Чаганов: Война- Часть 4

— Что-то я заболтался совсем, товарищ Чаганов,— деланно конфузится Майский, несмотря на свой возраст легко поднимаясь на несколько ступенек вверх,— вы же не за этим летели за три моря, в моём кабинете будет удобно поговорить... Нет-нет, в моём личном кабинете, он на втором этаже.

'Всюду старинная мебель, мраморные столы, художественные вазы... Чем-то напоминает обстановку в полпредстве у Коллонтай в Стокгольме. Что с этими меньшевиками не так'?

— Чай или кофе?— суетится вокруг меня хозяин, усаживая у окна с видом на Кенсингтонский дворец.

— От чая, пожалуй, не откажусь,— тону в мягком кресле.

— Сейчас у нас в Англии стало получше стало с продуктами, не то что было год назад...

'У нас'...

— ... Впрочем в Чекерсе, в резиденции премьера, их не было никогда, долго вас после обеда ещё мучил Черчилль?— превращается в слух Майский.

— Да нет, не особо,— с удовольствием делаю из изящной фарфоровой чашки глоток душистого цейлонского чая,— плохо то, что Чекерс находится далековато от Лондона, я бы предпочёл, чтобы...

— Что вы, что вы, товарищ Чаганов,— перебивает меня полпред, делая страшные глаза,— иметь во время визита в Великобританию официальную резиденцию в Чекерсе — это высший символ почёта, не всякому главе иностранного государства выпадает такая честь!

— Всё верно, Иван Михайлович, однако отложим все эти почести и церемонии в сторону, я не за этим сюда приехал. Мне нужно, чтобы вы немедленно позвонили американскому послу Уайнайту и пригласили его к себе на фуршет...

— Сейчас уже поздно, такие предложения делаются заранее, он не согласится...

— Он согласится, товарищ Майский, поверьте мне. Далее, через четверть часа мой автомобиль выедет из полпредства, он вернётся обратно около восемнадцати ноль-ноль, как раз к фуршету. Нас с супругой в автомобиле не будет, сразу после его отъезда вы через садовую калитку незаметно выведете нас в Кенсингтонский парк, где мы и погуляем до шести вечера...

— Без охраны?!— подскакивает с места полпред.

— Товарищ Майский,— добавляю жезеза в голос,— вы получили указание от наркома, что обязаны беспрекословно исполнять все мои указания? Так вот и исполняйте. Само собой разумеется, ни одна живая душа в полпредстве, кроме вас с женой, не должна догадаться, что мы покинули здание.

* * *

На выходе из парка мы ускоряем шаг и, перебежав дорогу, ныряем под арку подземки с надписью 'станция Куинсуэй'. В нос шибает резким запахом мочи и гнили. Оля суёт кулачок с мелочью в едва освещённое окошко и возвращается ко мне с двумя билетами синего цвета. Не спеша спустившись по лестнице под землю, со всех ног мчимся по грязной платформе мимо сидящих на ней на каких-то узлах людей, и последними заскакиваем в поезд, лишь в последнюю секунду избежав удара от закрывающейся пневматической двери.

— Мама, кто эти люди, почему они сидят здесь под землёй?— спрашивает девочка с лицом цвета молочной сыворотки, смотрящая в грязное окно вагона.

— Им некуда больше идти,— устало отвечает седая женщина,— в их дом попала бомба. Поезд, чуть накренившись, со скрипом ползёт по тоннелю, то и дело останавливаясь, не доехав до станции. На станции Холланд парк, не выдержав этой пытки, первыми выскакиваем из поезда.

— Ждёт,— шепчет мне Оля, найдя глазами машину американского посольства, припаркованную в ближайшем переулке,— ходу.

* * *

— Прежде, чем начать нашу беседу, мистер Че,— Гарриман вытягивает длинные ноги к пышущему жаром камину,— я хочу для себя уяснить, как согласуется подписание Россией соглашения о нейтралитете с Японией с вашей декларацией о стремлении к налаживанию более тесных отношений с Соединёнными штатами?

— Вполне согласуется, господин советник,— с удовольствием повторяю движение своего собеседника,— этот факт ставит точку в борьбе двух групп внутри советского руководства, одна из которых стремилась к присоединению СССР к Тройственному союзу, а другая — противилась этому. Вторая точка зрения победила.

— Позвольте,— Гарриман щипчиками откусывает кончик длинной сигары,— но очевидным следствием этого соглашения будет сворачивание вашей помощи Китаю, разве не так? Получается, что вы играете на стороне нашего врага.

— Ну, во-первых, подключив в марте этого года Китай к программе ленд-лиза, вы можете с лёгкостью компенсировать выпадающие поставки. А, во-вторых, через короткое время они бы и так прекратились в связи с вступлением Советского союза в войну в Европе. Мы получили заслуживающие доверия сведения, что Германия готовится напасть на нашу страну весной-летом этого года. Поэтому заключение соглашения с Японией следует рассматривать как попытку Советского правительства избежать войны на два фронта. Война в Европе по нашему мнению будет длительной и кровопролитной, потребует консолидации огромных людских и материальных ресурсов, в связи с этим, товарищ Сталин, поручил мне выяснить позицию Соединённых штатов по вопросу заключения военного союза между нашими государствами и присоединения СССР к программе ленд-лиза.

— Я уверен, мистер Че,— чиркает спичкой мой собеседник, прикуривая сигару,— что ваш запрос относительно заключения военного союза будет благожелательно рассмотрен президентом и Конгрессом, то в отношении ленд-лиза всё не так просто. 'Закон по обеспечению защиты Соединённых штатов' прямо требует, что страна-получатель находилась в состоянии войны хотя бы с одной страной-агрессором. Вы же, напротив, имеете с последними пакты о ненападении и нейтралитете.

— Соглашусь с вами, господин Гарриман, что Советский союз, а точнее его руководство, не стремится к вступлению в войну, поскольку наш экономический и людской потенциал уступает соответствующему потенциалу объединённой под знамёнами Гитлера Европе. Не имея надёжных союзников, это было бы авантюрой. Однако заключив союзнический договор с Соединёнными штатами и Великобританией, руководство в Кремле может изменить свою позицию...

— Насколько мы можем быть в этом уверены, мистер Че?— всем телом разворачивается ко мне он.

— В достаточной мере, господин советник, к тому же, положение об этом можно включить в текст соглашения. В любом случае американская сторона ничего не теряет, поскольку она может начать поставки уже после выполнения нами своей части сделки...

— Чисто теоретически, мистер Че, насколько быстро Красная армия сможет открыть 'второй фронт' в Европе против Гитлера?

— Полагаю, что не позднее полутора-двух месяцев.

— С момента заключения соглашения?— взгляд Гарримана встречается с моим.

— Нет, отсчитывая с этого момента.

— Объявить войну?

— Нет, начать боевые действия.

— Вот как,— замолкает на минуту мой собеседник.

'Надеюсь, что наши войска будут готовы... хотя в любом случае ей придётся вступать в бой. О чём он думает? При обсуждении и принятии закона в Конгрессе Рузвельт добился права единолично подключать к программе любую страну, которую борется с нацизмом, включая СССР. 'Почему бы нет'?— ответил президент на прямой вопрос тогда. Впрочем надо уточнить'.

— Господин Гарриман, вас беспокоит то, что нас в мире могут признать агрессорами, если мы первым нападём на Германию?

— Что?— вздрагивает тот от неожиданности.— А это, нет, конечно, наш закон о другом, он об обороне Соединённых штатов. Меня волнует другое, наша промышленность ещё только набирает обороты. Всё оружие, которое мы сможем произвести в этом году уже расписано между американской армией и армией Великобритании. Реальные массовые поставки военной техники в вашу страну могут быть начаты лишь с нового года. Это я вам говорю откровенно, чтобы у вас не было завышенных ожиданий.

— В таком случае, господин советник, может быть нам следует начать с поставок сырья и материалов, а также гражданской техники?

— Каких, например?

— Нашей промышленности не хватает алюминия. Его дефицит до конца 1941 года составит около 40 тысяч тонн. Затем по убыванию идёт медь, молибден, магний, никель и другие цветные металлы. Это связано с тем, что наша основная металлургическая база Донбасс с началом боевых станет досягаемой для бомбардировочной авиации противника и её придётся эвакуировать на Восток. В связи с этим возникнет также энергодефицит в местах куда эти предприятия будут эвакуированы. Поэтому остро встанет вопрос с энергогенерирующим оборудованием для стационарных тепловых и дизельных электростанций, а также с мобильными дизельными электростанциями, смонтированными на железнодорожных вагонах и на грузовиках-трейлерах. Всё это лишь для того, чтобы восстановить наш производственный потенциал на новом месте. Само собой для этого потребуется дополнительная строительная техника. С началом войны неизбежно пострадает сельское хозяйство, как из-за действий противника, нарушения логистики, так и в связи с мобилизацией мужского населения из сельских районов. Поэтому к концу года нам потребуется срочная продовольственная помощь. Наши планирующие органы составили список самого необходимого, без чего нашу промышленность ждёт если не коллапс, то неприемлемое падение выпуска продукции.

Гарриман принимает от меня книжицу небольшого формата в кожаном переплёте и быстро перелистывает несколько страниц:

— А вы основательно подошли к делу, мистер Че. Что ж, я передам ваши просьбы нашим экспертам для оценки, но на первый взгляд они не пересекаются с запросами британцев. В связи с большими потерями торгового флота они предпочитают получать оружие и промышленную продукцию, при этом вынуждены отказываться от сырья и материалов. Кстати, о перевозках, как вы собираетесь перевозить ваши грузы, по какому маршруту?

— Я думаю, что самое реальное в данный момент — это перевозки по Тихому океану до Владивостока. Однако мощности наших дальневосточных портов по перевалке грузов невелики, поэтому мы включили в нашу заявку крановое и другое портовое оборудование. Потом, думаю, возможно открытие и других маршрутов, а именно, через северную Атлантику в Мурманск и Архангельск и сухопутный — через Иран, но тут без вовлечения Великобритании не обойтись.

— А чем вас, мистер Че, не устраивает Великобритания как союзник?— Брови Гарримана подскакивают кверху.— Признаться, меня очень удивила ваша просьба провести нашу встречу втайне от хозяев, боитесь ревности Черчилля?

— Простая предосторожность, не хочется стать ещё одной случайной жертвой немецких диверсантов, как бедный господин Барух. Не буду отрицать некоторого недоверия к руководству этой страны, но против Великобритании, как будущему союзнику, мы ничего не имеем против и даже наоборот, приветствуем. Наши опасения заключаются в наличии сильного прогерманского лобби в Англии, поддерживаемого некоторыми членами королевской семьи и опирающегося на финансы немецких Варбургов и директора Английского банка Нормана. Не хочется, знаете ли, в решающий момент, после того, как Англия заключит сепаратный мир с Германией, оказаться в одиночку против объединённых сил континента во главе с Германией.

— Ваши опасения напрасны, мистер Че, смею вас уверить, что у нас достаточно рычагов влияния на Великобританию, чтобы не допустить подобного развития событий.

— Дай то бог, господин советник, но думаю вам будет интересно посмотреть киноплёнку, которую сумела получить советские разведывательные органы. Она сейчас находится в сумочке моей супруги, вы её получите по окончанию нашей беседы. Эта плёнка позволит по новому взглянуть на события, произошедшие в Исландии. Недоверие же к руководству Великобритании лежит в плоскости целей ведения войны. Англия, как впрочем и Германия с Японией, при всём различии в идеологиях, которые они проповедуют, ведут борьбу за сохранение или передел границ колоний, которыми они владеют, при сохранение самой этой рабской системы. Мы же с вами выступаем за слом колониализма, освобождение народов, отмену всяких ограничение в торговле и выборе своего пути. В этом смысле цели наших двух стран в войне, несмотря на различие в социальных системах, имеют больше общего, чем цели Великобритании.

— Барух рассказывал нам об этой вашей,— лицо Гарриман скрывается в табачном дыму,— хм... идее со сближением коммунизма и капитализма. Президент счёл её забавной, но я не очень-то в неё верю. Скорее она похожа на дымовую завесу, призванную скрыть истинные намерения Сталина. В этом меня убеждает поддержка им Коминтерна, который инспирирует саботаж и подрывает наши институты.

— Несмотря, на господствующее на Западе мнение, господин советник, Сталин не всемогущ. Ему приходится лавировать, учитывать мнения различных групп в Центральном Комитете, в том числе и той, которая выражает интересы руководителей Коминтерна. Но справедливости ради вы должны признать, что именно он добился того, что финансирование Коминтерна из нашего бюджета резко сократилось. Но будем реалистами, также как президент Рузвельт не может прямо сказать, что его 'Новый курс' похож на курс коммунистов и направлен на улучшение условий жизни рабочего класса, так и Сталин не может единоличным решением разогнать Коминтерн, как один из символов рабочего движения, хотя многим становится очевидно, что он всё больше и больше вырождается в секту бюрократов.

'Надеюсь, что в этой истории Западу не удастся, используя экономический шантаж, продавить роспуск Коминтерна, единственной силы для глобального противостояния капитализму. Конечно до войны у СССР вместе с Коминтерном не было серьёзного потенциала для подобного противостояния. Видимо учитывая это, а также острую нужду страны в военной и экономической помощи во время войны, Сталин счёл возможным уступить Западу, тем более что единого Запада, как политико-экономической системы капитализма, на тот момент не существовало. Но после войны ситуация кардинально изменилась, у капиталистической системы появился свой гегемон, который объединил под своим началом западные страны, объединил в блок с невиданной до сих пор экономической мощью, постепенно наращивая давление на нашу страну. Наследники вождя полностью отказались от 'коминтерновской линии', а противник постепенно перенял тактику Коминтерна и использовал её против нас'.

— Может быть, может быть,— тень сомнения скользит по лицу моего собеседника,— впрочем, об этом вам лучше поспорить с другим советником президента Гопкинсом, моя зона ответственности — экономика, давайте на ней и сосредоточимся.

* * *

— Колвил,— Черчилль знаком подзывает своего секретаря,— прошу вас, узнайте где сейчас находится господин Чаганофф. Прошу прощения, сэр, продолжайте.

— Благодарю вас, господин премьер,— взгляд Идена, сидящего напротив хозяина кабинета за журнальным столиком отрывается от каминного огня,— так вот, по сообщениям, которые я получаю в течение дня по дипломатическим каналам, события в Югославии принимают драматический оборот. Единого государства по сути уже не существует: по всей Хорватии происходят вооружённые столкновения между сторонниками вице-премьера Мачека и лидера усташей Павелича, который находится в Италии. Части югославской армии официально не вмешиваются в конфликт, но наблюдается повальное дезертирство военных из числа хорват, которые с оружием в руках присоединяются к одной из группировок. В Словении идёт открытая подготовка к объявлению независимости. В Сербии после отставки правительства Цветковича безвластие, но объявленная до этого мобилизация продолжается...