Вдруг активизировался брат Сандро Великий князь Сергей Михайлович, ставший начальником артиллерии Гвардии. Он за свои деньги притащил из Германии на испытание две крупповских пушки: горную 75-мм и полевую 105-мм пушку, аналогичные тем, что уже заказали себе османы. Пушки он, конечно, не покупал, а вот доставку и снаряды для испытаний оплатил. Сам он это надумал или по совету своего брата, было неизвестно. Ну, да то не столь важно. Михаил с Агреневым орудия осматривали и присутствовали на начале испытаний. Горная пушка Агреневу очень понравилась. Ладненькая такая. Все в ней было хорошо, если б не вес отдельных частей, на которые она разбиралась для перевозки во вьюках. Три вьюка выходили тяжелее установленного в русской армии норматива в 100 кг. Это скорее всего означало, что лошади переносить их не смогут. Могут мулы, но мулов в русской армии не использовали по причине их отсутствия. Ну, не занимался никто в Империи их разведением. Зато Александр сразу прикинул, что если орудие переделать под русский калибр и патрон, то пушка наверно как родная может использоваться в качестве полковой, благо вес в 450 кг позволял ее перемещать по полю боя усилиями орудийного расчета. Вообще на данный момент полковых орудий не было наверно ни в одной армии мира, но это только пока или еще. Лет 50 назад полковые пушки имелись. И лет через 10-15 они опять появятся. В общем, тема хорошая! Еще пушка могла подойти в качестве противоштурмовой в крепости и наверно в качестве десантной на флоте или в морской пехоте. Да и кавалерии придется все равно принимать себе какую-то пушку. Полевая трехдюймовка для нее оказалась слишком тяжелой и не поспевала за конницей. Так что подумать было над чем.

А вот немецкую 105-мм пушку русские артиллеристы сразу обхаяли. Она имела пружинный накатник. Со времен принятия на вооружение пушки Барановского артиллеристы относились к пружинным накатникам с явным предубеждением из-за того, что пружины частенько лопались в самый неподходящий момент, выводя орудие из строя. Зато князь посмотрел на пушку с другой стороны. Орудие все равно нужно. Не сейчас, так через несколько лет примут не его, так какое-то другое подобное. Но есть интересный вариант. Ежели наложить ствол этой пушки на лафет будущей тяжелой гаубицы, то вполне может получиться интересное орудие. Это, конечно, дилетантская точка зрения, но почему бы потом не попробовать? Вдруг получится? Говорить он об этом никому не стал. Не зачем пока.

На полигоне в ходе осмотра орудий Император рассказал Агреневу про казус, что недавно отчебучили спецы Путиловского завода. Этому заводу Морское ведомство заказало разработку морской 4-дюймовой пушки со стволом 45 калибров и поршневым затвором. И тут путиловцы неожиданно в кратчайшие сроки "выкатили" образец пушки калибра 105 мм с меньшей длиной ствола. Причем явно немецкой выделки. Фактически это была модификация старого крупповского орудия, принятого еще в 90-х годах, но с другим, как раз требуемым Морведом поршневым затвором. Видимо, крупповцы его где-то на своих складах разыскали и подогнали Путиловского заводу. Наверняка не за просто так. В итоге Сандро и адмиралы дружно обхаяли руководство завода за ту липу, которую им подсовывают. Зачем флоту старое германское орудие, если немцы в прошлом году себе создали новую модель? Тем более, что она то как раз со стволом в 45 калибров. В общем выволочка руководству завода получилась знатная. Путиловцев предупредили, что если они не возьмутся за ум, то заказ на разработку нового орудия у них просто заберут. А ежели завод сам не может создать пушку, то пускай тогда притаскивает от Круппа орудие новой модели, но исключительно за собственный счет. Как они будут договариваться с иностранным производителем, Морвед не интересует. Как выяснилось, путиловцы к проектированию собственного орудия даже не приступали. Поэтому им решили облегчить задачу. Если они смогут договориться с Круппом или еще с кем-то на представление нового орудия, то Морвед готов махнуть рукой на перестволение иностранного орудия под требуемый флотом калибр в 4 дюйма и на вид затвора. Пусть притаскивают в любом похожем калибре, ибо броненосцы под установку этих орудий уже строятся, а самих орудий до сих пор нет даже в проекте. Да и запасов старых снарядов, которые можно было бы использовать под ранее заданный калибр, на складах Морведа все равно нет. Так что разница в калибре в пару линий не столь уж принципиальна.

А в остальном в хозяйстве у Сандро дела шли неплохо. Одни корабли строились, вернувшиеся с Дальнего Востока проходили ремонт, и началась постройка первого русского турбинного миноносца. На Невский завод с Охтенского притащили частично собранный корпус миноносца типа "Сокол" и начали его переоборудование под установку турбин и котлов Ярроу-Шухова. В начале марта в Ковров, где изготовлялись турбины, должны были приехать полтора десятка флотских мотористов для переобучения на специальность "паровые турбины".

Еще в начале 1905 года Агренев узнал о том, что оборудованный его Русской Оружейной компанией на Ижевском оружейном заводе цех по выделке пистолетов марки РОК таки загнулся из-за целого комплекса причин. Главными среди них были неумение казенных заводов массово продавать свою продукцию и то, что пистолеты так и не были приняты на вооружение русской армии, хоть и допущены к ношению вне строя. Так что РОК опять стала единственным производителем пистолетов в Империи. И теперь Военное ведомство вынашивало планы переориентировать закрытое производство на выпуск пулеметов. Ведь в отличии от пистолетов количество пулеметов в армии должно было еще увеличиться, а мощностей Тульского оружейного завода для этого не хватало. Естественно, еще были мощности РОК, но казна по своему обыкновению в мирные годы не слишком баловала частные заводы крупными заказами. Вообще, перепрофилирование цеха на еще одном оружейном заводе на выпуск пулеметов можно только приветствовать. В будущем это очень даже пойдет на пользу. А РОК просто будет выпускать и продавать больше пистолетов. Хотя и с пулеметами тоже, возможно, скоро наладится. С ручными пулеметами. В новообразованной морской пехоте шли испытания ручного пулемета Браунинга и все шло к тому, что он будет таки принят там на вооружение вопреки недовольству ГАУ. В Управлении хоть и сменилось руководство, но требование сохранения единого патрона в армии и флоте оно не перестало поддерживать. А Морвед в свою очередь считал, что его устроит и два разных патрона. Все равно снабжение морской пехоты будет идти из главных морских крепостей. А в них флот уж точно обеспечит наличие необходимых патронов, тем более, что меньший вес патрона 7.62*45 позволял морпеху иметь больший носимый запас патронов. В Морведе даже начали задумываться о том, что им вообще мощный винтовочный патрон вроде бы как и не особо нужен. Коль скоро личный состав морской пехоты предполагается перевооружить на карабины, то может для карабина и уменьшенного патрона хватит? Ведь стрелять на целую милю морпехам из ручного оружия вроде как и не нужно. Да и матросам тоже. Для этого есть пушки Барановского и главный калибр броненосцев и крейсеров, которые будут поддерживать высадку десанта. А для досмотровых партий и патрульно-постовой службы этого патрона вообще за глаза. И тогда единообразие патрона во флоте будет более полным. Станковые пулеметы, конечно, так и останутся на русском винтовочном патроне, но это уже не суть. Ведь во флоте теперь есть и крупнокалиберные пулеметы. Их то к единому патрону все равно не приведешь. Вот так почти без всякого участия Агренева в Морведе вызревал "заговор" против русского винтовочного патрона. Что из этого получится — неизвестно, но все равно наблюдать интересно.

С конца 1905 года патронные заводы получили приказ начать в следующем году переход на выпуск нового штатного патрона обр. 1905 года с пулей оживальной (остроконечной) формы. А Сестрорецкий казенный оружейный завод получил заказ на новые прицельные планки, позволяющие прицельно стрелять из имеющихся винтовок и карабинов обоими видами патронов — и старого образца и нового.

За последние полгода Агренев несколько раз встречался с Мосиным. Сергей Иванович зимой 1903 года сильно простудился и подхватил инфлюенцию. Хоть новые лекарства его и вылечили, но, видимо, болезнь дала осложнение на сердце. Поэтому пост начальника казенного Сестрорецкого оружейного завода ему пришлось оставить, но с завода совсем он не ушел, а устроился при нем консультантом-оружейником. Мосин и поведал князю, что казенные заводы и отдельные оружейники-энтузиасты внимательно наблюдают за прогрессом в ручном оружии. И не просто наблюдают, но и стараются следовать в русле событий. В 1905 году Федоровым и Рощепеем были созданы и представлены высокой комиссии ГАУ автоматические винтовки собственного изобретения под штатный винтовочный патрон. ГАУ это почин поддержало и оба энтузиаста были прикомандированы к Сестрорецкому заводу. Там они должны были улучшить свои изобретения, на что были отпущены казенные средства. Пришлось Агреневу выражать Сергею Ивановичу свой скептицизм в отношении выданных заданий на проектирование. Даже пришлось немного приврать, что в Русской оружейной компании уже немало думали над этой проблемой. На начало 20-го века создать автоматическую винтовку под патрон обр. 1905 года просто не удастся. Этот патрон слишком мощный, чтобы автоматическая стрельба из винтовки была точной и кучной. Но можно создать таковую под более слабый патрон. Например, под тот же 7.62*45. Однако цена винтовки выйдет такая, что армия откажется тратить деньги на ее покупку. Фактически это будет цена ручного пулемета Браунинга. Можно создать полуавтоматическую винтовку под штатный винтовочный патрон. Но ценник останется таким же высоким, а точность будет ниже чем у "Агрени" или МАГ. Готова ли казна покупать такое оружие массово? Врядли. Более того, такую винтовку не вручишь первому попавшемуся бойцу. Он просто не сможет ее обслуживать. Разве одному из отделения или даже из взвода. А коли так, то таких подготовленных солдат лучше вооружить ручным пулеметом, а не полуавтоматической винтовкой. Все пользы будет больше, а цена будет примерна одинакова. В общем Мосина Агренев озадачил сильно. Так что если РОК предложат разработку чего-то подобного, то придется отказаться. Или придумывать нечто с отъемным магазином патронов на 10 и скобой Генри. Это выйдет всяко проще и дешевле, чем полуавтомат на винтовочном патроне. Пистолеты-пулеметы Мосина хоть и пришлись по душе воевавшим на Дальнем Востоке, но ГАУ они не нравятся из-за применяемого патрона и малой дальности стрельбы. Там пока продолжают считать, что это полицейское оружие. Что ж, не стоит торопиться. Тем более, что ценник на Мосинский ПП тоже весьма не маленький. Пусть пока все так и идет. А РОК стоит взяться за конструирование дешевого пистолета-пулемета. Он все равно понадобится, и нужно быть к этому готовым.

Оставался вопрос про Федорова и Рощепея. В смысле сманить или оставить. Фамилию Рощепея Агренев только слышал или когда-то читал. А вот про автомат Федорова не слышал только тот, кто не интересовался историей русского оружия. Однако же этот автомат так никогда и не пошел в большую серию. Да и сконструирован он был явно позже. Видимо, перед самой Первой Мировой или после нее. Вопрос был в том, нужен ли Федоров с его автоматом. Ведь промышленность у Германии всяко мощнее, чем у России. И если будет эта самая Первая Мировая, и там в начале войны русские применят в более менее крупных масштабах подобный автомат, то как бы через год-полтора потом не пришлось пожалеть о содеянном, когда немцы его у себя скопируют и начнут производить в больших количествах. Или это все нехорошие предчувствия и перестраховка? Над этим князю предстояло серьезно подумать. Для тех же штурмовых отрядов вполне хватит ПП и помповиков. То есть вроде как Федоров и не нужен. Но ведь ему наверняка можно и иную задачу поставить...

У РОК на данный момент имелся заказ на винтовки для мексиканской армии. Однако в то время имелись еще оставались вопросы по оплате. Так что Русская оружейная компания приняла заказ на половину требуемых "Агреней" под патрон 7*54, а вторую РОК отдала швейцарцам из фирмы SIG вместе с заказом на изготовление самозарядной винтовки Мондрагона. Александр сделал это для снижения рисков. А ну как выкупать изготовленное мексиканцы передумают. С деньгами у Мексики все ж обстояло не слишком хорошо. Это с богатствами недр там неплохо. Но лезть туда разрабатывать концессию полиметаллических руд, которую предлагало местное правительство, в преддверии будущей мексиканской революции, да еще под бочок САСШ желания у князя не было никакого.

Александр давно хотел познакомиться с Владимиром Николаевичем Ипатьевым. Как бывший, хоть и недоучившийся химик, он эту фамилию прекрасно знал. Ипатьев был человеком, фактически создавшим своим трудом и своей настойчивостью в Первую Мировую войну военно-химическую промышленность России, а впоследствии создавшим в США передовую нефтехимическую промышленность. Такая личность не может не вызывать искреннего уважения. И пусть пока Ипатьев еще ничего такого не создал, но не использовать талант такой яркой личности явилось бы просто преступлением. Однако до русско-японской войны дело до знакомства как-то не дошло, а потом князя закрутил водоворот дел. И только в начале февраля 1906 года Александр наконец решил все-таки познакомиться с будущим гением лично. Через Дмитрия Ивановича Менделеева он навел справки о интересующем его человеке, и с рекомендацией от русского научного светила отправился на встречу.

Владимир Николаевич служил в ГАУ и недавно получил звание полковника. При этом он совмещал исследовательскую работу с чтением лекций по химии в Санкт-Петербургском университете и Михайловской Академии. Подъехав к университету к окончанию лекций, удалось перехватить полковника и одновременно приват-доцента университета, дабы перекусить двоем в расположенном неподалеку ресторанчике. Первая встреча прошла неплохо и знакомство завязалось. Ипатьев оказался приятным человеком 38 лет от роду, живо интересующимся всем новым в сфере его деятельности. Поначалу он сдерживался, но потом попытался напроситься на осмотр химических предприятий князя. Особенно его интересовала промышленная установка получения аммиака из воздуха. Однако узнав, что при этом придется давать подписку о неразглашении сведений с драконовскими мерами, которые могут последовать в случае чего, он снизил напор. Да и вообще Агренев посоветовал химику немного подождать и летом посетить аналогичный казенный завод в Казани, который к этому времени должен войти в строй. Там тоже будут предприняты меры секретности, но наверняка не такие суровые, как в Кыштыме и Самаре. А в целом Ипатьев по крайней мере на данный момент похоже являлся почти типичным представителем русской науки данного времени несмотря на то, что носил погоны с несколькими звездами. Поскольку князь Агренев был не просто какой-то там князь, а вполне конкретный, активно развивающий в Империи отечественную химическую промышленность, спонсирующий науку и учебные заведения, сойтись с химиком удалось относительно легко. Владимир Николаевич желал признания своих пока не слишком больших заслуг в химии, довольно легко поддавался на небольшую лесть от почти коллеги и крупнейшего фабриканта Империи, явно жаждал международного успеха. При этом был благороден, принципиален и вообще обладал массой положительных качеств. Но это выяснилось уже потом. А через час знакомства Ипатьев был готов повести князя в свою лабораторию и показать буквально все, над чем он работал. У будущего гения обнаружились и чисто интеллигентские заморочки. Вообще в своих исследовательских работах уже добился в общем немалого и являлся автором десятка опубликанных работ. Однако собственную роль в науке он видел больше в том, чтобы новые открытия в химии имели русский приоритет. И только! Публиковался Владимир Николаевич в русских и иностранных химических журналах. Получение патента на результаты своих исследований его не интересовало совершено. А вот признание русских и зарубежных коллег ему явно импонировало. На вопрос, почему же он не берет патенты, последовал весьма удивительный ответ: "Я человек науки и хочу иметь свободу в своем в исследовании, иначе я буду связан в своем творчестве"... После этих слов Агреневу захотелось настучать по голове этому русскому интеллигенту в погонах. Но поскольку это была первая встреча, Александру пришлось сдержаться, иначе доброжелательная атмосфера встречи была бы нарушена. Сразу переубеждать химика он тоже не стал. Успеется еще. А вот занимался Ипатьев сейчас очень интересными вещами, а именно катализом органических веществ под давлением. На тот момент это была почти не исследованная тема, и Владимир Николаевич выступал в ней в качестве одного из пионеров. Конкретно сейчас он исследовал каталитическое превращение этилена и гидрогенизацию ароматических соединений под давлением . Полиэтилен для Агренева в качестве материала для исследований уже являлся делом прошлым. Старый патент на полимер у немцев в прошлом году был выкуплен, и сейчас в Самаре монтировалась первая опытно-промышленная установка по его получению. Германский патент выкупить удалось легко и достаточно дешево, поскольку немцы так и не смогли найти полиэтилену применения. Вот и хорошо. А результаты исследований химиков его Концерна о синтезе полиэтилена нигде и никогда не публиковались, ибо пока незачем. Князю нужен был сам материал и технология его получения. А материалы исследований можно и потом будет опубликовать. Хрен их кто оспорит при уже полученных нескольких патентах, которые были оформлены без всякой огласки в прессе. А то, что Ипатьев исследует то же самое, ну так и ладно. Может найдет лучшие более экономически выгодные варианты производства. Говорить Владимиру Николаевичу он об этом не стал. Зачем же расстраивать ученого? Тем более он помнил, что в иные времена и в иной жизни полиэтилен получали при различных давлениях. Зато Александр немного рассказал и о том, чем занимаются его ученые, и о том, что выпускают и будут выпускать на химических заводах его "Химпрома".