддержание мана не требуется совершенно, словно структура заклинания, будучи раз запущена, поддерживает сама себя. Впрочем, устойчивость заклинания — лишь иллюзия, поскольку оно постоянно пытается рассыпаться, словно само по себе. Это заставляет мага все время сосредотачиваться на поддержании правильной структуры заклинания, что тоже не просто. Думаю, поначалу Фонгрин под невидимостью даже пешком шагал осторожно, чтобы успевать контролировать плетение.

Мне в этом отношении просто везет — поручив заботы параллельным потокам сознания, я спокойно отправился к себе в комнату невидимым, заодно убедившись, что невидимость не спадает, когда я открываю дверь. Сегодня я, как давно уже хотел, почитаю книгу об истории войны Трех Молотов. Стыдно жить в городе дварфов, и знать о тех событиях лишь понаслышке.

Пусть параллельные сознания пока продолжают поддерживать плетение — решил я, открывая книгу. Медленно, но верно, это увеличивает их возможности, и не только — кое-что перепадает и мне. Я давно заметил, что между нами существует своеобразная взаимосвязь: когда улучшались мои собственные навыки, это очень сильно отражалось на эффективности работы параллельных потоков сознания. В то же время, задачи, которые в течение очень долгого времени выполняли только они, становится проще выполнять и мне, полностью своими силами. После того, как я это заметил, то стал пытаться нагружать вторичные сознания как можно чаще.

Просидев пару-тройку часов, я внезапно услышал, как отворилась дверь. Надо сказать, что двери я, будучи дома, не запирал. Да и не только я не запирал, но и многие другие, если уж говорить начистоту. В Стальгорне двери запирали, как правило, лишь ночью, или во время отсутствия хозяев дома. Но так, как люди двадцать первого века всегда запираются в своих квартирах — нет. Это было как-то не принято.

В Кель-Таласе тоже такого не было. Существовали, правда, специальные сигнальные заклинания, которые давали знать, что кто-то подошел к двери. Через них же хозяин предупреждал, что скоро выйдет, и встречал гостя. Двери запирались на щеколды или с помощью магии. И в том, и в другом случае — это была просто символическая защита. Вскрыть её при желании мог бы любой, но это действие навсегда наложило бы на эльфа, решившегося совершить такой поступок, позорное клеймо, что хуже смерти. На эльфа — потому что больше никто в Кель-Таласе и не появлялся, за исключением, может быть, редких гостей. Эти гости, будучи, как правило, послами других государств, всегда были на виду, и каких-то опасений за сохранность имущества тоже не вызывали.

По всем этим причинам я даже не напрягся, когда услышал звук открывающейся двери. Повернув голову, я заметил рыжеволосую головку Келии, появившуюся в дверном проеме. Оглядев мою комнату, меня она не заметила, так как я был все еще под заклинанием невидимости. Девушка помедлила, уже готовая было ретироваться, но, нерешительно обведя взглядом помещение, передумала. С выражением осторожного любопытства на лице, она сделала пару шагов вперед в комнату. Ухмыльнувшись, я тихо выбрался из широкого деревянного кресла. Оно не покачнулось, и даже не скрипнуло. Дворфы хорошо делают подобные вещи — на века, и это я не для красного словца сказал.

Прокравшись ей за спину, я снял невидимость. Тем временем, девушка нежно провела пальчиком по моей куртке, висящей на стене, и улыбнулась.

-Бу! — сказал я ей на ухо. Келия громко взвизгнула, и подскочила от неожиданности, уронив мою куртку на пол. Хе-хе.

Да, давно я так не смеялся. И не шутил так я тоже очень давно. Ну, то есть, шутил, конечно, но эффект был не такой, как сейчас. Пока я задыхался от смеха, меня несколько раз стукнули. Потом я еще несколько минут ждал, пока девушка переведет дух, успокаивая нервы после неожиданной встряски. Как оказалось, её отец, вместе с ней, приглашали меня к себе на ужин, и она вызвалась меня позвать. Келия зашла в комнату, и тут — я. Пошутил. Этим все сказано. Думаю, репутацию себя я такой выходкой немного подмочил, ну да ладно.

Приняв, в итоге, гостеприимное предложение, я отправился к Варрину. Вообще, весь этот случай заставил меня задуматься о том, что я обнаружил у себя очередную "читерскую" способность, и было бы неплохо найти ей применение.

Ведь в чем отличие меня от других магов — кое-какие вещи, на которые любой нормальный маг должен постоянно тратить свое внимание, я могу спокойно поручить параллельным потокам сознания, которые, в отличие от меня, не устают и не отвлекаются. Сомневаюсь, что кто-то из других магов мог повесить на себя заклинание невидимости, и забыть об этом.

Ох, черт, мне бы сейчас такой же резерв, как у нормальных эльфов-магов, но, чего нет — того нет.

Глава 13

Когда, через несколько месяцев с момента моего появления в Стальногорне, мне принесли первую переведенную книгу, я был вне себя от радости. Попросив передать Дагрину, что в ближайшие дни я буду сильно занят, я понесся с ней в свою комнату.

Всего книг на неизвестном мне языке было три штуки: одну я забрал у Среброкинса, другую — у Звономутикса...тьфу, ну и дурацкие же имена у этих гоблинов! Хотя, сейчас уже неважно.

Так вот, третья книга была в хранилище Лиги Исследователей, и оказалась любезно предоставлена мне дворфами. И, как я узнал из одного из разговоров с Варрином, еще одна книга, предположительно, находилась в руках Реликвариума, организации, созданной в Кель-Таласе. До этого я ни разу не слышал об этом Реликвариуме ни малейшего намека, поэтому очень удивился.

Оказывается, существует засекреченная организация кельдореев, Реликвариум, которая ставит своей целью защиту от запретных и опасных знаний. Большая часть членов этого объединения — эльфы-маги, по догадке дворфов, с большими связями в высшей знати Кель-Таласа, и договорами с большей частью человеческих государств. Государство дворфов Стальногорна, вопреки общей тенденции, относилось к этой организации крайне настороженно.

С постоянным притоком желающих пополнить ряды Лиги Исследователей, с всемерной поддержкой короля Магни, и его братьев, которые и сами были её членами, дворфы стремились побывать во всех уголках Азерота в поисках утерянного наследия своих древних предков. Их всех манил, как магнит, пьянящий аромат тайны. Дети дворфов, когда их спрашивали, кем они хотят быть, когда вырастут, всегда отвечали, что они хотят быть исследователями. Не воинами, не инженерами, как они говорили всего сотню лет назад — нет, теперь все молодое поколение вдохновлялось романтикой столкновения с неизведанным, забытым, но таким удивительным.

В своей исследовательской лихорадке, археологи дварфы часто тревожили давно забытые тайны, находили таинственные артефакты, и привлекали тем самым пристальное внимание организации эльфов. Поставив себе цель не допустить распространение запретных знаний, Реликвариум часто пытался изъять находки, и запретить исследование мест, которые маги считали подозрительными, опасными, или проклятыми. Лига Исследователей встала поперек интересам Реликвариума, а столкновение лбами двух самых упертых рас Азерота до добра не доведет. Бесчисленное множество раз дело кончалось даже вооруженными столкновениями между дворфами и эльфами, когда в ход шли смертельная магия, и острая сталь.

Обе расы были союзниками в войне против Орков, были членами Альянса, а их представители часто дружили между собой. Эльфы Кель-Таласа даже пользовались немалым почитанием среди дворфов клана Громового Молота, и чуть меньшим — среди дворфов Стальногорна. Но не было для эльфа хуже, чем внезапно раскрыть свою принадлежность Реликвариуму: на помощь или элементарную вежливость он мог уже не рассчитывать, а драка с первым же встреченным дворфом из Стальгорна могла вспыхнуть от любого неосторожно брошенного слова.

Так или иначе, Реликвариум обладал немалым влиянием, и его агенты постоянно отслеживали активность Лиги Исследователей. Именно так одна из книг и попала им в руки. Подробностей этого дела я не знал, но не стал вникать в детали. Вряд ли мне с этим Реликвариумом по пути, но и встревать в эту возню я не собирался.

Примерно два дня у меня ушло на то, чтобы намного разобраться с теми вещами, что были описаны в первой книге.

Как я и предполагал, книги были за авторством некоего эредара, и уже одно это заставляло обратить на них пристальное внимание. Эредары — раса, пошедшая по магическому пути развития общества, подобно кельдореям, достигла внушительных успехов в волшебной науке. Как и у нас, магия в их городах применялась повсеместно, и в каждом их городе находились искусственно созданные магические кристаллы-накопители энергии.

Я не уверен в знаниях своей человеческой половины, но, вроде бы, эредары не испытывали нужды в таких вещах, как Солнечный колодец, в отличие от нас, эльфов. Эредары, и это совершенно точно, знали, где эту энергию добыть для последующего использования в собственных целях.

Сейчас чем-то подобным собирался заняться я сам.

* * *

Для того, чтобы действительно понять теоретические выкладки и ход мыслей автора книги, требовалось наличие довольно специфических познаний во многих областях магии, которые, к сожалению, на Азероте были не слишком хорошо известны. Хотя большинство понятий и было мне знакомо, как и дворфам-ученым, промежуточные расчеты и объяснения, как и многочисленные отсылки к прочим источникам, превращали чтение книги в занимательную головоломку.

Возможно, кто-то в Кель-Таласе, или Даларане, смог бы увязать то, что говорилось в книге, с уже известными вещами, и совершить какое-нибудь важное открытие, которые, как всегда, совершаются на стыке различных областей знания. Но, я еще не сошел с ума, чтобы расставаться с таким сокровищем. С куда большей вероятностью книги были бы заперты на десять замков в каком-нибудь секретном хранилище.

Описанные в книги заклинания были реально применимы, и этого мне было достаточно. Смею надеяться, я найду им лучшее применение, чем многие другие.

Кстати, что касается описанных в книге заклинаний — манера взаимодействия с магией у высших эльфов и эредаров, как оказалось, не имела принципиальных отличий. Описание непосредственно практических вещей даже вызвало у меня ощущения дежавю, как будто эту книгу я взял с полок библиотеки где-нибудь в Кель-Таласе. Многочисленные и подробные иллюстрации, четкие и ясные описания, тщательно выверенные, и не допускающие двойного толкования пояснения — только так можно передать смысл магического плетения с помощью бумаги, и эредары справлялись с этой задачей не хуже высших эльфов, а то и лучше.

Вот что странно — если мы с эредарами настолько походим друг на друга своей манерой применения магии, и поголовным наличием магических способностей у всех представителей расы, то почему лишь отдельным эльфам нашлось место в планах Саргераса во время первого вторжения Легиона? Если верить хроникам, то падший титан хотел лишь одного — открыть портал в Калимдор. Приход песца в чистом виде.

Тогда, кого-то из высокородных эльфов он превратил в сатиров — отдаленно напоминавших себя прежних, чудовищ с искаженным восприятием действительности, и явно пониженным интеллектом, повернутым на пытках и насилии. Как будто Саргерас счел, что из кельдореев ничего более путного не выйдет.

Эльфов в те времена было неисчислимое множество. Магическим даром обладали все — не только высокородные кельдореи, но и простые калдореи. А такие вещи на дороге не валяются.

Можно наделить способностью оперировать магической энергией даже животное. Однако, вот хоть ты тресни, никого не научишь колдовать так, как эредары или те же натрезимы, если у существа изначально не было врожденного таланта к магии. На такое не способен даже Саргерас.

С такой точки зрения поступки Пылающего Легиона выглядят, мягко говоря, нелогично. Бесчисленное множество прочих рас было завоевано, и поставлено в ряды Легиона. Тех же орков они соблазнили всей расой, посчитав кощунством попусту терять "такую замечательную способность к резне". А терять такую способность к магии не жалко было?

Либо Саргерас, увидев Источник Вечности, напрочь потерял способность к логическому мышлению, либо что-то я не до конца понимаю. Впрочем, одно не исключает другого. Все равно, теперь уже не узнать, как все было на самом деле. Ни один из непосредственных участников тех событий не был замечен в склонности читать подробные лекции об истории первого вторжения Легиона в Калимдор.

Хотя, к черту Пылающий Легион, у меня и без него дела есть.

В книге вскользь говорилось о кристаллах, во множестве встречавшихся на родной планете эредаров, Аргусе. Замечательны они были тем, что являлись для эредаров источниками энергии. Могли ли кристаллы черпать энергию извне или сами по себе являлись источниками, для меня до сих пор открытый вопрос. Скорее всего, однако, они являлись лишь проводниками, так как в основе их работы лежал какой-то механизм, который был доступен для изучения ученым эредаров.

Они создали плетение, которое позволяет очень близко воспроизвести созданный матушкой-природой механизм восполнения энергии, который существовал у кристаллов. Эредары видели в этом плетении большой потенциал для создания собственных, рукотворных накопителей энергии, и, вероятно, в каких-то еще областях. Правда, конкретно в этой книге, обсуждалось именно плетение.

Здесь есть один-единственный нюанс: арканная энергия может помочь именно воспроизвести естественный механизм восполнения энергии. Эта же энергия может помочь имитировать огонь, лед, и даже какое-то врожденное умение, но это будет, по сути, еще одно заклинание. Причем, заклинание, которое придется поддерживать постоянно, чтобы оно работало.

В моем случае основная сложность даже не в этом, а в том, что процесс следует предварительно запустить — в некотором роде, открыв канал туда, откуда поступает энергия. Интересно, откуда она вообще берется. В книге этот вопрос почти не освещался, да и то, что было написано, не вызывало в голове никаких ассоциаций.

Первоначальное открытие канала — первая часть работы, самая сложная и долгая. Вторая часть, а именно, непосредственное поглощение энергии — куда проще. Образно говоря — провести водопровод куда сложнее, чем открутить вентиль. Хотя и это тоже, своего рода, труд. К другим недостаткам также относилась невозможность поддерживать канал постоянно: несколько минут, и он должен был оборваться. Его, конечно, можно было бы открыть заново, а еще лучше — сделать так, чтобы он не обрывался вообще, но как это реализовать, ученые эредаров уже не додумались.

Не додумались они по вполне уважительной причине, и нет, это не переход на сторону Пылающего Легиона. Причиной же являлось то, что разработанное плетение считалось исключительно теоретическим, лишь отдельные элементы которого могли принести пользу в каких-то других делах. Почему теоретическим — да потому, что считалось слишком сложным для применения на практике целиком, в том виде, в котором было написано!

И это меня, если честно, немного успокоило: то, что считается слишком сложным для других, зачастую оказывается вполне по зубам двум образованиям у меня в голове. Они не отдыхают и не отвлекаются, особенно если я и сам участвую в работе, а не перевожу её выполнение в "фоновый" режим.

Однако, даже с помощью вторичных потоков сознания, ближайшие дни уж точно будут непростые: ритуал можно прерывать только в нескольких контрольных точках, иначе придется его повторять заново. Параллельные потоки сознания способны меня подстраховать, иначе я бы вообще за эту работу не взялся.

Выполнение ритуала вплоть до первой контрольной точки, например, требовало непрерывного поддержания плетения в течение пяти — десяти часов, по моим прикидкам. После этого можно было отдыхать сколько угодно, пока не решишься двигаться дальше. Эффекта от выполненной работы не будет, но достигнутое сохранится. Контрольных точек этих — десять штук.

Черт. Эх, пойти, что ли, попросить у всех пожелать мне удачи. Она мне скоро понадобится.

* * *

Фонгрин слез с приставной лестницы, с помощью которой только что поставил книги на верхнюю полку. Спустившись, он вытер честный трудовой пот. Книги — довольно тяжелые штуки, и маленькому гному поднять их до самого верха немного тяжеловато, особенно в его возрасте.

Отвернувшись от полок, старый гном ощутил странное чувство — как будто воздух чуть впереди него приобрел определенную плотность, насыщенность, наэлектризованность, как после грозы. Нахмурившись, Фонгрин еще раз прислушался к себе. Напряженность не уходила. Он определенно чувствовал магию, это точно. Наверное, это какая-то ловушка. Кто-то решил его разыграть?

Фонгрин применил заклинание рассеивания магии, и, удивленно раскрыв рот, уставился на появившегося перед ним эльфа с занесенной в шаге вперед ногой. На его лице было написано точно такое же удивление.

-М-мэвниар? — спросил гном ошеломленно.

С тех пор, как я выучил заклинание невидимости, я часто расхаживал в нем по городу дворфов. Удивительное ощущение, когда тебя никто не видит! Как будто с тебя снимают множество ограничений, и ты чувствуешь пьянящий ветер свободы. Даже странно, какой отпечаток на поведение накладывает нахождение под многочисленными взглядами посторонних людей. На лицо так и хочет налезть серьезное выражение. Если идешь по делам, то это непременно отразится на твоей физиономии, и никак иначе.

Прелесть пребывания невидимым заключается в том, что можно не заботиться о том, что про тебя подумают остальные. Расхаживая невидимым, я чувствовал удивительную легкость, защищенность, свободу. Я не стремился использовать эту свою способность, чтобы устраивать разные шалости...ну, может быть, только пару раз.

В какой-то момент, я, правда, начал задумываться о том, что слишком часто хожу невидимым. Особенно, когда я вдруг начал чувствовать себя неуютно, когда не находился под заклинанием. Потихоньку я решил начать отвыкать от применения невидимости.

Но я никогда не думал, что меня в невидимости, оказывается, так просто засечь! Произошедшее только что меня просто поразило. Невидимость может оказать мне медвежью услугу, если я не буду знать, что меня уже видят.

Хотелось бы мне еще знать, как так случилось, что меня заметили, чтобы в будущем на такое не попадаться. Раньше, еще до проведения ритуала, я иногда проходил в невидимости мимо Фонгрина, но еще ни разу он не смог этого понять. В этот раз он мало того, что меня заметил, так еще и невидимость снял.

-Ты как меня заметил? — спросил я у гнома.

-Рядом с тобой какие-то магические эманации, — сказал Фонгрим, немного успокоившись. Услышав ответ Фонгрима, я сразу же догадался об их источнике. Вот же... и что, теперь меня постоянно замечать будут?

Проведенный ритуал оказался чем-то невероятным, полностью перевернув все мои способы взаимодействия с магией, и мое представление о магии вообще.

Впрочем, давайте лучше по порядку. Открыть канал к... предположительно, энергиям Искривленной Пустоты, было непросто, но путешествие в тысячу ли начинается с первого шага.

Последний же мой шаг ознаменовался качественными изменениями в моем мироощущении, словно сделав его, я стал частью чего-то нематериального, а оно — частью меня. Я не смог бы это описать, как бы я не силился, ибо это то, чему нет аналога в языках любого существа из плоти и крови. Пустота, свободное пространство, свободное от вещей и материи. Но как мне назвать ту пустоту, в которой не нашлось места для пространства, или привычных нам, законам физики?

Оно так запредельно далеко от меня, но я чувствую его энергии, будто они являются частью меня. Чем-то все это сильно напоминает пребывание в двух местах одновременно. Что есть там — есть и здесь, и наоборот. Вопреки всем законам логики, я пребываю частью себя там, где ничего пребывать по определению не может, а взамен — здесь пребывает то, что есть там. Энергия. Сколько угодно её.

Стоит лишь протянуть руку, создать мост... но если бы все было так просто.

Перед тобой море, но ты не унесешь его с собой, имея в распоряжении лишь собственные ладони. Пытаясь выпить его даже не через соломинку, а через полую иголку, все больше понимаешь, что испытывали мои предки, ощутив силу Источника Вечности.

Сила, изначальная, пребывавшая с начала времен. Неудивительно, что ей покоряются даже против своей воли сами стихии, воплощение сил всей планеты, капризные и свободолюбивые по своей природе. Что есть одна планета перед бесконечностью самого космоса? Песчинка, не более.

Во власти такой энергии сжечь вселенную в огне, и восстановить из пепла на её месте нечто новое. Такая сила никогда не подчинится простому смертному. Возможно, лишь Саргерас смог бы её обуздать, рано или поздно.

Я же старался не думать об океане на другой стороне соломинки, получая свою малую долю. Если будешь слишком долго смотреть в ту Бездну, то... нет, она не посмотрит на тебя в ответ, но уже никогда ты не будешь удовлетворен теми крохами, что ты уже имеешь, а поиск все большей силы станет для тебя одержимостью, какой он стал для демонов Пылающего Легиона.

Даже этих крох мне было слишком много. Несколько долгих дней после ритуала я потратил на то, чтобы понять, что же я получил, и как я могу это использовать. В обычном состоянии не было ничего, что хоть как-то показывало результаты ритуала.

Однако, на короткое время я мог открыть врата для изливающейся на меня силы. Долгая минута напряженных усилий, чтобы дать ей ход, и я сполна получал того, чего хотел, пока мог себе это позволить. Эта сила воспринималась чуждой, независимой и непослушной, но заполняла мой резерв в мгновение ока.

Пока поддерживался канал, потоки магии текли по моим венам, вызывая ощущение жгучего холода. Тело дрожало, как в лихорадке. Эти ощущения нарастали все с большей силой, пока не становились пугающе болезненными. Канал должен был сам собой надолго закрыться уже через пару минут, но я бы этого, вероятно, уже не дождался. Обратив все свои усилия, все усилия параллельных потоков своего сознания, я пытался перекрыть ревущий поток силы, которой оказалось для меня просто слишком много. Как на тонущем судне в мультфильмах, я буквально своим телом перекрывал пробоину в судне. Через некоторое время, мои усилия увенчались успехом, позволив закрыть канал, и я без сил рухнул на пол в своей комнате.

Потрескавшаяся, кровоточащая кожа всего тела, ломота в костях и общая слабость еще на три дня — вот тот, далеко не полный список последствий попытки хотя бы одну лишнюю минуту перетерпеть боль.

Поддерживая канал, я волей-неволей должен был пропускать через свою душу огромный поток разрушительной энергии, и неважно, шла она потом в резерв, или просто выплескивалась вовне. Такое не могло остаться без последствий — оно и не осталось. Поток целительной магии, обычно приносивший некое удовольствие, в этот раз ощущался таким же нежным, как прикосновение теркой к оголенному нерву.

У меня внезапно зашевелились нехорошие мысли о том, что мое собственное тело, очевидно, отличается куда меньшей устойчивостью к колебаниям магической энергии, чем кристаллы, с которых и было создано плетение. Об этом стоило подумать раньше, а я, как водится, этого не сделал. Но и оставить просто так я это не могу, как бы не уговаривало меня чувство самосохранения. Я не люблю, когда что-то, из совершенного мной, оказывается без толку. Нужно понять, смогу ли я закрыть канал раньше, чем поток силы начнет приносить мне боль. Нужно понять, смогу ли я сделать что-то с этой силой, что просто наводнила сейчас мою комнату, и медленно рассеивается.

К тому же... кажется, мне уже хочется еще раз пропустить через себя все это могущество.

Глава 14

-В Каз-Модане неспокойно, — глубокий голос разрезал тишину места, нарушаемую до этого лишь редкими завываниями ветра за каменными стенами.

-Точнее, в Стальгорне, — раздался ответ. В полутемном зале показались очертания фигуры. Давший ответ, повернулся к собеседнику. Массивные черные рога отбросили позади себя зловещую тень, когда бледное, бескровное лицо оказалось в круге света.

-Значит, ты уже почувствовал возмущения в магическом поле, — уверенно сказал все тот же голос, что говорил первым.

-В Стальгорне многое пошло не так, как мы планировали, — задумчиво сказал натрезим по имени Гимразор. — И возмущения в магическом поле — не самое удивительное, ты не находишь, Зарелзар?

-Думаю, больше всех удивился Рамгаррот, — заметил Зарелзар.

-Он скоро вернется, — заверил его Гимразор, — Я даже отсюда чувствую его ненависть. Как нить, она тянется в Стальгорн. Он вернется, и не нужно гадать о том, что он сделает первым делом.

-Давно он уже не оказывался в таком... неловком положении, — с легким сожалением в голосе сказал Зарелзар, и усмехнулся, на мгновение, блеснув острыми клыками.

-Как я понимаю его сейчас, — горячо посочувствовал Гимразор, — Должно быть, сейчас он жаждет лично разорвать на куски того, кто умудрился нарушить его великолепные планы.

-Да, — подтвердил Зарелзар, — На его месте я бы чувствовал то же самое. Я желаю ему успеха... от всего сердца.

-Я тоже, — ответил Гимразор, — Кстати, магические возмущения в Стальгорне иногда достигают такой силы, что вполне позволяют случайно прорваться туда паре-тройке демонов.

-Или даже не паре-тройке, а чуть больше, — сказал Зарелзар, задумчиво потерев подбородок — Как бы они не увели у несчастного Рамгаррота его жертву, — вдруг опомнился натрезим. Или сделал вид, что опомнился. Его собеседник укоризненно покачал головой.

-Я тоже думаю, что возмущения в магическом фоне, и невезение Рамгаррота как-то связаны. Но, если бы пара мелких демонов, — Гимразор презрительной интонацией выделил последние слова, — смогла одолеть того, кого сам Рамгаррот посчитал достойным противником, то это было бы...

-Неловко, — вкрадчиво сказал Зарелзар.

-О да, — ответил Гимразор, — Неловко. Всем нам было бы неловко... за Рамгаррота.

-Но, это была бы случайность, верно? — ехидно спросил Зарелзар

-Само собой, брат. Мы же не думам, что так и правда получится, верно?

-Да даже если и произойдет такое досадное недоразумение, то Рамгаррот всегда сможет услышать от нас самые искренние соболезнования, — заверил его Гимразор, и раскатисто расхохотался. Вскоре к нему присоединился и его собрат.

* * *

Нетерпение меня просто сжигало, и лишь титаническим усилием воли я удерживал себя от того, чтобы не проверять каждые пять минут, могу ли я снова пропускать через себя магию. В первую очередь меня останавливало то, что если тревожить рану слишком часто, то она никогда не заживет.

Заново открыть канал у меня получилось где-то через день, когда я более-менее сносно мог переносить прикосновение к магической энергии. К слову, потом мне даже удалось его закрыть, до того, как я получил какой-то серьезный вред.

Но главным для меня было даже не это, а скорее то, что я начал, наконец, подбираться к тому, чтобы получить хоть какую-то пользу с открытия канала.

Как оказалось, я сохранял некоторый контроль над магией, пропущенной мною в этот мир, и мог усилием воли её постепенно раскачивать, таким образом, направляя её поток, пока поддерживал канал, или пока она не рассеивалась, что происходило довольно медленно. К сожалению, мне не удавалось обратить силу в форму какого-нибудь плетения — на такое моя власть над ней не распространялась. Я мог лишь задавать ей направление, и пытаться заставить её воплотить мою волю в реальность... как бы далеко не лежали эти слова от классической магии с её плетениями, выверенными за тысячи лет магическими правилами, и принципами использования силы.

В моей власти было направить эту силу так, чтобы её волны переплетались и нахлестывались друг на друга, становясь видимыми даже для невооруженного глаза. Выглядело все очень зрелищно: воздух вокруг меня начинал искриться, колебаться от высоких энергий, а — свет преломляться, проходя сквозь насыщенное маной пространство, порождая тем самым удивительные оптические эффекты.

Пространство словно искажалось, а воздух — подергивался рябью от движения волн магической энергии. Переплетения её светились мистическим, синим светом.

Попытки обуздать эту силу, и создать из неё плетение всегда оказывались неудачными, но позволяли до некоторой степени ей управлять. Так, плетение молнии заставляло эту энергию устремиться вперед пылающим синевой лучом, что мог жечь не хуже настоящего огня. Нечто подобное, но неизмеримо более сильное, я использовал в бою с натрезимом, пробив насквозь его защиту, и едва не отправив его на перерождение. Повторить такое мне не удавалось, что заставило меня предположить, что того эффекта мне помог добиться магический резонанс от бури, поднявшейся в том бою. Хотя, и без этого я был доволен, так как мне удалось достичь некоторого прогресса с другими плетениями.

Известное мне плетение огненных стрел позволило мне швыряться многочисленными сгустками энергии, пылающими синим светом. Взамен стихийных щитов я создавал вокруг себя сферу, попадая в которую, большинство плетений наверняка бы рассыпалось, обратив против меня лишь голую силу, рассеянную, и потому — неопасную.

Мои эксперименты продолжались практически каждый день, пока я не понял, что с этой силой я опасно работать в Стальгорне. До сих пор от моих действий страдали лишь каменные стены, опаляемые сгустками и лучами энергии, но по мере того, как мне в голову приходили все новые и новые идеи для экспериментов, опасность моих опытов лишь повышалась.

Это стало кристально ясно через несколько дней после моего первого открытия канала. Уединившись в безопасном месте — безопасном, прежде всего, от меня самого, я направлял потоки силы, формируя из них причудливые завихрения. Я чувствовал поразительное чувство эйфории, счастья, и удовлетворенности, любуясь энергией, за искажением пространства от которой, сторонний наблюдатель не сразу заметил бы фигуру высокого эльфа, вставшего в полный рост.

Тогда мне в голову пришла идея — собрать всю энергию, что была вокруг, в как можно более плотный комок. Сказано — сделано. Потоки энергии не желали замирать на месте, поэтому мне постоянно приходилось их направлять в нужную сторону. Так или иначе, я узнал, что произойдет, если собрать энергию в комок, и плотно его сжимать, хотя и не узнал, почему.

Произойдет большой взрыв — вот что. Нет, не тот, с которого родилась Вселенная, но тоже приличный. По крайней мере, вспышка от него меня ослепила, а ударная волна отбросила, как тряпичную куклу. Особых повреждений в итоге у меня не оказалось, хотя я с удивлением констатировал тот факт, что вспышка заставила разрушиться на мне плетение щита, хотя резерв у меня был почти полон.

Вероятно, чистая энергия, с которой мне так нравится баловаться, разрушает плетения почти моментально. Это и было еще одним моим открытием в тот день, помимо того, что эксперименты с большой вероятностью сведут меня в могилу, если я их продолжу.

Скрепя сердце, мне пришлось закончить эксперименты в Стальгорне. Однако же, потребность в манипуляции энергией пустоты никуда не делась. Простые, проверенные, и безопасные методы использования магии мне быстро наскучивали, и исследовательский зуд заставил меня срочно искать другое место для опытов.

И вот я здесь, в предгорьях Стальгорна.

* * *

Под моими шагами тихо шелестел белый снег, со всех сторон отражая в мои глаза солнечный свет, что изливался на окрестные горные вершины. Слегка прищурившись, я огляделся.

Уже в начале весны, заснеженные шапки горных вершин начинали подтаивать у оснований, но многочисленные провалы и трещины в камне до сих пор были слегка припорошены снегом, превращаясь в коварную ловушку для одинокого путника. Ловушку, тем более опасную тем, что зачастую даже её существование не представлялось возможным определить, не говоря уже о том, чтобы суметь выбраться из неё без посторонней помощи. Это, если еще предполагать, что неосторожному путнику еще во время падения повезло не свернуть себе шею.

Человеческая половина моего сознания содержала в памяти случай, когда я просто замечательно оступился во время похода в горы. Просто замечательно — это значит, что рядом были добрые люди, которые не оставили меня ползти до города с переломом. И теперь, весь её опыт нашептывал мне, что для того, чтобы отправиться на прогулку по незнакомой горной области в одиночку, нужно быть сильно стукнутым по голове, и никак иначе. Правде, у меня были некоторые оправдания.

Безрассудно было, конечно, идти в горы одному, но еще более безрассудным я считал проводить в Стальгорне магические опыты с энергией пустоты, до сих пор полной для меня секретов. Да и потом — я не собирался отходить далеко. Отсутствие нежелательных свидетелей и любопытствующих — вот тот критерий, по которому я выбирал место.

Снежный склон, полный многочисленных островков скальной породы, слегка выровнялся. На некотором расстоянии от меня начинался хвойный лес — верный признак того, что снежные лавины нечасто угрожают здешним местам. Это слегка успокаивало. Основными опасностями похода в горы я считал, в первую очередь — возможность куда-нибудь провалиться, попасть под лавину, или банально замерзнуть. К счастью, так близко к Стальгорну мне не угрожало ни первое, ни второе.

Что же касается третьего, то этим утром погода меня порадовала. Хотя даже сильные холода не были страшны большинству магов, способному согреть воздух заклинанием, я предпочел бы не тратить на это силы.

Забавным было то, что я потратил бы на согревание столько энергии, что её хватило бы на несколько ударов плетью молнии. Как ни крути, нестандартные методы использования заклинаний — не всегда плюс. Далеко не каждое мое заклинание соответствовало моему небольшому резерву маны.

Кстати, о заклинаниях — даже сейчас, когда я открывал канал, меня скрывала невидимость. Вкупе с тем, что снежная равнина отлично просматривалась вдаль, это почти гарантировало, что никто не сможет ко мне подкрастьс...

-Рррр, — свирепый рык заставил меня содрогнуться. Сработавшее чувство опасности бросило меня в сторону раньше, чем я успел что-либо осознать. Вспышка боли, вспыхнувшая, когда чьи-то когти пропороли мне плечо, парализовала меня, и я просто рухнул спиной на снег, зажимая кровоточащую рану. В момент удара меня поразил леденящий холод, который и сейчас продолжал распространяться по всему телу. Я попытался приподняться, откатиться в сторону, но онемение не позволило мне это сделать вовремя. Уже через секунду мне в грудь рухнуло чудовище, выбив из меня дух. Я успел заметить лишь несколько рядов острых зубов в его пасти чудовища, прочную красную чешую, которой было покрыто его тело, и ощутить смертельный холод, который охватывал меня при прикосновении к нему. Я еще успел удивиться, что от ран меня не спас даже верный щит маны, когда увидел метнувшиеся вперед удлиненные отростки с шипами, которые вонзились мне в шею.

В тот же миг я почувствовал, как жизнь стремительно покидает меня. Это странное чувство, похожее на магическое истощение, но стократ сильнее. Словно нечто выворачивает каждую клетку тела, высасывает последние крохи маны вместе с душой, поглощая их в своем неутолимом голоде. Этот голод был несравним с тем, что испытывал я, когда остался без капли маны. Сейчас я ощущал его всеми фибрами своей души, и боль от него была стократ сильнее обычного. Если бы я мог кричать, я бы кричал, но сил у меня хватило лишь на полузадушенный хрип.

Этот голод тянулся, проникая в мою душу все глубже, дальше, поглощая меня целиком... как, внезапно, все изменилось, когда он дотянулся до нити, что соединила меня с энергиями Искаженной Пустоты, и потревожил её. Сила, сравнения которой с чем-либо я не мог подобрать до сих пор, заполнила меня изнутри, принеся с собой боль и, одновременно, облегчение. Магия пробежала по всему моему телу обжигающим ледяным потоком, потекла по моим венам. Боль от неё показалась мне почти божественным наслаждением после того, что я испытывал до сих пор. Онемение отпустило меня, и сознанием стало кристально чистым, ясным. Я сумел собраться, и сбросить с себя неожиданно легкую тушу чудовища.

Призвав кинжал из пространственного кармана, я бросился вперед. Подняв кинжал, я закричал, вонзив его на всю глубину в покрытый чешуей бок зверя. В этом крике до сих пор были отголоски той боли, что я испытывал секунды назад. До конца её не смыл ни поток магии, проходящий по моему телу, ни выброс адреналина, что смешался с моей кровью в равных пропорциях. Вонзая судорожными движениями острое лезвие в тело извивающегося чудовища еще, и еще, я только распалялся.

В бешенстве я начал кромсать шкуру чудовища кинжалом. Туша подо мной содрогалась в конвульсиях, извиваясь в разные стороны. Плоть вспучивалась отвратительными, огромными буграми, зарастала за считанные мгновения после каждого удара моего кинжала, что заставило меня усмирить ярость. Приподнявшись, я увидел, что чудовище словно пытается распасться надвое. Второе, точно такое же чудовище, уже было готово отпочковаться от первого, сейчас извиваясь где-то внутри. Мерзкое, отвратительное зрелище.

Сдержав тошноту, я поднял голову. Где-то в десяти шагах от меня вспыхнул яркой вспышкой портал, из которого появилось еще одно чудовище, сразу же устремившееся на меня. Адская гончая — узнал я монстра, посмотрев на него. Совершенные охотники на магов, малоуязвимые к магии, так как способны её впитывать. При поглощении магии растут, увеличиваясь в размерах до тех пор, пока не смогут поделиться надвое. Могущественные заклинания, способные косить целые армии, зачастую лишь усиливают противостоящих магу адских гончих. Поблизости от меня открылось еще несколько порталов, из которых появлялись все новые и новые гончие.

Я не удивился, когда откуда-то сбоку на меня рухнула огромная туша монстра. Перед моим лицом оказалась пасть, полная острых клыков, но гончая, вопреки моим ожиданиям, не стремилась откусить мне голову. Вместо этого, мою кожу проткнула острая костяная иголка, которой заканчивались щупальца у морды адской гончей, и та стала поглощать мою ману, почти мгновенно восполняемую через канал в Искривленную Пустоту. В считанные секунды возникла куча — мала из набросившихся на меня со всех сторон гончих. Они не стремились разорвать меня на куски, вовсе нет — ведь магия в моем теле была для них лучшим десертом. Я не ощущал боли от то и дело вонзавшихся в меня, несмотря на щит маны, острых игл. Я не чувствовал, как трещат у меня кости под огромным весом тварей, навалившихся на меня. Сейчас все мои чувства были сконцентрированы на магии, проходящей сквозь меня, и выбрасываемой вовне.

Магия струилась по моим венам свободно, как никогда. Канал проводил огромное количество маны, и в этот раз я его не сдерживал. То и дело раздавались вокруг хлопки порталов, и появлялись все новые гончие. Они поглощали ману одним своим присутствием, но даже так, над нами сформировалось огромное облако энергии. По пространству, занятому облаком, постоянно ходила легкая рябь, пробегали незаметные искорки.

Я с кристальной четкостью осознал, что жить мне осталось ровно столько, сколько продержится канал. Магия все так же продолжала выбрасываться в окружающую среду, и я стал постепенно направлять магические потоки, собирая их в одну точку. Магическая энергия начала словно пульсировать, когда магические потоки сталкивались вместе, и отталкивались друг от друга. Главное — собрать их все вместе, и ударить в одну и ту же точку одновременно — подумал я, и максимально сжал потоки.

Когда раздался огромной силы взрыв, я на мгновение потерял сознание. Как сквозь вату я чувствовал, что проваливаюсь куда-то. Очнулся я, когда уже скатывался вниз по заснеженному склону. Весь мир словно пришел в движение, небо и покрытые снегом скалы завертелись, как в карусели. Наконец, я рухнул на колени, и мое падение остановилось. Застонав от звона в ушах, я обхватил их ладонями. Перед глазами все расплывалось. Когда я смог подняться, меня повело вперед, и я упал, еще немного прокатившись вниз по склону.

Нужно уходить отсюда, хоть ползком, но уходить, — думал я. Позади я слышал завывания, какой-то странный треск, видимо, от порталов, но оглянуться не мог, опасаясь снова потерять равновесие из-за головокружения. Едва не запнувшись об останки одной из гончих, я продолжил шагать, медленно передвигая ноги, хоть на сантиметр, но вперед.

Сделав еще один шаг, я остановился, чтобы вызвать водяного элементаля, и отдохнуть еще хоть секунду. Я не обернулся, чтобы поглядеть на элементаля, появившегося позади меня. Нет времени. Надеюсь, он сможет выиграть мне его хоть немного...

Раздалось ворчание элементаля, похожее на плеск воды. Сделав последний вздох перед решительным шагом вперед, я внезапно почувствовал, как магический фон вокруг резко понижается. Канал был до сих пор открыт, да и после взрыва магические потоки лишь рассеялись, но никуда не пропали. Сейчас же я их почти не чувствовал. Ворчание элементаля становится намного громче, напоминая теперь рев низвергающейся с водопада воды.

Раздалось эхо мощнейшего удара об землю. По крайней мере, склон от него явственно задрожал. Я рефлекторно сделал шаг вперед. Что еще, черт возьми, творится?

Именно в этот момент я почувствовал, как закрылся канал в Искривленную Пустоту. Смертельный холод отхлынул, а взамен ему пришла невыносимая боль в многочисленных ранах, что я получил пару минут назад. Как бы там ни было, если я не окажу себе первую помощь, то рухну прямо на этом самом месте, уже через полминуты.

Скривившись, я схватился за плечо, по которому шла окровавленная борозда от когтей. Бросив на него взгляд, я на мгновение растерялся, заметив, как из раны идет какой-то голубоватый отсвет, просвечивая прямо сквозь пальцы. Убрав ладонь, я успел лишь заметить, как он затухает.

Кровь обильно закапала, залив куртку. Спешно применив несколько целительных заклинаний, я попытался двинуться дальше, отстранившись от боли. Сквозь звон в ушах я услышал приближающийся гул, от которого по коже шли мурашки.

Неожиданно я почувствовал сильный удар в спину, сбивший меня с ног. Когда земля начала стремительно приближаться, я еще успел удивиться, что ничего не видно из-за снега.

* * *

По бронзовому диску, испещренному затейливой вязью символов, пошла сеть трещин. Стоявший неподалеку, натрезим грязно выругался, и повернулся к собрату. Тот уже и сам почуял неладное, и прекратил открывать порталы для многочисленных демонов, столпившихся поблизости. Пинком копыта убрав с дороги гончую, натрезим пошел к постаменту, на котором стоял диск.

Подойдя поближе, Гимразор, а это был именно он, зеркально скопировал позу и мрачное выражение лица своего собрата, в свою очередь, мрачно уставившись на покрытый трещинами артефакт.

-И как это понимать? — спросил он.

-Мне тоже хотелось бы знать, как это понимать, — огрызнулся в ответ Зарелзар, — Последним, что я засек, был мощный всплеск магии.

-И все? — недоверчиво спросил Гимразор.

-Он был не только мощным, но и резким, — сказал Зарелзар, — Артефакт не выдержал нагрузки. Теперь, если мы продолжим отправлять гончих через разрыв в завесе, они окажутся не в паре шагов от источника возмущения, а хорошо, если в паре километров.

-Это понятно, — ответил Гимразор, — Без этого диска вся наша затея теряет смысл. У тебя, случайно, еще один, такой же, не найдется?

-Смеешься? — спросил его собеседник, — Уже сто лет прошло с тех пор, как я выменял этот диск у одного эфириала. Лучше просто поверь мне на слово — второго такого нам не достать. И, предупреждая твои возможные вопросы — починить я тоже ничего не смогу.

-Ну, и что мы имеем в итоге? — мрачно спросил Гимразор.

-А что мы можем иметь в итоге? — ответил вопросом на вопрос Зарелзар, — Затея не окупилась. Я даже скажу, что мне плевать, выжил тот смертный, или нет. Все равно, артефакт не стоил его жизни.

-Думаю, ты прав, — ответил Гимразор, — Что теперь, оставим смертного Рамгарроту?

-Верно, — фыркнул натрезим в ответ, — Пусть сам с ним разбирается. Тем более, у нас полно дел, не обязательно даже на Азероте.

* * *

Первым, что я увидел, придя в себя, был потолок в доме Варрина. Выздоравливать дома именно у него, кажется, становится какой-то своеобразной традицией. Сколько времени я сверлил взглядом этот самый потолок, после боя с натрезимом — не счесть. Думаю, по этой причине я удивился скорее тому, что вообще очнулся, нежели тому, что очнулся я именно здесь.

Итак, я живой. Хотя, нет, не так — я живой! Более того, чувствовал я себя на удивление неплохо. Видимо, мне помогли целительные заклинания, или мои раны были не слишком опасны для жизни. Я попытался встать с кровати.

-Тихо, не крутись, — появился рядом со мной Варрин. — Лежи спокойно. Попал под лавину, да и раны у тебя пока не зажили. Как тебя так угораздило, я просто не представляю.

-Я попал под лавину? — удивился я. Дворф кивнул.

-Конечно. Странно, что ты не знаешь, — удивился Варрин, — Тем более, что лавина — твоя же работа, или я что-то не понял?

-Даже не знаю, — искренне удивился я, уставившись на дворфа. Хотя... если подумать, то тот сильный гул, который я слышал за спиной, подозрительно смахивал на звук приближающейся лавины. Настолько подозрительно, что, скорее всего, это лавина и была. Правда, с чего это Варрин решил, что это я вызвал лавину? Уж скорее, здесь пошалил элемен... стоп!

-Я тебя так скажу, Мэвниар — не бывает таких лавин в природе, — веско сказал дворф. — Я их видел знаешь сколько, и эта не была похожа ни на что. Сама по себе ни одна лавина до того места, где ты стоял, не дошла бы. А тут такое чувство возникает, будто снег как сошел, так до тебя и катился. И, что самое странное — тебя даже почти не засыпало. Как будто, ты не под лавину попал, а уже после неё пришел, и сам в снег зарылся. В голову сразу же приходит только одна мысль — магия, — развел руками Варрин, — Что еще сказать? Повезло тебе, что вообще жив остался.

-Да, повезло мне, — задумчиво сказал я. Здесь поработал элементаль, совершенно однозначно. Больше просто некому. Вот же катаклизм ходячий. Как его ни вызову — постоянно получается, что сразу можно отойти в сторонку, все равно, после него ничего живого не остается. Обязательно надо разобраться, что же он вообще такое. Знать бы вот только — как?

-Не то слово, — ответил Варрин, — Ну, да черт с ней, с лавиной. На самом деле, я не удивлюсь, если у тебя все случайно вышло. Магия-шмагия, одним словом. Ты ведь, наверняка, догадываешься, кого мы под лавиной нашли, кроме тебя?

-Конечно, — ответил я. — Демонов, кого же еще вы могли найти?

-Скорее, расплющенные в лепешку останки демонов, — буркнул Варрин, поморщившись, — Я же тебе говорил, что ненормальная это была лавина, черт её дери. Такое ощущение, будто на этих демонов свалилась груда скал, а не просто куча снега.

-Ясно, — сказал я. Впрочем, я особо не удивлен. Давно заметил, что мой элементаль может управлять плотностью своего тела. Правда, до сих пор я не замечал, чтобы он мог управлять плотностью даже не снега, а воды вокруг него, иначе в деревне мурлоков пострадали бы не только здания. Получается, он теперь и это может? Ведь, иначе получится бред — как будто, он каждую гончую по отдельности кулаками в землю вбивал.

-И, да, кстати, — продолжил Варрин, — Пока ты не сказал, что это были демоны, я об этом даже не подозревал. По останкам сразу-то и не скажешь. Хотя, погоди-ка, — помрачнел дворф, — Если это были демоны, то получается вполне логичная картина. На тебя, друг Мэвниар, эти демоны охотились с самого уничтожения в Стальгорне натрезима, и стоило тебе выйти за ворота, как на тебя напали. Дальше все понятно: ты от них отбивался, и что-то там намудрил с заклинаниями. Кончилось это, правда, не так плохо, раз ты жив, а демоны — нет.

-Точно сказано, — подтвердил я, — Лучше тебя я бы и сам все объяснить не смог. Скажу сразу, что я вообще даже не ожидал, что такое может произойти. Стоило выйти из Стальгорна, как сразу же напали толпой. И, главное, появились как из ниоткуда, да и сквозь невидимость меня видели.

-Мда, — сказал дворф, — Попал ты в переплет. Но, ничего, пока ты в Стальгорне, ты в безопасности. Да и, будем надеяться, после неудачи, демоны прекратят на тебя охоту. Ты, пока что, отдыхай. Скоро придет Дагрин. Тогда ты и расскажешь нам все в подробностях.

* * *

-Хм, — вытерев пот со лба, с сомнением произнес Дагрин, когда я подошел к нему. Оглядев меня с ног до головы, он еще раз задумался над моим предложением.

В этой части дворца был зал, занятый огромной толпой дворфов. Длиннобородые подгорные воители увлеченно выбивали пыль друг из друга, и из десятков тренировочных манекенов, стоящих в зале. Всего я увидел где-то около пяти десятков тренирующихся. Их, лоснящиеся от пота тела, изрядно нагрели воздух в зале, что я сразу же почувствовал, войдя в него. Где-то среди них я заметил Дагрина, и направился к нему.

Последние события изрядно подорвали мою веру в магию. Фактически, мало какой маг может что-то противопоставить адской гончей. Лишь оружие, и честная сталь — вот самый оптимальный вариант против такого противника.

А с этим у меня не сказать, чтобы плачевно, но я привык решать проблемы по-другому. Как выяснилось, не всегда это правильно.

Что, если демоны еще раз нападут, когда я в очередной раз открою канал? Я уже открывал его в пределах Стальгорна после того случая... но кто может гарантировать, что я всегда буду в безопасности?

А так — я буду чувствовать себя чуть увереннее.

-Ты уверен, что тебе это нужно? У тебя же и с магией все хорошо выходит, — спросил Дагрин.

-Дагрин, ты же знаешь, что не с каждым противником сподручно драться магией, — ответил я, — К тому же, умение махать клинком мне может помочь и в другой ситуации, — решив, что небольшая демонстрация способна лучше расставить все по своим местам, я применил невидимость, заставив вылупиться от неожиданности не одну пару глаз. Дагрин, нахмурившийся в первый момент, мгновенно выбросил руку вперед, попытавшись ухватить меня за одежду. Я отпрянул, и он лишь скользнул по мне кончиками пальцев. Усмехнувшись, я развеял невидимость.

-Ха, все с тобой понятно, — пробасил Дагрин, когда я появился в воздухе рядом с ним, — Полезное умение, поможет незаметно подобраться, хоть среди бела дня.

-Ну да, — согласился я, — Подобраться-то я сумею, но не всегда имеет смысл лупить врага после этого заклинаниями. Иногда нужно разобраться по-тихому.

-Кхм, — прокашлялся дворф, — Правильно говоришь, Мэвниар. Эх... вот бы мне так уметь, уж я бы — ух, — Дагрин сомкнул вместе огромные кулачищи в угрожающем жесте.

-Так что, ты согласен? Поможешь мне? — спросил я. Дворф кивнул.

-Конечно помогу, — ответил он, — Да только вот, — развел дворф руками, — Насчет невидимости ты, все-таки, немного не по адресу обратился. Мы, дворфы, редко такими вещами занимаемся. Уж больно много мы весим, чтобы к кому-то там подкрадываться. Сам я не умею, и тебя научить не смогу.

-Это я беру на себя, — ответил я, усмехнувшись, — Как-никак, для того заклинание и учил. Меня никто не увидит, и не услышит, уж поверь.

-Ну, тогда с остальным проблем не будет, — сказал Дагрин, — Буду тебя клинками махать учить, раз такое дело. Мечами, кинжалами, ножами там... думаю, тебе именно такими железками сподручнее будет. Ты как? Со мной в паре сейчас постоять не против? Посмотрю, что ты уже умеешь.

-Не против, — самоуверенно ответил я. Кое-какую военную подготовку Мэвниар проходил еще в Кель-Таласе, и, как и все стражники, регулярно тренировался несколько раз в неделю.

Взяв деревянные мечи, мы начали спарринг.

-Гм, все нормально, — задумчиво сказал Дагрин уже через полминуты, помогая мне подняться с земли.

Ну, что сказать? Пять секунд — ровно столько времени потребовалось Дагрину, чтобы меня условно убить. Из них — четыре секунды он на меня просто смотрел, изредка помахивая клинком, чтобы посмотреть на мою реакцию. На пятой он резко сблизился, отведя в сторону мой меч, и мощным ударом под бедро буквально выбил землю у меня из под ног. Еще через мгновение его меч уперся мне в грудь, обозначая смертельный удар. Да уж, жестким оказался дворф, не ожидал такого.

Думаю, таких, как я, в честном бою он может пачками есть на завтрак, обед, и ужин. С учетом того, что в настоящем бою дворф наверняка будет увешан защитными амулетами, как новогодняя елка — игрушками, против него у меня есть только один надежный прием — скастовать невидимость, и не отсвечивать. Щит маны тут мне особо не поможет. Сбить с ног, как сейчас, и пудовым молотом по голове. Железная схема. Я испытываю смутные сомнения в том, что я это переживу.

Вообще, все это еще раз намекает на нежелательность игры на чужом поле. Смысл драться с магом магией, а с воином — мечом? И, тем более, устраивать с ними поединки? Конечно, чувство собственного превосходства будет приятно согревать меня после схватки... если я выиграю. Больше плюсов я для себя не вижу.

-Ладно, — сказал, наконец, Дагрин, — Давай теперь поотрабатываем некоторые приемы. Покажу тебе, как меня атаковать. Сначала я буду защищаться, а потом ты.

-Хорошо, — ответил я, отряхнувшись.

-Позанимаемся немного, а потом пойдем в арсенал, — продолжил Дагрин, — Возьмем тебе боевое оружие по руке, и для тренировки кое-что. Завтра приходи в то же время. Будем тренироваться на манекенах. Покажу тебе пару приемчиков специально для тебя.

-Спасибо, Дагрин, ты настоящий друг, — ответил я.

-Для хорошего эльфа не жалко, — хохотнул дворф.

Глава 15

Я не ослышался? Варрин сказал слово "культ"?

Мы, то есть, я, Варрин, и Бейли, занимались сугубо мужским делом — обсуждали вечные вопросы за распитием пива. То есть, распивали пиво, в-основном, дворфы, а я больше разглагольствовал, вальяжно раскинувшись в кресле. Пока в их кружках пенилось пиво, дворфы не имели ничего против. Я же, встретив благодарных слушателей, был только рад поделиться своими мыслями. Когда разговор только начался, мы обменялись последними сплетнями и новостями, и Варрин неожиданно упомянул о некоем культе, последователи которого встречались по всему Азероту. Я насторожился, едва об этом услышал. Если верить моему знанию канона, примерно в это время Кел-Тузед должен был уже услышать зов НерЗула, и отправиться в Нортренд в его поисках. Король-Лич же, встретив КелТузеда, отправит его обратно в Лордерон, чтобы тот создал Культ Проклятых, тайную религиозную организацию, целью которой является подготовка Лордерона к вторжению Плети.

В такой ситуации слово "культ" вызывало не самые приятные ассоциации, и заставляло навострить уши. Правда, насторожившись в первый момент, вскоре я понял, что Варрин говорил о каком-то другом культе. Назывался он, в противоположность культу Проклятых — культом Всеблагих. Забавно, но оба предлагали своим последователям одно и то же: вечную жизнь после смерти. Я послушал краткое изложение идей культа из уст Варрина некоторое время, а потом расслабился. Скорее всего, между культами нет ничего общего.

-Они набирают в свои ряды самых разных людей, но в основном — разных нищих, бездомных, безработных, всяческих неудачников, — говорил Варрин. — Этот культ, кажется, пока не стремится заниматься чем-то еще, кроме как вербовкой новых членов.

-Так ведь, основная задача любого культа — увеличение своей численности, — заметил я. — Регулярно пополняющие ряды культа неофиты жертвуют деньги, и сами работают, чтобы привлечь еще больше людей. Причем, заметь, совершенно бесплатно. Это как колесо, которое на ходу, только пока катится вперед, — продолжил я рассуждать, — Каждый человек, присоединившийся к какой-либо секте, является частью этого круга, пока у него есть силы и деньги. Со временем он из него выпадает, попутно расставшись со здоровьем, а то и с жизнью. Ну и, само собой разумеется, со всеми деньгами или доходами, которые он получал в те годы, когда служил своим религиозным лидерам. Взамен же одного выбывшего придет еще двое.

-Странно,— удивился Бейли, — Раз все так, то откуда вообще берутся дураки, которые на это готовы повестись? — Эх, Бейли, счастливый ты дворф. Люди в том мире, откуда пришла моя человеческая половина сознания, жили... конечно, не более сложной жизнью, чем здесь, на Азероте. Но, несколько миллиардов человек населения на одной планете — вполне достаточная численность, чтобы для любого мыслимого и немыслимого явления можно было найти тысячу примеров, и сделать из них свои выводы.

-Этих дураков сколько угодно, Бейли, сколько угодно. Основная задача основателей культа — найти их, убедить вступить в организацию, и занять их работой так, чтобы они лишний раз мозгами пошевелить не могли. Они для этого выдумывают разнообразные лозунги, привлекающие всех тех людей, неудавшихся, разочарованных в жизни, заставляют их повторять эти лозунги другим, чтобы так привлечь еще больше паствы.

Под эти лозунги подводится соответствующая база, сочиняются какие-нибудь "священные тексты", цель которых двояка. Во-первых, они помогают неофитам как следует проникнуться идеями культа, дабы, уверовав глубже, быть способными заразить своей верой других. Вторая же задача этих текстов заключается в том, чтобы заставить последователей неустанно трудиться — чтобы меньше думали. А уж как руководство культа подведет своих членов к необходимости трудиться, это уж от них зависит. Вот и трудится паства, во имя светлого будущего, спасения, или еще чего-нибудь. Главное, чтобы цель достигнуть было невозможно.

-Ты рисуешь какую-то, совершенно ужасную картину, — нахмурился Варрин, — Получается, основатели культа — великие обманщики, измыслившие невероятную в своем размахе ложь?

-Именно так, — подтвердил я. — Причем, великие обманщики они настолько, что обманули самих себя. Чтобы заставить поверить в свою ложь остальных, им приходится и самих себя заставить в неё верить. В этом-то и кроется одно из самых замечательных противоречий таких сект: все они живут, лишь пока набирают новых членов. Вся их жизнь должна быть посвящена именно этому — колесо не падает, лишь пока крутится. Восприняв же свой бред всерьез, они начинают устраивать дискуссии с такими же безумцами, все более усложняя картину, пока колесо не остановит свой ход, и не упадет. Таков закономерный конец всех сект.

Лишь те, кому удается избежать этой ловушки, двигаются дальше, и я думаю, что чем сильнее секта, чем быстрее она набирает новых членов, тем легче в ней обнаруживается примитивизм провозглашаемых идей, даже не способный хоть немного замаскировать истинные цели секты — собрать больше паствы. Больше, как можно больше.

-Судя по всему, этой ловушки организаторы культа сумели избежать, — заметил Варрин, — У них есть последователи по всему Азероту: в Каз-Модане, в Штормграде. Особенно много их в Лордероне.

-Это значит, что руководители культа четко понимают, чем они занимаются, — ответил я. — Но это тоже ничего не меняет. Культ может двигаться вперед, только пока у него есть возможность увеличить количество прихожан. Этими прихожанами может стать лишь небольшая часть населения, и рано или поздно все они окажутся частью культа. Ему некуда будет расширяться, и он рассыплется, едва выдавит из прихожан все, что только можно. Даже у людей, поколения сменяются недостаточно быстро, чтобы предотвратить этот кризис. Свободной паствы уже не будет, и многочисленные члены культа будут вариться в собственном соку, пока вся организация не сгниет. Уж поверь мне на слово — если в организацию набирают всяких неудачников, то ничего хорошего из неё не выйдет. Они принципиально не способны создать нечто долговечное.

-Мда, — выразил свои мысли Варрин. — Не слишком-то ты хорошего мнения об этом культе. Но, погоди, — вдруг сказал дворф, — А что, если в культ не набирать, как ты говоришь, "всяких неудачников"?

-Принципиального отличия не будет, — предположил я, — Более-менее богатых людей культ будет доить помаленьку, и все. Пожертвования на благие цели, и тому подобное. Как у Церкви Света.

-Церковь Света? Ты чего, Мэвниар? — поразился Варрин, — С неё-то вон сколько пользы! Без этой церкви не было бы силы Света у паладинов и священников, а знаешь, как они бы подсобить могли с тем натрезимом?

-У меня иногда возникает вопрос, — задумчиво произнес я, — А нужна ли эта церковь, чтобы иметь возможность использовать силы Света?

-Э-э? — сказал Бейли, подавившись пивом.

-Я подозреваю, что те, кто основал эту Церковь Света, просто наткнулись на силы, древние, как сам космос. Об этой силе Света им не ведомо почти ничего, но это не мешает им использовать даруемые ей возможности в своих целях. Способы развития и углубления этой силы в себе, совершенствование качеств, которые способствуют установлению более глубокой связи с ней, больше напоминают некий активный поиск, нежели какое-то глупое поклонение. Это заставляет меня заподозрить, что сила Света имеет совершенно незначительную связь с провозглашаемыми Церковью Света идеями, всяческими призывами к молитвам, пожертвованиям, и тому подобной чепухе. Учитывая же такой маленький нюанс, что еще никто не обрел силу Света даже искренними молитвами, тайные методы инициации этой силой все больше и больше усугубляют у меня подозрения в том, что эта сила была просто закреплена во владении определенного сословия, а именно — жречества. Без силы Света, существование этого сословия держалось бы на тех же ниточках, как и у тех культов, о которых я говорил раньше. Некоторым культам, кстати, везет — правители понимают, что культы с помощью своих идей способны скреплять людей воедино, что делают их более управляемыми. К добру, или к худу — другой вопрос.

-Черт, Мэвниар, — выдохнул Варрин, — Я уже привык, что ты горазд на всякие кощунственные речи, но это для меня уже слишком. Не надо больше об этом говорить, а то чем дальше, тем страшнее становится. Ты, главное, не сболтни ничего такого перед жрецами и паладинами, мы-то с Бейли, еще ладно, а вот они живо тебя на костер отправят.

-Да, на меня, бывает, накатывает, — согласился я — Но, насчет культа: пусть кто-нибудь о нем узнает побольше. Такие культы часто могут являться прикрытием для чего-то еще, будь то контрабанда магических артефактов или занятие черной магией. Пусть понаблюдают, чем занимаются члены культа, выяснят, кто основатель культа, и откуда у него бурутся на все это деньги. Однозначно наткнетесь на что-нибудь нелицеприятное.

-Понятно, — сказал Варрин, а затем задумался, — Так ты говоришь, что этот культ может быть прикрытием занятий черной магией? Король Магни, вообще-то, очень внимательно готов выслушать любые мысли о черной магии, о демонах, и прочем. Да и Лига следы таких вещей очень активно ищет.

-Хм, — я задумался. Мне в голову пришла интересная мысль, а именно — узнать, как там поживает в Даларане Кел-Тузед. Нет, воистину — лень человеческая неистребима! Я — уже эльф, и все равно, почти целый год я занимался всяческой рутиной, вместо того, чтобы ненавязчиво порекомендовать Лиге Исследователей присмотреть за некоторыми ключевыми игроками. Повод наверняка я смог бы найти, как и скрыть свое труднообъяснимое знание будущих событий.

-Знаешь, Варрин, если короля Магни так интересует черная магия, причем, именно серьезная черная магия, то пусть его дворфы узнают в Даларане, не изгоняли ли они недавно кого-то из своих рядов за какие-то неэтичные опыты, или что-то вроде того. Вообще, узнайте, кто из магов был изгнан, и почему. Узнайте, с кем они поддерживают связь до сих пор, с кем дружат или дружили. Нужно уметь прослеживать нить. Если хотите найти черную магию, ищите черных магов, а черных магов ищите там, где самих магов больше всего — вот мое мнение. Надеюсь, ты донесешь мои слова, куда нужно.

-Обязательно, — серьезно кивнул головой Варрин, — Думаю, ты предложил правильное решение, спасибо.

-Обращайся, — ответил я, вставая из-за стола, и прощаясь с дворфами.

* * *

-Флоин, давай, ты сможешь! — подбадривали дворфа, замершего на палубе судна, его товарищи. Флоин смерил взглядом покачивающийся на волнах трап, выброшенный на пристань с корабля. Слегка отсыревшие и подгнившие доски почему-то не внушали ему никакого доверия. И не важно, что буквально только что по ним прошлись матросы, и двое его сородичей. Доски эти — все равно, что труха. Да и уж больно они тонкие на вид, вдруг переломятся прямо у него под ногами? А ведь здесь глубоко...

Флоин посмотрел вглубь темных волн под трапом, и содрогнулся: дна было совсем не видать. Поскользнешься самую малость, и поминай, как звали. Дворфы, они ведь тяжелые — сразу камнем ко дну идут.

Именно в этот момент судна достигла особенно сильная волна, и его ощутимо качнуло. Испуганно охнув, Флоин ухватился, что было мочи, за борт корабля, чтобы ни в коем случае, не упасть. Внезапно отовсюду послышались ругательства.

-Дворфы! — заорал какой-то матрос на корабле, — Как вы достали уже! Сколько можно занимать трап, вашу мать!? Вас ждем!

-Флоин, ну давай, чего ты? — заорал с причала Форин, давний товарищ Флоина. Хорошо им — подумал Флоин. С самого утра они уже изрядно распробовали дрянного пива, что было на корабле, и благополучно перенесли переход по трапу, будучи слегка захмелевшими, по меркам дворфов. Несмотря на сильный запах перегара из глоток, координация их движений не сильно пострадала, а вот храбрости у них уже было хоть отбавляй.

Флоину же было не так просто. И чего я привередничал, дурень? — подумал дворф. Тоскливо завыв, он побежал, закрыв глаза от страха. Предки, я иду к вам!

-Молодец, Флоин! — радостно обнял его Кили, третий дворф, когда Флоин оказался на берегу через несколько секунд после рывка. Матросы поддержали подвиг дворфа радостным улюлюканьем. Толпа зевак, наблюдавших за бесплатным представлением, стала постепенно рассасываться.

-Ух, после такого мне надо бы промочить горло, — буркнул Флоин, постепенно успокаиваясь под дружескими похлопываниями сородичей по спине.

-Я — только за, — пробасил Форин, слегка обдав собрата перегаром. Поправив на спинах заплечные мешки, дворфы решительно выступили вперед. Прохожие уже издали чувствовали крепкий запах национального напитка дворфов, и торопливо расступались перед бородатыми коротышками, не стесняющимися раздвигать толпу своими широкими плечами.

-Погодите, братья, — сказал Кили, догнав дворфов, и ухватив их за рукава одежды, — Давайте, хоть, пройдемся по берегу, что ли? Ни разу ведь еще по порту не ходили? — дворфы переглянулись. Форин глубоко вдохнул воздух, пахнущий морем. В голове на мгновение стало чуточку яснее. И в самом деле, быть может, прогуляться?

-Давайте, заодно и аппетит нагуляем, — согласился он.

Порт кипел жизнью. На пристани стояло множество кораблей. То тут, то там, сновали рабочие, сноровисто обходя подгорных дворфов, с любопытством оглядывающихся по сторонам.

Немного погуляв, дворфы остановились, привалившись спинами к стене дома у пристани, и стали разглядывать подходящие к порту корабли, и проходящих мимо людей. Внезапно Флоин насторожился. Что-то показалось ему знакомым в одном из людей, сошедших на берег с судна, прибывшего в Штормград.

-Эй, посмотрите на того урода, — толкнул он товарищей. Те перевели взгляд на человека.

-Слушай, так это тот же самый тип... — удивился Кили. Человек был облачен в поношенную одежду с капюшоном, и слегка сутулился. Но не это насторожило дворфов: у этого человека была характерная примета — на верхней губе у него была хорошо заметная расщелина, через которую можно было даже увидеть зубы. Заячья губа — так называлось это уродство. В человеческих королевствах таких людей очень не любили: считалось, что такое уродство является признаком дикости, животности в душе человека. По счастью, от такой болезни легко могли избавить священники и целители, если к ним обратиться в первые месяцы жизни младенца. Наличие же такого уродства в зрелом возрасте считалось знаком какой-то греховности человека или его родителей, которые либо не захотели обращаться к Церкви Света, либо были лишены её благосклонности, как всяческие тати, разбойники, и проходимцы. В любом случае, человека ждало в жизни не слишком хорошее отношение окружающих, настороженность, и всеобщая подозрительность.

Заячья губа была редкой, запоминающейся чертой внешности, поэтому дворфы сразу же выделили человека из толпы. Приглядевшись немного пристальнее, они же вспомнили, что именно этот человек был членом Культа Всеблагих — странной организации, провозглашавшей равенство всех людей, и бедных, и богатых, и знатных, и безродных, и обещавшей всех их уравнять в вечной жизни, после окончания ими земного пути.

У этого же культа была странная особенность, которую однажды заприметили эти же трое дворфов: все его члены рано или поздно иногда пропадали без вести, и никто не мог сказать, куда. Хотя, до троицы дворфов никто и не задавался этим вопросом: многих своих членов культ набирал среди нищих и убогих, а кто считает, сколько их, и кто смотрит, куда они пропадают?

Человек, наконец, сошел с трапа, и пошел в сторону переулков, не оглядываясь ни назад, ни по сторонам. Переглянувшись, дворфы подскочили, и последовали за ним. Троица бородатых коротышек не отличалась способностью вести слежку, как и умением передвигаться, не привлекая к себе внимание всех прохожих. Поэтому, лишь чудом, или крайней степенью погруженности человека в свои мысли можно было объяснить то, что за ним успели проследить до практически безлюдных трущоб.

Но, наконец, то, что давно должно было произойти, произошло — Форин не вполне вписался в поворот, уронив бочку с дождевой водой, стоявшую у стены. С громким плеском вода разлилась, а бочка покатилась по темной аллее. Насторожившись, человек обернулся. Надо сказать, что к этому моменту дворфы уже успели извлечь оружие, а выражения их лиц могли бы любого заставить сделать то, что сделал тот человек — а именно, ринуться наутек. Громко выругавшись, Форин ринулся вслед за человеком. Его сородичи последовали за ним, воинственно размахивая кинжалами, и ругаясь, на чем свет стоит.

Беглец не смог скрыться далеко — уже вскоре он забежал в тупик, где и остался стоять, поджидая троицу преследователей.

-Попался, уродец, — выдохнул Форин, переводя дыхание после бега. Почти мгновенно тупичок был полностью перекрыт широкими спинами дворфов, окруживших человека. Форин немного удивленно разглядывал лицо человека: с того момента, как дворф последний раз его видел, оно, и ранее не блиставшее красотой, стало еще уродливее. Лицо молодого еще человека, казалось, постарело лет на десять, покрывшись многочисленными морщинами. Бледная, нездоровая кожа еще больше усугубляла и так отталкивающее впечатление, производимое внешностью человека. Глаза его слегка слезились на свету, как будто тот отвык выходить на свежий воздух, но имели опасный, безумный блеск, который сразу же заставил дворфов насторожиться. Немного дерганые, порывистые движения, бегающий взгляд его глаз заставили дворфов внезапно осознать тот факт, что у человека явно не все в порядке с рассудком. Слова, которые они собирались произнести еще секунду назад, куда-то пропали, ибо, о чем говорить с умалишенным, причем, судя по всему, с опасным умалишенным?

-Ничтожные глупцы, тупые коротышки... — выплюнул он оскорбительные слова, с безумной улыбкой, и начал раскачивать голову из стороны в сторону без всякого смысла. Форин скривился от отвращения. Подойдя поближе, он слегка ткнул его кулаком в печень. Безумец почти мгновенно замер от боли, и упал на колени, не в силах двинуться. Еще долгие полминуты прошло, прежде чем он пошевелился, и внезапно рассмеялся мерзким, злорадным смехом, от которого у дворфов пошли мурашки по коже.

-Вам тоже сполна достанется его милости, вам всем достанется, — пробормотал он, — Но мне — первому! — неожиданно заорав, человек подскочил, но, вопреки ожиданиям, не бросился на дворфов. Вместо этого, он с дикими, захлебывающимися воплями стал бросаться на стены, изо всех сил ударяя в них головой.

-Сделайте что-нибудь! — крикнул Флоин, но тоже не двинулся с места, потрясенный жуткой картиной человеческого безумия. Когда дворфы собрались с духом, и сделали шаг вперед, человек, с залитой кровью головой, бросился на стену в последний раз, после чего затих, рухнув на землю.

-Мертвее некуда, — мрачно заметил Кили, проверив артерию на шее. Дворфы переглянулись.

-Что это такое было, демон его дери!? — прорычал Форин, пнув труп ногой. Его сородичи промолчали, мрачно разглядывая мертвое тело человека, и его кровь, обильно оросившую все вокруг.

-Нам не надо об этом думать, и особенно тебе, Форин, — высказался Кили. Но, прежде чем дворф успел вспыхнуть от возмущения, Кили продолжил свою мысль.

-Пусть над этим думают в Лиге Исследователей. Они хотели услышать о чем-нибудь странном, необычном — они и услышат.

-Да уж, — согласился Флоин, — Необычного здесь хоть жопой ешь.

-Знаете, братцы, как-то мне уже не хочется после такого пиво пить, — заметил Кили, — Давайте-ка, побыстрее пойдем в квартал Дворфов — и в Стальногорн.

Согласно кивнув друг другу, подгорные жители развернулись, и вышли из залитого кровью тупичка, оставив позади остывающий труп, с искореженным безумной радостью, уродливым лицом.

* * *

Подумать только — пойманный культист убился головой об стенку! В жизни бы не поверил, скажи мне об этом не Варрин, а кто-то другой. Но, выражение лица дворфа было совершенно серьезно, когда он рассказывал мне об инциденте в Штормраде, что намекало на отсутствие какого-то розыгрыша с его стороны.

В Лиге Исследователей в это время шли бурные обсуждения. Сейчас я, конечно, говорю не о простых исследователях, но о верхушке организации дворфов. Содержание моего разговора с королем Магни после боя с натрезимом достигло ушей рядовых членов Лиги в сильно урезанном и отредактированном варианте.

Справедливо подозревая, что информация, которая покинет пределы дворца, имеет большие шансы достичь ненужных ушей, король Магни не слишком распространялся о причинах, побудивших его отправить большую часть членов Лиги собирать слухи.

Кто-то занимался сбором информации, слухов, а кто-то, вроде меня и Варрина — просеивал их, пытаясь выловить нечто, способное представлять интерес. Происшествие в Штормграде, соответственно, вызвало совершенно различную реакцию у разных кругов дворфов.

Большинство дворфов не увидело ничего, из-за чего стоило бы поднимать панику.

Ну, наткнулись сородичи на какого-то безумца, а тот, ни с того, ни с сего — решил разбить себе голову о стену. Мало ли на свете сумасшедших? — говорили те, кто вообще что-то слышал.

Те же, кто знал чуть больше, среагировали совсем по-другому.

Чем может быть вызвано такое поведение члена культа? — задали они себе вопрос. В голову им пришло только два варианта — сумасшествие того конкретного культиста... и ментальная магия, в которой, как известно, не найти никого лучше натрезимов.

Тому натрезиму лучше было бы и вовсе не появляться в Стальгорне — подумал я. Своими действиями он подложил делу Пылающего Легиона в Азероте огромную свинью, иначе и не скажешь.

Мой рассказ о Повелителях Ужаса невольно заставил короля Магни представлять их себе в качестве неких кукловодов, которые то и дело дергают за ниточки, направляя историю в то русло, которое им нужно. Совершенно справедливо не испытывая ни малейшего доверия к их целям, король начал работать над тем, чтобы им помешать. Государственная машина закрутилась.

Дворфы собирали слухи, а мы с Варрином, и еще несколькими дворфами — искали ниточки, способные привести к натрезимам. Мы не собирались выслеживать этих демонов — вовсе нет, нашей задачей было всего лишь определять, в каких событиях, возможно, проявляется их влияние, а в каких — нет. Все это, по идее короля Магни, позволило бы расстроить их планы, недобрые уже по определению.

На самом деле, со стороны иногда все это выглядит довольно забавно: король Магни, как и положено королю, оказался чуть более хитрым, чем любой другой дворф, и довольно потирал ладони, случись ему разгадать чью-то интригу. Кажется, он испытывал явное удовольствие от возможности копаться в хитросплетениях любых тайных замыслов.

В любом случае, все понимали, что проверять подозрительные шевеления различных культов следует в первую очередь. На Земле двадцать первого века, международные общественные организации являлись замечательным инструментом реализации внешней политики для многих и многих стран. Дворфы Стальгорна были далеко не глупы, и отсутствие примеров из личного опыта нисколько не помешало им сообразить, что и культ может быть таким же орудием в руках натрезимов.

В таких условиях, информация о, скажем так, необычном поведении одного из культистов, заставила градус подозрительности дворфов приблизиться к верхней отметке. Если говорить более конкретно — заставила заподозрить, что из этого дела могут торчать чьи-то длинные уши. И — нет, сейчас я вовсе не об эльфах толкую.

В итоге, над Культом Всеблагих стали сгущаться тучи. Или, быть может, мне стоило бы назвать его Культом Проклятых?

Пока что, чтобы все прояснить, требовалось начать слежку за культом. Она позволила бы определить, действительно ли исчезают его члены в неизвестном направлении с определенной периодичностью, или же нет. Еще, у культа наверняка были тайные базы, где его членам основательно промывали мозги. Было бы неплохо их найти.

Не следовало также исключать возможность того, что у дворфов просто разыгралась паранойя, и та троица исследователей имела дело всего лишь с одиноким психом. Хотя, должен сказать, что после разговора с Дагрином лично у меня осталось такое впечатление, что такой вариант уже почти не рассматривают.

Да и сам я для себя уже провел параллель между Культом Всеблагих с Культом Проклятых. В первый момент, я еще испытывал сомнения, но постепенно стал склоняться к мысли, что готовиться надо к тому, что культ окажется именно тем, чего я опасаюсь.

И, все равно, я с некоторым удивлением задавал себе вопрос. Неужели мне, совершенно случайно, удалось нащупать нить к Культу Проклятых, да еще и на самой заре его возникновения?

О самом культе мне было известно прискорбно мало. В событиях игры он выскочил, как черт из табакерки, со всей своей нежитью и некромантами, и вот такое — возможно только в игре, но не в реальности. Мне ли не знать, сколько времени занимает подготовка мага-специалиста? А ведь, у Плети некромантов было очень много.

Где-то я слышал, что Культ Проклятых был создан за три года, но что-то мне в это слабо верится.

Когда Кел-Тузеда изгнали из Даларана, он только и умел, что крыс из мертвых поднимать. Но вот проходит совсем немного времени, и мы уже имеем магическую чуму, способную заткнуть за пояс самое совершенное бактериологическое оружие. У Плети есть в наличии летающие некрополи, армия послушников и некромантов, которые способны поднимать во множестве такую нежить, с которой жалкие поделки оркских колдунов времен Второй Войны и рядом не стояли. Я уже не говорю о разветвленной, и законспирированной сети агентов и шпионов по всему Азероту.

И кто-то после этого будет пытаться мне доказать, что все это умудрился проделать за три года один-единственный человек?

Совершенно очевидно, что культ куда старше, чем может показаться. Я не буду удивлен, если окажется, что натрезимы начали создавать Культ Проклятых задолго до того, как Кел-Тузед услышал призыв из Нортренда.

Во-вторых, ясно, что Кел-Тузед не один работал. Масштаб проведенной работы порождает у меня догадку о том, что у Культа Проклятых должна где-то быть тайная база, где безвылазно сидит толпа магов-ученых, разрабатывая магическую чуму, и совершенствуя технологию поднятия нежити, пока Кел-Тузед занимается вербовкой все большего числа сторонников.

Если же примерно прикинуть время на разработку магической чумы, то вполне может оказаться, что эта база существует уже сейчас. Чуму разрабатывали не один год, это уж точно, если учесть, что ничего подобного ей Плети не удалось создать за все время Третьей Войны, когда можно было уже не скрываться, да и ресурсов было не в пример больше.

И все это поднимает один вопрос: а где Кел-Тузед мог заполучить себе таких помощников? Помощников, которые достаточно хорошо разбираются в магии, чтобы проделать такой объем работы?

Я был настроен несколько скептически к Культу Всеблагих именно по той причине, что сектанты пригодились бы для исследований почти исключительно, в роли подопытных кроликов, но никак не в роли самих исследователей.

С другой стороны, черную работу тоже кто-то должен выполнять, поэтому у меня появилась догадка о том, что в Культе Проклятых было два уровня.

Первым уровнем вполне может являться Культ Всеблагих, поставляя черную рабочую силу. И — да, думаю, сектантов в качестве материала для экспериментов тоже используют.

Второй уровень — это опытные маги, которые и осуществляли исследования. И вопрос, где Кел-Тузед мог их столько набрать, на самом деле, лежит на поверхности.

Даларан — это, в некотором роде, город-государство, формой правления в котором является магократия, и любой мало-мальски значимый пост занимает именно маг.

Архимагами называют тех магов, которые руководят каким-то направлением. Так, например, архимаг может ведать всей системой порталов в городе. Архимаг — это не столько показатель магической силы, сколько знак положения в иерархии. Само собой разумеется, что в непосредственном подчинении у каждого архимага будут десятки магов рангом ниже.

Самые авторитетные архимаги избираются в совет Кирин-Тора, который и является в Даларане верховной властью. Будущий советник Артаса как раз являлся одно время членом совета Кирин-Тора, а значит — связей у него всегда хватало.

Где еще Кел-Тузеду вербовать сторонников, как не в Даларане? Не в Кель-Таласе же?

В этот момент я был готов себя похвалить за то, что уже просил Варрина узнать о пропавших, или изгнанных из Даларана магах, намекая при этом на Кел-Тузеда. Опальный член совета — известная личность, его изгнание в свое время наделало в Даларане много шума. Дворфы оставить такое без внимания просто не смогут.

Мне остается только позаботиться о том, чтобы они взяли на заметку тех, кто работал с будущим советником Артаса теснее всего. Если, по какому-то странному совпадению, эти люди недавно куда-то пропали, или покинули Даларан, начав заниматься собственными, "независимыми" исследованиями, то это уже повод заподозрить их в том, что они вступили в ряды Культа Проклятых.

Вот и нашлась еще одна ниточка, помимо сектантов, которая, рано или поздно, приведет нас к тайным базам Культа Проклятых

Думаю, если на одну из таких баз неожиданно нагрянет отряд вооруженных до зубов подгорных воителей, то некромантам мало не покажется. До Третьей Войны еще ох, как далеко, и вряд ли там будет слишком сильная охрана. Культ не может позволить себе содержать большое количество нежити, опасаясь привлечь к себе внимание.

Нам же лучше.

Глава 16

Полуденное солнце нещадно пекло, прогревая деревянную палубу на утлом суденышке, с тихим скрипом покачивавшемся на волнах. Жаркий воздух обжигал ноздри, проникая в них вместе с запахом смолы.

Окатив палубу водой из реки, матрос Йонс думал, что ему хочется даже не помыть её, а просто охладить, чтобы хоть некоторое время по ней можно было не бояться передвигаться босиком. Да и самому охладиться бы сейчас не помешало...

-Дворфы на корабле — не к добру, — заметил один матрос другому. Пристроившись в тенечке, матросы с радостью принялись мусолить до сих пор не набившую оскомину тему. Все равно, делать сейчас было особо нечего, а возможность посидеть под навесом, укрывавшим от солнца, сама собой приводила в благодушное настроение. В такой денек даже капитан косо ни на кого не посмотрит. Сам, вон — стоит, отдувается. Кажется, вообще скоро пойдет, еще раз башку свою в воду окунать.

-А эти дворфы-то, ничего, — ответил другой, — По-моему, они даже воды не боятся. Брешут, наверное, все, что дворфы по воде не ходят никогда.

-Интересно, а плавать они умеют? — задал вопрос еще один. В ответ все весело рассмеялись, как над хорошей шуткой. Всем ведь отлично известно, что дворфы плавать не умеют в принципе. А если какой-то дворф и умеет, то, если хорошенько порасспросить его матушку, то в роду у него наверняка окажется кто угодно, но уж точно не дворф. Тяжеловаты будут подгорные коротышки, чтобы плавать.

-Дворфы — и плавают, ха-ха-ха! — выдавил один из матросов, вместе с остальными покатившись со смеху.

-Но, все равно ведь — воды они не боятся, — заметил Йонс — Даже если плавать не умеют. Вы их рожи видели? Ничем не проймешь! Ко дну пойдут — не дрогнут.

-Наверное, — ответил ему собеседник напротив.

-Эй, капитан! Корабль! Вон там! — заорал с правого борта матрос, тыкая пальцем в идущее наперерез судно. Капитал удивленно поднял голову, и, прищурившись, стал разглядывать корабль на горизонте.

-Что-то не нравится он мне, — заметил капитан Барлен, — Какого гоблина он к нам-то прет? — матросы столпились вокруг, забыв о делах, во все глаза разглядывая корабль, немного похожий на их собственный, только бывший немного больше размерами, и, кажется, значительно более быстроходный. Корабль Барлена же сильно просел, будучи хорошо загружен тяжелым грузом...

При мысли о дворфах капитан поморщился. Пассажиры надоели за время похода хуже горькой редьки. Ведут себя на судне, как хозяева! Грубые, как напьются, начинают горланить песни, дерутся, пугают матросов выстрелами из огнестрельного оружия... капитан мог бы перечислять список их прегрешений довольно долго. Главное — перечить коротышкам было страшновато. Хоть платят они хорошо — со вздохом подумал он. Да и сегодня, как ни крути, была такая жара, что ни один дворф на палубу и носа не казал. И то прок.

-Пираты! — панически закричали матросы через некоторое время, когда личности и намерения команды другого судна стали более очевидны. Потрясая оружием, и улюлюкая так, что их голоса доносились до ушей капитана, пираты стремились заранее запугать жертв, чтобы те сдались без боя.

Подскочив, капитан раздал указания матросам, чтобы хоть как-то занять их делом, и бросился в трюм. Как всегда, внутри царил страшный бардак. В тесноте, да не в обиде, дворфы, числом в полтора десятка, коротали время поездки.

Забежав вовнутрь, капитан раскрыл рот, собираясь во всеуслышание объявить новости... но неожиданно вдохнул сизый дым, витавший внутри. Прослезившись, капитан закашлялся, схватившись за горло.

-О, здорово, кэп, давай к нам, — вдруг оказавшись неподалеку, добродушно буркнул какой-то дворф. Из-за деревянной курительной трубки, зажатой в зубах, его слова прозвучали немного невнятно. Как бы стараясь по-иному продемонстрировать свое дружелюбие, он похлопал капитана по спине.

-Гилин, не пришиби там хозяина, — крикнул Бранн. Оставив компанию сородичей, он приблизился к капитану Барлену.

-Пираты, — прохрипел, отдышавшись, Барлен. Дворф мгновенно посерьезнел.

-Так, а ну-ка пошли, посмотрим, — сказал он, и, ухватив бинокль, поднялся с капитаном на палубу.

Спокойно посмотрев на пиратский корабль, Бранн огладил длинную русую бороду, и поднял бинокль. За ужимками пиратов он наблюдал несколько минут, не меняя при этом выражения лица. Все это время стоявший рядом капитан боялся даже вздохнуть.

-Вот что, Барлен, — наконец, сказал дворф, — Я пойду, предупрежу парней. А ты пока — сбавляй ход.

-Мы будем драться? — испуганно выдохнул капитан.

-Да не переживай ты так, — успокоил его Бранн, — Твоя задача, вместе с командой — как можно громче кричать, что вы сдаетесь, и только. Когда они будут здесь, мы подтянемся. Все понял?

-Да-да — закивал капитан. Дворф развернулся, и пошел обратно, весело насвистывая что-то себе под нос.

-Ребята, намечается небольшая драка! — жизнерадостно объявил Бранн, ввалившись в трюм. Дворфы поднялись, на их лицах стал загораться боевой задор. Кто-то уже начал тянуться к мешкам, к оружию.

-Десяток пиратов берет нас на абордаж! — засмеялся Бранн, — Так что, смотрите, не обмочите от страха порох, он нам еще понадобится, — в ответ дворфы захохотали.

-Ур-ра! — заорал Гилин, подскочив со стула, и метнулся к секире, по пути нечаянно уронив со стола полупустую кружку с пивом. Сородичи дружелюбно ткнули молодого дворфа в бок, похлопали по плечам.

-Да, смотри, в воду не кувыркнись со своей секирой! — захохотал Бранн, — Я еще скажу, когда всех рубить!

-Урраа-а! — поддержали его дворфы громким кличем.

* * *

Когда корабли столкнулись бортами, пираты дружной гурьбой ринулись на абордаж. Они были почти счастливы. Мирное торговое судно, доверху нагруженное товарами, решило сдаться без боя! После такого удачного похода можно было бы кутить в прибрежных трактирах, не просыхая, целыми неделями.

Предвкушающие выражения их физиономий даже не сразу успели измениться, когда, откуда не возьмись, перед ними, спешившими перебраться на другой борт, вырос ряд вооруженных до зубов бородатых коротышек. Суровые выражения их лиц четко и ясно говорили, что пиратов не ждет теплый прием.

Почти полтора десятка ружей уставилось дулами прямо на пиратов. Один из неудавшихся грабителей замер в нелепой позе, не успев перенести вторую ногу через борт. Испуганно сглотнув, он бросил затравленный взгляд на дворфа, грозного и непоколебимого, как скала.

-Сдаемся, сдаемся! — заполошно и вразнобой завопили пираты, бросая оружие, где попало.

-Ха-ха-ха! — гулко захохотал дворф, стоявший прямо перед почти перебравшимся на другой борт пиратом, — Я, почему-то, сразу так и подумал, когда увидел ваши рожи!

-Не бейте, добрые дворфы! — крикнул кто-то из морских разбойников, щуплый, но почти почерневший от загара, — Мы никого убивать бы не стали!

-Да! — дружно поддержали его остальные, — Мы — мирные контрабандисты, Сандерс только — дезертир, а Прэтт — вор, — добавил еще один пират, без задней мысли сдав подельников.

-Сейчас мы присоединимся к вашей славной компании, — пошутил Бранн, — Так что, чтобы все лежали мордами в палубу! Можете, конечно, посопротивляться, но не рассчитывайте потом на нежное обращение, — напоследок предупредил дворф.

Так пираты и дворфы поменялись местами. Последние ринулись на борт пиратского судна, раздавая всем вокруг пинки и зуботычины. Пленные испуганно подвывали, пытаясь разжалобить дворфов.

Матросы, во главе с капитаном, вздохнули с облегчением. Напряжение последних минут постепенно стало спадать.

-Ну и денек, — сплюнул Барлен.

* * *

Я вошел в зал, с любопытством оглядываясь. По периметру стояли многочисленные светильники, дававшие яркий, но теплый свет. Роскошные ковры висели на каменных стенах, делая помещение еще уютней, а камин, в котором потрескивали дрова, давал приятное тепло.

-Приветствую вас, Ваше Величество, — поклонился я, — Дагрин, рад тебя видеть, — дворф, потягивая из деревянной кружки пиво, поднял руку в приветствии. С Варрином я уже сегодня здоровался, так что просто кивнул ему.

Кроме короля Магни, Варрина, и Дагрина, за столом расположился еще один, незнакомый мне дворф. В нем практически сразу можно было опознать профессионального воина. Хоть он и носил типичную одежку дворфов-исследователей — коричневый камзол с капюшоном, выправку и телосложение под ним не скроешь.

Суровое выражение лица сильно напомнило мне Дагрина, в тот момент, когда тот обрушивал на тренировочный манекен удары топора. Присаживаясь, я определил, что в объемистом рукаве камзола он держал ножны для скрытого ношения кинжала. Такой способ ношения оружия мне в свое время показал еще Дагрин.

Интересный тип. Чует мое сердце, сегодня будет обсуждаться что-то важное.

-Ну, раз уж все здесь, то начнем, — объявил король Магни. — Позвольте представить вам Карадина. Он — посланник от моего брата, Бранна, которому неожиданно удалось найти кое-то интересное. Карадин, давай, расскажи нам все в подробностях.

-Кхм, — прочистил горло Карадин, — В общем, Бранн побывал в Даларане, и затеял с нами поиск черных магов... и их следов. К его удивлению, тех, кого можно было бы заподозрить в черной магии, оказались десятки, включая даже самого бывшего члена совета Кирин-Тора, Кел-Тузеда! — я внимательно слушал дворфа вместе с остальными. Пока что, все шло именно так, как я предполагал, разве что, за дело решил взяться сам Бранн Бронзобород, что не может не радовать.

Глава Лиги Исследователей оказался поразительно непоседливой личностью, и еще ни разу не появился в Стальгорне за все время моего пребывания здесь. Облазив весь Азерот, побывав везде, где только можно было, Бранн пользовался наибольшим уважением со стороны прочих исследователей.

-К сожалению, следы самого Кел-Тузеда найти не удалось. Он словно растворился без следа, — продолжил Карадин, — Зато, как стало известно, многие маги в последнее время стали покидать Даларан, уходя заниматься собственными исследованиями. Уже их путь оказалось определить для Бранна несложно. Как он понял, маги двигались в Каэр Дроу.

-На сам остров, или в графство? — деловито спросил Варрин.

-Вряд ли на остров, — покачал головой Карадин, — Там, конечно, полно руин после Второй Войны, но их сейчас восстанавливают какие-то аристократы. Сам Бранн предполагал, что маги собирались пройти через селения графства куда-то еще.

-И что же получилось в итоге? — спросил король Магни.

-А получилось, что нам с Бранном внезапно улыбнулась удача, — ответил Карадин, — Мы предприняли путешествие по реке с южного побережья Лордерона, и на нас наткнулись пираты.

-Не вы наткнулись, а на вас наткнулись? — уточнил Варрин.

-Именно так. Когда пираты поняли, что выбрали цель не по зубам, то предпочли сдаться, — с усмешкой объяснил дворф, — И вот здесь-то начинается самое интересное.

-Как выяснилось, те пираты довольно давно орудовали на территории графства, но их основным занятием было не пиратство, а перевозка по реке разных подозрительных личностей и доставка грузов.

-Хм, кажется, мне уже понятно, кого именно они доставляли по реке, — заметил Дагрин.

-Совершенно верно, — согласился Карадин, — Основными пассажирами оказались разные маги-ренегаты. В заранее установленных местах их забирали, и высаживали где-то в восточной части графства.

-Повезло Бранну, — сказал король Магни, — Впрочем, как всегда. Но, продолжай, Карадин.

-Ну, так, — сказал дворф, — Оказалось даже, что этим ремеслом занимались не только они. Фактически, если не пираты, то река, по которой они ходят, полностью принадлежит Синдикату, и их люди очень часто выполняют разную работу для неизвестных, но щедрых нанимателей...

-Синдикат? — удивился я. Дворфы поспешили ввести меня в курс дела.

-Это бывшие представители королевского рода и аристократии Альтерака, — сказал король Магни, — За то, что они в свое время продались оркам, земли у них отобрали, а людей с них — согнали. Сейчас народ Альтерака ведет непрекращающуюся партизанскую войну в лесах Лордерона.

-Разбойники в Лордероне иногда устраивают настолько продуманные засады, что просто диву даешься, — добавил Карадин, — Сразу чувствуется, что всем за этим стоит хорошая организация. Стукачи есть чуть ли не в каждом городе, а разбойные отряды точно координируют и учат люди с военным опытом...

-И когда ты выходишь из города, они заранее знают, что ты собой представляешь, и сколько у тебя монет в кармане, — продолжил Дагрин.

-Ничего себе, — ответил я. У меня возникло четкое ощущение, что с Синдикатом я уже сталкивался, пока бродил по Лордерону.

Эй, а ведь, Среброкинс точно как-то был с этим связан. Жаль, что его теперь не получится хорошенько порасспросить.

-Хотя, черт с ними, с разбойниками, — отмахнулся Карадин, — Синдикат сейчас чем только не занимается. Он, например, замешан в заказных убийствах и работе воровских гильдий. Про пиратство я, правда, раньше не слышал, но не вижу ничего странного в том, что Синдикат решил получать доход и с пиратства.

Так или иначе, получилось, что, допросив тех пиратов, Бранн выяснил, где они высаживали пассажиров, и решил провести там разведку.

-И что? — с неподдельным интересом спросил Варрин.

-Ну, сами мы поостереглись совать туда голову, — признался Карадин, — Поэтому Бранн связался с нашими друзьями из Гномерегана, и те провели разведку с воздуха...

-С воздуха? — округлил я глаза. Вот это ничего себе, эпоха Средних Веков, называется.

-Ага, — подтвердил Карадин, — Бранн целую неделю летал над лесами графства на вертолете, но нашел-таки то, что искал, — дворф на некоторое время замолк, после чего отхлебнул из кружки, и продолжил.

-В общем, кто-то ухитрился построить самую настоящую крепость в тамошних местах. Совершенно непролазная чащоба, и если не искать крепость с воздуха специально, то нипочем её не найдешь.

-Известно, сколько там людей? — деловито спросил Дагрин.

-Нет, — развел руками Карадин, — Но крепость, судя по всему, рассчитана человек на сто. Единственное, что точно известно — это её местоположение. Бранн даже нарисовал карту.

-Мы их прижмем, друзья, — объявил король Магни, решительно встав из-за стола. Дворфы оживились.

-Давно пора, надоело на одном месте сидеть, — пробасил Дагрин.

-Если можно, я бы тоже хотел поучаствовать, — поспешил я высказаться. Меня охватило приятное возбуждение. Сейчас я был с Дагрином полностью согласен. Да и, уверен, моя помощь дворфам еще сгодится.

-Дагрин, собирай отряд, — приказал король, — Числом... воинов в пятьдесят. Назначь опытного командира, поскольку ты мне еще нужен здесь. Карадин будет вам проводником.

-Маги понадобятся, да и защита от магии, — добавил Варрин.

-Это уже детали, — сказал король, — Я даю вам неделю, чтобы все это учесть. Туда ведь еще добираться придется, так что, спешите, если хотите оказаться там еще до первого снега.

Маршрут у вас какой будет, морской, наверное?

-Скорее всего, — согласился Карадин, — Отсюда отправимся в Штормград, потом доберемся морем до южного побережья Лордерона. А потом повторим маршрут тех магов.

-Значит, на том и порешим, — сказал король Магни, — Мэвниар, если хочешь, можешь присоединиться. Маги, как всегда, нужны до зарезу. Ты точно лишним не будешь.

Глава 17

-Мы жаждем победы... над естественным ходом времени, — вещал человек, облаченный, как и все присутствующие на проповеди, в неброское одеяние с капюшоном. Его голос проникал всюду, отражаясь от стен, и разносясь эхом по всему залу.

Смирив клокотавшую в груди жажду крови, я отвел взгляд от проповедника. Если бы у меня была возможность, то я бы сплюнул. Хотя... нет, даже не так — имей я возможность, я бы его тут и удушил, желательно, вместе со всеми.

Уже почти целый час этот культист терзал своими проповедями мои несчастные уши. Когда все только началось, меня лишь слегка коробило от безграничного пафоса его речей, и от поразительного, фанатичного единодушия, проявляемого "паствой". Но потом я огляделся...

Будь собравшиеся здесь обычными безобидными психами, я бы даже ухом не повел. Но на лицах этих людей был совершенно особый отпечаток, который я, наверное, не забуду теперь до конца своих дней. Как будто, каждый из них был готов наброситься, и рвать кого угодно хоть голыми руками, в полном безразличии к собственной жизни. "Моя жизнь за Нер-Зула" — часто говорили культисты, и не в игре, а в реальности это звучало пугающе. Пугающе, в первую очередь, своей совершенной правдивостью.

Десятки людей, мерно кивающие в такт словам оратора. Мрачная, источавшая угрозу зловещая аура, витавшая вокруг каждого из них. Бледные, но исполненные самого искреннего благоговения лица... черт, просто мурашки по коже с них идут.

Толпа этих людей казалась мне одним огромным, диким зверем, нерассуждающим, безжалостным, как стихия. И столь же безмозглым.

Но как же происходящее давит на психику!

-Устами Повелителя с нами говорит сама Великая Тьма, — скрипучий голос оратора так и норовил ввинтиться в уши.

-Когда же вы все отсюда свалите? — раздраженно думал я, затаившись в темном углу под заклинанием невидимости. Идиотская ситуация, если честно.

Я расхаживал по крепости Культа Проклятых, скрытый от посторонних глаз, как у себя дома, и тут, черт меня дернул завернуть в один проход...

Как оказалось, он вел в зал, который уже вскоре стал наполняться толпой. Толпой, которая, как можно было легко догадаться, загородила мне выход. В итоге, все кончилось тем, что я уперся в стенку, почти ощущая затхлый запах от немытого тела человека, стоявшего рядом со мной.

И, как назло, я не мог бабахнуть в зале чем-нибудь убойным. Почему? Да потому, что два десятка вчерашних крестьян не стоят поднятой тревоги. Я еще не знал, успели подойти к крепости дворфы, или еще нет. Если я заставлю всех поднять тревогу, то сделаю тем самым только хуже. По всей крепости полно культистов, да не чета этим — магам недоучкам. Пусть пока спят спокойно...сволочи.

Есть и еще кое-что, но об этом, пожалуй, чуть позже. Давайте, все же, начнем сначала.

Кстати, интересно, как там дворфы?

* * *

Тем временем...

-Заряжай! — перекрывая шум вокруг, заорал седобородый дворф. Орудийные расчеты навели дула пушек на ворота, — Пли! — с оглушительным грохотом раздались выстрелы. В считанные секунды ворота сначала повисли на петлях, а затем рухнули, подняв облако пыли.

-Нежить! — предупредили товарищей те, кто имел зоркий глаз, и успел заметить врагов, появившихся в том проеме, где еще секунду назад были ворота.

-И еще разок! — крикнул дворф, наводя литое дуло пушки на цель. Раздался еще один выстрел, разбросавший по крепостному двору останки мертвецов.

-Иди к папе, — пробормотал дворф-стрелок, на упреждение, выстрелив из ружья по упырю, бежавшему по крепостной стене. Меткий выстрел в голову остановил того не хуже, чем простого смертного, что сразу же воодушевило дворфа.

Позади отряда было оставлено множество порубленных в капусту врагов того же типа, что и только что подстреленный на стене. Живые мертвецы не чувствовали боли и не ведали страха, и были почти идеальным противником против любой армии смертных, но дворфы... они не то, чтобы об этом не знали — им было на это плевать. Острые секиры разваливали обратившихся против дворфов противников надвое, а молодецкие удары молотами превращали тела мертвецов в месиво из крови и костей с тем же успехом, что и всех остальных.

Сейчас дворфы успели занять удобную позицию, и имели возможность полностью использовать преимущества огнестрельного оружия, расстреливая нежить, оставаясь вне её досягаемости.

Дворф-стрелок подумал, что тут, конечно, тоже есть своя специфика, но с нежитью драться намного проще, чем, например, с орками. Здоровым зеленым засранцам-оркам, помогали мелкие — гоблины, что, как известно, горазды на всякие пакости. Почти каждый поход против них всегда был на таки-их нервах.

-Легкая прогулка, — буркнул дворф, взяв на мушку очередного врага. Кстати, о гоблинах — мелкие зеленые засранцы, помнится, любили все минировать.

Если бы и нам дали время все тут заминировать, то можно было бы такую потеху устроить! — думал стрелок, нажимая на спусковой крючок.

Этот спусковой крючок, который дворф нежно называл "мой быстрый", имел собственноручно сделанное дворфом устройство для ускорения спуска. Спусковой крючок всегда срабатывал от малейшего нажатия, позволяя вести очень точную стрельбу даже по неожиданно появившемуся в поле зрения врагу. По мнению дворфа, это того стоило, хоть и требовало немалой выдержки, и слегка нервировало соратников, когда он брал в руки ружье.

Дворфы наступали.

* * *

Итак, пробираясь через лес вокруг лагеря, я проходил прямо под носом у многочисленных часовых, пользуясь тем, что невооруженным взглядом заметить меня было проблематично. До чего же полезная это штука — невидимость!

Ах, да, совсем забыл — часовые были весьма... необычными.

Я то и дело натыкался на обезображенные трупы, висящие в кронах деревьев, или в других укромных местах. Если приглядеться, то можно было заметить, что трупы подавали признаки жизни, время от времени поворачивая головы, или меняя положение тела. Брр.

Пробирался в лагерь я ночью, поэтому быстро на своей шкуре ощутил чувства героев второсортных ужастиков. Чтобы спокойно стерпеть картину такого рода, потребовались бы поистине железные нервы.

Меня бы тоже все это нервировало... но перед героями фильмов ужасов у меня было неоспоримое преимущество — меня точно никто не видел. Единственное настоящее неудобство вызывал лишь тошнотворный запах тлена.

Через некоторое время мне в голову пришла мысль, которая сначала меня сильно взволновала, но потом — успокоила.

Очевидно, все эти трупы являлись своеобразной сигнализацией, но смысл так изощряться был бы лишь в том случае, если у Культа Проклятых не было Теней. На всякий случай — я говорю сейчас не о той безобидной темноте, которая появится, если загородить солнце, а о вполне себе реальном виде нежити.

Культ Проклятых обещал своим членам вечную жизнь после смерти — как и большинство религий. Правда, в отличие от них, он свое обещание всегда мог сдержать... очень наглядно, и своеобразно, как ни крути.

Во время Третьей Войны Плеть везде имела глаза и уши — наиболее отличившихся культистов умерщвляли, и превращали в теней — невидимых духов. Эти тени были крайне опасны, особенно для меня, пусть даже они и не были способны никому навредить напрямую. Все дело в том, что, будучи совершенными лазутчиками и шпионами, они могли определить врага, даже скрытого заклинанием невидимости.

В общем, зная, что меня запросто могут засечь, сначала я собирался всего лишь разведать подступы к логову культистов, и сразу же возвращаться. Я опасался попасть в засаду или выдать свое присутствие культу, но встреченные мне на пути часовые-мертвяки заставили меня немного пересмотреть свои планы.

Никому бы и в голову не пришло ставить такие "секреты", имейся в наличии тени.

Мимо же таких часовых я запросто могу ходить кругами, и все равно, меня не заметят.

В итоге, я двинулся дальше чуть ли не прогулочным шагом, и проник в крепость культа, как и сказал ранее, как к себе домой. В крепость можно было проникнуть через ворота еще открытые, что я и сделал.

Как невидимая тень, я скользил по полупустым коридорам темного замка, и чувствовал себя неуязвимым вершителем чужих судеб.

А дальше, гхм, дальше — я заблудился.

Нет, я вовсе не страдаю топографическим кретинизмом. Я могу блуждать по лесу целый час, и безошибочно вернуться именно в то место, откуда начал идти. Таким образом, этот вопрос можно считать закрытым.

Может быть, я немного иронизирую, но никто из культистов не соизволил повесить на стенах таблички с надписями "Лаборатория", или даже "Самый Главный". Крепость же была очень большая. К тому же, там было темно...

В общем, блуждал я довольно долго, пока решил не присоединиться к небольшой процессии, двигавшейся по коридору.

А еще через несколько минут произошло то, что потрясло меня до самой глубины души.

Известно, что культисты носили практически одинаковые, черные плащи с капюшонами, скрывавшими лица. Почти у всех они были истерты в хлам. К собственному удивлению, на одном из поворотов я заметил весьма необычного культиста.

Выше всех на две головы, худой, как щепка, он также скрывал свое лицо капюшоном, но его мантия была на удивление чистой и даже на вид дорогой. Будучи расписанной слегка светящимися рунами фиолетового цвета, она производила впечатление скорее магического артефакта, нежели предмета одежды. Да и мое чутье безошибочно указывало на наличие магии в этом предмете.

Но не это меня поразило! Капюшон на голове культиста слегка оттопырился на месте ушей. Ну, как у меня! Вкупе с высоким ростом, можно было считать доказанным тот факт, что я только что повстречал высшего эльфа-культиста. И ведь, ничего такого же не было, я точно из игры помню!

Но вот он — стоит прямо передо мной, и исчезать не собирается. Пока я пытался с треском уложить в голове эту мысль, эльф стал поворачиваться.

Интуиция завопила об опасности, и я метнулся в соседний проход раньше, чем успел о чем-то подумать.

Как уже, возможно, стало понятно, метнулся я именно в тот проход, который вел в зал, плотно оккупированный сейчас всей этой толпой сумасшедших. Чем дольше я здесь торчал, тем больше мне начинало казаться, что меня броситься сюда именно черт дернул, а никакая не интуиция.

Ведь, на самом деле, тот эльф меня не заметил бы, правда же? Это были просто нервы, и нечего больше.

Но, ничто не вечно, и эта толпа стала расходиться. Я вздохнул с облегчением. Надеюсь, дворфы еще не пошли на приступ? Мы договаривались, что если я не вернусь в течение трех часов, то они идут без меня. Чувство времени у меня, если честно, после всех этих посиделок с культистами, слегка сбоит.

Кажется, выходя из зала, от облегчения я даже слегка прослезился.

Надо бы навестить этого эльфа... и хорошенько ему врезать, чтобы неповадно было с Плетью якшаться. Да и, после случившегося, мне просто жизненно необходимо выпустить пар. Желательно — кого-нибудь пристукнув. Эльф для этой цели подходил почти идеально, и я пошел по четкому магическому следу, оставленному его мантией.

* * *

Длинный, в локоть, кинжал, оказался в моей ладони, перемещенный из пространственного кармана. Я не выдал себя ни единым скрипом... и, тем не менее, что-то насторожило эльфа.

Он мгновенно обернулся, и уставился прямо на меня. Я слегка похолодел, увидев красные зрачки, ярко вспыхнувшие, когда он скрестил свой взгляд с моим.

Одной силой мысли он ударил в меня волной магии, что отбросила меня, и неминуемо размозжила бы о стену, если бы не заклинание левитации, вовремя примененное мной. Секунда управляемого полета стоила мне четверти резерва, но я, в связи с некоторыми обстоятельствами, не боялся его тратить. Канал в Искаженную Пустоту я открою уже через десяток секунд.

Приземлившись на пол, я поднял руки, собираясь поразить эльфа плетью молний, как вдруг, мое тело охватило онемение. Я замер, парализованный, не в силах пошевелить и пальцем. Эльф снял капюшон.

Обсидианово-черная кожа лица эльфа придавала ему особенно зловещее выражение, а пылавшие красным зрачки заставили бы принять его, скорее, за демона, чем за представителя народа кельдореев. Почти белые волосы сильно контрастировали с цветом его лица, но и они казались слегка безжизненными, похожими на паутину.

-Меня зовут Ульдрэнар, — сказал он. Голос его прозвучал достаточно громко и отчетливо, но показался мне шелестящим, как шепот.

-Не спрашиваю тебя о твоем имени, — оскалился он, — Потому что, когда я тебя подниму из мертвых, ты мне его все равно скажешь, — он выставил руку, из которой в меня ударила волна черной, непроглядной тьмы, окутавшей меня, подобно облаку.

Большая часть запасов энергии ухнула в пустоту, когда мой щит маны столкнулся с облаком. Даже ослабленная, тьма словно погрузила меня целиком в кипяток. Я закричал, кажется, на мгновение, испытав болевой шок, но боль уже вскоре закончилась, и я неожиданно понял, что заклинание эльфа сорвало с меня паралич.

Вместе с возвращением рассудка, я ощутил и пожиравший всю мою сущность голод. Мне не хватало маны, не хватало её, даже чтобы спокойно мыслить.

Голод в моей душе протянул свои щупальца вглубь, все дальше и дальше, пока не нащупал канал в Искаженную Пустоту.

Энергия мощным потоком хлынула в мое тело, обжигая меня ледяным холодом. Сознание стало кристально чистым, ясным. Зло оскалившись, я ударил эльфа лучом энергии.

-Неплохо, — сказал он, сформировав сгусток тьмы, что приняла мой удар на себя, как щит.

-Это еще не все, — ответил я, начав формировать из энергии пустоты сгустки синего пламени. Вскоре на моего противника обрушился шторм. Магия накатывала на него мощным потоком, как пресс, пытаясь продавить грубой силой щит из тьмы. Каждые несколько секунд я повторял удары лучом энергии, после каждого из которых, эльф отступал на пару шагов назад. По его лицу градом катился пот, но глаза горели маниакальным огнем.

Внезапно, крепость сотряс мощный удар, отчего покачнулись даже стены, а я потерял на миг концентрацию. Что это такое было? Мои мысли прервали самым бесцеремонным образом: в зал ворвалась толпа культистов. За ними грузно опустилась огромная туша в три человеческих роста, сшитая из останков тел.

-На нас напали! — прокричал один из людей. Эльф поморщился, выплюнув какое-то ругательство.

-Я, вашу мать, заметил, — прошипел он. Кажется, на меня обратили внимание только сейчас. Крепость сотряс еще один удар. Сверху на всех нас посыпалась пыль.

-Они уже здесь! — заорал тот же культист, злобно уставившись на меня. Мерзость за его спиной пришла в движение. Я зло улыбнулся, я ударил плетью молний, сотканной из обычной энергии моей же собственной души.

Ослепительно яркие молнии заставили людей попадать с криками, конвульсивно дергаясь, но не проняли огромного мертвяка, все так же несущегося на меня. Признаться, я недооценил его прыть: секунда, и он оказался совсем рядом, подняв огромную лапу, собираясь вбить меня ею в каменный пол.

Подпрыгнув, я применил уже пригодившееся мне один раз заклинание левитации, благо, энергию можно было не экономить еще минут пять.

Нежить подняла огромные лапы, пытаясь дотянуться им до меня. Как бы не так — потолок был достаточно высок для того, чтобы достать меня с пола было невозможно даже для такого громилы. Я повернулся к эльфу, и почти ослеп от яркого сияния, исходящего с его стороны.

-Спасибо, что дал мне время, — крикнул он. Сейчас его целиком закрывала от меня ледяная сфера, пылавшая холодным, голубым огнем. Диаметр её, кажется, был не меньше, чем рост среднего человека. Сейчас она медленно вращалась вокруг своей оси, зависнув неподалеку от своего создателя.

-Лови! — крикнул эльф. И сфера пришла в движение, отправившись в полет с огромной скоростью. Я отправил ей наперерез потоки энергии пустоты, водившие вокруг меня хоровод. Поток энергии напирал на ледяную сферу, быстро замедляя её, и она почти остановилась в нескольких метрах от меня, все так же пылая, и обжигая меня жутким холодом даже на таком расстоянии.

Я не мог остановиться: потоки энергии были непослушны, и, сталкиваясь со сферой, отталкивались от неё, в результате чего мне приходилось направлять на сферу все новые и новые волны.

Я совершенно забыл об эльфе, но он, как оказалось, не забыл обо мне: щит маны поглотил удар мощной молнии, ударившей в меня, но меня, все равно, сотряс удар тока. Ледяная сфера, потеряв часть внимания от меня, слегка сократила расстояние.

-Вот убл... — закончить ругательство мне не дала очередная молния, которой эльф попытался ударить в меня. В этот раз часть внимания мне удалось переключить на создание вокруг меня вихря энергии, поглотившей молнию.

-Я так не играю! — расхохотался колдун. Он поднял руки ладонями вверх, и над ним стала с поразительной и пугающей быстротой формироваться еще одна ледяная сфера.

Кажется, дело плохо пахнет, — панически подумал я. Не знаю, чем я руководствовался, когда додумался до такого, но теперь часть внимания я тратил на сосредоточение свободной энергии в одной точке. Как известно, энергия пустоты в таком случае создает в этой точке ослепительную вспышку, сильнейший взрыв чистой магии.

Точка эта находилась всего на пару метров ниже меня, так что затея сильно попахивала самоубийством. Подо мной все это время стоял мертвец, безуспешно пытаясь дотянуться до меня лапами. Начавшие сталкиваться, волны энергии пустоты прожгли в туше мертвяка огромные дыры.

-Ум-ырррр — проревела громадина подо мной, упав на пол.

Кажется, в тот момент совпало три вещи: эльф отправил в меня очередную сферу, дворфы — обрушили, наконец, замок к чертовой матери, а я — устроил, таки, свой большой взрыв.

Я помню вспышку, ослепившую меня, я помню, как внезапно мир завертелся вокруг меня во все стороны. Каким-то краем сознания я успел испугаться, что на меня упадут плиты с потолка, и вкладывал весь мгновенно восполняемый резерв в заклинание телекинеза, которое должно было отбрасывать от меня камни. Где верх, а где — низ, я не помнил, пока не рухнул на землю. Щит маны и в этот раз выручил меня, и я отделался лишь выбитым из груди воздухом и парой синяков.

Внезапно вокруг стало очень шумно. Я слышал, как сквозь вату, грохот, шум пальбы, чей-то рев и брань. Открыв глаза, я увидел неподалеку от себя пытавшегося подняться с земли эльфа, и, не помня себя, приблизился к нему.

Кинжал сам оказался у меня в руке, слава запасам пространственного кармана. Острое лезвие прочертило борозду на теле эльфа, с поразительной прытью уклонившегося от меня. Его кровь на кинжале была под стать его коже — черная и тягучая.

Когда я бросился на него во второй раз, силы, которых хватило на первый рывок, оставили меня, и просто упал на эльфа всем своим весом, промазав кинжалом по горлу.

Обменявшись на земле парой слабых ударов, мы отползли друг от друга. Я пытался собрать последние остатки силы воли, чтобы ударить заклинанием... хоть каким. Сознание словно залипало, когда я пытался прикоснуться к магической энергии.

-А ну-ка, посторонись, — услышал я чей-то голос. Возле меня появился седобородый дворф с секирой наперевес. Он занес её над эльфом, но не успел он её опустить, как внезапно замер. Из его ушей, рта, глаз, полилась кровь. Еще через секунду он рухнул замертво.

Эльф выглядел ужасно — казалось, черная, тягучая кровь сочится у него самого из-под каждой поры. Алый блеск глаз померк, а обсидиановая кожа приобрела нездоровый, бледный оттенок.

Собрав все свои силы, он гордо выпрямился, без страха глядя на приближавшихся к нему коротышек. Кто-то из них стрелял в эльфа из ружей, но пули каким-то мистическим образом огибали худую фигуру.

А потом дворфы стали падать...

Один за другим, они останавливались, замерев, как в недоумении. Из каждой поры их кожи начинала сочиться кровь, наконец, обильной струей она вырывалась изо рта, и воин падал замертво. Раздались предупреждающие крики. В эльфа из рядов дворфов вылетел огромный огненный шар, но на полпути остановился, и отправился обратно, усугубив своим взрывом и так начавшуюся подниматься панику.

Я встал. Несколько мгновений отдыха позволили мне прикоснуться к магии, я чувствовал, что способен сражаться. Словно почувствовав что-то, эльф повернулся ко мне.

Луч энергии собрался у моей ладони, и отправился в полет, завершившийся у груди колдуна. Он не сопротивлялся... казалось, что тьма вокруг него сама пыталась безуспешно остановить магический удар, даже без приказа своего владельца. Его охватил яркий синий огонь... и почти сразу потух.

На краткий миг алые глаза ярко вспыхнули... а потом эльф пошатнулся. Я увидел, как несколько, редких теперь, выстрелов дворфов, достали его, заставив дернуться от боли. Я двинулся вперед, помогая себе передвигаться руками из последних сил.

-Забери... меня, — услышал я шелест его голоса.

Через мгновение, эльф поднял голову вверх, и издал страшный крик. На его месте поднялся столб непроглядной темноты, в которой он пропал, бесследно растворившись. Пугающая, словно бы одушевленная, она заглянула в душу всем и каждому, заставив содрогнуться от леденящего ощущения чьего-то взгляда. Во тьме нарастали колебания, на которые все, и я в том числе, смотрели, с ужасом ожидая развязки.

Тьма конвульсивно дернулась, на мгновение, расширившись вдвое, а потом исчезла, схлопнувшись в мельчайшую точку. На поле боя воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием полыхавшего где-то поблизости огня.

Я смог подняться на подкашивавшихся ногах. Канал в Искаженную Пустоту вдруг исчез, заставив меня поморщиться от впившейся в каждую клетку тела боли.

Камни на земле внезапно показались такими мягкими, что меня как-то самого к ним повело.

Канал держался, как обычно, минут пять. Но, Боже, это были самые длинные пять минут в моей жизни, — успел поймать я последнюю мысль ускользающим сознанием.

Глава 18. И всем воздастся...

Лагерь дворфов словно не заметил, что его обитатели вообще куда-то уходили. Все так же, стояли собранные палатки, аккуратно были разложены вещи.

Полог одной из палаток был немного сдвинут, как устало заметил один дворф. Возможно — это был ветер, а может быть, еще что. В любом случае, подгорным жителям сейчас было не до того.

Они сели в круг. Отблески пламени большого костра играли на их усталых лицах. Они победили — но какой ценой?

Жалкие полтора десятка — вот и все, что осталось от их некогда многочисленного отряда.

-Победили, — произнес Брални, русоволосый дворф. Его борода была изрядно опалена пламенем во время боя, а на лице остались ожоги.

Остальные дворфы лишь хмуро кивнули ему в ответ.

-Завтра утром — вернемся на поле боя, — произнес один из них, — Негоже оставлять павших среди нежити.

Один из дворфов достал из-за пазухи металлическую фляжку.

-Помянем товарищей? — спросил он. Вскоре фляга пошла по рукам.

Жидкое пламя резко пронеслось по пищеводу. Выдохнув, Брални передал флягу дальше.

-Как там эльф?— спросил он.

-Как и Карадин — до сих пор без сознания, — ответили ему, — Остроухий — так вообще совсем бледный.

-А ведь, это благодаря ему тот черный эльф не вылез из своей норы в начале боя, — заметил Брални. Остальные горячо закивали.

-Если бы он вылез сразу — все бы там полегли, — сказал один из дворфов.

-Как пить дать, полегли бы, — согласились с ним.

-Интересно, что это вообще за тварь была? — задумался Брални... и зевнул.

-А, ладно, завтра — все завтра. Сейчас сил нет. Потом разберемся.

-Меня больше сейчас волнует, как это ухитрился выжить Карадин, — сказал знакомый Брални, дворф по имени Глорин.

Все видели, как взгляд черного мага обратился на Карадина. Все видели, как он зашатался, но так и не был сокрушен. Все они ощутили мимолетное прикосновение смертельной магии, и тот факт, что дворф выжил, сейчас вызывал у них закономерное недоумение.

Магия черного культиста никого не щадила, и раненых не оставляла. За одним исключением...

Карадин лежал без сознания в одной из палаток, как и эльф, и был тем самым исключением.

-Его благословили сами духи гор, не иначе, — заметил Брални, почесав бороду, на которой играли тусклые отблески костра.

-Похоже на то, — согласился Глорин, и раскрыл рот, собираясь добавить что-то еще...

Громкий треск. Костер зашипел. Зеленоватый дым клубами поднимался из него, мгновенно проникая в легкие и горло дворфов.

Кашляя и задыхаясь, они пытались отползти подальше от костра, но дым сделал свое дело: силы постепенно оставляли подгорных воителей, и они так и остались лежать вповалку вокруг зажженного костра.

* * *

Темнота казалась мне живой, одушевленной, и полной звуков, что доносились до меня, как сквозь вату. Я слышал перестук капелек воды по камням, скрип дерева, разговоры, почему-то на эльфийском.

Я подскочил, лихорадочно оглядываясь по сторонам.

-О, я вижу, ты уже очнулся, — услышал я вкрадчивый голос. В тот же миг меня поставили на ноги, грубо ухватив за плечи. Все мышцы моего тела свело от длительной неподвижности. Сам я подняться бы не смог, да и сейчас меня, как куль с мукой, удерживали на весу руки эльфов.

Но... проклятье, где я? Откуда здесь взялись эльфы? И что, черт возьми, тут творится?

Мои ноги были скованы цепью, как и руки. На шею был одет металлический ошейник. И что хуже стократ — я не мог прикоснуться к магии. Вообще.

Лишь где-то в глубине сознания, я все еще смутно ощущал канал в Искривленную Пустоту, отдаленный... и недосягаемый.

-Как раз вовремя, — заметил все тот же голос. В полумраке я увидел фигуру эльфа. Он напомнил мне о родине, где множество подобных ему магов можно было увидеть на улице. Одухотворенные, спокойные лица эльфов, в голубых глазах которых светится мудрость долгих лет жизни, которую я еще не обрел. И имею все шансы так и не обрести.

Длинные рыжеватые волосы его были зачесаны назад, открывая заостренные уши.

Облаченный в красно-золотую мантию, украшенную многочисленными рунными узорами, эльф на первый взгляд казался бы немного щеголеватым, если бы не носил свою мантию с такой небрежностью. Покрытая с некоторых сторон слоем пыли, она несколько выбивалась из общей картины. Впрочем, он мог быть немного чудаковатым, и просто забыть её протереть.

В своей руке он держал покрытую копотью пластину, и перевел на неё взгляд своих глаз. Некоторое время он созерцал её, после чего брезгливо сморщился, и повернулся, демонстрируя мне эту пластину. К ней крепились несколько, по виду, железных когтей, и весьма острых. Орудие пыток.

-А я уже хотел тебя будить, — признал эльф, — Только никак не мог выбрать, чем. Здесь такой огромный выбор, знаешь ли. Прямо глаза разбегаются.

-Где я? — мрачно спросил я, впившись взглядом ему в глаза. Изнутри стала подниматься тягучая волна холодного бешенства. Я еще раз проверил канал, пытаясь его открыть. Бесполезно. Проклятье.

На мой вопрос эльф лишь развел руками.

-В пыточном подвале, брат, где же еще? — наконец, отввыил он, и еще раз усмехнулся.

-А поподробнее? — спросил я, добавив в голос злости, — Какого демона я здесь делаю? И где дворфы? — Эльф слегка укоризненно покачал головой, и дал какой-то знак рукой охране. В тот же миг один из воинов, державших меня, замахнулся кулаком.

Я рухнул на загаженный пол, пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха, получив удар в солнечное сплетение. Не дав мне прийти в себя, воины потащили меня за собой.

-Если ты, конечно, не против, то я предпочел бы отвечать на вопросы по порядку, — тем временем, произнес эльф. Воины заставили меня переставлять ноги вслед за ним.

-Если подробнее, то ты — в пыточном подвале, в котором есть вот такое вот замечательное изобретение, — главный в троице указал на подвешенное под самым потолком бревно, с переброшенным через него тросом.

-Это — дыба, — пояснил мне эльф, — Разумеется, весьма примитивная, но все равно, действенная. Видишь вон тот трос? Им, и это очень важно, связывают твои руки за спиной. Потом тянут за другой конец троса, переброшенный через балку. Связанные руки поднимаются все выше и выше, выворачиваясь с хрустом из суставов, в то время, как веревка поднимает тебя к самому потолку. Ах да, чуть не забыл: к ногам для удобства привязывается во-он то бревно.

-Хотя, знаешь, — вдруг опомнился маг, — В этом сказочном подвале есть не только дыба. У меня прямо зуд какой-то от желания все тебе здесь показать, так что, пойдем дальше, — меня опять подхватили, и потащили вслед за ним.

-Смотри! — воодушевленно воскликнул он, ухватив руками какой-то продолговатый металлический цилиндр, сужавшийся на конце. Приблизив его к моему лицу, он начал крутить винт на другом его конце.

-Вот эту штуку вставляют в рот, — объяснял эльф, — А когда откручивают винт до конца... — инструмент громко клацнул, заставив меня вздрогнуть. Металлические сегменты, из которых состоял инструмент, раскрылись на всю длину, словно лепестки.

-Вот оно: острые концы сразу же разрывают горло. Выживших после такой процедуры не бывает, — сказал он, и повернулся к стойке, на которой было бесчисленное множество всевозможных инструментов. Наконец, он вернулся ко мне.

-Что-то ты неважно выглядишь, — сочувственно произнес эльф, проигнорировав вырвавшееся у меня из груди ругательство. Вскоре он продемонстрировал мне почти такой же цилиндр.

-Так, размер чуть поменьше, — задумчиво пробормотал он, — Но в ноздри не влезет. Хм, неужели его нужно засовывать в... — тут меня стало слегка тошнить. Это все явные минусы сильного воображения, на которые этот эльф мастерски давил. Стараясь смирить поднявшуюся волну отвращения, я заметил, что и сопровождавших меня воинов нарисованная в воображении картина тоже заставила поморщиться.

-И чего только не придумают люди, — вздохнул эльф, положив мне руку на плечо. — Знаешь, брат мой, чем дольше я нахожусь за пределами Кель-Таласа, тем ниже опускается мое о них мнение. И ведь, заметь — то, что мы тут видим, наверняка лишь вершина айсберга, как говорят мореходы в Нортренде. Основная же его часть, вероятно — в подвале у какого-нибудь другого человечьего лорда, у которого на все это есть чуть больше свободного времени.

Смотришь на все эти порождения сумрачной человеческой мысли, — продолжил эльф, — И начинаешь задумываться о том, что же за чувства на самом деле превалируют в их душах. Уж явно не светлые, что бы они там себе не думали!

Разве тебе самому, после увиденного здесь, уже не кажется, что вся эта их, "цивилизованность", эта их, "культура" — лишь наносное? А настоящее — вот оно, за забором да за околицей, спрятанное от чужих глаз подальше, как этот подвал? Спрятанное, дабы ни одна душа не узнала, как с других людей здесь живьем сдирают шкуру?

Наконец, эльф замолчал на несколько долгих секунд.

-Разве не достойны те, кто создал и применял такие вещи по назначению, чтобы их предали очистительному пламени? — тихо прошептал маг, — быть может, не только они, но и вовсе все люди достойны полного истребления, наравне с троллями, орками, и прочими чудовищами? — я промолчал. Мне было не до философских вопросов. Я вдруг с какой-то пугающей определенностью понял две вещи: пытать меня все-таки не будут. Но лучше бы пытали, потому что на мой счет явно замыслили что-то похуже.

-Все молчишь? — хмыкнул он — А ведь вначале ты даже вопросы задавать не стеснялся. Почему бы не поговорить сейчас? Тем более, что мы с тобой еще только философские вопросы обсуждаем. Ведь что может быть более философским, чем вопрос, кому жить, а кому умереть? — эльф вольготно устроился за стоящим неподалеку столом. Через несколько секунд за стол усадили и меня. Некоторое время маг пристально смотрел мне в глаза, поигрывая пыточным инструментом, зажатым в руке.

-На самом деле, мне даже не нужно тебя ни о чем спрашивать, — заметил эльф, — Ведь мне прекрасно известен каждый твой шаг, Мэвниар...

* * *

Дворфы веками обманывали себя. Веками обманывали себя люди, эльфы, и все остальные.

Хотя, на самом деле, всех их обманывали дороги.

Верой и правдой служа своим создателям, они вели от одного оазиса к другому, минуя безжизненные скалы, горы и пески. Как тоненькая ниточка, они связуют меж собой очаги цивилизации, города с городами, деревни с селами, и наоборот.

Их бесчисленные изгибы столь же изощренно изливают на наш разум утешительную ложь, и любой вскоре начнет думать, что мир и правда состоит из этих городов, деревень и сел, подземных залов и галерей.

Но сверни с дороги, заберись в горы повыше — и сделаешь жестокое открытие.

Только там, на высоте нескольких тысяч метров, ты окажешься свободен от столь милых тебе оков. Только там ты сможешь открыть истинную основу земли: фундамент из скал, на котором, как мох, растет почва, из которой изредка, то там, то сям, выбиваются редкие ростки деревьев, расцветая красками самой жизни.

Еще меньшие размером, чем эти ростки деревьев, на поверхности тысячелетних скал, копошатся муравьи, поглощенные своими делами. Способны ли они понять, откуда пришли? Способны ли они осознать, по поверхности чего ходят, и частью чего они являются?

Лишь осознание этого может заставить подгорных жителей начать ощущать себя единым целым с чем-то, несоизмеримо большим, чем они сами. Подлинное осознание, а не сухое знание — вот что придает духу опору, твердость камня. Тело может быть мягким и податливым, но дух — никогда! Во все века он стоял выше плоти, и иногда об этом он напоминает.

Напоминает, когда вспыхивает ярко, словно пожар, заставляя срываться с насиженного места, бросив все, и подпоясавшись одной веревкой.

Сорваться с места — но не в традиционных поисках Лиги Исследователей — вовсе нет! Что за смысл в погоне за тайнами происхождения собственной расы, если в итоге ты все равно придешь к тому, что тебе и так ведомо — к тому, кто ты есть?

Почувствовав себя частью вечного, захочешь ли ты возиться с какими-то приборами, крутить винты и гайки, составлять и бесконечно переписывать какие-то схемы? Есть ли смысл создавать что-то, подверженное тлену и увяданию, когда у тебя уже есть то, что вечно пребывало до тебя, вечно будет пребывать и после?

Душа будет иногда просыпаться, напоминая о себе, и в воле каждого — позволить ей уснуть, или раздуть её искру в неистовое пламя. И тогда, возможно, настанет день, когда дух обретет подлинную власть над плотью...

Карадин сделал свой выбор десятки лет назад, но окончательным он стал именно в тот момент, когда вокруг него стали один за другим погибать товарищи. Защитные амулеты плавились прямо на их телах, уступая неодолимой силе злой магии. Золотые брызги раскаленного металла шипели, попадая на обнаженную плоть. Их дух был надломлен. Делая шаг за шагом назад, они отстреливались из ружей, безуспешно пытаясь поразить врага.

Карадин разъяренно отбросил бесполезную винтовку. Вскоре уже он почувствовал, как защитный амулет начал нагреваться, а тело стало ломить от боли. Собрав волю в кулак, он зарычал, и сделал шаг вперед, вопреки всему. Изнутри стало подниматься что-то неукротимое, упрямое, и неостановимое, как лавина. Во всплеске какого-то безудержного куража Карадин и вовсе выбросил защитный талисман, и расхохотался, делая шаг за шагом вперед, под чудовищным давлением враждебных чар, а смерть все не приходила, и не приходила...

Взорвавшийся в непосредственной близости огненный шар не заставил его даже сбиться с шага. Между ним и его целью ничего не стояло, и не могло сейчас стоять. Шагая прямо по загоревшейся земле, Карадин смотрел на противника, не сводя глаз. Лепестки огня наталкивались ноги дворфа, но он не ощутил привычного жара от их прикосновения к огрубевшей коже, что своей твердостью стала словно камень.

Когда же на месте мага, чье лицо было темнее самой ночи, возникла тьма, дворф не замедлил своей ход. Казалось, что в этом состоянии он был готов бороться хоть с тысячей демонов одновременно.

И когда что-то невидимое, внушающее трепет одним своим присутствием, остановило на всех свой тяжелый взгляд, нечто столь же древнее, как сами горы, глянуло на него в ответ, а глаза дворфа послужили проводником в этом незримом противостоянии.

Тьма, древняя, как мир, мигнула, и погасла, если только можно применять такие слова к тому, что способно поглощать в себе даже свет.

Дворф пошатнулся, внезапно почувствовав себя так, будто он только что перетаскал на своей спине целую груду камней. Нестерпимое желание сомкнуть веки заставило его устало опуститься на землю. Прикрыв глаза всего на мгновение, дворф почувствовал, что его сознание куда-то уносит. А затем наступила тьма.

* * *

Карадин пошевелился, очнувшись. По телу прошла расслабленная волна. Твердый каменный пол, на котором он лежал, казался ему мягче перины.

Он жив — а значит, они победили! Отправили того эльфа к демонам — туда, где ему самое место, и следом отправили всех проклятых культистов с их мертвяками. Да и крепость слегка потрясли.

Да, весело погуляли, нечего не скажешь! Дворф почувствовал прилив энергии. Захотелось подскочить, поделиться с другими своей радостью.

Карадин открыл глаза. В тот же миг они изумленно расширились. Руки его были скованы кандалами, отчего встал он очень неловко, хоть и торопливо. Он в плену!

Взгляд его обшарил помещение, и нашел по углам еще двоих пленников-дворфов.

-Ну что, Карадин? — невесело помахал руками один из них, — Неплохо мы повоевали, да? — дворфа Карадин знал по имени, как почти каждого в отряде, но раньше с ним почти не общался.

-Что тут вообще творится, Брални? — ошеломленно прошептал Карадин.

-Черт-те что, — ответил Брални. Нас всех как-то вырубили, бросив какую-то гадость в костер, и притащили сюда.

-Кто? — удивился Карадин.

-Люди какие-то, — развел руками Брални.

-Черт, зачем мы им нужны? — задал вопрос Карадин. Тут вмешался второй дворф, Дарин.

-Это равносильно объявлению войны, если нас тут удавят, — с нажимом сказал Дарин, — Так что нас, скорее всего, подержат, и отпустят.

-С чего это ты так в этом уверен? — задал вопрос Карадин.

-А давайте порассуждаем? — предложил Дарин, — Зачем кому-то вообще на нас нападать? Я уверен, что это не связано с культом тех любителей мертвечины. Напали-то на нас уже тогда, когда мы всех разгромили, не раньше. Причем, после этого на культ махнули рукой, и повели нас сюда.

-Кстати, сюда — это куда? — спросил Карадин. На его вопрос ответил Брални.

-Здесь есть какой-то гарнизон людей. Думаю, это все еще графство Дэрроу.

-Знаете, я тут разговор охранников подслушал, — заметил Дарин, — Во дворе крепости есть клетка одна, интересная, вся в рунах. Для какого-то эльфа.

-Так ты что, говоришь, что вся эта буча поднялась лишь для того, чтобы изловить Мэвниара? — поразился Брални.

-Я просто говорю тебе, как все вижу, — ответил Дарин. — Думаю, кто бы нас не схватил, им нужен Мэвниар. Его заберут, люди нас некоторое время подержат взаперти, а потом отпустят.

-И что теперь? — спросил Брални, — Сидеть ровно на попе, что ли?

-А что еще? — буркнул Дарин, — Этот Мэвниар мне не брат и не сват. Заберут — ну и хрен с ним. Так что, лучше расслабься — скоро нас выпустят. — Брални уставился на товарища, пораженный его цинизмом. Лицо его побледнело от возмущения, а русая борода гневно встопорщилась.

-Ты... да ты просто трус! Позорище! — воскликнул он, поднявшись на ноги, и обвинительно ткнув пальцем в дворфа. Дарин так же поднялся, и лениво посмотрел на Брални.

-Я, может быть — трус, а может — и нет. А вот ты — точно мудак полный, — сказал Дарин. Брални зарычал, ухватил Дарина за бороду, и стал наматывать её на кулак. Лицо дворфа почти мгновенно приобрело оттенок спелого помидора. Взревев от бешенства, он двинул кулаком в лицо Брални. Тот, хоть и пошатнулся, но не выпустил из рук бороду. Уже начиная падать, он заставил Дарина сделать несколько шагов вперед, и вскоре тот запнулся о выставленные ноги, рухнув наземь.

Карадин отпрыгнул от клубка тел, изрыгавшего ругательства вперемешку с оскорблениями. Дворфы сцепились на земле, пытаясь друг друга удушить, и лупцуя друг друга, что было силы.

-Пусти бороду, скотина! — орал Дарин. Брални, со зверским выражением лица вцепившись в бороду зубами, что-то нечленораздельно рычал, мутузя товарища кулаками, куда попало, вслепую. Извернувшись, Дарин оказался сверху.

-Жри землю, жри! — Дарин начал возить дворфа, так и не выпустившего бороду, головой по земле.

Карадин поморщился, и решил их не разнимать. Дворфы все так же возились на земле, хрипя от ненависти, когда он начал обходить камеру.

Прочная зарешеченная дверь. Через крохотные оконца почти под самым потолком, проникали слабые лучи солнца. Каменные стены. Как ни странно, прикосновение к ним вызвало ощущение покоя, как прикосновение к чему-то живому, родному и близкому. Это чувство смыло легкую нервозность, которую ощущал дворф. Хотя нет, не так — пребывание в камере вовсе не заставило дворфа пасть духом, но только сейчас он внезапно ощутил веру в то, что все будет в порядке.

Прикоснувшись к холодному камню рукой, дворф испытал видение. Яркие образы заполнили его сознание.

Казалось, что стоит он не в холодной камере, а где-то высоко в горах, и заснеженные горные пики окружают его со всех сторон. Созерцая серые скалы, дворф постепенно стал терять ощущение собственного "я". Ему мерещилось, будто бы это его каменное тело все покрыто снегом, и тянется, упираясь своей вершиной в небеса. Он тверд, и одновременно велик в своей незыблемости. Полон силы, не сравнимой ни с чем. Силы, что есть плоть от его плоти.

Через некоторое время, показавшееся дворфу вечностью, видение рассеялось, и он смог свободно мыслить. Двойственное ощущение: словно он по-прежнему является огромной горой, и одновременно — дворфом Карадином. Мощь, переполнявшая его, никуда не делась.

Подняв руки, дворф в ошеломлении уставился на них. Плоть его постепенно приобретала серебристый цвет, и твердость, как у камня. Послышался треск материи, что рвалась на его плечах. Пол камеры постепенно стал отдаляться, словно он стал выше ростом. Оковы лопнули на его запястьях, не выдержав нагрузки.

Сняв разорванный браслет с запястья, дворф без малейших усилий смял его в своих руках, как бумажный.

Карадин вдохнул воздух полной грудью. Камера внезапно стала казаться ему тесной.

Когда Карадин повернулся к дворфам, Брални от удивления аж присел. Челюсть его так и упала на серую, покрытую пылью бороду.

-Ох, тыж, ё, — пораженно выдавил он.

-Король гор, чтоб мне провалиться, — возбужденно пробормотал Дарин. На его лице расплывался огромный синяк, а борода зияла прорехами, но удивление он ощутил в той же мере, что и его товарищ. Недавняя потасовка между ними была сразу же забыта, едва Карадин разорвал цепи, которыми они были скованы.

-Ну, все, — объявил он, — Пора выбираться отсюда.

Крепкая, окованная металлом дверь могла бы выдержать удар тараном, но уступила неукротимому напору каменного великана, с разбегу ударившего её плечом. Сорванная с петель, она врезалась в стену, когда Карадин пронесся вперед по инерции, практически не заметив преграды. От его столкновения со стеной, казалось, содрогнулось все подземелье. С потолка посыпалась пыль.

Увидев краем глаза какое-то движение, Карадин, не глядя, махнул туда рукой. Послышался плеск.

-Ключи! — заорал Дарин, мгновенно оказавшись у тела стражника с разбитой головой.

-Ломай двери! Освобождай дворфов! — азартно крикнул Брални.

Карадин останавливался возле каждой двери в коридоре, и выбивал её ударом ноги. Подгорные жители сразу же спешили к Дарину, снимавшему с них кандалы.

-Где Глорин, Карди? Где остальные? — спросил Брални у столпившихся дворфов. Те только разводили руками. Брални огляделся.

-Здесь есть только один путь — наверх! — объявил Карадин, выглянув в коридор.

-Ну, так пошли уже! Чего здесь торчать? — крикнул какой-то дворф.

* * *

Я слегка вздрогнул, когда эльф впервые упомянул мое имя. Он меня знает? Откуда? — маг усмехнулся, посмотрев на выражение моего лица.

-Я даже знаю, Мэвниар, что источником твоей силы послужили некие книги, что так неосмотрительно были упущены моими братьями, — скучающе произнес он, — Видишь, к чему приводит халатность: знания, которые, по-хорошему, следовало бы навеки предать забвению, попадают в нехорошие руки.

-В твои руки, Мэвниар, — с нажимом добавил эльф, — А бездумное использование магии способно привлечь внимание таких сил, что ты и представить не можешь своим куцым умишком, — зло продолжил он. — Наши с тобой предки, сородич, возвели некогда особые рунные камни, способные маскировать творимую нами магию от демонов Пылающего Легиона. От демонов, которые однажды чуть не поглотили наш мир, и для которых твоя сила — все равно, что пылающий в ночи маяк.

И поэтому, Мэвниар, никто даже не хочет задавать тебе какие-то вопросы, а тем более, пытать, — устало продолжил маг, — По-хорошему, тебя следовало бы просто убить на месте, а не разводить здесь с тобой разговоры. Тем более, что демоны твоими стараниями уже появлялись в Стальгорне. Урок ты тогда, видимо, не усвоил. — Я напрягся, но положившие мне ладони на плечи воины, намекнули на нежелательность резких движений.

В воцарившейся напряженной тишине было слышно, как капли воды стучат по камням на полу. Эльф не спешил продолжать разговор. Вместо этого он сверлил меня пристальным взглядом в глаза.

-К счастью для тебя, сородич, я неспроста упоминал о рунных камнях, — наконец, прервал он затянувшееся молчание, — На самом деле, мне без разницы, умрешь ты сейчас, или проведешь остаток своих дней в месте, где твоя сила не привлечет нежелательное внимание врага из-за грани.

Думаю, второй вариант для тебя предпочтительней, Мэвниар, не так ли? Что же касается меня, то мне просто не хочется создавать нежелательный прецедент. На моих руках, видишь ли, пока нет крови ни единого эльфа, и я предпочел бы, чтобы так было и дальше. Кроме того, во время Второй Войны я вот этими вот руками, — эльф продемонстрировал мне раскрытые ладони, — похоронил столько сородичей, что страшно себе даже представить. Как ты понимаешь, перспектива увидеть очередное мертвое тело эльфа меня не вдохновляет, и это мягко сказано, — закончил маг.

-Собственно, именно по этой причине ты до сих пор жив, и пока ничто не мешает мне доставить тебя в Кель-Талас, ты можешь не опасаться за свою жизнь. Но знай, — эльф наклонился ближе ко мне, и прошептал, — Если я окажусь перед выбором: упустить тебя, или убить, то я без всяких колебаний прерву нить твоей жизни. Я сейчас ясно выражаюсь? — Я кивнул. В этот момент мне все стало понятно. Когда давление обстановки чуть ослабело, я даже смог трезво поразмышлять. Этот отряд эльфов — представители Реликвариума, небезызвестной организации кельдореев, которая, судя по применяемым методам, является еще и своеобразной инквизицией Кель-Таласа.

Информированность их, надо сказать, производит сильное впечатление. Никогда не думал, что нападение на меня гончих и применение энергии пустоты так сильно мне аукнется. И ведь, проклятье, ничего не сделаешь! Магия заблокирована намертво. Канал в Искривленную Пустоту никак не удается открыть, постоянно что-то мешает, или создает помехи.

Неужели мне и правда, придется торчать где-нибудь в клетке вплоть до вторжения Плети в Кель-Талас? Если не сбегу, конечно.

Но, проклятье! Как они смогли меня взять посреди толпы вооруженных дворфов? И проклятье, неужели они не поняли, чем мы там с ними занимались? Мы ведь, мать их, воевали с нежитью. С нежитью!

-Что ты сделал с дворфами? — спросил я у эльфа. Тот помедлил некоторое время перед ответом.

-Знаешь, ты чем-то похож на человека, — произнес он, — Так же, стремительно наглеешь, стоит лишь на секунду отнять лезвие меча от твоего горла. Кажется, расклад ты полностью поймешь только тогда, когда я все-таки возьму вот эту штуку, — маг указал на пыточный инструмент, показанный мне ранее, — Вставлю её в нужное место, и начну крутить винт. Интересно, успеешь ли ты проникнуться ситуацией до характерного щелчка, или нет... Что!? — в распахнувшуюся дверь ворвался солнечный свет, а через секунду — еще один эльф, в алом плаще.

-Я же просил меня не беспокоить! — рявкнул маг, вставая из-за стола.

Обо мне забыли на некоторое время. Но я не забыл о канале. И все мои усилия сейчас были направлены на то, чтобы его нащупать. Немедленно! Сейчас же!

* * *

Солнечный свет пробивался в открытые окна, освещая своими лучами зал. Посреди него находился длинный дубовый стол, за которым разместилось одновременно больше нескольких десятков человек.

Карадин первым ворвался в зал, полный людей. Немедленно поднялась ужасная суматоха, послышались крики, грохот отодвигаемых стульев, брань. Дворф пронесся вперед, сбивая с ног всех, кому не повезло оказаться у него на пути, и схватился за столешницу. Пробежав вместе с ней еще дальше, он повалил множество людей, и посеял в их рядах панику. Редко кто, даже из воинов, был вооружен чем-то существеннее, чем кинжал или столовый нож. Дворф был сродни хорьку, забравшемуся в курятник. Никто не мог ему навредить, в то время, как каждый его взмах рукой убивал или жестоко калечил, иногда даже, не одного человека. Ворвавшись в зал вслед за ним, дворфы смогли использовать панику наилучшим образом, быстро вооружившись, и начав теснить людей.

Заблокировав выход из зала обломками мебели, Карадин столкнулся с несколькими солдатами, в полном боевом облачении, вооруженными мечами и щитами. Удар тяжелого меча высек сноп искр, но не нанес ни малейшего урона каменной плоти Карадина.

Дворф, не обращая внимания на сыплющиеся на него со всех сторон удары, ухватил солдата за ремень на доспехах, и поднял его одной рукой. Широко размахнувшись, он отправил его в полет, тем самым, сбив с ног остальных воинов.

О лицо дворфа застучали стрелы, обращавшиеся в полете в лепестки жадного оранжевого пламени. Бессильные повредить неуязвимой плоти каменного великана, они ломались у древка при столкновении с ней. Карадин сморгнул стрелу, попавшую ему в глаз, и стал рассматривать лучника.

-Виндэ, я сам им займусь! Разберись с остальными! — в другом конце зала стояла пара эльфов в красных одеяниях с капюшонами. Ранее отправлявшая в полет стрелы, одну за другой, эльфийка согласно кивнула своему товарищу.

Карадин двинулся в их сторону, определив их, как самых серьезных противников. Как оказалось, этих двух эльфов ему с самого начала повезло опрокинуть столешницей. Сейчас же они решили вступить в схватку, разобравшись в происходящем. Эльф отправил в полет огромный огненный шар, но ни взрыв, ни огромная температура горячего пламени не заставили дворфа обратить на себя внимание.

Взгляд серых глаз эльфийки был непривычно жестким и колючим. Отведя его от Карадина, она почти сразу же выпустила несколько стрел подряд. Карадин оглянулся, и увидел двоих дворфов, оседавших со стрелами в горле.

Издав горловой рык, дворф перешел на бег. Целью его был не маг, оказавшийся для него неопасным, но лучница, что отправила на тот свет двоих его сородичей. Схватив рукой кресло, дворф резким взмахом руки запустил его в полет. Лучница нырнула вбок, уходя от броска, а дворф, не замедлив бега, подпрыгнул, собираясь раздавить её своим телом.

Эльфийка взвилась вверх, взлетев, как камень из пращи. Заметно зависнув в верхней точке, на несколько метров выше головы дворфа, она плавно приземлилась далеко за его спиной, словно собственная невесомость, или даже сам воздух, не позволяли ей просто упасть.

Каменный пол в месте же падения дворфа покрылся сетью трещин. Развернувшись, он раздраженно уставился на эльфийку.

-Бесполезно от меня бегать, остроухая дура. Все равно, поймаю, — зло бросил он. Через секунду рядом с ним появились огромные ладони, сотворенные, казалось, из обретшего плотность воздуха. Слегка мерцающие, руки сомкнулись вокруг дворфа, пытаясь остановить его, заставить замереть на месте.

Карадин повел плечами. От его движения светящиеся ладони сильно потускнели. Помехи он так и не ощутил.

-Виндэ, его ничего не берет, нужно уходить отсюда! — крикнул все тот же эльф.

-Ку-уда? — рявкнул дворф. Нагнувшись, он ударил кулаком в пол, заставив его покрыться трещинами. Выломав крупный осколок, он запустил его в лучницу. Та отпрыгнула в сторону, без особого труда уклонившись от броска. Карадин зарычал от досады.

Злость потекла по его венам, собираясь в кулаке, который дворф в гневе крепко сжал. Сила эта, казалось, была почти материальна. Карадин мог ощутить её твердость, тяжесть, которая клонила к земле. Воображение рисовало в его голове картину: вот он, держит в руке боевой молот. Пальцы его крепко стискивают шершавую рукоять.

Издав воинственный клич, он метнул его — этот воображаемый молот. С ослепительным блеском, нечто промелькнуло в воздухе, подобно молнии. Лучница не успела даже ничего понять — она мгновенно умерла. Раздробив все кости, неведомая сила подняла её в воздух, и отбросила в сторону. С глухим стуком её тело столкнулось со стеной, и осталось там лежать.

-Нет! — воскликнул эльф. Зарычав от бессильной ненависти, он попытался поразить дворфа еще одним огненным шаром. Тот взорвался прямо на теле каменного великана, на не заставил того даже пошатнуться. Языки пламени лизнули серебристую плоть, и погасли. Карадин поднял взгляд.

-Твоя очередь, — медленно произнес дворф, сделав шаг в сторону мага. В руке стала накапливаться тяжесть, и дворф стал готовиться нанести сокрушительный удар. За миг до него, эльфа окутала пелена, и он исчез. Молот поразил то место, где он раньше стоял, но лишь заставил стены затрястись.

-Покажем им! — заорал Брални, внезапно оказавшись рядом. Его товарищи возбужденно загомонили. Карадин обнаружил, что дворфы уже успели разобраться с людьми. По всему залу лежали тела. Как он заметил, и ряды дворфов поредели. Многие перевязывали глубокие царапины, но, в целом, серьезно раненых среди них не было.

Все они пали в сражении.

-Ну, что? Развалим замок по камушкам? — возбужденно спросил какой-то дворф. Карадин хотел было ответить, как внезапно почувствовал слабость. Она заполнила его тело. Стало сложно думать, руки стали неподъемными. С огромным трудом сдвинувшись с места, подгорный воитель попытался собраться с силами.

-Не получится, — прохрипел он, — Я долго не продержусь. Нужно уходить отсюда.

-Здесь рядом — Заоблачный Пик. Можно попросить помощи, — предложил Брални, — Они мигом освободят остальных.

-Думаю, я еще выведу всех за ворота, но дальше на меня не рассчитывайте, — предупредил Карадин, и двинулся вперед. Каждое движение давалось ему сложнее предыдущего, как будто собственный вес стал клонить его к земле.

-Хватаем щиты, и за ним, — крикнул Брални сородичам.

Когда Карадин вышел во двор, пробив баррикаду, все его силы, все его внимание были сосредоточены на воротах. Собравшись, он рванулся вперед, не обращая внимания на сыпавшиеся со всех сторон стрелы. Казалось, что во всем мире остались только две вещи — он, и ворота, медленно приближавшиеся к нему. Короткое расстояние между ними показалось дворфу бесконечным.

Когда он столкнулся с преградой, сознание погасло, словно на мгновение, оставив его бренное тело своим заботам.

* * *

-Что такое? — рявкнул Малдор. Террил казался взбудораженным, как никогда ранее, и Малдор испытал предательский укол страха. Сбросив капюшон, и отбросив с лица длинные светлые волосы, Террил тяжело хватал воздух. На его лице были мельчайшие капельки пота, словно он долго бежал. Впрочем, затравленное выражение голубых глаз заставило бы предположить, что эльф с куда большей вероятностью просто напуган. Сильно напуган.

-Дворфы устроили побег! — выдохнул он.

-Что? — потерял дар речи Малдор, — Нужно немедленно идти наводить порядок! — он повернулся, собираясь отдать приказ двоим эльфам, что до сих пор стояли по бокам от заключенного, но в тревоге прислушивались к разговору, ловя каждое слово. Внезапно, Террил схватил его за рукав, повернув к себе.

-Малдор, они убили Виндэ, — очень тихо сказал он. Из эльфа словно мгновенно выпустили стержень. В глазах его появилась жгучая боль. Он замер, недвижимый, в течение нескольких секунд.

-Как? — прошептал Малдор.

-Командир! — услышали они панический крик одного из воинов, вскоре прервавшийся криком боли. Резко обернувшись, они увидели всполох стремительно приближающейся к ним волны синего пламени. Зарычав, Малдор укрылся самым сильным щитом. Луч энергии отправил его бы на тот свет, если бы маг не успел поднять преграду. Лишь одно короткое мгновение стало чертой, за которой была смерть.

Отброшенный, эльф врезался в стену, на которой висело множество изуверских инструментов людских живодеров-палачей. Все они посыпались на него, погребая его под своим весом. Выбравшись, Малдор сфокусировал взгляд на Мэвниаре.

Пылающий синим сверкающий силуэт, в котором не было ничего от эльфа — казалось, кровь его вся обратилась в энергию, и сейчас полыхала, просвечивая сквозь тонкую пленку кожи. От эльфа во все стороны распускались протуберанцы, сгустки агрессивной магии.

Не сразу, но Малдор понял, что эти сгустки злой энергии были лишь отголосками той силы, что рвалась сквозь тело эльфа, ставшим каналом между реальным миром, и... чем? Они были отголосками — Силы, что рвалась, и не могла полностью проникнуть сквозь барьер, которым стал ошейник на шее эльфа. Как плотина, он запирал энергию внутри тела чернокнижника, и лишь огромный её избыток позволял ей вырываться наружу, где она обращалась в пылающие копья и сгустки энергии, и вихрь, окруживший эльфа.

Ударив копьями энергии еще пару раз, эльф замер, словно задумавшись. Загнанный в угол вторым ударом, Малдор ожидал третьего, думая, что его он еще выдержит, в отличие от четвертого. Но смерть в обличье эльфа не спешила приводить приговор во исполнение. Прищурившись, Малдор заметил, что лицо чернокнижника исказилось в невыносимой муке, которую причиняла ему запертая в его теле энергия. Покачнувшись, он поднял руки, словно в последнем салюте, и рухнул на землю.

Оглядев помещение, Малдор подбежал к одному из тел...

-Живой! — Террил слабо застонал, когда Малдор похлопал его по щеке. Как и его командир, Террил успел выставить щит, но его столкновение со стеной привело к куда более тяжелым последствиям.

От эльфов-воинов же... осталось очень мало.

-Нужно посадить его в клетку и не позволять ему очнуться до Кель-Таласа, — сказал Малдор, имея в виду Мэвниара.

-Проще сразу убить, — зарычал Террил.

Малдор подошел к распростертому на полу телу. Сверкающие протуберанцы энергии все так же продолжали вырываться из него. Даже бессознательное, оно продолжало подрагивать от испытываемой муки.

Сглотнув, Малдор, опустил ладонь на рукоять кинжала... и не смог её сжать.

-Довольно смертей эльфов, — прошептал он, — Я с самого начала собирался его лишь запереть. Нужно идти до конца.

-Что, даже сейчас ты будешь за это цепляться? — зло спросил Террил.

-Больше не за что цепляться, — ответил Малдор, и замолчал, — Позови остальных, пусть забудут о дворфах, и разместят эльфа в клетке. Пусть не дают ему очнуться! И... покажи мне, где погибла Виндэ.

-Хорошо, — с тяжелым вздохом согласился Террил.

Глава 19. На что похожи облака.

Когда Карадин вновь открыл глаза, обстановка резко поменялась: он брел по лесу, медленно передвигая ноги, поддерживаемый со всех сторон сородичами.

Это становится какой-то традицией — после пробуждения оказываться черт-те где — подумал дворф.

-Где мы? — выдавил он, начав двигаться с большим трудом, но самостоятельно.

-Чуть за пределами крепости, — выскочил откуда-то Брални, — Если все пойдет как надо, то к утру следующего дня мы доберемся до Заоблачного Пика. Поход сдюжишь? Останавливаться нельзя.

-Должен, — ответил Карадин.

Пока что он мог лишь надеяться на то, что никаких неожиданностей не предвидится. Как водится, надежды его оказались тщетными.

* * *

-И в двух шагах ты от меня всегда была все так же далека, замкнувшись в своих тайнах, — в забытьи шептал Малдор, — Что я ведать мог, обо всех твоих мечтах, когда ты улыбалась, очи опустив, и погруженная в себя? Создав королевство себе, из слов моих, и мыслей, ты из него в меня смотрела. Это было мне преградой слабой, но лишь смерти довелось, все расставить по местам.

-Малдор, сейчас не время. Да очнись же! — настойчиво потряс его за плечо Террил. Внезапно эльф вздрогнул, словно проснувшись. Он сидел, обняв руками мертвое тело эльфийки. Её, залитые кровью, потускневшие золотистые волосы, налипли на лицо эльфа, оставляя на нем алые разводы. Одежда давно уже успела насквозь пропитаться кровью, но он этого не замечал.

-Прости, Виндэ, прости, — расцепив руки судорожным движением, он вытер выступившие на глазах слезы, и с трудом поднялся на ноги. Малдор глубоко вздохнул и посмотрел наверх, на небеса. Голубое небо, ни облачка. Приятный теплый ветер слегка ласкал лицо, донося запахи хвойного леса за крепостью.

Прекрасный день... чтобы умереть — подумал он.

Руки слегка тряслись от напряжения, и эльф не смог бы разжать ладонь, сомкнувшуюся на рукояти кинжала мертвой хваткой, даже если бы захотел. Но это еще не было самым худшим — куда страшнее были кошмары.

Они не оставляли эльфа долгие годы. Сегодня они лишь получили себе пищу.

-Малдор, клетка готова, — произнес эльф в легких кожаных доспехах, подбежав к командиру.

-Какие у нас планы, Малдор? — обратился к нему Террил.

-Всем собраться во дворе — мы уходим, — отчеканил Малдор, — Соберите тела наших сородичей. Дворфов оставим заботам людей.

-Мы не будем преследовать дворфов, или ждать результатов погони? — спросил Террил.

-Подумай хорошенько, — посоветовал ему командир, — Не ради каких-то дворфов нам здесь торчать. Нам вообще, следует бросать все, и немедленно уносить ноги. Земля уже горит под ногами. Ты этого просто пока не чувствуешь.

-Как это, горит под ногами? — удивился Террил, — Сбежала всего-то горстка дворфов. Что они смогут нам сделать?

-Напомню, что под боком — Заоблачный Пик, — устало объяснил Малдор, — Когда дворфы доберутся до любого своего анклава, с Заоблачного Пика вылетит отряд всадников на грифонах. Они нанесут визит в эту крепость, да и нас не забудут. Даже с огромной форой во времени, мы можем до границ Кель-Таласа не добраться. Накроют с воздуха, и вся недолга.

-Не факт, что дворфы вообще смогут уйти от погони, — возразил Террил, — И не факт, что на Заоблачном Пике прислушаются к словам подданных короля Магни. Это не его территория. Его запросто могут взять, и послать.

-Я исхожу из худшего, — ответил Малдор, — К тому же, почему ты думаешь, что дворфы не уйдут от погони? Здесь же горы в двух шагах! Дворфам оторваться от погони в таких местах — что раз плюнуть. Кстати, я даже не уверен, что людишки и впрямь будут кого-то ловить. У них же поджилки трясутся от страха, — презрительно добавил эльф, — И их трусость только увеличивает наши шансы заполучить себе на хвост грифонов. А это, Террил — провал, — заметил Малдор, — Догнать нас, и найти, для них не проблема. Тем более, что клетка с пленником нас демаскирует и задерживает. Не говоря уже о том, что тела сородичей просто так по лесу не протащишь.

-В смысле? Мы их что, прямо в Кель-Талас повезем? — удивился Террил.

-Разумеется, — кивнул Малдор, — Хоронить их мы будем только на родине. Эта земля осквернена — по ней ступала нога человека, — упрямо произнес командир. Террил только вздохнул.

-Тогда надо действовать быстро, пока никто не опомнился, — сказал он.

* * *

-Эй, там! Вы кто такие? — неожиданно для всех, дворфов обступил большой отряд гоблинов. Прежде, чем они успели опомниться, на них уставились дула десятка ружей.

-Не видите, что ли, гоблинские морды? — раздраженно произнес Брални, — Дворфы мы. В Заоблачный Пик идем, — гоблины переглянулись, недоверчиво рассматривая дворфов. Наконец, они опустили оружие.

-А чем докажешь? — маленькие глаза одного из гоблинов хитро и весело сощурились, — Может, ты не дворф, а гоблин вовсе?

-Разуй глаза. Сам ты гоблин! — возмутился Брални. Зеленые коротышки захихикали.

-На вид, как последние бродяги, — сказал один гоблин другому. Дворфы оскорбленно насупились.

-Да етить вашу гоблинскую мать, — зарычал Брални, — Мы недавно из плена сбежали. Сейчас идем в Заоблачный Пик помощи просить, чтобы братьев выручили, что в плену остались. Пропустите нас сейчас же! — один из гоблинов с сомнением хмыкнул.

-Удивительные дела творятся, — сказал Карадин, — Мы в одном дне пути от Заоблачного Пика. Как это клан Диких Молотов позволяет вам, гоблинам, здесь свои порядки наводить?

-У нас договор с ними, и торговый пост поблизости, — заметил все тот же гоблин. — А порядки свои мы здесь и правда, не наводим, так что можешь расслабиться, дворф. Мы просто пошутили.

-В таком случае, не в ваших интересах чинить нам препятствия, — продолжил Карадин, — Мы — то, что осталось от боевого отряда Стальгорна, выполнявшего задачу, поставленную самим королем Магни. Не простые беженцы.

-Я знаю, — ответил гоблин, — Вы — те ребята, что устроили недавно большой переполох, сбежав из крепости неподалеку. С вами в плену еще был один эльф по имени Мэвниар, так?

-Откуда вы знаете? — поразился Карадин.

-Значит, все верно, да? — подтвердил для себя гоблин, — Мы вас давно уже здесь ждем. Дирижабль заказывали? Домчим с ветерком.

-Э-э? — растерялся Карадин, вместе с остальными дворфами. Гоблин хихикнул, довольный произведенным эффектом.

-Ну, так как? — спросил он, — Мы можем доставить вас на наш пост. Там уже поговорите с нашим главным, чтобы вас доставили в Заоблачный Пик. Наш шеф, конечно, немного псих, но договориться с ним можно.

-С чего это такая щедрость, да от гоблинов? — подозрительно осведомился Карадин.

И ведь правда, как-то неожиданно хорошо все складывается — задумался, наверное, каждый дворф в отряде. А всякому известно, что если с мелкими зеленошкурыми пакостниками что-то хорошо складывается — жди беды. Ибо они что-то задумали.

-Не знаю, — развел руками гоблин, — Это уже у главного выяснять будешь.

Карадин почесал бороду в раздумьях, и огляделся по сторонам, словно в поисках подсказки.

Прохладный горный воздух неожиданно принес с собой ощущение чего-то родного, знакомого. Сделав глубокий вдох, Карадин почувствовал, что легкую неуверенность, как рукой сняло. Скалы под ногами стали ощущаться более не как нечто чужеродное, но как часть собственного тела. Он ощущал в себе силу сдвинуть гору...если так захочется. Не в малой степени это повлияло на его решение.

-Ну, что же, — ответил он, — Мы согласны. Везите нас к вашему главному.

-Отлично, — улыбнулся гоблин, и подал команду остальным готовить дирижабли к полету.

-Меня зовут Трум Покрошшерс, — представился он, — И я — заместитель самого Среброкинса. А он, скажу я тебе, гоблин ох как непростой.

-Мне эти фамилии ничего не говорят, — задумчиво произнес Карадин, — Кроме того, что с твоим шефом нужно держать ухо востро. Твоя же фамилия может значить все, что угодно.

-Он эту фамилию получил год назад, — заметил один из гоблинов, — После одного случая... — и сдавленно хихикнул. Вслед за ним начали хихикать и остальные. Трум разъяренно обернулся.

-Да заткнитесь уже, достали! — гаркнул он. Не сразу, но порядок восстановился.

-Откуда вы знаете про Мэвниара? — неожиданно задал Карадин давно мучавший его вопрос.

-Хм, — задумался Трум, — Его знает Среброкинс. Они, вроде бы, давние кореша.

-Что? — поперхнулся дворф. Глаза у него стали от изумления, что блюдца.

-Ну да, давние кореша они, — подтвердил гоблин, — Кажется, они вдвоем когда-то грабанули самого Звономутикса.

-Эмгм, — подавился удивлением Карадин.

-Звономутиксу каждый был что-то должен, — продолжил говорить Трум, — Они пришли, и забрали у него все золото и долговые расписки. Самого Звонмутикса шеф, конечно, завалил, — дворф неуверенно кивнул. Только что весь его мир перевернулся вверх ногами, и до сих пор не мог прийти в нормальное состояние. Эльф и гоблин вместе занимались грабежом? Да скорее все дворфы сбреют себе бороды!

-Наглухо, — весомо добавил гоблин, — А всех остальных уже эльф замочил. После этого они поделили добычу по-честному: Среброкинсу половина золота, и все расписки, а эльфу — все, что осталось. По крайней мере, так мне рассказывали, — уточнил Трум.

-Мда-а, — только и смог выдавить дворф. Ему, наконец-то, удалось захлопнуть открывшийся от удивления рот.

Нет, ну подумать только! Карадин, конечно, успел немного узнать эльфа, но такого он даже от него не ожидал.

Хотя... если подумать, то Мэвниар способен на все, что угодно. Из эльфов, пожалуй, только он стал бы с гоблином дружбу водить.

Но — как он вообще мог додуматься до того, чтобы вместе с гоблином (с гоблином!) идти кого-то грабить, дворф решительно отказывался понимать. И сомневался, что когда-нибудь поймет. Это было просто за пределами разумения обычного дворфа.

* * *

Карадин разглядывал, во всех отношениях, мифического персонажа — гоблина, водившего дружбу с эльфом.

На вид он оказался совершенно обычным зеленокожим коротышкой. Отличал его, наверное, лишь взгляд, который у гоблинов обычно производил неприятное впечатление из-за какой-то странной смеси пугливости и изворотливости. Взгляд же Среброкинса был очень прямым и твердым, и лишь иногда в нем проскальзывало какое-то хитрое выражение, как от предвкушения какой-то каверзы, что напоминало остальных гоблинов.

В целом, не произнеся ни одного лишнего слова, гоблин смог заставить дворфа воспринимать себя всерьез.

Почти сразу же он протянул Карадину договор, который дворф перечитывал вот уже в десятый раз, безуспешно пытаясь найти в нем скрытый смысл. Гоблин безмятежно за ним наблюдал, не показывая и малой толики нетерпения.

-У тебя есть какие-то затруднения? — наконец, спросил он. Дворф поднял голову.

-Да. Где подвох? — задал он вопрос, который заставил Среброкинса развеселиться.

-А с чего ты взял, что он должен здесь быть? — отсмеявшись, спросил гоблин. Его маленькие глаза слегка насмешливо встретили недоверчивый взгляд дворфа.

-Ну, я не знаю, — признал Карадин, — Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тем более, э-э...

-Да мне все понятно, — ответил гоблин, — И, тем не менее, все условия соответствуют тем, которые указаны в договоре: серебряная монета с носа за доставку в Заоблачный Пик. Два золотых за доставку в Стальгорн. Оплата в течение двух недель на мой счет в банке в Стальгорне. Видишь, я даже вошел в ваше положение, дав вам отсрочку платежа. Все равно, сейчас денег у вас нет.

-Да в это просто не верится! — возопил дворф, яростно вцепившись себе в бороду.

-А ты не думал, что в это время ссориться со Стальгорном не с руки нам, гоблинам? — спросил Среброкинс, и продолжил, — Ваша Лига Исследователей — крупнейший рынок, предоставляющий просто невероятные возможности. Это и продажа всего на свете, что только может понадобиться в путешествии, от оружия до припасов. Это и перевозка пассажиров и грузов, и даже охрана.

Я где-то с полгода назад покумекал, и понял, что надо нам, гоблинам, потихонечку перебираться в Каз-Модан. В удаленности от основного клиента ничего хорошего нет.

-Согласен. Я и сам часто закупался в ваших торговых постах, — признался Карадин.

-Вот-вот, — воодушевленно продолжил гоблин, — Тем более, что вы представляете интересы самого короля Магни. А это, друг мой — уже поручительство. Не говоря уже о том, что после этого ссориться, или обманывать как-то вас — просто опасно. Да и невыгодно.

-Ясно, — ответил Карадин, взял на столе перо, и размашисто подписался. Вздохнув, он посмотрел на дело своих рук, гадая — пожалеет он о принятом решении, или нет.

-Как там поживает Мэвниар? — как бы, невзначай, поинтересовался гоблин. Дворф поспешил задать вопрос, который так и вертелся у него на языке всю дорогу.

-Неужели вы и правда, дружбу вместе водили? — гоблин усмехнулся.

-Это — еще одна причина, по которой я вас, дворфов Стальгорна, обманывать не хочу. Этот эльф мне голову оторвет, если что. Подозреваю, что это он сделает так же буднично, как ты топор затачиваешь. Против него, кажется, плохо помогают меры предосторожности.

-Интересная у вас дружба, — признал дворф.

-Не совсем так, — ответил Среброкинс, — У нас было просто взаимовыгодное партнерство. Даже очень, очень взаимовыгодное. Я, кстати, не против его возобновить, так что держи меня в курсе о Мэвниаре.

-Хорошо, — кивнул Карадин.

-Я серьезно, — заметил гоблин, — Если вам откажутся помочь в Заоблачном Пике, то немедленно дуйте сюда. Мы вам сами поможем освободить сородичей, да и эльфа заодно.

-Даже так? — удивился Карадин. Гоблин серьезно кивнул, и вышел из-за стола.

-Держите меня в курсе дел, — сказал он, — Сейчас наши ребята уже готовятся к полету. Советую вам немного вздремнуть, пока будете лететь. Вам еще на грифонах трястись.

* * *

Сержант Ларенс выронил курительную трубку, когда острые когти гигантской птицы выбили облако пыли с крепостного двора.

Раскрыв рот, он уставился на грифона, который посчитал, что крепостной двор — идеальное место для посадки. Откуда он здесь взялся, и как его отсюда теперь гнать? — вот был тот вопрос, что бился сейчас в его голове. Однако, как оказалось впоследствии, он серьезно ошибся, когда посчитал, что на этом его проблемы заканчиваются.

На могучей спине грифона сидели дворфы. И уже через несколько секунд повсюду начали приземляться и другие грифоны. Второй, третий. Десятки! И на каждом — по дворфу, а то и не по одному.

Вскоре, изрядно прореженные недавней битвой остатки гарнизона оказались в окружении недружелюбно настроенных дворфов.

Зло оскалившись, один из них, мерно чеканя шаг, двинулся в сторону сержанта, за чьей спиной столпилось стадо людей, сейчас лишь по недоразумению называемое гарнизоном.

Когда он приблизился, Ларенс узнал в нем черты огромного каменного истукана, что ранее перебил половину гарнизона, и вынес своим телом ворота. Ноги предательски задрожали.

-Ну что, сволочи? Доигрались с дворфами? — надсаживая глотку, заорал подгорный воитель. Медленно надвигался он на толпу, словно не отметая всякую возможность какого-то сопротивления, и люди против воли стали пятиться назад.

-Чего вы встали, как стадо тупых овец? — с разъяренным рычанием, выбился вперед капитан Пакерс, расталкивая толпу локтями. Его лицо было багровым от гнева, а зубы крепко сжаты. В руках он держал обнаженный меч, готовый обрушить его на врага, своим примером воодушевить остальных...

Он как на стену напоролся, когда взгляд его скрестился с взглядом дворфа. Несколько секунд они играли в гляделки, но, в какой-то момент капитан слегка опустил взгляд. С тоской оглядев толпу дворфов, окруживших его людей, он смачно выругался, и бросил оружие на землю.

-Мы сдаемся, — произнес он так, словно его корежило от одних этих слов.

-Мудрый выбор, — холодно произнес дворф, не изменившись в лице.

* * *

-Всех наших освободили, — Брални подбежал к Карадину, — Кроме Мэвниара. Его забрали с собой эльфы.

-Проклятье, — зарычал от досады дворф, — Дарин оказался прав, как бы мне ни было неприятно это признавать.

-Верно, — согласился Брални, — Зато, они выехали из крепости с большой повозкой в направлении Кель-Таласа. С дороги они сойти просто не могут.

-Это значит, что мы их еще успеем догнать, — вскинулся Карадин, и побежал к дворфам из Заоблачной Вершины, отиравшимся возле грифонов.

-Хо-хо, — обрадовался один из дворфов, когда Карадин обратился к ним с вопросом, — Может, даже эльфиек посмотрим, ребята! Залезайте, не робейте, — сказал он уже Карадину, — Птычкам не тяжело, хоть втроем залезайте. Что им вы, тяжесть что ли, жуки подземные? — кивнув, Карадин прокричал сородичам, чтобы те собирались.

-Только смотрите, — предупредил Карадина другой дворф, — У нас с ними договор. Так что эльфов не обижайте. Увижу такое дело — голову снесу.

-Как получится, — твердо встретил его взгляд Карадин.

-Не как получится, а голову снесу, — с нажимом произнес все тот же дворф.

-Хорошо, — тяжело вздохнув, смирился его словами Карадин.

* * *

Малдор с тоской обратил свой взгляд на горизонт. На нем мелькали многочисленные точки, в которых острый глаз эльфа быстро распознал дворфов, всадников на грифонах. Вскоре их заметили и остальные его сородичи.

-Дворфы! Они как-то выследили нас, — выпалил Террил, поравнявшись с командиром. Малдор кивнул, как о чем-то, само собой разумеющемся.

-Этого следовало ожидать, — сказал Малдор устало. Он был готов проклясть тот момент, когда решил схватить тех дворфов. Он думал, долго думал, и не мог понять, зачем вообще он решил так поступить. Это было просто какое-то умопомрачение, которое заставило его совершить такой поступок. И теперь он расплачивается за свои ошибки....

Он был готов заплатить за них своей жизнью, честью, гордостью, даже душой, но пока что за них платили только другие. Виндэ... другие эльфы, сколько еще погибнет от его глупости. Остро захотелось достать кинжал и перерезать им себе горло, лишь бы не ощущать жгучий стыд и горечь.

Оглядевшись, Малдор увидел устремленные на него глаза сородичей, полные затаенной надежды. Слегка пошатнувшись, Малдор испытал гнев на себя за такие мысли, и резко собрался. В груди стало холодно, как в могиле.

-Всем выстроиться! — резко крикнул он, — Первыми не нападать! — получив какие-то указания, его подчиненные слегка воспряли духом.

-На что мы надеемся? — деловито спросил Террил, размяв плечи. Малдор повернулся к нему, и задумался.

-На дворфов из Заоблачного Пика, — ответил он, — Они наши союзники, и не дадут убить нас на месте. Я сомневаюсь, что нам удастся отстоять Мэвниара. Если я правильно понимаю характер дворфов, то мы отсюда не уйдем, пока они не получат то, что им надо.

-Значит, мы просто отдадим его им? — вздохнул Террил, и бросил еще один взгляд на небо. Точки стремительно приближались. Еще пара минут, и дворфы будут уже здесь.

-А сейчас не тот случай, чтобы кто-то шел на компромиссы, — буркнул Малдор, — Дворфам нужен Мэвниар, и точка. Будь уверен, это будет первое, что они скажут, если не зарубят нас сразу.

-Да уж, все складывается просто замечательно, — слегка саркастично произнес Террил, дернув щекой.

Тем временем, дворфы приземлились на своих грифонах, и стали спускаться на землю.

К эльфам целеустремленно двинулись двое дворфов. По виду каждого было легко определить, откуда он. Дворф из Заоблачного Пика, рыжеволосый и загорелый, был почти полностью покрыт татуировками с ног до головы. Рунные узоры синего цвета украшали даже его лоб и щеки, не говоря уже об крепких руках, обнажаемых по плечи кожаной безрукавкой. Борода его была заплетена в аккуратные длинные косички. Дворфы Заоблачного Пика заплетали бороду в дополнительную косу, когда совершали нечто достойное, будь то изготовление потрясающего доспеха, или убийство сильного врага. Некоторые заплетали бороды в косы по количеству родившихся у них детей.

Второй же дворф, хоть и не уступал своему горному сородичу шириной плеч, что было редким явлением, выглядел куда проще. Русые волосы и борода этого дворфа явно довольно долго не знали ухода. Запыленное лицо, и покрытая коричневой коркой кожа рук тоже не производили впечатления опрятности.

Дворфа можно было бы легко принять за оборванца, если бы не глаза, в которых светилась твердая, непреклонная решимость. Спина его была выпрямлена, а походка неотвратима. Дворф надвигался на них, как паровой танк. Малдор стоически перенес взгляд, полный невыразимого презрения пополам с жаждой крови, которым дворф решил наглядно продемонстрировать свое отношение к эльфу.

Горный дворф торопливо выступил вперед, встав между ними.

-Меня зовут Тургин Громобой, и я буду вашим посредником на переговорах, — объявил он, и добавил, метнув острый взгляд на сородича, — А заодно прослежу, чтобы вы тут друг друга не поубивали к чертям.

Подгорный дворф при этих словах что-то раздраженно буркнул себе под нос. Ладони его рефлекторно метнулись к поясу, словно в попытке ухватить оружие. Посмотрев по сторонам, дворф увидел повозки, в одной из которых находился и Мэвниар. После этого градус раздражения у него слегка понизился, и он уже более спокойно посмотрел на Малдора.

-Меня зовут Карадин, — представился он холодно, — И я забираю Мэвниара, хочешь ты этого или нет, остроухий, — на миг Малдор испытал прилив острого возмущения, услышав презрительную кличку, но задавил порыв ответить что-то дерзкое в ответ.

-Ты вообще хоть что-нибудь знаешь об этом своем Мэвниаре, дворф? — спросил он саркастически,— Вас там демоны, в Стальгорне, не слишком беспокоят? Недавно вон, чуть ли не толпа их у вас под воротами бегала.

-Так ты мне что, сейчас говоришь, что это Мэвниар строит против нас какие-то козни? — расхохотался Карадин, и, отсмеявшись, произнес, — Он враг демонам. Подтверждений тому — сколько угодно. Так что, давай, придумай более правдоподобный бред.

-Ты ведь в курсе, что в Даларане неразумное использование магии когда-то привело к появлению демонов? — спросил Малдор, — Мэвниар использовал книги, которые ваша Лига Исследователей себе присвоила, чтобы открывать канал в бездну, откуда он и черпает теперь свои силы. Он может быть врагом демонам сколько угодно, но он сам открывает им дорогу в наш мир.

-Что-то я не вижу вокруг нас толпы злобных демонов, — саркастически заметил дворф, — До сих пор, демоны напали на него один единственный раз, когда он был в одиночестве, и за пределами Стальгорна. Они обломались, и после того случая больше не высовывались. Все это больше походило на попытку мести, так что можешь мне тут ничего не доказывать. Все равно — не поверю.

-Ты не знаешь, с какими силами он играется, как малое дите, — раздраженно вскинулся Малдор, — Вспомнишь мои слова, когда из-за него демоны появятся в Стальгорне еще раз.

-Слушай, эльф, — поморщился Карадин, — Эти "силы" дважды уже появлялись в Стальгорне, и дважды крепко получали по зубам. Первый раз они появились и без его участия, а второй раз — от него самого по большей части и огребли. Так что можешь не грозиться. Стальгорн тебе все равно Мэвниара не отдаст. И я не отдам, — закончил дворф.

-Мэвниар — эльф, и решать, что с ним делать, должны эльфы, а не дворфы, — сказал Малдор. Карадин усмехнулся, бросив на собеседника полный иронии взгляд.

-Давай вытащим его из клетки, куда вы его посадили, и спросим его мнение по этому вопросу, — сказал он, и еще раз расхохотался.

-Его мнение не учитывается, — бросил Малдор, — Он подданный Кель-Таласа, и решать его судьбу будут именно там.

-А кто будет решать твою судьбу, а, остроухий? — неожиданно произнес Карадин, — Ваш отряд напал на нас со спины, и теперь ты еще смеешь делать заявления как от лица всего Кель-Таласа? — дворф подошел на шаг ближе к эльфу, не обращая внимания на предостерегающий оклик Тургина. Дворф остановился от Малдора на расстоянии всего в несколько шагов. Напряжение нарастало.

-Раз так, то решай, эльф, — тихо произнес Карадин, — Либо ты от лица Кель-Таласа объявил войну подгорным дворфам Стальгорна, либо ты и твои эльфы — просто разбойники, которых надо развесить по сукам ближайших деревьев.

-Не слишком ли много ты сам на себя берешь, дворф, решая за весь Стальгорн? — хладнокровно спросил в ответ Малдор. Но сердце его в тот момент тревожно забилось, а в груди похолодело. Мурашки появились у него в основании позвоночника и пробежались до затылка. Он почувствовал, как смерть остановила на нем свой тяжелый взгляд, словно угроза надвигалась на него со всех сторон.

Стали сбываться его худшие опасения — действия его принесли угрозу и Кель-Таласу. Малдор был готов проклясть тот момент, когда решил связаться с дворфами. Что за черт его дернул?

-Я — Король Гор, — оскалившись ему в лицо, прорычал дворф, — Я по праву могу носить титул тана, и представлять здесь интересы Стальгорна, — дворф из Заоблачного Пика при этих словах поперхнулся, и во все глаза уставился на Карадина, раскрыв рот.

-Скажи-ка мне одну вещь, "король гор", — внезапно губы эльфа сами зашевелились, — Это не ты, часом, убил одну из эльфов, лучницу?

-Она ответила за убийство двоих моих сородичей, — холодно ответил ему Карадин, скрестив руки на груди.

-Э-э, Карадин, я правильно расслышал? Ты — Король Гор? — наконец, оправившись от изумления, спросил Тургин.

-Да, я — второй Король Гор, появившийся в Стальгорне, — подтвердил Карадин, — Не проси меня принести доказательства — с такими вещами не шутят, — Тургин горячо кивнул.

-А как тогда узнать, король ты гор, или нет? — насмешливо спросил эльф. Карадин бросил на него тяжелый взгляд.

-Я могу, конечно, принести доказательства, — заметил Карадин, — Но, сразу после этого я буду вынужден вызвать тебя на поединок до смерти — за сомнения в моем слове, — Тургин торопливо вышел вперед, вставая между спорщиками.

-Никаких поединков и драк, — предупредил он, — Мы с тобой договаривались, Карадин.

-Я согласен на поединок, — быстро произнес Малдор, — Давай, дворф. Если ты побеждаешь — можешь забирать Мэвниара, и мы расходимся без всяких претензий друг к другу. Побеждаю я — мы уходим.

-Идет, — кровожадно оскалился Карадин, сжав кулаки до боли в костяшках.

-Да вы что, совсем уже все двинулись? — мрачно произнес в пустоту Тургин, но не пошевелился, чтобы им помешать. Дворфы Заоблачного Пика не были склонны к тому, чтобы решать все вопросы кровопролитием, но право на поединок уважали.

Пока эльф отходил, чтобы предупредить своих сородичей о поединке, Карадин пытался сосредоточиться. Он скользнул рукой за пазуху, где он держал...камень. Обычный камень, без малейшего привкуса магии. Прикосновение к нему вызывало, тем не менее, приятные ощущения, как от прикосновения к чему-то родному. Казалось, что через него дворфу протянулась рука помощи.

Эта сила больше отзывается на вдохновение, на движение души. Если ничего не получается — надо сидеть, и ждать. Рано или поздно, но нужное состояние появится. Он уже чувствовал себя готовым. Дворф крепче сжал пудовые кулаки.

Он начал стремительно увеличиваться в размерах, сравнявшись ростом с высоким эльфом, а то и перегнав его. Шириной же он его превосходил в разы, не говоря уже о весе, от которого шаги дворфа по земле отдавались небольшим гулом. Его сородичи поддержали дворфа одобрительным ревом.

Повернувшись, Карадин уставился на своего противника: эльф не дрогнул, увидев на месте дворфа серебристого каменного истукана выше себя ростом, однако, если раньше он и рассчитывал на легкую победу, то теперь настроился на серьезную схватку.

Карадин сорвался на бег, постепенно ускоряясь. Земля тряслась под его ногами. Несколько ударов, огненными шарами, молниями, ледяными глыбами, не заставили его даже сбавить ход. Подпрыгнув, дворф обрушился на то месте, где стоял эльф.

Точнее, на то место, где тот стоял раньше: с негромким хлопком волшебник растворился в воздухе, чтобы мгновенно появиться в десяти метрах от дворфа. Пасс рукой — и огромный валун на дороге оторвался от земли магией эльфа, и отправился в стремительный полет. Карадин закрылся руками. От удара он отступил на шаг назад, и, на удивление, ощутил некоторую боль, как раньше, когда принимал крепкий удар на блок. Осколки валуна застучали по каменному лицу дворфа.

Гнев возник в самой глубине души дворфа, заполнил все его естество. Сосредоточившись, все это чувство Карадин обратил в ощущение в руках готового к замаху молота. За миг до удара эльф что-то почувствовал, и поднял щит. Именно по этой причине эльф выдержал сокрушительный удар, хотя тот отбросил его, и заставил проскользить несколько метров по земле, сдирая с рук кожу, и обдирая одежду в лохмотья.

Поднимаясь, эльф взмахом руки поднял облако пыли, которое устремилось к дворфу, и практически полностью перекрыло обзор. Когда Карадин выскочил из-за облака, эльфа поблизости уже не было. Лихорадочно оглядываясь, дворф, наконец, заметил противника, который оказался у него за спиной.

-Получай, дворф! — закричал эльф. Карадин пошатнулся, едва не потеряв равновесие. Земля под ним расступилась, и он почти упал в появившуюся яму. Земля вспучивалась, и поднималась волнами, стремясь погрести под собой барахтавшегося дворфа. Карадин упал, сбитый с ног. Он куда-то падал. Земля лезла в глаза, ноздри, пригибала все большим весом, почти не позволяя пошевелиться. Наконец, дворф замер на огромной глубине, погребенный со всех сторон тоннами песка, почвы, и камней.

Глухо зарычав, Карадин испытал еще один прилив боевой ярости. Земля вокруг него задвигалась, тревожно задрожала, и распрямилась, как сжатая пружина. С ревом накатывающей лавины, тонны земли пришли в движение, ударив как таран, как исполинский кулак, туда, где дворф ощущал эльфа. Его шаги словно отдавались по земле, и эхо от них доносилось до Карадина.

Весь мир пришел в движение. Дворф куда-то покатился, одновременно пытаясь выбраться на поверхность, свет которой он смутно видел сквозь комья грязи, залепившие ему лицо. Слабость накатила на дворфа внезапно, когда он едва одолел половину пути. Теперь, чтобы раскапывать себя, Карадин прикладывал поистине титанические усилия. Наконец, ему это удалось.

Сначала он даже не понял, что выбрался, а когда понял — просто обессиленно рухнул на колени. Тело его, тем временем, стремительно уменьшалось в размерах. Его окружили со всех сторон сородичи, пытаясь поддерживать за плечи.

-Дворф победил, поединок окончен! — громко объявил какой-то эльф, стоявший возле столпившихся вокруг тела своего командира остроухих. Тургин подошел к ним, с трудом пробираясь через завалы из земли и камней.

-Так он же еще живой! Ну, дает! — громко удивился дворф.

-Да. И добивать его мы не дадим, — твердо ответил эльф. Карадин слышал этот разговор, но сомневался, что сумеет настоять на своем. Сейчас остановить его может кто угодно, не говоря уже об эльфе, в котором Карадин внезапно узнал того мага, что безуспешно атаковал его огненными шарами в крепости.

-Да будет так! — объявил Тургин, — Эльфы, освобождайте пленника, и передавайте его дворфам Стальгорна. После этого можете быть свободны! — Карадин обессиленно развалился на земле, и закрыл глаза. Его куда-то отнесли, но сам передвигаться он смог лишь через полчаса, когда эльфы уже испарились.

-Вот это была драка, — восхищенно произнес Тургин, похлопав Карадина по плечу. Дворф лишь устало кивнул.

-Ну, что дальше? — спросил Тургин, — В Заоблачный Пик? Или еще отдохнете?

-Доставь нас лучше на торговый пост гоблинов, — сказал Карадин.

-Дались вам эти гоблины, хе-хе, — весело напевая что-то себе под нос, пошутил Тургин, и громким свистом подозвал к себе сородичей. Уже через полчаса грифоны с ношами отправились в полет.

* * *

-Что, длинноухий, думал, отделался от меня! — Среброкинс поприветствовал Мэвниара, когда тот вошел вместе с Карадином в его кабинет.

С момента освобождения, с лица эльфа не сходила довольная усмешка. Сначала он даже ноги еле передвигал, а шутки все так и сыпались с него без конца и края. Большая часть дворфов уже убыла в Стальгорн. Остались только Карадин, Брални, и еще несколько, которые находились на торговом посту гоблинов уже два дня, пока Мэвниар приходил в себя.

-Вообще-то, я думал, что ты, наконец, подорвался на своем дирижабле? — ответил Мэвниар, не скрывая радости от встречи. Карадин слегка удивленно посмотрел на первого эльфа, что не только не обижался на обидную кличку, но даже не обращал на неё внимания.

— Было такое дело, — кивнул головой гоблин, — Но моя малютка еще не такое видела.

-Я смотрю, ты тут приподнялся? — заметил Мэвниар, вольготно устраиваясь в кресле. Гоблин надулся от важности.

-Не спорю, — ответил он, наконец, — У нас, как ты и говорил, начались массовые кадровые перестановки.

-Судя по всему, перестановки были и правда, массовые, — сказал Мэвниар. Пока они добрались до резиденции Среброкинса, на пути им попались несколько крошшеров, отряды гоблинов, вооруженные огнестрельным оружием. В самом помещении были охранники-хобгоблины. И все это — принадлежало сидящему перед ними гоблину. Не говоря уже о том, что это место было не единственным, в котором он руководил. Среброкинс только развел руками.

-Тебя окоротить не пытались? — наконец, насмешливо спросил эльф.

-Пытались, — ответил гоблин, — Но, я взял на вооружение твои методы. Давно заметил, что против них нет приема.

-Какие такие методы? — искренне удивился Мэвниар, и задумался. Гоблин ухмыльнулся.

-Только не говори мне, что ты перестрелял всех, кто пытался против тебя что-то сказать? — поразился эльф. Среброкинс показательно смутился.

-Хи-хи, вообще-то, ты прав, длинноухий, именно это я и сделал. Причем, часто я делал это еще до того, как против меня успевали что-то сказать. Почему-то, после этого многие вдруг поняли, что со мной лучше не связываться, — продолжил хитрый гоблин.

-Мда, — протянул эльф.

-Что думаешь делать дальше? — спросил Среброкинс.

-Мы отправимся все вместе, в Стальгорн, — вступил в беседу Карадин.

-Нет, — неожиданно сказал Мэвниар, удивив тем самым дворфа.

-Что? — спросил Карадин.

-Нужно посетить замок культистов, причем, как можно быстрее, пока там никто не успел покопаться, — настойчиво произнес эльф.

-Это может быть опасно, — предупредил Карадин. Гоблин горячо его поддержал.

-Действительно, Мэвниар, это какая-то афера, — произнес Среброкинс, — Вернитесь спокойно в Стальгорн, соберите хотя бы, десяток крепких ребят...

-Нет, нужно отправляться сейчас, — упрямо произнес эльф, — Если надо — я один пойду. В плен второй раз я не попаду, уж поверьте.

-Тьфу! — плюнул гоблин, — Ну, никак нельзя без проблем. Один-единственный дирижабль у меня сейчас здесь, — начал он объяснять, — Небольшой, без вооружения почти. Куда на таком пойдешь?!

-Будут проблемы — разберусь с ними, — уверенно ответил Мэвниар, — А отправляться нужно срочно. Чем дольше ждем, тем больше помех магическому чутью, и тем больше шанс, что там приберутся. Карадин, если не пойдем сейчас, то получится, будто зря в поход вообще отправлялись. Так и будем рубить гидре головы.

-Кому? — удивился Карадин. Эльф поморщился.

-Ну, мы же должны добраться до самого сердца культа, а не развалить по камушкам одну из их баз, правильно? — спросил он. Карадин кивнул.

-Думаю, ты прав, — наконец, сказал он, — К тому же, я сомневаюсь, что там действительно найдется что-то по-настоящему опасное. Для нас, по крайней мере.

-Вот-вот, — подтвердил Мэвниар. Гоблин схватился за голову.

-Черт, последнего дирижабля лишаете, — сказал он, — Вот что, ребята, составлю-ка я вам компанию, а то иначе мне здесь неделю торчать. Столько прибыли уплывает!

-Нам после разведки нужно в Стальгорн, — заметил Мэвниар.

-Мне тоже... примерно в те края, — ответил гоблин.

-Мы можем вернуться за тобой после, если ты боишься отправляться с нами к замку, — сказал Мэвниар. Среброкинс фыркнул.

-Нет уж. Раз вы такие грозные, то давайте собираться.

Глава 20.

-Эй, вы слышите? — внезапно спросил Мэвниар. Карадин, Среброкинс, и все остальные переглянулись. Вскоре они услышали рокот мотора. Подскочив, они стали смотреть туда, откуда доносился звук.

В небе летел поразительный аппарат: два больших крыла, на которых располагались многочисленные устройства непонятного назначения. За крыльями можно было заметить вращающиеся с огромной скоростью лопасти. Но внимание привлекало не это, а пилот, который находился как раз между крыльями, окруженный со всех сторон всевозможными рычагами и переключателями.

Вскоре он пролетел на огромной скорости чуть выше дирижабля. Экипаж услышал мерзкое гоблинское хихиканье, доносящееся сквозь рокот мотора.

-Среброкинс, ха-ха-ха, ты ту-ут? — прокричал пилот. Среброкинс почти рухнул, услышав эти слова.

-Меня заказали! — завопил он, — Это Зига Шуруполет! Он по мою душу! — Брални начал материться.

-Черт, зеленый, от тебя одни неприятности, — проворчал Мэвниар, почти высовываясь из-за перил.

-Все! Все пропадает, непосильным трудом нажитое! — завыл гоблин. Несмотря на свои слова, он уже достал откуда-то ружье, и сейчас лихорадочно его заряжал, явно собираясь погибнуть в бою. Остальные гоблины что-то верещали, в панике носясь по палубе.

-Мэвниар, ты чего творишь? — поразился Карадин. Глаза дворфа полезли на лоб, когда эльф стал перебрасывать ноги через перила.

-Ха-ха, я лечу! — объявил эльф, и спрыгнул. Руки дворфа, рефлекторно подскочившего, ухватили лишь пустоту. Он мгновенно забыл о гоблине, вместе со всеми, потрясенный поступком Мэвниара.

-Твою мать! — ошеломленно выпалил Брални.

-Лови! — услышали они крик эльфа. Вскоре он поднялся на один уровень с дирижаблем, поддерживаемый неведомой силой в воздухе. Пространство вокруг него слегка искажалось, шло рябью, мешая разглядеть эльфа. Можно было увидеть лишь, что все его тело светилось, а руки были словно погружены в ореол пламени странного синего цвета.

От Мэвниара во множестве стали отделяться сгустки пламени, устремляясь в гоблина. Тот уже развернулся, чтобы пойти на второй заход, и выпустил одинокую ракету, которая была поглощена шквалом голубого огня. Вскоре пилоту пришлось маневрировать — совершив немыслимый кульбит в воздухе, он уклонился от самых первых ударов, и двинулся в противоположную сторону от дирижабля, удирая от эльфа. Струя пламени вырвалась из аппарата, придавая ему дополнительное ускорение.

-Стой! — услышал Карадин голос волшебника, который начал преследование. От него отделялись сгустки магических снарядов, перемежаемые ударами стремительных лучей энергии, но ни один удар не мог поразить гоблина, творившего в воздухе нечто невообразимое. Совершив вдоль своей оси поворот на 360 градусов, гоблин одновременно сменил направление своего полета, оказавшись выше большей части шквала магических ракет, и уже через несколько секунд оказался между дирижаблем, и эльфом.

Мэвниар выругался. Теперь атаковать гоблина было очень опасно. Все атаки в случае промаха будут попадать в дирижабль, который был крупной, и почти неподвижной мишенью, в отличие от пилота. Донеслось злорадное хихиканье гоблина, наводившего все орудия на цель.

* * *

Кель-Талас.

-Как ты думаешь, на что похоже вон то облако? — спросил Малдор. Террил задумчиво посмотрел на небо.

-На облако? — наконец, предположил он мрачно.

-Знаешь, когда-то я задал тот же вопрос одной девушке, которая смотрела на облака, — отрешенно произнес Малдор, — И она сказала мне, что они похожи на зайца, который перепрыгивает через черепаху. Тогда мне казалось, что они похожи на рукоять перевернутого острием вниз меча, но она объяснила мне, что у рукояти меча не бывает длинных ушей. Приглядевшись, я понял, что она была права. Это и впрямь был заяц, перепрыгивающий через черепаху.

-Вы с Виндэ всегда были немного того, — пробормотал Террил, и помолчал. Однако, через несколько секунд он внезапно вскинулся, и с горячностью заговорил.

-Кстати, Малдор, меня тут вдруг очень заинтересовал один вопрос: у вас все ограничилось пылкими взглядами, или ты хоть раз догадался её трахнуть?

-Что?! — мгновенно разъярившись, переспросил Малдор.

-Ну, — начал подбирать слова Террил, с усмешкой на лице, — я не знаю, как вы между собой это называли. Гм...ты хоть раз кидал меч в ножны? Доставлял неземное наслаждение своими ласками?

-Заткнись! — рявкнул Малдор. Рука его сама собой поднялась для удара, но Террил, ожидая чего-то в этом роде, успел её перехватить, и повалил Малдора на землю. Завязалась короткая, но яростная драка.

-Ты думаешь, мне сейчас легко? — прошипел Террил, зажав шею Малдора в захвате. — Но я, в отличие от тебя, не ною. Проклятье, да ты на свой кинжал без конца косишься так, будто раздумываешь, стоит тебе им зарезаться, или нет! Думаешь, твоя Виндэ бы одобрила, если бы ты сейчас так кончил?

Малдор внезапно обмяк. Бессильно уронив голову на землю, он закрыл глаза.

-Знаешь, во время войны у меня часто бывало так — тебе уже все равно, — наконец, произнес эльф, — Ты готов уснуть. Закрыть глаза, и тогда — бесконечный покой. Ведь смерть — это так просто. Но мне начинало чудиться, что там, где-то далеко, на меня глядят с упреком чьи-то глаза. Ведь так просто уснуть и забыть обо всем. И нет больше боли. Но тогда больно будет кому-то другому...

-Не желаю слышать никаких чувствительных сцен! — напустился на него Террил, — Жизнь продолжается, понял?

-Все пройдет, — отрешенно произнес Малдор.

-Отдай кинжал, — серьезно сказал Террил. Малдор раздраженно отпихнул его, и встал.

-Убиться я могу и заклинанием, — огрызнулся эльф, и тяжело вздохнул, — Ладно, так и быть, я постараюсь не ныть.

-Вот и отлично, — произнес Террил.

* * *

Через несколько дней. Сильвергард.

-В общем, добрались, — подытожил Террил. Малдор поморщился.

-Если ты хочешь, чтобы я начал подводить итоги, то обратись к кому-нибудь другому. Сам знаешь, что мы по уши в проблемах.

-Но делать-то все равно что-то надо? — спросил Террил.

-Если честно, то я сейчас и думать не хочу о Мэвниаре, — сказал Малдор, — Так что, давай выкинем уже все, что с ним связано, из головы. И еще, — Террил вопросительно поднял голову, — Нужно найти последнюю книгу, пока не вылезло на свет еще что-то подобное нашему эльфу. С Мэвниаром связываться больше нельзя. В следующий раз нам так не повезет. Он будет готов.

-Нужно пополнить отряд новыми бойцами, — заметил Террил, — А то ряды наши редеют.

-Не напоминай мне об этом, — поморщился Малдор.

* * *

Тьма сомкнулась, закрывая собеседников от посторонних взглядов. Их одинаковые, пылающие потусторонним красным пламенем, глаза, не нуждались в свете. Они задумчиво изучали лица друг друга, пока не начали разговор.

-Тебя давно не было, Рамгаррот, — заметил Мал-Ганис.

-Зато я уже включился в работу, — сказал Рамгаррот.

-В свою работу, Рамгаррот, — настойчиво проговорил Мал-Ганис, — В свою работу ты включился, а не в нашу общую! Сам же видел последствия недавних... событий. А ведь все можно было предотвратить.

-Ты же знаешь, Мал-Ганис, — произнес Рамгаррот, — Моя епархия — ссоры, конфликты, неправильные решения. Представь, как можно было бы разгуляться, если бы мой план удался?

-Тут я не спорю, — признал Мал-Ганис, — Но он же не удался?

-Возникли непредвиденные обстоятельства, — сказал Рамгаррот, — Из-за гоблинов дв...

-Гоблинов?! — расхохотался Мал-Ганис, перебив собрата. Натрезим хохотал. Он не мог остановиться. Если бы из его глаз могли литься слезы, то они бы неминуемо полились.

-Черт, — выдохнул, наконец, Мал-Ганис, — Я так не смеялся тысячу лет, Рамгаррот. Я не преувеличиваю — это именно так. Так чем же тебе досадили, хм, гоблины? — Мал-Ганис вновь захохотал, в ответ на что копыто Рамгаррота высекло сноп искр, ударив о камень. Лишь нескоро Мал-Ганис прервался, чтобы дать подчиненному возможность ответить на вопрос.

-Все дело в том, что из-за этих зеленых уродов дворфы слишком быстро добрались до сородичей в Заоблачном Пике. Эльфа вызволили, — холодно произнес Рамгаррот. Ненависть в его голосе окутала собеседников плотным, почти осязаемым покровом. Мал-Ганис нахмурился. Ему не нравилось ощущать в сородиче настолько сильные эмоции — слишком близко они лежали к той бездне безумия, после падения в которую исчезает самоконтроль.

-И план ты провалил, — тем не менее, произнес Мал-Ганис, не став заострять внимание на необычной вспышке ненависти Рамгаррота. Его собеседник только раздраженно махнул рукой, не желая подтверждать очевидное.

-Вот что, — наконец, сказал Мал-Ганис, — План ты провалил, но еще хуже то, что ты его строил внутри моего. Не имею ничего против, пока это не вредит моему плану. Но мы делаем общее дело, и тебе следовало бы об этом вспоминать почаще.

Работа по твоему профилю на Азероте должна была закончиться еще несколько лет назад. Кое-какой потенциал сейчас еще, конечно, есть. Есть возможность сеять хаос. Но сейчас есть множество других важных дел — в том числе, и за пределами Азерота. Доделывай свои дела, и решай, покинешь ты Азерот, или останешься. Напомню, что приоритетным направлением для нас является именно Плеть.

-Понял, — кивнул натрезим. Мал-Ганис кивнул ему в ответ, и бесследно растворился в воздухе, оставив собрата размышлять.

* * *

И в тот самый момент у меня в голове поочередно промелькнуло несколько мыслей. Первая была, в некотором роде, связана с надеждой на то, что вот-вот сейчас произойдет что-то: Среброкинс метким выстрелом в глаз подстрелит пилота, Карадин засветит молотом, или еще что. В общем, по закону жанра произойдет какое-то чудо. Вторую мою мысль не пропустит цензура, поскольку ничего из перечисленного ранее так и не произошло. Зараза-пилот произвел-таки выстрел, отчего деревянный каркас дирижабля загорелся. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: птице конец.

По палубе в панике забегали фигуры гоблинов. Каюсь, в первый момент я даже не задумался о том, каково там ребятам на дирижабле. Лихость, с какой я выпрыгнул за борт, объяснялась исключительно тем, что я умел летать... некоторое время. Естественно, я рассчитывал вскоре разделаться с пилотом и вернуться на палубу... и в тот момент, когда понял, что на такой исход можно уже не надеяться, вдруг узнал, что, стыдно признаться, я боюсь высоты.

Мельком глянув вниз, я ощутил ледяной комок, подскочивший к горлу. Так, все! План такой: разделаться с гоблином быстро, и рыбкой вниз. Если выживу — поставлю себе памятник парашютисту. Главное — у самой земли начать левитировать, и уже после лелеять надежду, что у Среброкинса есть какой-то трюк в рукаве. А пока, собрав кишки в кулак, я стал ловить взглядом пилота. Кажется, тот спрятался от меня за корпусом дирижабля, готовый пойти на второй заход. Это ты зря — снарядами я могу немного управлять. Во всяком случае, могу сделать так, чтобы они устремились к тебе неотменя,но от точки чуть выше цеппелина. Это я могу, да.

* * *

-Мы горим, мы горим! — заорал Брални, выпучив глаза так, что те чуть не выскочили из орбит. Карадин обшарил взглядом палубу, и неожиданно стукнул сородича по плечу, указывая на Среброкинса.

-Эй ты, стой! Парашютов на всех не хватит, имей совесть! — указал Среброкинс какому-то мелкому гоблину, вытряхивая того из парашюта. Вникнув в суть слов, гоблин раскрыл рот, ошеломленно хватая воздух. Он попытался было возмутиться, но Среброкинса и след простыл. Испуганные глаза оглядывали палубу в поисках лишнего парашюта... любого.

-Держите, надевайте! — крикнул Среброкинс дворфам, бросая рюкзаки. Те мгновенно разобрались с застежками.

-Босс, мы готовы! — Трум незаметно подкрался в суматохе, дотронулся до плеча предводителя. Среброкинс кивнул. То тут, то там, за борт без всякого страха прыгали гоблины.

-Я ни разу еще так не делал! — нервно признался Брални.

-Все когда-нибудь случается в первый раз, — веско произнес Карадин, ободряюще похлопав того по груди. Дворф с усилием перебрался через борт, и спрыгнул. Гоблины проводили его взглядом.

-Парашют на вес дворфа рассчитан? — спросил Среброкинс.

-По идее, да, — почесал на макушке Трум, — А как он на самом деле себя поведет — черт его знает. Мож, не раскроется даже.

— Э-э-э, чего? — взволнованно пробормотал Брални, почти перевалившийся через перила. Мельком глянув вниз, он испуганно охнул. Руки вцепились в перила мертвой хваткой.

-Парашют может не раскрыться, говорю, — пояснил Трум, оскалившись побледневшему дворфу.

-А-а! — начал Брални... зеленый клубок врезался на него на всей скорости. Веса в нем было немного, но энтузиазма — хоть отбавляй. От этого, и еще, от удивления, дворф разжал пальцы, и с захлебывающимся воплем сорвался вниз.

-На вес дворфа и гоблина точно не рассчитано, — заметил Трум.

-Ничего, дворф похудеет в полете, — меланхолично отмахнулся Среброкинс, готовясь к прыжку.

* * *

Глава 21.

Через некоторое время, уже на земле...

-Смачно обосрались, -кратко провел разбор полетов Среброкинс, — Чертов Шуруполет стоил мне дирижабля! Вот у меня кто-то попляшет!

Гоблин отряхнул со штанин следы травы и огляделся вокруг.

Ростом он доставал лишь до верхушек кустарников, которых в дремучем лесу было видимо-невидимо. Как назло, Среброкинса угораздило угодить в какие-то буераки, и теперь он оказался перед непростым выбором: идти неведомо куда напролом через кусты, либо напролом через овраги. Что так, что так — одинаково тяжко для невысокого гоблина. Тропы в лесу были не предусмотрены. Эх, печаль.

-Зиг, демоново ты отродье, надеюсь, тебя хорошо прожарили, — мстительно подумал гоблин. Впрочем, что-то подсказывало Среброкинсу, что пилот — наемный убийца живым не ушел. По данным гоблинской разведки, все, кто когда-либо связывался с сумасшедшим эльфом по имени Мэвниар, кончали плохо. Губы гоблина сами собой растянулись в широкой ухмылке, показывая острые зубы. Хоть что-то есть хорошее в текущем положении.

Как бы то ни было, долго витать в облаках Среброкинс не любил, и лапы его уже вытаскивали из-за пазухи какой-то тускло светящийся шар.

-Трум! — гоблин крепко сжал шар, — Ты там живой? Шею не свернул? Эй? — ответа гоблину пришлось ждать подозрительно долго. Наконец, шар мигнул, и Среброкинс услышал неразборчивое пыхтение.

-Босс? Это ты? — донесся голос помощника Среброкинса.

-Кто это еще может быть? — рявкнул гоблин, — Конечно, я! Слушай сюда!

-Да, босс? — спросил Трум.

-Выдвигайся ко мне! Направление определишь по шару, если еще помнишь, как им пользоваться, — скомандовал Среброкинс, и застыл в ожидании ответа.

-Э-эм, — промямлил Трум.

-Чего?

-Видите ли, босс, я тут немного застрял, — признался Трум, — вниз головой.

-В парашюте что-ли с веток свисаешь? — спросил Среброкинс, — Так перережь стропы! Нож на месте?

-Эхем... да, — приглушенно ответил Трум.

-Так чего ты тупишь?! Быстро режь! — прикрикнул Среброкинс, — А не то я сам резать приду.

-Есть, босс! — пропыхтел Трум.

Среброкинс услышал через шар какую-то возню, сдавленный вопль, который вскоре прервался шелестом травы и громким плюхом, как в болото. Наступила длительная пауза.

-...Нашел! — наконец, Среброкинс услышал голос Трума.

-Выдвигайся ко мне, Трум, — повторил приказ Среброкинс, — А я буду стоять на месте и постараюсь дозваться остальных. Что-то мне подсказывает, что не всем мозгов хватит самим догадаться, куда идти.

-Да, босс! — подтвердил Трум.

-Все, отбой! — ответил Среброкинс, и начал рисовать в голове образ следующего гоблина, чтобы достучаться до него через шар.

* * *

В дебрях леса звучали самые черные гоблинские ругательства.

-Как же надоел ты мне, тяжеленная ты скотина, — зло буркнул невысокого роста гоблин, одарив пинком безжизненно раскинувшего на земле руки дворфа. В густой бороде подгорного жителя застряла зеленая болотная тина. Спутавшиеся, мокрые волосы закрывали ему глаза, но он даже не пошевелился, чтобы их убрать. Зеленый гоблин выглядел ничуть не более опрятным, но, во всяком случае, чувствовал себя относительно неплохо после непредвиденного десантирования. Не каждому гоблину удается прыгнуть с дирижабля без парашюта, и выжить после этого. Хорошо, что у этого дворфа парашют все-таки был...

Гоблин невольно вспомнил давний случай. "Не волнуйся, Наддуф" — сказал ему один бывалый гоблин-пилот дирижабля, "Мимо земли не пролетишь".

-Слышишь, э-э? — обратился гоблин к дворфу, — Не вздумай тут помирать, сволочь. Я на кой черт тогда тебя из болота вытаскивал?

Дворф на тираду Наддуфа никак не отреагировал, и гоблин поморщился.

-Я не буду тебя откачивать, даже не мечтай, — прошипел зеленый коротышка, еще раз пнув дворфа.

То ли пинок гоблина имел живительное действие, то ли дворф был куда более крепким, чем казался на первый взгляд, но он внезапно очнулся.

-Эх-кхе-кхе, — раскашлялся он, выплевывая изо рта болотную воду, — Где я?

-На земле, — злорадно припечатал гоблин, — Поздравляю с удачной посадкой!

-Я приземлился! — ошеломленно воскликнул дворф, уставившись на собеседника, — Мы живы!

Не в силах сдержать радость, он едва не облапил Наддуфа в объятиях.

-Ты бы потише, дубина, — мрачновато откликнулся гоблин, — Мы не на прогулке, между прочим. В этих лесах тролли водятся. В котел захотел?

Дворф яростно затряс головой, в свою очередь, подбираясь. Напоминание о давних врагах подгорных коротышек быстро заставило его прийти в себя. Заозиравшись вокруг, он остановил свой взгляд на толстой и тяжелой ветке, которая могла сойти в качестве дубины. Подскочив, он ухватил её в крепкие руки, и нахмурился. Следовало найти остальных. Почти наверняка большая часть экипажа дирижабля сейчас бродит по лесу в поисках товарищей. Если удастся собраться вместе, то придет черед бояться уже троллям.

-Надо найти остальных, — озвучил его же собственные мысли гоблин. Черные глаза зеленокожего коротышки ошеломленно смотрели на метаморфозы, произошедшие с дворфом. Возможно, именно по этой причине гоблин даже не попытался вставить, по своей привычке, какое-нибудь ругательство.

-Да, — согласился дворф, — Тебя как зовут, зеленокожий? Я — Брални.

-Наддуф, -хмуро откликнулся гоблин. Глаза дворфа полезли на лоб.

-Куда наддув? — удивленно переспросил он, непонимающе уставившись на собеседника.

-Я тебе сейчас вмажу, — зло пообещал зеленокожий коротышка. В его черных глазах зажглись нехорошие огоньки, -Пошли уже, пока я тебя правда не убил, отрыжка подзем...

Закончить ругательство гоблину помешал звук, похожий на раскат грома, донесшийся откуда-то из глубины леса.

-Демоны! — выругался Брални, расширившимися глазами уставившись сквозь листву деревьев вверх. Даже густые кроны деревьев не смогли скрыть огромный столб огня, вознесшийся в небеса. Странно, но гоблин не сильно удивился.

-Выглядит так, будто там дракон-бомбу подорвали, — со знанием дела бросил он, — Или маг какой буйный там засел.

Через несколько секунд раздался еще один взрыв, затем еще один.

Брални и Наддуф переглянулись.

-Что предлагаешь делать? — осведомился дворф.

-Все наши, скорее всего, пойдут именно туда, — уверенно ответил гоблин, — Значит, и нам туда.

* * *

Мэвниар...

Что называется, из огня да в полымя. Убедившись в том, что магические стрелы таки достали верткого гоблина-убийцу, я отменил заклинание полета, и стал стремительно снижаться. Уже у самой земли я заставил магию подхватить свое тело, противодействуя огромному накопленному ускорению. Приземление вышло успешным. Точнее, приземление вышло бы удачным в любом случае. Хе-хе, кажется, шутки про десантников хорошо пойдут даже в этом мире.

Главное, что я смог не разбиться.

Стоило моим ногам ступить на примятую зеленую траву, как канал в Искривленную Пустоту закрылся, оставляя после себя магический голод, требовательно вгрызающийся в плоть. Магический щит как-то почти незаметно соскользнул, оставляя меня совершенно без защиты. Я поднял голову, и огляделся вокруг, мгновенно поняв, что неприятности только начинаются.

-Йельф! — рыкнул на всю округу огромный зеленокожий тролль, едва не подавившись слюной, — Сочный, бе-е-елый! — продолжил монстр, захлебываясь от восторга. Я ощутил себя в перекрестье десятков голодных глаз.

Везет как утопленнику. Меня угораздило приземлиться прямо в деревне троллей!

Боже, за что мне это проклятье? — возопил я внутри себя. Каковы шансы на то, что спрыгнувший с дирижабля в случайной точке леса обязательно приземлится в двух шагах от котла, в котором местные тролли уже готовили какое-то мерзкое на вид варево? Большей насмешкой было бы только, если бы я приземлился прямо в него, но, видимо, судьба решила, что тут тролли обойдутся своими силами. В конце концов, я слегка поиздержался с маной, и теперь способен лишь на символическое сопротивление.

-Ельф! — возбужденно заорали дикари, готовые пуститься в пляс от ужина, внезапно свалившегося с неба специально для них. Я припомнил, как уверял товарищей, что второй раз в плен уже не попаду. Как же... стыдно. И дня с тех пор не прошло, будь все вокруг прокляты!

-Взять его! — отрывисто скомандовал кто-то невидимый для меня. Я начал поворачивать голову в его сторону, когда ко мне стремительно подскочил огромный тролль, и приложил кулаком по голове. Из глаз брызнули искры, а затем воспоминания резко оборвались...

* * *

Когда я очнулся, то уже был замотан веревками, как мумия лентами. Пошевелиться я мог лишь кончиками пальцев, и то с трудом. Запястья обжигал холод антимагических браслетов, уже высосавших из моего тела немало магии, отчего мысли путались, а во рту появился металлический привкус. Странно, я думал, что проснусь уже освежеванным и выпотрошенным. Видимо, у судьбы на меня другие планы.

Что же, тем хуже троллям — подумал я. Чем дольше я здесь сижу, тем больше шансов успеть открыть канал в Искаженную Пустоту до того, как дикари исправят свою ошибку.

Оглядевшись вокруг, я понял, что нахожусь в палатке, сооруженной из шкур лесного зверья. Камышовая циновка отдавалась неприятным ощущением в ногах. К стене палатки были прислонены несколько копий с костяными наконечниками. Но где же хозяин?

-Любопытное ты создание, эльф, — услышал я шелестящий голос позади, после чего меня развернули на месте, позволив увидеть собеседника.

Старый, почти побелевший от старости лысый тролль с пожелтевшими клыками-бивнями, посмотрел на меня сквозь набрякшие веки.

-Великий Йшог сказал мне, что ты — не простой эльф, — пробубнил он, пристально вглядываясь куда-то внутрь меня.

-Решил не делиться едой с соплеменниками? — забросил я удочку, изобразив на лице понимающую усмешку, которая должна была показаться собеседнику предельно циничной. Черт, кажется, мне не нравятся тролли, иначе зачем я сходу нашелся с ответом, который мог разозлить именно представителя этой расы? Наследие эльфа?

В глазах тролля вспыхнул недобрый огонь. Приоткрыв пасть, он угрожающе продемонстрировал мне острые зубы.

-Будь ты простым остроухим, — с ненавистью прошипел тролль, — А не отродьем пустоты, я бы не пожалел твоей плоти для сородичей!

Я вздрогнул, во все глаза уставившись прямо в черные глаза тролля. Как он смог определить во мне наличие связи с Искривленной Пустотой? Либо о том, кто я есть, знает уже каждая собака, либо тролль весьма непрост. Настолько непрост, что может оказаться опасным противником. Оптимизма прибавляет лишь то, антимагические браслеты здесь послабее, чем у эльфов. Продержатся недолго.

Тем временем, тролль отошел в другой угол хижины, и вернулся ко мне уже со склянкой, в которой плескалось что-то красное. Поднеся её прямо мне к глазам, тролль осклабился.

-Твоя кровь, эльф, — объяснил он, — Кто угодно обманулся бы её безобидным видом, но не я — верный раб Йшога! — торжествующе бросил он мне в лицо.

Йшог — это какой-то трольский божок, или дух? — подумал я. Черт, эльф Мэвниар про троллей знал только то, что они мерзкие твари, людоеды, коварные убийцы и вероломные мерзавцы, которые любят жестоко пытать эльфов. Человек же... эх, знал бы, куда попаду, постелил бы соломку. Но, кажется, этот тролль может знать обо мне что-то, самому мне неизвестное. Надо развязать ему язык.

-По виду, действительно обыкновенная кровь, — произнес я.

-Только по виду, — ответил шаман, а это явно был именно шаман, причем не самый последний, — Истинное зрение показывает, что кровь твоя проклята и отравлена. Заигрался с магией демонов? — задал риторический вопрос тролль, и прорычал, зловеще нахмурив огромные брови, — Вы, маги, считаете себя самыми умными, заигрывая с потусторонними силами, но на самом деле — это они заигрывают с вами. Они — чужие для Азерота! Они чужие всему живому! — рыкнул он.

-Я чувствую себя нормально, — заметил я спокойно, -Никаких изменений в себе я не заметил с тех пор, как начал, как ты говоришь, заигрывать с потусторонними силами.

-Ты чувствуешь себя хорошо, — широко осклабился шаман, — Только потому, что я еще не начал тебя потрошить, чтобы проверить состояние твоей селезенки.

-Так за чем же дело стоит? — приподнял я бровь, хотя внутри все перевернулось. Воображение живо нарисовало мне самые отвратительные картины из всех возможных. Тролль-вивисектор! Кто бы мог подумать, мать вашу!?

-Сначала тебе надо раскуриться сдох-травой, — весело ответил тролль, — Она снимет боль и придаст живучести. Я тоже покамлаю маленько, и буду участвовать во вскрытии вместе с тобой, хы-хы, — расхохотался шаман, широко раскрывая рот, отчего обдал меня вонючей слюной.

Я почувствовал, как мою голову буквально воротит в сторону от желания сплюнуть от отвращения. Шаман этот, пожалуй, пополнит коллекцию самых мерзких виденных мною вещей на Азероте, став достойным претендентом на первое место наравне с соплями гоблина.

-Лучше вскрывать материал, пока он еще свеженький, хе-хе-хе, — добавил тролль, и снова расхохотался, — Как ученик приготовит траву к раскуриванию, так и приступим.

Тролль отошел от меня, и убрал куда-то склянку с кровью.

-Знаешь, в чем дело? — спросил он, подойдя ко мне уже без следов веселья на лице, — в твоей крови есть посторонние частицы, которые являются ничем иным, как материализованной в нашем мире маной Искривленной Пустоты.

-Странно, что они ведут себя, как обычные частицы крови, — отметил тролль, — Они даже переносят кислород, и разные полезные вещества в мышцы. Я бы предположил, что это — действительно твоя собственная кровь, по крайней мере, была ею когда-то. Сейчас, скорее всего, эти же частицы разносят магическую заразу по всему организму. Думаю, внутренних органов это тоже коснулось. Но, мы посмотрим, хи-хи-хи. Возможно, даже вместе.

-Что-то я не ощущал в себе прироста резерва, или его быстрого восстановления, — скептически заметил я.

-А с чего ты взял, — раздраженно ответил тролль, — Что твоя магическая кровь обязательно должна фонить силой, как треснувший кристалл маны? С чего ты вообще взял, что она будет производить для тебя силу? Уж скорее она будет её с тебя тянуть! — рявкнул шаман, ткнув пальцем мне прямо в лицо.

Острый коготь оставил на моей щеке глубокую царапину. Тролль с нечитаемым выражением на лице посмотрел на следы крови на пальце. В какой-то миг я действительно подумал, будто он намеревается попробовать её на вкус, но ошибся. Мой собеседник, как ни в чем ни бывало, вытер палец о штанину, и вновь принялся разглагольствовать.

-Материальные частицы Искривленной Пустоты наверняка могут накапливать энергию пустоты, — задумчиво произнес тролль, — Почти наверняка, они с ней всегда связаны, пребывая в двух местах одновременно — в материальном мире, и в самой пустоте. Почти наверняка, ты не почувствуешь их присутствие, пока они не заполнятся силой Искривленной Пустоты доверху, либо пока их не станет столько, что изменения начнут проявляться на физическом уровне.

-Рога вырастут? — спросил я, изобразив усмешку, хотя слова тролля заставили меня глубоко задуматься. Я долгое время пытался понять, почему столь частое и интенсивное применение магии Искривленной Пустоты, казалось, не оставляет после себя никаких последствий. Возможно, последствия действительно были. Более того — они лежали на поверхности.

Слова тролля о том, что материальные частицы Искривленной Пустоты накапливают энергию, были ключом к пониманию того, что происходило со мной до сих пор. Появление частиц пустоты в моем теле не привело к росту резерва или скорости его восполнения. Оно привело к тому, что излишки чужеродной энергии впитывались внутрь них, вместо клеток тела! Отсюда растет кажущееся повышение устойчивости и выносливости во время открытия канала в пустоту. Я ведь действительно стал переносить этот процесс значительно легче, чем поначалу!

-Рога!? — расхохотался тролль, не позволив мне продолжить размышления, — О такой чести не мечтай, если только ты не оставил в Кель-Таласе зазнобушку!

Внезапно шаман изменился в лице, заставив меня вздрогнуть.

-А это что? — рыкнул он, резко взмахнув рукой.

Передо ним появилось огромное, сияющее по краям окно, в котором отразились густые кусты, и возвышающиеся над ними деревья. Дальнезрение — понял я. Тролль смотрит куда-то с помощью магии! Вероятно, осматриваемое шаманом место находилось не так далеко от деревни. Одно из приметных деревьев я, кажется, видел в последние мгновения падения с дирижабля вниз.

Удивительно, но в открывшемся окне отображался полупрозрачный силуэт, постепенно проявляющийся в реальности. Все это очень сильно напоминало действие постепенно спадающего от наведенных помех заклинания невидимости.

-Твоя, что ли? — с откровенным сомнением бросил мне тролль. Я почувствовал, как мои глаза лезут от увиденной картины на лоб.

На расстоянии прямой видимости от деревни троллей, в зарослях подле столетнего дуба, лихорадочно пыталась восстановить слетевшее заклинание какая-то эльфийка! Заклинание тролля позволило оценить облик незваной гостьи.

Простую белую тунику украшала весьма узнаваемая Даларанская вязь, змеящимся узором опускаясь сверху вниз. На длинной красно-коричневой юбке красовался ряд магических рун на эльфийском: "Истар", "Коло". Магия, беда... угроза? Я бы предположил, что эльфийка была Даларанским магом — да, есть среди нас такие, что предпочитают Даларан покою родного Кель-Таласа, но что она делает здесь без сопровождения? Дура, что ли?

Заклинание дальнезрения тролля было выполнено на уровне мастера. Я мог видеть в деталях, как на загорелом, правильном лице эльфийки отображаются полные тревоги мысли. Сначала в ярко-голубых глазах появляется напряженность. Заклинание невидимости не получается восстановить, несмотря ни на какие усилия. Эльфийка смахивает длинные каштановые волосы с покрывшегося мелкими бисеринками пота лба, и начинает озираться по сторонам в поисках неведомой помехи.

-Тревога! — заорал тролль, звуковой волной больно ударив мне по ушам, — На нас напал вра-а-аг!!!

Я почувствовал волну какой-то мощной магии, сорвавшейся с того места, где находился тролль, и устремившейся в неведомом направлении. Казалось, от могущества шамана затрясся сам воздух. Чертов тролль! Я почувствовал, как в груди становится холодно. Плюхами такой силы меня угощал разве что чернокожий маг культистов, а он был сильнейшим из встреченных мною противников. Вру, конечно — был еще натрезим, но против него сыграло одновременно множество важных обстоятельств. Эльфийке сильно повезет, если она сможет уйти после такого удара на своих двоих!

Пора! — скомандовал я сам себе, и открыл канал в Искривленную Пустоту. Сила потекла в меня, как вода через резко отворившуюся дамбу. Острая боль ожгла мне вены, огненным смерчем пронеслась по магическим каналам, и вырвалась с моим яростным боевым кличем, опалив все вокруг синим пламенем. Антимагических браслетов поток магии даже не заметил, испепелив их в мгновение ока вместе с веревками. Палатка постепенно занималась огнем. Сухой жар ударил в ноздри, но сдерживать беснующееся вокруг меня магическое пламя я не собирался, пока враг еще дышит.

Одним мгновенным усилием я восстановил магический щит, и напитал его до предела. Если я не ошибся с оценкой силы тролля, то мне это понадобится!

-Ну, твари! Сейчас вы у меня попляшете! — прошипел шаман, зло оскалив в мою сторону клыки. Как ни странно, мгновенной атаки не последовало. Вместо этого, в палатке словно сгустилась тьма. Я увидел, как вокруг врага собираются тени, начиная кружиться в призрачном хороводе. Пробную атаку магической стрелой шаман отразил, просто отмахнувшись от неё голой ладонью, не отрываясь от собственной волшбы ни на секунду.

Кажется, дело плохо. Моя интуиция просто вопила о том, что угроза от тролля растет с каждым мгновением. Я привык уже к тому, что могущественные враги уступают мне лишь объемом одномоментно, без подготовки, высвобождаемой силы. Если дать троллю показать все, на что он способен, то меня вынесут отсюда в спичечном коробке.

На врага обрушился магический ураган. Протуберанцы синего пламени жадно лизали полупрозрачную преграду перед троллем, постепенно прогрызая её. Палатку полностью затянуло черным дымом. Жар от сгоравших в магическом пламени шкур был настолько силен, что я едва мог держать глаза открытыми. Смысла в этом особого не было: единственным, что я видел, был силуэт шамана, окруженный ореолом моей собственной агрессивной магии.

Нужно еще немного времени!

-Я пробью тебе череп, и высосу у тебя мозг! — рыкнул мне тролль, отвлекшись на мгновение от творимых чар.

-Можешь еще кое-что высосать, — не остался я в долгу. Черт, тролль чувствует себя слишком уверенно, раз решил почесать языком. Возможно, он считает, что закончит волшбу раньше, чем я преодолею его щит.

Мысли лихорадочно заметались в голове, как в тесной клетке. Следовало срочно найти способ переломить ситуацию, пока она не переломила меня самого. Возможно, стоит сконцентрировать силу, и нанести один мощный удар, вместо того, чтобы тупо давить мощью Искаженной Пустоты?

Внезапно я почувствовал приближение смертельной угрозы, и укрепил щит со всех сторон магией Искаженной Пустоты, даже на миг прервав попытки атаковать шамана.

-Мать! — услышал я вопль тролля, а затем перед моими глазами остался лишь один цвет — цвет пылающего пламени. Мои ноги оторвало от пола, и ударная волна отправила моё тело в стремительный полет вон из палатки... если от неё к тому времени хоть что-то осталось.

Колоссальный по своим размерам огненный шар — вот что это было! — понял я, выкарабкиваясь из черной воронки, и отряхивая с волос пепел. Оружие массового поражения, пусть и не так хорошо подходящее против целей, сконцентрировавших прорву энергии на щитах.

Оглядевшись вокруг, я понял, что пока я дрался с шаманом, деревне троллей сильно досталось. Неведомый маг швырялся огненными шарами, как магическая гаубица. И, пусть ни один из них не мог сравниться в силе с тем, который приберегли для нас с шаманом, они все равно вносили свою лепту в царящий в округе хаос.

Кажется, все хижины троллей уже давно занялись языками пламени, и теперь огненные шары неведомого мага неприцельно, но часто били по пространству между хижин. Оставшиеся без защиты шамана, плотно занятого борьбой со мной, простые тролли быстро оказывались в числе беспомощных жертв. Я видел подростков и женщин-троллей, которых жадное пламя превращало в пылающие факелы, лихорадочно бьющиеся о траву, пытаясь сбить огонь.

-Вы заплатите за это! — громко закричал шаман троллей, яростно потрясая кулаком. Он находился в десятке метров от меня, в самом центре палатки, от которой остался один лишь пылающий остов. Могучий огненный шар, который выбросил меня из палатки прочь секундой назад, не заставил его прервать готовящееся заклинание. Защита тролля была столь плотной, что атака неведомого мага даже не сдвинула его с места, хотя явно привела в неописуемую ярость. Отвлекшись на мгновение, он вновь нанес магический удар голой силой в одному ему ведомом направлении.

Незримая сила, от которой пространство покрылось рябью искажений, унеслась в сторону леса, снося все на своем пути. Прошло несколько секунд, в течение которых я ждал какого-то визуального эффекта. Почему-то мне казалось, что заклинание должно быть очень эффектным, ничуть не уступая представлению, устроенному неведомым противником, но я ошибся. Судя по тому, как магическая гаубица прекратила поливать деревню троллей огнем, эффективность вновь одержала победу над эффектностью. Покойся с миром, неведомый маг. Ты неплохо помог.

Тролль обернулся в моем направлении, готовый заняться теперь уже мной, и впервые за бой на его зверской физиономии возникло выражение неописуемого удивления.

-Что за тварь ты призвал, безумец? — воскликнул он.

-Твою смерть, — расхохотался я. Моя воля взяла под контроль магические потоки сил Искривленной Пустоты, и обратила их в водоворот, на дне которого постепенно наливался силой Колосс, по странной прихоти принявший облик водяного элементаля. Первоначально он был едва ли вдвое выше меня, но уже спустя несколько секунд прямой подпитки моей силой начал возвышаться над полем боя, подобно высоченной башне.

Обо мне забыли, едва поняли, что даже такой размер для элементаля был далеко не предел. Теперь я, вероятно, казался шаману лишь досадной помехой, по сравнению с противником такой мощи. Сканирующие плетения тролля обшарили духа воды целиком, в поисках уязвимых мест. Внимание шамана полностью переключилось на элементаля, но я понял, что мне еще рано торжествовать. Противник — дух, был для шамана наиболее удобным противником из всех, и он это сразу же показал.

-Рыар! — заревел Колосс от боли, когда где-то внутри него появилась черная дыра, пытавшаяся засосать его внутрь. Мощнейшее заклинание изгнания было создано троллем еще раньше, чем элементаль успел продемонстрировать свою силу. Более слабого духа оно бы выбросило вон с Азерота еще раньше, чем я успел бы моргнуть, но Колосс был силен — очень силен. И, что еще более важно, его силу постоянно подпитывал я. Даже столь огромная зияющая рана не могла окончательно изгнать духа воды. Можно было сказать, что установился некий паритет, который сохранялся до тех пор, пока я был способен сохранять открытыми врата в Искривленную Пустоту. Это не могло продолжаться вечно, но элементаль, кажется, был готов сполна воспользоваться отпущенными ему мгновениями.

В небо устремились потоки воды, чтобы вскоре обрушиться на землю, сметая все на своем пути. Плотность и сила их напора была такова, что деревню троллей просто смыло потоком грязной, черной от пепла воды. На холме, оставшемся после неё, остались лишь трое существ — шаман троллей, Колосс-элементаль, и скромный эльф, послуживший первопричиной всех этих бед.

Возможно, эта мысль пришла в голову шаману троллей тоже, и он бросил на меня обезумевший от ярости взгляд. Воздев руки, он, наконец, закончил заклинание, которое готовил все это время.

Сгустившиеся вокруг когтей тролля тени резко налились зловещим объемом, и полетели в мою сторону со стремительностью атакующей кобры. Оставляя за собой темный шлейф, они напоминали копье, брошенное демоном в простого смертного, дабы его покарать. Я сконцентрировал все свои силы на передней полусфере щита, собирая все потоки энергии Искривленной Пустоты, что успевал привлечь. Заклинание, которое тролль отправил в моём направлении, должно было обладать неудержимой силой, и победу в бою решало то, сумею я перед ним выстоять, или нет.

Элементаль бросился вперед, как ожившая молния, и вытянулся всем своим гигантским телом в направлении угрозы, стремясь стать между мной и троллем. Оказаться в нужном месте он успел в самый последний момент, и в тот же миг его сотряс могучий удар.

Моя связь с элементалем внезапно оборвалась, как перетянутая струна. Колосс издал оглушительный крик боли, и выпрямился на всю свою огромную высоту. Его тело зияло прорехами, которые будто пытались всосать элементаля в себя. Он конвульсивно дернулся, и опал на землю безжизненной лужей воды.

Я уже собирался грязно выругаться, когда заметил, что даже столкновение с элементалем не заставило атакующее заклинание тролля остановить свой ход. В первое мгновение остолбенев, я вновь продолжил укреплять свой щит, лихорадочно пытаясь воспользоваться последними крохами времени, которые копье тьмы оставляло мне на подготовку...

* * *

Я услышал оглушительный звон. Повернув голову, я внезапно осознал, что он звучит внутри моей черепушки, а я лежу, растянувшись во весь рост в черной от пепла грязевой луже, едва не погружаясь в неё по ноздри. Нечеловеческими усилиями приподнявшись на подкашивающихся ногах, я вперил затуманенный взгляд в согбенную фигуру, стоящую передо мной.

Верно, после удара тролля, я на несколько мгновений потерял сознание. Меня протащило по земле несколько метров, превращая мою одежду в грязные лохмотья. Как ни странно, магический щит до сих пор подавал признаки жизни, и медленно наливался силой. Потоки энергии Искаженной Пустоты постепенно заполняли вакуум внутри меня, оставшийся после того, как я пережил удар огромной силы. Это чудо, что я выжил.

Не в силах сдерживать накопленную силу, я закричал, выпуская её на волю. Повинуясь мне, потоки энергии закружились вокруг до сих пор не поверженного шамана троллей. Я сжимал их, подобно напряженному со всех сил кулаку. Согбенная фигура выставила в разные стороны руки, будто пытаясь противодействовать физической силой сжимающемуся вокруг неё прессу. Я шагал вперед, медленно переставляя непослушные ноги, и вскоре поравнялся с противником.

Полупрозрачная преграда истончалась на глазах, все сильнее сжимаясь под напором моей магии. Я не знал, откуда у шамана троллей еще берутся силы на противодействие, но постепенно реальность открыла мне на это глаза.

Сморщенная, бледно-зеленая шкура тролля скукоживалась на глазах. Из его глаз уходил блеск, а могучие бивни покрывались трещинами. Руки, упиравшиеся в магический барьер, становились с каждой секундой все тоньше и тоньше, пока не стали напоминать сухие стебли травы. Спина шамана сгибалась все ниже и ниже, словно с каждой секундой на неё наваливался лишний десяток прожитых лет. Тролль сопротивлялся долго, вперив в меня пылающий нестерпимой ненавистью взгляд.

Внезапно глаза шамана налились торжеством. Преграда с негромким звоном лопнула, полностью открыв проход ревущей энергии Искаженной Пустоты. Пламя охватило тролля, и спустя секунду опало, оставляя за собой лишь горстку пепла. Бой закончился столь резко и неожиданно, что я некоторое время оглядывался вокруг, не в силах в это поверить.

Наконец, я смог успокоить напряженные нервы, и нерешительно шагнул вперед, чтобы рассмотреть останки врага поближе.

Шаман считал, что вышел победителем из этой схватки, и я лишь примерно мог догадываться, почему. Ведь что может быть важным для тролля? — думал я. Быть может, то, что я так и не смог его убить? Я видел, что магический барьер пал уже после смерти тролля, а мой огонь пожрал уже мертвое тело. Шаман ушел непобежденным... в каком-то смысле. Быть может, именно это он скажет предкам, когда предстанет перед ними лицом к лицу?

-Покойся с миром, тролль, — устало произнес я, — Ты был чертовым людоедом, но ты также был и достойным противником. Если бы меня спрашивали, я бы ни за что на свете с такими, как ты, драться не стал. Ну его гоблину в зад.

* * *

Постепенно к пепелищу, оставшемуся от деревни троллей, подтягивались и остальные действующие лица. Больше всего было гоблинов, но среди прибывающих попадались и дворфы. Конечно же, устроенное нами представление не могло не привлечь внимание всех в радиусе... нескольких десятков километров, по моим самым скромным подсчетам.

Я почти не удивился, когда ко мне приблизился неугомонный Среброкинс, перепрыгивая через грязные лужи, и обвиняюще ткнул меня черным когтем в грудь.

-Я знал, Мэвниар, что ты — ходячий катаклизм, но такого я даже от тебя не ожидал, — воскликнул он, — Что ты сделал с бедными троллями? Их обгорелые останки нам встречались в километре отсюда! Ты что, — уставился он на меня, — сначала жег их живьем, а потом тушил? Я все понимаю, конечно, но... зачем было убивать их именно так, во имя Света?

-Перестарался, — выдавил я первую пришедшую в голову мысль.

-Да я уж вижу, — мерзко ухмыльнулся гоблин, — Деревни как не бывало. Останки жилищ разметало по всей округе вместе с их обитателями. Думаю, живых троллей мы больше не сыщем. Напомни мне обратиться к тебе, когда я захочу расправиться со своими врагами самым ужасным способом. За отдельную плату, разумеется.

-Как-то обычно выходит, что такую работу я делаю бесплатно, — вырвалось у меня.

-Тогда самое время начать коммерциализацию твоих немалых талантов в убийстве всего живого и неживого, — деловито засучил рукава Среброкинс, — Можно запатентовать самые экзотические способы убийства в твоем исполнении, и взимать плату за их использование, — я поперхнулся, и уставился на гоблина.

-Ты псих, — только и произнес я в ответ на эту тираду.

-Ты в зеркало давно смотрелся? — совершенно искренне обиделся гоблин, — Нет? Так посмотри, быть может, кого еще более сумасшедшего найдешь?

Озвучить очередное сумасбродное предложение Среброкинсу помешало появление Карадина. Дворф прошелся по грязной луже, поднимая брызги огромными сапогами.

-Приветствую, Мэвниар! — громко сказал он, — Рад, что ты еще жив. Думаю, здесь было жарковато.

-Не то слово, — согласился я, припомнив отдельные эпизоды схватки. Дворф с уважением кивнул.

-Все наши уже здесь, — сообщил он, — В принципе, все целы, живы и здоровы. Готовы продолжать путь.

-Наши пока подтягиваются, — лениво отозвался Среброкинс, -Еще десяток в каких-то кустах застрял, уж не обессудьте, что придется их немного подождать. А так, в целом, у нас тоже все нормально. Вон, кстати, — указал гоблин, — Еще наши идут.

-Что это?! — воскликнул я, раскрыв рот, в ошеломлении от увиденной картины.

-Босс! — прогнусавил низенький гоблин, вместе с еще тремя такими же зелеными коротышками поставив перед нами...с ног до головы промокшую эльфийку! Мой правый глаз, кажется, задергался от изумления.

-Босс! — отчитался Трум, — Мы взяли в плен какую-то остроухую девку! Вот она!

Прежде, чем я успел вмешаться, троица гоблинов грубо опустила виденную мной в дальнезрении волшебницу прямо в грязь перед нами, подняв веер брызг, окончательно превратив одежды пленницы в тряпье, а волосы — в длинные грязные патлы. Запястья её за спиной были связаны антимагическими браслетами. Молчание обеспечивал сунутый в рот кляп, зато голубые глаза на покрытом мокрой грязью лице пылали почти физически ощутимым гневом, направленным на всех вокруг. Подняв голову, эльфийка неожиданно для себя встретилась со мною взглядом, и замерла.

В тот же самый момент, как она узнала во мне эльфа, в её глазах зажглась безумная надежда. Она дернулась в мою сторону, но лапы гоблинов помешали ей сдвинуться с места, а кляп — выдавить хотя бы слово. Впрочем, догадаться о том, что она хотела, было несложно. Все возможные смыслы легко уместились сейчас в одном взгляде, выражавшем лишь одно слово: "помоги!".

-Не знали, что с ней делать, вот и отвели её к тебе, босс, — тем временем, объяснил тот же самый низенький гоблин.

-Это вы правильно, — похвалил Среброкис, ехидно косясь на меня краем глаза, — Это вы молодцы.

-Может быть... — нерешительно предложил один из гоблинов, словно лишь сейчас заметивший выражение моего лица, — Отдать её эльфу? Нехай он её пользует?

Предложение подручного, кажется, привело Среброкинса в настолько совершенный восторг своей незамутненной прямолинейностью, что зеленокожий мерзавец даже вздрогнул, и открыл рот от изумления. Я же был готов провалиться от стыда под землю. Лишь ошеломление помешало мне в этот же самый момент затолкать гоблинам их острые зубы в пасть.

-Да! — воскликнул Среброкинс восторженно, -Ваш план — просто шедевр, ха-ха-ха! — впрочем, уже через мгновение гоблин физическим усилием заставил себя заткнуться, и повернулся ко мне с мерзкой ухмылкой от уха до уха.

-Мэвниар, — заявил он, — Принимай эльфийку. Как говорится, пользуйся на здоровье, га-га-га!

В тот момент я ощутил жгучее желание огреть гоблина чем-нибудь тяжелым, но хитрая зеленокожая бестия уже ретировалась, громко хохоча, и оставляя меня наедине с дворфом и эльфийкой. Судя по её заблестевшим от слез глазам, выражавшим сейчас немую обиду и растерянность, она пребывала в полной прострации. Гоблинов надо было затыкать сразу же! Чувствую, отольются мне еще их шуточки.

Карадин, между тем, меланхолично изучал комок грязи на носке одного из сапог, делая вид, будто он оказался в этом месте, как случайный прохожий.

-Ну что? — нашелся я, — Давай уберем, наконец, этот кляп!

Яркие глаза эльфийки, похожие на бездонные синие озера, в этот момент набрякли слезами благодарности. Напряжение последних минут начало постепенно уходить из них, оставляя лишь опустошенность. Однако тревога вновь опустила на них тень, когда я краем глаза заметил подававшего мне странные сигналы дворфа, и замер, не пытясь как-то помочь пленнице дальше.

Карадин подал мне знак коротким жестом руки, давая понять, что хочет что-то сказать наедине. Нахмурившись, я отвернулся от эльфийки, начавшей напряженно сверлить мне спину, и подошел к дворфу поближе. Наклонив голову, я увидел в голубых глазах Карадина холод горных круч Дун Морога.

-Мэвниар, — шепнул он мне очень тихо, — Я не хочу вмешиваться... но недавно у нас произошел известный дипломатический инцидент. При определенных усилиях, его можно раздуть до серьезного конфликта между людьми, дворфами, и эльфами. Демон его знает, что сейчас творится в мире: последние новости мы все равно не слышали.

Я медленно кивнул, мгновенно посерьезнев. Я до самого последнего мгновения гнал прочь от себя эти мысли, но вечно поступать так было невозможно.

-Из-за потери дирижабля наш путь может растянуться на довольно длительный срок, — добавил дворф, -Кто знает... какие решения могут принять в нашем отношении разные заинтересованные лица? Я предпочел бы, чтобы эльфийка не имела возможности растрезвонить всем вокруг о странной толпе дворфов и гоблинов, во главе с эльфом по имени Мэвниар, — посоветовал он.

Я вновь кивнул.

-Надеюсь на то, что ты все решишь наилучшим образом, — напоследок добавил Карадин, и отстранился.

По моему знаку дворф подошел к эльфийке, и осторожно потянул за кляп. Моя соплеменница быстро освободилась от мотка тряпья во рту, и с отвращением сплюнула накопившуюся слюну.

-Благодарю, — простонала она, с признательностью кивнув Карадину, — снимите теперь браслеты, пожалуйста. Жмут, — в ярко-голубых глазах отразилась такая слезная мольба, что кто угодно посчитал бы за честь немедленно броситься исполнять столь ничтожную просьбу... кроме меня.

Я, все же, решил последовать совету Карадина, и не освобождать пленницу — хотя бы сразу. Конечно, такое моё решение было обусловлено не столько предупреждением Карадина, сколько его сочетанием с тем, что молодая эльфийка была сильным магом — внешность может быть сколь угодно обманчивой, но я видел достаточно, чтобы осторожничать.

Энергии Искаженной Пустоты, могущество которой я могу в любой момент призвать — с лихвой хватит на то, чтобы стереть в порошок намного более сильного мага, чем может оказаться эта девица. Однако даже вдесятеро большее количество энергии Искаженной Пустоты никак не поможет мне, если она неожиданно решит убежать.

-Карадин, — приказал я, — Можешь помочь нашей гостье встать. Нечего в грязи сидеть. Браслеты пока не трогай.

Раскрыв рот, моя соплеменница уставилась на меня, широко открыв глаза. Её взгляд неотступно следовал за изменениями моего лица, будто пытаясь найти в нем ответ на вопрос, что же послужило причиной моего решения. Нет сомнений, я только что разрушил какие-то из её представлений о мире. Вероятно, она решила, что раз я — эльф, то немедля брошусь сдувать с неё пылинки? Думаю, еще немало сородичей погорит на том, что будет ждать от меня типичных для эльфа поступков. Родственные, почти семейные связи с Кель-Таласом не исчезли, но необратимо изменились после того, как душа эльфа по имени Мэвниар слилась с душой человека с Земли двадцать первого века.

Уж не знаю, что там решила про меня моя соплеменница, но она оттолкнула протянувшиеся в её направлении руки дворфа. Попытка самостоятельно встать едва не закончилась позорным падением, когда левая нога эльфийки отказалась подниматься из грязи. С хлюпающим звуком волшебница вырвала сапог из трясины, в которую стараниями элементаля постепенно превратилась лужа. Мокрая, покрытая грязью эльфийка смотрелась жалко, несмотря на все попытки выглядеть достойно, включая последний жест по отношению к дворфу. Если бы не он, нам не пришлось бы дожидаться, пока пленница сумеет встать перед нами на ноги, гордо выпрямившись.

-Кто вы? — прямо спросила эльфийка, — Вы не разбойники, — уверенно заявила она, — те давно бы уже стали надо мной измываться, не говоря уже о том, что я ни за что не поверю в то, что мой соплеменник может стать бандитом! Но если вы — не разбойники, то почему вы держите меня в браслетах? Чем я перед вами провинилась? — гневно воскликнула волшебница.

-Расскажи-ка мне, сначала, — предложил я, — Как ты оказалась здесь в самый разгар схватки с троллями? Только не надо рассказывать мне, что ты здесь просто гуляла. До ближайших поселений отсюда неделя ходу.

-Это — допрос? — осведомилась эльфийка, — Сначала скажи, в чем меня обвиняешь, ты — сородич! За что ты держишь меня в браслетах? Ни один достойный эльф не поступил бы так! Будь уверен, если в Кель-Таласе узнают о позоре высших эльфов, вроде тебя, то никто больше никогда не пожмет руку — ни тебе, ни твоим родственникам! Постыдись! — торжественно закончила волшебница, словно всерьез ожидая, что её слова заставят меня затрепетать.

Это была угроза? Она не пошутила? — как-то даже удивился я. Карадин одарил меня столь же недоуменным взглядом, что был сейчас, верно, у меня самого. Я некоторое время переглядывался с дворфом, пытаясь понять, послышалось нам, или нет? Мне угрожают тем... что пожалуются старшим родственникам или испортят репутацию!? Она вообще понимает, как это звучит по отношению ко мне сейчас?

Скоро до моего дяди в Сильвергарде дойдут такие вести, что бедной эльфийке даже и не снилось! В частности, дядя с удивлением узнает, что дражайший племянник, ранее славный примерным поведением, творит запретную магию как воздухом дышит. О том, что отправленный на моё задержание отряд вернулся сильно поредевшим, он тоже, я думаю, узнает быстро, и сделает соответствующие выводы. Вряд ли воины Реликвариума будут сильно стесняться в выражениях. В такой ситуации, эльфийка может распускать обо мне в Кель-Таласе сколь угодно гнусные слухи — мою репутацию все равно уже невозможно подмочить еще больше.

-Детка, — ласково произнес я, — Не надо мне грозить своими страшными карами, иначе ты рискуешь в лучшем случае остаться в этих браслетах до самого конца похода. Мы не так давно имели радость столкнуться в схватке с боевой группой Реликвариума Кель-Таласа, и даже отправили чуть меньше десятка их на тот свет. В такой ситуации подозрительно своевременное появление одной волшебницы эльфийского происхождения не может не настораживать.

По мере того, как я выкладывал перед собеседницей весь нехитрый расклад, её лицо становилось все мрачнее. Уши эльфийки понуро поникли, а сама она с нескрываемой опаской и изумлением следила за сменой выражения на моём лице. Я сделал ход конем. Теперь даже эта молоденькая волшебница — а она меня старше лишь лет на десять-пятнадцать, судя по поразительной наивности — должна догадаться, что мы её так просто не отпустим. Лишь теперь она догадалась оглядеться вокруг, и увидела военный лагерь, разбитый на пепелище деревни троллей.

Хмурые дворфы деловито чистили ружья и точили топоры, проверяли снаряжение и готовились к походу. Среброкинс принимал доклад у толпы каких-то гоблинов, среди которых выделялись несколько более рослых экземляров — с повадками матерых убийц. Возле невесть откуда взявшейся груды снаряжения стоял интендант гоблинов, и выдавал припасы нуждавшимся. Клянусь, даже я испытал немалое потрясение, увидев в лагере гномскую мортиру, чудесным образом пережившую крушение дирижабля. Они что... тоже её с парашютом спустили?

-Да кто вы такие, во имя Света? — испуганно спросила эльфийка. Больше никаких попыток взывать к чести высшего эльфа. Больше никаких обвинений или попыток надавить на жалость. Судя по мрачному выражению голубых глаз, она впервые почувствовала, что если попробует сопротивляться обстоятельствам неодолимой силы, то те её раздавят.

-Мы действительно не бандиты, если тебя беспокоит этот вопрос, — откликнулся я, — Мы -экспедиция, организованная в государственных интересах Подгорного Королевства. К сожалению, наш дирижабль был сбит, и нам пришлось совершить экстренную посадку в этих лесах. Сейчас мы собираемся возвращаться в Стальгорн, и предлагаем, — выделил я это слово, — проследовать с нами.

Эльфийка устало вздохнула.

-Моё согласие, видимо, не требуется? — уточнила она, — Если я откажусь, вы сделаете со мной то же самое, что и с троллями?

-Нам бы не хотелось доводить дело до крайности, а насчет троллей — ты и сама не без греха, — развел я руками, — В Стальгорне тебе, всего лишь, зададут несколько вопросов. Если у тебя не обнаружится плохих намерений, то тебя вскоре отпустят домой с извинениями. Конфликт Стальгорна с Реликвариумом еще не означает его конфликта с простыми эльфами, так что можешь чувствовать себя спокойно. Ты не предаешь родину, общаяясь с нами. И еще, — добавил я, — Если ты покажешь нам готовность идти на всяческое содействие, то путешествие в Стальгорн может пройти в несколько более комфортных условиях, чем сейчас — в антимагических браслетах и с кляпом во рту.

Судя по выражению глаз нашей пленницы, предложенные условия показались ей более чем щедрыми. Медленно, но верно, из её взгляда уходила напряженность.

-Я вас поняла, — кивнула эльфийка, не скрывая прозвучавшую в её голосе радость, — Можете задавать любые вопросы. Я согласна.

-Сразу бы так, — пожалел я о несбыточном, — Полагаю, тебе лучше сначала представиться?

-Меня зовут Лину, — промолвила пленница, — И я, верите или нет, сама направлялась в Стальгорн из Даларана, следуя через Гавань Менетилов.

-Что забыла в Стальгорне эльфийка!? — изумился я. Карадин обменялся со мной точно таким же взглядом.

Лину тяжело вздохнула, словно и сама не верила в то, что её слова легко примут на веру.

-Видите ли, — неуверенно попыталась она объяснить, — Я хотела опровергнуть, или хотя бы уточнить гипотезу о том, что серая руда, также известная, как демонический камень, может служить причиной спонтанных разрывов ткани реальности и Искривленной Пустоты, вызывающих всплески энергии энтропии на севере Дун Морога.

В тот самый момент, когда она замолкла, перестав тараторить, как по писаному, с ней случилось то, что не случилось до этого ни разу. Волшебница покраснела с самых кончиков остроконечных ушей до бледной шеи, неприкрытой туникой.

Она открыла рот, но не смогла найти в себе силы продолжить, будто в её горле все мгновенно пересохло. Выдохнув, она замерла, оценивая нашу реакцию. Глаза Карадина в этот момент могли поспорить размерами с чайными блюдцами. Я готов был побиться об заклад, что едва в речи волшебницы появились интонации увлеченного ученого, извилины дворфа, как по команде — выпрямились.

-Продолжай, — поощрительно кивнул я девушке, и пояснил, специально для Карадина, -Серая руда — это минерал, который остается на месте гибели инфернала. Он — естественный проводник энергии Искривленной Пустоты, которую маги Даларана иногда называют энергией энтропии, хотя это не совсем верно. Так что же, Лину, почему это серая руда не может служить причиной этих всплесков?

-Ну, — кашлянула волшебница, — Хотя бы потому, что будь это правдой, концентрация энергии Искривленной Пустоты в месте нахождения демонического камня возросла бы настолько, что инфернал смог бы восстать из мертвых. Однако самопроизвольных поднятий инферналов до сих пор не случалось, как ни странно. Значит, дело не в серой руде.

-Мне кажется, или ты только что логически опровергла гипотезу Даларанских магов? — уточнил я.

-Да, — смущенно опустила глаза Лину, и впервые улыбнулась, словно услышала невесть какую похвалу, — Вот только магам Даларана требуется какое-нибудь более весомое опровержение.

-Я здесь один так и не понял, при чем здесь Стальгорн, или нет? — вмешался Карадин.

-Совет Даларана уже давно отмечает всплески энергии Искривленной Пустоты, происходящие в регионе Стальгорна, с практически ежедневной периодичностью, — заметила эльфийская волшебница, — Поскольку во время Войны с орками на северной оконечности Дун Морога свой конец нашли сотни инферналов, маги Даларана рассматривают именно их, как основную причину всплесков. Цель моей диссертации, — запнулась Лину, смутившись, — найти веское доказательство того, что причиной всплесков, на самом деле, является не демонический камень. В идеале — принести эту причину в Даларан, чтобы маги могли её пощупать и потрогать .

Карадин покосился на меня, а я покосился на него. Выходило так, будто молоденькая эльфийка, Даларанская волшебница, была единственной во всем лагере, кто пока не догадывался об истинной причине тех "всплесков". Что же... можно сказать, Лину ухватила удачу за хвост. Стоит ей только задать вопрос, и тут же найдется какой-нибудь гоблин, который ткнет зеленым пальцем в мою сторону. После этого — диссертация считай уже в кармане. Затем, с докладом о необычном эльфе, ставшим проводником энергии Искривленной Пустоты, можно будет выступить хоть перед всем Высоким Советом Архимагов в полном составе. Я уже сейчас готов удавиться от подобной чести.

-Можно вопрос? — скромно спросила Лину, пока не понимая смысла выражений, одно за другим сменявшихся на моём лице, -Мне вернут в Стальгорне мои вещи? У меня было множество инструментов. С помощью одного из них я засекла целых два всплеска энергии Искривленной Пустоты в этой местности, — сообщила мне эльфийка, сияя чистыми голубыми глазами, то, что я уже знал.

— Я телепортировалась сюда с помощью свитка, только, кажется, переоценила свою маскировку, и свою силу, — призналась волшебница, -Второй же пропущенный удар едва не отправил меня на тот свет. Очнулась я уже в лапах гоблинов, без ничего, и в браслетах. Я думала, что меня съедят... или сделают со мной что еще похуже, — добавила Лину, явственно вздрогнув, и доверчиво посмотрев мне в глаза, словно заискивая.

Я ощутил поднявшуюся во мне бурю противоречивых побуждений. По моему лицу, верно, пробежала гримаса, а затем я просто махнул рукой. К демону оно все. Пусть пишет свою диссертацию. Для моего личного использования, разумеется. Или для служебного использования Лиги Исследователей — если дворфы сильно попросят.

Я повернулся в направлении гоблина, и дружески помахал ему, намереваясь после разговора пойти, и отобрать у ворюги неправедно нажитое добро. Среброкинс оскалился, и помахал мне зеленой лапой в ответ. И ведь даже не упомянул мне о том, что нашел у эльфийки какие-то вещи. Небось, надеялся зажилить их, вороватая бестия.

-Ладно, Лину — подытожил я, и изобразил для волшебницы дружелюбную улыбку, слегка её смутив, — Думаю, нам нет смысла и дальше держать тебя в этих браслетах. Карадин, сними их.

Дворф кивнул, и ушел за ключами, я, тем временем, остался с волшебницей.

-Сейчас тебя освободят, — сказал я, — И ты последуешь вместе с нами в Стальгорн, как договорились. Уже там — если ты будешь хорошо себя вести, конечно, ты получишь назад все свои вещи, и будешь вольна заниматься чем угодно, — добавил я, бессовестно соврав.

-Спасибо, — с явственным облегчением промолвила Лину, благодарно кивнув — Я рада, что все завершилось благополучно. Я обещаю ничего не натворить.

-Пожалуйста, — ответил я, — Можешь пока что заняться одеждой. Бой здесь был еще тот. Мне и самому не помешало бы привести себя в порядок, — при этих словах эльфийка быстро опустила глаза, и издала протяжный стон, созерцая то, во что превратилась некогда чистая одежда.

-Мне нужно помыться, — вырвалось у неё, словно её охватил неудержимый зуд — Я уже могу идти?

-Дождись хотя бы, Карадина, и не уходи далеко, — предупредил я.

С этими словами я откланялся. Следовало серьезно побеседовать со Среброкинсом и Карадином — кроме меня, в нашей шайке-лейке что-то решали именно эти двое. Карадин во время боя с магом культистов раскрыл в себе странные способности, о сути которых пока было неизвестно. Дворфы и гномы звали его Королем Гор, и у меня уже были свои догадки о том, что это может значить. На основании обрывков знаний об Азероте еще с прошлого мира, можно было предположить, что Карадин способен становиться малоуязвимым для магии, и чудовищно сильным физически. Карадин может сколько угодно долго утверждать, что в отряде главным являюсь именно я, но главный среди дворфов, составляющих большую часть отряда, здесь именно он. С этим надо считаться.

Со Среброкинсом тоже все понятно. Из грязи в князи. Этот тип вроде бы как подряжался домчать нас до самого Стальгорна. Пусть думает теперь, как довести работу до конца. Не из-за нас же был сбит дирижабль? По хорошему, на плечи гоблина ложится еще и неустойка, верно?

* * *

Конечно же, сразу собраться не удалось. Хлопот с приданием отряду сколько-нибудь приемлемой боеспособности оказалось столько, что в этом отношении он мог поспорить с целой армией. Гоблины и дворфы разбредались по округе в поисках вещей, упавших на землю после крушения дирижабля. Кому-то требовалась помощь. Тут неожиданно полезной оказалась захваченная нами Даларанская волшебница: Лину согласилась лечить — всех, кроме гоблинов! Так сказал мне Среброкинс, попутно обвинив меня в дискриминации по расовому признаку. Будто это лично я запрещал ей лечить зеленокожих негодяев!

Поперхнувшись, я отправил его к черту. Если у волшебницы на них зуб — это проблема уже самих гоблинов. Раньше надо было думать. Что-то серьезное она бы все равно взялась лечить — я это понял по тому, как быстро дворфы пристроили эльфийку к выполнению работ по лагерю, еще до того, как ей нашлось куда более полезное применение в качестве целителя. Видимо, сделанное мною внушение оказалось чрезвычайно эффективным, и она действительно горела желанием "оказывать всяческое содействие".

-Ну так что? — спросил я Среброкинса уже ближе к вечеру, когда наша троица смогла собраться у костра для беседы, — Как думаешь добираться до Стальгорна?

-Мы достаточно близко к Стальгорну, чтобы даже сухопутный маршрут не представлял чего-то сверхъестественного, — развел руками гоблин, -Другое дело, что время — деньги, — Среброкинс оскалил острые зубы в ехидной усмешке.

-Понял, на что ты намекаешь, — рассмеялся Карадин, выпустив колечко дыма из раскуренной трубки, -Хочешь, чтобы мы тебе доплатили?

— Было бы неплохо, — с деланной скромностью согласился зеленокожий коротышка.

-Хм, — сделал я вид, что задумался, — Выходит, что у тебя уже есть идеи о том, как бы добраться до Стальгорна побыстрее?

-Ну, допустим, — признался гоблин.

-Тогда это уже хорошо, — ответил я, — Только ты не зря заметил, что время — деньги. Сколько ты бы сам выложил за то, чтобы не бродить с нами по лесам неделями, а домчаться до Стальгорна с ветерком? Мы ведь можем и сами задержаться, из чистой вредности, и тебя подзадержать.

При этих словах Карадин поперхнулся табачным дымом, и начал задыхаться, ошеломленно выпучив глаза.

-Предложение, по своей наглости достойное торгового принца, — выразил своё удивление Среброкинс, — Я бы ожидал его от гоблина, но от эльфа — никогда!

-Нормальные эльфы с тобой бы даже разговаривать не стали! — заметил дворф, откашлявшись от табачного дыма.

-Да уж, — признал гоблин, — Глядя на Мэвниара, о таком забываешь. Хотя я почему-то не удивился тому, что наш эльф предложил еще и доплатить за честь везти его остроухую задницу аж до Стальгорна.

-Давай ближе к делу, — предложил я.

-Хорошо, — покорно выставил руки зелеными ладошками вперед Среброкинс, -Это была всего лишь шутка. Лишь поэтому я не буду обращать внимание на недостатки твоего плана. В конце концов, я не подписывался вас сопровождать, и мог бы просто свалить, а вам предоставить право гулять по лесам, раз уж так сильно хочется...

-Ладно, — откашлялся гоблин, — Все не так плохо, как кажется. У меня есть экстренные способы связи, и за нами уже вылетели с ближайшего поста гоблинов. Надо просто немного подождать на этом же самом месте. Надеюсь, с нами ничего не случится хотя бы пару дней? Быть может, — осторожно предположил Среброкинс, — если Мэвниар будет находиться на одном и том же месте, он хотя бы так сумеет не найти на нашу голову неприятностей?

-Он умудрялся находить множество непрятностей, даже месяцами не покидая Стальгорна, — заметил Карадин, — Как-то: вторжение демонов. Дважды, — дворф загнул палец, — Пожары. Без счета. Потопы. Без счета. Проявления дикой магии — да хоть жопой ешь!

-Да он у вас, я вижу, без дела не сидел, — посмеялся гоблин, -Странно, что Стальгорн еще стоит.

-Предки его на века строили, — ответил дворф, гордо задрав массивный подбородок, — Думаю, еще немного продержится.

-Так, стоп, — попытался я урезонить товарищей, но им, видимо, просто нравилось представлять меня этаким сорвиголовой. Когда же я умудрился стать объектом для такого рода шуточек? Вроде бы я когда-то думал, что планирую сидеть тихо-мирно, не отсвечивать, в канон не вмешиваться. Все, приехали?

Впрочем, тут я и правда хорош! "Вроде бы думал, что планировал". Само по себе выражение, если задуматься, такое, что хоть стой — хоть падай. С таким подходом всегда черте-что и выходит. Импровизированный военный совет закономерно закончился балаганом. Коротышки друг друга стоили, даром, что один — зеленый, а другой — бородатый. Два сапога пара, гнолла им в глотку!

Ладно, главное я уяснил — можно ни о чем не беспокоиться. Нас отсюда таки заберут. Конечно, с темы неустойки Среброкинс съехал — точнее, я не успел поставить вопрос ребром, но, в целом, все и так неплохо. Так что, пусть живет, зеленый пройдоха.

* * *

Глава 22.

Стальгорн. "Шнифф Прибабахер и компания"

Рискнувший войти в обитель дворфов, и спуститься на один из самых нижних уровней подгорной твердыни, едва ли смог бы не запнуться по пути о множество металлических деталей, в беспорядке наваленных на пол, на длинный ряд деревянных полок, и в каждый угол. Больше всего это помещение напоминало свалку — мусорную кучу из металлических и деревянных деталей, странного вида инструментов и приспособлений. Возможно, где-то здесь затерялось и несколько верстаков, только сначала их требовалось откопать из под завалов. В целом, от обычной свалки это место отличалось лишь наличием более-менее аккуратно расставленной мебели — письменных столов, и видавших виды дубовых шкафов. Странные чертежи, книги и свитки попадались как на столах, так и под ними, множа царивший вокруг хаос, от которого редкий в этих краях любитель чистоты испытывал бы настойчивое желание повеситься на ближайшей люстре.

Творчество местных умельцев обильно украшало деревянные и металлические поверхности. Редко кто из обитателей данного помещения не стремился оставить после себя небольшое напоминание, вроде накарябанного на столе нецензурного ругательства, пролитой на пол кислоты, или послания гоблинской бабушке. Все строго неофициально. Если кто и подписывался, то тоже целиком неофициально, и не всегда цензурно.

Единственным официальным предметом во всем помещении был лист бумаги, прибитый к дубовому шкафу ножом.

ТРЕБУЮТСЯ ИНСПЕКТОРЫ ПО ТЕХНИКЕ БЕЗОПАСНОСТИ!

Требования к соискателям:

-раса: гоблин. В особых случаях, принимаются к расмотрению заявки гномов и дворфов;

-пол: мужской;

-крепкое здоровье, хладнокровие, боевая подготовка с холодным и огнестрельным оружием;

-навыки взрывных работ, опыт изготовления взрывчатки в домашних условиях;

-обязательны предельная требовательность к себе и другим, неподкупность, и уверенность в себе.

Оплата транспортных расходов к месту работы, и больничных листов! Зарплата договорная. Обращайся в "Гоблинско-Стальгорнскую Торговую Компанию" прямо сейчас!

Впрочем, вряд ли кто из посетителей смог бы сосредоточиться на чтении чего-либо прямо сейчас. В данный момент атмосфера цеха накалилась до предела, и была готова взорваться, как оставленный гоблином-изобретателем без присмотра сарай.

-Ты ни демона лысого не соображаешь, что я тебе говорю! — низенький, худой гоблин с горящими лихорадочным, безумным изобретательским зудом глазами, стукнул деревянной линейкой по макушке своего собеседника — чуть более низкого гнома с длинной и седой бородой, засунутой под рабочий фартук.

Солидный, серьезный гном, похожий на чьего-то доброго дедушку, не обратил на оскорбление внимания, во все глаза изучая представленный гоблином рисунок.

-Вот смотри, — вновь попытался объяснить свою мысль гоблин, — стволы вращаются на барабанном блоке по кругу. Здесь, — гоблин ткнул на рисунок, -затвор ствола за счет вращения барабана открывается; когда ствол доходит сюда, туда магией загоняется патрон; в этой точке закрывается затвор, дальше следует подготовка, и выстрел! Потом опять за счет вращения барабана открывается затвор, из него падает гильза, и поступает новый патрон. И так по кругу! Куча ружей стреляет без остановки, пока поступают заряды!

Гном по-прежнему чесал на затылке, когда внезапно к ним не присоединился его приятель-дворф, по имени Беллезлен.

-Хм... — заинтересовался он конструкцией, — Слушай, Шнифф, а крутить эту штуку как будут?

-Магией! — как само собой разумеющееся, ответил гоблин.

-Я могу сделать нужный артефакт, — заметил гном, -Только артефакт для вращения — сложная штука. Из-за того, что в процессе вращения ему придется менять вектор приложения усилий, он быстро разрядится. Задача вогнать патрон в ствол немного полегче.

-Не проще ли сделать ручку, чтобы крутить барабан вручную? Как в мясорубке? — спросил дворф, почесав подпаленную по краям русую бороду.

-Ну, — гоблин почесал на затылке, и задумался. Он открыл было рот, чтобы возразить, но не нашел ни одной веской причины, по которой дворф мог быть не прав.

-Ну, да. Проще, — в итоге произнес он.

-Хорошо, — подытожил дворф, — Я могу легко собрать такую штуку из имеющихся деталей. Если что, в процессе изготовления можно будет еще что-нибудь туда приспособить.

-Только блок с патронами сделайте так, чтобы патроны располагались параллельно друг другу, и сразу напротив того места, где они должны попадать в ствол, — добавил гном, — тогда затраты магии, и сложность зачарования станут минимальными. Слава Свету, гильза выпадает сама, и ничего лишнего мудрить не надо.

-Если поставить блок с патронами наверху, то, быть может, они тоже сами будут падать в ствол, — напоследок предположил Шнифф.

* * *

-Достопочтенный Мурадин Бронзобород, — почтительно поприветствовал дворфа человек, закутавшийся в алый плащ из дорогого талассийского шелка. Он низко поклонился — настолько, что его блестящий лысый череп практически посмотрел дворфу в лицо.

-Приветствую, — хмуро откликнулся брат короля Стальгорна, пропуская мимо сознания имя и титул собеседника. Этот вельможа отвечал за внешние сношения королевства Лордерон, и доносил до других волю короля Теренаса II Менетила, когда тому было не с руки делать это лично. В общем, роскошная синекура, которую давно застолбили для себя и своих сынков самые родовитые из представителей знати. На это намекала и обстановка: вельможа обставил свой кабинет во дворце так, будто это были его личные покои в родовом поместье. Всякого вошедшего внутрь уже на самом пороге должен был сразить наповал блеск золотой утвари, расставленной в шкафах и витринах. Продержавшийся достаточно долго, чтобы суметь войти внутрь, был обречен утонуть в мягкости роскошного ковра на полу.

Несмотря на весь блеск и роскошь комнаты, статус официальной встречи с послом Стальгорна предполагал, что его будет встречать кто-то более серьезный, нежели этот павлин. Все это можно было рассматривать в качестве еще одного признака охлаждения отношений между Стальгорном и Лордероном. Брат короля Стальгорна возлагал всю вину за происходящее на Кель-Талас, и на само королевство людей. В таких условиях полученный прием казался дворфу необоснованным плевком в лицо, вызывавшим лишь желание привести соответствующий ответ. Мурадин испытал смутное удовольствие от того, что до визита во дворец натоптал сапоги в жирной дорожной грязи. Какой приём — такой и ответ.

-Зачем меня вызвали? — спросил он.

-Его Величество Король Лордерона, Теренас Менетил, приказал мне выразить неудовольствие недавним прискорбным инцидентом, — сказал вельможа, — Который может серьезно осложнить дружбу между Лордероном и Стальгорном.

-Не вижу здесь никакой причины для неудовольствия, — высокомерно бросил Мурадин, удивительным образом создавая впечатление, будто он смотрит на собеседника сверху вниз, — Напротив, король Лордерона должен быть благодарен за то, что Стальгорн пока не выдвигал против него никаких обвинений. Люди вашего вассала взяли в плен наших подданных — и теперь вы удивляетесь тому, что при их бегстве из заключения кто-то там пострадал?

-Вероятно, вам до сих пор не докладывали о некоторых немаловажных нюансах, — вкрадчиво произнес вельможа, — Действия нашего вассала были согласованы с официальными представителями Кель-Таласа, и были направлены исключительно против опасного мага — отступника, неведомым образом затесавшегося в ваших рядах. Вашим подданным ничего не угрожало: их вскоре выпустили бы с извинениями.

-Прежде, чем предпринимать какие-либо действия против какого-то, якобы отступника, — возразил Мурадин, — Следовало сперва поговорить с руководством отряда. Вы же, — настойчиво повторил посол дворфов, — Не сделали и попытки, сразу атаковав с помощью оглушающих чар и зелий.

-Заметьте, не опасных для здоровья чар и зелий, — подтвердил вельможа.

Наступила короткая пауза, во время которой Мурадин обдумывал услышанное. Вельможа представил эльфов Реликвариума, как официальных представителей Кель-Таласа, и это многое меняло. До самого последнего момента Кель-Талас вполне мог сьехать с темы, заявив, что эльфы Реликвариума действовали по своей инициативе, и королевство эльфов тут вроде бы как не при делах. Однако слова человеческого дипломата было сложно трактовать двояко: Кель-Талас все-таки решил поддержать своих подданных. Интуиция подсказывала дворфу, что теперь королевство эльфов будет накалять.

-Пользуясь случаем, — сказал лордеронский дипломат, — Его Величество согласился выступить посредником между вами, и благословенным королевством кель'дореев, и передать вам его послание.

-Какое послание? — спросил дворф, наблюдая за тем, как его собеседник вынимает из-за стола массивного вида свиток.

-Оно слишком длинное, — извиняясь, ответил человек, — Чтобы я зачитывал его вам вслух. Хотя, безусловно, этот титанический труд многих дней и ночей заслуживает того, чтобы я озвучил основные моменты, и передал его вам лично в руки.

-Давайте попробуем, — предложил Мурадин.

-Давайте, — согласил человек, — Для начала, Королевство Кель-Талас предагает ряду подданных Стальгорна прибыть по указанному адресу на допрос... с целью развеять малейшие подозрения в содействии чернокнижию. Список подданных прилагается, — добавил вельможа, и передал Мурадину еще один длинный свиток.

Подгорный дворф неловко подхватил документ, и свиток раскрылся, прокатившись по комнате.

-Это, действительно, длинный список, — извиняясь, пробормотал вельможа. Не обращая на него внимания, посол дворфов прочитал его верхушку, отчего у него полезли глаза на лоб.

-Да эти остроухие совсем ох...ели? — вырвалось у Мурадина непечатное ругательство, — Вы хоть понимаете, что будет, если я дам почитать это своему королю? Этот список — считай что наглый плевок в лицо половине магов и знатных дворфов Стальгорна, не считая самого короля! Я уже боюсь думать, что содержится в других документах!

-Конечно же, с определенной точки зрения, это действительно может показаться оскорблением, — подтвердил лордеронский дипломат, -Хотя это не отменяет юридически обязывающий характер документа. Указанные в нем лица будут задержаны при появлении в границах Кель-Таласа или Лордерона, для проведения соответствующих мероприятий с нашей стороны. Другие предложения Кель-Таласа вы, пожалуй, можете изучить на досуге. В конце концов, свободного времени у вас скоро появится довольно много.

-На что это ты намекаешь? — подозрительно осведомился Мурадин.

-Видите ли, достопочтенный Мурадин, — сказал дипломат, — Его Величество не так давно несколько пересмотрел свою политику в отношении Стальгорна, и теперь не видит необходимости в постоянном присутствии вашего посольства при дворе.

-Да вы нас что, выгнать решили? — ухмыльнулся дворф.

-Ну, почему же, сразу выгнать? — возмутился лордеронец, — У вас будет двое суток на сборы, так что поспешите. После этого, если что-то захотите передать — передавайте это через наше представительство... в Штормграде.

-Тоже отзываете из Стальгорна своё посольство? — хмуро пробормотал брат короля, — думаю, они бы и так там долго не продержались. Магни бы их взашей выгнал после таких вестей. И вам бы уже было поздно делать вид, что, мол, сами уходите.

-Возможно, — неопределенно ответил дипломат, -Пожалуй, напоследок я лишь добавлю, что Королевство Лордерон намерено и в дальнейшем вести солидарную, и согласованную политику с Кель-Таласом. Вы не желаете передать официальный ответ королевства Стальгорн на наше беспокойство? Потом это может стать немного затруднительным?

-Хех, — мрачно ухмыльнулся в русую бороду Мурадин, — Я выразил бы ответ Стальгорна своими действиями, но вряд ли ваши свитки этого переживут... а их еще могут захотеть перечитать в Стальгорне.

-Так что, буду максимально краток, и выражусь словесно, — усмешка дворфа начала становиться все шире и шире, — Стальгорн видел у демона в заднице все эти претензии много возомнившего о себе человеческого короля, и остроухих эльфов, свихнувшихся от собственной изячной культуры, — весомо доложил дворф, и продолжил, — Если вы, лордеронцы, еще получите от Стальгорна очередной взнос на содержание ваших орочьих лагерей — то тогда я — Мурадин Бронзобород, Король Гор, съем свою бороду!

-Это все? — спокойно спросил человек.

-Да, — откликнулся дворф, -Свитки доставьте к посольству. Я сам, что ли, должен нести ваши писульки? Растеряю же половину по дороге, что тогда будете делать со своими остроухими зазнайками?

-Действительно, этого хотелось бы избежать, — нервно кивнул вельможа, — Мы все доставим к воротам посольства. Можете не бояться за сохранность документов. В моём кабинете с ними ничего не случится.

-Да, — согласился Мурадин, выходя из помещения, — Если у тебя до сих пор не сперли то золото, которым ты всё заставил, то и документам ничего не грозит.

Вельможа дернул щекой, и не ответил.

Брат подгорного короля шагал по каменному полу дворца Лордерона, почему-то думая о том, что вернется сюда уже нескоро. Судя по всему, эльфы и лордеронцы закусили удила. Несмотря на все десятилетия дружбы, несмотря на множество битв, в которых они выступали единым фронтом, фундамент отношений оказался весьма непрочным, и легко пошел трещинами. За годы мира, прошедшие с момента Войны с орками, члены Альянса успели надоесть друг другу пуще горькой редьки, и лишь какая-то старая инерция не позволяла начать выяснение отношений с битьем посуды. Мурадин подумал о том, что народ Стальгорна и сам бы с готовностью пошел на конфронтацию.

Сейчас, разумеется, дворфы знали то, что было невдомек недалеким властителям Лордерона и Кель-Таласа: что где-то далеко, за возней смертных наблюдает недобрый, коварный враг. Это знание стоило им множества жизней. Подгорное Королевство уже однажды сталкивалось с ним лицом к лицу, и дорого заплатило за эту встречу. Дворфы больше не заинтересованы проливать кровь ему на руку. Свет, одари эльфов и жителей Лордерона разумом, пока они не ступили на путь к собственной гибели!

* * *

На поляну, где некогда стояла деревня троллей, неслышно опустилась ночь. По периметру разбитого военного лагеря стояли часовые, которые бдели возле разведенных костров, периодически сменяя друг друга. Тяжелая работа, никто не спорит — все время хочется спать, а этого делать нельзя. И, все же, в эту ночь даже часовые спали лучше, чем один эльф...

Я тревожно ворочался в своём спальнике, погруженный в странное состояние между сном и явью. Меня бил озноб. Кончики пальцев ног и рук не могли согреться. Сосущая боль, как от медленно пустеющего магического резерва, периодически вкручивалась в меня где-то в районе груди. В какой-то момент я не смог это терпеть, и резко открыл глаза, уставившись в безлунное ночное небо.

Когда я выбрался из спальника, и немного отошел в сторону, чтобы не будить остальных, было уже немного за полночь. Я сел на траву, и прислушался к себе. Моё обострившееся за последний год магическое чутьё указывало на первые признаки магического истощения. До настоящего голода было еще далеко, но он уже начал напоминать о себе.

-Как это возможно? — задал я себе один-единственный вопрос. Я не удивился бы своему текущему состоянию, если бы перед этим много колдовал. Однако после боя с шаманом я был наполнен магией, и до самого наступления ночи ни разу не использовал заклинания. Никоим образом сейчас я не мог напоминать самому себе прохудившийся бурдюк с маной.

Против воли в памяти всплыли недавние слова шамана троллей о том, что во мне происходят некие изменения... мог ли он попасть прямо в точку, когда заявил о том, что обратившиеся частью Искривленной Пустоты клетки моего собственного тела начнут высасывать из меня магию? Плохо, если так — подумал я. Потратив некоторое время на то, чтобы примерно опознать механизм происходящих со мной процессов, я пришел к выводу о правильности догадки тролля. Все это напоминало действие некоего заклинания, которое требовало для своего поддержания постоянно тратить ману. Вот только заклинание всегда можно снять — в отличие от такой неприятной штуки, как преображение в материальное воплощение Искривленной Пустоты части моего же собственного тела.

Я развеял заклинание универсального щита, которое за долгое время стало для меня подобным второй коже. Шедевр колдовской мысли в моём собственном исполнении требовал для своего поддержания в пассивном режиме даже меньше маны, чем я поглощал из окружающей среды. Еще он немного замедлял восстановление маны. Немного... ха. Внезапно даже такие крохи показались существенными. Только и понадобилось, что магическое истощение.

Вскоре после снятия щита мне стало немного полегче. Возможно... установился некий баланс? Я поглощаю столько же, сколько трачу? И как долго эта идиллия продлится?

Что-то подсказывало мне, что со временем станет только хуже. Если часть меня стала отражением Искривленной Пустоты, то это означает лишь то, что мне придется постоянно подпитывать её родственной энергией. Мана из моего собственного резерва может служить лишь временным заменителем неудержимому потоку энергии Искривленной Пустоты, а это значит, что сегодня ночью мне придется прогуляться за пределы лагеря, чтобы еще раз открыть канал. Я становлюсь зависимым? — задал я себе такой вопрос.

Глупый вопрос — конечно же, да. Я стал зависимым тогда, когда энергия Искривленной Пустоты стала моим ключевым оружием, что произошло задолго до того, как часть Искривленной Пустоты внутри меня потребовала свою дань. Я же знал, на что шел. Или нет?

Внезапно я ощутил резкую боль, пронзившую меня от кончиков ног до затылка. Внутри меня словно открылся огромный зев, мгновенно поглотивший некоторую часть оставшихся в моём теле запасов магии. Оскаленная пасть пустоты тут же закрылась, оставив меня дрожать, как осиновый лист на ветру. Что это было? — ошеломленно прошептал я.

Внутри меня словно поселился дремлющий зверь. Я ощущал его где-то внутри своей души, как некую незыблемую данность. Пугающее соседство, честно говоря. На краткий миг на меня накатила дрожь ужаса, но вскоре я заставил себя взять себя в руки. Спокойствие медленно восстанавливалось, хотя моё сознание претерпевало неожиданные, стремительные метаморфозы. Я закрыл глаза, чтобы осознать их в полной мере.

Открыв их, я внезапно понял, что зев пустоты внутри меня — не есть какой-то посторонний паразит или болезнь. Это — я сам. Это — моё тело. Я могу отчасти контролировать его инстинкты. Точно также, как я могу отказаться от обычной пищи, я могу отказаться от подпитки себя магией Искривленной Пустоты — с одинаково летальными последствиями для себя в обоих случаях. Важно иное: без моей воли зев пустоты тоже не откроется. То, что произошло, было лишь минутной слабостью, как потянувшаяся помимо воли за сладким пряником рука.

Уже полностью контролируя себя, я открыл зев пустоты, и скормил ему еще часть своего резерва, ощутив в самом конце пугающую слабость в коленях. Так, хватит — скомандовал я себе, усилием воли прекращая пожирать самого себя, подобно легендарному змею Уроборосу. Если бы мне это не удалось, пришлось бы открывать канал прямо здесь, при всем честном народе.

-Тебе не спится? — неожиданно услышал я, и повернулся на мелодичный женский голос.

Эльфийка по имени Лину медленно приближалась ко мне, с трудом ориентируясь в темноте. Вряд ли она понимала, чем я занимался — вряд ли происходящее со мной вообще могло найти хоть какое-то видимое проявление. Я вздохнул, прерывая размышления по поводу своего неприятного положения. Сначала отправлю любопытную эльфийку спать, а уже потом займусь своими проблемами.

-Я не хочу спать. Тебе же, наверное, тревожно спать в одном лагере с целой толпой неизвестных дворфов и гоблинов, — предположил я.

-Не столько тревожно, сколько громко, — неловко призналась эльфийка, — Дворфы храпят, как из ружья. Я когда первый раз услышала это, то сначала подумала, что это гром гремит.

Я невольно рассмеялся.

-Для таких вещей есть беруши, — объяснил я, доставая из кармана собственноручно изготовленное приспособление.

-Бер...что? — смущенно переспросила Лину, вопросительно указав в темноте на собственные остроконечные уши.

-Берегите уши, — расшифровал я название, — Для защиты слуха можно вставить в слуховые отверстия специальное приспособление из ваты и воска. Тогда станет полегче.

-Можно посмотреть? — попросила волшебница.

Ночью все кошки серы. Ночью все эльфы прекрасны. Тьма ночи окутала изящную фигуру Лину шелковым покрывалом, обрисовав все плавные изгибы её силуэта, когда она подходила ко мне. Во тьме, черты её лица были похожи на черты искусно высеченной из мрамора скульптуры. Ярко-синие глаза волшебницы осветились внутренним огнем магии, когда она предприняла безуспешную попытку определить беруши на наличие магии. То, что первоначально показалось ей волшебным артефактом, оказалось обычной поделкой, во что эльфийка до сих пор не могла поверить, продолжая сканировать то, что лежало у меня в руках. Медленно, но верно на её лице появилась недоуменная обида, словно её обманули.

-Здесь же нет никакого заклинания, — воскликнула Лину, — Как тогда они действуют?

-Кхм, обычно, — опешил я. Мне на краткий миг показалось, будто мы с эльфийкой происходим с разных планет, и говорим на разных языках. То, что одному казалось само собой разумеющимся, просто не укладывалось в голове у другого. Впрочем, благодаря эльфийской красавице я внезапно понял, почему Кель-Талас так и не освоил огнестрельного оружия. Эльфы просто одержимы колдовством, и это связано уже лишь с их особенной культурой. У тех же гномов все по-другому, хотя я не сказал бы, что магией они занимаются меньше эльфов.

Внезапно эльфийка охнула, заметив нечто, видимое лишь ей.

-Ты истощил свою магию! — воскликнула она, оказавшись подле меня, обеспокоенно вглядываясь мне в лицо, — О, Свет! Ты очень плохо выглядишь!

-Все в порядке, — попытался отмахнуться я от слов эльфийки.

-Нет, — горячо возразила Лину, -Подожди немного...

Раньше, чем я успел возразить, волшебница начала передавать мне энергию из собственного резерва. Став чуть сбоку от меня всего в паре сантиметров, она сформировала плотный поток энергии, вливавшийся в моё тело напрямую из магической ауры волшебницы. Она была вынуждена стоять очень близко для выполнения такого приёма — я бы коснулся её груди, слегка поведя локтем в сторону. Для эльфийки происходящее со мной было чем-то, делающим столь тесное общение совершенно оправданным — почти невинным, в отличие от меня.

Я не успел полностью осознать происходящее именно с этой точки зрения, когда голод внутри меня почувствовал пищу. Удерживать его на привязи в этот раз не существовало ни одной разумной причины, и я дал ему волю полностью поглощать поступающую энергию — которая давно восполнила бы мой резерв, но была на один зуб зеву пустоты.

Между тем, эльфийка медленно, но верно истощала собственный резерв, не ведая и не чувствуя границ собственных возможностей. Я осознал, что вскоре на этом самом месте будет стоять вместо двух эльфов — один, а второй будет лежать на земле. Мне ли не знать, как обманчиво бывает ощущение магии внутри собственного тела? Грань между сознанием, и обмороком от магического истощения перейти слишком легко — те, кто это делают, делают это с полной уверенностью в своих действиях.

-Лину, хватит, — твердо произнес я, опустив ладони эльфийке на хрупкие плечи. Слегка потряся их, я добился того, чтобы во взгляде волшебницы появилось осмысленное выражение, и отстранился. Некоторое время Лину потребовалось на то, чтобы вернуть себе способность к трезвому размышлению.

-Я пуста, — озвучила очевидное Лину. Она с сомнением ощупала меня взглядом, однако не нашла, по её мнению, признаков улучшения.

-Я не представляю, какой величины должен быть твой резерв, если даже я не сумела его наполнить, — произнесла она извиняющимся тоном.

-Ничего особенного, в действительности, — откликнулся я, озвучив чистую правду, за исключением некоторых нюансов, которым лучше бы остаться втайне... пожалуй, навсегда. Судя по выражавшим откровенное сомнение в моих словах глазах эльфийки, мне не поверили.

-Странно, что я никогда не слышала о таком сильном маге раньше, — сказала Лину, заглядывая мне в глаза, словно пытаясь опознать меня среди знакомых, — Если мои подсчеты по величине твоего резерва верны, то о тебе должны были говорить.

-Но никто же обо мне легенды не слагает, не так ли? — улыбнулся я.

-Судя по тому, что ты победил противника, который двумя оплеухами едва не отправил меня на тот свет, — заметила волшебница, — легенды о тебе уже должны ходить, просто я еще не появлялась там, где о тебе говорят. Я ведь, на самом деле, была кроме Кель-Таласа только в Даларане, -смущенно призналась Лину, и улыбнулась мне, блеснув ярко-синими глазами.

Волшебница сделала паузу, будто давая приглашение к дальнейшему разговору. Однако я не спешил нарушать установившуюся тишину. Возникшую заминку первой прервала эльфийка, накинувшись на меня с расспросами, -Кстати, откуда ты родом, Мэвниар? Ты не из Сильвергарда? Я — там живу.

-Я живу в Стальгорне. А у тебя, кажется, магическое истощение, — хмыкнул я, глядя на то, как пошатывает на месте волшебницу, — Ты в силах хотя бы дойти до своего спальника?

-Думаю, да, — неловко рассмеялась эльфийка, -Но уже там я упаду, и точно не смогу двинуться с места до утра. Видишь, как мы поменялись местами?

-Я чувствовал себя и тогда относительно неплохо, — вздохнул я, — Спасибо, конечно, за помощь, но теперь тебе, и правда, лучше лечь спать.

Я осторожно взял волшебницу под локоток, и повел её вперед.

-Зачем же ты вообще решила лечь спать неподалеку от дворфов, если не выносишь их храп? Лагерь большой — можно же было выбрать себе место получше? — спросил я у медленно переставлявшей ноги эльфийки.

-Я опасалась вызвать подозрения, слишком отдаляясь от всех, — ответила эльфийка.

-Главный здесь — я, — просто ответил я, — И у меня не вызывает никаких подозрений желание передвинуть спальник туда, где потише.

-Понятно, — с признательностью кивнула Лину, вновь мне улыбнувшись, — Дальше я сама... спасибо, Мэвниар.

-Пожалуйста, — откликнулся я, — Сейчас мне надо будет на некоторое время выйти из лагеря, а ты отдыхай.

-Хорошо, — вновь кивнула волшебница, после чего я отвернулся, и быстрым шагом двинулся прочь.

Перехваченная у эльфийки энергия была лишь временным облегчением, но не лекарством. Единственным способом справиться с проблемой было открытие канала пустоты, для чего требовалось выйти из лагеря. Я спешил, надеясь урвать хотя бы несколько часов нормального сна перед тем, как начнет светать.

В лагерь я вернулся лишь через час, и с удивлением обнаружил некоторые перестановки мебели. Странно. Когда я говорил Лину, кто в лагере главный — я ведь не приказывал ей перетаскивать свой спальник на расстояние в несколько метров от моего? Или приказывал? Иначе по какой причине он там?

Однако добиться что-то от Лину внятного ответа в тот момент был невозможно. Эльфийка крепко спала, подложив под голову руку. Моего появления она не заметила, даже когда я проходил мимо неё, и останавливался совсем близко. Магическое истощение, поздний уход ко сну — всё это окончательно доканало волшебницу, отправив её в беспробудный сон. Мне оставалось только хмыкнуть, и последовать её примеру.

* * *

Лордерон

-Ну что, дворфы? Открывайте ящики, показывайте груз и документы, — лениво произнес воин в кожаных доспехах и голубой ливрее стражи Лордерона.

-Какие, к гоблинам, документы? Ты сбрендил, человек? — крепко сбитый подгорный житель, стоящий напротив повозки вместе со стражником, даже не пошевелился, чтобы выполнить указ , — И с каких это пор честным дворфам приходится груз на досмотр представлять? Ни разу такого не было, — продолжил он.

-Времена меняются, — философски ответил человек, -Вот и вышел новый указ, согласно которому купленные или произведенные в Стальгорне товары можно ввозить только при условии, что право собственности на них принадлежит Лордеронским купцам.

-Как это понимать? — по мере того, как страж объяснял дворфу нехитрый расклад, на лицо подгорного жителя опускались тучи. Стали объяснимы огромные, нескончаемые очереди из груженных добром повозок на воротах пограничного города. Группы дворфов собирались вместе, и о чем-то хмуро беседовали. Видимо, въехать на территорию Лордерона не удалось не только ему.

-Какому купцу Торговой Гильдии Лордерона принадлежит товар в твоём обозе, дворф? — прямо спросил стражник, раздраженно глянув прямо ему в лицо, -Дворфам все еще разрешается заниматься доставкой, поэтому допустим ввоз груза по товарным документам, подтверждающим продажу товара Лордеронским купцам. Если ничего такого у тебя нет, то извини, — развел руками человек, — В город тебя не пропустят.

-Вы что... — задохнулся дворф, — Совсем двинулись? Торговать вы с нами как собираетесь? Или больше вам не нужна сталь и оружие? Наши доспехи и украшения?

-Если хочешь продать свой товар — продавай его купцам Торговой Гильдии Лордерона прямо здесь, — отмахнулся человек, указав на огромное сборище людей и дворфов, столпившееся неподалеку от них, — Все сделки заключаются там. А пока освободи дорогу, раз не проезжаешь.

Дворф с хмурым выражением лица переместился со своим обозом чуть в сторону от дороги, и обернулся к товарищам — нескольким своим братьям, которые сидели на других повозках, тревожно вслушиваясь в разговор.

-Я пойду, прогуляюсь, — сказал он, — Надо поспрашивать, что здесь творится.

Дворф двинулся в сторону стихийно образовавшегося рынка, раздвигая могучими плечами толпу. Следовало найти хоть одно знакомое лицо, чтобы выяснить, что за чертовщина вокруг творится.

-Кимри! — внезапно окликнул его смутно знакомый голос. Обернувшись, дворф нос с носу столкнулся с купцом из Лордерона. Напрягши память, он сумел вспомнить его имя — Роумз. Одетый в тканую мантию темно-коричневого цвета, чернобородый купец облапил подгорного жителя в крепких объятиях, и дружески потряс за руку.

-Роумз, дружище! — воскликнул дворф, — Может быть, хоть ты мне поможешь?! Меня не пускают в город! — возмущенно заявил он, встопорщив рыжую бороду.

-Знаю, знаю, — откликнулся человек, -Торговому человеку, да и дворфу тоже — просто разорение. Даже не представляю, что бы делал на твоём месте.

-И что предлагаешь? Разворачиваться и уходить? — хмуро спросил дворф.

-А что везешь? — осведомился человеческий купец с интересом.

-Металлические прутья, уголки, — кратко перечислил Кимри, — Все на этом. Сколько дашь за тонну?

-Хм... — нахмурился Роумз, и назвал сумму, от которой глаза дворфа полезли на лоб.

-Это же на четверть дешевле, чем я бы продал в Лордероне! — громко прошептал он, не в силах преодолеть ошеломление. Вытерев невольно выступивший на загорелом коричневом лбу пот, от уставился на собеседника, который всем своим видом выказывал, что названная сумма не является какой-то шуткой.

-Не спорю, — согласился купец Роумз, — Раньше цена была повыше... только в Лордерон дворфов уже не пускают, и ты все равно не найдешь здесь лучшего предложения. Только для тебя, старого друга и партнера -буквально от сердца отрываю! — попытался он убедить собеседника дешевыми приёмами уличного зазывалы, которым, как знал Кимри, он являлся в молодости.

Вопреки ожиданиям человеческого купца, на дворфа никакого впечатления его речь не произвела. Кимри лишь нахмурился, и некоторое время мрачно разглядывал носки ботинок.

-Роумз, — вновь обратился он к товарищу, -Как мы до такого докатились вообще? Ты лучше меня ведаешь о том, что на уме у ваших правителей, тем более, что я долго был в пути, и мог что-то пропустить. Раскажи, что за муха укусила Менетила?! Он что, не понимает — без товаров Стальгорна Лордерону будет только хуже!

Лордеронский купец устало помассировал виски, и ответил не сразу.

-Никто и не собирается отказываться от товаров Стальгорна, — пояснил он специально для Кимри, — Просто теперь товары дворфов будут закупаться купцами Лордерона, которые и будут заниматься их продажей внутри страны. Вы, дворфы, — произнес купец с нечитаемым выражением на лице, — отбираете у нас прибыли, продавая свои товары напрямую в наших городах, очень часто минуя посредников. Вы вывозите из Лордерона нажитое нашим потом и кровью золото.

-Ты меня обвиняешь в чем-то? -мгновенно рассвирипел дворф, покраснев от шеи до самых корней волос.

-Нет, что ты, — удивленно замахал руками человек, — Ты — мой друг, иначе я бы тебе это не рассказывал. Просто всегда помни, что хоть Стальгорн больше не союзник Лордерону, на простых дворфов это отношение не распространяется.

-Ты сбрендил? — на скулах Кимри появились желваки, — Стальгорн — это и я тоже!

Сплюнув себе под ноги, дворф развернулся, и пошел прочь, не обращая внимания на вопли человека, доносящиеся ему вослед.

-Мы уходим отсюда, — мрачно буркнул он товарищам-дворфам, после того, как пересказал им суть разовора с лордеронским купцом, — Продадим товары в каком-нибудь другом месте. К черту Лордерон!

* * *

-Любопытный набор для простого купца, — ехидно произнес Террил, рассматривая содержимое распотрошенных тюков дворфа-купца.

-Амулет дальней связи, — эльфийский маг повертел в руках тонкую бронзовую подвеску. Его черные брови приподнялись, будто в удивлении, — Гномская поделка... не наша, не Кель-Таласа.

-Тут есть какое-то преступление? — скрестил могучие руки на груди коренастый седобородый дворф, за широкой спиной которого стояли двое его сородичей, похожих на него чертами лица, как родные сыновья. Одинаковые черные бороды, и схожие выражения лиц заматеревших воинов делали их почти неотличимыми друг от друга.

-Конечно же, нет, — откликнулся эльф, и тут же уточнил, — Пока — нет. Зачем амулет?

-Связываться с родными в Стальгорне, — раздраженно буркнул дворф, разглядывая собеседника так, словно он примеривался, куда ловчее ударить. Террил подозревал, что не будь он магом, и не будь в сопровождении его несколько воинов, седой дворф мог бы попытаться на него надавить физически...Террил не знал, что попытался бы сделать дворф: взять его за грудки, или просто придушить. Оставалось только благодарить судьбу, что в этот раз он пошел обыскивать подозрительного купца в сопровождении охраны.

-Я так понимаю, защита от глушения и прослушки, а также невозможность определить содержание предыдущих разговоров пошло в комплекте от гномского амулетчика, — подвел итоги эльф, — Наверное, твои родственники в Стальгорне сильно огорчатся, если кто-то узнает о сути ваших бесед. Любопытно...а это вам зачем?

-Этот амулет подслушивает чужие разговоры, — озвучил свои мысли после короткой паузы эльфийский маг, -Ничего себе артефакты теперь делают гномы. И как — хорошо работает? — спросил он, -В прошлые твои визиты в Лордерон артефакты работали нормально? Много тайн удалось передать в Стальгорн?

Седобородый дворф не ответил, но в его ответе эльф и не нуждался, продолжая рассматривать находки.

-Амулет дальней связи, амулет подслушивания, — перечислил он, -Амулет невидимости, оберег защиты от чар, пыль рассеивания магии, и это только начало обыска! Я, честно говоря, не понимаю, как все это умудрялся прошляпить король Теренас! — воскликнул эльф, — У него вся страна наводнена шпионами, которые даже особо не скрываются, а он только сейчас начал почесываться!

-А я, — хмуро ответил дворф на всю эту тираду, — Пока не понимаю только одно: какое дело до человеческих дрязг Реликвариуму? Решили заделаться ищейками на поводу у Менетила?

-Хм, -медленно произнес эльф, бросив на дворфа лишь один короткий взгляд голубых глаз, пылавших огнем магии, -Значит, моя догадка была верна, и вы — из Лиги Исследователей Стальгорна? Я всегда подозревал, что вы работаете шпионами на полставки, -Террил сделал паузу, но от дворфа продолжения так и не дождался.

-С таким набором мне придется вас задержать, — с сожалением произнес Террил, — Вы будете оставаться в заключении до тех пор, пока насчет вас не поступит дальнейших указаний. Амулеты ваши мы покажем людскому корольку — его величеству Теренасу II Менетилу. Пусть знает, что за змею пригрел на груди, и авось потомки после смерти нарекут его Мудрым.

* * *

-Грузитесь живее, дворфы! — хрипло каркнул зеленокожий коротышка, бесстрашно восседавший на перилах зависшего над крышей посольства дирижаблая, — Опоздавших ждать не будем!

Мурадин хмуро обозревал столицу людей с высоты. Воистину, он живет во время перемен. Кто бы мог подумать, что Магни Бронзобород, если ему понадобится срочно отозвать посольство, отправит на столь ответственную задачу гоблинов!? Что-то в мире стремительно менялось. Заключались странные, неожиданные союзы. Совершались поступки с неочевидными для непосвященных мотивами. Старые друзья ссорились, а бывшие враги пожимали друг другу руки. Мурадин пока не мог понять, почему с какого-то момента все полетело к чертям, но считал, что все началось с визита одного молодого эльфа в Стальгорн. Вряд ли один маг, пусть даже не в меру талантливый и нестандартно мыслящий, мог спланировать все это — но то, что он неожиданно для всех столкнул с гор лавину перемен — в этом не было сомнений.

Подгорный дворф внезапно почувствовал себя слишком старым. Перемен было столько, что он просто не мог разом охватить их все. Тело было крепко, и в бороде еще не появилось ни единого седого волоса — а разум уже не поспевал. Мурадин понял, что либо ему придется становиться более гибким, либо он просто начнет плыть по течению, уже не понимая, что, откуда, и почему.

Дворф прошел по палубе дирижабля, и остановился у важного гоблина в ярко-зеленом кафтане, изучавшего прибитую к переборке карту. От яркой расцветки одежды в сочетании с болотно-зеленым цветом кожи коротышки в глазах дворфа зарябило, однако эта же расцветка позволила ему догадаться о том, кто среди гоблинов мог быть старшим.

-Каким маршрутом полетим? — спросил дворф, поравнявшись с ним, — Я Мурадин — посол дворфов.

-Винтильс, капитан этой птички, — кратко представился гоблин, и отметил путь на карте черным когтем.

-Лордерон — Южное Побережье — Стальгорн, — сказал он, -Насколько это возможно, пройдем над морем: мы оборудовали сеть перевалочных пунктов на островах близ Лордерона. Так будет меньше риск, что в пути нас кто-то собьет. Поверь опыту старого Винтильса, — настойчиво посоветовал гоблин, — Летать надо либо там, где уже прошелся дозор троллей, либо над водой.

-Кхм, -поперхнулся Мурадин, выпучив глаза, — Ветеран Второй Войны, я полагаю?

-Да, — кивнул гоблин, оскалив острые зубы в улыбке, -Сначала подрывал на минах лордеронскую деревенщину, потом возил на дирижаблях орочьих дуболомов. Всякое бывало, но, скажу я тебе, если бы не вы с гномами — не видать Альянсу победы в прошлый раз!

-Спасибо на добром слове, — откашлялся посол дворфов, — Вы тоже были непростыми противниками.

-Старались, — еще раз ухмыльнулся гоблин, хитро сверкнув черными глазами, — Но больше мы на орков все равно не работаем. Давай к делу.

Мурадин кивнул, постепенно восстанавливая внутреннее равновесие.

-Значит, говоришь, над морем полетим? — спросил Мурадин, нарисовав в уме картину тонущего в воде дирижабля, — А это хоть безопасно?

-Риски самопроизвольного крушения в воздухе сильно преувеличены, — меланхолично отозвался собеседник, — Не спорю, старые модели дирижаблей ненадежны, и во время Войны такое случалось. Однако то, что выпускается последнее время под специальный заказ , само по себе уже не сломается.

-Обычно гоблинское качество считается нарицательным, — осторожно заметил Мурадин, в кои-то веки столкнувшись с достаточно рассудительным гоблином, чтобы объективно обсуждать многие вещи.

-Ну да, — согласился Винтильс, — Гоблин не может ничего разобрать и потом собрать без того, чтобы у него не остался на руках ворох лишних деталей. Еще нашей бедой долгое время было повсеместное использование в качестве важнейших узлов всякой кустарщины, сделанной руками местных умельцев буквально на коленке. Кто поумнее, потом всегда дорабатывал запчасти напильником. Кто поглупее — летал до тех пор, пока поломка не заставала его в воздухе. На парашютах ведь тоже многие экономят...

-Что сейчас изменилось? — осведомился Мурадин.

-Появилась централизация, — с удовольствием ответил Винтильс, — Среброкинс подмял под себя услуги по воздушному транспорту, и уже тогда озаботился созданием собственного флота. Понятное дело, что покупая дерьмо — платишь дважды, поэтому пришлось подумать о качестве. Здесь нам помогли вы, дворфы, — признался гоблин.

-Мы? — удивился Мурадин.

-Конечно, — ответил Винтильс, — Кто, думаешь, поставляет нам те детали, которые у нас никак не получается довести до ума самостоятельно? Золото у Среброкинса всегда есть. Поработать за щедрую плату вы, дворфы, никогда не отказывались.

-Просто удивительно, — выдавил брат подгорного короля, внезапно узнавший нечто новое о собственном государстве, — Столько всего важного прошло мимо нас. Я ведь об этом был даже не в курсе.

-Ну, теперь ты знаешь, — меланхолично заметил гоблин, и достал откуда-то из кармана трубку. Раскурившись, он продолжил, — Скажу даже больше: в какой-то момент мы додумались разработать проекты для специальных станков, чтобы поставить производство деталей на поток, и разместили заказ у вас в Стальгорне. Сейчас у нас есть несколько производственных линий, которые могут производить десятки дирижаблей в год, знай только подавай материалы.

-Производственных линий? — переспросил дворф, не веря в то, что поведал ему гоблин.

-Да, — кивнул капитан дирижабля, — На самом деле, сами по себе даже хорошие детали не помогли бы нам добиться нужного качества . Ведь даже их можно прикрепить не туда, если хорошо постучать молотком, поверь! Мы победили эту проблему, до предела снизив требования оборудования к наличию мозгов у исполнителей. В конечном итоге, дошло до того, что мы поставили на производственные линии хобгоблинов, которым остаётся лишь круглые сутки выполнять максимально простые задачи: бери то, засовывай сюда, закрути то. Минимум работы головой — минимум возможности напортачить. Бывали, впрочем, и из-за этого казусы, — ухмыльнулся Винтильс, — Но с этим боремся.

-Понятно, — кивнул Мурадин, — Прогресс не стоит на месте?

-Стоит на месте? — ехидно усмехнулся гоблин, — Последнее время он мчится семимильными шагами! Дай нам десяток лет, и ты не узнаешь старого Азерота! А ведь мы еще, по большому счету, не пытались с вами скооперироваться по настоящему! А ведь есть еще — гномы, которые могут приспособить к механизмам магию! Вот ты — брат короля, — сказал Винтильс, — Подумай над тем, как сделать сотрудничество взаимовыгодным, и не бояться того, что ваши секреты уплывут в чужие руки. Вместе мы сумеем достичь больше, чем по отдельности!

-Просто так не получится, — вздохнул Мурадин, — Даже некоторые наши собственные секреты принадлежат не всему народу дворфов, а лишь какому-то клану. Наши секреты — не копилка с сокровищами, чтобы волей Короля просто достать что-то оттуда, и сделать всеобщим достоянием.

-Да знаю я, знаю, — отмахнулся Винтильс, -Но если что, без гоблинов Стальгорн не обойдется, хотя бы в области логистики. Мы уже способны в считанные дни доставить единовременно до тысячи бойцов со всем снаряжением в любую точку Азерота, или эвакуировать их прямо с поля боя. Даже если обойтись без высоких технологий, это чего-нибудь да стоит.

-Конечно, — согласился Мурадин, прикидывая перспективы сотрудничества с гоблинами. Услышанное сегодня убедило его в том, что гоблины в перспективе могли бы — чем черт не шутит — присоединиться к союзу дворфов и гномов! Конечно, компания Среброкинса — не весь гоблинский народ, но с некоторой помощью Стальгорна многое могло поменяться.

-Ну, кажется, мы готовы взлетать, — отвлек дворфа от его мыслей капитан, -Поговорим еще в полете. Думаю, тема найдется.

-Не спорю, — кивнул Мурадин, -Их столько, что на весь полет хватит.

* * *

Неизвестно где

-Здравствуй, Рамгаррот — в лязгнувшем, подобно металлу, голосе Зарелзара скользнула невыразимая ирония.

— Как продвигается охота? — продолжил натрезим, сдерживая рвущийся из могучей груди хохот.

Его собеседник, огромный демон со спрятанными за спиной кожистыми крыльями, издал угрожающий рык, показав огромные клыки. На его лице, так похожем на обтянутый бледной кожей человеческий череп , появилось выражение немыслимой ярости. В алых глазах вспыхнул огонь, а рога угрожающе уставились на насмешника, который не выказал никакой обеспокоенности. Невозможность причинить сородичу физический вред настолько глубоко сидела в телах натрезимов, что Зарелзар не поморщился, даже когда во взгляде Рамгаррота вспыхнули огоньки безумия.

-Ходят слухи, — раздался гулкий голос со стороны третьего натрезима, Гимразора, — Конечно же, со слов самого могучего Рамгаррота...что ему помешали хитроумные гоблины. Думаю, тебе нужно подбирать менее расчетливых оппонентов, Рамгаррот.

Теперь смех обоих натрезимов прозвучал в унисон.

-Неудачное совпадение событий, — рыкнул Рамгаррот, испытывая невыносимый стыд. От чувства, которое натрезим не испытывал тысячелетия, ему хотелось провалиться под землю. Проклятый Мал-Ганис раструбил о его позоре всем, кому ни лень. Кто еще из натрезимов знает? — лихорадочно думал демон, и постепенно приходил к выводу о том, что знают о его провале решительно все. Мал-Ганис никогда не был ему приятелем, и с радостью втоптал бы его в грязь копытами. Наверняка он даже интерпретировал все произошедшее так, чтобы как можно сильнее его опозорить.

-Все так говорят, — заметил Зарелзар, — Когда противник оказывает умнее их. Прискорбно, — с ложным сочувствием продолжил натрезим, — что переиграли тебя оказались способны те, кого мы раньше считали безмозглыми, — демоны вновь захохотали, но Рамгаррот прервал их исступленным воплем ярости.

-Заткните глотки, немедленно, — прошептал он, — Иначе Бальназар внезапно заинтересуется вашим точным местоположением в тот момент, когда целая свора адских гончих исчезла из своих клетей. Напомню, что такого шума Бальназар не поднимал уже давно — Лорд Архимонд приказал вести тайную подготовку вторжения, а вы едва ли не заявили о нем во все горло!

Двое натрезимов прекратили смеяться, припомнив о собственных прегрешениях.

-По крайней мере, мы хорошо заметаем следы, — переглянувшись с товарищем, буркнул Зарелзар.

-Не так хорошо, — откликнулся Рамгаррот, — Раз я знаю. А то, что известно мне, может стать известно и другим.

-Что ты хочешь, Рамгаррот? — спросил Зарелзар спокойно.

-Как ни странно, ничего, — неожиданно откликнулся Рамгаррот, — Единственное, что я хочу сейчас — это вырвать хребет этому эльфу, и раздавить его череп копытом.

-За чем дело стоит? — удивленно переспросил Гимразор, -Мы считали, что ты первым делом это и сделаешь.

-Я предпочитаю использовать голову, — рыкнул Рамгаррот, -Как инструмент мышления, а не крепостной таран, подобно какому-то инферналу! Мы, натрезимы — не безмозглые дуболомы, которых в Пылающем Легионе, что грязи.

-Значит, ты должен был уже понять, что интриги здесь не работают, — откликнулся Гимразор.

-Да, — кивнул Рамгаррот, -Эльфа придется устранять лично, каким бы ни было искушение оставаться в тени. Можете сколько угодно высмеивать моё решение, но я считаю, — с нажимом произнес натрезим, — Что он вносит хаос непредсказуемости, который угрожает нашей миссии на Азероте. И потому, — рыкнул натрезим с угрозой, — Он умрет от моей руки!

* * *

Мэвниар

Искривленная Пустота — эфирное измерение чистой магии, которое соединяет своим волшебством все известные миры. Оставаясь невидимой и непостижимой, она окружает все. Она не имеет размера или формы, неясна и хаотична. Её иногда называют тканью реальности — высшим планом, отражением которого на более грубых и материальных слоях бытия является магия. Среди существ, способных прокалывать ткань реальности, и путешествовать меж мирами, наиболее известны демоны. Сами они утверждают, что родились из энергии Искривленной Пустоты, и теперь используют её для защиты, и уничтожения. Ни один маг не может противостоять истинным воплощениям Искривленной Пустоты, не используя её же энергии — хаотические или божественные.

Необразованные селяне в затерянных в глубинке Лордерона деревнях верят, будто Искривленная Пустота начинается там — за небесным сводом, к которому прибиты огромными гвоздями звезды. На самом деле, дворфы и гномы давно доказали, что далеко за пределами Азерота находится лишь безвоздушное пространство, в котором движутся планеты, звезды, и иные небесные тела. Некоторые механико-магические телескопы в Стальгорне позволяют рассмотреть их настолько детально, что сомнения в теориях гномов ни у кого не остается. Гномы и другие расы, которым известно, что находится за пределами Азерота, до сих пор не утвердились на едином названии для этого пространства, которое звучало, то как "Великая Тьма Извне", то как "Запредельная Тьма". Я знал и другое название для этого явления, которое звучало, как "космос", но по понятным причинам его не озвучивал.

Об Искривленной Пустоте известно до прискорбного мало — пришлось признать мне. Даже несмотря на то, что её энергии я направлял и использовал в прикладных целях практически ежедневно, многие вопросы так и остались без ответа. Я плавал в многочисленных догадках, которые должны были как-то объяснить моё положение, но даже они никак не объясняли, что делать дальше. Возможно, мне могла бы помочь прояснить ситуацию последняя книга эредаров, но даже если бы её нашли, у меня вряд ли осталось бы время её перевести и осмыслить.

Что-то внутри меня менялось при каждом открытии канала в Искривленную Пустоту. Нечто внутри моего тела впитывало эту энергию, и стремительно распространялось по всему организму, подобно попавшим в питательную среду бактериям. Изменения, которые по какой-то причине сдерживались в течение долгого времени, обрушились на меня лавиной.

Канал в Искривленную Пустоту быстро превратился для меня из последнего оружия, в тонкую соломинку, через которую в задыхающийся организм поступали живительные крохи воздуха. Пока он был открыт, я благоденствовал. Пока он был закрыт — я словно передвигался под водой или в безвоздушном пространстве. Некоторое время я мог терпеть, задержав дыхание, но вряд ли я продержался бы дольше нескольких суток.

Подпитка обычной магией, разлитой по всему Азероту, уже ничего не решала. Несколько раз я просил Лину попробовать поделиться со мной энергией, но это было ничто. Хвала Свету, что эльфийка не заподозрила, что со мной происходит что-то не то, благо магический голод больше не отражался на моей внешности столь сильно. Самым же худшим было то, что обычная магия в какой-то момент стала для меня практически недоступна.

Резерв съежился так, что магическая оболочка моего тела стала совсем тонкой, и больше не увеличивалась. Обычный эльф в таком состоянии был бы уже мертв, однако я каким-то образом ходил, чувствуя себя относительно неплохо, балансируя на той грани, когда канал в Искривленную Пустоту открывается самостоятельно. Любое применение магии нарушило бы хрупкое равновесие, и сквозь невидимые преграды хлынул бы мощный поток потусторонней энергии.

Однако даже это было только начало. Самая большая ирония в моём положении заключалась в том, что если я погибну, то это произойдет не от отравления энергией Искривленной Пустоты, как я считал вначале, а от её отсутствия. Канал в Искривленную Пустоту имеет тенденцию терять стабильность, и разрушаться, а мне с каждым днем требуется открывать его все чаще и чаще. В какой-то момент мне станет не хватать энергии, даже если я буду открывать канал при первой же возможности. Мне оставалось лишь два пути: решить проблему стабильности канала — проблему, причину возникновения которой ни одна из полученных мною книг эредаров даже не рассматривала, или же погибнуть. Шансы погибнуть были всяко выше, тем более, что я не знал, выживу ли я, даже если смогу стабилизировать канал. Какая ирония: сидеть и гадать, от чего погибнешь: от отравления энергией Искривленной Пустотой, или от её отсутствия!

Сколько мне осталось? — порой задавал я себе такой вопрос — Сколько мне осталось до того момента, когда я не смогу находиться в обществе? Сколько осталось до того момента, когда мне не поможет уже ничто? Ответ напрашивался сам собой, и он не понравился бы никому. Три-четыре месяца — и мне придется покинуть Стальгорн. А там еще два-три года, и я узнаю, куда уходят души мертвых эльфов, даже не дожив до начала вторжения Пылающего Легиона на Азерот. Бесславная смерть, особенно для того, чьи похождения в рассказах дворфов обросли уже такими деталями, что даже Лину слушает их, развесив уши у костра.

* * *

На границах королевства глубинных дворфов

-Никогда не думала, что боюсь высоты. Как же отсюда далеко до земли! — сглотнув, произнесла Лину, отпрянув от перил, за которые её убедили заглянуть. Успокоив участившееся сердцебиение, она отняла ладошку от сердца, и замотала головой, отказываясь вновь к ним подходить. Миндалевидные глаза с широкой ярко-голубой, как чистое небо, радужкой с обидой уставились на борта дирижабля, о которые оперся другой эльф. Более высокий, нежели Лину, он, тем не менее, имел с ней определенное сходство правильностью черт лица. Отличался он, по большей части, более крупными скулами и более массивным, слегка вытянутым вперед подбородком. Перипетии последних лет оставили на эльфе по имени Мэвниар свой отпечаток, и черты лица стали какими-то другими — не теми, которыми он обладал, когда покинул Кель-Талас: став худыми, словно заострившимися. Брови приблизились друг к другу, словно хмурое выражение лица стало привычным эльфу , пусть даже на его губах иногда появлялась беспричинная улыбка, словно он вспоминал что-то веселое, или просто надсмехался над происходящим вокруг.

Прямые тускло-золотые волосы были небрежно зачесаны набок, необычно короткие, как для эльфа — впрочем, их обладатель все равно последнее время вел такой образ жизни, что теперь просто рад был тому, что не приходится заботиться о том, как бы не превратить роскошные волосы в длинные грязные патлы. Как с аналогичной задачей справилась эльфийка, было выше его понимания, но её длинные каштановые волосы шелковистой волной опускались до самых плеч, служа безусловным украшением их хозяйке.

-Понимаю, — кивнул я, и еще раз глянул вниз — туда, где белые облака закрывали от моего взора землю, -Я тоже на этом попался, когда первый раз спрыгнул с дирижабля, чтобы полетать левитацией. Ты просто не представляешь себе это ощущение, когда под ногами совершенно исчезает опора, и ты смотришь вниз, и понимаешь, насколько же долго придется лететь до земли. Дух захватывает.

Глаза эльфийки расширились от ужаса, когда она представила в своём воображении эту картину.

-Думаю, я бы никогда на такое не решилась, — призналась она.

-Меня тогда никто особо не спрашивал, — уверил я её, -Просто нам на хвост сел гоблин на... летательном аппарате, — нашел я подходящие слова, — И поджег дирижабль. Пришлось прыгать, чтобы сделать ему укорот, вот только возвращаться было уже некуда. Представляешь себе: я прикончил того гоблина, разворачиваюсь обратно, и вижу, как наш дирижабль медленно кренится к земле! Тогда я отменил заклинание левитации, и просто падал, пока не приблизился к земле достаточно, чтобы замедлить падение и безопасно приземлиться.

-Это нечто невероятное, — выразила своё мнение Лину, затаившая во время рассказа дыхание, -Я никогда не слышала о том, чтобы кто-то попадал в такую историю.

-Это еще что, — рассмеялся я, — Но самое смешное тут было то, что приземлился я в итоге как раз в той деревне троллей, где мы встретились.

Глаза Лину сравнялись по своим размерам с плошками, когда она поняла, что вся эта история происходила буквально у неё на глазах.

-Говоришь — попал в историю? — спросил я, — Я тогда, помимо этого, почти попал в котел троллей — причем в самом, что ни на есть буквальном смысле! Он был от меня на таком же расстоянии, как ты сейчас. И вокруг было троллей — видимо-невидимо! Не знаю, правда, кто кому больше удивился: я — им, или они — мне? Все же, не каждый день эльфы прямо на голову падают.

-Жуть, — рассмеялась эльфийка, — Как же ты выжил? Ведь дело было, кажется, совсем плохо?

-Я тоже так думал, — согласился я, -Я очнулся уже в палатке местного шамана, и догадайся, почему? Старый людоед наврал своим соплеменникам о том, что я болею, и моё мясо нельзя есть, а сам собирался замариновать меня про запас лично для себя, — сказал я, несколько изменив события.

-Вот же сволочь! — возмутилась Лину коварством тролля.

-Жадина, да? — хитро спросил я.

-Нет, — рассмеялась волшебница, поняв, куда я клоню, -Просто сволочь.

-Он тебя, кстати, увидел с помощью дальнезрения, — добавил я, — Ты так очаровательно хмурилась, когда у тебя заклинание невидимости слетело.

Эльфийка бросила на меня пораженный взгляд, и раскрыла рот, внезапно поняв, что в тот момент кто-то её хорошо видел.

-Что было дальше, ты и сама знаешь, — закруглился я, — Ты начала кидаться огненными шарами, я освободился, и вызвал водяного элементаля. А там и остальные поспели.

-Так вот отчего там были такие лужи! Элементаль! — догадалась волшебница, -Да уж. Просто дух захватывает от того, в какой истории я оказалась, и что как-то осталась после всего этого в живых, — призналась она, -Впрочем, я спрашивала Карадина, и он сказал, что "вот это — еще ничего, а до этого было и правда, тяжко". Он просто кладезь разных историй!

-Не спорю, — согласился я, припомнив все перипетии нашего похода.

-К Среброкинсу я подходить не стала, — заметила эльфийка, — Какой-то у него все время ехидный взгляд, когда он на меня смотрит. Впрочем, у меня все равно сложилось такое впечатление, будто у вас тоже были вместе какие-то дела.

Я пожал плечами, не найдя, что ответить. Пожалуй, можно было рассказать о нюансах нашей первой встречи со Среброкинсом. Среброкинс, правда, мне это не простит: уж больно нюансы эти были... щепетильными и вредными для авторитета его зеленого высокопревосходительства. Интересно, что скажет эльфийка, если узнает о том, как он размахивал у меня перед носом зажженным динамитом, а я в ответ вызвал элементаля, который хорошо повозил гоблина мордой по грязи.

Некоторое время эльфийка молчала, смотря куда-то вдаль.

-Вот так, живешь и думаешь, что самое важное в жизни — это доказать каким-то дуракам, что серая руда не вызывает всплески энергии Искривленной Пустоты, — пробормотала она, погрустнев, — А вокруг происходит такое, что тебе даже и не снилось.

-Это как-то повлияет на диссертацию? — усмехнулся я.

-Да к демонам эту диссертацию, — отмахнулась эльфийка, — То есть, я диссертацию все равно доделаю, раз взялась. Просто для себя. В Даларан я уже, наверное, не вернусь. Не знаю, честно говоря, что я там забыла.

-Вообще без какого-то плана жить нельзя, — поднял я бровь.

-Да, — вздохнула Лину, — Похоже, в итоге мне придется возвращаться в Кель-Талас. Ты ведь будешь когда-нибудь в Сильвергарде?

-Не знаю. Вряд ли в ближайшие десять-пятнадцать лет, — покачал я головой. Сейчас, когда Реликвариум открыл на меня сезон охоты, возвращение на родину смерти подобно. Думаю, если я не сложу голову в ближайшие годы, то в Сильвергарде я, все-таки побываю. Вот только разрешение на визит испрашивать будет уже не у кого.

-Жаль, — вздохнула эльфийка, — Можно было бы навещать друг друга. Правда, я тоже не уверена в том, что мне стоит там появляться. Меня там хотят замуж выдать.

-Да? — рассмеялся я, — Ну что же, это тоже уважительная причина, чтобы не возвращаться домой. Родители-то хоть не волнуются?

Лину сначала надула губы, пытаясь обидеться, но вскоре сдулась. Некоторое время она искоса рассматривала меня, словно не решаясь задать вопрос.

-Мэвниар, — робко спросила она, — А твоя семья где? Почему ты живешь в Стальгорне?

-Хм, — медленно ответил я, -У меня семьи вовсе нет — все кроме меня погибли во время последней войны. Тролли постарались. Остался разве что, дядя, с которым мы никогда особо близки не были, и сейчас не стали.

-Прости, — выдохнула эльфийка. С сочувственным выражением лица она импульсивно дотронулась мне до плеча, но тут же отдернула руку, смутившись.

-Пустое, — ответил я.

-Чем ты там занимаешься? — неловко спросила Лину, — Эльфам там тоже можно жить, или только дворфам и гномам?

-Жить можно везде, — задумчиво ответил я, — А в Стальгорне — можно устроиться не с меньшим удобством, чем в Кель-Таласе, хотя в быту дворфы чаще применяют технологию, нежели магию. А чем занимаюсь... можно сказать, что я служу Лиге Исследователей Подгорного Королевства. Там много работы, причем самого разного спектра: применение найдется и тому, кто предпочитает сидеть на одном месте, и любителю побродить на свежем воздухе. Маги в ней тоже есть.

-Звучит, как то, чем я хотела заниматься в Даларане, — воодушевилась Лину, — А что эта Лига Исследователей исследует?

-Спросишь у них сама, — хохотнул я, — Мне последнее время кажется, что Лига Исследователей становится несколько по иной части — по той, которую ты видела в деревне троллей, — пояснил я, — Впрочем, это только для меня так последнее время стало.

-Представляю, — кивнула эльфийка, — А как туда попасть? Ты покажешь?

-Легко, — устало кивнул я, — Мне все равно еще передавать тебя в нежные руки служб безопасности Подгорного Королевства. Им и расскажешь о своих планах.

Клянусь, такого поворота беседы моя собеседница ожидала меньше всего! Её глаза почти мгновенно стали большими, как плошки, а сама она явственно вздрогнула, в ужасе уставившись на меня.

-Что такое? — удивился я, — Не волнуйся, никто тебя пытать не будет, — постарался я её успокоить, — Ты ведь не шпионка, надеюсь?

Лину яростно затрясла головой в ответ.

-Ну, тогда все в порядке, — предположил я, — Просто скажешь им, зачем и почему хочешь остаться в Стальгорне, и, если они посчитают, что ты не несешь никому угрозы, дадут тебе добро.

-Я хлопнусь в обморок, едва меня начнут допрашивать, — выдохнула Лину, — Ох, Мэвниар, ты просто не представляешь, как ты меня сейчас напугал.

От избытка чувств Лину резко обхватила мою правую руку, и из всех сил прижалась, повиснув на ней.

-Прости, — вновь выдохнула она, медленно отстраняясь, — Просто накатило... Ладно, думаю, выбора у меня все равно нет.

-Тут я уже могу с тобой не согласиться, — рассмеялся я, указав на перила дирижабля, — Проверенный мною выход уже перед тобой.

-Мне твой способ не подходит, — рассмеялась эльфийка в ответ, и внезапно нахмурилась.

-Мэвниар, — произнесла она, и щелкнула пальцами, будто пытаясь что-то припомнить, — Мэвниар...

-Да? — спросил я.

-Я, кажется, вспомнила, где про тебя слышала, — заметила Лину, -Ты, часом, не знаком с юной человеческой волшебницей по имени Джайна Праудмур? Она — ученица Даларанского архимага Антонидаса, и она о тебе упоминала.

-Да? — неподдельно удивился я, — Она меня еще помнит? Встреча-то была совсем мимолетной, да и представился я ей лишь единожды.

-Еще как помнит. Видимо, встреча оказалась не только мимолетной, но и запоминающейся, — улыбнулась девушка, — Я — эльф, вот она и расспрашивала меня о тебе: хотела узнать, не намереваешься ли ты как-нибудь заглянуть в Даларан. Она, кстати, упоминала о том, уже научилась вызывать водяных элементалей, как ты — почему я и связала это с тобой.

-Как тесен мир, — пробормотал я.

-Думаю, о тебе еще услышат везде, где только можно, — откликнулась Лину, — С твоим образом жизни, ты, бесспорно, станешь знаменитым очень скоро... если уже им не стал, — я удивленно приподнял бровь в ответ. Почему-то мне показалось, что волшебница довольно неловко пытается найти возможность мне польстить, причем уже не первый раз за время разговора.

Я оглянулся. Эльфийка уже давно была близко — даже ближе, чем принято при доверительном общении. Лишь слегка повернувшись, я бы коснулся её плеч. Будто считая такое положение совершенно естественным, Лину смотрела на меня, и улыбалась. Встретившись с ней глазами, я задержал на ней взгляд несколько дольше положенного, и в воздухе отчетливо повисло напряжение. Стремительно покраснев, эльфийка опустила глаза первой. Раньше, чем мне удалось осознать свои действия, я протянул руку, и ощутил ладонью мягкость её плеча сквозь тонкую тунику. Лину не препятствовала мимолетной ласке, то ли в ошеломлении от моего поступка, то ли не в силах двинуться с места. Позволив моей ладони скользить дальше по руке, она вздрогнула лишь тогда, когда я добрался до открытого запястья. Не пытаясь взять её ладонь в свою, я чуть приблизился — так, чтобы мы практически соприкасались. Эльфийка подняла голову, чтобы встретить меня взглядом. К лицу её обильно прилила кровь, окрасив щеки румянцем, и даже кончики остроконечных ушей налились краснотой.

Когда я положил на её плечо вторую руку, она издала невнятный звук, словно в попытке что-то сказать — попытке, которую сделало безуспешным онемение, явственно разлившееся по всему её телу. Слова, которые она хотела было произнести, замерли где-то в груди, не сумев проникнуть в занемевшее горло. Я знал способ прервать это оцепенение, и собирался им воспользоваться, однако промедлил лишнюю секунду, за которую эльфийка взяла себя в руки. Словно очнувшись ото сна, она слегка отодвинулась, медленно скользнув от меня, словно пыталась представить все несущественным. Обмануть она могла лишь себя, но не стороннего наблюдателя, который издали увидел бы пылающий на щеках румянец.

Пристальный взгляд ярко-синих глаз на мгновение опалил меня, словно заглянув прямо в душу. Лину вдохнула воздух... но ничего не сумела сказать, словно слова не могли вырваться из тесной темницы в груди. В последний момент она, все-таки, смогла собраться, вот только её слова были явно не теми, которые она хотела произнести изначально.

-Еще поговорим позже, да? — неловко пробормотала Лину, и стремительно ретировалась, изобразив извиняющийся взгляд. Лишь когда она совсем скрылась с моих глаз, я смог выдохнуть, выпуская наружу скопившееся внутри напряжение.

Черт! Это было совсем близко. Если она останется в Стальгорне, то не нужно быть пророком, чтобы предсказывать дальнейшее: еще несколько таких вот встреч, и у меня прибавится дополнительная головная боль, в дополнение к зависимости от энергии Искривленной Пустоты. Но даже это — не самое страшное.

Самое страшное ждет впереди, когда происходящее будет доведено до логического конца. Все эти вещи заканчиваются одинаково, и у меня есть немалый шанс на то, что как раз к самому началу разборок в масштабе всего Азерота, у меня появится ребенок-эльф, а то и не один. А бедствия, связанные, между прочим, с Солнечным Колодцем тоже, затронут всех эльфов до единого. Сейчас я лихорадочно перебирал все свои воспоминания, пытаясь понять: удалось бы после его уничтожения выжить несовершеннолетним эльфам? Уточню: из-за возраста -полностью зависимым от магии колодца эльфам?

Я встряхнулся.

-Не стоит обманываться, — произнес я мысленно, -Когда дойдет до дела, предположения меня уже устраивать не будут. Меня устроит только два варианта событий: первый -колодец цел и невредим; второй — я нахожу способ для эльфов как-то существовать и без колодца. Оба варианта по сложности своей осуществимости — сущий ад. Первый вариант — все равно, что стать на пути лавины, широко разведя руки. Думаю, Нер-Зул надорвет живот от смеха, и помрет истинной смертью в ледышке у себя в Нортренде.

Второй вариант: заменить Солнечный Колодец? Неплохо, конечно, но вот только никто не удосужился мне объяснить, где можно раздобыть другой такой, только бесхозный. Самому, что ли, Колодцем стать?

Я на миг замер, вцепившись напряженными ладонями в деревянные перила. Идея вонзилась мне в мозг, как игла, и не хотела его покидать. Заменить Колодец Вечности могла бы энергия Искривленной Пустоты, доступ к которой я могу получить в любой момент. Основная сложность задачи заключалась в том, чтобы суметь стабилизировать канал в Искривленную Пустоты. В иделе — сделать его вечным и нерушимым, и самому суметь при этом как-то выжить. Нет, ну а что? Мотивация есть? Есть. Дело за малым — утащить бы вот только это "малое" на своём горбу, не сломив хребет.

Механизм разрушения канала в Искривленную Пустоту до сих пор был мне непонятен. Заклинание, которое позволяло мне открывать его, не содержало никаких компонентов, связанных именно с закрытием канала. По идее, канал должен был стать постоянным сам по себе... но этого не происходило. Создавалось такое впечатление, что когда разлитая в окружающей среде энергия Искривленной Пустоты преодолевала некий количественный порог, мир Азерота сам выталкивал её прочь, дестабилизируя канал. Закон равновесия, не позволяющий создать на отдельном клочке мира филиал Искаженной Пустоты после того, как накопившаяся энергия начнет изменять под саму себя ткань реальности?

До сих пор моё тело было проводником энергии, и пропускало её сквозь себя в окружающую среду сплошным потоком. Быть может, этот поток стоит попытаться развернуть — вот только куда? Обратно в Искривленную Пустоту, взимая плату за транзит сквозь Азерот? Авось на руки налипнет достаточно?

И что тогда — даже если предположить, что я и от этой малости не лопну, как переполненные меха? Предоставить эльфам выбор без выбора: либо погибать без магии, либо погибать от магического отравления? Я и сам пока не понимаю, каким образом умудряюсь оставаться в живых после всех тех вещей, что я делал. Я ежедневно пропускал сквозь себя потоки магии Искривленной Пустоты столь сильные, что другие маги сходили с ума от единократного использования потоков много меньшей мощности. И, ладно, у меня бы от такого открылся третий глаз, или отросла дополнительная пара рук! Уж с ними, верно, хлопот было бы куда меньше.

Глава 23.

Я вошел в зал в числе последних, с любопытством оглядываясь. По периметру стояли многочисленные светильники, дававшие яркий, но теплый свет. Роскошные гобелены со сценами охоты висели на каменных стенах, делая помещение еще уютней, а камин, в котором потрескивали дрова, давал приятное тепло. Пол, по которому я сейчас ступал, имел двойное дно: под каменными плитами были сообщающиеся полые каналы по которым распространялся горячий воздух, поднимавшийся с самых нижних уровней Стальгорна. Систему должны были полностью включить через несколько недель, и в данный момент зажженный камин был весьма кстати: в Стальногорне в начале осени становилось довольно холодно. Не знаю, насколько прохладно сейчас снаружи, за пределами высеченного в скалах города дворфов, но даже это — лишь преддверие настоящих морозов, что обрушатся на Каз Модан в скором времени.

Я поприветствовал короля Магни и остальных дворфов, сидящих за массивным и длинным каменным столом в центре зала. Меня вразнобой поприветствовали в ответ — несмотря на то, что в этот раз собрание проходило в очень сильно расширенном составе, церемониями решили не увлекаться. Я двинулся вперед к оставленному для меня месту, огибая огромный каменный стол, когда внезапно заметил небольшую фигуру, до этого скрытую от меня широченной спиной короля.

-Среброкинс!? — выдавил я из себя, удивленно раскрыв рот.

-Что-то не так, Мэвниар? — Магни Бронзобород отвлекся от обсуждения со Среброкинсом каких-то дел тихим шепотом, и посмотрел на меня, словно только сейчас заметил.

-Нет, ничего, — опомнился я. Вернув челюсть на место, я быстро уселся на своё место, решив больше ничему не удивляться. Если гоблинов уже сажают за один стол с королем подгорных дворфов, то лучше даже не думать о том, что будет происходить на собрании.

Варрин, тоже присутствующий здесь, с задумчивым видом изучал столешницу. Дагрин, глава гвардии Стальгорна, потягивал из дубовой кружки пиво, и кивнул мне после того, как заметил мой взгляд. Дворфа справа от Дагрина я не знал. В нем практически сразу можно было узнать профессионального воина. Хоть он и носил типичную полевую одежку дворфов-исследователей — коричневый кожаный камзол с капюшоном, выправку и телосложение не скроешь. Я отметил определенное его сходство с королем: черты лица его почти идеально повторяли черты лица Магни, разве что были чуть менее массивными и грубыми. Светло-русая борода казалась, напротив, менее ухоженной — более жидкой, что ли? Дворф явно не стремился украшать её, подвешивая золотые украшения, или укладывая её каким-то экзотическим образом. После того, как я встретился с бледно-голубыми глазами дворфа, в моей голове что-то щелкнуло.

-Приветствую, достопочтенный Мурадин, — поздоровался я с братом короля, послом дворфов в Лордерон — теперь уже бывшим, и учителем фехтования для принца Артаса — теперь тоже бывшим.

-Здравствуй, Мэвниар, — сразу же ответил мне дворф, перевешиваясь через весь стол, чтобы протянуть мне в приветствии руку. Я пожал крепкую и сухую, мозолистую ладонь дворфа, и ещё раз кивнул Мурадину. О храбром дворфе я был уже наслышан, и даже более того: знал кое-какие аспекты его возможного будущего, если бы события истории развивались в стандартном направлении. Теперь, пожалуй, моими невольными действиями он не окажется в числе первых жертв предательства Артаса.

Карадин, мой товарищ по походу, тоже был здесь, и сейчас скучал, остекленевшим взглядом скользя по столешнице. В какой-то момент он очнулся ото сна, и резко потряс свою дубовую кружку, заглянув в неё. Обнаружив, что та пуста, он вновь вернулся к прежнему занятию.

-Ну, что, все здесь? — хлопнул по столешнице ладонями Магни, -Мурадин, раз ты у нас посол, то послание Лордерона и Кель-Таласа тебе и передавать. Приступай.

-Всё послание? — деланно изумился его брат, — Эльфы там много понаписали, без бочки эля все не разберешь.

Раздались смешки. Присутствующие уже примерно знали суть происходящего между королевствами на дипломатическом уровне, пусть и лишь на уровне слухов.

-Хотя бы, кратко, в общих чертах, — буркнул Магни, раздраженно пригладив бороду, -Чего нам ждать от этого — твоё мнение?

-Ну, — хмыкнул Мурадин, — Кратко, так кратко. Против нас выдвинули настолько абсурдные обвинения, что и отвечать на них смысла не имеет. Судя по всему, Лордерон и Кель-Талас твердо вознамерились понизить уровень отношений, и сейчас смысл имеется лишь обсуждать, какие формы это примет.

Магни поощрительно кивнул брату, и Мурадин продолжил рассуждать.

-Лордерон и Кель-Талас отменяют ряд торговых соглашений, равно как и режим наибольшего торгового благоприятствования для наших торговцев. Куда хуже то, что Лордерон в этом отношении решили поддержать не только коронные провинции, но и его вассалы, и союзники по большей части Азерота. Сейчас к ограничительным мерам в отношении нас присоединились все, кроме Штормграда, Гавани Менетилов, и... Заоблачных Пиков, хотя толку с них... Варрин слышал последние новости, может подтвердить.

-Да, — кивнул Варрин, — Скажу даже больше: последнее время товары наших купцов начали регулярно досматривать. Несколько групп Лиги Исследователей, маскировавшихся под торговцев, уже попали под раздачу. Кончилось тем, что их разоружили и депортировали к границам Лордерона.

-Кровопролития не было? — напрягся король Магни.

-К счастью, нет, — покачал головой Варрин, — Но работа Лиги Исследователей в Лордероне становится крайне сложной. Это раньше, пользуясь тем, что мы — вроде как, друзья, мы могли расхаживать почти везде. Сейчас это время подошло к концу, тем более, что функции практически отсутствующей у Лордерона разведки взяла на себя хорошо известная нам эльфийская организация под названием Реликвариум. Что это означает, думаю, понятно.

-Эвакуируй наиболее уязвимых агентов, — приказал Магни, — И ограничь работу в Лордероне по минимуму. Лучше всего будет, если ты убедишь помочь нам кого-нибудь, кто не имеет прямого отношения к Стальгорну.

-Я уже отдал нужные распоряжения, — сказал Варрин, — Но даже так... Лига Искателей — не так сильна, как нам бы хотелось. Лордерон и Кель-Талас придется предоставить самим себе. Отныне мы держим руку на пульсе лишь самых важных событий.

Я кивнул про себя. Как бы так вторжение Плети не началось раньше запланированного. Теперь они знают, что под них копают в Стальгорне, и сами долго тянуть не будут. Начнут, как будут уверены в своих силах. Противодействовать этому мы не сумеем, как ни печально. Лордерон и Кель-Талас сами вырыли себе могилу, когда выдворили Лигу Исследователей со своей территории.

-Есть у кого, что добавить? — спросил Магни, — Мэвниар? Как ты думаешь, что будет происходить у тебя на родине?

На мне остановилось множество любопытствующих взглядов. Дипломатический конфликт между Стальгорном и Кель-Таласом не мог не привлечь внимание ко мне. Многих интересовало, что думают по этому поводу сами эльфы, хотя всё равно прекрасно сознавали, что я — сам по себе, и никакого отношения к Кель-Таласу давно не имею.

-Думаю, у меня на родине все будет тихо... до поры до времени, — сказал я, -Кель-Талас — относительно закрытая страна, с минимумом внешних сношений. Они потому и решили накалить обстановку, что не видят никаких вредных для себя последствий от того, что поссорятся с Подгорным Королевством. Все равно, основные проблемы придется разгребать Лордерону, а дворфов в Кель-Таласе и раньше не сильно жаловали.

-Какие именно проблемы ты имеешь в виду? — поинтересовался король.

-Например, без нашего присутствия Культ Всеблагих развернется в Лордероне на полную мощность, — предположил я, — Точнее даже, не Культ Всеблагих, а Культ Проклятых. Я не могу называть эту мерзость иначе после того, чему я стал свидетелем в замке культистов.

-Довольно правдоподобное предположение, — согласился Магни, — Теперь они знают, что мы — их явный враг, и будут сосредотачивать свои силы именно в Лордероне, куда доступа у нас нет. Впрочем, я так и не услышал развернутого ответ по поводу Культа Проклятых от всех участников. Одной из задач экспедиции было выяснить, что это такое, — веско высказался король, — Так что это, Мэвниар?

Наступила тишина, во время которой я пытался подобрать наиболее подходящие слова.

-Культ Проклятых — это в высшей мере засекреченная организация, состоящая из могущественных магов, специализирующихся на поднятии нежити, — наконец, произнес я, — У неё тысячи и тысячи рядовых членов по всему Азероту, многие из которых находят свой конец в тайных лабораториях, одну из которых мы разгромили во время экспедиции.

-Есть какие-нибудь предположения, чем они там занимались? — спросил Магни.

-К сожалению, нам помешали исследовать остатки лаборатории, — сказал я, — Поэтому говорить буду только о том, чему лично мы стали свидетелями, пусть и добавлю несколько своих умозаключений.

-Это — во-первых, — загнул я палец, — исследования новых типов улучшенной нежити, в том числе, для разных задач. Даже для осады, — добавил я, и увидел приподнятые брови присутствующих, — Вряд ли культисты планировали использовать иначе многотонную малоуязвимую тушу, слепленную из множества человеческих тел. Иначе, как "Мерзость", я бы тот тип нежити не назвал, — добавил я, ничтоже сумляшесь присваивая себе звание первооткрывателя.

-Хм, еще что? — подбодрил меня Магни.

-Это исследования новых методов поднятия нежити, — сказал я, — После которых нежить способна при соответствующей подпитке не рассыпаться довольно долгое время. Те мертвяки, с которыми мы столкнулись, были мало похожи на недолговечные поделки орков.

-Я помню штурм, — заметил Карадин, — Нежить из замка прибывала и прибывала из его глубин, и конца этому видно не было. Думаю, если бы во время боя замок не обрушился, мы бы замучались её расстреливать. Мы шли в бой, из расчета на то, что в замке обретается не больше сотни человек. По моим же прикидкам, под замком были катакомбы, внутри которых в мертвом виде хранилось в разы больше бойцов, чем мы планировали.

-Думаю, мы только что поняли, зачем Культу Проклятых столько последователей, — зловеще усмехнулся Дагрин, — Свежее мясо. Кто знает, какими резервами обладает этот культ, если его солдат можно хранить в холодном подвале целыми штабелями?

-По подсчетам Лиги, — кашлянул Варрин, — Максимальное число членов насчитывает до трех тысяч человек. Выше этого числа культ никогда не разрастается, однако постоянно набирает новых членов, в то время, как старые исчезают в неизвестном направлении. Среднее время ротации — примерно полгода.

-Итого: шесть тысяч солдат в год, — подытожил Дагрин, и после его слов в зале воцарилась тишина, — Думаю, еще пара лет, и Культ Проклятых сумеет набрать некоторую критическую массу...

-Что ты имеешь в виду? — спросил король Магни.

-Давайте считать, что у ведомой некромантами армии есть некий порог, после которого она начинает поднимать из могил новых рекрутов быстрее, чем противники успевают их выбивать, — предложил Дагрин, — Тогда она разрастется, как снежный ком, и будет представлять собой реальную угрозу. Регулярная армия Лордерона сейчас связана охраной лагерей орков, а силы ополчения не смогут одолеть такую толпу нежити сами, без привлечения подразделений со всей страны, и проведения массовой мобилизации. На развертывание армии военного времени потребуется время, за которое разрыв между нежитью и людьми будет катастрофически сокращаться с каждой разоренной деревней. Лет пять или шесть, и за шансы Лордерона я не дам и ломаного гроша.

-Размах этой организации кажется мне очень тревожным, — медленно озвучил Магни Бронзобород общие мысли, — Быть может... — запнулся дворф на мгновение, — Созвать общий сбор всех членов бывшего Альянса: людей, дворфов и эльфов со всех королевств? Нужно предупредить их, пока нарыв не лопнул. Этот Культ Проклятых, если дать ему возможность накопить силы и развернуться, заставит захлебнуться кровью весь Азерот!

Варрин с сомнением посмотрел на столешницу, не решаясь озвучить свои мысли.

-Боюсь, — кашлянул он, — Что Альянс собрать уже не удастся. Кель-Талас никого не станет даже слушать. Лордерон будет считать, будто мы преследуем с помощью этих известий политические мотивы. Штормград скажет, что проверит Культ Всеблагих... быть может, даже запретит организацию, но на этом все. Заоблачный Пик скажет, что их чужие дела не интересуют. Даларан... тут вам стоит узнать еще одну интересную новость.

-Какую? — заинтересованно отозвался Магни.

-Кто-то из Даларанских магов эльфийского происхождения распространяет слухи о том, что всплески магии Искривленной Пустоты в Дун Мороге вызвали у дворфов Стальгорна всеобщее помутнение рассудка, — озвучил новость Варрин.

-Что?! — поперхнулся король Магни.

-В научно-магических статьях Даларана это продвигается, как научно доказанный факт, — печально произнес Варрин, -Есть одна, за авторством самого принца эльфов Кель-Таса, в которой среди симптомов указываются следующие, вы только подумайте: мания преследования, навязчивые идеи, неоправданная агрессивность! Думаю, скоро Даларан с подачи эльфов начнет неофициально убеждать всех в том, что мы просто недееспособны. Там вторая община эльфов во всем Азероте! Их влияние на магов сложно переоценить.

-Как ни печально, — признал Магни Бронзобород, — Но, кажется, нас все больше превращают в вещь в себе, оставляя лишь самые необходимые связи.

-Недостающее зерно мы покупаем в Штормграде, — внезапно включился в разговор Дагрин, — Если введут против нас эмбарго, то недостроенные крепости Штормграда мы возьмем с налета, а в саму столицу незаметно проникнем по подземному тоннелю. Оккупация всего Штормграда займет не больше недели, и мы-таки без продовольствия не останемся, — формулировки дворфа заставили замереть всех, кто его слышал.

— Единственным способом для армии Лордерона добраться до Штормграда станет морская экспедиция, — продолжил дворф,— Если гоблины дадут нам возможность использовать их базы на островах к югу от Лордерона, то мы эту экспедицию там же и похороним. Загодя расставив в нужных точках магические следящие устройства, мы сможем успешно перехватить и потопить значительную часть флота с помощью летательных аппаратов гномов. Главное — чтобы мы загодя, и на протяжении всего пути могли отследить продвижение флота людей. После этого можно сжечь верфи, и на этом война закончится по причине невозможности что-то с нами поделать.

-Попытка ударить по самому Стальгорну через горные перевалы, — добавил Дагрин со смешком, -кончится тем, что король Теренас положит там все войско...он станет не первым, кто когда-либо обламывал зубы о неприступные врата Стальгорна! Посмотрим, как он будет брать самый укрепленный город Азерота без наших же осадных машин.

-Еще, я бы не исключил такую возможность, что в скором времени после начала войны, Лордерон падет жертвой внутренних проблем, — махнул рукой Дагрин, — Бунт в лагерях орков, междоусобица, действия того же Культа Проклятых — это может быть все, что угодно, и даже одновременно.

-Это если война у нас пойдет по расписанию, а противники будут действовать по разработанным нами инструкциями, — пробормотал в наступившей тишине король, -Мы еще никогда не дрались против всего Альянса, и, надеюсь, никогда не будем.

Я медленно кивнул про себя, соглашаясь со словами короля Магни. Я не для того заваривал всю эту кашу, чтобы разрушить Лордерон и Кель-Талас своими руками еще раньше, чем это сделает Плеть!

-Если что, — неожиданно вмешался Среброкинс, — То Гоблинско-Стальгорнская Торговая Компания готова стать эксклюзивным поставщиком своих услуг для Стальгорна. Мы можем нарастить до любых объемов поставки вооружений, бомб, техники, магических изделий и эликсиров, и чего угодно — даже в кредит. О том, что военно-техническое сотрудничество только набирает обороты, я даже не упоминаю. Уверен, у нас найдется, чем удивить даже вас.

-Мы обязательно поговорим об этом после общего совета, господин Среброкинс, — вежливо произнес Магни, -Ваше присутствие здесь — знак доверия, а детали мы сейчас обсудим... а пока, — повернулся король Магни к остальным, — Предлагаю считать совет оконченным. Можете быть свободны. А вас я попрошу остаться, — озвучил сакраментальную фразу дворф, указывая взглядом на Варрина, и Среброкинса.

* * *

-Мэвниар! — окликнул меня Варрин, затарабанив в дверь моего дома в Стальгорне, -Я тут, открывай!

Я поднял голову от свитка, над которым я корпел последнее время. Заклинание, которое я собирался сделать, было основано на тайных знаниях, что я почерпнул из книг эредаров, что попали тем или иным образом в руки Лиги Исследователей. По сути, оно было всего лишь вариацией на тему много раз опробованного канала в Искривленную Пустоту... но были и отличия. Хотя, что я говорю?! Это заклинание было тем же самым каналом — но противоположно направленным. Интересно, что произойдет, если я разработаю обратный ритуал, и применю его? Колоссальный взрыв, как мне сейчас подсказывают дурные предчувствия? Или ранее открытый канал просто схлопнется? А что, если я применю это заклинание с закрытым каналом — меня самого затянет в Искривленную Пустоту? Черт, до чего же мне не нравится быть первооткрывателем. Не зря же никто до меня не пытался двигаться в таком же направлении?

Впрочем, все не так плохо — подумал я. У меня так: либо пан — либо пропал. Шансы пятьдесят на пятьдесят, как в известном анекдоте. Можно только добавить, что редко когда вероятность окончательно прийти к успеху была так велика.

Заклинание было сложное — настолько сложное, что применить его без проведения ритуалов немыслимой сложности мог лишь я со своими дополнительными потоками сознания. Самоубийственное — настолько самоубийственное, что решиться применить его смог бы лишь тот, кто всерьез вознамерился отойти в мир иной, или совершеннейший безумец. Я не относил себя ни к тем, ни к другим... быть может, зря? Я не дневал бы над заклинанием, если бы не рассчитывал однажды его применить.

-Мэвниар! — вырвал меня из раздумий голос Варрина, -Ты там уснул, что ли?

-Я сейчас, — устало крикнул я дворфу в ответ, удивившись хриплости собственного голоса, прозвучавшего подобно карканью ворона. Потянувшись за кувшином воды, я сделал глоток, едва не облившись. Вытерев воду с подбородка, я вышел встречать друга.

-Давно не виделись, дружище, — пожал мне руку дворф, — Опять ты засел за своей магией? Прошлый раз после такого последовало вторжение демонов.

-Гхм, — раскашлялся я от такой характеристики.

-Да все нормально, — широко осклабился Варрин, -Просто заранее говори, чего ждать: потопа, снежной лавины, или пожара? Мы хоть подготовимся.

Я невольно растянул губы в улыбке. Оптимизм дворфа мне всегда импонировал. Приятно и то, что меня не забывают, несмотря на то, что я закрылся у себя в четырех стенах, как последняя свинья. До сих пор я отлучался из дома лишь для того, чтобы открыть канал, и восстановить хорошее самочувствие тела, все более погружающегося в зависимость от магии Искривленной Пустоты. Быть может, действительно стоит хотя бы сегодня развеяться? Думаю, именно для этого сюда зашел дворф?

-У меня, кстати, хорошие новости, — хитро произнес Варрин, — За твою верную службу королю Магни, мы решили немного помочь тебе с твоими делами.

-Ммм? — удивился я, в первое мгновение даже не поняв, о чем говорит дворф.

-И выделить тебе помощника, — закончил дворф.

-Что? — недоуменно заморгал я глазами. Какой, к демонам, помощник!? Дворфы в своём уме? От моей магии, да и от меня самого, пожалуй, лучше держаться подальше. Целее будешь. Варрин не может этого не знать. Так он что — сбрендил?

-Точнее, помощницу, — поправился Варрин, и выглянув за порог, крикнул, — Заходи!

-Вот она, — замявшись, пробормотал дворф, — Этот маг Лиги Исследователей в твоём, кхм...полном распоряжении. Мы просто рассудили, что правильнее будет поручить её тебе. Если что, обращайся за советом, — и Варрин стремительно выскочил из дома, захлопнув за собой дверь, оставив меня расхлебывать последствия своего дурачества.

-Ну, здравствуй, Лину, — медленно произнес я, поднимая на гостью тяжелый взгляд.

Не знаю, кто удивился такой встрече больше: я, когда в комнату вошла эльфийка, или она — когда увидела, к кому её привел Варрин. Похоже, дворф не удосужился объяснить суть своих, очевидно, матримониальных планов не только мне, но и самой эльфийке, приведенной ко мне подобно жертве на заклание, судя по выражению её лица. Либо она просто хорошо играла... хотя вряд ли. В любом случае, если и душить кого-то сейчас — то только Варрина, а он уже смылся.

-Мэвниар, — в панике воскликнула волшебница, покраснев до самых ушей, — Я ничего не знала! Он сам меня сюда привел!

-Да я уже понял, — буркнул я, — Что он хотя бы сказал?

-Сказал, что принимает меня в Лигу Исследователей, и назначит мне куратора, — сказала эльфийка, — В ближайший месяц ты должен будешь определить, на что я лучше всего гож... гожусь, — запнулась Лину, и неожиданно всплеснула руками.

-Нет, я так просто не могу! — воскликнула она, чуть не плача, — Вы все издеваетесь надо мной!

Она сделала попытку открыть дверь, но та захлопнулась, когда через неё вышел дворф. Прежде, чем она добралась до замка, я опомнился.

-Стой, — произнес я твердо, — Погоди, дай подумать спокойно.

-Хорошо, — откликнулась эльфийка со вздохом, и повернулась ко мне.

-Заходи, — сказал я, и прошел в небольшую комнату, ставшую для меня столовой. По крайней мере, там можно было спокойно с кем-то посидеть, и что-то обсудить. Гостья послушно последовала за мной, и через некоторое время устроилась за столом, рассматривая меня. Я уже полностью восстановил душевное равновесие, и был способен спокойно рассуждать.

-В принципе, — признал я, — С какой-то точки зрения, и особенно — для нас двоих! — я поднял палец, — Все действительно выглядит довольно двусмысленно. Однако с точки зрения дворфов, Варрин все сделал правильно.

Тонкие черные брови эльфийки чуть нахмурились, когда она попыталась взглянуть на все под другим углом.

-Сама посуди, — предложил я, -Если Варрин сказал тебе, что принимает тебя в Лигу Исследователей, то значит, все так и есть. Но на кого тебя поручить первое время? Ты — эльф! Само собой напрашивается ответ, что заниматься тобой тоже должен эльф — уже проживший в Стальгорне довольно долго. Наши... отношения, — замялся я, отчего эльфийка напряглась, — Могут быть дворфу неизвестны, или вовсе безразличны. С официальной точки зрения — не похоже, чтобы кто-то кого-то разыгрывал. Хотя, конечно, у Варрина в этом смысле могут быть еще и какие-то свои соображения. Он тот еще тип, уж поверь.

-Кажется, ты прав, — расслабилась Лину, но вскоре неожиданно встрепенулась, и промолвила, — А эти отношения, про которые ты говорил — они есть?

Я не ответил, задумчиво рассматривая напряженно замершую эльфийку. Вопрос прозвучал крайне не вовремя. Если бы не все мои проблемы с пустотой, если бы не грядущее вторжение, если бы не последствия разрушения Солнечного Колодца... слишком много если, чтобы я мог что-то однозначно ответить. Хотя не будь этого, все могло бы быть по-другому.

-Пока лучше не стоит задаваться этим вопросом, — наконец, ответил я, -Если ты останешься в Стальгорне, то все решится со временем само собой.

Волшебница что-то невнятно пробурчала, пристально разглядывая деревянную столешницу, словно пытаясь просверлить в ней взглядом дыру. Я встал, и прошел в свой кабинет, и через некоторое время она последовала за мной, мрачнее, чем у грозовая туча.

-Почему ты решила остаться в Стальгорне? — спросил я, опершись о столешницу. Собеседница встряхнулась, медленно приходя в себя.

-Почему осталась? — удивленно переспросила она так, словно о причинах своего решения до моего вопроса особо не задумывалась, -Потому что сейчас начало осени, наверное. Горные перевалы Стальгорна вполне может в любой день завалить снегом, и проход к Гавани Менетилов будет закрыт. От пешего путешествия меня отговорили сразу же после того, как я стала узнавать, как вернуться в Даларан, — сообщила она, -Если же двигаться через Штормград, то получится слишком далеко — это недели и недели странствия на корабле. У меня разыграется морская болезнь! Можно было бы полететь на дирижабле... — добавила эльфийка, задумчиво поглаживая прядь каштановых волос.

-Только оказалось, — промолвила она, — Что это удовольствие стоит столько золота, что гоблины за такие услуги ничтоже сумляшесь предложили мне продаться к ним в долговое рабство. Я даже не подозревала, что столько стою! — Лину широко раскрыла глаза, превращая их в бездонные голубые озера, полные неописуемого изумления.

-Что-о-о!? — сначала я подавился изумлением, а потом захохотал. Лишь по блуждающей на губах Лину хитрой улыбке можно было раскусить игру. Эльфийка скромно стояла рядом со мной, всем своим видом изображая искреннее непонимание, отчего приступ смеха у меня начинался снова, едва унявшись.

-Уф! — выдавил я, едва отдышавшись от смеха, — Как по мне, то будь ты бродячим комедиантом, ты бы заработала сопоставимую сумму в золоте за одну такую шутку.

-Нарочно не получается, — пожала плечами девушка, еще раз улыбнувшись, -Если слишком стремиться выдавить из себя какую-то шутку, то получится так, будто ты просто глупо пыжишься.

-Дело в опыте, — заметил я, -Но, если вернуться к теме, и говорить начистоту, то гоблины до сих пор всегда возили меня считай за бесплатно.

-Да, — коротко кивнула эльфийка, и спросила, — Ты надеюсь, не заставлял их еще и приплачивать?! А то, про тебя разные слухи ходят...

— Это наглая ложь! — возмутился я, -Кто бы тебе не рассказывал эти бредни, не верь ему.

-А я думаю, что в каждой шутке есть доля шутки, — ответила Лину, -Я бы нисколько не удивилась, если бы ты приказал гоблинам везти тебя куда-то бесплатно, и они бы на это согласились. Зная то, что случилось с той деревней троллей, я бы на месте гоблинов тоже не смогла бы ни в чем отказать такому... магу.

Последние слова эльфийки прозвучали настолько томно, что я едва не поперхнулся. Почувствовав себя не в своей тарелке, я подозрительно посмотрел на волшебницу, и попытался отыскать на её лице тот самый подтекст, к котором подумал после её фразы. Как назло, лицо Лину стало непроницаемым, и догадаться, о чем та думает, было совершенно невозможно. С веселой улыбкой девушка легонько дотронулась до моего локтя. Мимолетное ощущение чужого прикосновения, похожего на короткое поглаживание, быстро исчезло, и я предпочел пока сделать вид, будто ничего не было.

-На самом деле, -возразил я, — обычно в таких случаях я не рассказываю о своих подвигах, а просто сую под нос огненный шар. Чтобы чего-то добиться от гоблинов, надо их крепко держать за... кхм.

-Знаю я, за что можно там держать, — скромно отозвалась эльфийка, и заговорщически посмотрела мне в глаза, — И что? Предлагаешь мне попробовать такой метод? Думаешь, сработает?

-Уф, — поперхнулся я, -Боюсь даже предположить, что ты имеешь сейчас в виду, но, в любом случае — не пробуй это сделать буквально. Иначе я не берусь отвечать за последствия.

-Ну, вот. Неужели я ни на что не гожусь? — огорчилась Лину.

-Почему же? — возразил я, рассмеявшись, -Уж сроки неволи у гоблинов ты, всяко, смогла бы немного скостить...

-Мне почему-то кажется, что таки нет, и все было бы совсем наоборот, — возразила эльфийка.

-Ну, да, — весело хмыкнул я, подумав, -В чем-то ты права. Я на месте гоблинов такую красавицу тоже бы попытался придержать подольше.

-Неужели? — протянула Лину, весело рассмеявшись, -Ну, если бы на месте гоблинов действительно был ты, то я бы еще подумала над таким...предложением.

-Да что ты говоришь? — рассмеялся я, — И на какие сроки ты бы согласилась в этом случае, прекрасная волшебница?

-Да хоть навсегда! — ярко блеснула синими глазами эльфийка, и рассмеялась в кулачок, — Ты бы взял?

Мда, приехали — подумал я. Один раз — случайность. Два — совпадение. Три — закономерность. После такого количества последовательных и прямолинейных, пусть и порою неуклюжих попыток только полный идиот не догадался бы, что его пытаются соблазнить. Эльфийка не в себе? Юмор на грани фола, всё это заигрывание...

Неожиданно для себя я обнаружил, что эльфийка оперлась о столешницу в таком положении, что словно исподволь, и совершенно ненавязчиво — демонстрировало все изгибы её изящного тела сквозь натянувшуюся тунику. Встретившись со мной взглядом, Лину изменила позу, и слегка сбилась с мысли. Следующие её слова прозвучали совсем невпопад.

-На самом деле, я почему-то думаю, что гоблины, в любом случае, попытались бы стрясти с меня золото, — пробормотала она, — Уж больно они жадные до денег. Ты не замечал?

-Да, — не нашел я ничего лучшего, кроме как согласиться.

-Я к ним вроде даже привыкла за время полета, — призналась волшебница, — Поначалу от них просто трясло, но сейчас уже вроде получается смотреть на все их выходки с юмором.

-Без юмора в нашем положении просто никак, — кивнул я, -Ты, кстати, когда-то до ужаса боялась допроса службы безопасности Стальгорна? Какие впечатления?

-Разные! — выдавила из себя покрасневшая эльфийка, -Но ничего страшного не было. Мне задавали всякие вопросы, и смотрели, как я буду на них отвечать. Вот и все.

-И кто спрашивал? — осведомился я, — Уж не Варрин ли? — в ответ эльфийка утвердительно кивнула, и я усмехнулся.

-Понятно, — протянул я, -Варрин, часом, не упоминал, чем мы должны будем заниматься с тобою вместе... как куратор и стажер, разумеется?

-Нет, не упоминал — смущенно рассмеялась Лину, опустив голову, -Думаю, он рассчитывал на то, что ты сам догадаешься. Впрочем, он говорил, что инициатива с моей стороны может оказаться желательной. У меня плохо получается, раз мы до сих пор так и не попытались поговорить по делу?

-Варрин — старый дурак, который лезет, куда его не просят, — проворчал я, не отрывая взгляд от собеседницы. Лину, удивленная моими словами, резко вскинула голову, и встретилась со мной глазами. Ни один из нас не спешил отводить взгляд, отчего переглядывания быстро перестали быть безобидными. Проступившая на лице и даже на кончиках ушей эльфийки краснота лишь усиливала это впечатление сверх всякой меры. Я улыбнулся, и Лину неожиданно для себя улыбнулась мне в ответ. Коротко посмотрев прямо мне в лицо, она столь же быстро отвела глаза.

Я обнаружил себя так близко к девушке, что мы что почти соприкасались бедрами. В сочетании с её неподвижностью я мог трактовать это, как однозначное приглашение к действию. Я встряхнулся. Сам черт не разберет, осознанно она пытается меня соблазнить, или все происходит само по себе, но эти попытки следуют одна за другой, хотя уже пришли к решительному успеху. Мысли мои уже свернули в нужное русло, и чтобы выправить их оттуда, потребовались бы воистину титанические усилия. Возбуждение охватило меня настолько, что я едва сдерживался от того, чтобы не наброситься на эльфийку немедленно.

Лину резко вскинула голову, когда я положил руки ей на плечи, и потянул к себе. Взгляд ярко-голубых глаз на мгновение опалил меня, после чего я прикоснулся к нежным и податливым губам девушки в мимолетном поцелуе. Продолжить мне не позволило лишь то, что эльфийка, словно внезапно передумав, дернулась в попытке сбежать. Так и не сумев вырваться из моих рук, она отступила назад, пока не уперлась спиной в стену комнаты, куда я последовал вслед за ней. В процессе я несколько раз сумел повторить свой поцелуй. Я не мог сказать, что эльфийка оказывала сильное сопротивление, но и поддержать меня по какой-то причине она не пыталась. В конце концов, она плотно прижала к лицу ладони, и замерла на месте. Мои руки плавно переместились с плеч девушки ей же на пояс.

-Нет, — произнесла она, медленно отнимая ладони от лица, — Стой.

-И зачем же? — осведомился я.

-Ты меня бросишь, — выдала Лину, пытаясь убрать мои руки, благодаря чем я попутно облапил всё её тело от бедер до плеч. Не сильно сопротивляясь — а скорее, развлекаясь, я позволил ей выбраться из объятий, и встать напротив меня настолько далеко, насколько это позволяли невеликие размеры комнаты.

-Я не то, чтобы против, — вспыхнула девушка, заставив меня невольно улыбнуться, — Просто все слишком... быстро.

-Я понял, что ты не против, -улыбнулся я, вновь настигая эльфийку, — Только не понял, не против чего ты против?

-Ох! — устало выдохнула волшебница, схватившись за лоб, и пожаловалась, не прекращая попыток сбросить мои руки, — Почему я не осталась дома? Жила бы я себе спокойно в Кель-Таласе...пусти!

В процессе своеобразной борьбы, я обхватил упиравшуюся девушку за пояс, понес её в направлении кровати.

Свалив приятную ношу в постель, я рухнул следом, и уперся головой в ложбинку между небольших упругих грудей, лаская нежную кожу девушки везде, куда могли дотянуться руки. Эльфийка яростно сопротивлялась: меня дергали за волосы, толкали в лоб ладошками. В какой-то момент сопротивлявшаяся эльфийка ухватила меня прямо за ухо. Зашипев, я отстранился, и тут же почувствовал, как волшебница отдернула от болевой точки руку, испуганно ойкнув.

-Извини, — сконфуженно пробормотала Лину, сочувственно посмотрев на меня своими удивительными синими глазами, — Я не хотела задеть ухо, честно!

О том, что она вроде как сопротивлялась мне секунду назад, девушка уже не помнила даже близко. Вся эта ситуация привела к тому, что меня начал разбирать смех! Я опустил голову на облюбованное место, и начал сдавленно хохотать, не выпуская эльфийку из объятий. Лишь окончательно успокоившись, я издал громкий стон, и поднял голову.

Судя по всему, Лину уже полностью смирилась со сложившимся положением вещей. Увидев, что я окончательно пришел в себя, она резко обмякла на постели, и неподвижно зажмурилась. Некоторое время я созерцал увиденную картину, пытаясь понять, что я думаю по этому поводу.

-Гхм... Лину, — осторожно посоветовал я, -С тебя неудобно снимать одежду, пока ты лежишь на кровати, изображая обморок.

Поскольку покраснеть еще больше, чем сейчас, эльфийка уже не могла, она просто открыла глаза, и, сев на кровати, сняла через голову тунику, обнажив гладкие плечи, и аккуратную девичью грудь. Свежий осенний воздух, проникавший в комнату через систему вентиляции дворфов, холодил нежную кожу эльфийки, заставляя её покрыться пупырышками. Она в ожидании смотрела на меня, закусив губу.

-В Стальгорне — холодно в это время года, Лину, — произнес я, — Предлагаю продолжать уже под одеялом...

* * *

Длинная стальная игла с навершием из прозрачного кристалла, похожего на горный хрусталь, глубоко вошла в заиндевевший грунт. Верх иглы почти сразу же был скрыт от посторонних взглядов под тонким слоем снега. Меховая варежка смахнула с земли горсть снега, и присыпала место еще сильнее. Готово — мысленно произнесла девушка, еще немного припорошив иглу снегом, после чего выпрямилась. Взгляд пылавших голубым магическим светом глаз устремился в сторону Стальгорна. Туда следовало возвращаться как можно скорее, пока её отлучки в окрестности не перестали быть тайной. После того, как выяснилось, что стража не выпустит её за пределы Стальгорна, использование с её стороны невидимости, простейшей телепортации, чар маскировки магии, отвода глаз, и всего возможного шпионского арсенала магического искусства вызвало бы множество вопросов. Возможно, что некоторые вопросы задавали бы под пытками.

И зачем я всё это делаю? — уже в который раз эльфийка прокляла тот момент, когда решила сообщить о своём местонахождении родителям в Кель-Таласе. Мерзкие гоблины обыскали её всю, но так и не нашли талисман связи, который Лину не преминула использовать при первом же удобном случае, рассказав, разумеется, родителям всё без утайки. Лучше бы я молчала — подумала Лину.

Уже во время третьего сеанса связи в Стальгорне волшебница вместо привычного голоса отца услышала вкрадчивый голос неизвестного эльфа, который сообщил ей, что отныне она становится, ни много ни мало — надеждой всего Кель-Таласа; разведчицей во стане врага — готовой пожертвовать собой, но поставленную задачу выполнить. Насчет последнего Лину последние дни испытывала некоторые сомнения, ведь о том, на какие жертвы она уже пошла, было даже думать неприлично, не говоря уже о том, чтобы их восхвалять.

Скрытая заклинанием невидимости эльфийка заторопилась. Стыдно сказать, но она опаздывала на свидание с Мэвниаром. Особую пикантность этому факту придавало то, что причиной опоздания была подготовка артефактной магической конструкции, направленной несомненно против самого же эльфа. Лину не представляла, для чего конкретно требовались её неизвестному куратору такие магические манипуляции, но они определенно являлись частью некоего ритуала, смысла которого волшебница не понимала, хотя считала себя достаточно сведущей в магических искусствах. По крайней мере, из тех магических искусств, что не являются запрещенными. Уже из того, что она ничего не понимает, можно было сделать определенные выводы, и они Лину категорически не нравились.

Эльфийка не знала, что и думать о своём положении. С одной стороны, не в правилах законопослушного эльфа было отказываться от порученной миссии, с другой же... ей явно играли втемную, как разменной монетой. Её куратор порой казался Лину даже не эльфом, но некоей темной, демонической сущностью — столь мало для него значила мораль, или даже видимость соблюдения каких-то законов. Как теперь понимала эльфийка, её куратор, искусно промыв ей мозги, сам внушил ей мысль действовать так, чтобы она пожалела потом о своих поступках.

Быть может, если бы у неё не случилось с Мэвниаром всё так быстро, она не терзалась бы сейчас сомнениями, и просто отказалась бы действовать во вред эльфу, к которому её так сильно влекло?

Случилось всё именно так, как случилось. Мэвниар поступил с ней так, как поступил бы нетерпеливый человек, и теперь эльфийка не знала, действительно ли для него происходящее между ними было столь же важно, как для неё, или нет. Лишь после резкого сближения Лину поняла, насколько скрытен, на самом деле, Мэвниар, и испугалась этого.

За внешней открытостью маг что-то прятал. Лину не раз наталкивалась в разговорах на те области, которые эльф не позволял затрагивать, либо искусно уводя разговор в сторону, либо прекращая его вовсе. Учитывая ходившую про него славу, а также интерес к нему со стороны куратора Лину, эльфийка постепенно пришла к выводу о том, что Мэвниар остаётся для неё совершенно непредсказуемой, неизвестной величиной, даже несмотря на всю её к нему близость. Подойти к пониманию того, что скрывается за маской героя Стальгорна Лину так и не смогла, и в результате оказалась в подвешенном положении. Не доверяя до конца ни своему куратору, ни Мэвниару, Лину служила обоим, чувствуя, что с каждым днем сидеть одновременно на двух разъезжающихся стульях становится все тяжелее.

Натянутые до предела нервы подсказывали Лину, что она скоро неизбежно как-то ошибется, и либо как-то выдаст себя, либо совершит какую-то иную глупость.

Тонкие изящные пальцы импульсивно дотронулись до талисмана связи за пазухой, и крепко сжались вокруг него, то ли в попытке активировать его, то ли в попытке его сломать. Неожиданно для себя Лину судорожно отдернула руку, внезапно отказавшись от решения что-либо сообщать через талисман. Время в обрез: надо спешить в Стальгорн — попыталась она оправдаться сама перед собой, чувствуя нарастающее внутри себя упрямство. Ничего плохого, если куратор узнает о выполненном поручении завтра... или даже послезавтра. Не переломится, если еще подождет.

* * *

-Варрин, — произнес я, лениво откидываясь в кресле, изображая, будто меня нисколько не интересует ответ на мой последующий вопрос, — В последнее время гоблины что-то зачастили в Стальгорн...

Дворф опустил на каменный стол здоровенную дубовую кружку, и сдул пену. Лишь после этого он соизволил ответить.

-Что значит — зачастили? — деланно удивился русобородый дворф, крякнув после доброго глотка пива, — Не ждал от тебя, известного друга гоблинов, что ты так выразишься о росте числа дружественных визитов между нашими народами! — хитро усмехнулся он.

-Дружественные визиты караванов грузовых дирижаблей? — изумился я, — Это явно новая струя в известной на Азероте дипломатической практике. Или я чего-то не знаю?

-Ну, — хмыкнул дворф, и внезапно раскололся, — Грядет грандиозная стройка века, Мэвниар. Нечто, чего на Азероте не случалось очень давно, — Варрин понизил голос до шепота. Услышав в его тоне нескрываемое благоговение, я навострил уши и насторожился, — Впервые за долгие годы мы не теряем наследие славных былых времен, а создаем нечто новое — то, чем уже наши потомки будут пользоваться и спустя сотни лет после того, как наши кости упокоятся в земли. Я горд тем, что это пришлось на мой век, брат эльф.

-Грандиозная стройка... и об этом пока ничего не известно никому? Так не бывает, — покачал я головой в сомнении, хотя почему-то слова дворфа заставили меня занервничать. Я чувствовал всеми фибрами души — после появления на совете Стальгорна Среброкинса что-то пришло в движение. Что-то, не вписывающееся ни в один из известных мне канонов событий этого мира. Чем дольше длилось моё пребывание здесь, тем больше проявлялось изменений. День ото дня они накапливались, исподволь раскачивая лодку истории. Я опасался, что однажды они её перевернут, и все окончательно погрузится в хаос.

-Не буду пытаться тебя переубедить, — вздохнул Варрин, — Пока просто поверь мне на слово. Это будет нечто грандиозное, — дворф осекся, словно что-то внутри помешало ему продолжить.

-Ну? — произнес я, — И что же это будет? Пилотируемый полет первого гоблина на луну? Вы попытаетесь добуриться-таки до центра планеты? Хм... не угадал? — полуутвердительно спросил я у дворфа, на лице которого медленно проступало изумление, — Неужто... вы изобрели новый метод перегонки самогона? — предпринял я последнюю попытку.

-Думаю, мне лучше сразу тебе все рассказать, — выдохнул Варрин, демонстративно схватившись за сердце, — Опыт подсказывает мне, что твои безумные предсказания сбываются. Против нового метода перегонки самогона ничего не имею, пилотируемый полет гоблина на луну я и сам устрою мощным пинком под зад, но типун тебе на язык за идею добуриться до центра земли, Мэвниар! В наших легендах все беды всегда начинаются именно с этого! Так что — не стоит даже об этом упоминать.

-Так не тяни, и рассказывай уже про свою стройку, — посоветовал я.

-Мы... всего лишь собираемся пробурить проход от Стальгорна на восток — почти до самого Телсамара, — объявил Варрин, словно говорил о чем-то невероятном. Вопреки его ожиданиям, я лишь приподнял бровь. Возможно, я что-то не знаю?

-И? — не понял я, — На кой черт вам бурить туда проход? Я не спорю, места там красивые, живописные, почвы плодородные, да и не так далеко эти земли отсюда... но зачем?

-А ты догадайся! — торжественно заявил дворф.

Я исследовал мысль и так, и этак. В голову ничего правдоподобного не приходило, и я вскоре сдался.

-Хм... — хмыкнул Варрин, — Ну, подумай, как со стройкой могут быть связаны гоблины?

-Они что, там поселиться собрались? — спросил я, и тут же понял, что попал в точку, даже не смотря в лицо собеседнику.

-Да! — подтвердил мою догадку Варрин, — Гоблины действительно намерены основать там полноценный город. Тоннель будет соединять Стальгорн с Телсамаром, как со Штормградом и поселениями гномов близ Стальгорна. Король Магни уже заключил с гоблинами договор, согласно которым он отдаёт землю в аренду на сто лет...

-А потом? — уточнил я.

-А потом о договоре все забудут, — буркнул Варрин, — Через сто лет на стратегически важном перекрестке между южными пустошами, землями Подгорного Королевства на западе, и долиной озера Лок будет стоять город гоблинов, неприступный для завоевателя, и связанный в единую подземную сеть тоннелей с нами. Кому сдастся этот договор тогда?

-Это значит... — медленно произнес я. Дворф кивнул.

-Формально Подгорное Королевство находится в составе Альянса, — заметил он, — Вот только теперь мы начали формировать свой Альянс, с гоблинами и гномами.

-Гномы, — веско произнес дворф, — расселились по окрестностям Стальгорна, и встроились в наше государство на равных правах. Мы выделили им земли, и уже давно живем вместе. О чем-то похожем мы договорились и с гоблинами... с поправкой на некоторые особенности.

-Союз? — озвучил я очевидное.

-Как бы это ни казалось безумным, но — да, — ответил Варрин, — Я сам никак не ожидал, что это произойдет столь быстро. Гоблины, вероятно, сами стремились к кому-то прибиться, решив, что так добьются большего. Выгоду они чуют носом, а спеси у них поменьше многих.

-Что есть — то есть, — признал я, — Что ты ожидаешь от союза?

-Создание Содружества Дун Морог, состоящего из дворфов, гномов и гоблинов, — расслабленно откинулся в кресле Варрин, — Для этого уже есть все необходимое. Возможная выгода ожидается... колоссальная.

-Мы, дворфы, дали дорогу в жизнь сотням тех изобретений, которые сами гномы считали никчемными, — начал перечислять Варрин, — Вертолеты гномов когда-то были диковиной, а сейчас они ежедневно патрулируют горные перевалы Дун Морога целыми звеньями. Лишь недавно мы, дворфы, исследуя огнестрельное оружие гномов, додумались соединить пулю, порох, и воспламенитель в единое целое, что позволило нам превратить артиллерию, и личные винтовки на вооружении пехоты из дорогой игрушки в грозную силу. Слава Свету, что ни одно государство кроме нас пока не поняло суть технологии, и возможные последствия. Мы же не идиоты, чтобы растрезвонивать о таком повсюду.

-Я с тобой полностью согласен, — эхом откликнулся я, с удовольствием слушая рассказ дворфа. Пожалуй, две роли являются для человека с земли двадцать первого века наиболее притягательными — мага, и прогрессора. Я помню свой первый восторг, когда понял, что магия становится для меня повседневной и неотъемлемой способностью, как дыхание, как движение. Такой же восторг, верно, испытал бы я, если бы попытался внедрить какую-нибудь технологию далекого для Азерота будущего, и достиг в этом успеха. Лавры изобретателя, увы, были не для меня, но кажется, прогресс все равно не стоит на месте.

-Во время Великой Войны, — продолжал говорить, тем временем, Варрин, -гоблины были ответственны чуть ли не за половину тактических провалов Альянса на поле боя. Участие их талантливых ученых, изобретателей и алхимиков в нашей работе позволит Стальгорну стать чем-то большим, чем сейчас.

-Понятно, — улыбнулся я, — Могу только пожелать удачи будущему Содружеству. Вы — то, в чем нуждается Азерот.

-Ты не боишься, что однажды мы захватим весь мир, и закованные в доспехи рыцари и эльфы-воины не смогут нам помешать? — усмехнулся Варрин.

-В мире есть магия, и другие угрозы, помимо её, — напомнил я дворфу, — Не следует об этом забывать в головокружении от успеха.

-Да, — помрачнел Варрин, видимо, припомнив бой с натрезимом прямо в сердце Стальгорна, — Тут ты прав. Спасибо, что вернул с небес на землю.

-Всегда пожалуйста, — ответил я, — Пожалуй, пойду-ка я домой. Еще раз желаю Стальгорну удачи в вашем начинании.

* * *

-Мэвниар, — Лину требовательно уставилась на меня, -Нужно поговорить.

-О чем же? — осведомился я у эльфийки, с некоторым удивлением рассматривая её напряженно застывшую фигуру.

-Я...э-э, меня не выпускают из Стальгорна стражники, — произнесла Лину, кажется, совсем не то, что собиралась изначально. Собравшись с духом, она продолжила изливать возмущение, будто так и должно было быть, — Раньше они, хотя бы, выдумывали какие-то причины, а теперь просто говорят: "не велено!", — передразнив кого-то из дворфов, Лину подозрительно посмотрела на меня, словно заподозрив меня в причастности к этому.

Я хмыкнул, рассматривая каштановую макушку эльфийки. Против воли на моём лице начала проявляться улыбка. Проигнорировав негодование девушки, я взъерошил её волосы, раздумывая над ответом.

-Ты уже раз десять покидала Стальгорн под прикрытием невидимости, моя маленькая шпионка,— заметил я, внутренне смеясь, -Так к чему эти претензии сейчас?

Клянусь, выражение голубых глаз эльфийки в этот момент надо было видеть! Застыв, как статуя, Лину с раскрытым ртом уставилась на меня. Вид у волшебницы был такой, словно она раздумывала над тем, стоит падать в обморок прямо сейчас, или чуть погодить. Пытливо разглядывая моё ставшее непроницаемым лицо, она будто пыталась найти ответ на какой-то вопрос, но никак не могла. Наконец, она понуро опустила голову — даже кончики ушей эльфийки печально повисли.

-Я пленница, да? — шмыгнула носом Лину, устало прислонившись к стене, — Какая же я дура. Всё это время вы контролировали каждый мой шаг? Мне лишь потому дозволено без кандалов бродить по Стальгорну, что я еще и твоя наложница по совместительству. Так?

-Кхм, — поперхнулся я, выслушав эту сентенцию, -Лину, я все понимаю, но... наложница!? Ты в своём уме?

-Хотя бы, сейчас не играй со мной, а скажи всю правду, — словно забираясь на эшафот, выдавила из себя Лину, — Представь себе, что я — шпионка, и пришла тебе сдаваться.

-Черт, — поперхнулся я, — Лину, я не знаю, что там у тебя сейчас в голове, но никто с тобой не играет. Тебя действительно никто не считает ни пленницей, ни шпионкой. Забудь, это была, всего лишь, шутка!

-Да?! — пискнула Лину, подскочив на месте, — Неужели ты действительно всё это время шутил?!

-Конечно! — ответил я, -Из тебя шпионка, как... впрочем, подходящего сравнения, все равно, не подобрать. Скажу лишь, что даже если бы ты пришла, и мне в лицо призналась в шпионаже в пользу Кель-Таласа, и то я бы тебе все равно не поверил. Это же курам на смех!

Неожиданно для меня эльфийка залилась нервным, истеричным смехом. Она бросила на меня совершенно суматошный взгляд, и огляделась вокруг, словно искала предмет, о который можно постучаться головой.

-Мэвниар! — измученно выдохнула Лину, наконец, повернувшись ко мне, -Я уже сама не знаю, любить тебя, или ненавидеть! Если ты еще раз так пошутишь, то я точно поседею. Если, конечно, со мной не случится сердечный приступ еще до этого!

-Выходит как-то само собой, — пожал я плечами, — И, все же, не стоит тебе больше бродить в окрестностях Стальгорна. Я понимаю, что в Стальгорне — бардак. Охранная сеть дворфов действительно зияет дырами, через которые может проскользнуть юркая рыбка вроде тебя, но не стоит испытывать судьбу дальше. Одно дело, если о твоих отлучках догадаюсь я, и совсем другое — если тебя поймает, неизвестно за чем, тот же Варрин.

-Я поняла, но... — замялась девушка, — Почему мне, на самом деле, запрещено покидать Стальгорн? Только честно!

-Потому что я так сказал, — ответил я.

-Ты?! Но, почему!? — вскинулась эльфийка, сверкнув глазами.

-Потому что ты, и правда, кое-что угадала, — задумчиво произнес я, разглядывая приготовившуюся вцепиться мне в горло волшебницу — В той мысли, что ты можешь быть моей наложницей, точно что-то есть — я говорю тебе, как мужчина. Однако, скажи на милость, какой это наложнице будет позволено гулять, где угодно? Я же не мог допустить подобный беспорядок, верно?

-Верно, — едва слышно простонала эльфийка. Из ранее взбудораженной волшебницы словно вынули стержень. Яростно растирая себе виски, словно пытаясь избавиться от мучившей её головной боли, она прошла в комнату, не обращая на меня никакого внимания. Уже там она рухнула прямо на кровать, и растянулась во весь рост, уставившись в потолок

-На самом деле, во всем виновата твоя диссертация, — буркнул я, присев рядом с ней. Лину повернула голову, и отбросила каштановые волосы, одарив меня удивленным взглядом. Вновь взбодрив свою собеседницу таким образом, я продолжил велеречиво рассуждать.

-Сама посуди, — предложил я, — Будь ты моей наложницей — все было бы слишком просто: жили бы вместе сто лет, построили дом, и нянчили детишек.

-Мэвниар, — мгновенно вспыхнула волшебница, вскакивая на кровати, чтобы попытаться меня придушить, — Не вздумай увиливать! Иначе я точно когда-нибудь тебя убью!

-Ладно, — буркнул я, — можешь слезать с меня... хотя нет — можешь не слезать. Мне в таком положении уже хорошо.

Лину сбросила с бедер мои руки, не изменившись в лице.

-Ну! — приказала эльфийка, — Можешь ты хотя бы раз быть серьезным?

-Могу только постараться, — ответил я, -Хотя нет — не буду. Лучше расскажу тебе одну историю, а ты послушаешь.

-У тебя есть одна попытка, — хмуро отрезала Лину.

-Ладно, — согласился я с такими условиями, — Это будет сказка об одной прекрасной эльфийке из волшебной страны Кель-Талас. Слушай внимательно, потому что она была очень похожа на тебя... — Лину неопределенно дернула щекой, но, видимо, ничего не имела против такого способа повествования.

-И вот, — продолжил я, — пришла как-то эльфийка наша в город волшебный, а маги ей и говорят: уверены мы, что всплески магии темной, что в землях дворфов, инфернальный камень вызывает. Эльфийка давай с ними спо-о-рить, — с удовольствием протянул я, — Спорила-спорила — не переспорила. Давайте, говорит, принесу я вам то, что на самом деле всплески вызывает, да покажу вам. И отправилась эльфийка в путь-дорогу дальнюю, опасную. Со многими врагами темными столкнулась она в странствии, и быть бы ей сраженной троллем страшным, кабы не встретила она принца прекрасного, Мэвниаром именуемого.

Эльфийка издала неопределенный звук, который при некотором усилии можно было воспринимать как нечто среднее между смехом и возмущением.

-Да ты нескромен, — хмыкнула она.

-Так это же просто сказка такая, там все можно, — не согласился я, и продолжил, — Полюбила она принца прекрасного, синеокого, как грифон бесстрашного...

-Это уже слишком, — недовольно буркнула эльфийка, заёрзав на мне.

-...и сама приглянулась она принцу прекрасному, — успокоил я её, — И отправились они в замок его...эээ, подземный. То есть, подгорный. Жили — не тужили. Добра наживали.

-Вот и сказочке конец,— не отказал я себе в удовольствии еще раз поиграть на нервах эльфийки. Однако после этого я сразу продолжил, — В реальности все было немного по-другому. Прекрасному принцу не понравилось, что эльфийка собралась источник тех возмущений волшебных — в город магов тащить, чтобы те его трогали да грязными лапами щупали.

-И всего лишь поэтому ты запретил выпускать меня из Стальгорна? — потрясенно переспросила Лину. Я пока не мог прочитать по её лицу, что она по этому поводу думала, поэтому просто кивнул, насколько мне позволяло лежачее положение.

-Но... — нервно произнесла эльфийка, — Как я могу отнести источник этих возмущений в Даларан, если я даже не понимаю, о чем идет речь!? Да ты же... мог меня, хотя бы спросить! Мне эти ваши тайны даром не сдались! — Лину вскочила с кровати, и принялась расхаживать по комнате.

-Хочешь, я пообещаю, что вообще забуду о том, что в Стальгорне что-то есть? — предложила она мне, наконец, решение.

-Хм, — нахмурился я, — Лину...

-Я не обману, — постаралась убедить меня волшебница.

-Детка, — использовал я одно из нелюбимых эльфийкой прозвищ, -я верю в твою искренность. Вот только... одной искренности здесь мало. То, что ты знаешь, могут у тебя выведать и против твоей воли.

-У меня от этого есть самая совершенная защита, — нервно рассмеялась эльфийка, — В виде моего полного неведения о ваших секретах.

-Временная, — не без удовольствия произнес я, — Я сейчас сам поделюсь с тобой всеми секретами... даже теми, про существование которых ты не догадывалась. Ручаюсь головой, что после такого тебя из Стальгорна не выпустят даже вперед ногами. И сама ты тоже уже никуда убежать не сумеешь.

На лице эльфийки промелькнула целая гамма эмоций, от потрясения и ошеломления, до паники. Она, кажется, уже десять раз прокляла тот момент, когда начала со мной этот разговор. Её уши понуро поникли, однако она сделала последнюю попытку меня переубедить.

-Может, не стоит? — безнадежно попросила Лину, искательно заглядывая мне в глаза. Она искала в моих глазах хотя бы крохи жалости, на которую можно было опереться, и не находила. Однако, я все же, пошел ей навстречу.

-Я могу предложить тебе выбор, — сказал я, — Первый вариант: тебе больше не чинят никаких препон, и ты со спокойной душой уходишь из Стальгорна.

-Вот так просто? — с сомнением переспросила волшебница, -В чем подвох?

-Ты можешь об этом никогда и не узнать, — неопределенно обронил я, — Подвох вступит в силу лишь лет через пять-шесть, и даже тогда ты, возможно, так и не поймешь его смысла.

-Мне кажется, или я во что-то вляпалась? — вздохнула Лину, — Здесь все?

-Не совсем, — уточнил я, — Но думаю, что если твоя цель — избавиться от моей компании, и вернуться домой в Кель-Талас, то это тот самый путь.

-Вот так, значит, да? — хмуро спросила эльфийка, сверкнув глазами, -Какие еще варианты?

-Как насчет такого, — предложил я, задумавшись, — Может быть, тебе нужно... просто научиться принимать все, как есть, и постараться больше мне доверять. На некоторые вопросы ты просто не готова услышать ответ, Лину. Со временем, все само станет на свои места, я обещаю. Я немногое готов рассказать сейчас, но, поверь мне, я никогда не являлся врагом тебе или Кель-Таласу.

Некоторое время Лину задумчиво сверлила своим взглядом каменные плиты пола. О тех мыслях, чем сменяли друг друга в её голове, я не имел представления. Лицо её было по-прежнему хмурым, и я до последнего мгновения не знал, какое решение она примет.

-Погоди, — внезапно опомнилась эльфийка, — Секунду назад ты грозился рассказать мне всё! Почему ты не озвучил такой вариант сейчас?

-Я передумал, — ответил я с кроткой улыбкой.

-Аргх! — вырвалось у Лину. С совершенно непередаваемым выражением лица она принялась носиться по комнате, метая в меня все предметы, до которых могла дотянуть хрупкая девичья рука. Хохоча, я закрылся от женской ярости рукой, и позволил толкнуть себя на кровать.

-Мэвниар, — внезапно произнесла Лину. Эльфийка стояла передо мной, упрямо глядя мне в глаза.

-Возможно, я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, но... я постараюсь тебе поверить. Год, два, да хоть десять лет — мне плевать! — произнесла волшебница, — Я — эльф, и могу подождать.

Я медленно кивнул, глядя собеседнице в глаза. Постепенно напряженность уходила из её взгляда, и на смену ей приходило опустошение. Разговор, кажется, дался эльфийке с очень большим трудом. Я поднялся, и осторожно обнял её. Вопреки моим ожиданиям, мне ответили взаимностью.

-Можешь мне ничего не рассказывать, — со вздохом произнесла Лину, — Храни свои тайны сколько влезет, если тебе так угодно. Однако... у меня самой есть, что тебе рассказать.

-Не обязательно, — ответил я.

-Нет, — упрямо ответила Лину, — Это тебе нужно знать точно. Видишь ли... э-э-э, ты угадал, и я действительно за тобой шпионю. Кто-то из высокопоставленных магов Кель-Таласа поручил мне эту миссию.

-Не ухмыляйся, Мэвниар, — потерянно прошептала эльфийка, шмыгнув носом, -Это действительно так. Я не шучу.

-Рассказывай, — хмуро произнес я, мгновенно выходя из расслабленного состояния. Кажется, я ошибся, абсолютно доверяя Варрину в вопросах контрразведки. С другой стороны... какого черта? Эльфийка на моих глазах активно, и по собственной инициативе кололась, рассказывая все перипетии своей нелегкой шпионской доли. Как говорится, за язык никто не тянул. Из Лины действительно вышел никудышный шпион, и странно, что Варрин не расколол её сам за пять минут... если только её каким-то образом не завербовали уже после собеседования с дворфом.

Как бы то ни было, я почти не удивился тому, что вокруг меня сжимается кольцо. Интуиция давно говорила мне об этом, равно как и о том, что у меня все равно не выйдет избежать того, что грядет. Что бы ни рассказала мне Лину, это никак не скажется на моих планах...

Глава 24

Вполне однозначно, что было глупо высовывать нос из Стальгорна сразу же после того, как стало ясно, что кто-то роет мне яму. Следовало, наверное, взять с собой десяток воинов и магов для усиления, и прочесать окрестности вместе с пустоголовой эльфийкой в поисках сюрпризов, что она понаставила по мою душу. Я уже чувствовал себя так, будто передвигался по минному полю гоблинов, ожидая сработки ловушки в любой момент. Спрашивается, чего мне не сиделось?

Может быть, всему виною зуд терзавшего меня магического голода? Я мог трезво мыслить, и даже скрывать зависимость довольно долго, но не вечно. В Стальгорне я мог регулярно открывать канал, ненадолго отлучаясь из города, и для остальных большую часть времени казался почти нормальным. Вот только, едва я почувствовал потребность... выйти — несколько часов назад, как сразу же так и поступил, наплевав на все возможные опасности. Пожалуй, всему виною действительно зависимость от магии. Она обладает надо мною куда большей властью, чем казалось раньше — стоит уже признать это, и перестать обманываться.

Чутьё на опасность лихорадочно стучалось в виски, пытаясь привести в чувство мой затуманенный разум, но без особого успеха. Я успел отдалиться от Стальгорна на довольно приличное расстояние, когда внезапно замер, почувствовав вокруг себя холод — но не тот, что распространяли промерзшие до основания горы Дун Морога. Нет — этот холод был предвестником куда больших проблем, чем просто замерзнуть в горах, или подохнуть от магического истощения. Я чуял врага — смертного врага, который вот уже битых полчаса с любопытством патологоанатома наблюдал за моим мельтешением.

-Смертные, — глубокий и раскатистый голос за моей спиной заставил меня вздрогнуть от кончиков волос до щиколоток, — Вы всегда приятно удивляли меня своею... непредсказуемой глупостью.

Я резко обернулся на звук, и увидел неподвижно стоящую неподалеку от меня фигуру натрезима. Этого демона я бы узнал из тысячи: это был тот самый, которого мы с дворфами некогда отправили обратно в пустоту в самом сердце Стальгорна. Признаться, несколько ночей с момента той схватки я просыпался от кошмаров, в которых он меня настигает ровно таким же способом, как он сделал это сейчас. Пожалуй, теперь уже плевать, что за ловушку готовил на меня Реликвариум эльфов: желающих отправить меня на тот свет оказалось столько, что выстроилась очередь. Повезло, как субботнему утопленнику: можно баню уже не топить.

Буквально в десяти метрах от меня стоял на снегу кошмар смертных, во всей своей ужасной красе. Такое расстояние эмиссар Пылающего Легиона мог преодолеть в считанные секунды без всякой магии. Холод предгорий Стальгорна перестал ощущаться кожей лица, едва я почувствовал дуновение смерти в миллиметрах от себя.

-Одно удовольствие — иметь с вами дело, -гигантский демон раскатисто захохотал, прижав к когтистые ладони к могучей груди, закованной в черные доспехи. Голова натрезима, похожая на обтянутый кожей человеческий череп, внушала ужас и трепет. Пылавшие алым огнем глаза не отрывались от меня, и я почувствовал, как сердце в груди на миг ёкнуло от невероятной смеси безумия и жажды крови, направленных на меня. Сердце сделало паузу... чтобы затем продолжить биться — ровно и уверенно.

Странно... сделав очередной выдох, я внезапно ощутил опустившееся на меня, как саван, ледяное спокойствие. В конце концов, я всегда знал, что натрезим не простит мне срыва его планов в Стальгорне, и обязательно попытается отомстить. Я ждал эту встречу так долго, что опасения мести со стороны демона, и ночные кошмары с его участием давно сменило жгучее нетерпение, которое существовало где-то подспудно, дожидаясь своего часа. Я не сознавал этого, но жаждал встретиться с натрезимом уже давно — с тех самых пор, как мне покорился канал в Искривленную Пустоту, а поверженных мною противников хватило бы на персональное кладбище. Да и есть ли мне смысл кого-то бояться сейчас — когда я и так стою в шаге от падения в Искривленную Пустоту?

-Я тоже ждал этой встречи, натрезим, — я почувствовал, как губы сами по себе растягиваются в улыбку, больше похожую на хищный оскал, — Не думай ускользнуть от меня в этот раз. Не получится.

Осознанно выбивая демона из равновесия, я стремился подбить двух зайцев одним выстрелом. Разъяренный демон будет пытаться слепо сокрушить меня своей мощью, даже не пытаясь удивить чем-то из своего колоссального тысячелетнего опыта магических поединков. Второе — не менее важное: пока он будет приходить в себя после оскорбления, у меня будут шансы подготовиться к открытию канала так, чтобы демон и сам не заметил, как у дичи появляются метровые клыки и когти.

-Смертная тля, — мгновенно пришел в состояние исступленной ярости натрезим, и вздрогнул всем телом, словно едва сдерживал желание немедленно вырвать мне сердце, -Ты, кажется, не собираешься униженно молить о пощаде по обычаю смертных?! Или... — вдруг на лице демона появилась понимающая усмешка, — Ты надеешься на свои сомнительные навыки управлять энергией Искривленной Пустоты? Не обольщайся, смертный.

Теперь во взгляде натрезима был только холод. Ярость и боевое безумие он загнал куда-то внутрь, чтобы выпустить на волю лишь с началом поединка

-Я дам тебе фору, кель'дорей, — внезапно произнес демон, — Я дам тебе пару секунд на подготовку — будет обидно, если ты не позволишь мне поиграться с тобой хотя бы немного.

-Уже не нужно, — криво усмехнулся я, и в тот же миг перед силой Искривленной Пустоты внутри меня пали заслоны. Опаляющая мощь пронеслась по позвоночнику, выжигая последние сомнения и страх. Зев пустоты внутри меня жадно потянулся к силе, впитывая её столько, сколько было возможно. Однако даже эти объемы поглощаемой силы были лишь крохами той мощи, что сейчас обрушилась на меня сквозь червоточину между миром Азерота, и самой Искривленной Пустотой. В неразличимое мгновение потусторонняя мощь заполнила моё тело и ауру до краёв, вырвавшись направленным импульсом в сторону врага, как пылающее копьё.

Сформировавшийся в ладони натрезима непрозрачный щит из темноты встретил энергию Искривленной Пустоты, что с ослепительной вспышкой света взорвалась при столкновении.

Натрезим зарычал, съезжая назад копытами по снегу. Казавшиеся материальными, подобно осколкам черного стекла, останки щита забарабанили по его доспехам и разлетелись в разные стороны, вспахивая сугробы. Я видел неглубокие царапины на бледной шкуре его головы, из которых выступила тягучая, черная кровь. Натрезим едва удержал равновесие, наклонив длинные рога, словно намеревался нанизать на них моё тело.

Я прыгнул на месте, заставляя телекинетические ладони подхватить меня в воздухе, и перенести чуть назад — на стоящий неподалеку утес.

-Получай, демон! — крикнул я, и услышал эхо от моих слов, отразившееся от безмолвных заснеженных круч Дун Морога. Очередной импульс энергии Искривленной Пустоты вырвался из моей ладони, и устремился к натрезиму, который за миг до столкновения взорвался черным облаком... чтобы немедленно возникнуть из такого же облака у меня за спиной.

Я не успевал среагировать. Едва начав поворачиваться к врагу лицом, я увидел когтистую пятерню демона, устремившуюся в мою сторону со скоростью атакующей змеи. Щит из сгустившейся энергии Искривленной Пустоты охватил руку демона ярко-синим пламенем, но прогнулся от вложенной в удар мощи, вместе с моим собственным щитом маны. Натрезим обладал нечеловеческой силой. Мощи, вложенной в удар, хватило бы, чтобы пробить туловище рыцаря вместе с доспехами, и вырвать из грудной клетки еще живое, трепещущее сердце. Месяцы напряженной шлифовки сложнейшего щита манны, мощь щита Искривленной Пустоты — все они стали на пути неудержимой демонической мощи...но уступили, тем не менее, позволяя мне сохранить жизнь.

Грудь ожгло так, словно в меня ударил крепостной таран. Ноги почувствовали отсутствие всякой опоры, и я внезапно обнаружил себя проносящимся вниз в свободном падении с горного склона, как летящий из пращи камень. Когда я столкнулся спиной с землей, из легких выбило дух, и я несколько секунд скользил по снегу, сознавая происходящее вокруг сквозь белесый туман перед глазами.

Глухо застонав, я смахнул лед с ресниц, и увидел фигуру натрезима, взметнувшуюся в воздух с заснеженного утеса надо мной. Широко разведя кожистые крылья, демон собрался обрушиться на меня всем своим весом, чтобы раздавить одним ударом все кости. Заметно зависнув в верхней точке траектории, демон резко ускорил своей падение вниз, словно помогая самому себе магией.

Выдохнув сквозь плотно сжатые зубы воздух, я заставил своё тело стать на ноги, взметнувшись вверх с помощью телекинеза. Ослепительно голубые сгустки всепожирающего пламени вырвались из моей руки, и устремились в сторону врага, однако он вновь ускользнул от атаки, исчезая во вспышке черного пламени. Не обнаружив демона сразу перед собой, я резко развернулся, выбрасывая вперед ладонь, сквозь которую пустил огромный поток энергии Искривленной Пустоты.

-Р-р-р-р-аргх! — заревел от боли оказавшийся сразу у меня за спиной натрезим, оглушив меня звуковой волной. Моя ладонь так и не дотянулась до врага, но этого и не потребовалось: вырвавшийся из неё широкий синий луч ударил в наплечник натрезима, и скользнул от него прямо в левое крыло, едва напрочь не оторвав его.

Вспышка боли в руке едва не заставила меня упасть без чувств. Какие-то инстинкты без вмешательства сознания оттянули меня телекинезом в сторону от взмаха когтистой ладони демона. Секунда времени, которую мне почему-то дал натрезим, позволила мне резко прийти в себя, словно выныривая из забытья. Метнувшийся в сторону врага выхватил образ его левого крыла, повисшего на тонкой полоске кожи, и сухожилиях. Вероятно, именно этому я был обязан краткой передышке.

Попытка ударить очередным разрушительным лучом оказалась тщетной — демон успел атаковать первым. Я даже не осознал в полной мере, что он сделал, и лишь почувствовал всплеск мощной магии, после которого мой щит с пронзительным стеклянным звоном лопнул, пропустив сквозь себя слишком мощный удар, чтобы его выдержать. Сознание на краткий миг погасло, словно перегоревшая от напряжения лампочка, и резко включилось вновь через несколько секунд.

Я очнулся уже в другом месте, скорее всего, от боли, и мне еще сильно повезло, что натрезим так и не успел отправить меня на тот свет. Боль во всем теле, сжигаемом энергией Искривленной Пустоты, чуть не заставила меня закричать, но едва я открыл рот, чтобы набрать воздух, как тут же охнул от пронзившего грудь укола в треснувших ребрах. Поминутно теряя сознание, я заставил себя выбраться из окропленного каплями крови сугроба, в котором оказался. Сплюнув изо рта сгусток крови, я поднял голову, и раскрыл рот от удивления: небо на многие мили вокруг потемнело, словно на пути солнечных лучей стала гигантских размеров черная туча. Приглядевшись, я смог заметить зеленоватые всполохи, пробегавшие среди облаков. От присутствия магии, воплощавшей в себе чистое, незамутненное зло и разрушение, хотелось поежиться. Наверное, именно эту картину на небесах видели солдаты Альянса, когда Пылающий Легион пришел на Лордерон.

-Узри мощь Легиона, смертный! — услышал я сквозь рев ледяного ветра возглас демона, и повернул голову.

Натрезим стоял на возвышении чуть дальше от меня, воздев руки к небу. Концентрация хаотичных, разрушительных по своей природе потоков магии вокруг него была такова, что я почувствовал себя перед ними совершенно беззащитным, несмотря на всю мощь Искривленной Пустоты, которой я сейчас располагал.

Не исключено — подумал я, что этот бой может действительно стать для меня последним. До сих пор мне удавалось на чистой удаче выходить с победой из сражения с десятикратно более опытными магами. Вечно такое продолжаться не могло — вот я и наткнулся на противника, который превосходил меня опытом не в десять, а в сто раз, и сейчас закономерно расхлебываю последствия. Вот, значит, что случается, когда на силу находится большая сила?

Сипло выдохнув воздух сквозь плотно сжатые зубы, я потянулся волей к той области памяти, где дожидались своего часа знания эредаров об Искривленной Пустоте, приспособленные мною для своих целей. Маховик заклинания, обратного ритуалу открытия канала, постепенно начал раскручиваться внутри меня, готовясь к активации. Если мне будет позволено, параллельные потоки сознания выполнят работу до того, как я отправлюсь на тот свет. Если раньше я не пытался использовать ритуал — то только потому, что он был моей последней надеждой, оружием последнего шанса. Настало время и для него — хуже мне теперь все равно уже не будет.

-Азерот падет, смертный! — провозгласил натрезим, и эхо от его слов разнеслось вокруг, отражаясь от всех окрестных заснеженных скал, — Я заключу тебя в цепи, и всего через несколько лет позволю тебе увидеть, как твой мир умирает в агонии, а Кел-Талас сгорает в огне!

Алые глаза демона вспыхнули яростью и безумием. Повернув голову, осененную устрашающими рогами, он бросил раздраженный взгляд на болтающееся на обрывках кожи крыло. Словно в приступе исступленного гнева, демон вцепился в него когтистыми руками, и вырвал его, издав оглушительный рев, в котором не было ничего, кроме нечеловеческой ярости. Кожистое крыло, как у летучей мыши, упало с уступа, и полетело вниз, несомое ветром. Оставшийся с одним крылом демон вновь воздел руки к небесам, и начал их медленно опускать, будто притягивая к себе что-то исполинской небесной сетью. Концентрация магии хаоса стала настолько сильной, что я буквально кожей ощущал эманации чистого зла и скверны, исходящие от натрезима. Решив не тратить время даром, я применил на себя настолько сильные лечащие чары, насколько было возможно. Боль в груди слегка поутихла, однако когда я вновь вернулся сознанием в окружающий мир, обстановка резко изменилась.

Окрестности Стальгорна окутались странным белесым сиянием, словно вырывающимся прямо из под земли. Было непохоже, будто это стало последствиями действий натрезима. Скорее, я склонялся к мысли о том, что это было дело рук Реликвариума — свет вырывался именно с тех мест, где Лину устанавливала странным образом зачарованные маячки. Заметно изменившаяся аура вокруг меня лишь подтверждала эти мысли. Между мной и окружающим миром словно возникло трение — энергия Искривленной Пустоты вырывалась из моего тела с определенной неохотой, будто преодолевая некоторое сопротивление. Странно, но я почувствовал себя от этого только лучше.

Сознание еще сильнее обострилось от наполнившей моё тело энергии Искривленной Пустоты. Опаляющий поток чистой мощи смыл всякую боль, и я почему-то рассмеялся. И это — весь расчудесный план Реликвариума? Невежественные глупцы, на что они надеялись?! Чуть больше энергии Искривленной Пустоты мне не повредит, и даже наоборот! Внутри меня всё больше нарастала исступленная эйфория, поддавшись которой, я едва не забыл о существовании натрезима. Лишь когда пик прошел, я сумел вырваться из потока болезненного удовольствия, и вернуться в реальность — тем более, что демон явно успел что-то сотворить, пока я пребывал вне схватки.

Пронзительная вспышка протянувшейся с черного неба зеленой молнии на мгновение ослепила меня. Я едва не потерял равновесие от дрожи земли вокруг места падения молнии — всего в десятке метров от меня. Взглянув в ту сторону, я увидел огромную воронку, и столб черного дыма, идущий от буквально пылающей ядовито-зеленым пламенем земли.

-Взгляни сюда — в лицо смерти! — рыкнул натрезим в промежутке между чтением заклинаний на неизвестном, отрывистом языке, звуки которого, как мне показалось, иногда скатывались в инфразвук, заставляя трястись поджилки. Зеленые молнии одна за другой падали с небес на землю Азерота, и вскоре я увидел существо, медленно поднимающееся из воронки, выпрямляясь во весь свой многометровый рост. Невольно подумав о том, что вторжение Пылающего Легиона уже началось, я вздрогнул. Отгоняя пугающие мороки, я взглянул на нового врага.

Огромная, десятиметровая человекоподобная фигура, пылающая ядовито-зеленым пламенем, яростно заревела, и переступила исполинскими каменными ногами по камням скал Дун Морога, снег и лед на которых буквально на глазах плавился от огромной температуры. Я узнал инфернала — тяжелую пехоту и осадное орудие Пылающего Легиона в одном лице. Пылающий огнем хаоса каменный голем — гроза поля боя, воплощенный ужас любой армии смертных. Натрезим решил не марать руки сам, а стремится загребать жар чужими руками, по обычаю своего народа?

Потоки энергии Искривленной Пустоты, повинуясь моей воле, сомкнулись вокруг медленно переступающего ногами инфернала, как сжимающийся с огромной силой кулак. Ослепительное синее пламя с прожилками темноты внутри столкнулось в поединке с огнем хаоса — кто победит? Я буквально ощущал, как теряю контроль над потоками магии, словно пылающий щит голема отталкивал собою мою силу. Преодолевая моё сопротивление, инфернал сделал еще один шаг вперед, готовясь следующим опустить на меня многотонную пылающую стопу.

Будь попавшая в моё распоряжение сила конечной, то все бы тут и закончилось, но на место отброшенных потоков магии вставали новые, и постепенно пылающий щит инфернала начал сжиматься, еще больше ускоряя свой конец. Неожиданно для меня самого, магия пустоты лизнула каменную плоть великана языками пламени, вскоре окутывая его целиком. Огонь Искривленной Пустоты в считанные секунды пожрал его, и на оплавленных до стекла скалах осталась лишь кипящая лужа металла, в которую превратился погасший подобно затушенному факелу инфернал.

-Ха-ха-ха! — безумный смех натрезима, наблюдавшего за скоротечной схваткой, разнесся по окрестностям, — Лорд Архимонд клялся, что инферналов невозможно сразить чистой магией, но что я вижу!? Если бы только он это сейчас видел! — в звучании голоса демона я не расслышал ни страха, ни признания силы противника. Казалось, он просто развлекается, наблюдая за детской возней в песочнице. Увиденное, однако, заставило его на миг прервать чтение заклинания — или оно теперь могло сплестись и без его участия? Возникшая на месте натрезима вспышка темноты переместила его ко мне, и теперь демон находился лишь десятью метрами впереди.

-А это что?! — расхохотался натрезим, наблюдая за медленно набирающей форму фигурой водяного элементаля, ставшего между ним и его жертвой.

-Ты решил удивить меня простым духом воды? — презрительно бросил демон, и коротким рывком оказался сразу же перед элементалем, попытавшись поразить его взмахом острых когтей. К удивлению натрезима, фигура двухметрового уже элементаля невероятным образом изогнулась всем телом, уходя от удара, и вытянулась в его направлении, обрушивая на него таран плотного потока воды. Не удержав равновесия, демон оказался отброшен на несколько метров назад, заскользив копытами по льду. Элементаль же, тем временем, наливался силой и размерами. Колоссальной силы потоки энергии Искривленной Пустоты собирались со всех сторон, вливаясь в элементаля, как реки вливаются в море.

Когда натрезим поднял осененную рогами голову, чтобы увидеть врага, рост элементаля приближался к десяти метрам, и только увеличивался. Занесенный кулак водяного колосса, готовый опуститься на демона, мог поспорить габаритами с каменным домом. Натрезим оценил угрозу, и насмешливое выражение на оскалившемся клыками лице исчезло. В последний миг он окутался сотканным из тьмы щитом, и встретил им обрушившийся на него удар, так и не сумев по какой-то причине сбежать.

Громоподобный удар кулака элементаля по земле заставил её затрястись, и разойтись волной от места удара. Разлетевшийся во все стороны снег закрыл от меня натрезима, а в следующую секунду волна докатилась и до меня. Неожиданно потеряв под ногами опору, я ткнулся лицом в сугроб, а когда выбрался из него, что обнаружил появление на поле боя новых действующих лиц.

Удар кулака элементаля совпал по времени с оглушительным звуком боевого рога дворфов Стальгорна, разносящегося по окрестностям. Быстро отвернувшись в сторону, я увидел штандарты армии дворфов, разворачивающейся в боевой порядок на склоне в нескольких километрах от меня. Кажущиеся крошечными зелеными точками, многочисленные фигуры инферналов спускались с горы, атакуя в направлении врат Стальгорна, откуда выступали дворфы. В глазах зарябило от вспышек пламени пушек и мортир дворфов на позициях, и вскоре горные кручи Дун Морога содрогнулись от взрывов пушечных выстрелов среди наступающей армии инферналов.

Внезапно я потерял равновесие, и заскреб окровавленными ладонями по холодному снегу, пытаясь выпрямиться. Земля заходила под моими ногами ходуном, и вскоре меня понес в неизвестном направлении поток снега, обратившийся сошедшей с гор всесокрушающей лавиной. Вырвав себя из холодного плена с помощью телекинеза, я увидел огромные снежно-белые волны, которые спускались со всех окрестных склонов, устремляясь туда, где сошлись в невидимой мне, но смертельной схватке натрезим и элементаль колоссальной силы. Похожие на вал цунами, они неизбежно погребли бы меня под собой, но краткие мгновения перед столкновением позволили мне взлететь левитацией на острый уступ в нескольких десятках метров от места схватки.

Оказавшись на высоте, я взглянул вниз с другой стороны уступа, и чудом уклонился от взмаха огромной лапы инфернала, пылающей зеленым пламенем хаоса. Великан находился чуть ниже, и карабкался по уступу, пытаясь одной рукой загрести меня, а другой держался за выступ в скале. Сформировав из волн энергии Искривленной Пустоты огромный таран, я выпустил его в сторону врага, и сбросил его вниз вместе с частью утеса, расколовшегося каменной шрапнелью. Вскоре пылающее создание поглотил под собой вал снега, и я выпрямился... чтобы внезапно для себя согнуться от волн боли, пронесшихся по всему телу. Охватывавшая моё тело от потоков энергии Искривленной Пустоты эйфория уступила место острой боли, как от прикосновения наждачной бумаги к нервам. Вспышка боли вырвала меня из сознания, однако внезапно исчезла столь же быстро, как появилась.

-Ч-ч-ч-то со мной? — прошептали потрескавшиеся губы, едва я вернул себе способность сознавать происходящее. Подняв голову, я увидел мелькнувшую в воздухе прядь собственных волос, из которых словно испарились всякие краски, оставляя после себя лишь бледность и пустоту. С трудом приподнимаясь трясущимися руками на покрытом снегом уступе, я с удивлением увидел, как сквозь бледную и тонкую кожу ладоней проступает тонкая сеть голубоватых сосудов, словно светящихся изнутри потусторонним светом. Надетая на мне одежда внезапно показалась мне слишком просторной, словно происходящие со мной трансформации высушивали моё тело живьем, превращая его в мумию. Пронесшаяся внутри меня очередная волна боли заставила меня содрогнуться, и я лишь колоссальным усилием воли смог остаться стоять на трясущихся ногах.

Канал в Искривленную Пустоту должен был уже давно закрыться: бой, плавно перетекавший во всеобщую свалку и кровопролитное сражение, продолжался уже очень долго. Почему-то этого не происходило, и теперь я имел шанс узнать, что меня ждет от настоящего отравления Искривленной Пустотой. Мне вдруг пришла в голову странная мысль, заставившая меня похолодеть.

Могло ли быть так, что за это время те изменения, что были порождены отравлением потусторонней энергией, стремительным рывком вышли на новый уровень? Вечный эльфийский голод к магии внутри меня, насколько я теперь понимал, оказался многократно усилен и умножен. Зев пустоты словно вывернулся наизнанку, поглощая в немыслимых объемах мощь Искривленной Пустоты, изливающуюся на меня сквозь открытую червоточину. Я ощутил краешком сознания бушевавший внутри меня голод магии, и содрогнулся до глубины души.

Срок моего существования отсчитывает последние минуты — холодно и отстраненно подумал я. Голод внутри меня стал настолько ненасытным, что я не переживу, если останусь без подпитки канала хоть на несколько секунд. Стоит каналу закрыться, и я пожру сам себя. Это конец.

Интересно, как там поживает натрезим? Надеюсь, мне, хотя бы, удалось ухватить его за собой? Я огляделся вокруг, и почувствовал, как мои глаза удивленно расширяются, пробивая броню безразличия, окутавшую меня после осознания своей незавидной судьбы.

-Элементаль... что ты за создание, черт тебя дери? — прошептали мои губы.

Вал снега со всех окрестных гор накатывался на небольшой пятачок чуть поодаль, на котором вырывался в воздух гигантской высоты гейзер, и вливался в него, как реки вливаются в море. Похожий на причудливый стебель, гейзер оканчивался гигантской водяной сферой, сквозь прозрачную толщу которой я скорее почувствовал, чем увидел — сотканный из темноты щит натрезима. Демон был внутри! Вокруг него собрался сжимавший все сильнее шар воды, и пытался пересилить все нарастающим давлением магический щит. Если я понял правильно, то со временем сила элементаля лишь увеличивалась, хотя даже сейчас его мощь слабо поддавалась подсчету. Как бы то ни было, демон нейтрализован. Будет он уничтожен, или просто будет находиться взаперти, пока существует элементаль — неизвестно.

Сквозь постепенно окутывающее мои мысли безразличие внезапно пробился сигнал от параллельных потоков сознания. Заклинание, которое я готовил все это время, было завершено и подготовлено к активации.

Я сделал последний вздох, ощутив проблеск надежды. Теперь всё решится.

Все же — удивительно. Я зашел так далеко по тому пути, которым не шел никто до меня. Даже если я не выживу — все равно совершенное мною прошло настолько далеко в сторону от известных путей, что невозможно даже себе представить. Я проторил дорогу во мраке, и теперь — либо воспользуюсь сполна некому доселе неизвестным Клондайком, либо погибну, пытаясь.

На весь Азерот была лишь одна душа, которая сумела изучить секреты эредаров, призванные черпать из неиссякаемого источника Искривленной Пустоты, и сумела применить их на практике, выбрав в качестве проводника самого себя! Мощь Искривленной Пустоты могла на краткое время превратить меня из средней руки мага — в воплощение необузданной мощи, выстоять на пути которой до сих пор не удавалось даже самым сильным противникам, наголову превосходящих меня опытом и владением классической магией. Жаль, но к недостаткам можно было смело относить то, что часть меня необратимо становилась частью Искривленной Пустоты, вне подпитки родственной силы начинавшей умирать. Я испытывал магический голод, который можно было утолить лишь одним-единственным способом — открыв канал. С каждым днем ощущение выворачивающей меня наизнанку пустоты становилось моим верным спутником, оставлявшим мне лишь краткие часы, превращающиеся в очередную пытку ожиданием боли.

Решить вопрос, возможно, сможет заклинание, которое само по себе было шагом далеко за пределы логики и здравого смысла. Оно либо позволит мне выковать победу над нависшей надо мною смертью, либо окажется наиболее экзотическим способом самоубийства из всех, когда-либо придуманных. Смешно, но это так. Разумные маги открывали канал в Искривленную Пустоту лишь с одной единственной целью — присвоить часть её силы себе. Ни один безумец не открывал канал, чтобы эту силу отдать. Ни один... до меня. Заклинание, прочтенное наоборот. Ритуал, обращенный вспять. Я был тем, кто исполнил ритуал так, как он должен был исполняться. Теперь я стану тем, кто исполнит его прямую противоположность.

-Вот и все, — медленно прошептал я, и активировал чары.

Никаких внешних проявлений сотворенного волшебства не было. Не сошли с небес звезды, не погасло солнце — но нечто сопоставимое произошло для моего канала в Искривленную Пустоту. Мне казалось, будто в движение впервые пришло нечто, скрывавшееся до сих пор по ту сторону червоточины в Искривленную Пустоту. Я ощутил прикосновение к себе чего-то невероятно могущественного, и ощутил себя его крошечной частью, как песчинка является частью великой пустыни.

Изменения внутри меня я пока не мог осознать. Смысл происходящего ускользал от моего разума, но на краткий миг во мне зажглась надежда на лучший исход.

Внезапная вспышка света неподалеку заставила меня ненадолго ослепнуть. Я упал на землю, и закрыл ладошками глаза. Сквозь мелькавшие на сетчатке пятна света я увидел, как потоки хаотической волшбы, раскрученные натрезимом, завершили то, для чего были призваны. Магическое чутье говорило мне, что видимое мною являлось чем-то вроде пространственного разрыва измерений, пробивавшего дорогу с Азерота в неизвестные миры. Портал? Но как? — удивился я, но в следующий миг удивление уступило место настороженности, когда сквозь портал сплошной лавиной бросились вперед небольшие демоны, размером чуть больше собаки, похожие на мелких бесов. Властно раздвигая копошащееся вокруг них алое море, вперед бежали многоголовые адские гончие, и другие демоны.

Хотя среди этой толпы никого не было более могущественного, чем уже падавшие с небес инферналы, их было много — очень много, и стояли они так, что лавина снега им не угрожала. Я вытянул руку вперед, выпуская вихрь разрушительной энергии, похожий на пылающее синее солнце, и одним ударом испепелил несколько десятков. Продолжить расправу мне помешало падение инфернала прямо на тот утес, где находился я сам. Прокатившаяся вокруг места падения дрожь земли заставила меня потерять равновесие.

Ноги почувствовали отсутствие опоры, и я полетел вниз с утеса — прямо в бушующее внизу белое море снега. Его поток поглотил меня внутри себя, и понес прочь в неизвестном направлении. Посторонние мысли покинули мою голову, и теперь я заботился лишь о том, чтобы не быть погребенным в снегу по вине собственного элементаля.

Меня несло с огромной скоростью куда-то далеко. Давление многометрового слоя снега по какой-то причине не вызывало дискомфорта, словно элементаль и здесь оберегал меня, не давая мне погибнуть в его родной стихии. Хаотичное перемещение не позволило мне собраться с мыслями достаточно, чтобы придумать способ выбраться на свободу, но это и не потребовалось: в какой-то момент я почувствовал, как меня буквально выталкивает на поверхность сквозь толщу снега. Уже вскоре мои ноги упали на скалистый грунт возвышения, на котором я чувствовал себя в относительной безопасности от бушевавшей вокруг стихии.

Бросив взгляд в сторону Стальгорна, я увидел копошащееся там алое море демонов, накатывающее на боевые порядки дворфов. Лепестки огненных взрывов поднимали в воздух кровавую взвесь и разлетавшиеся в разные стороны ошметки плоти там, где работала артиллерия Стальгорна. Над всей этой свалкой кружились дирижабли гоблинов, борта которых периодически окутывались пламенем выстрелов каких-то боевых установок. Где-то вдалеке я увидел, как зеленая фигура инфернала падает под напором каменного великана, вполовину более низкого, и словно состоящего целиком из серебристого мрамора. Земля задрожала в очередной раз, и на этот раз волна шла со стороны города дворфов.

Над склоном перед вратами Стальгорна вновь разнесся оглушительный звук боевого горна дворфов, однако даже его перебил неожиданный грохот вновь содрогнувшихся до самого основания корней гор. Красное море демонов в самом центре своих порядков резко пошло волной, и опало на землю, оставляя на ногах лишь одну единственную фигуру — другого мраморного колосса дворфов, от удара которого о землю тряслись сами горы. Эхо его удара дошло даже до моего утеса, резко подбросив меня от земли, отчего я упал навзничь.

Такими темпами дворфы сами перебьют всех демонов и попутно закусят натрезимом — отстраненно подумал я, поднимаясь с земли. У меня были и свои дела, не в последнюю очередь связанные с моим каналом в Искривленную Пустоту, который обращался в нечто невообразимое.

-То, что я помню о повадках этой силы, делает происходящее сейчас невозможным, — ошеломленно озвучил я свои мысли. Однако все произошло на моих глазах, и я не мог этому не верить.

Пустота внутри моей души открыла свой зев, сквозь который проходили потоки энергии, неукротимые, как извержение вулкана. Моё тело было окутано недоброй темно-синей аурой, похожей на грозовое небо, но неудержимая мощь энергии Искривленной Пустоты отчего то не стремилась вырываться сверкающими огненными протуберанцами, сжигающими все на своём пути. Я чувствовал: моя душа, моё тело, моё сознание — все это стало проводником для энергии Искривленной Пустоты в наш мир — и обратно.

Я пока еще живой, и это странно. Я только что сотворил немыслимое — то, что до сих пор не пробовал никто из магов на все известные на Азероте миры. Ритуал, привязывавший ко мне мощь Искривленной Пустоты, и направляющий её ко мне, объединился в одно целое с ритуалом, который был предназначен сугубо для обратного. Вместо того, чтобы нивелировать, противоположности дополнили друг друга, объединившись в идеальную пару. Отныне было неясно, где начинается одно, и где заканчивается другое. Потоки Искривленной Пустоты навек замкнулись.

Моя душа, мой разум, и моё тело стали проводниками энергии Искривленной Пустоты, пропуская её сквозь себя лишь для того, чтобы вернуть обратно. Я стал иглой в ткани реальности, на которую была наброшена петля потоков Искривленной Пустоты, протекавших сквозь Азерот.

Я закрыл глаза, ожидая, когда в тело начнет вгрызаться боль — и дождался этого спустя долгие секунды напряженного ожидания. Потоки энергии словно разрывали меня на куски, не щадя ни единой клетки тела. Пламя Искривленной Пустоты пожирало меня заживо, однако по какой-то причине разум так и не помутился от боли, проходящей где-то в стороне от сознания. Краем глаза я заметил появление постороннего наблюдателя, и повернулся в его сторону.

-Ты горишь, — сообщил мне натрезим, появившись из облака тьмы в нескольких метрах от меня. Лишь теперь я заметил, что снежная буря подошла к концу. Что бы ни происходило во время поединка элементаля и Повелителя Ужаса, победитель сейчас стоял передо мной, и с осторожным интересом наблюдал за происходящими со мной изменениями. Я встретил пылающий алым огнем взгляд.

-Я вижу, — безразлично ответил я, наблюдая за медленно истлевающей плотью рук. Смертная плоть эльфа отслаивалась, словно шелуха, за которой проступало нечто, будто целиком состоящее из эфирных, слепяще-синих потоков энергии. Я чувствовал их пульс, как у живого сердца. Они пульсировали внутри меня, как кровь в артерии. Сколь мало во мне осталось прежнего — и во что я превратился?

-Ты такой же эльф, — заметил натрезим, — Как я — бабушка зеленого гоблина. Если ты лишь скрывал это под шкурой смертного, то я не удивлен, что тебе так часто удавалось меня обставить.

-Больше нет нужды тебя обставлять, — произнес я, и увидел, как из моего открытого рта вместе со словами вырвалось голубое пламя, — Теперь я тебя просто убью.

Вместо ответа натрезим растворился в облаке тьмы, и возник на расстоянии вытянутой руки от меня. Когтистая ладонь демона с молниеносной, неразличимой глазу скоростью вонзилась мне в грудь, пробивая её насквозь, как сухую скорлупу. Не ощущая ничего, кроме легкого дискомфорта, я поднял левую руку, и перехватил ей демона под локтем. Постепенно моя ладонь наливалась силой, обретала форму и объём, словно обратившееся твердым телом пламя. Скорее догадываясь об этом, нежели чувствуя, я видел, как натрезим шевелит кулаком, вышедшим у меня из спины, безуспешно пытаясь высвободить руку. В алых глазах Повелителя Ужаса медленно проявлялось удивление и опаска, когда он начал понимать суть происходящего.

-Кто ты такой? — рыкнул он, пытаясь за гневом скрыть растерянность.

-Твоя смерть, — холодно произнес я, и дыхнул вырвавшимся изо рта пламенем ему в лицо. Всепожирающий огонь энергии Искривленной Пустоты, казавшийся мне приятно прохладным на ощупь, вцепился в демона, как клещ. Натрезим оглушил меня своим криком, в котором не было ничего, кроме боли. Если на нем и были какие-то магические щиты, пламя игнорировало их, прожигая шкуру демона насквозь до самых костей.

Правой рукой я ухватил его за наплечник доспеха, и потянул прочь от себя, одновременно удерживая левую руку демона на месте. Услышав хруст костей и треск плоти, я лишь отметил, что мои ладони обладают нечеловеческой силой, далеко превосходящей возможности самого Повелителя Ужаса. Резко напрягшись, я оторвал руку демона из плеча. На левом наплечнике натрезима, за который я держался правой рукой, отпечаталась отметка моей пятерни, продавившей своей силой металл. Избавившись от торчащей у меня из груди конечности врага, я бросил на него взгляд, отмечая странное искривление магических потоков вокруг него.

-Не уйдешь! — крикнул я. Повинуясь даже не приказу — а смутно осознаваемому мною желанию, магические потоки замерли на месте, отказывая генералу Пылающего Легиона в возможности сбежать в Искривленную Пустоту.

-Будь ты проклят, эльф, — прохрипел израненный, полумертвый натрезим, в котором уже с трудом можно было узнать былого Повелителя Ужаса — грозу смертных. Одна из рук его была оторвана, и из её обрубка выступала тягучая черная кровь. Пламя Искривленной Пустоты погасло, но не оставило на теле демона ни единого целого места — вся некогда бледная шкура его была покрыта страшными ожогами, от которых кожа слезала черными струпьями.

-Хочешь знать, что случится с Пылающим Легионом, когда он ступит на Азерот? — спросил я у натрезима, и указал на далекое от нас сражение, в котором армию демонов уже теснили дворфы.

Повинуясь моей воле, потоки энергии Искривленной Пустоты сформировали пылающую сферу, испускавшую во все стороны протуберанцы синего пламени. Сорвавшись с места, она упала в гуще демонов, и одним ударом положила сотни их, заставив горы вновь затрястись. Хребет армии демонов уже был к этому времени сломлен, а теперь — после моего удара, каждый из напавших на Стальгорн демонов оказался в одиночестве против десятка вооруженных до зубов дворфов. Не требовалось быть пророком, чтобы предсказать скорое приближение солдат Стальгорна к самому порталу.

-Будь ты проклят! — повторил натрезим, и окутался покровом тьмы. Я не препятствовал, еще в первые же мгновения как-то определив то место, куда демон пытается переместиться. Спустя секунду мои ноги ступили на землю возле самого портала. Я не владел заклинанием телепортации — отныне оно было мне не нужно. Потоки магии, оказавшиеся в моём распоряжении, стали послушны моей воле настолько, что я достигал поставленной цели, просто желая её.

-Хочешь сбежать? — задал я риторический вопрос, когда увидел медленно ползущего в сторону портала демона. Ухватив его за рог, я потащил его за собой к порталу с той же легкостью, с какой я бы нес невесомую пушинку. Остановившись уже там, я еще раз опустил взгляд на противника, в глазах которого можно было разглядеть лишь смертельную усталость. Он уже смирился со смертью — возможно, что и окончательной, и лишь удивлялся тому, что я пока не спешил приводить приговор во исполнение, будто обдумывая что-то.

Странным образом, я чувствовал, будто Азерот сам по себе пытается исторгнуть меня из себя, как инородное тело. Какая-то часть тела эльфа еще существовала, и лишь это позволяло мне еще удерживаться от соскальзывания в Искривленную Пустоту. Однако ничто не вечно, и я признал, что мне предстоит уйти.

Уйти — чтобы вернуться вновь.

-Хочешь сбежать? — повторил я свой вопрос, но натрезим мне так и не ответил. Моя рука, словно целиком состоящая их синего пламени, потянулась в сторону портала, преодолевая легкое сопротивление его защиты, и когда потоки Искривленной Пустоты коснулись портала, произошел колоссальной силы взрыв.

Во все стороны от портала распространилась ослепительная вспышка света, в которой растворилось то, что еще оставалось от меня, и от тела демона. Азерот избавился от посторонних элементов, а я — от оков собственного тела, и очнулся вновь уже там, где привычных законов не существовало и в помине.

Свободно скользя в том пространстве, что смертные называли Искривленной Пустотой, я почувствовал поблизости от себя огонь демонической души натрезима, и протянул в его стороны свои пылающие руки. Здесь — только здесь, где находится Начало Всего, демоны могут окончательно умереть. Я чувствую его страх — неподдельный страх. Он даже не пытается сопротивляться — все его усилия направлены лишь на то, чтобы отправить в Пустоту зов, как сообщение об угрозе, но тщетно. Я сильнее его, и о произошедшем сегодня не суждено узнать ни одной душе. Прощай навсегда, натрезим.

Эпилог

-Победа! — провозгласил Магни Бронзобород, высоко поднимая крепко сжатый кулак. Его слова армия дворфов встретила единовременным возгласом ликования.

-Сегодня многие пали, — произнес король Стальгорна, — Но число сокрушенных врагов не поддается подсчету. Эта битва стала самым кровопролитным сражением за всю новейшую историю Стальгорна — и обязательно войдет в легенды. Оно стало первым сражением, в котором плечом к плечу встали глубинные дворфы, гномы и гоблины! Стойкие воины дворфов, — продолжил Магни, -Короли Гор, танки и пушки, магические артефакты гномов, и причудливые устройства гоблинов — всё в этой битве было брошено в бой, и позволило достичь неоспоримой победы! Пусть демоны трепещат, если решат вновь напасть на Стальгорн — в следующий раз мы смешаем их с грязью даже больше!

Карадин нахмурился, прогоняя воспоминания. Он шел по склону горы, исследуя место сильнейшего взрыва, в поисках чего-то, что он никак не мог внятно сформулировать. Эльф по имени Мэвниар бесследно исчез во время сражения, и многие считали, что он погиб. К такой мысли склонялся бы и сам Карадин, если бы не знал эльфийского колдуна. Опыт и чутьё Короля Гор говорили ему, что эльф не мог просто так взять и исчезнуть. Хотя бы что-то должно было остаться — какое-то напоминание или след.

-Он жив, — внезапно произнесла эльфийка, стоящая у него за спиной. Её длинные каштановые волосы свободно развевались на ледяном ветру Дун Морога, однако та словно не чувствовала холода. Её пронзительно синие глаза глядели куда-то сквозь горизонт, будто в поисках чего-то, ведомого ей одной.

-С чего ты так решила? — спросил у неё дворф настороженно. Он не слишком доверял волшебнице, хотя и не считал её шпионкой. Спустя несколько часов после боя она озвучила желание остаться в Стальгорне, и теперь её странное устремление с учетом последних слов обретает новый смысл. Она что-то знает?

-Что вы вообще знаете про Мэвниара? — спросила его Лину. На какое-то мгновение дворф поперхнулся, словно собираясь сообщить, что знаком с ним очень долго, однако что-то в тоне эльфийки заставило его осечься. Лихорадочно осмысливая все странности, связанные с эльфом, он неожиданно для себя признал, что волшебница может быть в чем-то права.

-Ничего, — прохрипел Карадин, в итоге, — Он — совершенно неизвестная величина. Одни демоны знают, чему он научился из книг эредаров. Мои инстинкты порой шептали мне нечто странное. Будто он был словно... словно щупальце, протянувшееся в наш мир откуда-то из-за изнанки реальности.

Дворф прикусил язык. Охвативший его приступ откровенности заставил его быстро пожалеть о сказанном, но инстинкты — инстинкты Короля Гор говорили прямо и однозначно, а он лишь повторял то, что услышал.

-Мои приборы фиксировали всплески энергии Искривленной Пустоты практически ежедневно, -промолвила волшебница, — По странному совпадению, Мэвниара в Стальгорне в это время найти было совершенно невозможно, хотя я не раз пыталась. Еще по некоторым рассказам о его подвигах можно было догадаться, что он умеет неким образом манипулировать энергией Искривленной Пустоты. Так что... да. Жутковато звучит, но твои инстинкты могут быть в чем-то правдивы.

-Ты так и не пояснила, почему считаешь, будто он еще жив, — заметил дворф.

-Это...сложно объяснить, — замялась эльфийка, — Давай скажем так — это пока просто непроверенная гипотеза. Просто на случай, если Мэвниар не погиб, но был выброшен куда-то сквозь портал демонов.

-Выглядит правдоподобно, — ухватился за эту идею Карадин, -По крайней мере, так остается надежда на то, что он выжил.

Дворф вновь помрачнел. Воспрянувший, было, в его глазах огонь угас.

-Как бы то ни было, в этом случае мы все равно не можем ничего для него сделать, — произнес он, и встряхнулся, — Ладно, я пойду. Искренне надеюсь на то, что твоё ожидание не станет вечным, Лину.

-Ты даже не представляешь, Карадин, — промолвила волшебница уже после того, как дворф ушел.

* * *

Чуть ранее

-Ты не похож на обычного ворона, — недружелюбно произнесла Лину, вот уже минуту разглядывая черную птицу на ветке заснеженного дерева у самых ворот Стальгорна. Ворон повернул в её сторону глаз. Странная оранжевая радужка птицы внезапно расширилась, заставив эльфийку вздрогнуть.

-Что...— промолвила она, и осеклась. Птица стремительно рухнула с дерева на землю, словно сраженная камнем. Испуганно отступившая на шаг назад эльфийка прикрыла глаза рукавом мантии, защищаясь от ослепительного зеленого сияния, окутавшего странную птицу. Миг, и перед Лину неспешно поднимался человек, облаченный в красно-коричный матерчатый плащ, украшенный длинными птичьими перьями вокруг капюшона. Серо-стальные глаза взглянули на принявшую защитную позу эльфийку, и незнакомец первым поднял руку в примиряющем жесте.

-Не бойся, юная волшебница из Кель-Таласа. Я тебе не враг, — произнес человек, устало опершись на массивный деревянный посох. В прорези капюшона эльфийка увидела неподвижное морщинистое лицо уже пожившего человека, прочитать по которому что-либо было невозможно.

-Кто ты такой? — холодно спросила Лину. В её голубых глазах вспыхнул магический огонь, между тонких пальцев проскочили мелкие искры. В воздухе появилось ощущение надвигающейся грозы, однако на человека это не произвело никакого впечатления. Всё так же отрешенно серые глаза наблюдали за окутавшейся защитными чарами эльфийкой.

-Можешь звать меня... Пророком, — прошептали сухие губы незнакомца, -Потому что я пришел рассказать тебе о будущем Азерота.

-Рассказывай, — недружелюбно отозвалась Лину,— Небось, будешь пророчить конец света, маг. Я не знаю, кто ты такой, но ты...

-Спустя всего лишь несколько коротких лет Азерот ждет вторжение Пылающего Легиона, — резко и отрывисто отчеканил маг, властно перебивая эльфийку, -И, в этот раз, ваш враг придет сюда во плоти, чтобы лично командовать захватом мира.

-Я теряю терпение, человек, — скрестила руки на груди эльфийка, -Расскажи историю поинтереснее, и я, быть может, подам тебе милостыню, как шуту.

-Неужели недавнее сражение с демонами не навело тебя ни на какие мысли? — печально, и, как показалось эльфийке, разочарованно промолвил человек, -Сколько уже раз Пылающий Легион пытался завоевать этот мир? Что вам еще, глупцам, нужно, чтобы понять, что он не остановится?!

-То, что произошло недавно — далеко не вторжение, — ответила Лину, -Пусть даже его отражение дорогого стоило. Очень дорогого.

-Это, действительно, было далеко не вторжение, — кивнул маг, -Но, оно выявило присутствие на Азероте наших извечных врагов... и, одновременно, указало нам путь к спасению.

-Что ты имеешь в виду? — спросила эльфийка.

-Когда-то я корил себя... проклинал за то, что своими же руками оставил владыкам Пылающего Легиона лазейку для вторжения, — медленно прошептали губы старого мага, -Ирония судьбы в том, что тот же метод отлично подойдет и для того, что привести на Азерот противовес демонам. Привести нечто... способное резко качнуть чашу весов в пользу всего живого в этом мире. Привести нечто, что уже сыграло немалую роль в происходящем последнее время на Азероте.

В голове Лину промелькнул ворох суматошных мыслей, на которые её навели слова странного мага. Против воли, в её голове зажглась сумасшедшая догадка. Эльфийка боялась озвучить её, опасаясь прослыть столь же сумасшедшей, как увиденный ею маг, и одновременно цеплялась за неё всем суматошно забившимся сердцем.

-Неужели ты имеешь в виду... — осеклась Лину.

-Да, я имею в виду именно его! — отчеканил Пророк; его плащ резко взметнулся, освобождая указывающую на эльфийку правую руку, — И привести его на Азерот поможешь мне ТЫ!