Лоцман и Берегиня

Я дрожащими пальцами набрала на сотовом имя "Май", (ведь из рук телефон не выпускала) судорожно глотнула воздуха и нажала вызов. Как медленно тянутся секунды, один сигнал, второй... Сзади меня зазвучала музыка — Вивальди "Весна". Я оглянулась на звук. В проёме двери с сотовым телефоном в руке замер Андрей. Он недоверчиво смотрел то на меня, то на телефон, а потом нерешительно ответил на звонок.

— Да?

— Привет, это я, — дрожащим от волнения голосом произнесла я. — Ты меня вспоминаешь?

— Нет. Я просто живу мыслями о тебе, — таким же дрожащим голосом ответил Андрей. — Я забыл про всё остальное на свете.

— Правда?

— Правда.

Мы медленно шли на встречу друг другу. Идти пришлось не далеко, комната у меня не большая. Я уткнулась ему в грудь и снова судорожно вздохнула, как будто не дышала с самого момента вызова. Тёплые руки обняли меня, и я снова испытала чувство выпадения из реальности. В темечко мне упёрся его подбородок. Сколько времени мы вот так простояли, я не знаю, но двигаться совсем не хотелось.

— Я выстирал твой номер телефона, — произнёс Андрей.

— Что? — я удивлённо отстранилась от парня. — Как выстирал? — Такого объяснения я себе придумать не могла.

— Давай, я тебе всё по порядку объясню.

— Ага! Только на диван сядем, а то у меня что-то ноги дрожат.

Мы поудобнее и потеснее устроились на диване, и Андрей поведал печально — прачечную историю.

— Когда я вернулся домой, то первое, что встретило меня, был отвратительный тухлый запах. Это мои не съеденные, покинутые на два дня бутерброды с ветчиной провоняли от огорчения. Я бросился выбрасывать испорченную снедь и открывать окна, дабы удалить этот смрад. Только выполнил эту задачу, как оба моих телефона, и домашний и сотовый, сошли с ума. Звонили друзья, знакомые, сослуживцы. Все были обеспокоены моим отсутствием. Позвонила и моя девушка, — при этих словах Андрей посмотрел на меня глазами нашкодившего щенка. — Варь, прости, у меня была девушка.

— Ну и что! — Я сказала это спокойно, но колючки ревности всё же потыкались в душу. — У меня был муж... И я не поверю, что у такого парня, как ты не было подруги. Скорее, её отсутствие насторожило бы меня.

— Правда? — он вздохнул, но продолжил. — Она рассказала мне много нового про меня, кто я такой на самом деле и где должно быть место моего обитания. Я долго выслушивал её тираду, а потом выдал: "Ну, не сердись, Варенька!" Её, вообще-то зовут Кристина, а я — Варенька! Что тут началось!!! Портовый мат, сообщение об окончании межличностных взаимоотношений и кидание трубок. Ну, и, слава богу! Только я облегчённо вздохнул, прозвонилась маменька... Тут так просто не отделаешься! Я начал поделывать кое-какие дела, слушая родительницу. Переоделся, кинул вещи в стирку, даже постель приготовил, а мамуля всё щебечет и щебечет. Я только: "Да, нет и угу". Прерывать её бесполезно. Обидится, повесит трубку, через минуту перезвонит и прочитает всю лекцию с самого начала и с уточнениями. Так что лучше всё выслушать с одного раза. Короче, убаюкала она меня так, что я даже на работу проспал. А машина осталась на стоянке у офиса. Короче, опоздал на полтора часа. Шеф, злой как бабр (при этих словах я улыбнулась), рвёт и мечет. Мне, оказывается, надо срочно в Москву в командировку на выставку. Метнулся опять домой, кое-как собрался и на вокзал. Думал, сяду в поезд и позвоню тебе. А брюки то с бумажкой дома оставил в стирке! Попытался вспомнить телефон, несколько раз набрал, но... Ладно, думаю, вернусь, всё объясню. Вчера вернулся. Захожу домой, а вещи выстираны! Мамуля сыночку подарок устроила. Звоню ей, спрашиваю: "Бумажка с телефоном где?" "Выстиралась!"— говорит. Я тут и руки почти опустил. Потом решил найти тебя по справочной, но что-то у них не сошлось. А ты тоже не звонишь...

— Я сомневалась, — стала оправдываться я, — не хотела тебе надоедать.

— Надоедать! — укоризненно покачал головой Андрей и продолжил, — а сегодня мне подумалось, что ты рядом! Надо только правильно выйти из одной двери и правильно войти в другую. Знаешь, сегодня опять дежурит Пересвет!

— Правда?

— Он долго сомневался, можно мне идти к тебе или нет. Потом Блазню запустили.

— А что, Блазня заходил? Я его не заметила!

— Одним глазком! Передал, что ты дома и одна. Вот я и решился. А тут ты звонишь!

— Я такая глупая! — я ещё теснее прижалась к Андрею. — Я всё чего-то боюсь, думаю, вместо того, чтобы всё выяснить и не ломать голову!

— Ты боялась, что произошедшее между нами в Порубежье — лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт?

— Ну-у-у... ты излагаешь! — восхитилась я его красноречием.

— Могу! — гордо подтвердил парень. — У меня по философии пятёрка была!

— Обалдеть! — тут повисла пауза, а потом я робко поинтересовалась. — Май, — он серьёзно посмотрел мне в глаза, — ты будешь мне... — а вот я не могла сформулировать свою мысль. Другом? Парнем? Бой-френдом? Бабр!

— Я буду для тебя всем, кем ты захочешь!

Ехидничать по этому поводу мне не хотелось. Мне хотелось, что бы он стал моей второй половинкой. Пусть даже не официально.

* * *

Последний летний месяц не радовал теплом. Прохладная для августа погода с редкими, почти осенними дождями. Андрей опять в Москве. Но теперь мне не так тоскливо. Нет, конечно, я скучаю, но теперь мы по несколько раз в день созваниваемся, и это не даёт настроению упасть окончательно. Я удобнее устроилась с книжкой на диване и углубилась в чью-то бурную фантазию. Внимание отвлекло постороннее движение в комнате.

— Блазня! — А ведь совсем недавно, при виде этого малого я стопроцентно хлопнулась бы в обморок или, в крайнем случае, завизжала. А теперь: — Привет! Ты по делу?

Блазня сделал знак следовать за собой.

— Что ж, может, проведу не такие скучные выходные. Что с собой брать?

Привидение отрицательно покачало головой.

— Ладно, только Андрею позвоню.

Я пошла в коридор за сотовым телефоном, одновременно обула кроссовки, памятуя о сгинувших в болоте тапочках.

— Май, меня на Заставу вызывают.

— Ты там только осторожно! Без нужды не встревай! — забеспокоился он.

— Без нужды не позвали бы! Но, сделаю всё, что могу.

— Ни пуха!

— К бабру!

Меня ждали в лекционном зале. Дуплянский, Боцман, Рыська и...Лукава.

— Лоцман где? — пробасил, не поздоровавшись, Боцман.

— В командировке. Будет через четыре дня.

— Блинд! — он насупился, а излагать дело начал леший.

— Жаль. Его помощь могла пригодиться. Здравствуй, Варвара! — я в ответ кивнула. — В ваших краях есть озеро Пречистое?

— Есть. Только его впору Препоганым называть, — я вспомнила довольно большое озеро за городом в дачном посёлке, в котором в детстве купалась. Сейчас купаться в нём было опасно из-за наличия подводного мусора, но рыба ещё водилась.

— У-у-у! — взвыл кто-то в углу. Я разглядела, не замеченную сначала, пышнотелую даму, по виду — русалку, но таких габаритов!

— Замолчи, Мо/крица! Бом-брам-стеньга! — набросился на неё Боцман. — Осьминог тебя раздери, шнява!

— У-у-у-у-у! — ещё сильнее завыла русалка.

— Мокрица/? — удивилась я.

— Ударение на первом слоге! — вдруг, абсолютно спокойно прогудела толстуха и снова завыла.

— Уведи ты её отсюда! Она же говорить не даёт! — рассердился леший.

— Она, как свидетель нужна, — невозмутимо отозвался водяной, — буйреп ей в печёнку!

— Тогда, прикажи ей заткнуться! — рявкнул Дуплянский, потому что Мокрица не переставала выть ни на секунду.

— Ну-у-у! — грозно обратился в угол водяной. — В гальюне утоплю! Кофель-нагель! — Мокрица поджала пухлые губки и притихла, иногда вздрагивая, чем вызывала натужный скрип кресла. Тишины это не прибавило.

Я ничего не понимала, а Рыська и Лукава только хитро перемигивались.

— Вернёмся к нашим баранам, — продолжил леший, — этому озеру грозит полное запустенье!

— У! — вырвалось из угла и тут же затихло под суровыми взглядами присутствующих.

— Озеро и его обитателей надо спасать! — патетически подытожил он.

— А своими силами не справляетесь? — я удивилась. У духов было много способов оградить озеро от поругания.

— Свои силы в углу воют! — Дуплянский мотнул головой в сторону Мокрицы. Она мужественно выдержала очередное обвинение. — Распустила всю округу! Рыбу сетями ловят! Глушат! Стоки клоачные в озеро спускают! Трупы плавают!

— Трупы? — мне стало не по себе. Как там Май советовал: "Без нужды не встревай?" Да уж! Я вытерла пот со лба.

— Нужна твоя посильная человеческая помощь! С нашей стороны — Лукава, — леший начал загибать пальцы, -Рыська на прикрытии. При критической обстановке присоединится Боцман. Плохо, что Андрей в отъезде. Не помешал, ох, как он не помешал бы.

— Что надо делать и чем я могу помочь?

— Надо прогнать с озера браконьеров, заткнуть трубу с нечистотами и организовать охранную зону, — поставил перед нами задачу водяной.

— Всего то? — удивилась я. — А я то подумала, что надо главного браконьера в плен взять и силой заставить его подписать пакт о ненападении и провести мелиорационные работы...

— Варвара, это долгосрочный план, — сделал попытку оправдаться леший, — а вам надо всего лишь провести разведку.

— А что, свидетель скрывает оперативные данные? Пытать пробовали? — пять пар недоумённых глаз уставились на меня. Ясно, шутка не прошла. — Как описывает обстановку Мокри/ца? Тьфу, Мо/крица?

Из угла стали доноситься новые звуки, не то бульканье, не то хлюпанье в сопровождении скрипа.

— Она, шнява, в гроте окапалась, — прорычал водяной, — забросила вахту нагель, и только селёдку камбузила! А когда абордажем запахло, свистнула "аврал", а сама утекла сюда! Всю икру там бросила и теперь тут воет, что озеру кранцы!

Я с трудом переварила сказанное водяным.

— То есть, она бросила следить за подотчётным объектом, пустила всё на самотёк и, когда запахло жареным — сбежала? — перевела я речь Боцмана.

— Никто ничего в моём озере не жарил, — вдруг поведала нам русалка. Мы удивлённо уставились на неё. Под столь пристальным вниманием она чуть сникла, но добавила, — я просто слабая женщина. Взвалили на мои хрупкие плечи (да уж) непосильную ношу. Вы слишком многого от меня хотите.

— Слабая женщина? — удивлённо простонал Боцман. — А кто два рундука с добром в лёгкую прифордунил? Ты, клюз твою, выбленков этих гонять должна была! А ты что делала, я тебя спрашиваю!? — Русалка даже уменьшилась в размерах от ругани водяного, но молчала. — Ты ногти себе пилила! — Мокрица инстинктивно спрятала холёные ногти в кулачки. — Брови выдёргивала!!! Внешность свою совершенствовала!?— Всё больше и больше распалялся Боцман. У него даже пар из ушей пошёл.

— Папа, ты кипишь! — предупредила его Лукава.

— Бом-брам-стеньга-кофель-нагель!!! — выпалил водяной и замолчал, отдуваясь.

— Кто рыбу глушит? — обратилась я к толстой русалке. Что толку её сейчас ругать, дело уже сделано, теперь, главное, не упустить время, если оно ещё осталось.

— Глушили один раз, — промямлила русалка, — давно, в основном сети ставят.

— Кто?

— Да почти все.

— А кто сток пустил в озеро?

— Местный житель. Зовут его... Фермер.

— Фермер — не имя, а род занятий.

— Да? А я ещё подумала, местный, а имя иностранное! — удивилась Мокрица.

— Думала!!? — Снова взревел водяной. — Думать шнякам не положено! Ты должна была этого корсара в кренгельс свернуть, а ты...вместо этого ДУМАЛА!

— У него усадьба на холме, — русалка попыталась не обращать внимания на крики Боцмана. — Зажиточный!

— Так! Значит фермер. Один противник нам известен. Будем на месте проводить рекогносцировку! — я задумалась.

— Может не надо так кардинально? — напрягся леший.

— Всё будет нормально, Николай Николаевич! — успокоила я его. — Когда приступим?

— Завтра с утра. — Это было первое, что произнёс Рыська. Всё время он только загадочно улыбался.

— Добираться будем от меня?

— Нет. Лукава по водным проходам пойдёт, а я по шатуну доберусь. Есть там один.

— По шатуну?

— Да. По свободно перемещающемуся энергетическому проходу.

— А как его обнаружить?

— Да так же. Всё те же белые шары. Надо толь попасть!

— Ты попадёшь?

— Обижаешь!

— Беспокоюсь! Во сколько встречаемся?

— По-вашему, в семь.

Мне не очень улыбалось вскакивать в субботу в пять, чтобы добраться до этого Поганого озера, но... дело есть дело.

Рыська отправился провожать меня к створу.

— Если нам всё удастся, это озеро отойдёт Лукавее. Мокрица просто старая стала. Ей как раз Лукавино болото подойдёт.

— А что, её никто не контролировал?

— Бюрократизм у нас ещё не развит, — невесело усмехнулся он. — Хотя... в некоторых случаях...

— А как Баська поживает?

— Отлично! Хмара его опекает.

— Привет им передай.

— Ты, лучше сама приходи. Они очень рады будут. — Мне показалось, что Рыська немного смутился. А он добавил, — и мы...я тоже.

Повисла неловкая пауза. Рыська знал, что мы с Андреем..., ну, в общем... Но он сам исправил ситуацию.

— Вот, Андрей вернётся, и приходите. И ещё... Ты завтра меня не увидишь, но я буду рядом... вас охранять.

— Как не увижу?

— Так надо, Варя.

Мы уже миновали зал контроля и двигались по Перунову проходу. А вот и мой створ. "Пригласить Рыську к себе на чай?" — мелькнула шальная мысль.

— Мне пора, — Рыська развеял все мои сомнения. — Ничего не бойся завтра. Я...

— Ты будешь рядом, я поняла, Рыська. До завтра! — я шагнула домой.

Утро было хмурое, но день обещал быть солнечным. Я ехала по пустому городу в сторону злосчастного озера на своей машине. А машина у меня была...

Машина досталась мне в наследство от дяди, автослесаря от бога и, одновременно автогонщика — любителя. Называлась она Галатея. Дядя собрал её из такого количества разных машин, что определить её марку не смог даже он сам. Но вот кузов у Галатеи был от "Москвича 408"! (Без комментариев). Да ещё выкрашена она была в гадкий болотный (да простит меня Лукава) цвет. Спереди и сзади были приварены огромные хромированные бамперы, от чего машинка имела очень грозный вид. На переднем бампере крепились, кажется восемь фар, больше похожих на театральные софиты. В крыше был прозрачный люк, круглый... Подвеска была усилена, мотор имел зарубежно — спортивное происхождение, количество приборов не имело счёта. Салон вообще напоминал кабину летательного аппарата. И в центре этого авто-Франкенштейна восседала я. Когда-то это чудо самоавтопрома выдало меня замуж.

Ездить по городу на оттюнингованном "Москвиче" было верхом легкомыслия, особенно для меня. Я и пользовалась машиной в крайних случаях. На работу ездила на общественном транспорте или сослуживцы прихватывали — подбрасывали меня по возможности. Но один раз мне всё же пришлось поехать на работу на Галатее. Сейчас я даже не помню причины этого неосмотрительного поступка. Когда я парковалась, то та половина офиса, окна которого выходили на эту улицу, облепили окна, и потом весь день обсуждала с менее удачливой половиной, не увидевшей прибытия инопланетного корабля, столь знаменательное событие. Дежурной шуткой стало выражение: "Оказывается, инопланетяне уже среди нас!" Но это было полбеды! На чудо-машину клюнул сотрудник соседней фирмы, Леонид Матвеев. И начал обхаживать...не машину, меня, но, ради неё! Не искушённая в людском коварстве, я как-то неожиданно оказалась замужем за этим субъектом, которому до меня не было никакого дела. Зато он получил полный доступ к Галатее. Любимым его занятием стало гоняться наперегонки с новенькими иномарками. Скоро в городе практически не осталось автолюбителей, не узнающих машинку по выдающимся формам. Покуковав замужем несколько месяцев, я подала на развод. Лёнечка не протестовал, но хотел отобрать у меня дядино наследство. По закону не удалось, ибо до свадьбы получено. Тогда он снова пустил в ход своё обаяние, но теперь я уже была учёная. Следом пошли предложения о выкупе за очень неплохие деньги и угрозы угона. На угрозы я не реагировала. Угнать столь приметную машину, а потом держать её в гараже — не имело смысла. Значит, её можно получить только законным путём, но я упёрлась! Пережила дюжину скандалов, и Галатея осталась со мной.