В медкабинете я осторожно уложил Раду на кушетку и, стараясь выглядеть незаметным, выскользнул из комнаты. Медсестричка и мама Рады, озабоченно склонившиеся над пострадавшей, не обращали на меня внимания. Я пошел обратно на свое рабочее место, в парк. Что там будет с Радой дальше, уже не мое дело, а вот возложенные на меня хорошо оплачиваемые обязанности дворника, мойщика машин и кухонного мальчика никто не отменял.
Но едва я успел смести раскиданный Радой мусор обратно в кучи, как около меня возникла Марта.
— Екатерина Андреевна просит тебя прийти, — сообщила она.
Я был препровожден в кабинет.
Екатерина Андреевна указала мне на кресло стоявшее у большого стола, за который она сама, однако не присела, оставшись стоять у окна.
— Садись и рассказывай всё подробно!
Я не рискнул настаивать, остаться на ногах и, сев в кресло, описал всё, что было между мной и Радой. А поскольку почти ничего и не было, то и мой рассказ не затянулся.
Особых эмоций рассказ не вызвал. Отсюда я заключил, что или мама и так вполне представляет, на что способна ее дочка или она уже успела переговорить с нею и тогда непонятно, какой версии она поверит. Я бы на ее месте, конечно, поверил дочке.
Некоторое время она молчала, а затем сказала совсем не о то, что я ожидал.
— Моя дочь, имеет первый взрослый разряд в единоборствах! Ты знаешь, что это означает?
Я кивнул.
— Занимается рукопашной с пяти лет. Ты не занимаешься ничем! — это был не вопрос, а констатация факта.
Я снова кивнул.
— Она просто не могла попасть в этот черенок! Никак не могла!
— Случайность ...— пробормотал я.
— Не верю я в такие случайности!
— Я не знаю другого объяснения. Я еще раз говорю: я случайно, поменял позу, опираясь на метлу, и подставил черенок под удар. Так уж получилось.
Примерно с минуту Екатерина Андреева сверлила меня подозрительным взглядом, изображая из себя полиграф. Но мне нечего было скрывать. Чистая случайность и ничего более. Я был в этом уверен на двести процентов.
— Ладно, иди, работай, не буду тебя отвлекать.
На кухне я нашел более благодарных и менее подозрительных слушательниц. Когда я снял стресс, уничтожив огромную тарелку супа из черных трюфелей со спаржей и несколько свежевыпеченных булочек со специями, то рассказал, как было дело. Никто не только не усомнился, а еще и посочувствовали. Особенно была впечатлена Лена, сидевшая во время моего рассказа прямо напротив меня. Мне даже показалось, что ее глаза подозрительно блеснули. Но если это и было так, то, скорее всего, она пожалела бедняжку Раду, у которой, как уже было известно, оказался закрытый перелом пальца и ее срочно увезли в больницу.
* * *
"Вот уже и месяц прошел", — думал я, занимаясь расчисткой дорожек в парке Горчаковых. Я за это время успел сменить метлу на лопату, а ветки, листья и прочий мусор как-то так незаметно и ненавязчиво сменились снегом.
"Скоро приедет штатный дворник и меня выставят за порог. Может даже `спасибо` скажут в придачу к оговоренной сумме".
Но сильно на `спасибо` я не рассчитывал. Особенно со стороны Рады, которая только на днях видимо окончательно изжила последствия нашей беседы на тему уборки территории и снова бегала вместе с мамой. Меня она демонстративно не замечала, и меня это устраивало совершенно. Делать наше знакомство более близким мне нисколько не хотелось. И потому я был крайне удивлен, когда вчера, после пробежки, вспотевшая и раскрасневшаяся Рада снова вдруг подошла ко мне, когда я разгребал снег в дальнем уголке парка. Я ощутимо напрягся. Не то чтобы я думал, что мне снова предъявят претензии. Теперь, например насчет снега. Нет. Вряд ли она станет повторять на бис свою прошлую шутку. У нее хватит фантазии изобрести что-нибудь другое!
"Наверно что-то новенькое и придумала! — решил я, наблюдая за тоненькой фигуркой бежавшей ко мне по только что расчищенной дорожке. — Ведь красивая девчонка, еще бы характер ей не такой стервозный, так лучше бы ничего и желать нельзя! Хотя я-то по любому на ней жениться не собираюсь. Даже если бы это было возможно. Заводить себе помесь гюрзы с дикой кошкой нет никого желания. Пусть маги мучаются, заполучив такой подарочек!" — ухмыльнулся я.
Вообще-то сочетание слов: Рада и женитьба, еще некоторое время назад для меня было вообще непредставимо.
"А сейчас-то с чего вдруг пришло в голову? Наверно от одиночества", — подумав немного, решил я. Девушки у меня по-прежнему не было. Работая на двух работах, с шести утра до часу ночи с пятичасовым перерывом для сна, познакомиться с какой-либо девушкой было просто невозможно. Конечно, оставался вариант коллег из ресторана, но как-то не хотелось. А Галина не звонила. Совсем.
"Понятное дело! Работа очень ответственная: днем на пляже под пальмами, вечером ресторан или казино, ночью в постели и, скорее всего не в своей. Минутку некогда выкроить для звонка. Да и звонить с другого края света недешево. А эти богатеи потому и стали богатеями, что жадные все до невозможности. И коли удается сэкономить копейку, они ее сэкономят, хотя тут же выложат в том же казино умопомрачительные суммы. Может и Галина потихоньку учится экономить, но, скорее всего я просто выброшен у нее из головы. Миллиардер же рядом. Кошелек на ножках. Главное не упустить!"
Истекал я желчью, в адрес забывшей обо мне в одночасье Галины, глядя при этом на приближающуюся ко мне Раду. И та смогла меня удивить тем, что не последовало никаких претензий, или наездов.
— Извини меня Влад! Я была не права и постараюсь в будущем, относится к тебе хорошо.
Сказать, что я был удивлен этим пассажем с ее стороны, значит не сказать ничего. Я молча смотрел на эту выглядевшую очень виноватой скромную пай-девочку. Что же могло случиться, что эта вредина вдруг прикинулась хорошей, белой и пушистой! Тем более-то, что положа руку на сердце, я тоже был виноват и не немножко в ее отношении ко мне. Груб был я тогда, очень груб. Но нужно было что-то говорить. Рада явно ожидала от меня каких-то слов, поэтому я улыбнулся, как можно ласковее и сказал.
— Рада! Я тоже хочу извиниться! Там около ресторана я был непозволительно груб, и ты обиделась вполне обоснованно. Я прошу простить меня за это! Если бы я мог как-то искупить свою вину...
Рада покусала свою пухленькую красную, но не от помады, а от природы губку, задумалась, а потом предложила неуверенно.
— А может потренируемся вместе. В зале. Общие интересы способствуют пониманию...
— Хорошая идея! Но сегодня не могу, — сразу заявил я. — Мне в ресторане смену отработать надо, а вот завтра можно, у меня выходной, — снова улыбнулся я.
— Давай завтра в приходи к трем в зал, — тут она улыбнулась мне той многообещающей улыбкой, какой одаривают своих возлюбленных или поклонников девушки, перед тем как сказать нечто вроде `прости милый, но я люблю другого и мы должны расстаться`. Улыбка в этом случае играет роль этакого успокоительного, разжижая мозг влюбленного поклонника и гася в зародыше всплеск агрессивности могущий последовать после такого заявления.
Но поскольку я влюблен в эту куколку не был, то у меня, несмотря на ее улыбку, всплеск случился, но только не агрессивности, а подозрительности.
"Интересно, что же случилось такого, чем можно объяснить такой прилив симпатии? И чем мне грозит совместная тренировка? Что задумала эта маленькая...девушка?
Только не смешите меня и не уверяйте, что она влюбилась в меня, сломав палец о черенок метлы. Этот мир, хоть и похож на сказочный со всей своей магией-шмагией, но это совсем не сказка".
Я размышлял, а тело в это время исправно работало, откидывая снег с дорожки.
Так ничего и, не надумав, я решил: во-первых, нечего праздновать труса. Надо идти раз обещал. Во-вторых, надо действительно попробовать убедить Раду, что я искренне желаю подружиться с ней. И, в конце концов, что она может сделать мне там, в зале, на глазах у кучи тренирующихся, даже если мы будем качаться на соседних тренажерах?
Глава 11
Спортзал находился в большой пристройке, позади главного здания. Я прибыл, как мне и было велено к трем часам. Вошел и сразу наткнулся на светловолосую девушку, облаченную в белое кимоно для занятий карате. Она радостно, точно своему давнему другу улыбнулась мне.
— Привет, Влад! Я — Лида! Пойдем, я покажу тебе раздевалку, а потом провожу к тренажерам. Рада уже там.
Такая ее радость при моем появлении немного озадачила меня.
"Неужели я пользуюсь такой известностью среди девушек клана Горчаковых?
— переодеваясь, думал я. — Это, пожалуй, будет покруче моей популярности в `Иле`... — и тут я сообразил, почему девушка показалась мне смутно знакомой и откуда меня знает.
— Да ведь это одна из тех двух девиц, которые так веселились, пока я объяснялся с Радой на ступеньках `Иль-де-Франса`".
Переодевшись, я вышел к ожидавшей меня девице. Энтузиазм ее не упал ни на градус за время моего отсутствия, и она тут же начала трещать про то, как интересно будет сегодня взглянуть на клановые состязания по рукопашке, поскольку сюда прибыли несколько первых разрядов из дружественного Горчаковым клана Морозовых.
Я, конечно, возражать не стал. А наоборот, охотно согласился с ней, что взглянуть на это зрелище будет любопытно. Единственно, неприятным было сообщение, о прибытии Морозовых. Ведь если там окажется кто-то из встречавшейся ранее со мною шестерки... И не спрятаться, мне будет в толпе местных магов и магесс.
Все они были облачены в белые спортивные кимоно, а я в своей красной футболке с профилем Великого князя на груди и синих тренировочных штанах сразу же привлеку внимание. Сбежать, мотивируя например головной болью? Но Лида вцепилась, словно клещ в мою руку и уже почти затащила в зал. Я насторожено огляделся. Зал, уставленный тренажерами, нисколько не уступал тому навороченному залу, куда я так недолго и так эффективно сопровождал некоторое время назад Галину. Но меня интересовали не тренажеры. Среди занимающихся знакомых лиц не было. Лида же неудержимо волокла меня вперед, и остановилась, только почти уткнувшись в беговую дорожку, на которой легкой трусцой бежала Рада.
— Рада, здравствуй! Ты отлично выглядишь!
До того погруженная в себя, бежавшая по дорожке с отрешенным лицом Рада немедленно оживилась при виде меня, и тоже улыбнулась.
— Привет, Влад! Хорошо, что пришел. Занимайся пока, — Рада повела рукой, охватывая тренажерный зал. — А потом...
— Что потом?
— Посмотрим соревнования, что же еще! — еще более лучезарно улыбнулась мне Рада.
Снова смутные сомнения начали терзать меня, но поскольку видимой причины для этого не было, я задавил их на корню. Единственную уступку, которую я сделал своей легкой паранойе, это попросил Лиду показать мне этих знаменитых Морозовых. С какой целью я пояснять не стал, а Лида не удивилась моей просьбе, видимо для нее было естественно, что все вокруг должны были восхищаться и смотреть на прибывших в гости звезд.
Она повела меня в соседний, оказавшийся просто огромным зал, где был расстелено четыре большущих татами, на которых и разминались прибывшие Морозовские виртуозы и местные Горчаковские любители рукопашного боя.
Никого из памятной мне шестерки в зале не было, и вообще прибывшие гости выглядели довольно юными. Кажется, что двадцать лет не стукнуло еще никому из них, как впрочем, и большинству местных.
— Очень хорошо! — решил я и, понаблюдав минут пять за разминкой, отправился к тренажерам. Раз уж представилась такая возможность, следует нагрузиться на халяву. Лопата для снега, переноска тяжестей на кухне и помывка машин тоже неплохо нагружают, но далеко не все мышцы работают при этом.
Где-то с час меня никто не беспокоил. Я потел, поднимая железо и отжимаясь, но все хорошее неизбежно заканчивается и начинается черная полоса. Все это знают, но предпочитают не думать об этом. Я вот тоже ни о чем таком не думал, даже когда около меня вдруг возникла бодрая, улыбающаяся Рада, хотя мог бы и насторожится.
— Влад, заканчивай! Пошли на соревнования!
Я слез с велотренажера и поспешил за девушкой. В большом зале уже были расставлены вдоль стен скамейки, а народ толпился около стола, где сидела... Екатерина Андреевна с двумя серьезного вида мужичками.
— Комиссия регистрирует желающих и выдает номера. Пойдем!
— Что значит пойдем? Ты иди, а я вот на лавочку...
— А ты разве не хочешь поучаствовать? — обратила на меня свои синие глаза Рада, снова выглядя пай-девочкой.
Я решительно покачал головой, но поскольку она по-прежнему смотрела неотрывно, то мне пришлось пояснить.
— Я ведь, Рада, никогда не занимался рукопашкой и со мной разделается влёгкую даже эта девочка в первом раунде! — я ткнул пальцем в совсем юную девочку лет четырнадцати-пятнадцати не более. — И что тут интересного?
Я, конечно, преувеличил про `влёгкую`, но Рада видимо так не считала, поскольку, искоса взглянув на девочку, ничего не возразила мне, а спросила, не скрывая разочарования.
— Ты что вообще ничего не умеешь?
— Я занимался в свое время боксом, но навыки не обновлял уже давно, поскольку позже перешел на плавание.
— Жаль, — протянула Рада. — А ведь лучше всего, всякие обиды гасятся именно там, на соревнованиях или в спаррингах. Отлупишь соперницу... ну или она тебя, и успокоишься.
— Хм? — задумался я. — Если посмотреть на это с такой точки зрения... то, пожалуй, я не против. Ты сама-то собираешься участвовать?
— Конечно, надо ведь кому-то остановить этих Морозовых!
Я с сомнением взглянул на худенькую Раду, припомнил впечатляющие фигуры Морозовых, но комментировать сказанное не стал.
— Давай сделаем так. Когда ты вылетишь, то я встречусь на татами с тобой и только с тобой. Каждый использует ту технику, которую он знает... Но бить, давай условимся не так, как там в парке! Все-таки у нас цель помириться, а не угробить друг друга!
— Конечно, конечно! — закивала головой Рада, потешно помахивая при этом заплетенными в две косички светлыми волосами. — Никаких калечащих ударов, а комиссия решит, кто победил по очкам.
Рада пошла регистрироваться в комиссию, к маме, а я отправился на лавочку к зрителям. Лида уже сидевшая на скамейке, помахала мне рукой, приглашая к себе. Я без возражений опустился рядом с ней на скамью.
— Ты ведь за Раду будешь болеть? — спросила она, посверкивая хитрыми глазками.
— Конечно! — кивнул я, нисколько не покривив душой. Я надеялся, что чем дальше пройдет Рада, тем больше она устанет и может тогда у меня появится небольшой шанс не стать отбивной в нашем с нею скромном спарринге. Поскольку, несмотря на обещание Рады вести честную спортивную борьбу, мне было немного тревожно. Первый взрослый был первый взрослый. Это было серьезно.
Пары на татами сменяли друг друга. Победитель в большинстве случаев не вызывал сомнения ни у кого, даже у меня, никогда не увлекавшегося ни карате, ни кун-фу. Пары сменялись в хорошем темпе. Часто случались и чистые победы. Я смотрел на всё это с любопытством. Мне было понятно, что подобный уровень владения техникой достигается упорными тренировками с детства. Как там сказала тогда мне Екатерина Андреевна: с пяти лет Рада начала? Ну, будем надеяться, что она настроена мириться. В противном случае я могу познакомиться с больничной койкой, очень близко и на длительный срок.
