Весь круг делился на четыре больших сегмента, которые в свою очередь, делились ещё на три, и каждая треть, на сорок частей. В общем, получалось, что в году четыре времени года, по три месяца в каждом из которых по сорок дней, а весь год четыреста восемьдесят. Если ещё учитывать, что сутки тут явно длиннее Земных. Поскольку круглый же циферблат часов с одной стрелкой, стоявших в большой гостиной, где на полу лежала шкура гигантского зверя, был разделён на восемнадцать крупных сегментов помеченных двумя рядами значков. Между крупными штрихами, шло по десятку маленьких, и сутки, как и на Земле, состояли из двух полных оборотов стрелки. Вообще же, вся система отдавала чем-то удивительно знакомым, и у меня сложилось ощущение, что я в этом мире не первый такой. И со старушки Земли, сюда уже кого-то заносило...
По ногам прошелся мягкий мех, и я попытался ухватить скользящий рядом хвост. Да не тут-то было! Мамуля ловко убрала его и началась наша любимая с нею игра. Я ловил хвост, а она не давала поймать его. Вошкался так минут пять-десять, не знаю сколько. Мне эта физкультура в радость, поскольку здорово тренирует ловкость. А мамуля так просто тащится от этого всего. Причём, она это делает, не отрываясь от своих бумажек. Вот ведь...
Поначалу, я думал, что мама-кошка просто живёт с родителями, но четыре месяца назад, выяснилось, что я ошибался. Она была папке женой и ни в чём не отличалась от родной матери, как в правах, так и в обязанностях. Тогда к нам приехал какой-то важный дядька, причём встречали его со всем пиететом при полном параде. Мамули, достали из сундука в углу и надели одинаковые платья и что удивительно, одного цвета с одинаковыми вставками других цветов. Отцовский мундир, цветовой гаммой не отличался от женских. Мало того, всё из того же сундука были извлечены и надеты всеми троими на голову, одинакового фасона золотые обручи с большим синим камнем по средине, который как раз приходился на лоб. Тут-то я и понял, что у родителей всё официально и серьёзно, так как, пришедшие служанки соорудили обеим мамочка одинаковые причёски.
Меня посадили в переноску, что-то с виду напоминающее рюкзачок и Латри надела её на себя, так что я оказался у ней спереди лицом вперёд. На меня надели маленькую копию отцовского костюма, пошитую по-быстрому одной из служанок.
Встретили всё чин по чину, все чопорно раскланивались, говорили красивые слова, ну мне так показалось, поскольку понимал я тогда мало. Дядька, одетый в пушистую шубу из светлого меха и чёрно-белый костюм, поприветствовал отца и матерей, после чего подошел ко мне и оглядел с очень доброй, отеческой улыбкой. Я его разглядывал в ответ с интересом, и он это заметил. Сказал что-то отцу и тот гордо расправил плечи, довольным взором оглядев мамочек, которые явно видно смутились.
Вечером же в гостиной, все четверо вели себя вполне непринуждённо. Дядька, которого звали Ганнарр, вволю потетешкал меня, потискал мамочек, наговорил им кучу комплиментов, вогнав в краску и смущение. После чего, меня унесли спать. А рано утром тот укатил восвояси.
— Адэрр?.. — Слышу я голос Латри. — Ты чего сегодня такой задумчивый?
Поднимаю взгляд от её хвоста и с улыбкой смотрю на эту прелесть. Ну, до чего же славная она у меня, мягкая, пушистая, ласковая и тёплая, а ещё у неё молоко вкусное, чем-то похожее на молоко из металлических банок моего прошлого мира. Так же, Латри варит совершенно обалденные каши с фруктами, не доверяя это дело поварам замка. Потому встаю на карачки, напрягаюсь и оп! Я на ногах... Кровать подо мной гуляет и, для равновесия я развожу руки в стороны.
— Адэрр! — Восклицает мать. — Осторожнее, упадёшь!
Я же поймав наконец-то баланс, топаю к ней.
Надо сказать, что я пока играю с предками в молчанку, накапливая словарный запас и вот, сегодня решил, что пора переходить ко второй фазе изучения языка, активной фазе. И мамочка-кошка мне в этом поможет...
Латри Тин Кантон (Замок Дагр 30 день лета года 3671 от Великой тьмы).
Тирса лежала и напряжённо смотрела, как к ней по кровати топает сын. Лицо Адэрра было сосредоточенно, и поверх бровей пролегла складочка.
Вот уже неделю, как любимые укатили в столицу графства, в главный госпиталь. Поскольку у Лании наметились проблемы, и возник риск потерять дочку. Замковый медикус, расписался в своём бессилии, сказав, что в этом случае его компетенции явно недостаточно. Рисковать не стали, и муж и сестра, уехали под крылышко графа Ганнара Таулона, бывшего командира всего их полка и большого друга семьи. Даст-то Богиня, всё обойдётся, и их доченька родится нормально и в срок.
Саму же Латри, оставили на хозяйстве, чтобы приглядывала за сыном и блюла источник замка, пока его старший хранитель отсутствовал.
Сопение рядом и маленькая ладонь коснулась её плеча. Она перевела взгляд и столкнулась с радостным взором сына. Девушка отложила финансовый отчёт баронства. Который проверяла вот уже второй день, а ребёнок протянул ручки и крепко прижался к ней.
— Я так люблю тебя, о мой Адэрр! — Шепнула тирса, чувствуя любовь и нежность к нему.
— Я тозэ лублу тебя, мамоцка! — Ответил мальчишка. — Моя мамоцка, мамоцка-koshka!
Она чуть отстранилась, столкнувшись взглядом с сияющими глазами ребёнка.
— О, Адэрр! — Всхлипнула она. — Ты заговорил!
Мальчишка рассмеялся и поцеловал её в нос. — Мамоцка моя.
От счастья и радости, девушка разревелась. А ребёнок, коверкая слова начал её утешать, чем ещё сильнее усугубил ситуацию.
Лишь через несколько минут, полностью выплакавшись, она успокоилась. Адэрр же всё это время, прижимался к ней, целуя и лопоча ласковые слова, безбожно коверкая их при этом.
Думала ли она, когда её продали в порту Скайнор, что когда-нибудь услышит в свой адрес эту чудесную фразу: 'Я люблю тебя, мамочка'. Нет, не думала, даже не мечтала об этом, и вот, спустя двадцать лет, маленький мальчишка сайатт, сказал ей её. И в единый миг, всё горе и страдания, пережитые ею, стали не напрасными.
— О, Адэрр! Мой Адэрр! Сыночек... — Шептала она, глядя сквозь пелену слёз в серьёзные глаза ребёнка.
— Не плац, мамоцка. — Сказал он и вытер её слёзы ладошками. — Всё литцо у тебвя мокхое тепей...
— Мокрое, Адэрр. — Поправила она.
— М о к р р о е — по буквам произнёс мальчишка, — правильно, да?
— Да, правильно. И говори мамочка, а не мамоцка.
— М а м о т ч к а — Произнёс он.
— Мамочка, давай медленно...
И они хором произнесли: — Мамочка.
— Молодец, Адэрр и что же ты молчал-то так долго? — Спросила она улыбнувшись.
— Слов не знать, не мочь говорить. Слушать вас, запоминать слова... — Ответил он.
Она от удивления распахнула глаза, и ладони сами прижались ко рту. — О, Адэрр?!..
— Мамочка, ты помочь Адэрр? — Спросил он.
— Помочь?! Всё, что в моих силах, сынок. — Прижав к себе ребёнка, ответила девушка.
— Научи Адэрр говорить, хорошо, мамочка?
— Конечно, хорошо, конечно научу. — С жаром ответила она.
— Мы делать удивлять папу и маму. — Сказал он.
— Ты, наверное, хочешь сказать — сюрприз?
— Сюрприз да, — мальчишка кивнул, — тогда делать сюрприз...
И рассмеялся. А Латри представила, как удивятся любимые, когда приедут и ей тоже стало весело.
Три дня спустя.
— А это что, мам? — И сидящий на руках сын ткнул пальцем в наковальню. Они зашли в вотчину кузнеца, хорошо мастер Игорр сейчас обедал и охотно принял игру, рассказывая, что и как у него в кузне.
— Это наковальня, маленький господин. — Пророкотал в ответ кузнец.
— А это? — И мальчишка указал на гидравлический пресс.
— Это гидро-пресс. — Отвечал мастер.
— М-м-м-м-м! — Промычал, кивая ребёнок. — Вы ковать меч? На, этой наковальня и гхидро-присс?
— Не только мечи, малыш, но и мечи тоже. — Улыбаясь, ответил Игорр.
— Хорошо. — Сказал ребёнок, и вопросы продолжились.
Вот уже третий день, она, забросив все дела, ходила с сыном по замку. Мальчишка тыкал пальцем во всё подряд, и девушка рассказывала о предметах, людях и животных которые были и обитали в замке Дагр. Его любопытство было неисчерпаемым, мало того он был неутомим в своём любопытстве.
Уже вечером, после ужина и бани, в которую они сходили вместе. Латри вымыла измазавшегося в саже Адэрра, ну и сама помылась под любопытным взглядом мальчишки. Когда укладывала его спать, ласково куснула за ладошку. Как бы хотела тирса уметь целоваться как сайатты, но строение губ не позволяло этого делать, вот и приходилось выражать ласку так, как принято в её народе.
— Спокойной ночи, сынок. — Шепнула она.
— Ты очень красивая, мамочка, очень. — Ответил он. — Спокойной ночи.
Он как-то нежно улыбнулся ей и отвернулся к стене.
Латри, поправила ночную рубашку, поймав себя на мысли, что комплимент сына ей необычайно приятен. И ещё, словно в его словах и взгляде присутствовало что-то ещё, какой-то внутренний смысл, подтекст. Девушка, подумав, отбросила это, просто её сын необычный ребёнок, очень-очень умный. Самый умный малыш из всех кого она знала. Но! И хорошо же, в их опасном мире ум даёт дополнительный шанс на долгую жизнь.
Улыбнувшись, она легла в постель и укрылась одеялом.
— Мамочка? — Услышала голос Адэрра.
— Да?
— Можно мне к тебе?
— Ты хочешь спать со мной?
— Пока не приедут папа и мама — да.
— Почему? Ты чего-то боишься? Что-то случилось? — Заволновалась она.
Донёсся шорох и тихие шлёпающие шаги по полу, кровать чуть качнулась, и под одеяло влез мальчишка. Прижался к ней и тихо сказал: — Когда вернутся папа и мама, я, наверное, перееду в другую комнату. Тут будет моя маленькая... Как сказать?
— Сестра. У тебя будет сестра, Адэрр. И у неё уже есть имя — Аллия. — Ответила Латри.
— Да, сестра. Просто, я хочу запомнить, как это. Когда ты рядом, потом уже не получится... — Прошептал он.
— Я же никуда не денусь! Если хочешь, я буду приходить к тебе по вечерам?
— Хочу. Но ты будешь уходить, когда я спать. А сейчас ты спать только со мной и не уйти.
— Адэрр! — Прошептала она, прижав к себе ребёнка. Но он уже крепко спал, уткнувшись в её грудь.
Алексей Крюков (Адэрр Кантон) (ночью)
Туманный лес, наполненный шорохами и шелестом. Сумрак, то ли утро, то ли вечер, непонятно. Иду по прелой листве и палой хвое.
— Странно? — Проплывает мысль. — Что-то больно высоко линия взгляда?
Поднимаю ладони и вижу, крупные руки и мозолями.
Оглядываюсь и понимаю, что место мне прекрасно знакомо. Это Усьвинский порог, куда я часто ездил в компании Рустама, а потом и нашими семьями. Мы с другом порыбачить и поесть шашлычка, под коньячок. А девчонки просто отдохнуть за компанию, погулять по лесу, набрать грибов и ягод, если есть.
Где-то впереди, должна быть наша полянка. Ускоряю шаг, отодвигая ветки деревьев, вляпываюсь в паутину, стряхивая её клочья с лица и чертыхаясь. Вижу, отсветы горящего костра.
Вот и полянка, на раскладном стуле сидит знакомый парень и удивлённо смотрит на меня.
— Лёха?! — Шепчет друг. — Лёшка! Везийра доттаг!(2)
Вскакивает, и мы стискиваем друг друга в объятьях. Говорим что-то, путаясь в словах, пытаясь высказать друг другу всю радость от встречи.
Всё так же горит костёр, бросая на лица отсветы. Сидим на стульях, глядя друг на друга.
— Лёха, что случилось? — Говорит Рус.
— Я умер, брат. — Отвечаю я, глядя в его серые в сумраке глаза.
— Умер?! Как? Когда? — Удивляется он.
— Так через год после тебя. Ехал из Губахи и улетел в кювет. Была ночь, я сломал ногу и так и не выбрался, замёрз похоже.
— А я тоже умер, да? Хотя постой? Я помню, как в Чусик поехал на доске кататься, упал, помню на склоне, а больше ничего...
— Ты о камень ударился, Рус, затылком, месяц в коме был, потом умер.
— Да?!.. Грустно... — Тихо сказал он. — Как там Натаха? Говори, ваша(3)! Как дети мои, дядя?
— Хорошо всё, дети растут, дядя так и работал у нас с тобой на фирме. Наташка по тебе убивалась сильно, еле успокоили, даже в больницу ложилась. Полгода назад пришла на твоё место... Хотя, что уж сейчас, мы с тобой здесь, а они там.
— Знаешь, я ведь не здесь. Я... А где я? Что-то помню, Лешка, а это точно ты?
— Рус, хочешь в ухо врежу, как тогда в казарме?!
Рустам рассмеялся: — Не стоит, уж больно тяжёлая у тебя рука. Долго в ухе звенеть будет потом. А ты-то где?
— Я?!.. А знаешь...
И тут всё гаснет, и я просыпаюсь, чувствуя запах Латри и её молока.
2. Везийра доттаг — Бесценный (дорогой) друг (чеченский).
3. Ваша — Брат (чеченский).
Глава 3. В начале славных дел.
Аддэр Кантон (Алексей Крюков) (Замок Дагр, 10 день лета 3676 год от Великой тьмы).
— АДЭРР! — Раздался со двора замка громогласный рёв Кигурра Римана. Командира замковой дружины и моего наставника. — Подери тебя Пустошь, где ТЫ?!
— Иду мастер! — Крикнул я из окна галереи, сейчас открытого.
— Смотри, он устроит тебе сейчас тренировочку, за опоздание... — Улыбаясь, сказала стоявшая у окна Латри.
Прижимаюсь к ней, она чуть наклоняется и я её целую. — Люблю тебя... — Шепчу ей в самое ухо, отчего оно чуть рефлекторно вздрагивает.
— Вот ведь?.. — Удивляется вышедшая из гостиной мама.
— И тебя я тоже люблю! — Кричу ей и быстро целую ладони, с твёрдыми бляшками мозолей от рукоятей клинков. — Мне пора, а то мастер Кигурр поднимется сюда и погонит меня на плац вицей. После такого мне опять придётся спать на животе пару ночей.
— Беги-беги, неугомонный. — Напутствует в спину вышедший вслед за матерью отец. — Не стоит злить наставника...
Выбегаю из донжона во двор, огибаю здание конюшни, откуда мой забег провожает заинтересованным взором отцовский 'конь' с именем Рауз(1). И оглядев плац, шмыгаю к лавке с лежащими на ней тренировочными клинками.
— Ты опоздал... — Тихо говорит, сидящая по-турецки на лавке Аллия. — Сейчас тебе выпишут.
И тут же меня прижгло по ягодицам, от чего я подпрыгнул и вытянулся.
— Где ты был, НЕГОДНИК?! — Проорали в самое ухо. — Я жду тебя целых две минуты!
— Наставник? — Пискнул я, чувствуя, как сжался сфинктер. — Виноват, исправлюсь...
— Гхм-м-м... — Глухо прорычал воин. — Клинки в руки и в позицию.
Выполняю приказ мастера, встаю на плацу в позицию и понеслось.
Три часа спустя.
Валяюсь на плацу, словно медуза шевелиться, сил нет никаких. Рядом, на нагретой солнцем за день каменной плитке сидит сестра и жалостливо смотрит на меня. Рядом с ней, вывалив из пасти язык, сидит Тутти, панцирник из замковой псарни. Совсем молоденькая сучка, привязавшаяся к нам с сестрой ещё в прошлом году.
— Очень устал, Дэр? — Шепчет девочка.
— Убейте меня... — гнусавлю я, чувствуя щекой камень плаца. — Великие Боги, он просто изверг.
Слыша мой голос Тутти, подскакивает и начинает облизывать мне лицо, урча при этом как кошка.
— Тутти, уйди! — Пытаюсь отмахнуться я, но зверь лишь начинает играть, просовывая мордочку под мою руку и норовя лизнуть, то в нос, то в глаз.
— Мастер говорит, что тренируя нас, спасает нам жизнь. — Отвечает девочка, которая чуть раньше уже получила свою дозу от наставника, но гонял он её помягче, чем меня.
