Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Так какое же это супружеское ложе? — не поняла я.
— Хорошенькое дело! — продолжал возмущаться кот, — ты его согревала своим теплом?
— Согревала.
— Дыханием своим делилась?
— Делилась.
— Умереть рядом собиралась?
— Угу.
— Так какого, ты мне тут возмущаешься! Это самое, что ни наесть супружеское ложе и получается! А вам бы только о срамном думать! — кот даже лапой дёрнул, задней.
— Гхы — истерически прыснула я и убежала в сарай.
Я осторожно капнула живой водой на губы Андрея. Уверенность в его возвращении к жизни крепла во мне с каждым мгновением. Раз Перун и Люб уверены, что он жив... После нескольких капель он разомкнул губы, и я придвинула черпак к его рту. Он жадно начал пить ледяную воду. Кожа его постепенно приобретала живой вид. Он открыл глаза.
— Варя, где мы?
Я не могла выдавить из себя ни слова. И вот теперь, когда всё было позади, я разревелась. Слёзы текли из меня ручьями, я уткнулась лицом в куртку Мая и рыдала в неё с облегчением и наслаждением. Андрей гладил меня по голове и целовал в макушку.
— Варя, Варенька. Ну, что случилось? Что ты так убиваешься?
— Ты...ты...у-у-у-мер!
— Я не умер, я живой, — он продолжал гладить мою голову.
— Ты...ни-че-го...не зна-а-а-а-ешь!
— Я всё знаю, всё помню...мы шли домой, уже был виден дуб... — он подскочил на сене и уставился на меня с ужасом. — На меня напал зверь...
— Ага, — я всхлипнула, — Злод... лыжи...детские...
— Что, лыжи?
— Они тебя защитили..., а то бы-ы-ы-ы...
— А как же ты с ним справилась?
— Ты мне про палку лыжную говори-и-и-ил! — новый приступ рыданий вызвало воспоминание о моей битве со Злодом.
— Говорил, — тихо простонал Май.
— Вот я твоим советом и воспользовалась!
— Ты его убила?
— Убьёшь его, как же! Живучий, гад! — меня передёрнуло. — Знаешь, — затараторила я, — он у дуба в чело... тьфу, в чёрта превратился! Противный такой! Всё хотел меня достать своей болтовнёй. А я, — я судорожно хихикнула, — я ему шишку в рот затолкала...
— Что ты ему?
Боюсь, что в этот момент Андрей разочаровался в моих душевных качествах.
— Шишку в рот засунула, — мрачно произнесла я, — а он её раскусил...
Май захохотал, а у меня отлегло от сердца.
— А как же он дышал?
— Понятия не имею. Мне было всё равно.
— Варя, а как я жив остался? — Май смотрел на меня с тревогой.
— Маржана...
— Но, она же...
— Помнишь, в Белогорье, она мне пообещала долг вернуть?
— Помню.
— Вот она и вернула! Правда, сначала, я прокляла её!
— Да ты что?!
— Угу. Я думала, она жизнь твою забрала... А она рану твою залечила и в сон тебя погрузила, летаргический...
— Зачем?
Я задумалась. Понять действия Маржаны до этого я не пыталась, но ведь был в них какой то смысл.
— Надо Перуна спросить или кота...
— Кота?.. Перун здесь?
Андрей спустился с сеновала, помог мне... Боже! Я ночью тащила его через лес, втаскивала на сено, укладывала...потом туда— сюда с водой скакала...и не задумывалась, что я — женщина. А вот сейчас он подал мне руку, и я чуть не завизжала, скатываясь вниз. Как понять женщин, когда мы сами себя не понимаем...
Мы вышли на улицу.
— Ну, наконец-то! — Перун бросился с объятиями к Андрею. — Лоцман, ты так больше не пугай нас! Варвара тут чуть разгром не учинила!
— Она переживала! — вступился за меня Люб. — Видано ли дело, девушке с чертями бороться!
— Она — Берегиня. — Перун, кажется, не допускал возможности моей слабости, — она сто джиннов победила!
— О-о-о-о! — повторила я интонацию Джамалла Перца.
— У тебя нет сердца, — пробубнил кот, — она же думала, что парень того...этого...
— Маржана могла бы объяснить... — вспомнила я обиду на богиню.
— Что она могла тебе объяснить? То, что она — богиня смерти, не забирает жизнь твоего...друга, а только вводит его в мнимую смерть? Да её же засмеют! — Перун даже руками начал размахивать.
— Конечно, — распалялась я, — лучше пусть я с ума сойду... считая Мая мёртвым! Засмеют её! А я замёрзнуть уже рядом с ним собиралась! Нашли бы нас окоченелыми глыбами под дубом! Посмеялись бы...
— Права, права, ты! — согласился со мной Громовержец, — могла она, конечно, тебе хоть намёк сделать, что жив он...
— Почему вы — боги, только о себе думаете? — я почувствовала страшную усталость и присела на торчащий из-под снега пенёк.
— Эгоисты мы, — признался Перун, — но, это вы нас такими придумали! Даже жертвы приносили.
— Нормально! Мы опять виноваты! Вот я сейчас придумаю, что у тебя хвост крысиный...
Перун смешно дёрнулся, пытаясь посмотреть на свой...тыл.
— Ты так не шути, Варвара!
— А что? — меня начало это забавлять. — Перун, Громовержец испугался человека...
— Ты не просто человек, — серьёзно произнёс он, — ты Берегиня. Сила в тебе великая. Нарочно ты нам вреда не причинишь, но вот в подобной ситуации...можешь! Слово у тебя силу имеет.
— А как же Маржана? — мне стало не по себе. — Я её вчера... прокляла!
— Проклятия на неё не действуют. На то она и смерть... Кто только её не проклинал!
— А-а-а, понятно! Значит, её хвалить и благодарить нельзя?
— Ты всё сама великолепно понимаешь!
— А вас можно?
— Можно, — обрадовался Люб, — меня очень хвалить можно! — кот начал тереться о мои ноги. — Перун, я жду!
— Что ты ко мне пристал? Мне, вообще, некогда!
— Перун! — кот начал нервно дёргать хвостом, — Ладе пожалуюсь!
— Чего кот от Перуна хочет? — Андрей пребывал ещё в благостном неведении.
— Он хочет... — я запнулась, — это что же получается! Нас не спросили?
— Варвара, не встревай! Я его уговорить никак не могу, а ещё ты!
— А если я — против? А если Май — против?
— Против чего? — допытывался Андрей, но его никто не слушал.
— Ты не можешь быть пр-р-р-ротив! — рычал Люб. — Видишь, чего ты добился?
— Чего я добился? — не понял Май.
— Не ты, а Перун!
— А чего добился Перун? — не унимался Андрей.
Меня начал разбирать смех. Мужчины и кот пытались выяснить, кто в чём виноват и кто чего не понял.
Я опять села на пенёк и наблюдала за происходящим. Явно прослеживалась направленность действия: Люб приставал к Перуну, Май требовал объяснений от кота, Перун ссылался на занятость и норовил смыться. Я черпанула водички из родника, напилась, умылась, а галдёж все не прекращался.
Наконец Перун сдался.
— Всё! Хорошо! Уломал ты меня! Вот! — он метнул две маленькие молнии в снег, нагнулся и достал из сугроба два кольца. — Варвара и Андрей! — торжественно прогромыхал он, — властью, данной мне...взятой мной... Короче, своей властью, объявляю вас мужем и женой! — Он собственноручно надел нам кольца (надо же, впору) и добавил, — жених, можете поцеловать невесту!
Мы с Маем недоумённо уставились на нашего венчателя. Перун криво улыбнулся и пожал плечами. Зато, у Люба была такая довольная физиономия!
— Вот и славненько! Совет вам, да любовь!
Кот радостно помахал хвостом (не знала, что коты умеют махать хвостами, как собаки) и скрылся в ближних кустах.
— А что здесь было? — как от забытья очнулся Андрей.
— Что, что? Вот, — Перун протянул ко мне руку, — принимай молодую жену! Лада будет довольна!
С этими словами он растворился в луче, упавшем с неба.
— Сбежали! А я теперь — отдувайся! — я горько вздохнула.
— Варя, объясни, пожалуйста, что здесь происходило?
— Перун нас обвенчал...
— Это я понял, а зачем?
— Люб настаивал.
— А коту зачем наша свадьба?
— Он хранитель супружеского ложа...добрый.
— И что?
— Сегодня ночью он охранял наш стог...
— Понятно! Не понятно! Что из этого?
— Андрей, ты не переживай, это же только здесь...у нас... там... это не считается...
Мне стало не по себе. Вот, вроде, я лично ничего не делала, не предпринимала попыток, не навязывалась, а получилось — женила на себе парня. Я встала с пенька и пошла в сарай собирать наши немногочисленные вещи. Андрей проследовал за мной. Пустота, возникшая где-то за диафрагмой, мешала нормально дышать. Я судорожно вздохнула.
— Андрей, я...не хотела, не знала, не думала... В общем, у тебя нет ни каких обязательств передо мной. Просто так случилось... — я чувствовала себя обманутой. С одной стороны, не появись тут эти чудики, я бы не вернула Андрея к жизни. С другой стороны — теперешнее моё положение... Сможем ли мы и дальше оставаться с ним...
— Варь, а кольцо — красивое!
Я стояла к нему спиной, но поняла, что Май смеётся. Я оглянулась. Живой, здоровый, улыбающийся Андрей... Всего несколько минут назад я считала его мёртвым. О каких глупостях я сейчас думаю... Ну, пошутил Перун или, даже не пошутил. Какое это имеет значение! Он жив! И пусть куртка испорчена, скорее всего, окончательно, и я больше никогда в жизни не встану на лыжи. Он дышит, улыбается...
— Я так вчера испугалась...
— Знаю.
Он склонил голову на бок и улыбнулся. Прямо Дед Мороз с новогодней открытки. А у меня перехватило горло и я прошептала, отводя глаза.
— Я не смогла бы жить без тебя.
— А со мной?
— Что "с тобой"?
— Жить со мной смогла бы?
Я долго смотрела в угол сарая, потом решилась взглянуть на новоиспечённого супруга.
— Д-да, — еле вымолвила я.
— Так почему ты отказываешься?
— От чего?
— Быть моей женой...
— А ты не предлагал...— я даже надула губки.
— Не успел, кот меня опередил... но я рад.
— Рад?
— Ты согласна?
— А у меня есть выбор?
Мы стояли друг против друга и тихо перешёптывались.
— Нет! Но для порядка нужно согласие невесты...
— Ты сомневаешься?
— Нет. Но, надо, чтобы и ты не сомневалась.
— Я уже не сомневаюсь...
— Какого дьявола вы тут делаете? — грозный окрик заставил нас вздрогнуть от неожиданности.
Мы оглянулись на голос. В дверях стоял полкан, но не Разгуляй. Весь какой-то рыжий, с чёрным хвостом, в большой мохнатой шапке и пронзительными голубыми глазами.
— Простите, мы тут заночевали.
— Вижу! Сено всё помяли! — сердито констатировал хозяин сарая.
— А как вас зовут? — поинтересовалась я, решив, что если познакомимся, он не сильно ругаться будет.
— Сама то, кто?
— Я — Варвара, он — Андрей.
— Берегиня и Лоцман? — опешил кентавр. — Так вас уже вторые сутки вся Застава ищет, а вы здесь значит...
Он обвёл глазами сарай и многозначительно уставился на разворошённое сено.
— Мы из Безмирья идём, — попыталась оправдаться я.
— А что вы там делали? В Безмирье же нет никого!
— А Числобог?
— Так вы у него были?
— У него.
— Тогда понятно! А чёрт сбежал! — поделился последними новостями полкан.
— Как, сбежал? — у меня подкосились ноги, всё тело обмякло и перестало слушаться. Я плюхнулась на сено.
— Когда сбежал? — уточнил Май дрогнувшим голосом.
— Вчера утром. Ни вас, ни чёрта... Все всполошились! Леший на голове волосы рвёт!
— Сбежал... — сердце стучало у меня где-то у подбородка. Вот все говорят "ушло в пятки", а у меня в горло подпрыгнуло ... и там застряло. Я попыталась проглотить стучащий комочек, но оно не слушалось.
Радостный и очень знакомый голос нового посетителя сарая никак не вязался с нашим упавшим настроением.
— Вот это гости! -весело прогудел Разгуляй. — Привет честной компании!
— Привет... Разгуляй...— ответила я тоскливым голосом.
— Все вас ищут...
— А мы здесь! — мне уже надоело объяснять наше здесь присутствие, да и последняя новость с места события выбила меня из колеи. — Как это Перун опростоволосился?
— У тебя что, куртка в крови? — не обращая внимания на мои слова испуганно спросил Разгуляй.
— Это не моя, это Андрея или...Злода.
— А-а-а! Забыл сказать, козёл доставил чёрта на Заставу! — он тут же забыл про кровь. — Вот потеха! Полгорода сбежалось смотреть! Зрелище, скажу я вам...
— Уффф! — сердце вернулось на место и я начала снова дышать. — Ну, Разгуляй! А Урюпа? О нём что-нибудь известно?
— Его, ещё вчера Лютый приволок, полуживого. Рыська бесился! В Безмирье ушёл.
— Рыська! — Андрей сжал мою руку. — Он вернулся?
— Утром. Вас не нашёл... А вы — здесь! Слава богу!
— Извините, мы вам тут сено помяли, — вдруг выпалила я.
— Чего помяли? — не понял Разгуляй.
— Сено. Сородич твой сказал...
— Перетоп?
— Кто?
— Этого парня зовут Перетоп.
Второй кентавр поклонился и, даже снял с головы меховую шапку.
— Ну, я же не знал... — виновато произнёс гнедой полкан.
— Ещё тут у вас родничок появился, — я уже почти пришла в себя и, даже начала экскурсию по местам боевых действий, указывая на ручей.
Мы всей гурьбой вывали из сарая.
— Ух, ты! Родник! — Перетоп восхищённо топтался у ручейка, продолжая мять в руках свою многострадальную шапку.
— Вот чудеса! Откуда он взялся? — Разгуляй подошёл к делу практично. — Не исчезнет весной?
— Перун "живой ключ" в песок превратил, а там, где он земли коснулся, родник забил, — объяснила я.
— Вот и открыл "живой ключ" сокровищницу! — Андрей восторженно смотрел на меня. — Ты этой водой меня поила?
— Этой.
— Живая вода? — переспросил Разгуляй. — Великолепно! — глаза его разгорелись, а мысли унеслись в какие-то, неведомые нам дали. Мне показалось, что дали эти были меркантильными. — Дайте-ка испить водицы, — вернулся он в реальность.
Я зачерпнула воды и передала её полкану.
— Извольте!
Разгуляй со смаком прихлёбывал ледяную воду из черпака, а по его бокам всякий раз пробегала волна.
— Хороша! Ой, как хороша водичка! Ну-у-у! — он хитро посмотрел на нас с высоты своего роста. — На Заставу то поедите?
— Пора уж, — согласились мы.
— Садитесь! — Разгуляй весело всхрапнул и встал на дыбы.
— А Вы, Перетоп, пить хотите? — обратилась я к молчаливому хозяину.
— С удовольствием!
Я передала ему черпак.
— Спасибо! Холодная! — он смущённо потупил свои синие глаза, — а можно, я вас повезу?
— Ещё чего! — возмутился Разгуляй. — Лоцмана повезёшь!
— Ты её уже три раза возил! — возразил ему Перетоп.
— Как это три? — я вопросительно посмотрела на хвастуна. — Если мне память не изменяет — два.
— Два, три! Какая разница! — огрызнулся, пойманный с поличным, врун. — Садись, Лоцман! А эту зазнайку я больше никогда возить не буду!
— Я буду, — пообещал мне Перетоп, и тихо, так, чтобы больше никто не услышал, добавил, — и хвастаться не буду.
— Спасибо, — также тихо ответила я.
Мы с Андреем подобрали свои лыжи, закрыли сарай и сели на полканов.
К полудню мы добрались да Заставы. В этот раз Разгуляй не стал устраивать гонки на время, и дорога была, на удивление, прямая. Выходит, вся эта показуха с катанием на хвосте и боковыми прыжками, была устроена лично для меня. Чего же ты добивался, милый Разгуляй?
В "Теремке" нас уже ждали: Леший, Рыська, Боцман, Полина, Горыня с братьями, Пересвет... Все бросились нам на встречу. Мужчины сразу же принялись за расспросы. Вопросы сыпались со всех сторон.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |