На станции Таррум, Адэрр сразу же ускакал к грузовым терминалам и вернулся лишь спустя два часа. Всё это время, Бар сидел в обнимку с Русом, так как тут было уже холодно, вокруг лежал снег и мальчишка, несмотря на тёплую одежду — мёрз.

— Я договорился! — воскликнул друг подъехав. — Через час от второго грузового отходит состав на Нитрамарр. Коней поставим на открытые платформы, а сами поедем в будке экспедиторов. Там тесновато, но зато тепло, а шесть часов потерпим.

— Я замёрз! — проскулил из-под плаща Руффус.

— Не плачь, мелкий. Приедем в Суварр куплю тебе шубу и штаны меховые. Здесь я не знаю, где хорошее барахло продают... — сказал друг, забирая мальчишку и усаживая в седло. — Сейчас я укутаю тебя плащом — согреешься.

— Тут всегда так холодно? — спросил Рус.

— Это ещё тепло, — рассмеявшись, сказал Бар.

— Это точно, помню года три назад, мороз такой стоял, что в лесу деревья лопались, — мечтательно протянула Ната.

— Уй-уй! — проскулил Рус. — Я же совсем замёрзну...

— Не боись, младший, не всё так плохо. Скоро привыкнешь и, как и все дети будешь в морозы на горке играть и не заманишь тебя домой... — сказал Адэрр, укутывая пацанёнка в плащ и прижимая к себе.

— Да?! — спросил тот, доверчиво глядя в лицо брату.

— Ну, со мной и ребятами было именно так. Разумные такие существа, они ко всему привыкают, — сказал Дэрри. — Так ведь?

— А то! — хором сказали Бар и Ната и рассмеялись.

Следующие три дня пролетели словно один. Под конец, когда уже пошли родные земли, укрытые сейчас толстым слоем снега. Он погнал своего коня быстрой рысью и уже у ворот вообще сорвался в галоп. Адэрр и Ната, гнали следом...

А потом были объятья сестёр, их слёзы и слёзы матери. Обнимавшей и целовавшей всех троих студиозусов. Объятья отца, которого Бар перерос и сейчас уже полковник егерей смотрел на сына снизу вверх.

Друг познакомил его семью со своим новым родичем и мальчишку приняли очень тепло. Сестры вообще пришли от него в восторг и чуть не затискали до 'смерти'. Даже поругаться успели из-за того, кто первый будет с ним играть и читать сказки на ночь.

Руффус оторопевший от их натиска и кипучей энергии. Сбежал в итоге к брату и спрятался у него в постели под одеялом.

В общем, весело было, а на следующее утро двое его друзей отправились к себе домой в Дагр. Но, он собирался туда же, недели через две вместе с сёстрами. Потому что, соскучился по одной рыжеволосой красавице с синими глазами...

Адэрр Кантон (Баронство Дагр, вечер 15 день зимы года 3685 от В.Т.)

Глухой стук копыт Обжоры по промёрзшей дороге укрытой слоем снега. Темнота ранней ночи освещаемой светом полной луны и россыпями звёзд. Тёмные скелеты деревьев и кустов вокруг и тишина... какая-то звенящая, радостная тишина.

Прижавшийся к животу укутанный плащом Рус, мальчишка дремлет угревшись.

— Дэрри? — слышу я его шепот.

— Да, малыш?

— У меня хвост замёрз...

— Ты его в штанину, что ли не заправил? — удивляюсь я.

— Так он болит... — скулит мальчишка.

— Понятно... — отвечаю я и нащупываю эту деталь тела ребёнка. Руки у меня не в перчатках, так что я чувствую, что хвост холодный. Расстёгиваю куртку и засовываю хвост брательника к себе под рубашку. Отчего по телу непроизвольно пробегает дрожь.

— Так лучше? — спрашиваю его через пару минут, когда хвост отогрелся.

— Да! — шепчет он. — А скоро мы приедем?

— Пару часов ещё осталось, — отвечаю я, глядя в спину едущей впереди Наты. — Что-то видишь, Нат?

— Вон наш Дагр, вижу фонари на воротах города и подсветку на стенах замка. Да и так, город светится ярко, — отвечает девушка, поправив плащ и растерев ладони.

— Замёрзла? — спрашиваю я.

— Да не, так пальцы чуть-чуть озябли, — отвечает она и придерживает своего коня, чтобы ехать бок о бок.

— Может, ускоримся?

— Гордец устал, он не такой сильный, как твой Хулиган, — отвечает Ната.

— Это да, но, по-моему, твой хитрован просто прикидывается, а, Гордец? — спрашиваю я, глядя в сиреневый глаз коня подруги. На что тот только глухо рыкнул, вызвав тихий смех Руса.

— Стой! — сказала Ната и подняла руку.

— Что такое? — говорю я.

— Летом, этого странного холма у дороги не было... — отвечает она, миг и, у её ладони формируется узор заклятия, а от нас в сторону странной заснеженной кучи летит поток воздуха, унося с собой снег и оставляя тёмную полосу чистой травы и земли.

Куча неподвижна.

Медленно подъезжаем к ней и видим труп лхура. Видимых ран не видно, изменённый кабан словно прилёг у дороги.

— Какой огромный и страшный? — шепчет брат. — Кто это, Дэрри?

— Лхур, — отвечаю я.

— У-у-у-у...

Ната спрыгивает с коня и, создав светляк, начинает разглядывать тушу твари.

— Отчего он сдох? — спрашиваю я её.

— Похоже, просто обессилел и замёрз... — отвечает девушка, попинав труп в бок. — Не так давно кстати, ещё не успел заледенеть.

— А он не восстанет? — спросил меня Рус. — Я читал в книжке, что мёртвые изменённые могут восстать, обратившись в тварь Пустоши...

— Этот не восстанет, он застынет раньше, чем скверна изменит его. Поэтому-то Пустошь зимой и не активна. Просто твари впадают в спячку, — отвечает за меня девушка, возвращается, гасит светляка и вспрыгивает в седло. — Зато весной, так сказать 'отдохнув' выплёскивает из себя целые сонмы проклятых существ.

— А они нас не съедят? — испуганно шепчет брат. — Ну, весной, когда проснуться?

— Не переживай, младший, наш замок надёжная защита от одиночной твари, да и от стаи тоже, — говорю я пришпорив коня, переводя его на рысь.

На рысях несмотря не недовольное порыкивание Гордеца добрались довольно быстро. Вот и до последней плашки знакомые ворота города. Подъезжаю к ним и, склонившись, пинаю сапогом, порождая громкий стук.

Несколько минут ожидания и из-за ворот слышится знакомый голос одного из городских стражников:

— Кто это там?! Кого принесло ночь в полночь?

— Открывай, Данмарр, это свои приехали! — кричит Ната.

— Свои в такое время дома сидят, книжки читают, только чужие шастают. Не буду открывать! — доносится из-за ворот.

Меня от этих фраз пробивает на такое 'ха-ха' что я чуть с коня не падаю. Утирая слёзы и подавляя смешки, говорю:

— Прекрати, Данмарр! Это Адэрр и Ната, мы на каникулы приехали...

— О! — восклицает стражник и начинает греметь запорами. Через несколько секунд в воротах открывается калитка, выходит стражник и светит на нас ручным фонарём. — И верно! Молодой господин и Ната-красавица! Вот радость-то! А мы вас послезавтра ждём!

— Мы поторопились в пути, — отвечает подруга. — Больно по дому соскучились.

— Да что же мы? — говорит воин. — Заезжайте скорее, сейчас я господина барона извещу!

— Не нужно, дружище, просто сообщи ребятам в карауле, чтобы открыли ворота замка, — говорю я ему.

— А-а-а-а... Сюрприз хочешь сделать? Одобряю! — отвечает парень, закрывая за нами калитку. — Сейчас сообщу Дакурру, он сегодня в ночь.

— Я домой! — крикнула Ната и, пришпорив коня, умчалась к себе.

— Ну, а нам с тобой в замок, Рус, — говорю я брату. — Вон туда.

Ворота замка оказались открыты и, в них держа одну из створок, стояла массивная фигура.

Спрыгиваю с коня и, подойдя, крепко обнимаю своего друга.

— Адэрр! — довольно гудит десятник, прижимая меня к груди. — Приехал наконец-то! Мы тебя позже ждали...

— Я поторопился и очень рад тебя видеть, дружище! — отвечаю я.

— И я тебя, парень, тоже очень, очень рад видеть. А уж как обрадуются остальные?! — отвечает могучий воин.

Пообнимавшись и закрыв ворота, медленно пошли в донжон. По пути познакомил десятника с Руффусом. На мальчишку, могучий воин произвёл мощное впечатление, вызвав откровенный восторг. Уже подходя ко входу смотрим на галерею донжона, она ярко освещена и у одного из окон кто-то стоит. Этот кто-то увидел нас, всплеснул руками и бегом помчался вниз.

С грохотом распахнулись двери, и ко мне с писком подбежала Алли.

— Дэрри?! — вскрикнула она и повисла на шее.

— Младшенькая моя! — шепчу я, прижимая одетую лишь в домашнее платье сестру к себе. — Ты чего неодетая вылетела? Замёрзнешь же?!

— Дэрри! — шепчет она всхлипывая. — Дэрри! Мой Дэрри...

Наобнимавшись со мною сестрёнка наконец-то обратила внимание на так и сидящего на Обжоре Руса. Подошла к коню и, улыбнувшись, сняла мальчишку с седла.

— Здравствуй, Руффус, рада познакомится с тобою лично. Я Аллия Кантон сестра вот этого несносного парня... — сказала Алли, кивнув в мою сторону.

— Руффус... — прижав уши и поджав хвост, ответил парень, что выдавало сильнейшее смущение.

Я же снял с коня наши вещи, и совсем было собрался вести Обжору в конюшни, но был остановлен Дакурром.

— Иди в дом, брат, — сказал воин. И взяв коня под уздцы, обратился уже к нему: — Я позабочусь о Хулигане. Так, злодей?!

Обжора злобно рыкнул.

— А у меня там рыбка есть... — улыбнулся друг.

Конь посмотрел на него недоверчиво...

— Что смотришь? — ответил на взгляд Дакурр и вынул из кармана вяленую рыбку. От вида лакомства Обжора растерял весь свой грозный вид и, поскуливая, потопал за воином.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Руффус. — Как просто, оказывается, подкупить грозного Хулигана...

— Идём уже, — говорю я, беря его за руку и поправляя сумки с вещами. — Пока одна непоседа совсем не посинела от холода.

Аллия берёт Руса за другую руку, и мы идём домой.

Руффус Тинралль (Замок Дагр, 16 день зимы года 3685 от В.Т. утро)

Он стоял в большом помещении на первом этаже донжона небольшого замка. Рядом держа его за руку, стоял брат, с другой стороны девушка-сайатт с именем Аллия, а напротив мужчина и две женщины, одна из которых была тирса, походившая на его мать настолько сильно, что можно было перепутать. Вдоль стен держа в руках обнажённые клинки, выстроились воины дружины замка. Здесь и сейчас его принимали в новый род и семью и он, ещё совсем недавно бывший никем и ничем снова обретал дом.

Мальчишка стоял и вспоминал вчерашний вечер. Как познакомился с высоким и красивым сайаттом и его жёнами, одна из которых была его родной тёткой. Вспоминал тепло и радость в их словах и объятьях. Брат говорил ему, что написал отцу и матерям о нём, и вся семья полностью поддержала идею усыновления. Но, одно дело слова, другое дела. Жизнь научила Руса верить только вторым.

Иногда уже в общежитии Академии он в страхе просыпался, думая, что всё произошедшее ему приснилось или видел сны, в которых снова был рабом. Но, тихое дыхание спящего рядом брата мгновенно развеивало все страхи. И он снова засыпал, счастливо улыбаясь, прижавшись к тёплому боку.

Тихие шаги и из-за спины вышли настоятели городского храма. Они будут контролировать церемонию и зарегистрируют её и его новый статус в обществе. Не приёмыш, не раб, но свободный гражданин Великого княжества.

Мужчина и женщина разошлись в стороны и встали боком к ним и лицом к друг другу. Она в снежно-белых, а он в антрацитово-чёрных одеждах служителей Богов.

— Готовы ли собравшиеся здесь к церемонии? — зычным голосом спросил отец-настоятель.

— Нет ли тех, кто против неё? — эхом отозвалась мать-настоятельница.

— Мы готовы! — сказал барон.

— Препятствий нет! — стройно сказали все остальные.

И священники запели древнюю как мир молитву, обращаясь к создателям, прося у них благословения и защиты.

Рус стоял и слушал их голоса. А внутри вдруг стало страшно. Вдруг это снова сон, вдруг всё вокруг неправда. Он сжал ладонь старшего брата и тихо позвал:

— Дэрри?!

— Да, Рус? — отозвался тот.

— Я боюсь...

— Чего?! — удивился парень.

— Вдруг это всё не взаправду, вдруг это сон? — прошептал мальчишка.

Брат склонился к нему, посмотрел в глаза и внезапно поцеловал в нос. Нос зачесался и Рус чихнул.

— Во сне никогда не чихаешь, братишка — никогда! Так что, это всё по-настоящему, — сказал Адэрр.

— Дети наши, верные сыновья и дочери Богов — начинайте ритуал! — провозгласил священник.

Ситварр Кантон вышел вперёд, достал нож и надрезал свою ладонь. Одновременно он произнёс какую-то фразу на древнем языке и Рус увидел, как кровь с ладони алыми каплями взлетела в воздух и соткалась в узор, который замерцал алым светом. За ним, то же самое сделали женщины, вплетая в светящийся узор свою кровь и клятвы. За ними, то же самое сделал брат и Аллия, а ещё один из мужчин с именем Игорр.

— Руффус, выйди и встань перед нами, — позвал его барон.

Мальчишка, чувствуя, как дрожат колени, подчинился.

— Возьми нож и сделай надрез на правой ладони, чтобы показалась кровь... — сказал мужчина, глядя на него спокойным, каким-то тёплым взглядом.

Рус подчинился, вынув из ножен свой небольшой ножик, он резанул по ладони. Выступила кровь, собравшись между складок кожи алым узором.

— Скажи мне, малыш. Готов ли ты, принять мою клятву и стать мне и моим жёнам — сыном, а сыну и дочери — братом? — спросил сайатт.

— Готов, — прошептал Рус, внезапно пересохшим горлом.

— Тогда повторяй за мной... 'Туаммран диалра... киррма дисарр... дайтаррэ итлери — гимер садим, Ситварр Кантон!'

Как в тумане Рус повторил слова клятвы крови на древнем языке волшебников и его кровь, как и у всех остальных, вплелась в мерцающий узор.

— Дилмерран лимедирр! — крикнул мужчина, и узор полыхнул багровым светом, распался на семь одинаковых, и один из узоров мелькнув искрой, впитался в грудь мальчишки.

Рус почувствовал что-то очень странное! Будто бы у него внезапно стало семь сердец, и все они стучат в унисон.

— Слушайте все! Отныне мальчик-тирс по имени Руффус — это мой сын. Я как отец беру на себя полную ответственность за него. Беру заботу о нём и клянусь любить и воспитывать его как достойного человека и гражданина. Прошу всех здесь присутствующих, засвидетельствовать мою и моей семьи волю, — сказал мужчина и Рус понял, окончательно понял, что у него снова есть семья. Снова есть отец, матери и брат с сестрой. Он больше не один в этом мире, он не раб, не сирота, он Руффус Кантон, отныне и до самой смерти.

Мальчишка посмотрел на свою ладонь, но на ней не осталось, ни крови, ни шрама.

Ситварр подошел к нему и присел перед Русом на корточки.

— Добро пожаловать в семью, сынок, — сказал он, после чего обнял мальчишку и, прижав к груди, встал. А Рус, обвил его шею руками, торс ногами и прижался изо всех сил.

— Я могу теперь называть тебя папа? — прошептал он в ухо мужчине.

— Отныне и навсегда, сынок, — шепнул тот в ответ.

И тут подскочили женщины. Руса отобрали у отца, закусали и зацеловали. Залили слезами, называя при этом самыми ласковыми словами. Но он не жаловался и не обижался на своих новых матерей. Мальчишка был счастлив, просто безумно счастлив...

Адэрр Кантон (Замок Дагр, 95 день зимы год 3685 от В.Т. раннее утро)