Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть5

— А о чём они могут рассказать? О том, что я предложила тебе сделку? Скажем, управление шахтами взамен на некую услугу.

— Какую услугу? — насторожился князь.

— Ну, мы же не будем обговаривать условия здесь и сейчас, — ответила Тара, сделав ему "страшные" глаза.

— Элутар... конечно! — сообразил Да"Эйн.

— Вот и отлично, со сделками разобрались. На очереди Долг крови.

Дух-мститель

Тара

Если да"эйновские "капканы" я пережила спокойно, то амулеты Смерти меня едва не доконали. Я "подвиг" Сомбрэля никак забыть не могу, а тут групповое членовредительство! Да, гватамари справились с задачей, отбив у делотов охоту к извлечению амулета. Ну, почти справились. Я взглянула на Айрэта. Ему пришлось пережить не только боль, но и унижение. Впрочем, я, кажется, снова сужу об унижении по нашим, человеческим меркам. И всё-таки странная у ду серке тяга к крови! Даже древнее название клана изменили: была Тёмная Крепость, стала Тёмная кровь.

/Что же в этом странного, Тара?/ — включился Лес"с. — /Кровь — это Жизнь, обратная сторона Смерти. А магия Смерти требует крови — закон Равновесия./

/А плётки и пытки сюда же, к Равновесию?/

/Конечно! Кстати, кровью не брезговали и Светлые, когда их особый ментальный дар только формировался. Ты просто не знаешь, что творили Перворождённые во времена Эльдагора!/

И знать не хочу! Я посмотрела на своего феальдина. А он бы смог? Скажем, воткнуть нож и провернуть его в ране? И была вынуждена признать: да, смог бы. И то, как Дель чисто и уверенно вскрыл бедро делота, только подтверждало мои предположения. Элутар, за кем же это я замужем?

/За мной/, — напомнил муж.

/Ты не оставил мне выбора/, — напомнила я в ответ.

/Естественно. Слушай, ты правда собираешься отдать шахты Да"Эйну?/

/С чего ты взял? В-первых, батюшка не одобрит, а во-вторых, у нас уже есть наследники. Я собираюсь сделать князя управляющим. Не сидеть же мне самой в Подземье!/

/Управляющий Древней крови? Поистине мы живём в эпоху перемен./

/Ой, да ладно, Дель, как-нибудь разберёмся./

Кстати, интерес Да"Эйна к подгорному наследству мы чуть не приняли за двойную игру. Нет, надо быть полным ду серке, чтобы поверить, что гномы способны бросить добро без присмотра! Не будь меня, они бы просто запечатали свои коридоры и рудники и оставили всё это под охраной кхазаргов. Однако Тангары рассудили, что негоже дочери главы клана пребывать в доме супруга без приданого, потому и отдали эльдамальский Кхилин-Заррат в моё полное распоряжение.

Однако если с подгорным наследством мы разобрались, то вопрос, что делать с делотами, по-прежнему оставался открытым. Да"Эйн не собирался отступать от заявленного Долга крови, более того, прибавил к прежним шестерым должникам ещё двоих — тех, кого собирался взять с собой и которые теперь оказались не нужны. Феальдины не вмешивались: они, как и Да"Эйн, были Перворождёнными, и чуждость делотов ощущалась ими гораздо глубже, чем мной — почти на физиологоческом уровне. Я же, глядя на узников, видела перед собой всё тех же эльфов, только из прошлого, из кровавого Эльдагора, куда их насильно ввергли Тёмные Матери. Тогда Перворождённые в попытке выяснить, кто сильнее, поставили собственную расу на грань выживания. Теперь они продолжают играть в те же игры, но больше не отнимают жизни, а используют для поединков пространства Магии и Сознания. Делоты же существуют вне Закона, поэтому им не на кого рассчитывать, кроме Арбитра. Мы шли в Ломэдор, чтобы сломать ритуал Отвержения, и до первого в своей жизни выбора узникам оставался всего лишь шаг. Пусть не у всех получится стать Певорождённым — кто-то не выдержит испытания памятью убийцы и уйдёт в Пустоту, кто-то не справится с прошлым и станет Отступником, но это будет их собственный выбор. Сомбрэль не сводил с меня глаз. Я слегка кивнула, и он облегчённо вздохнул: его бывшие товарищи по несчастью получат свой шанс.

Делоты стояли у дверей камер, мы — в центре тюремного двора: я, Да"Эйн и Сомбрэль впереди, Гил и ФиДель — чуть сзади. Феальдины не собирались участвовать в разговоре: Долг крови — дело Тёмных и Арбитра. Да"Эйн был бледен — заживающий позвоночник еле держал нагрузку. Он стоял, заложив руки за спину, распахнутый ситаль открывал его сверкающий серебром "доспех". Кресло было рядом, но вернуться в него маг отказался.

— Итак, убийцы, речь пойдёт о сделке. Надеюсь, вы помните её условия?

Князь обвёл делотов взглядом, и все как один опустили глаза. Он удовлетворённо кивнул.

— Однажды вы уже отвечали на вопросы о мятеже — под пыткой. Откровенно говоря, не вижу разницы: ложь я распознаю в любом случае.

Да"Эйн помолчал и продолжил:

— Впрочем, разница всё же есть. Клан Тангаров обвинил вас в вероломстве, мятеже и умышлении на убийство. Соглашаясь с ними в главном, я всё же смещу акцент. Чтобы получить доверие гномов вы использовали то, что вам не принадлежит — Слово Тёмных, но не собирались ему следовать, ибо глупо следовать тому, чего не существует. Однако у здешних хозяев свои понятия о чести, им наши клановые изыски вроде "эльф — не эльф" и "слово — не слово" до серого камня. Поэтому за вероломство делотов ответили все Тёмные. Я, Высокий князь Да"Эйн Хэлеворн, Тёмный Охотник, обвиняю вас в гибели Перворождённых. Это Долг крови, и я требую уплаты.

Князь замолчал. Заложенные за спину руки были стиснуты в кулаки: самообезболивание почти не действовало. Я провела ладонью вдоль его спины, помогая справиться с болью. Князь глубоко вздохнул и медленно выдохнул, прикрыв глаза.

— Сядь, Да"Эйн, не геройствуй, — тихо сказала я. — От твоего падения не будет никакой пользы — ни для дела, ни для позвоночника.

— Благодарю, силлемари.

Сомбрэль придвинул кресло, и князь наконец сел, с облегчением откинувшись на спинку.

— Я закончил. Продолжай, Охотник.

Сомбрэль шагнул вперёд.

— Вам ясны претензии князя Хэлеворна, делоты?

Узники подняли глаза. "А что, у нас есть выбор?" — было написано на бледных лицах. Похоже, они не совсем понимали, что происходит, зато это прекрасно понимал Сомбрэль. Для того, чтобы Арбитр мог вмешаться, требовалось разногласие сторон. Если сейчас делоты добровольно признают себя виновными, я ничего не смогу поделать с да"эйновским Долгом крови.

— Вы находитесь в узилище по приговору Дайенара клана Тангаров, и то, что он справедлив, ни у кого не вызывает сомнений. Однако против вас выдвинуто новое обвинение. Если вы с ним не согласны, можете просить вмешательства силлемари. Её права Арбитра признаны Перворождёнными.

Сомбрэль сделал паузу, внимательно наблюдая за делотами. А они изумлённо смотрели на меня: поворот в их судьбе был слишком крутым, чтобы сразу в него поверить.

— Вы можете рассчитывать на мою помощь, — подтвердила я. — Однако помните: решение может быть принято в пользу любой из сторон.

Делоты обменялись оживлёнными взглядами, но хватило едва заметного движения головы Айрэта, чтобы появившаяся на их лицах надежда сменилась отчаянием. Сомбрэль взглянул на меня: заметила ли я перемены? Разумеется, заметила: узники поняли, что им дали шанс, но что-то мешало им этим шансом воспользоваться. Охотник подождал, пока взгляды делотов снова обратятся к нему, и продолжил:

— Я не верю в существование безумцев, готовых добровольно платить по чужим счетам. Всё дело в цене вопроса, не так ли? Поэтому прежде чем спросить, признаёте ли вы обвинение князя Хэлеворна, я хочу знать, связаны ли вы ещё каким-нибудь договором, касающимся мятежа?

Во взгляде Да"Эйна, которым тот одарил Охотника, смешались недовольство и удивление. Сомбрэль не обратил внимания: он ждал ответа делотов, а они один за другим молча опускали глаза.

— Да, Тёмный, связаны, — раздался наконец чуть хрипловатый голос Айрэта.

У делотов вырвался вздох облегчения. Сомбрэль удовлетворённо кивнул.

— Остаётся ли договор по-прежнему в силе?

— Да, Тёмный, остаётся.

Что там говорил князь про возможность расторжения договора? Воля заказчика или смерть исполнителя? Охотник повернулся к Да"Эйну.

— Как видишь, князь, нам всё же придётся навестить девятого постояльца этой подгорной гостиницы.

Мы шли по галерее в сторону главного коридора — ду серке содержался отдельно, на нижнем ярусе цитадельного кольца.

— Как ты узнал про договор, Сомбрэль? — недовольно спросил Да"Эйн.

— Догадался, — усмехнулся тот. — Видишь ли, князь, то, что делоты смирились с участью приговорённых, ещё не означает признания ими вины. Возможно, у них просто не было выбора. Но стоило мне дать узникам надежду на спасение, как они среагировали, невольно выдав себя, ибо виновность, скорее всего, оставила бы их равнодушными.

— Однако на допросах они почему-то не говорили о сделке!

— А ты их об этом спрашивал? — усмехнулся Сомбрэль. — Ты многое узнал об Отверженных, князь Да"Эйн, причём из первых уст. Однако делоты — не ду серке, их надо уметь допрашивать. Результат, кстати, далеко не всегда зависит от степени воздействия. К примеру, делот во время дознания не рассказывает, а только отвечает на вопросы, всегда придерживается темы и не даёт развёрнутых ответов. Иначе он просто не умеет. Чтобы получить правильный ответ....

— Нужно задать правильный вопрос, — закончил Да"Эйн. — К этому я пришёл сам, опытным путём. Надо полагать, специальная подготовка?

— "Полный курс методов дознания". Нас... их этому учат, князь. Вытрясти из делота всё могут только гватамари, ибо знают, как это делается. Ну и ментаты, конечно.

Да"Эйн усмехнулся.

— Ну, из тебя же не вытрясли.

— Так меня и не допрашивали, — улыбнулся Охотник. — Со мной заключили сделку.

Князь с интересом взглянул на феальдинов, но от вопроса воздержался. А ведь дело не только в правильной постановке вопроса, но и в желании его задать! Да"Эйн и Сомбрэль, как верно заметил наш ду серке, были по разные стороны, потому и спрашивали о разном. Для бывшего делота вопрос о сделке был ключевым, для князя же — лишним, ибо нарушал его собственную правду о мятеже. Совсем как гватамари: они не против другого мнения, но должны захотеть его услышать. Да"Эйн не захотел. Винить во всём делотов было куда проще, чем признать, что именно ду серке, нарушив Слово Тёмных, обесчестили собственный клан.

— Мне не стоит идти туда, ТариАна, — неожиданно заявил Да"Эйн. — У меня плохое предчувствие.

Я удивлённо взглянула на него.

— Это не слова Тёмного Охотника.

— Ты про врага за спиной? — усмехнулся Да"Эйн. — Дело не в этом. Ты как-то спрашивала, почему я не интересовался узником. Так вот: мне это было не нужно, я всегда чувствовал, что в Кхилин-Заррате есть кто-то из Хэлеворнов. То есть, тот, кому мне меньше всего хотелось бы попадаться на глаза.

Я остановилась. Да что же это за родичи такие?! Гил тихо присвистнул, ФиДель поднял бровь, невозмутимым остался только Сомбрэль. Да"Эйн развернулся к нам.

— Что не так?

— Да в общем, ничего, — пожал плечами ФиДель. — Теперь-то что тебя останавливает?

— То же, что и раньше, феальдин.

И Да"Эйн слегка пристукнул по подлокотникам кресла.

— Да брось, тебе же с ним не танцевать, — сказал Гил.

— Кто знает, валатэр, кто знает, — усмехнулся князь.

Из главного коридора на нижний ярус цитадельного кольца вела широкая винтовая лестница. Спустившись на сторожевую галерею, мы увидели такие же расположенные по кругу камеры с дверьми-решётками. Правда, помещения для узников здесь были просторнее, и вместо общего тюремного двора каждое имело отдельный прогулочный дворик.

— Однако я не чувствую тхашатхона, — заметил ФиДель. — Как же гномы держали здесь Перворождённого?

Командир был прав: связь с Астралом на нижнем ярусе ощущалась в полной мере.

— Сейчас увидишь, — сказал Да"Эйн.

Мы остановились перед дверью в единственную занятую камеру. Комната была освещена приглушённым синеватым светом: круглый стол в четырьмя стульями, кровать под ярким полосатым покрывалом, стеллаж с книгами у стены. Ду серке неспеша прохаживался по камере, напольное покрытие мягко глушило звук шагов. Рассматривая эльфа, я отмечала бледное лицо, чуть впалые щёки, жёсткую складку у плотно сжатых губ. Элутар, да он действительно Хэлеворн! Если ещё и характер.... Белоснежные волосы ду серке были собраны в "хвост". Одежда предельно проста: узкие штаны, рубаха, ситаль из грубой ткани, на ногах — короткие сапоги из эласа. И разумеется, никаких украшений. Впрочем, нет, одно украшение всё же было: на шее эльфа поблёскивало тонкое металлическое кольцо с вкраплениями тёмного камня.

— Ошейник? — спросил Сомбрэль.

— Шейный браслет, — поправил Да"Эйн.

— Кхазад"кхор с тхашатхоном, — уточнил Гил. — Персональный глушитель магии.

— Так это и есть один из авторов балета под названием "мятеж"? — усмехнулся Сомбрэль.

— Ну, это ещё нужно доказать, — напомнил Да"Эйн.

Что-то в его тоне меня насторожило. Князь был мертвенно бледен, но это была не боль, вернее, не физическая боль. Пожалуй, не стоит настаивать на его присутствии в камере.

— Решай сам, Да"Эйн.

— Уже решено ТариАна: я войду первым. Только дай мне немного времени.

Князь откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ждать пришлось недолго: уже через несколько мгновений он провёл по лицу ладонью и взглянул на ФиДеля. Мне показалось, или в его взгляде был не только вопрос, но и просьба? Командир улыбнулся уголками губ и чуть заметно кивнул. Да"Эйн облегчённо вздохнул, встал и сделал два уверенных шага к двери.

— Я готов. Открывай, силлемари.

Да"эйн быстыми твёрдыми шагами вошёл в камеру. Узник обернулся. Его брови медленно поползли вверх, глаза расширились, лицо побледнело. Как будто призрак увидел! Да в общем, так оно и было. Ду серке отшатнулся и начал отступать в глубину комнаты. По мере того, как приближался Да"Эйн, узник отходил всё дальше, и если бы не наткнулся на вросший в камень стол, отступал бы до самой стены. Он, несомненно, осознавал наше присутствие, но смотрел только на Да"Эйна. Странно: обычно эльфы спокойно относятся к Посланцам, в том числе и из Пустоты. Тогда что его так напугало?

— Авен Элль, Имлэдор. Прости, что без приглашения. Да я это, я, не дух-мститель, можешь Светлых спросить, — усмехнулся Да"Эйн.

Дух-мститель? Никогда о таком не слышала. Может ли быть, чтобы гватамари использовали запрещённую некромантию?

— Т-ты?

Мертвенно-бледное лицо узника постепенно обретало краски. Он потрясённо молчал, разглядывая родича. А князь уже устроился в кресле и, кажется, был доволен своим появлением. Не представляю, чего ему это стоило!

— Ты не меняешься, Да"Эйн, — покачав головой, сказал наконец ду серке. — Всё та же тяга к представлениям.

Его голос слегка подрагивал от недавнего потрясения.

— Раньше ты называл их дешёвыми, Имлэдор, — напомнил Да"Эйн. — Поверь, за представление, которое ты только что видел, я заплатил очень дорого.

Узник недоверчиво усмехнулся и смерил нас взглядом.

— Странная у тебя свита, Да"Эйн.

Князь улыбнулся.

— Свита? Нет, кузен. Просто совпадение интересов. Это Младшие князья Л"лиорентали, феальдины со смертельным чувством юмора. У них, видишь ли, дела в Ломэдоре, и по дороге туда они зашли в Кхилин-Заррат проведать родичей.