Лоцман и Берегиня

— Познакомьтесь, — Рыська решил удовлетворить любопытство соплеменников, — это Джинни. Моя...наша...

— Наша боевая подруга, — пришёл ему на выручку Май. — Без неё у нас ничего бы не получилось. А это, — он жестом указал на лешего, — Николай Николаевич Дуплянский, старший леший — смотритель этого мира. Ну, а это, Семён, — махнул он в сторону, — домовой.

Несмотря на скромную рекомендацию, Семён расплылся в счастливой улыбке и, мне показалось, собирался припасть губами к ручке волшебницы. Его за ворот удержал леший и незаметно дал подзатыльник.

— Казанова, — на ухо прошептал мне муж. — А тебя он не клеил? — я отрицательно покачала головой.

— Ты, вне конкуренции, — так же шёпотом сказала я, — ты покорил его в первые минуты знакомства. И затмил меня...

— Тебя затмишь, — усмехнулся муж.

— Надолго к нам? — поддерживал в это время светскую беседу леший.

— Пока не надоест, — ответил за Джинни Рыська и трепетно прижал к груди старинный сосуд.

Это движение не укрылось от наблюдательного взгляда Дуплянского. Он внимательно взглянул на Рыську, потом на Джинни и едва заметно кивнул. За какое-то мгновенье на лице парня отразилось такое количество эмоций, что я за него стала беспокоиться. Радость, надежда, сомнения, страх...

— Николай Николаевич, мы с дороги приведём себя в порядок, — предложила я, глядя на Джинни, — а вечером придём к Вам в гости.

Нам надо было поговорить, всем четверым и по парам. И без свидетелей. Мужчины ещё не знали тайны Джинни. Нам надо было решить, как быть дальше. А уж потом, мы можем поделиться историями наших приключений. Моё предложение посчитали приемлемым, и мы разошлись до вечера. Для разговора, мы отправились в избу к Рыське. Да и ближе всего было туда.

— Андрей, Рыська, — начала я торжественно, когда все расселись в Рыськиной горнице, — прошу вас быть предельно внимательными! Информация, которую вы сейчас получите, носит сугубо конфиденциальный характер, — слушатели напряглись, — и должна быть сохранена в глубокой тайне! Иначе...— Я изобразила грозный взгляд (как умею). — Я имею честь представить вам Великую волшебницу, одну из семи Горных Пэри, удачно расколдованную благородным Золотым Барсом минувшей ночью!

После моей тирады Май присвистнул, а у Рыськи отвалилась челюсть. Он с обалдевшим видом взирал на Великую волшебницу, скромно сидевшую на лавке, потупив ясны очи. Когда он так просидел минут пять, у меня возникло подозрение, что он вошёл в слишком глубокий ступор и его надо спасать.

— Рыська, ты там как? — парень только молча моргал. — Может его водой облить, — внесла я предложение, — а?

— А может, лаской? — предложила Джинни.

— Приступай тогда, — посоветовал Май, — а мы прогуляемся во двор.

Он взял меня за руку и вытащил из избы, ибо я упиралась. Мне очень хотелось посмотреть, как Джинни будет выводить Рыську из транса.

— Любопытство сгубило кошку!

— Хоть одним глазком! — взмолилась я.

— И что ты там собираешься увидеть? — поинтересовался муж.

— Ну-у... не знаю! Я же не волшебница! — обиделась я на него.

— А если бы за тобой подглядывали? — он сделал попытку меня обнять.

— У, — вырывалась я.

— Не вырывайся. Я тебе сейчас попытаюсь продемонстрировать один из вариантов вывода из транса.

— Да? — я перестала дёргаться. — Демонстрируй!

Способ конечно не из новых, но чертовски приятный. Мы так увлеклись демонстрацией, что не заметили появившегося зрителя.

— Кхм, кхм!

— Кто там? — поинтересовался муж, чуть отстранившись от меня.

— У нас всё нормально, — в голосе Джинни слышалась неподдельная радость, — у вас, я вижу, тоже. Можем продолжать.

Мы вернулись в дом. Рыська метался по избе, собирая на стол с таким блаженным видом, что я засомневалась в выводах, на счёт его нормальности.

— Это теперь считается "нормально"? — Джинни заметила мой сарказм.

— Правда, всё хорошо!

— Тебе виднее. А как ты выводила его из транса? — не удержалась я.

— Варя! — Май не одобрил моего любопытства.

— Так же как и ты, — засмеялась девушка. — Очень хороший способ! Действенный!

— И всё? — разочарованно протянула я.

— Не совсем, — призналась волшебница. — Я его водой всё-таки облила...

Когда Джинни закончила свой рассказ, повисла пауза. С одной стороны, колдун из Магриба не нашёл её за эти века в облике Джинни. Собственно, не известно, в каком виде он сейчас находится сам. То, что Джинни расколдована, знаем только мы. А мы будем молчать! В Абиссинии считают, что она находится в вечном услужении у меня. Это конечно задаёт направление поиска. А то, что девушка будет жить в Порубежье, немного усложняет преследователю задачу.

— Искать начнут как раз отсюда, — подумав, высказался Май. — Нашего местожительства они не знают. Следовательно, сначала придут с расспросами сюда.

— Ты прав, Лоцман. Но как тогда скрыть здесь Джинни? — Рыська с тревогой поглядел на возлюбленную.

— Пусть остаётся девушкой — джином, без дополнительных объяснений. Ведь никто не догадался! Даже Джамалл, — я поморщилась, произнося имя джинна, — ничего не заподозрил.

— Но, по закону джиннов, — девушка горестно вздохнула, — я должна принадлежать тебе, Варя.

— А подарить тебя я могу?

— Просто так?

— Просто так!

— Просто так не можешь! Вот, если бы Рыська тебе какую услугу важную оказал, в качестве платы...

— Услугу? — я вперила свой взгляд в Рыську. — Какую ты мне можешь оказать важную услугу?

— А давайте, на Варю как бы нападёт Хмара, и ты её как бы спасёшь! — выдал гениальный план Май.

— Она Берегиня, — остудил его пыл фолк, — на неё не может напасть никто из жителей Порубежья.

— Да, а Злод? — напомнила я.

— Это был чрезвычайный случай.

— Пусть, чрезвычайный, но сказать то можно! Будем считать, что расплатилась с тобой за спасение от Злода, — обрадовалась я своей находке.

— Все знают, что Злода ты победила сама, — отверг и мою идею Рыська, — надо что-то реально произошедшее. Не будешь ведь бегать по всему Порубежью и договариваться с жителями, что говорить, а что нет!

— Ну, тогда я не знаю, — окончательно расстроилась я.

— Есть выход, — радостно сообщил Май, — сапоги!

— Точно, сапоги! Как я могла забыть?!

— Что за сапоги? — поинтересовалась Джинни.

— В прошлом году Рыська добыл мне Ярилины скороходы. За них я тебя ему как бы и подарю!

— Сапоги... — засомневалась волшебница.

— Скороходы бога Солнца! — уточнила я. — Правда, я их уже отдала обратно...

— Зачем?

— А мне Ярило на "Русалии" новые подарит, а эти снова на столб повесят!

— На столб?

— На празднике увидишь! — рассмеялась я. — Скоро будет праздник! Так могу я за сапоги расплатиться?

Джинни задумалась, а потом махнула рукой.

— У вас ведь свои законы и правила!

— И правда, чего мы паримся? Значит так, — констатировал Май, — Варвара расплатилась с Рыськой...

— Нет, — решительно прервала я мужа, — не расплатилась, а ответила услугой на услугу!

— Добро! Услуга за услугу! И пусть попробуют подкопаться! Джинни, Рыська, совет вам да любовь!

— Ну, ты даешь! — выдохнула я, не ожидая от мужа такой прыти. — Сводник...

— Сват! — гордо поправил меня муж. — Кто "против"? Воздержался? Все "за"!

— Интересный подход к голосованию!

— Очень хороший подход! — согласился он со мной.

— А сватовство будет? — Я обратила внимание, что беседуем, так сказать, только мы с мужем, а Джинни и Рыська тесно сидят на лавочке и со снисхождением наблюдают за нами. Я кивнула на них мужу.

— Ты погляди, мы тут распинаемся, а они...

— Спасибо вам, — Джинни смахнула набежавшую слезу, — у меня никогда не было таких друзей.

— А сёстры? — удивилась я.

— Сёстры... Живы ли они? Надо их ещё найти...

Весть о нашем возвращении, о появлении Джинни облетела стараниями Семёна всю Заставу и даже просочилась в другие населённые пункты. Так что, когда мы пришли к Дуплянским, гостей там была полная горница. Семён и его хозяин — швец, Яга, Горыня с Дубыней, Боцман, даже Мокрица притащилась. В уголке сидело ещё несколько русалок, рядом с ними пристроились двое молодых леших. В эту компанию затесался даже гном Додор, как раз, приехавший на примерку к швецу. Все с интересом слушали наш, местами откорректированный, рассказ о вызволении джиннов, но с ещё большим интересом расспрашивали Джинни. Девушка — джинн была эксклюзивным представителем расы джиннов, очень редко посещающим наши широты (если не считать прошлогоднего инцидента). Скромная и симпатичная волшебница произвела неизгладимое впечатление на местное население. Все сошлись во мнении, что Порубежью просто необходимо иметь, пусть неофициального, но всё же представителя абиссинских джиннов. Особенно разошёлся Боцман.

— Вот, кофель-нагель! У нас такая необычная девушка жить будет! Ни у кого нет (он не уточнял, у кого именно), а у нас есть! Редкой породы рыба! Надо ещё наяду на постоянное местожительство соблазнить! И будет у нас, бом-брам-стеньга, самая красивая диаспора!

— Ты бы так не горячился! — успокоил его леший. — Куда наяду поселишь? У тебя для собственных русалок водоёмов не хватает! По болотам распихиваешь! Или в балуду к себе под бок пригласить собрался? Так не пойдёт к тебе наяда на подселение! Они очень гордые существа!

— А ты откуда, блинд, знаешь! — возмутился Боцман.

— Сатир знакомый рассказывал.

— Вот шнява! — расстроился водяной, — это ж значит, водоём копать придётся.

— Вот неуёмный! — плюнул на замечтавшегося Боцмана Дуплянский.

Короче, день, начавшийся стычкой с похитителями и очень неприятным общением с Джамаллом Перцем, закончился дружеской попойкой в доме лешего с песнями, плясками и катанием на кентаврах. К нам забрели Перетоп и Стригун (кажется), хлебнули медовухи и перекатали всех девушек, имеющихся в наличии в избе лешего. Только Полина и Яга отказались от развлечения. Вместо них чести удостоились Андрей и Рыська. А вот Боцмана катать отказались. Не из вредности. Просто водяной уже находился в состоянии ртути, и всё время растекался.

Проснулась я доме бабы Яги, рядом посапывал Май. Выходит, нашлась добрая душа и доставила нас по месту прописки. Память услужливо вернула мне пару кадров, из давешнего. На одном, я в такт шагов тычусь носом в чью-то спину, скорее всего Перетопа. С транспортом вроде прояснилось. На втором кадре в тёмной бане кто-то поливает на меня из ковша. Второй кадр вызвал у меня подозрения. Что я делала в бане, и кто это был?

— Надо меньше пить! — сообщила я потолку. — Как сказал товарищ Лукашин.

— Ты что, набралась этого у Семёна? — спросил сонный муж, разлепив один глаз и скосив его на меня.

— Я это ещё до Семёна знала, из детства, — сказала я и сама удивилась своему тупому объяснению. — Дегенерирую, — поставила я диагноз.

— Смело, — одобрил меня муж. — Глупо, но смело!

— Почему глупо?

— Потому, что так быстро дегенерировать нельзя...

— А ты вчера в бане был?

— В бане? — он разлепил второй глаз. — В бане моются...

— Меня там поливали, — доверила я ему свою тайну.

— Ты что, грядка?

— Вы бы себя слышали, — донёсся до нас с улицы голос Рыськи, — бред сивой кобылы!

— Не обзывайся! — обиделась я. — Я не сивая, я ру-са-ая...

— Вы тут с глузду не двинулись? — голова фолка появилась над подоконником. — Медовуха нормальная была. Или вы елахой догонялись? — он с сочувствием посмотрел на нас. — Ну и рожи у вас!

В комнату вошла Яга с двумя дымящимися кружками.

— Выпейте, легче станет, — глянула в окно на Рыську, кивнула ему. — Не привычны они к нашему хмелю.

— Забористый! — согласился Рыська.

Я глотнула горячий напиток. Терпкий вкус трав, разливаясь по телу, прогонял вялость и лень. С последним глотком улетучилось все неприятные ощущения.

— Супер! Как новенькая! — я собиралась вскочить с постели, но вспомнила о присутствии фолка. — Рыська, отвернись!

— Поду-у-у-маешь! — протянул он, но из окна исчез.

Я натянула лёгкий халатик и потянулась. Май тоже допил травяной настой, и мы наперегонки бросились во двор к умывальнику. Солнце стояло уже довольно высоко, ветерок тёплой волной ласкал тело, так что брызганье колодезной водой доставило нам массу удовольствий. Досталось и Рыське.

— Хорошо! — я сдалась первая и уселась на завалинку.

— А у меня новости, — заинтриговал нас гость.

— А что молчал?

— Так вы невменяемые были!

— Что!? — возмутился Май, а потом тоном благовоспитанной барышни добавил. — Мы были слегка не в себе.

— Слегка... Вы были...

— Рыська, не томи, — прервала я его обвинения.

— Вчера, около полудня, — леденящим голосом, каким дети рассказывают про чёрную — чёрную ручку, начал свой рассказ Рыська, — в рудоносных шахтах, там, где практически никогда не бывает света, где обречённые на вечные муки долбят каменную породу, появился Он!

— Ну? — мы с мужем уже научились строить одинаковые мины, и сейчас у нас получилось особенно хорошо изобразить скучающее безразличие. Два скучающих безразличия.

— Вам не интересно? — удивился Рыська отсутствием заинтересованности с нашей стороны.

— Интересно, — прежним, скучающим тоном "подбодрил" его Андрей. Рыська поджал губы, покумекал, ухмыльнулся своим мыслям, и нормальным голосом продолжил.

— Вчера в забой к Злоду явился Амерхан.

— Да ты что!? — вот теперь нам стало по-настоящему интересно.

— О чём они говорили, неизвестно, — взбодрился Рыська, — но смысл такой: Амерхан обвинил Злода в предательстве и гнусном поведении. Злод послал его ... к ядрёной Матрёне. Амерхан туда не пошёл, а в отместку обрядил Злода в чудные наручные украшения.

— Кандалы? — догадалась я. — Те самые?

— Точно! "Сними, — говорит, — если сможешь!", и был таков! А Злода силы то лишили...

— И как он теперь?

— Те его ещё пожалей, — Май непроизвольно погладил шрам на шее.

— Сейчас, пожалею. Сковородником по наглой морде! — ехидно заметила я.

— Жуть! — сокрушённо покачал головой муж. — Тебе под горячую руку лучше не попадаться!

— Да, и под холодную тоже, — добавил фолк.

— Ха! То-то же! — восторжествовала я. — А где Джинни? Ты её что, одну оставил?

— Она с Ягой беседует. У них какие-то совместные дела оказались...

— Серьёзно?

— А чего мне врать?

— Интересно! Уж не знает ли чего наша старшенькая?

— Это ты про кого?

— Про Ягу, — я попыталась представить, сколько знает и помнит эта скромная жительница Земли. Получалось, что многие библиотеки просто отдыхают! — Она ведь может быть в курсе... — Потом мои мысли переметнулись на Рыську. — А ты? Ничего не помнишь эдакого?

— Нет, я ещё маленький был...

— Тогда, может, пойдём, спросим — простодушно предложил Андрей.

Мы с Рыськой переглянулись. Здравая мысль. Но...

— Сами потом скажут, если сочтут нужным.

Я уселась на завалинку и подставила солнцу ноги. Они у меня загорают плохо, пусть получат дополнительную порцию ультрафиолета. Оперлась спиной о забор и прикрыла глаза. Муж поразился отсутствию у меня нездорового любопытства.