Доковылял до рыцаря, перерубленного от правой ключицы почти до середины груди. Как тот оставался еще жив — загадка. Николас опустился рядом с ним на колени, пытаясь максимально близко соединить края жуткой раны. Кэр так и остался в боевой форме, так что делать это было крайне неудобно. Хорошо, фон Гербер помог. Тот, вообще, рядом с земляком все время держался, даже когда команды раздавал, дальше чем на десять шагов не отходил. Вот и сейчас — одним движением выправил перерубленный панцирь.
Аура была в ужасном состоянии, сращивать ее перерубленные нити Николас даже не стал пытаться. Сил не хватит, да и пока сделает — Кэр помереть успеет. Только крупнейшие сосуды восстановил. А остальное — просто подтащил нити из других частей ауры и стал их стелить по месту раны внахлест, иногда переплетая жгутами между собой. Вроде как швы наложил. Сам не очень надеялся, но помогло. Живучий все-таки народ эти Кэры! Почувствовав фиксацию, нити ауры, а за ними и клетки ткани мышц сами стали соединяться между собой.
Резерв снова был пуст. Так и привыкнуть можно! Хотя, крайне неприятное ощущение...
— Сойдет, жить будет, — пробормотал Николас, отстраняясь от раненого. — Только пока лучше его не трогать.
— До конца долечивать не будешь? — в полголоса поинтересовался фон Гербер.
— Отходняк у меня пошел, — соврал Николас. — Перед глазами круги и руки трясутся. Боюсь, как бы хуже не сделать. А остальных — лучше просто перевязать.
О том, что лечить раненых ему было просто нечем, лучше промолчать.
— Эх, молодежь! — Снисходительным и очень довольным тоном протянул старый Кэр. — Но это хорошо, что у тебя поджилки после боя, а не во время него трясутся! Вот повоюешь с мое, научишься эмоции контролировать.
И громким голосом объявил:
— Все, Кэру Гастону мы первую помощь оказали, жить будет. Остальных — перевязывать. Медик наш спекся! Как кровь увидел, чуть в обморок не упал! Как бы слезы лить не начал, они у драконов, говорят, ядовитые!
Фон Гербер заливисто засмеялся. Шутка была весьма посредственная, но, с некоторой задержкой, его смех подхватили и остальные. Даже раненые заулыбались. Отходняк не у одного Николаса имел место быть...
За бинтами и помощью Кэры полетели в обоз, оставив пока присматривать за ранеными-пленными двоих наименее пострадавших в бою рыцарей. А Николаса и Янгеля (как остфальца) Фон Гербер потащил в ставку к императору Отто — докладывать о победе. Уступать эту честь он никому не собирался. Пришлось снова в дракона перекидываться, как только сил хватило?
Летели над полем с погибшей армией. Зрелище было жутким. Тела людей и лошадей покрывали все пространство иногда в несколько слоев. Крови было мало, плазменные мухи, проедая в телах свои ходы, сами же раны прижигали. На поле уже копошились похоронные команды и мародеры из обоза. Часто одни и те же люди выполняли обе функции.
Рейхс-императора нашли сразу. Стоял перед своим шатром, принимал доклады подчиненных и из всех сил пытался сделать вид, что абсолютно спокоен. Получалось не очень убедительно. То, что была одержана победа, все уже знали. Кэры все-таки в небе сражались, издалека видно. Но от наземных сил мало что осталось. Теперь требовалось уточнить потери, предать погибших земле, сформировать из оставшихся хоть какие-то боеспособные соединения и решить, что же делать дальше.
Отдавая вполне разумные распоряжения, император Отто не мог избавиться от ощущения, что жив только потому, что пиктанские Кэры ударили по армии и не ударили по штабу. И это ощущение ему очень не нравилось. Принимать участие в боях ему раньше не доводилось, крупных войн Дэнляндские карликовые государства не вели уже много веков. Просто нечем (точнее, некем) воевать было. Но в книгах читал, что Кэры — благородные рыцари и у них не принято бить беззащитных перед ними обычных людей. И только сейчас всей кожей почувствовал, что Великие заклятия массового уничтожения разрабатывались вовсе не из академического интереса. И что он, Рейхс-император, ничего не сможет сделать, если такое заклятье применят против него, пусть у него в подчинении и есть куча Кэров. А пиктанцы, оказывается, такие заклятья применять совсем не стесняются, небось, привыкли так с дикарями в колониях воевать, беспредельщики!
Дополнительно портило императору настроение и то, что число адъютантов у него резко сократилось. В самом начале боя Кэров он разослал большинство из них к различным армейским отрядам, чтобы обеспечить их организованный маневр. Оставлять молодых аристократов самих командовать приведенным ополчением ему не хотелось. В результате, похоже, потерял и ополчение, и адъютантов. Считать потери и наводить порядок пришлось разогнать штабных генералов.
Фон Янгеля Отто тоже немедленно с поручением послал — проверить, что стало с замками, по которым "Поляной светлячков" ударили. Фон Гербера с Николасом послать никуда не рискнул, так что потом долго и терпеливо слушал подробнейший рассказ старейшего Кэра. Не прерывал, хотя вместо рапорта в несколько фраз получил настоящую балладу с подробнейшим описанием подвигов каждого рыцаря, в том числе пиктанцев и галлодцев. Толи связываться не хотел, толи решил, что это поднимет боевой дух потихоньку подходивших и слушавших это повествование офицеров.
Впрочем, некоторую полезную информацию получить было можно. Наблюдательный Кэр обратил внимание на каждую мелочь. И хотя информация, кто и каким ударом умудрился ранить противника, того же Николаса явно не интересовала (императора тоже), но вот то, что пиктанцы ударили "Поляной светлячков" по Лионскому замку трижды, чтобы заклинания сработали на разной высоте и гарантированно уничтожили там все живое, а сам он долбанул только по верху донжона, так что все нижние этажи должны были остаться нетронутыми, его обрадовала. Короля он ни капли не жалел, а вот губить вместе с ним кучу невинных душ, было явно лишним. Совсем он человеческий облик в запале боя теряет, надо себя лучше контролировать.
И тут до него дошло. Пиктанцы полностью уничтожили всех, кто был в замке родителей Орлетты?! А сама-то она где была? Где-то за Арлуньяка замуж выходила. В Летеце, Арлуньяке или здесь? Услыхав о ее свадьбе, он принципиально не интересовался подробностями. Девушка сама свой путь выбрала, ну и семь футов ей под килем! И якорь в ...! Все равно у них как-то не складывалось. И роли неправильно распределились. Он любви и уюта хотел, а она, похоже, в политику заигралась. Но такой жуткой и глупой гибели он ей все равно не желает... Хотя, Арлуньяку при встрече голову все равно оторвет!
От размышлений его оторвали начавшие возвращаться с докладами генералы, а потом и Кэр Янгель.
Уцелела только половина одного из гвардейских полков, охранявших в момент удара пиктанцев ставку императора, да отдельные воины, по тем или иным причинам оказавшиеся в обозе. Всего меньше тысячи из десяти тысяч с лишним, пришедших на поле. Обозники, правда, уцелели все — еще почти тысяча человек. Со всеми припасами, что, конечно, утешает, но слабо.
Отчет фон Янгеля также вызывал противоречивые чувства. В Лионском замке живых нет, а сам замок горит. Герцог с семьей и много высших аристократов Галлодии были там, но пока узнать точный список затруднительно. Да и по телам не получится, скорее всего, все сгорят. Во втором замке, его называют Охотничьим, все цело. То есть горел донжон, но его потушили. Замок занят делегацией пиктанцев. Возглавлял ее принц Тристум, но удрал вместе в Кэрами в неизвестном направлении. Остальные на месте, ждут решения своей судьбы императором. В этом же замке в момент боя находились король Леруа и герцог Арлуньякский. Оба погибли вместе с располагавшейся в той же башне королевской стражей. Порядка в замке нет, местные, похоже, разбегаются.
Принимаемые рапорты постепенно перешли в военный совет, который почти сразу же перерос в совет политический. Развивать наступление стало нечем. То есть Кэрами можно было хоть всю галлодскую землю положить пусту, не встречая сопротивления, а вот гарнизонов для оккупации хоть какой-то части местной территории не было вовсе. Требовалось подождать подкрепления.
Кроме того, император явно утратил всякое желание продолжать войну. Героическая битва выиграна, победа одержана, осталось закрепить ее переговорами. Только вот с кем их вести? С Леруа, по известным причинам, не получится. Формально у него в наследниках, вроде, племянник числился, но он этих наследников уже несколько раз менял и ни одному укрепиться в своем положении не позволял. Получалось, кого сами выберем, тот и будет.
Как неизбежное следствие — невозможность получения приличной контрибуции. Нет, можно хоть всю Галлодию к империи присоединить, только смысла в этом нет, население враждебно, гарнизонов не напасешься. А слишком грабить самими же назначенного короля — значит сразу же лишить его поддержки дворянства. Но совсем ничего не требовать тоже нельзя, свои не поймут.
Тяжелый вопрос, что с Тристумом и его Кэрами делать? Посылать Кэров ловить их в Пиктанию? Императору такой вариант совсем не нравился. Хватит, мол, крови. И так столько прекрасных рыцарей в битве погибло. Гладишь, варвары какие с Востока нападут, а им и отпор будет некем дать. Но на самом деле, хоть он этого не озвучивал, Отто банально испугался. Полетят его Кэры Линн брать, а кто-нибудь из пиктанских рыцарей тем временем в Брене ту же "Поляну светлячков" устроит. Или еще какую гадость. Нет, лучше переговоры! Тем более, что есть с кем их начинать, вон, под боком почти вся делегация в Охотничьем замке осталась. Вот завтра же их к себе в ставку и вызвать!
В общем, решили: с места не сходить, хоронить погибших и ждать подкреплений. Здесь же начать переговоры с пиктанцами, принцев галлодских уже в Брен вызвать. А потом и общую конференцию для признания всеми крупными странами итогов войны организовать.
Планы стали реализовываться даже в более высоком темпе, чем предполагалось. Делегация пиктанцев во главе с лордом Дизмиром, прибыла на переговоры буквально сразу после окончания совета. Видимо, нахождение рядом с местом боев, где основные разрушения были нанесены их Кэрами, лордов не воодушевляло. После боя народ, как местный, так и дэнцы пока не очухались, а потом вполне могли найтись желающие с ними поквитаться, было за что. Вслух это, конечно, не говорилось, но, узнав, что охрану им император выделить не может, сразу предложили подписать соглашение о прекращении любых боевых действий вплоть до заключения мира на конференции, место и сроки проведения которой будут согласованы в ближайшее время. Они даже признали за императором право требовать с королевы Эрмы компенсацию за "неразумное поведение" сына и наследника, что для пиктанцев было совсем необычно, как правило, они сами за все с других плату получить старались. Так что косвенно признали свое поражение и победу Второго рейха, о чем Отто приказал немедленно раструбить на всю империю.
После встречи с пиктанцами Рейхс-император немедленно засобирался домой в Брен. Дескать, победа одержана, личный героизм и полководческий талант он уже проявил (это — официальная версия), а дела требую его присутствия в империи. Заторопился так, что опять Николаса попросил его отвезти, а еще пятерым Кэрам следом двигаться для охраны столицы. Туда же и раненых галлодийских рыцарей приказал доставить под охраной еще одной пятерки Кэров. В армии и четырех оставшихся хватит, все равно, боев больше не будет. Видимо, очень уж неуютно Отто было рядом с таким полем боя.
Все время переговоров Николас в медитации провалялся, ему его состояние полного истощения совсем не нравилось. Идею срочного перелета с императором в Брен воспринял без энтузиазма, но за те несколько часов, что шли совещания, немного восстановиться успел, сил должно было хватить. Может, даже и к лучшему. А то он бы не утерпел, пошел бы в сгоревшем Лионском замке следы Орлетты искать. Не его это дело теперь, она сама свой выбор сделала. Да и что там после "Поляны светлячков" и пожара найти можно? Если же она где-нибудь в Летеце осталось, все равно, ему до нее дела нет. Интересно, успела она за де Арлуньяка замуж выйти? Тогда вдовой стала... Нет, все, тема закрыта!
Николас доставил императора в Брен, побив личный рекорд скорости.
* * *
Конгресс, проходивший месяц спустя в столице Вендии — Старозвездиче, был назван "мировым", как в следствие своей представительности, так и решаемым на нем задачам. Хотя реально задачей у всех делегаций оказалось не достижение мира, а его передел. Исключительно в собственных интересах.
Проводить конгресс сразу решили на нейтральной территории. Заседать в Летеце, столице проигравшей войну страны, было бы странно. По тем же соображениям не устраивал и Линн. Пиктания хоть и не была формально разгромлена (ее дипломаты упорно называли участие Тристума и его рыцарей в Лионской битве "досадным недоразумением"), но чести стать на время конгресса столицей мира явно не заслужила. От кандидатуры Брена отказался сам Отто. Вроде как проявил широту души и сделал жест доброй воли. А на самом деле он чуть не каждую ночь просыпался от кошмара, в котором ему снилась "Поляна светлячков". Допускать чужих Кэров в свою столицу он не хотел категорически.
Старозвездич был предложен королевой Эрмой, и Отто идею поддержал. Исторически у вендов с пиктанцами отношения всегда были напряженными, а сам он приходился царю Базилею VII двоюродным братом и надеялся на его поддержку. Как оказалось, зря.
Место проведения было нейтральным чисто формально, хотя Вендия в прошедшей воне никак не участвовала, как выяснилось в ходе переговоров, была совсем не прочь это сделать. Банально не успела. В этой стране всегда долго запрягали, а кампания получилась очень скоротечной, меньше недели длилась. Теперь ее аристократы были страшно раздражены отсутствием оснований что-нибудь урвать. Да и с возможностями было не очень. Общей границы с Галлодией у Вендии не было, а вот с Дэнляндией была, и очень протяженная. Успели бы до окончания войны, вполне могли бы какое-нибудь пограничное герцогство с Отто стребовать, независимо от того, на чьей стороне бы выступили. А как сейчас быть?
Неожиданный ход сделала и королева Эрма, лично возглавившая свою делегацию. Приехав за неделю до начала конгресса, она немедленно "пошла в массы". Почтенная матрона была полиглотом, вендский знала, хоть и не в совершенстве, но для простого общения вполне достаточно. Основное время она проводила не на приемах и в салонах, а бродя по улицам и паркам, посещая магазины и предприятия. Ходила почти без охраны, была абсолютно доступна и приветлива. Со встречными здоровалась, симпатичных детей — целовала, мужчинам и женщинам пожимала руки. Участливым голосом интересовалась жизнью и проблемами, иногда делала незначительные подарки. Словом, всеми силами демонстрировала свою "демократичность" и "близость к простому народу". И ведь действовало! Общественное мнение Старозвездича стало полностью и безоговорочно на ее стороне. А фон на любых переговорах очень много значит...
Еще одним неучтенным Отто фактором стало географическое положение Старозвездича. Вендия на Востоке граничила с целым рядом государств, крупнейшими из которых были империя Чин, горный Нион, южный Брахман и степной Кумляк. Культура там была крайне самобытной, и в дела Запада они обычно не лезли, хотя между собой грызлись часто. Вендии тоже иногда доставалось, но в последнее время крайне редко. Пиктанцы же с ними за последнее столетие наладили неплохие торговые связи, доставляя товары морем. Теперь убедили этих "восточников" принять участие в конференции. Интересов, у тех, вроде, никаких не было, так, по-соседски в гости заехали, зато на всех вместе почти полсотни Кэров набралось, которые все в Старозвездиче и оказались. На их фоне Отто со своими пятнадцатью рыцарями уже совсем не так убедительно смотрелся.
