Книга 1. Кель'дорей.

Отойдя на некоторое расстояние, я расстрелял палатки огненными искрами, после чего занялся пожар. Я уже отошел за деревья, когда услышал странный гул, доносящийся, как будто, сверху. Подняв голову, я приметил в небе... небольшой дирижабль. Характерная деревянная конструкция каркаса, узнаваемые формы — я быстро вспомнил, что гоблины в этом мире были известны, как изобретатели цеппелина, или дирижабля. И я даже догадывался, что за гоблин сейчас кружил над лагерем. Приглядевшись, я почувствовал характерные магические эманации, некоторые из которых ощутил еще в лавке гоблина.

Повертевшись, цеппелин решил в деревню не возвращаться, и продолжил свой путь куда-то в юго-западном, или южном направлении. Я же запоминал своеобразный аромат, запах тех магических предметов, что он нес на борту. Обычный эльф быстро потерял бы след в общем магическом фоне, но у меня оказалось сразу двое помощников, которые никогда не спят и не отвлекаются. Гоблин не уйдет. Думаю, теперь у меня есть основания потребовать весьма весомой... скидки.

В общем, я последовал за гоблином по четкому магическому следу, который тот оставлял, и уже к вечеру оказался в другой небольшой деревушке. Там я узнал у местных жителей, что цеппелин гоблина действительно прилетал, и приземлился на поляне в лесу. Гоблин занимался в деревне тем, что пополнял припасы. Мне даже указали направление, впрочем, и без него я бы не потерялся. И вот я здесь. Сижу, и думаю, прихлопнуть мне гоблина сейчас, или погодить, или, быть может, вообще не прихлопывать. Гоблин же, тем временем, размазывал по морде вперемешку с соплями грязь из лужи, в которой искупался, и был совершенно подавлен.

-Ладно, доставай все, что у тебя может быть полезного, все магические предметы, и молись, чтобы они смогли поднять мне настроение, — сказал я гоблину.

Подвывая, тот выложил передо мной кошель, полный серебряных монет (золотые монеты, что бы там не выдумывали, в основном были в ходу только при расчетах между государствами, и при крупных торговых сделках). После этого передо мной оказалась огромная куча различных амулетов, колец, и прочей бижутерии, искрящейся наложенными на неё чарами. Большая часть, судя по интенсивности свечения, не являлась чем-то очень ценным, да и оставшаяся часть тоже не была особо примечательной. Впрочем, даже так, мне не помешало бы изучить новые плетения, да и продать их можно будет выгодно. Как-никак, деньги зарабатывать я тоже как-то должен, верно?

Я практически сразу выхватил у гоблина из лап внешне ничем не примечательный посеребренный жезл. Полезная находка — решил я, изучив жезл, в котором практически сразу почуял чары, схожие с теми, что были наложены на посох шамана мурлоков. Отличие заключалось лишь в способности посоха шамана сфокусировать настолько мощный поток магии, после которого от самого артефакта ничего не осталось. В любом случае, применение такого жезла могло бы сильно ослабить моего элементаля, или развеять мощные чары. Данное плетение я не знал, что считал своим проколом, особенно после того, как познакомился с мощью элементалей на собственном опыте. Элементали — крайне малоуязвимый противник, к тому же, крайне опасный в своей родной среде, и, кроме как это плетение, мне им противопоставить особо нечего.

-Что, все? — удивился я. Мне удавалось почувствовать еще несколько источников чар — что-то коротышка мне точно не показал. Гоблин в ответ только развел руками, и, честно глядя мне в глаза, стал плакаться, что я и так забрал все его вещи. Пришлось его слегка встряхнуть, и напомнить о способности чувствовать магические чары. Гоблин, вздохнув, достал хрустальный шарик.

-Устройство связи, — пояснил гоблин, — У него есть пара, на которую он передает сообщение. К сожалению, сигнала нет — вероятно, другой хрустальный шар разбился, или потерялся.

-Понятно, — ответил я. Значит, вот каким образом гоблин связывался с бандитами. Вероятно, один был у кого-то из разбойников, поскольку в лагере я такой штуки не заметил. В любом случае, толку от шарика мне нет.

-Больше ничего? — подозрительно спросил я у гоблина, будучи точно уверен, что что-то точно есть. Как я и ожидал, тот солгал, ответив, что больше ничего не осталось, при этом кинув быстрый взгляд на странную панель на стене. Посмотрев туда сам, я смог отследить идущие оттуда магические эманации. Так-так.

-Открывай давай, — сказал я гоблину. Неожиданно гоблин удивил меня, грудью встав на защиту последнего тайника, сказав, что не может отдать то, что там лежит. Я уже отодвинул его, и собирался отодвинуть панель сам, когда мне в голову пришла неожиданная мысль...

-Маленький хитрый зеленокожий ублюдок, — произнес я. — Открывай сам. Если не откроешь, я сначала порежу тебя на много-много маленьких зеленых человечков, а потом взломаю тайник заклинанием, — гоблин побледнел, но своим упрямством еще больше укрепил меня в мысли о наличии в тайнике ловушки. Впрочем, услышав от меня еще несколько угроз, и получив, наконец, по шее, он все-таки сдался, и пошел открывать тайник.

Панель на стене действительно оказалась с сюрпризом — гоблин, отодвинув её, замер на несколько секунд, после которых внутри тайника из стены выстрелило несколько иголок, измазанных какой-то зеленой гадостью. Ловушка не удалась. Гоблин, окончательно повесив нос, вытащил из тайника и передал мне тряпицу, в которую была тщательно завернута толстая книга. Листы в книге были сделаны из ослепительно белого пергамента высокого качества, заполнены от руки. Так вот, что гоблин так пытался от меня спрятать! Впрочем, возможно, все пляски вокруг этой книги были связаны исключительно с тем, что в тайнике была ловушка. С другой стороны, кто станет складывать бесполезные вещи в тайники, да еще и ставить в них ловушки?

Разобраться во всем этом, а заодно и в ценности книги, я не мог, поскольку просто не понимал языка, на котором та была написана. До сих пор я был почти убежден, что все труды по магии были написаны на талассийском, языке кельдореев, или на Общем, языке людей. Сейчас же я видел перед собой книгу, которая явно описывала какие-то магические приемы, схемы, плетения, но при этом была написана на каком-то языке, о существовании которого я даже не имел представления. Язык демонов, или, быть может, язык орков? Черт, пока я не разгадаю эту загадку, двинуться в Даларан я не решусь.

Книгу такого типа могут счесть в городе магов опасной, и запереть подальше от чужих глаз, как и книгу Медивха. Да, это решение будет вполне обоснованным с их точки зрения, но, черт, мне нужны знания, которые могут там быть. Мне нужно иметь на руках какой-то козырь во время Третьей Войны. Мне нужна сила, и я её получу.

Но где же мне могут помочь с переводом этой книги, если не в Даларане? В Кель-Таласе? Там все может пойти по такому же сценарию, и даже, с большей вероятностью, чем в Даларане. Хотя... не спросить ли мне гоблина, быть может, он знает что-нибудь об этой книге?

— Я знаю только, что эта книга — часть трудов какого-то мага. Не знаю, на каком языке она была написана, но точно не на гоблинском, трольем, орочьем, или эльфийском. — ответил гоблин, после чего, помявшись, добавил — Еще мне известно, что эти книги рьяно ищет Лига Исследователей дворфов Подгорного Королевства. Собственно, именно поэтому их ищем мы — чтобы найти раньше, или украсть у дворфов, а затем им же продать, за хорошие деньги, разумеется.

-И кто же придумал такой замечательный план? — спросил я. В голове у меня крутилась мысль о том, что не помешало бы найти все эти тома, да и присоединиться к Лиге Исследователей — хороший ход. Ученые Лиги должны обладать достаточными знаниями для того, чтобы перевести книги. Впрочем, даже без этого сотрудничество может оказаться, как минимум, полезным.

Лига, насколько мне известно, была именно той организацией, что устроила экспедицию в Нортренд за рунным клинком Ледяная Скорбь. Это же значит, что Лига поможет мне держать руку на пульсе. Вряд ли я отправлюсь в Нортренд, чтобы не дать Артесу получить тот клинок — все же я опасаюсь менять канон. Тем не менее, хотя бы теоретическую возможность подобного финта через несколько лет я бы хотел себе обеспечить.

-Этим направлением руководит Звономутикс, один из приближенных торгового принца. Смотрящий за северным Лордероном.

-Смотрящий за северным Лордероном?! — переспросил я, и расхохотался, — Ну и ну. Да вы, гоблины, серьезные ребята, как я погляжу. Кстати, кто ему придумал такое имя идиотское — Звономутикс?! И, что характерно, ему оно тоже подходит. Тоже что-то непонятное мутит.

-Это фамилия, — огрызнулся гоблин, — Причем нормальная — сразу видно, чем гоблин занимается, на чем приподнялся... — На середине фразы я поперхнулся и захохотал. Господи, ну и народец. Евреи в квадрате. Нет, в кубе.

-Ну, буду знать, ха-ха-ха! — вытирая слезы, выдавил я. — Черт, мне уже по фамилии надо было догадаться, что ты меня попытаешься кинуть!

-Ты фамилию не спрашивал, — отпарировал гоблин. Когда, через несколько минут смеха я немного успокоился, а имена гоблинов перестали вызывать у меня истерику, я смог продолжить разговор.

-У твоего Звономутикса есть еще такие же книги? — похлопал я по жесткому переплету гримуара.

-Да, одна обязательно должна быть, — подтвердил гоблин, — Или даже больше, если не успел кому-то загнать. У кого остальные, демон знает — может, уже у Лиги, может, еще где.

-А не согласится ли этот твой Звономутикс продать мне свои книги, если ты меня к нему доставишь? — поинтересовался я. По тому, как загорелись глаза гоблина, явно подсчитывающего, что можно с меня взять, я понял, что сейчас начнется торг. Зеленошкурый точно собрался вернуть все, что я у него забрал, да еще что-нибудь срубить.

И я не ошибся, правда, распробовав метод "жестких переговоров", и убедившись в его эффективности, сходить с накатанной колеи я не захотел. В этот раз гоблину придется обломаться. Осознав, с какой личностью мне приходится иметь дело, я не испытал бы угрызений совести, даже оставив гоблина без штанов.

-Ну, ты сам посуди — припасы ты уже закупил? Закупил. Значит — зачем тебе мои деньги? — К собственным деньгам я, обнаглев, добавил и те, что взял у торговца. — От такой наглости гоблин выпал в осадок, и, пока он приходил в себя, я продолжил развивать успех.

-Все магические штуковины я у тебя тоже забираю, — добавил я, — Но не переживай, немагические я тебе оставлю — ты их, все равно, продаешь, как магические, значит, все по-честному. Свой шар для связи можешь оставить себе, вдруг ему пара найдется?

На протяжении моей речи гоблин то краснел, то бледнел, иногда порывался открыть рот, но не решался. Судя по ошеломленному виду, сейчас в его голове происходило крушение всех представлений о мире. Немного подумав, я решил подсластить пилюлю.

-На самом деле, это очень выгодное предложение, — стал объяснять я гоблину, — Представь, как возрастет твой авторитет, если мы с твоим Звономутиксом поладим. Ты ведь в очень важной сделке будешь участвовать. Сразу же станешь уважаемым гоблином.

-А если не поладите? — спросил гоблин.

-А если не поладим, — усмехнулся я, — То тебе еще лучше, потому что у вас, гоблинов, начнутся массовые кадровые перестановки. Только подумай, как на таком можно приподняться. Может быть, если повезет, будешь уже не простым Среброкинсом, а вполне себе Быстроверхсом, или Быстроглавсом. — Я снова захохотал. Кажется, истерика от гоблинских фамилий пошла по второму кругу. Впрочем, теперь мне, кажется, даже нет нужды гоблина подгонять — тот внезапно осознал, что сотрудничество со мной может оказаться неплохим предприятием, и загорелся желанием отправляться к Звономутиксу хоть прямо сейчас. На что я дал ему добро, про себя подумав, что во время полета главное — не дышать. Вдруг, развалюха развалится до того, как мы долетим куда надо?

Глава 6.

Поселение гоблинов находилось где-то в горах к югу от Стратхольма. Таких поселений было довольно много по всему Азероту: в них путешественник мог пополнить припасы, сбыть или приобрести товар, заключить сделку, наконец. Наиболее частыми гостями в таких городах были гоблины, но иногда их посещали и другие расы. Гоблины не делали различия между человеческим лордом или главарем разбойной шайки той же расы, или бродячим троллем. Единственное, что их волновало — это прибыль. Получение прибыли было основной целью подавляющего большинства гоблинов, и, услышав звон монет, гоблины зачастую теряли даже чувство самосохранения. Оставшаяся же часть гоблинов своей целью в жизни считала создание различных громыхающих, дымящих, и взрывающихся изобретений. И все, поголовно все гоблины считали большим подвигом кого-то обмануть, разыграть, или устроить еще какую-нибудь пакость, что, безусловно, не прибавляло им любви остальных народов.

Удивительно, как естественная склонность расы стала какой-то одержимостью для всего народа, а не только для отдельных его представителей. Эльфы склонны к магии, но не избалованному занятиями магией эльфу хватило бы для счастья, всего лишь, находиться возле сильного источника энергии. Люди же часто сублимируют собственную жажду продолжения рода тем, что заводят себе вместо собственных детей учеников, или же пытаются творить то, что будет жить еще долго после их смерти. Насчет гномов и дварфов я не знаю, все-таки, я плохо разбираюсь в их культуре, но здравомыслия у этих народов явно не меньше, чем у людей, а то и больше.

Гоблин же... за те несколько дней, что я провел с ним на борту, я успел возненавидеть всю его расу и этого конкретного торговца, в частности. Или, быть может, во мне взыграла ненависть человеческой половины ко всяческим жуликам? В любом случае, зеленокожий за время полета прожужжал мне все уши историями о, по его мнению, "удачных сделках". Что я думал о том, как гоблин кого-то надул, не учитывалось — мне можно было даже молчать, все равно, гоблина бы это не остановило. Болтливость зеленого коротышки могла поспорить лишь с его жадностью, хотя я был вынужден признать — склонность к совершенствованию приемов разувания неудачников в нем таки была.

Из-за гоблина мне даже не удалось начать изучение плетений магических побрякушек, что я у него забрал в качестве компенсации. Когда писклявый голос гоблина начинал слишком сильно ввинчиваться в мои несчастные уши, я грозился его прибить, если не заткнется. К несчастью, гоблин не мог надолго успокоиться, его мысли уже через минуту возвращались к огромным барышам, которые тот, несомненно, получит с моей помощью, что поднимало его настроение до небес. После чего мелкий пакостник стремился поделиться своим настроением со мной.

Когда мы добрались до места назначения, я уже погрузился в то чувство меланхолии, когда все окружающее становится безразличным, но любой раздражитель может заставить внезапно вспыхнуть, как пожар. Я уже не слышал, что мне вещал гоблин, но кулаки время от времени сжимались, а руки начинали нервно подрагивать. Если бы меня увидел кто-то из сородичей, то убежал бы в ужасе. Или позвал бы целителя. Гоблину же все было нипочем.

В голову внезапно пришла мысль, что мне как-то даже уже и не хочется договариваться со Звономутиксом. Вызвать сразу элементаля — а потом можно ударить молнией. Если действовать быстро, то прокатит. Я встряхнулся. Мысли никуда не исчезли. За время полета они настолько впитались мне в кожу, что казались совершенно естественными. Более того, единственно верными. Зачем мне вообще договариваться о чем-то с этими гоблинами? Не лучше ли взять, и всем накостылять? Хоть прямо сейчас?