— ... Опять готовят покушение на Чаганова, как в 1937-ом?— Хмыкает Хильгер, но вглядываясь в суровое лицо генерала, подскакивает с места.— Я угадал, Эрнст?! Но это же безумие, это — казус белли!
— Война так и так скоро начнётся,— тяжело вздыхает он,— Адмирал, я уверен, от своей идеи уничтожить Чаганова не отступится, особенно после той бойни, что его охрана устроила в Стокгольме. Так что такой возможности не исключаю.
— Русские за Чаганова вздёрнут нас на виселице, Эрнст, и никто в мире их не осудит за это.
— Не вздёрнут,— морщится генерал,— просто обменяют на своих дипломатов в Берлине. Как говорят французы — на войне как на войне.
— Дожили, уже дипломатов берём в заложники, куда катится мир...
* * *
— А сколько всего самолётов противника противостоит нам в Южной Польше, товарищ Шкурин?— вновь назначенный командующий 1-ой воздушной армией генерал-лейтенант Горюнов, несмотря на свою плотную комплекцию, стремительно перекатывается от своего письменного стола и встаёт рядом с начальником штаба, вглядываясь в карту, висевшую на стене.
— Согласно последней сводки Главного разведывательного управления Генерального штаба, товарищ командующий,— генерал-майор Шкурин подсматривает в небольшую книжицу, зажатую в руке,— на данный момент против нас сосредотачивается 5-й авиакорпус 3-го воздушного флота. Всего в нём состоит примерно 247 бомбардировщиков и 109 истребителей, а по типам — 163 Ю-88, 84 Хе-111 и, соответственно 109 штук БФ-109.
— Хм,— хмурится Горюнов и забирает книжечку из руки начштаба,— а где конкретно они базируются вам известно?
— Так точно, известно, товарищ генерал-лейтенант,— указка в руке Шкурина забегала по карте,— на аэродроме Свидник, вот здесь в 10 километрах к востоку от Люблина, находится 92 'Юнкерса' в составе трёх авиагрупп из 51-ой эскадры. В районе Кросно на двух аэродромах, здесь и здесь, находятся две группы 54-ой эскадры, всего 71 Ю-88. В районе Замостье на двух аэродромах, тут и тут, базируются 'Хейнкели' 55-ой эскадры. А две истребительные эскадры в составе трёх авиагрупп на аэродромах в Замостье и Кросно. Все самолёты 5-го авиакорпуса расположены вблизи границы, самый дальний, аэродром Свидник, что в 80-ти километрах, они прилетели туда два дня назад.
— А зачем же вы, Яков Степанович,— Горюнов с улыбкой возвращает книжку хозяину,— как школьник на экзамене в шпаргалку подсматриваете?
— Когда волнуюсь, боюсь ошибиться, товарищ командующий,— начштаба вытирает носовым платком пот со лба.
— Понятно, но бояться меня не надо, я не кусаюсь, товарищ Шкурин, тем более, когда, как я понимаю, ситуация на границе складывается весьма благоприятная для удара по германцам. Ведь их аэродромы находятся в пределах досягаемости всеми типами наших самолётов, включая истребители и штурмовики, ведь так?
— Так точно, товарищ командующий,— кивает он,— если погода не подведёт.
— А что у нас с погодой не так?— на лицо Горюнова возвращается суровая маска.
— Метеослужба докладывает, товарищ командующий, что атмосферный фронт мешает.
— Та-ак,— вздыхает Горюнов,— вызовите сюда начальника метеослужбы.
— Он здесь в приёмной ожидает,— начштаба поднимает трубку телефона.
— Майор Рабинович по вашему приказу явился,— вошедший левой рукой одёргивает гимнастёрку, мешком висящую на нескладной фигуре, правой прижимая к себе чертёжный тубус к боку, в то время как его живые чёрные глаза быстро обегают кабинет, карту и лица обоих генералов.
— Ты вот что мне скажи, майор,— с трудом подавляет внезапно вспыхнувшее в нём раздражение Горюнов,— мы завтра утром полетим или нет?
— Товарищ генерал,— Рабинович делает два быстрых шага вперёд, роняя тубус,— обычно на подобный вопрос так — очень трудно сказать. Понимаете, в нашем полушарии погода идёт с северо-запада на юго-восток. Очень редко когда погода приходит с востока, это так называемый сибирский антициклон, он зимой приносит морозы. Ну, ещё она иногда приходит с юга, из Средиземноморья, но это редко. В основном же, как я уже сказал, погода к нам идёт со стороны Германии и Польши, где у нас нет никаких метеопостов. Оттуда получить данные у нас нет никакой возможности. Поэтому обычно приходится решать задачу по составлению прогнозов путём авиаразведки или вообще теоретически...
— Ты не понял, майор, я спрашиваю — полетим мы или нет?
— Так я и говорю, товарищ генерал,— продолжает с воодушевлением говорить Рабинович, вытаскивая из тубуса большие листы бумаги и раскладывая на длинном столе,— это обычно так, но нам на прошлой неделе из Москвы прислали несколько метеорологических радиозондов, которые нашим удалось запустить с германской территории. В результате удалось составить довольно подробные 'кольцовки', синоптические карты. Смотрите, вот тут находится атмосферный фронт, он находится в 300 километрах северо-западнее Варшавы, примерно через 12 часов он будет над интересующим нас районом юго-восточнее Варшавы....
— Ты мне скажи, полетим или нет!
— ... Фронт высокий до 10 тысяч, товарищ генерал, перескочить его не удастся, к тому же он очень широкий — не обойти, но самое неприятное, что нижняя граница облачности — меньше ста метров. По моим прикидкам туманы, дожди полностью накроют Люблинскую возвышенность, и такая погода продлится от четырёх до семи дней.
— Когда туман накроет эти германские аэродромы?— Командующий кивает в сторону карты.
— В семь утра, плюс-минус два часа, товарищ генерал.
— С этого и надо было начинать, майор,— недовольно бросает Горюнов, отходя к столу и снимая с рычагов телефонную трубку,— а то каждое полезное слово из тебя приходится клещами тащить. В следующий раз своей эрудицией перед девицами щеголяй. Свободен, при любом изменении погоды сообщай мне немедленно... Яков Степанович, кто у нас командует 1-м воздушно-десантным корпусом?
— Генерал-майор Усенко.
— Знаю его,— кивает он, и говорит в трубку,— срочно соедините меня с командующим фронтом.
* * *
— Товарищи,— командир 204-ой воздушно-десантной бригады майор Маргелов испытующим взглядом обводит своих подчинённых, сгрудившихся в штабной палатке на краю аэродрома Любитов,— командование фронта поставило 1-му воздушно-десантному корпусу боевую задачу: 'с целью воспрепятствовать воздушному нападению на нашу страну', которое, как окончательно установила наша разведка, назначено на 6 часов утра 18 мая, 'произвести воздушный десант на, выявленные у населённых пунктов Люблин, Кросно, а также Замостье, аэродромы противника и уничтожить на них самолёты, боевую технику и личный состав врага'...
Майор замолкает, пережидая рёв двигателя, идущего на взлёт самолёта:
— ... Перед нашей бригадой поставлена следующая задача: завтра 18 мая на рассвете силами 1-го и 2-го парашютно-десантных батальонов произвести десантирование посадочным способом без тяжёлой техники на лётное поле аэродрома Свидник и штурмом сходу овладеть им. Что нам известно о противнике? В последние двое суток на пять приграничных аэродромов прибыла крупная авиационная часть, предположительно 5-й авиационный корпус. На аэродроме Свидники в данный момент базируется до сотни бомбардировщиков, четыре роты аэродромного обслуживания по 120 человек в каждой и взвод наземной связи до 30 человек. Охрана и оборона периметра аэродрома возлагается на взвод охраны до 40 человек, имеющий на вооружении станковые пулемёты. На объекте завершается строительство жилых помещений, в лесу на севере от периметра и внутри в восточной части, поэтому там в светлое время суток находятся две строительных роты — по 100 человек в каждой. Кроме того, у северо-восточного угла лётного поля имеются 3 зенитные батареи: две тяжёлые, вооружённые 88-миллиметровыми зенитками, и одна лёгкая — с 20-миллиметровыми пулемётами. Пожалуй, это будет наш главный противник на поле боя. Таким образом, вместе с лётным составом, который проживает в селе Свидник, которое находится в двух километрах южнее аэродрома, наберётся около тысячи бойцов ...
Маргелов обводит понимающим взглядом притихших товарищей:
— ... Да следует не забывать о минных полях по периметру аэродрома. Итого, по численному составу противостоящие нам силы противника уступают нам в полтора раза,— командир повышает голос, чтобы перекричать возникший в палатке гул.— Понимаю прекрасно, что без уничтожения артиллерии противника взять аэродром нам будет очень трудно, поэтому вся надежда на бомбовый удар нашей авиации, который будет предшествовать штурму аэродрома. Предлагаю вновь пробежаться по основным пунктам плана, в нём будут некоторые изменения, карту...
Собравшиеся расступаются, а начальник штаба быстро раскладывает карту на импровизированный столик, состоящий из большого куска фанеры, положенного на деревянные козлы:
— ... Итак, сегодня в сумерках после 20:00 на шести 'вертушках' отдельной транспортной вертолётной эскадрильи на восточную опушку рощи у села Францисково, которая своей южной оконечностью примыкает к лётному полю аэродрома, будут переброшены шесть разведтроек нашего разведывательного взвода. Перед ними ставится задача — в течении ночи выйти на периметр аэродрома в точках: подземное хранилище топлива, склад боеприпасов, метеостанция, позиции зенитных батарей, шоссе на севере, ведущее в Люблин, и железнодорожная станция на юге. После установления наблюдения за каждым из объектов, командир тройки обязан до 2:00 связаться со штабом бригады по носимой рации. Каждая тройка должна кроме рации иметь при себе прибор ночного видения и специальные, не видимые простым глазом маяки, которые выставляются у периметра аэродрома за час до начала воздушной бомбардировки в 4 часа утра. В случае необходимости или по приказу из штаба бригады командир должен быть готов давать целеуказание при помощи ракетниц.
Маргелов ищет глазами командира 1-го батальона:
— ... Так, бомбардировка аэродрома закончена, переходим к первой волне десанта... Отставить, забыл сказать: бомбовые удары будут наноситься специальными зарядами, которые создают в очаге взрыва и на значительном расстоянии от него в воздухе высокую температуру и сильную ударную волну, но почти не оставляют на ней воронок. Поэтому разведтройкам следует выбирать пункты наблюдения на максимальном удалении от их объектов, но чтобы при этом чётко их обозревать. Вы, наверное, уже обратили внимание, что по первоначальному плану с рассветом в 5:50 наша авиация должна была начать а 8:00 закончить бомбёжку аэродрома, но погода вносит свои поправки: начиная 6-7 утра над Свидником возможны низкая облачность, туман и дождь. Поэтому бомбардировка начнётся в 5:00 и будет продолжаться, включая штурмовку аэродрома Илами до 5:30, а затем в дело вступает 1-й парашютно-десантный батальон. Именно в это время над аэродромом должны показаться самолёты первая четвёрка ТБ-3 14-го тяжелого бомбардировочного авиаполка. Каждый ТБ-3 будет буксировать по три планёра Гр-11 или взвод десантников, итого — рота. Внимание, с нашей бригадой работает 16 кораблей, которые четвёрками через каждые 10 минут за 30 минут десантируют парашютно-десантный батальон. Погода, конечно, может добавить нам трудностей с посадкой планёров на лётное поле, но может также и помочь: она затруднит прицельный огонь выжившего после бомбёжки противника. Это позволит нам с меньшими потерями сблизиться с врагом, бой будет вестись на коротких дистанциях, на которых у нас будет большое преимущество в плотности огня: на одну пулю из немецкой винтовки наш десантник из ППС ответит тридцати пятью. В горячке боя, особенно в условиях плохой видимости, если поле боя покроет густой туман, бойцу будет трудно отличить своего от чужого, поэтому чтобы не перестрелять друг друга в запарке, перед вылетом каждый десантник получит специальный лёгкий жилет с белыми полосами, который соткан из очень прочных нитей. Жилет, а это проверено на полигоне, неплохо защищает от мелких и средних осколков гранат и пистолетных пуль. Повторюсь, первоочередной целью первой волны десанта — зенитные батареи, радиостанция, взлётно-посадочная полоса, склады боеприпасов и топлива. 1-й батальон должен обеспечить до 7 утра захват аэродрома и беспрепятственную посадку на него двух эскадрилий самолётов ПС-84 со 2-м парашютно-десантным батальоном и тяжёлым вооружением — миномётами и боеприпасами, которые к этому моменту должны находиться в воздухе над аэродромом. Задача 2-го батальона: захват железнодорожной станции и перерезание шоссе Люблин — Свидник. В случае быстрого успеха — обеспечение высадки на аэродром 3-го и 4-го батальона бригады и горно-стрелкового полка, задачей которых будет захват Люблина. В случае затяжных боёв за аэродром и плохих погодных условий высадка горнострелкового полка и двух батальонов будет отменена. 1-й и 2-й батальоны переходят к круговой обороне на аэродроме, а в случает невозможности обороны, выводят из строя захваченные самолёты противника и пробиваются на восток на соединение с нашими частями. Вопросы?
— Нам бы, товарищ командир, в каждый взвод вместо 'Максима' — ДС-40 на колёсном станке, а в батальон хотя бы 3-4 ДШК?— подаёт голос командир 1-го батальона.
— Снял с языка, товарищ Иванов, ДС получишь перед вылетом на аэродроме, а вот ДШК — нет в наличии, так и не поступили.
— В таком случае, товарищ командир, прошу разрешить взять с собой безоткатки ДРП-4 с бронепрожигающими снарядами на случай атаки танков. Мы проверяли, они хорошо встают в проходе планёра вместо четырёх бойцов и по весу проходит — пушка плюс БК..
— По одной на роту,— согласно кивает Маргелов и выкладывает на стол фотопланшет с данными авиаразведки,— а теперь обсудим места высадки на аэродром...
* * *
— Отто, это правда?— В комнату, приспособленную под кабинет командира 54-го бомбардировочного крыла люфтваффе, врывается возбуждённый начальник штаба.
— Что правда?— Сухо отвечает стоящий у стола Хёне, неохотно отрывая взгляд от плана аэродрома Свидник.
— Правда, что у нас на аэродроме не будет зенитного прикрытия?— Частит тот.— Я сейчас встретил офицера-квартирмейстера зенитного полка Шульца, чьи батареи должны прибыть к нам в конце месяца, он сказал, что из штаба 2-го зенитного корпуса пришёл новый приказ, зенитный корпус передают в оперативное подчинение Группы армий.
— Да, это так, Курт,— кивает Хёне,— мне только что звонили из штаба воздушного корпуса, у них также с аэродрома Липско забирают зенитный дивизион...
— Но почему, Отто? Нас срочно срывают с места ввиду угрозы нападения русских, мы летим за 600 километров на восток, садимся почти у границы, а у нас забирают единственную защиту — зенитки. Как это понимать?
— ... А что тут понимать? Совершенно очевидно, что в штабах всех уровней в связи с возможной скорой атакой русских начинается паника. Штаб Группы армий 'Юг' распоряжается перебросить всю находящуюся у них в распоряжении артиллерию на танкоопасные направления к границе, чтобы как-то подпереть редкие пехотные части, которые сейчас находятся в чистом поле. Наше начальство через рейхсмаршала сейчас пытается в Берлине оспорить приказ о передислокации, но проблема состоит в том, что один зенитный полк корпуса находится в Румынии, где защищает нефтепромыслы Плоешти, а два других охраняют небо Берлина. Если завтра русские вдруг решат ударить по аэродромам нашего воздушного корпуса, то будет неважно, кому подчиняются зенитчики. В общем, пока наверху творится чехарда, мы, похоже, сможем рассчитывать только на свои силы и ещё ... уповать на всевышнего — согласно последней метеосводки на нас движется мощный атмосферный фронт. Завтра с утра и в ближайшие 2-3 дня погода будет нелётная — низкая облачность, дожди.
