Лоцман и Берегиня

Пёс пытался вырваться, но я с силой прижимала его к земле. Если он вырвется, мне с ним не справиться! Я вспомнила, как он вырывался утром, когда я ошейник снимала. Но сейчас я была гораздо сильнее, чем утром. Адреналин пульсировал у меня в висках... Вот если бы я не сняла ошейник, сейчас мне было бы легче... Хорошая мысль! Левой рукой я достала кнут из кармана, туловищем навалилась на лыжную палку, придавливая зверя так, что он ненадолго притих и перестал дёргаться. Мне хватило этих секунд, чтобы накинуть петлю ему на шею. Теперь я могла легко его придушить. Я выдернула лыжную палку из его спины. Злод взвыл, а я поволокла его к ближайшему дереву и постаралась привязать так, чтобы он не смог перегрызть кнут. Он лязгнул зубами, я развернулась и со всей силы пнула его под рёбра.

— Только сунься! Руками порву! — прорычала я так, что пёс присел на задние лапы и заскулил.

Я бросилась к Андрею.

— Боже!!!!

Мне сделалось дурно. Из прокушенного горла хлестала кровь. Маленькие лыжи, привязанные за его спиной, немного защитили горло от клыков Злода. Но и тех ран, которые он нанёс спереди, хватало, чтобы Андрей истёк кровью. Я стала зажимать артерию, но получалось плохо. Кровь сочилась через мои пальцы и я, физически ощущала, как из него уходит жизнь. Дикое отчаяние охватило меня. Я взревела, как дикий зверь, лесное эхо повторило мой рык и, наверное, напугало всю округу.

— Где вы, всесильные боги? Где ваша помощь, когда она нужна мне!? — рыдания сотрясали моё тело, но слёз не было. Сухие воспалённые глаза, не мигая, смотрели на заходящее солнце, и мне казалось, что с последним лучом навсегда уходит моя жизнь. Я не сдвинусь больше с этого места! Я останусь в этих кустах вместе с Андреем. А над нами будет выть адский пёс, распугивая всё живое...

Светлая, прозрачная фигура приближалась ко мне. Что это, галлюцинации!?

— Не-е-е-е-ет! Только не это! — я забилась в истерике. — Не-е-ет! Маржана, нет!

Богиня смерти с непроницаемым лицом двигалась в нашем направлении. Я хотела заслонить умирающего Мая от неё, но не смогла сделать ни одного движения. А она медленно и неумолимо, как зомби, приближалась. Подошла вплотную, коснулась тела Мая саваном, наклонилась...

— Нет! Нет, нет, нет, нет, — как заведённая, повторяла я, но сделать ничего не могла.

Тело перестало меня слушаться. Я безучастно наблюдала за богиней смерти. Маржана поцеловала Андрея в губы, и он перестал дышать.

— Не-е-е-ет!!! Как ты могла? Зачем?

Из меня вынули душу.

— Я вернула тебе долг, Варвара!

— Что-о-о-о?

— Услуга за услугу, — бесцветным голосом произнесла она и повернулась, чтобы уйти.

Новая волна адреналина подкинула меня на ноги.

— Так это ваша благодарность, боги? Это таким способом вы воздаёте мне по заслугам!?

Маржана, не оглядываясь, уходила прочь. Меня всю трясло. У моих ног лежал бездыханный Май.

— Мне надо вернуться на Заставу и предъявить этим... местным жителям все свои претензии!

Я решительно направилась к привязанному псу.

— Потащишь его на Заставу! — произнесла я приказным тоном.

Что думает по этому поводу раненый пёс, меня не интересовало. Я вернулась к Андрею.

-Так! Надо уложить его на лыжи! — мой мозг начал бесстрастно оценивать обстановку. — Лапник подложить, чтоб не замёрз. О чём это я...Он же... Лапник положу всё равно.

Я достала из его кармана нож, ключи и прочее содержимое, переложила в свой карман и пошла резать ёловые ветки.

Выбивая землю из-под ног,

Вырывая сердце из груди,

Непреклонно — беспощадный рок

Отнимает жизнь моей любви.

Ждёт, что я сломаюсь и уйду.

Зло смеётся, думая, что прав,

Что теперь я буду клясть судьбу...

Зря он не учёл мой буйный нрав!

Я не отрекусь и не прощу,

Всё пройду, испив печаль до дна.

Я в душе любовь свою храню,

В сердце, я как прежде, не одна!

Я бросаю вызов... А итог -

Пусть дуэль решит, решит борьба,

И сойдутся: беспощадный рок

И моя счастливая судьба...

Стучало у меня в голове.

Я вернулась с охапкой веток, отвязала маленькие лыжи от спины Андрея. Воткнула их в сугроб.

— Не судьба вам вернуться в свой сарай.

Связала лыжи верёвкой, постелила сверху лапник и уложила на них Андрея. Снег ещё таял на его лице. Я стряхнула с него снежинки, застегнула куртку до подбородка и потащила его к дубу. Потом вернулась к Злоду. Пёс сопротивлялся, упирался всеми лапами, но ему это мало помогало. Пёсик не хочет! Пёсику надо по делам! Надо понимать моё иступлённо — озверевшее состояние! Я с целеустремлённостью асфальтоукладчика тащила Злода к дубу, но, когда мы перешагнули невидимую границу миров, пёс весь затрясся, ноги его подломились, и он начал... трансформироваться. Я смотрела, как огромный пёс превращается в ..., Через несколько минут у моих ног лежал человек. Точнее человек с рожками. Ещё точнее, с одним рогом, второй был сломан.

— Чёрт! Так вот ты какой... падший чёрт!

Видимо, процесс трансформации отнимает много сил. Злод молчал и только злобно на меня смотрел, понимая, что его столь беспомощное состояние мне на руку. Я воспользовалась ситуацией и связала чёрта теперь уже, как человека. Просунула лыжные палки сзади под руки, а из кнута соорудила что-то вроде вожжей, накинула на его грудь и привязала к лыжам.

— Я не повезу его! — с вызовом сказал чёрт, когда окончательно пришёл в себя.

— Правда? — я точно знала, что найду способ заставить его, даже, если это будет не очень гуманно.

Он это тоже понял.

— Лыжи, хотя бы дай!

— Только детские остались, — усмехнулась я, вспомнив такой же разговор утром.

Он одобрительно мотнул головой.

— Не вздумай двинуться с места!

— А то что?

— Сам догадайся!

Видимо, сил в нём было ещё мало, и он это понимал. Я быстро сбегала за маленькими лыжами. Злод стоял на месте и ухмылялся.

— Я всё-таки, тебя достал! — сказал он зло.

Я вдела его ноги в лыжи, выпрямилась и уставилась прямо в его пустые глаза.

— Это очень большое достижение для такого низкопоставленного чёрта? Тебя наградят? Дадут почётную грамоту за истребление Лоцмана? Высекут твой профиль на скале? Позолотят твой единственный рог?

Это ему не понравилось. Лицо его перекосилось, и он сплюнул.

— Ты же дороги на Заставу не знаешь, заведу тебя в лес...

— И сам там со мной останешься?

— Подожду, пока ты сдохнешь...

— Долго ждать думаешь?

— Зима на дворе! — хохотнул Злод, — сколько на свежем воздухе выдержишь?

— А ты? Или раны на чертях, как на собаках заживают? Успел облизаться? До спины языком дотягиваешься?

— Ну, ты...

Мы стояли и переругивались, хотя я понимала, что каждая минута на счету.

— Всё равно ты сдохнешь, как сдох твой... дружок!

— Хорошо! — я разозлилась не на шутку, — я сдохну, а ты заткнёшься!

— И как ты это сделаешь? Варежку свою не пожалеешь?

— Держи хайло шире! Варежки на тебя переводить!

Я сорвала с ближайшей ёлки шишку и заткнула ему рот.

Он что-то мычал, возмущался, наверное. Я развернула его в нужном, как мне показалось направлении, и ткнула в спину.

— Иди!

Злод обречённо поплёлся, иногда издавая протестующие звуки.

Я и впрямь, не знала, в какую сторону идти. Но надеялась, что сориентировалась правильно. Шли мы на юго-запад, Застава должна быть правее. Можно идти вдоль обрыва, по границе миров, на избушку Бабы Яги всё равно когда-нибудь набредём. Злод понял, что я разобралась с направлением, и приуныл. А я наоборот, немного воспряла духом. Плохо было только то, что солнце уже зашло, а в темноте идти было ужасно неудобно, хоть было полнолуние. Я следила, чтобы чёрт не свернул с нужного направления. Вдруг на нас из кустов выпрыгнул зверь и заливисто заблеял. От неожиданности, и я, и Злод сели в снег.

— Касым! Чтоб тебя! Откуда ты взялся? — удивилась я присутствию козла в ночном лесу.

Чёрт что-то отчаянно верещал.

— Чего тебе? — я сурово смотрела на него, давая понять, что на уступки я не пойду.

Злод бешено вращал глазами и кивал в сторону козла.

— Ты что, козлов не любишь?

Чёрт утвердительно кивнул головой.

— Ты хочешь, чтобы я его прогнала? — начала веселиться я (правда, походило это больше на истерику).

Злод понял, что любое его проявление слабости даёт мне силы, и перестал скулить. Он яростно заскрежетал зубами и...перекусил шишку.

— И как теперь её вынимать? — я смотрела на выпученные глаза чёрта и огрызок шишки, торчащей из его раззявленного рта, — я в твою пасть не полезу! — я вспомнила, как ковырялась в зубах у Баськи. — Мда... Касым, — обратилась я к козлу, — веди нас домой.

Козёл радостно заблеял и пристроился к чёрту в тыл, подталкивая того в нужном направлении.

Мы шли уже не первый час, а конца нашего путешествия не было видно.

— И зачем мы пошли на ночь глядя? — корила я себя, — сидели бы сейчас у Числобога в тереме, пили чай, смотрели на звёзды! Разговаривали...

Мысли терзали меня, разрывали мозг на кусочки. Головная боль подкралась исподволь, сдавила виски, холодным обручем стиснула череп. Я поняла, что идти дальше я не могу. Надо искать ночлег. Вернее, его соорудить.

— Касым, посторожи этого. Я пойду, ночлег поищу.

Козёл понимающе остановился.

— Хороший козлик, умный! — я потрепала его по спине и углубилась в чащу.

Буквально через несколько шагов я упёрлась в какую-то стену. Деревянные доски. На дом не похоже, у забора доски вертикально расположены...Сарай! Это то, что надо!

Я вернулась к козлу.

— Давай, козлик, идём туда. Там можно заночевать.

Дверь в сарай была просто закрыта на щеколду. Я вошла, и почувствовала запах сена. Отлично! В темноте, не разбирая куда, привязала Злода к какому-то столбу, велела козлу его сторожить, затащила Андрея в стог сена, обняла его и провалилась в тяжёлый, без сновидений, сон.

Разбудил меня луч солнца, бивший прямо в глаза. Пробуждение было мгновенным. Я открыла глаза с таким чувством, что закрыла их секунду назад.

Андрей лежал так же, как я его уложила ночью. Совсем холодное лицо, губы синие... В ногах кто-то зашевелился. У меня замерло сердце. Нет, это шевелился не Андрей. Большой, даже огромный рыжий кот умастился у нас в ногах.

— Какой ты пушистый, — сказала я, но получилось очень равнодушно.

Я осмотрела сарай. Злода на месте не было! Козла тоже.

Я мигом скатилась с сена и бросилась к распахнутой двери. В этот момент в неё кто-то входил. Против солнца мне не было видно, кто это. Но на фигуру чёрта не походил. Крепкий высокий мужчина, кудлатый, белоснежная прядь в бороде.

— Перун! — буркнула я.

— Как-то не радостно ты меня встречаешь, Варвара! — улыбка бога раздражала меня сейчас, как быка красная тряпка.

— Где чёрт? — я не собиралась разводить церемонии.

— Козёл его на Заставу конвоирует.

— Да? — угрюмо произнесла я.

— Не бойся, он справится!

— Я тоже справилась? — тон у меня не смягчался.

— И ты справилась! Ты — настоящая Берегиня! — он произнёс это так пафосно, что мне захотелось плюнуть. Не в лицо, конечно, но куда-нибудь попасть хотелось!

— Вот, — чтоб как-то сменить тему разговора я достала связку ключей из кармана.

— Что это? Ну-ка, ну-ка! — Он вышел из сарая на солнечный свет. — "Живой ключ"! Давненько я таких не видел, знатная работа. — Он немного полюбовался на ключи, потом сжал их в ладони и сквозь его пальцы стекли два ручейка: серебряный и золотой.

Я проследила за осыпавшимся в снег песочком и, не поднимая глаз, поинтересовалась.

— Кнут Велеса с чёрта сняли?

— Забрал. — Подтвердил Перун.

— Сапоги на Заставе верну!

— Зачем? Ярило, вообще собирался их тебе подарить!

— Они мне не нужны!

— Варвара! Что случилось? Ты всё никак не проснёшься, что ли? — наконец обратил он внимание на мой недружелюбный тон.

— Лучше бы я не просыпалась!

— Так, объясни, что случилось! Беда какая?

— Беда-а-а-а?!! Да... — я готова была взорваться, — он Андрея... а Вы...

— Перун! — раздался чей-то голос сзади, — я с ними уже ночую, а они до сих пор не обвенчаны! Это безобразие!

Я оглянулась на голос. Говорил тот самый рыжий котяра, который дрых с нами в сене.

— Кто это? — я некультурно ткнула в кота пальцем.

— Как это "кто"? — заступился сам за себя кот, — я Люб!

— Кто?

— Люб, божество супружеского ложа, — пояснил Перун.

— Доброе божество, — добавил кот.

— Какое супружеское ложе! — заорала я, — Андрей мёртв! Злод убил его!

— Как мёртв? — удивился кот.

— Как убил? — эхом повторил Перун.

— Так! Прокусил ему горло! А Маржана!!! Эх! Да что с вас взять! — я обречённо махнула рукой.

— Я с покойниками не ночую! — обиженно проговорил Люб.

— И на старуху... как говорится, — решила я успокоить кота.

— Я не ночую с покойниками! — повысил голос кот, — что я, с глузду двинулся?

— Но Маржана... — искорка надежды блеснула у меня в мозгу.

— Что сделала Маржана? — уточнил Перун.

— Она коснулась его саваном...

— Ты же знаешь, что так она закрывает раны.

— Да! Но потом, она его поцеловала!

— И что? — удивился кот, — ты уже ревнуешь?

— При чём здесь ревность! Перун, он что, издевается?

— Варя, Люб не будет охранять сон мертвого человека!

— Но Андрей перестал дышать после её поцелуя!

— Маржана не так забирает жизнь... — Перун лукаво посмотрел на меня.

— Не понимаю...

— Что тут не понять? — кот ходил взад — вперёд и с умным видом объяснял, в чём я не права, — Маржана его поцеловала. Этим она создала видимость смерти.

— Видимость?

— Да! Видимость! Ложная смерть!

— Как ложная?

— Человек, когда спит, тоже похож на мертвеца, — поучал меня кот.

— Не всегда!

— Не всегда, ты права. Но в данном случае у Андрея...ложная смерть... Забыл, как это правильно называется, — кот сокрушённо покачал головой.

— Летаргический сон! — дошло да меня.

— Вот, правильно! Сон! Спит он!

— Как его разбудить? — я бросилась к Перуну.

— Самое лучшее, дать живой воды.

— Где? Где её взять?

— Что ты так кричишь! — возмутился Люб. — Найди посуду и черпай, сколько душе угодно!

— Откуда черпать? — я почти плакала. Неужели они не понимают, что я сейчас свихнусь!

— А вон, родничок бьёт. Из него и черпай.

— Какой родничок? Где? — у угла сарая и впрямь, журчал ручеёк. И как я его раньше не приметила. — А там вода живая?

— Ты мне что, только что отдала?

— Связку ключей.

— И...— Перун указал на ручеёк.

— Живой ключ...

— Живой... Теперь здесь родник с живой водой! Это твой родник, Варя. И вода там самая что ни наесть живая.

Последние его слова я уже дослушивала на бегу. Отыскала в сарае что-то, напоминающее черпак и бросилась за водой.

— Перун! Ну, ты будешь их венчать или нет! — возмущался в это время кот. — Ты меня дискредитируешь!

— Почему кот требует нас повенчать? — задержалась я на минуту.

— Потому что я божество супружеского ложа! И я с вами уже ночевал!