"Было бы необъяснимым чудом, если бы никто ничего не узнал, — подумала она, глядя в отражении на девушек, остановившихся у границы невидимого круга, который последнее время окружал ее". Они стояли и глазели, не пытаясь приблизиться.
"А еще у меня нет друзей! — добавила Стефания к своему списку самобичевания еще одно утверждение. — Как же мне не хватает Эри! Он один смог бы меня понять и... может, посочувствовать... Хоть чуть-чуть! Все только злорадствуют... а он добрый. Вот бы он вернулся!"
Стефи чуть слышно вздохнула, поправила на плече кожаный ремешок сумки с тетрадями и пошла по коридору.
"Ну почему, почему, почему? Почему, все — вот так!"
Мысли девушки вновь соскочили на дорогу, по которой они бесконечно блуждали последнее время, не находя выхода.
"Я же ни о чем таком не думала! Просто жила. Любила. Вот, наверное, потому, что не думала, так и вышло. Поэтому..."
"...Это жизнь, детка! Не позволяй ему многого, пока не женится...", — вспомнила она слова Эри.
"А он меня предупреждал! А я не слушала. Не слушала, потому что дура! А дурам счастья не бывает!"
"...Ты с ума сошла! Тебе срочно нужен от него ребенок!" — тут же, как назло, вспомнились слова матери.
"Он молчал, — вспомнила она Диния, испуганными глазами смотрящего на нее, — молчал, пока она кричала на меня. Молчал, когда она выгоняла меня прочь. Я ему не нужна. И ребенок мой ему не нужен. Ему нужна его мама. И развлечения. И все. Я ему не нужна! Я — развлечение на один раз!"
Стефи вспомнила, как она, опустив глаза, вцепившись ледяными пальцами в прилавок, бледнея, краснея и заикаясь, лепетала о подруге, которая... "сделала легкомысленный шаг... она не может купить сама... Просила меня, ее хорошую подругу..."
Травница — пожилая женщина со стянутыми на затылке в пучок седыми волосами, молча выслушала, смотря умными, понимающими глазами, и, не сказав ни слова, повернулась от прилавка к шкафчикам.
— Вот, — сказала она, с легким стуком ставя перед ней пузырек, — лучшее, что делают в империи. С усиливающим магическим заклинанием. Никаких побочных эффектов. Один золотой.
Не раздумывая о столь высокой цене, Стефания выложила деньги.
"Ребенок мне обошелся бы гораздо дороже, — подумала Стефи, проходя, не замечая среди магов и людей с оружием возле ее дома на дорожке, — ему он не нужен. А мне не нужен ребенок от... предателя! И не было у меня его... Это просто так... В профилактических целях... Просто так... в целях..."
Погруженная в свои мысли девушка поднялась по лестнице на второй этаж и, открыв дверь, шагнула внутрь своей комнаты.
— Диний! Что ты тут делаешь?!
— Пожалуйста, прости меня. Я повел себя недостойно... я растерялся. И не защитил тебя... — произнес принц, опустившись перед Стефи на колено и повинно склонив голову. — Прости...
— Э-э-э...
— Стефания! Ты свет моей жизни! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Клянусь — всегда, всю жизнь любить только тебя! Это кольцо, символ моей любви...
Вскинув голову и глядя снизу вверх в растерянное лицо, принц протянул открытую черную бархатную коробочку с тонким золотым колечком внутри.
— Я хотел подарить тебе его сразу, еще в то утро... но все пошло как-то... неожиданно. Прости меня. Я дурак!
— Прошу тебя, прими его и будь моей женой!
— Э-э-э...
(Почему, когда нужно, все умные слова и мысли куда-то исчезают?!)
Эри
Я сидел под крышей каменной террасы дворца на краю небольшого фонтана с несколькими слабо журчащими струйками. Рассеянно наблюдая за плавающими в прозрачной воде красными рыбками, и размышлял — должен ли я что-то Алатари, или нет? С одной стороны — бесплатно работать я не договаривался. С другой стороны — оплата была обещана. А то, что она мне передала знания, можно рассматривать как врученное оружие наемнику для выполнения задания. Однако в связи с всплывшими обстоятельствами совершение "окончательного расчета" находится под большим вопросом. И я не сказал, что согласен! Не успел. Она "отключилась". Поэтому я имею полное право считать себя ничем ей не обязанным и отказаться от предварительной договоренности. Но! Знания по медицине, которые она так варварски вбила мне в мозг — весьма интересны. Я еще до конца все не просмотрел и не во всем разобрался, но, похоже, что это сублимированная информация, накопленная богиней за все время существования этого мира. Плюс что-то лично от нее. Капля божественности. Вполне вероятно, что я воспользуюсь этими знаниями. Но! Если я это сделаю, получится, что я должен буду выполнять условия договора с Алатари. Я же пользуюсь! А раз пользуюсь, значит, подписался... Но выполнять договор без оплаты... Так ли мне это надо?
Под сводами террасы раздались легкие шаги. Из коридора выбежала Амали в забавном кремовом платье, расходившемся внизу широким колокольчиком, и побежала ко мне. Странно, но такое ощущение, что она всегда знает, где я.
— Ты плачешь? — удивился я, взглянув на ее. — Что случилось?
— Эриэлла... Алатари умирает! Ей очень плохо! Мне ее так жалко!
Слезы буквально катились из глаз девочки.
Упс! И что с ней делать? Вытирать носы я не умею. Да и не собираюсь. Но такое искренние чувство сострадания и горя в ментале...
— Возьми платок! — строго приказал я. — Кто тебе это сказал?
— Не сказал. Папа разговаривал с хранителями...(Всхлип.)
— А ты услышала? Или подслушала?
— Я не подслушиваю! — обиделась она. Даже слезы перестала вытирать.
— О! Извини. Я забыла, что ты хорошая девочка.
— Да. Я хорошая. А если она умрет?
— Не умрет.
— Откуда ты знаешь? Ей ведь очень-очень плохо. Она даже говорит с трудом, ты сказала.
— Не умрет, потому что есть я. Прекрати реветь, посмотри на меня и скажи: "Кто я такая?"
— Вестница... Крылатая вестница... — прошептала она, прижав платок к груди и смотря на меня большущими, блестящими от слез глазами.
— Вот видишь, вспомнила, — наклонив голову, усмехнулся я ей. — Не плачь и ничего не бойся. Все будет хорошо. Я же здесь!
— Ты ведь поможешь? Ты ее спасешь? Правда?
Секунду я смотрел в детские глаза, светящиеся восхищением и надеждой. Затем легким движением руки вынул свою гитару из потайного кармашка, закинул ногу на ногу и пробежал по струнам, слушая звук. Нормальный лад! Что хорошо в кармашке — как положил, так и взял. Струны не тянутся совершенно.
— Песня. Для маленькой плаксы, — сказал я, обращаясь к девочке, — слушай!
Рано или поздно.... так произойдет
Все погаснут звезды.... небо упадет
Грустная минута... горе через край
Ты захочешь чуда... ты захочешь чуда...
Так захочешь чуда.... что поверишь в рай!
Знаешь... мне не важно, мне как-то все равно
Знаешь... мне не страшно, свято иль грешно
Ведь по небу птица... плавно, не спеша...
.... медленно кружится.... медленно кружиться....медленно кружиться....
певчая душа!
Не знай, не думай ни о чем таком...
Не верь, не бойся, не проси...
А когда я прилечу к тебе.... на крыльях солнца
Ты смейся, смейся и ничего не бойся!
( За моей спиною распахнулись золотые крылья, показывая, у кого тут есть эти самые — крылья солнца. )
Все с тобой случится.... то, что суждено...
Только в небе птица.... в синем небе птица.... рррраненная птица....
Будет все равно!
Не верь.... не думай ни о чем таком
Не плач.... не бойся, не проси
И тогда я прилечу к тебе.... на крыльях солнца
Ты смейся, смейся.... и ничего не бойся!
(для желающих послушать http://www.youtube.com/watch?v=Ks1Z3TflYHQ)
Песня закончилась.
— Ну и чего ты опять плачешь? — поинтересовался я. — Ты же слышала: не плачь и не думой ни о чем таком! Слышала?
— Слышала, — кивнув, шмыгнула носом Амали. — Просто... Это было так... красиво! У меня сердце просто остановилось! Эриэлла!
Девочка кинулась мне на грудь и, обхватив руками, бурно зарыдала.
"Так, — убирая гитару, подумал я, — этого еще не хватало! Я думал ее успокоить, а вышло все наоборот! И... и? Как... теперь?"
Секунду подумав, припоминая, что в таких ситуациях взрослые делали с детьми, я тихонько опустил правую ладонь на вздрагивающую макушку и осторожно провел рукой по волосам.
— Не плачь, — сказал я, стараясь произнести это помягче.
Та же в ответ зарыдала только сильнее и еще плотнее прижалась ко мне.
Сихот! Как успокоить плачущую девочку? Не скажу, что у меня есть опыт в этом вопросе... Одну я, помнится, оглушил "шоком любви"... Но та уже здоровая была. А тут, пожалуй, явно не тот возраст для такого средства... О! Я же могу эмпатически транслировать чувство радости и спокойствия. Должно подействовать!
Подействовало. Рыдать Амали перестала, перешла на шмыганье носом.
— Ну чего ты так разревелась, глупышка? — поинтересовался я, двумя руками стараясь потихоньку отодвинуть ее от себя. Девочка почувствовала это движение и вцепилась в меня сильнее.
— Мне так жалко ее стало! Она такая красивая на картинах! Совсем как ты! Ты ведь ее спасешь, правда?
Задрав голову, снизу, она близко-близко смотрела мне в лицо.
— Если бы у меня были крылья! — расценив мое молчание как положительный ответ, сказала она, — я бы вместе с тобой полетела ее спасать!
Я секунду смотрел ей в глаза.
А зачем мне еще одни? Алатарины подарки — это ж бомбы на взводе! Бахают, только прикоснись. Я один уже "потрогал"! Если второй так же внезапно сработает, откуда у меня еще крылья вырастут? Боюсь даже представить... И что я буду делать с двумя парами? Я же запутаюсь в них! Всю жизнь одни были... А отдам-ка я их девочке... И мне спокойно, и ей радость! Ее и так балуют, а так вообще на руках носить будут...
— Хочешь, я подарю тебе крылья? А ты меня отпустишь.
— Крылья! Мне?
Не веря своим ушам, Амали отскочила от меня на шаг и оттуда, смешно вытянув шею вперед, принялась пристально-пристально разглядывать мое лицо, пытаясь понять — обманывают ее или нет?
— Тебе. А ты пообещаешь, что больше не будешь плакать.
— Что? Что происходит?
Встав на носочки, Правитель Рассветного леса выглядывал из-за спин охранников, вытянув шею. Сильный ветер, дующий навстречу, заставлял щурить глаза.
— Гу-гу-гу-гу-гу-у-у...
Низкий рокот прокатился по зданию, заставив задрожать стены и пол.
— Пропустите!
Эльфы обернулись на знакомый голос и, увидев, кто требует прохода, расступились в стороны.
— Что... Амали!
Посредине террасы, по разные стороны фонтана, друг напротив друга в воздухе висели два тела. Маленькая девочка и девушка с золотыми волосами.
— Гррррр...
В лицо толкнуло воздухом.
— Амалира! Эриэлла! Что случилось?
Внезапно тела пришли в движение, начав медленно кружиться вокруг фонтана, оставаясь друг напротив друга.
— Амалира!
Вращение начало ускоряться. Вновь раздался глухой рокот. Ветер, дующий от центра фонтана, усилился.
— Амалира!
Эриэлла и Амали все быстрее и быстрее вращались вокруг невидимой оси.
— Фах!
Три толстые фиолетовые молнии, извиваясь, словно змеи, вырвались из груди Эриэллы и вонзились Амали в лоб и плечи.
— А-а-а! — тонким голосом закричала девочка, выгибаясь спиной назад. — А-а-а!
Скорость вращения возросла еще больше, а на террасе как-то потемнело.
— А-а-а!
Что-то капнуло на лицо. Правитель, хлопнув, провел ладонью по своей щеке.
Кровь! Он потрясенно уставился на красный след, размазанный по пальцам.
— А-а-а!
Амалиру выгнуло назад еще сильнее.
— А-а-а!
Отец безумными глазами взглянул на ее выгнутое дугой тело, потом на кровь на своей руке и на фиолетовые извивающиеся змеи, протянувшиеся к крылатой, кружащейся воздухе в облаке злотых волос.
— А-а-а!
Непрекращающийся тонкий крик дочери сверлил мозг, требуя одного: "Помоги! Защити!"
— Дай! — правитель обеими руками вцепился в лук ближайшего эльфа, сдирая его с плеча.
— Стрелу!
Широко расставив ноги, он растянул тетиву и на мгновение, замер, ловя цель.
Пах! — с глубоким хлопком крылатая распахнула крылья.
Пах! — отозвавшись эхом, раскрылись крылья за спиной у Амалиры.
Тынь тенькнула тетива, отправляя стрелу в полет.
Мгновение — и она вонзилась Эриэлле в правое плечо. Удар стрелы, пущенной из длинного эльфийского лука, перекинул ее через себя. Ноги взлетели выше головы и она, кувыркнувшись, отлетела назад, глухим мешком плюхнувшись в угол. Правое крыло накрыло ее с головой, пряча под собой тело.
Тишина... Вновь стало светло.
— Папа!
Мелко трепеща небольшими крылышками, под потолком террасы висела Амали.
— Папа!
Правитель леса, с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами, несколько секунд смотрел на дочь. Затем он перевел взгляд на раскрытое крыло, без движения лежавшее у стены. Затем вновь на дочь. Снова на крыло...
Тишина. Только частые звуки взмахов крыльев Амали.
Внезапно золотое крыло, прикрывавшее вестницу, дрогнуло. Раздался шипящий звук боли, и крыло, хлопнув, упало обратно. Эриэлла, упираясь левой рукой в пол, начала вставать с каменного пола. С трудом поднявшись на подгибающихся ногах, она попыталась выпрямиться, но ее мотнуло в сторону, ударив плечом о стену.
Снова зашипев от боли, она бросила взгляд на торчащую из правого плеча стрелу и начала поднимать голову. Медленно и неотвратимо... Внезапно вокруг нее появилось разреженное облако мрака, которое начало сгущаться, превращаясь в черные ленты, змеями закружившиеся вокруг тела. Эриэлла подняла голову и молча уставилась на правителя с луком в руках. Мертвое, без кровинки лицо. Залитые непроницаемой чернотой, смотрящие без всякого выражения глаза... Поднявшиеся облаком вверх волосы, ставшие абсолютно белыми. Темные ленты кружили вокруг Эриэллы, стремительно сжимаясь в полупрозрачный кокон.
— Нет!
Амали сорвалась из-под потолка и, спикировав, замерла в воздухе перед Эриэллой, закрывая собой отца и эльфов-охранников. Из ее носа, на губу, бежали две дорожки крови.
— Нет! Нет! Не надо!
Крылатая, похоже, не слышала. Она смотрела все так же за Амалиру, не обращая внимания на ее отчаянные крики.
— Эриэлла! Нет! Не надо! Пожалуйста-а-а!
Бездна черных глаз чуть повернулась, фокусируясь на источнике шума. На мелко-мелко мельтешащих в воздухе крыльях... розовых крыльях!
Секунда, другая и по мертвому лицу пробежало что-то похожее на улыбку или усмешку. Глаза вновь смотрели за Амали.
— Шахесссахааа... — длинно выдохнула сквозь зубы Эриэлла, смеживая веки и опуская голову.
— Ах!
Солнечный свет обрушился внутрь террасы. Крыши нет. Только облако мелких черных песчинок, клубясь, рассеивалось в голубом небе, практически невидимое в лучах яркого солнца.
