Божественное безумие

— Ладно, сейчас сгоняю, — солидарный с принцем в опасении пред гневом грозной Элии, сдался Связист, мгновенно заподозрив, что не зря Бог Бардов так настойчив в своей просьбе, полускрытой шутливыми намеками на важность поручения. — Вы только никуда не уходите!

— Обождем, вон камешков покрасивее сестренке в коллекцию соберем — покладисто поддакнул принц, не став развивать тему потенциальной хохмы: вот сейчас, блин, на обзорную экскурсию по Уровню усвистим и ищите нас с гончими Энтиора.

Плюхнув щит на песок, подальше от воды, Кэлер опустился на корточки и принялся ворошить мягкий мелкий песок, выбирая самые яркие камешки и ракушки. Кузены охотно присоединились к нему, одобрив намерение принца порадовать маленьким подарком девушку.

Непоседливый Связист, благодаря дополнительным силам, обретенным после посещения Звездного Тоннеля, обернулся со скачками по Уровням и в Межуровнье быстро. Боги едва успели набрать в носовой платок Кэлера небольшую горку сокровищ, способных прельстить Мирабэль.

— Все, парни, ваш подарочек у Злата! — на всю ивановскую завопил посланник, заставив птиц, парящих в непосредственной близости к принцам, перебазироваться подальше от орущей пустоты.

Будь большие птицы чуть поумней, и могла бы родиться какая-нибудь занимательная религия о Гласе Небесном, над расшифровкой слов которого веками стали ломать копья в теологических диспутах лучшие птичьи умы. Но увы, вопль Сил практически пропал втуне. Лишь помотал головой Кэлер, как медведь, отмахивающийся от усердных пчел, и поморщились его кузены.

— Спасибо, — опустив узелок из платка в карман брюк, поблагодарил принц, подхватывая щит и скинутую на него, чтоб не жариться попросту, куртку.

— Благосклонно ли принял наше подношение Повелитель Межуровнья? — полюбопытствовал Ноут, отстранено гадая, являются ли розовые и сине-зеленые полоски в небе признаком надвигающегося заката, или это выкрутасы обожающего спецэффекты незримого физически собеседника.

— Может и так, — чуток поразмыслив, согласился Связист. — Он как глянул на сверток, так чего-то по-своему, по-демонически, брякнул. Но разворачивать посылку не стал. Радовался он подарочку, или крыл вас распоследними словами, хрен разберешь. Я это наречие не разумею и допытываться перевода не стал, у него и так там запарка. Потом, коль хотите, сами спросите, только сперва я вас в Лоуленд отправлю и с рук на руки Элии сдам. А там уж лезьте к Злату с вопросами. Пусть принцесса вам башки лично сворачивает, а не мне за то, что недоглядел.

— Тебе чего ж, Элия страшнее Злата кажется? — гордо ухмыльнулся Кэлер, гордясь сестрой, как семейным и национальным достоянием.

— А тебе нет? — ответил вопросом на вопрос Связист, скопом подхватывая принцев и переправляя их в королевский замок.

Глава 16. Право на риск: острая конкуренция

В следующее мгновение боги, под гордый клич Связиста 'А вот и мы!' и выразительный вздох облегчения не ведающего покоя Источника, обивали песок со своих сапог в комнате наблюдений за добровольно-заключенным Леймом. Зная о чудовищной угрозе, которую он может представлять для богов, людей и нелюдей, юный романтик не рвался за порог даже ради кратковременного променада.

На дежурстве сидело трое: Клайд, Рик и Джей. Скорее всего, черед дежурить выпал рыжему магу, тот взял в напарники кого-то одного из неразлучной парочки прохиндеев, а второй просто не смог остаться в стороне от потенциального приключения. Потому что там, где оказывалась сразу двое принцев, непременно начиналась какая-нибудь авантюра. То ли боги приманивали ее, как мед фею цветов, то ли рождали самостоятельно неким загадочным и, судя по тому, какой выходил результат, исключительно противоестественным способом.

Троица принцев забавлялась той же самой головоломкой, каковая занимала давеча Эйрана и Элегора, только строгий узор передвижных фишек столешницы благодаря ворожбе Клайда, сменился изображением весьма фривольной картины знаменитого Бриса Альджо, где целый рой миниатюрных обнаженных красоток и чудовищных зверей скакал по веткам фаллического дерева. Боги не столько собирали головоломку под звон бокалов, сколько составляли самые немыслимые комбинации из частей дамских тел и компонентов экзотичных тварей. Получалось нечто кошмарно-эротичное в духе Роника Схока. Принцы валялись по ковру от смеха, до хрипоты споря друг с другом, чей синтетический образ вышел удачнее.

На Лейма — причину их пребывания в комнате, — мужчины поглядывали постольку поскольку, ибо молодой бог повода для волнения не давал. Он сидел в своей комфортабельной тюремной камере и мирно делал выписки со страниц сразу нескольких книг. Занятие целиком захватило Лейма. Бог был сравнительно спокоен и никаких попыток связаться с внешним миром из вынужденного заточения не предпринимал. Умение целиком сосредоточиться на выполнении важной задачи сослужило Богу Техники добрую службу. 'Больной' занимался, не думая о постигших его неприятностях.

— О, вернулись голубчики! — тоном великана-людоеда, обнаружившего в темном углу собственного дома сбежавший из клетки комплексный обед, торжествующе воскликнул Джей.

— И с добычей! — длинный нос Рика повернулся в сторону упакованного по первому классу щита Унгира.

Клайд окинул прибывших веселым взглядом и щелкнул по массивной рубиновой пуговице на манжете, включая заклинание оповещения, нацеленное на всех родственников. Буквально за пару следующих минут в относительно скромной по меркам замка комнате стало тесно и чрезвычайно шумно от обилия богов, примчавшихся, телепортировавшихся и пришедших на зов брата. Кэлера и двух его спутников, бегло изучив на предмет возможных телесных повреждений и не обнаружив таковых, интенсивно и в исключительно приветственных целях хлопали по спине, плечам, груди и задавали не меньше тысячи вопросов в секунду. Воздействию столь плотной концентрации родственного внимания Тэодер с Ноутом не подвергались отродясь. И пусть большая его часть перепадала Богу Пиров, как особо любимому брату и носителю странной, похожей на искомый щит, штуковины в упаковке, мафиози чувствовали себя очень неуютно.

К счастью, спасение в лице короля Лоуленда прибыть не замедлило. Впрочем, в первые мгновения, явление грозного владыки хоть и не осталось незамеченным, но никак не повлияло на снижение интенсивности гама. Чтобы расслышать самого себя и ответ Лимберу пришлось рыкнуть на детей и племянников, после чего, в относительной тишине, повторить, наконец, самый животрепещущий вопрос к путешественникам:

— Надеюсь, это щит Унгира?

— Да, пап, — кивнул Кэлер. — Куплен легально. На все про все потрачено шесть звезд.

— Молодцы, — не в отцовском голосе, но во взгляде промелькнул явный оттенок одобрения и гордости за старшего сына, столь быстро справившегося с многотрудной задачей.

— Через знакомого Ноута нашли, — пояснил принц, не желая присваивать себе даже толику чужих заслуг.

— Неважно, — скользнув безразличным взглядом по племянникам (мавр сделал свое дело, мавр может уходить), отмахнулся король, рассчитывавший именно на такой способ достижения цели, и констатировал:

— Главное, щит у нас.

— Отдадим его Лейму, попросим посмотреться, а сами драпанем из Лоуленда, куда подальше? — со своей неизменной ухмылкой склонил голову на бок Джей.

— Не лучше ли будет переправить куда-нибудь самого кузена? В миры или в Межуровнье к Лорду Злату? — снова вкрадчиво уточнил Мелиор. Принц пекся о своей безопасности не меньше, чем об обезумевшем родственнике, чья ярость, судя по недавнему переполоху, легко могла оставить от комфортной и привычной жизни Бога Сибарита лишь развалины.

— А может, лучше тебя в Межуровнье сунуть? — грубо предложил возмущенный Элегор, заявившийся на экстренный сбор одним из первых. Не самым первым он примчался только потому, что перенесся в комнату вместе с Эйраном, у которого коротал мучительное, ненавистное время ожидания.

— Лоуленд — родина Лейма, его дом, место его сердца, — вмешался Эйран, не давая разгореться спору. — Если мы стремимся к тому, чтобы брат сохранил как можно больше черт, присущих ему в этой инкарнации, нельзя никуда перемещать его из сосредоточия силы семьи. Также не стоит покидать его самим, дабы он на тонком уровне ощущал нашу причастность и готовность помочь, — резюмировал мэсслендский маг, много времени уделявший исследованиям закономерностей обретения власти.

— Тем паче не стоит тащить кузена в Межуровнье, — подхватила Элия, окончательно зарубая на корню выгодное предложение осмотрительного Мелиора, — даже если бы Злат дал свое согласие приютить нашего буйного родича и проследить за операцией познания души. Бездна — самая худшая точка для превращения, ее шепот сразу склонит весы на темную сторону.

— Ты права, — без пустых споров во имя сохранения идиотской мужской гордости и личного упрямства нехотя согласился Мелиор с разумными выводами сестры. С Элией-то он согласился, а вот на герцоге за хамство мысленно пообещал себе непременно отыграться чуть позже, когда положение в семье не будет столь напряженным.

— Повелитель Межуровнья говорил тебе что-нибудь о том, как именно нужно передавать зеркало Лейму и как его использовать? — справился Лимбер у дочери, признавая за ней приоритетное право на контакт с Ужасом Бездны.

— Нет. Щит Унгира обладает нужными нам свойствами постоянно, никаких специальных ритуалов для их активации не нужно, — передернула плечами богиня. — Все предельно просто: мы отдадим щит кузену, объясним, что происходит с его душой, и как зеркало истиной сути может помочь. Лейм имеет право знать и действовать осознанно.

— Право выбора судьбы, — задумчиво кивнул Клайд, перебирая перстни на пальцах.

— Особенно мне нравятся слова 'отдадим' и 'объясним', — почесал кончик носа Джей, прислонясь спиной к столику головоломке и меряя родичей оценивающим взглядом, — хотелось бы несколько большей конкретизации процесса. Будем ли мы всё магией в клетку перебрасывать или подошлем добровольца с благой вестью и болотным раритетом к буйному пареньку, готовому в любой момент из самого Нрэна да арада в придачу отбивных понаделать?

— А ты, находчивый братец, хочешь на роль жертвы предложить свою кандидатуру? — многозначительно удивился Энтиор. Он единственный, кроме Мелиора, предпочел сидеть на диване, а не стоять. Задаваясь вопросом, принц изящно, будто случайно, сложил пальцы в символе поминовения усопшего, вернее насильственно упокоенного.

— Целесообразнее всего идти мне, — решительно заявила Элия. не дав вступить в перепалку с братом Джею, оскорбившемуся до глубины души и горящему желанием отомстить вампиру. Худощавый вор всегда злился, когда кто-нибудь выражал сомнения в его физических возможностях.

— Это еще почему? Лейм — мой друг, идти должен я! — возмутился Элегор, у которого из-под носа в очередной раз нахально уводили почетную обязанность подставить другу плечо в трудную минуту или, если смотреть на проблему с другой стороны, подставиться под удар друга.

— Объяснись, дочь, — вместо того, чтобы сходу наложить высочайший запрет, подкрепив его хорошим ударом кулака по столу, с усталой строгостью попросил Лимбер. Король пожелал выяснить, на чем основывает Элия свой опасный выбор.

— Начнем с самого страшного. Кто-нибудь из вас будет способен не только противостоять Лейму, но и одолеть его, если во время ритуала возьмет верх темная сторона натуры бога? — спокойно ответила вопросом богиня, применяя самое мощное, наряду с женскими чарами, оружие своего арсенала — логику.

— Будто это сможешь сделать ты? — мрачно вопросил Нрэн, прекрасно понимая, что даже ему не скрутить разбушевавшегося младшего брата. Печальный опыт бальной драки вкупе со сломанной конечностью и расквашенным носом пошел стратегу Лоуленда впрок, пусть и пребольно гвазданул по самолюбию, той ее области, которую он почитал практически неуязвимой.

— Мне не будет нужды сражаться с кузеном, — покачала головой Элия. Глаза богини были печальны и строги. — В отличие от вас, дорогие мои, я обладаю иной силой, способной усмирить Лейма в любом из обличий. Поэтому именно мне лучше всего находиться с ним рядом, если что-то пойдет хуже, чем нам хотелось бы.

— Чтобы сразу посадить Лейма на поводок из силы любви? — сжимая кулаки, почти выплюнул фразу Элегор, злясь на собственное бессилие.

— Мы не хотим причинять вреда родичу, но если не будет иного выхода, то 'поводок', как ты это назвал, станет наименее болезненным выбором. Он сможет удержать Лейма от непоправимых поступков и сохранить для души надежду на выбор иной, чем абсолютное погружение во тьму, — вздохнула Элия и, покачав головой, с досадой прибавила: — Неужели ты думаешь, что мне доставит удовольствие мучить кузена, которого я берегла все эти годы, не давая возможности насадить сердце на шипы?

— Ты твердо уверена в своей власти над Леймом? — уточнил Лимбер, уже отпуская дочь, пусть и противясь этому всем сердцем.

— Да, я знаю, чего он хочет сейчас, и имею представление о том, чего жаждет Алый Бог в его душе, — подтвердила Элия. — Повторюсь, не сказала бы, что стремлюсь явить кузену грань между болью и наслаждением, смыть различия между ними и обернуть одно в другое, но вполне способна.

— О да, — мечтательно поддакнул Джей, запрокинув голову на низкий столик и вспоминая те жуткие и неимоверно притягательные мгновения, перед спасением жиотоважских послов из Бездны Межуровнья, когда Элия пробовала его кровь, а душу крепкой сетью оплетала сила богини. Экстаз и бурю темных желаний, рвущих сердце на части, принц не мог забыть до сих пор.

Ревнивые взгляды кинжалами вонзились в разговорчивого принца, гадая, что именно имеет в виду белобрысый ублюдок, чем одарила его сестра и почему. Но самым острым и строгим был взгляд принцессы и ее мысленная хлесткая реплика: 'Даже не мечтай!'

— Кто-нибудь может отправиться с тобой, — рассудительно предложил Кэлер компромисс. — Давай я!

— Телепортационная петля готового заклятья, успевшего адаптироваться к периодически штурмовавшему стены тюрьмы Лейму, настроена на женщину. Вы не сможете быстро исчезнуть из комнаты, возникни необходимость, — напомнила Элия родственникам об особенностях чар, сотворенных шутниками-магами и Связистом. — Одной меня будет вполне достаточно и для помощи кузену и для доверительного разговора с ним наедине. Кроме того, — проблеск хитрой улыбки скользнул по губам принцессы, — если мне вдруг, вопреки всем логическим построениям, будет грозить реальная опасность, полагаю, Лорд Злат не преминет вмешаться.

— Иди, — разрешил король, одним словом пресекая все споры.

Спорить с монархом, явившим свою волю, никто не решился. Разобиженный Элегор, слегка утешенный тем фактом, что отказали не только ему одному, а и всем принцам разом, неожиданно вспомнил о Колоде Либастьяна и тайне, поделенной пополам со Златом, — найденной карте Джокера — принцессы Элии. Неугомонный герцог решил взять пример с богини и от безнадежности заняться логическими умозаключениями: Леди Ведьма — Джокер, самая старшая карта у Творца, а Лейм — Ферзь, второй по значению, следовательно, если кто и сможет приказать ему остаться собой, то только принцесса. Смогла же она остановить драку на балу, когда разошедшиеся мужчины, не слушая никого и ничего, едва не устроили кровавую баню. Надо ждать и, кажется, можно верить в лучшее!