Дневники дракона. Часть 1. Дракон среди людей

Плечи парня как-то сгорбились, словно поднимая невидимые щиты, и я, со­дрогнувшись до самого кончика хвоста, тихо вернулась на прежнее место, чув­ствуя, как в груди давит что-то тяжелое, что-то холодное... и удивительно горькое. Ведь, как ни крути, а из всех существ в этом странном и непонятном мире у меня не было никого, ближе этого ершащегося паренька, что так упорно делал вид, буд­то меня нет... будто я не существую!

Воистину — даже летящий в сердце клинок не жалит так же больно, как мол­чание друга. И хотя это последнее дело — называть своего тюремщика другом, но все же Торака я успела хоть как-то узнать и привязаться к нему... а если он меня бросит... я же останусь... совсем одна!

"Плачет... дракон... плачет!" — доносились до меня какие-то смутные обрыв­ки чьих-то мыслей, но я, не обращая на них ни малейшего внимания, уткнулась мордой в согнутую в локте переднюю лапу — и ревела навзрыд, совершенно не за­ботясь, как я при этом выгляжу со стороны. Да, я плачу! Никогда не видели, как драконы плачут?! Так смотрите, черт вас подери, хоть подавитесь! Только не ухо­дите... пожалуйста... не бросайте меня одну...

Что-то осторожно коснулось моего носа, постучав по чешуйкам, и я с трудом подняла набрякшие, вспухшие от слез веки. Было уже совсем темно, где-то тре­щал костер и раздавались неразборчивые людские голоса, а рядом с клеткой сидел Двухвостик и смотрел на меня.

— Ррхагна, нек ресса тарам? — негромко, словно бы стесняясь, спросил он, и я сперва хотела лишь поморщиться в ответ — ну не понимаю я вашего языка! — как вдруг прямо в моем мозгу раздался этот же чистый, звенящий голос:

"Ты плакал, дракон?"

Я не ответила — просто отвернулась, всем своим видом показывая, что не в настроении общаться, однако парень оказался настырным — он просто обошел клетку кругом и зашел с другого бока.

"Просто... я-то думал, что у меня крыша поехала!"

Я упорно продолжала играть в молчанку, стараясь не встречаться с ним взгля­дом и вообще — изображала из себя коврик, полностью апатичный и равнодушный к внешним раздражителям.

Но кто ж знал, что этот парень окажется такой занозой...

"Но ты ведь можешь говорить! Не молчи!"

И тут у меня просто нервы лопнули.

"Да, я могу говорить! Доволен?! А теперь проваливай отсюда!"

Уф-ф... выговорилась — и аж легче стало. Никогда не думала, что можно орать с помощью мыслей, но, кажется, мне это удалось — Торак заткнулся аж на две с половиной минуты, и я уж, было, понадеялась, что это надолго, но нет же — чуть погодя копошение у моей клетки возобновилось, и, скосив один глаз, я заме­тила, что эта пародия на викинга все еще вертится у решетки и пытается заглянуть мне в глаза, причем лицо у него сияет не хуже начищенного пятака!

"Ты еще здесь!" — яростно прошипела я, однако в голосе проскользнули пре­дательские слезы... ну что ему от меня надо, а?!

"Никогда не видел живого дракона..." — с искренним удивлением покачал го­ловой Торак — и вот тут-то меня окончательно прорвало.

"Пошел вон!" — заревела я, одновременно с жутким рычанием, вырвавшимся из глотки, после чего тараном бросилась на решетку — благо, клетка тесная была, иначе точно бы выбила ее ко всем чертям! И так чуть чешую с лапы не содрала, когда попыталась этого поганца изловить, но, как ни крути, дракон — птичка круп­ная, для таких быстрых наземных маневров не приспособленная, и Тораку просто повезло — он грохнулся на спину, и, как я ни пыталась, дотянуться до него не смог­ла — а вот парень, увидев прямо над своим лицом пяток размахивающих во все стороны когтей, мгновенно сообразил, что дело начинает принимать нешуточный оборот — ящерицей метнулся в сторону и, вскочив на ноги, припустил наутек, да так скоро, что только пятки засверкали. Я же еще около получаса бесновалась в своей клетке, и, судя по звукам, доносящимся из лагеря, Двухвостик тоже схлопо­тал по первое число, но меня это мало успокоило, и лишь после весьма продолжи­тельного вымещения злобы на ни в чем не повинных досках пола (хорошо еще, что драконы ходят в чешуе, иначе замучилась бы вытаскивать занозы из... э-э... разных интересных мест!) я наконец-то утихомирилась.

Тычок. В нос! Опять... Но на этот раз, по крайней мере, чем-то мягким. Инстинктивно клацаю пастью, пытаясь поймать мягкое "это", но терплю относи­тельное поражение — хватаю кусок мяса передними зубами, и тут же начинается забавная игра "перетягивание каната". Вот только материал для перетягивания по­пался неудачный — мои зубы разрезали мясные волокна, как ножницы — бумагу, и мясо выскользнуло из моей клетки, точно пробка из бутылки, оставив у меня в па­сти жалкий ошметок. Пришлось-таки просыпаться, придавать морде хладнокров­ное выражение и начинать новую партию игры в "гляделки". Было непросто — сам Торак уже валялся пластом, обессилев от смеха, и, некоторое время понаблюдав за ним, я презрительно скривилась — попутно отправив свою "добычу" в глотку — и вновь улеглась на пол, демонстративно прикрыв голову крылом.

Мясо... Обида обидой, но есть все-таки хочется. Искренне надеюсь, что перепонка крыла не дает Тораку разглядеть, как неистово подергиваются ноздри... Пытаюсь облизать нос, но понимаю, что это было лишним — только и добилась, что обслюнявила себе чешую. А запах никуда не делся... Злополучный кусок, еще хранящий следы незабвенной любви моих клыков, чуть не коснулся меня, но я все-таки сдержалась, посадив дремавшего внутри хищника на короткий поводок и упорно (не хотелось говорить "упрямо") игнорируя подачку. Я — не зверь! Не ту­пое животное! Я не подчиняюсь одним лишь инстинктам! И когда кусок мяса в очередной раз ткнулся мне под нос, я, внезапно взревев, схватила его в зубы и швырнула себе под лапы, после чего, как кошка, бросилась на него и принялась терзать, раздирая на мелкие кусочки. Теснота клетки не дала развернуться как сле­дует, но, тем не менее, спустя некоторое время я превратила весь кусок в не очень аккуратный мясной фарш, а саму клетку — в жуткий свинарник, посреди которой я, окровавленная, грязная и взъерошенная, смотрелась как у себя дома. Торак же, который от рывка отлетел чуть в сторону, смотрел на меня огромными глазами, явно не вполне понимая, что сейчас только произошло, и именно его взгляд — ошарашенный, непонимающий — позволил мне чуточку успокоиться и, отряхнувшись, заняться уборкой. Вместо метлы пришлось использовать хвост, и, хотя это было не очень удобно, и бедная моя кисточка превратилась в бог знает что, по окончании работы только неприятные разводы на полу да неопрятный внешний вид самой "уборщицы" напоминали о том, что здесь только что произошло. Ну да ничего, дождь замоет... Еще раз фыркнув и небрежно проведя языком по плечу (фу-у-у... мясо с грязью...), я вновь улеглась, стараясь не обращать внимание на кошмарный запах, который со временем обещал стать только хуже! Впрочем... какая мне разница, как я пахну и что ем? Сидя в клетке, бесполезно строить из себя леди. Так что сама растоптала свой ужин — теперь жди следующего вечера, пока тебе вновь, на палке, еду не приволокут. Еще спасибо скажи, если мясо тухлым не окажется!.. От грустных мыслей меня отвлекло шевеление на периферии, и, скосив глаз, я вновь увидела Торака у решетки, но, тем не менее, на безопасном расстоянии, куда я, при всем своем желании, не смогла бы дотянуться ни лапой, ни хвостом. Глаз тут же намок, но я тут же моргнула, прогоняя сырость, и устало, с какой-то обреченностью спросила:

"Чего ты от меня хочешь?!"

Парень, кажется, попытался что-то сказать, даже рот раскрыл... но, простояв в позе Щелкунчика несколько секунд, молча его закрыл. А я зевнула.

"Больше мяса... не получишь. Дядя, как услышит, что ты кусок мяса порвала, тут же прикажет не кормить. Мы мяса недоедаем, а в дороге его негде взять".

Ноль внимания. Мне еще только проблем караванщиков не хватало!

"Мы скоро приедем..."

"Какая ра-а-адость, — мой голос звенел от сарказма, — Наконец-то я от тебя из­бавлюсь!"

"А я бы не радовался. Не хотелось бы мне жить в графском зверинце!"

"Чего-о-о?"

"Что, не знаешь, кто такой наш граф? Он любитель всяких диковинок... за живого дракона отвалит целое состояние. Ты, конечно, не парочка снежных чу­дищ, но граф всегда мечтал заполучить дракона, так что..."

"Черт с ним, с графом! Что это за намеки?! Вы меня... продать решили?!!"

"Зря мы тебя, что ли, столько везли, мяса недоедали? Что там с тобой граф сделает — я не знаю, и знать не хочу... хотя не спорю, ты забавная. Никогда не ви­дел настоящего дракона!"

"Ты повторяешься".

"Где?"

"Ты уже говорил, что никогда не видел живого дракона. А хочешь, секрет открою? Я тоже. Никогда не видела настоящего дракона, и даже не знаю, какие они бывают: синие? Красные? Фиолетовые в желтую крапинку? С тремя рогами, двумя хвостами и одним крылом на заднице? Я не знаю. Я сама — единственный дракон, которого я видела в жизни".

"Э-э-э... эм-м-м... — челюсть поползла вниз, — это... как?"

"А вот так. Я даже не знаю, а есть ли в этом мире драконы, или же я — единственный и неповторимый дракон в этих краях... если я вообще — дракон".

"И что ты мне зубы заговариваешь?! Драконов здесь не было с незапамятных времен! И... как ты это делаешь? Звенишь в голове, хуже колокола! У меня уже голова гудит... Говорил мне дядя, вы существа коварные! И голос у вас кол­довской... и... ты что, заколдовать меня решила?!" — с высокого и импульсивного его голос незамедлительно скатился на низкий, недоверчивый тон.

"Думай, что хочешь. Я думала, что ты хоть немного сознательнее, чем твои соплеменники, а оказывается, что ты такой же... твердолобый идиот! Запихнули меня в эту вонючую клетку, кормите тухлым мясом, так еще и издеваться вздума­ли?! Дудки! Кукиш с маслом вам! Не дождетесь, сволочи!" — и я с такой силой уда­рила хвостом по доскам, что чуть не выбила парочку. Вот только на Торака это, судя по всему, произвело невеликое впечатление.

"Я не идиот!"

"Да? — я скривила губы в усмешке, — Докажи".

"А... Э... Так, стоп! А зачем мне тебе доказывать? Еще заставишь из клетки тебя выпустить, и все такое... да? Не дож-дешь-ся! Обмануть меня не сможешь! — и, уже развернувшись, чтобы уходить, он бросил через плечо, — Ты мне сестру мою старшую напоминаешь".

"У тебя сестра есть?" — не знаю, почему, но в моем голосе прозвучала нотка интереса. Хм... сестра... а у меня была сестра?..

Парень остановился, и, судя по его лицу, ему очень не хотелось прерывать этот не очень дружеский, но от этого не менее странный разговор.

"Не такая страшная, как ты. Но такая же стерва".

"Вот как? Тогда попробуй сперва запихнуть свою сестру в драконью шкуру, и я посмотрю, кто из нас страшнее! А вообще... лучше быть стервой, чем..." — окон­чание фразы я все-таки проглотила, для разрядки сердито ударив хвостом по полу клетки. Я его сегодня все-таки сломаю...

Торак с трудом скрывал охватившее его волнение, сжимая ладони в кулаки. С ним ведь наверняка такое впервые в жизни — чтобы с драконом разговаривать! Од­нако после последней фразы все-таки хихикнул.

"Не-е... Я ее на дух не переношу. С тобой я уже гораздо дольше говорю, чем с ней — за целый год совместной жизни! Ты... такая... — долго подбирал нужное слово, — разумная. А как тебя зовут?"

"Не помню".

"Хорошее имя", — он снова усмехнулся.

"Я не шучу. Я не помню, как меня зовут".

"Надо же... — в его голосе послышалась серьезность, — А ты меня не обманы­ваешь?"

"Нет смысла мне тебя обманывать. Я ничего не помню. Ни как меня зовут, ни как я здесь оказалась... даже в том, кто я, уже не совсем уверена".

"Интересно, — парень пристально осмотрел меня от носа до хвоста, — Но все-таки — как ты это делаешь?"

"Что делаю?"

"Говоришь как-то странно. И пасти вроде не раскрываешь, а я тебя все равно слышу... Звенишь и звенишь! И ты еще и самка, получается?" — голос у него стал несколько выше, когда тема разговора коснулась, так сказать, несколько интим­ного вопроса. Я ответила несколько резко.

"Девушка я. Попрошу не путать. А говорю... ну, говорю, и все. Само так по­лучается. Не знаю... наверное, все драконы так умеют".

"Да уж... граф наш языком подавится, как узнает, что ты говорить умеешь!"

"Ничего, переживет. И кто сказал, что я собираюсь ему это открывать?"

"Умно. Дядя-то мой так и не догадался, что ты разумная, хоть он и в сто раз умнее этого зажравшегося толстяка".

"Не удивлена. А ты, видно, много слышал об этом вашем... графе, так?"

"А что? Интересно?.."

"Хочу знать, с кем придется иметь дело".

"Да я сам его вживую не видел. Так что едва ли много скажу".

"Тогда расскажи мне... о драконах. Других. Какие они?"

Торак присел на корточки. Почесал тыковку. Подумал.

"Ну... знаю, что бабушка рассказывала. Да и легенды только. Многие не ве­рят что драконы вообще были..."

"Но ведь были же, правда?"

Он усмехнулся.

"Ага, точно. Один прямо напротив меня сидит, — снова смешок, — Если они и были, то далеко — где-то в горах, в пустынях... туда люди просто так и не заходят, незачем им там бывать. Правда, те драконы побольше тебя были".

"И куда же делись? Те, что побольше меня?"

"Они не побольше тебя. Они огромные были! Как эти три повозки, — он ткнул в клетку, — Куда делись?.. А кто его знает... Были, а теперь нет. Может хворь, мо­жет что ещё... Правда, горы те до сих пор опасны. Мало кто живым возвращался... Но то гиблые места, может, и не в драконах совсем дело".

"Ясно", — с тоской прошептала я, и, уже не обращая внимания на заляпанный кровью пол, легла на него, уткнувшись головой в передние лапы. Я надеялась, что Торак, пресыщенный беседой, тоже поспешит отдыхать, но эта ж сволочь...

— Мандака де крумпа так, — пробормотал он себе под нос, и хотя я не очень хотела, все равно услышала: "А клетку бы помыть надо".

"Тебе надо — ты и мой", — буркнула я, не поднимая головы. Попробует меня с места сдвинуть — рискует напороться на когти... или зубы... Ради морального удовлетворения я даже поразмышляла немного, каким именно образом я бы рас­правилась с Тораком, вздумай он вломиться в мою скромную обитель, как вдруг раздался крайне подозрительный плеск — и, не успела я оглянуться, как мою клет­ку захлестнуло полное ведро мокрой, обжигающей, холодной ВОДЫ! Не сказать, правда, что я прямо утонула — не так уж много этой воды и было, но, едва почув­ствовав ее прикосновение к своему теплому животу, я с рычанием вскочила на лапы — и едва успела пригнуться, когда очередная порция едва не прилетела мне прямо в раскрытую пасть.

"Что творишь, сволочь?! Я же заболею!"

"Драконы не болеют!" — с усмешкой заметил Торак.

"Кто тебе такое сказал?! Эй, ну хватит!" — и я едва успела увернуться, как вода вновь покрыла весь пол... не знаю, как там с кровью, но меня она вымочила изрядно, так что, в конце концов, я просто не выдержала и, на манер ленивца при­цепившись к потолку, продолжила вопить уже оттуда, пока Торак, не обращая на мои вопли никакого внимания, продолжал свое грязное (судя по стекающей из клетке воде — действительно грязное!) дело. Пару раз я пробовала поймать воду на перепонку крыла и перенаправить обратно, но слабые суставы выворачивало даже от такой нагрузки, и в конце концов я отказалась от этой идеи, со стойкостью му­ченика дожидаясь окончания "экзекуции". Пару раз Торак даже пытался смыть меня на пол, но не получалось — я только визжала, когда особенно крупные брызги все же долетали до меня, и к тому времени, как вся вода была вылита в мою клет­ку, уже едва держалась за прутья, поэтому, как только последнее ведро было поставлено на землю, я тут же плюхнулась на пол — пусть мокрый! — и бессильно распласталась по полу. Больше не встану... никогда... Торак тем временем загля­нул в поилку, и, не обнаружив там воды, ехидно спросил: