На границе тучи ходят хмуро... (Агренев-1)

— Ваше сиятельство, мне необходимо проконсультироваться со своим клиентом.

— Конечно. Завтра прошу ко мне, мои самые лучшие пожелания герру Крупу.

Был уже поздний вечер, когда Александр наконец-то переоделся и сел за письменный стол разбираться со своей корреспонденцией. Посортировав по важности, он решил начать с письма Сергея Ивановича Мальцева: русского промышленника, кавалергарда, генерал-майора в отставке, почетного члена Общества содействия русской торговле и промышленности и так далее...

"Угу, и вам привет. Это мы пропустим... Ага! Какой я все-таки молодец! Сразу три кандидатуры, но рекомендуют больше всего... Сонина Андрея Владимировича, сорока лет. Начал сменным мастером... и до управляющего. Подходит! Что дальше? Ого, и сам приедет?! Надо бы подружиться с дедом, настоящий патриарх от промышленности. И наверняка связей на самом верху хватает".

Отложив письмо в сторонку, Александр довольно потянулся, походил по комнате, унимая возбуждение, и сел обратно, мимоходом покосившись на бутылку вишневого ликера.

"Продолжим. Так, извещение из банка. Вот уроды! Положительное решение о предоставлении кредита на всю просимую сумму! Да подавитесь своими деньгами!"

Порвав тонкий лист дорогой бумаги, князь подумал и сложил половинки извещения обратно — позже надо будет еще раз все хорошенько обдумать. Он все же дотянулся до бутылки и налил себе полный бокал, совмещая полезное с приятным. Следующим на очереди было письмо от подполковника Васильева, так сказать "привет из Варшавы". Не спеша прочитав (а кое-где — и перечитав еще раз), поручик откинулся на спинку стула, обдумывая любопытные новости.

"Непонятный интерес... да чего уж тут непонятного. Не смогли убить, не получилось подкупить... Но не отказываться же от прибылей? Значит, убрать все равно надо. Переводом на другой участок? Вряд ли ради этого мне подкинут очередное звание, а иначе и нельзя, повод для продвижения нужен. Значит будут неприятности со стороны второго начальства, чинуш из Таможенного департамента".

Забывшись, он хмыкнул и вполголоса пробормотал:

— Предупрежден — значит вооружен. Надо бы подполковнику материальчика интересного подкинуть, нехай порадуется.

Письмо от Греве он даже читать не стал — отложил в "на потом". Полтора десятка коммерческих предложений просмотрел бегло и выкинул (потому что полная папка таких же от Валентина Ивановича досталась), а вот отложенная напоследок записка от Софьи откровенно порадовала.

"Черт, был же в Ченстохове, мог зайти... или не мог? Только-только с дороги, второпях... Нет, лучше завтра навещу".

Едва он хотел нырнуть в ванну, появился сияющий Григорий.

— С возвращением, командир. Ух!

— Ну будет, будет тебе... Ты прямо не месяц, а год целый меня не видел. Рассказывай, что новенького случилось, пока меня не было?

— Да как всегда. Скушно только, и несуны осмелели чуток. Я вот что хотел тебе поведать, Александр Яковлевич. Кажись знаю я, кто в нашем взводе доглядчик-то будет!

— Смотрю, ты времени не терял. Ну давай, удивляй!

Глава 33

В этот раз поручик князь Агренев в распределении очередных новобранцев поучаствовал лично: в результате, второму взводу достались рослые, крепкие, по-деревенски выносливые парни. Правда, половина из них не могли похвастаться особенной грамотностью, но это уже мелочи. Зато с дисциплиной и старательностью никаких проблем — старший и младший унтера прямо нарадоваться не могли. Спустя всего месяц радовались уже все — и "старики", и молодые солдаты. В то время, как они в тридцатый-сороковой раз отрабатывали на полигоне практическую стрельбу или на местности — новую тактику, первый и третий взвод (в неполном составе, правда) нарезали круги вокруг заставы. А когда марш-бросок совершал второй взвод, их коллеги наперегонки спешили закопать очередной мешок мусора, дабы решить путем честного соревнования какой же из взводов теперь будет именоваться "лосями", а какой — "кротами". Доходило до того, что мусор стал натуральным дефицитом, и унтерам приходилось проявлять смекалку. Конечно, пару раз устроили торжественные "похороны" мешка и второму взводу, но только с ознакомительной целью — чтобы не чувствовали себя обделенными. Александр как раз возвращался с личной тренировки, когда невдалеке от него с шумом пронеслось очередное стадо солдат, бодро и радостно транспортирующих очередное же бревно на заставу. Бодро — потому что уже привыкли, радостно — потому как наступало время обеда. Из-за их слитного топота поручик не сразу услышал, что к нему подходит сослуживец, но буквально кожей ощутил, что за спиной кто-то есть, и резко развернулся.

— Александр Яковлевич, вы позволите составить вам компанию?

— Разумеется, Игорь.

Корнет минут десять спрашивал его о служебных мелочах, пересказал пару светских сплетен, но явно подошел не за этим. Наконец, решившись, Дымков перешел к делу.

— Мне... я хотел просить вас, Александр Яковлевич... Я желал бы безотлагательно приобрести один из ваших самозарядных пистолетов!

— К моему глубочайшему сожалению, их серийная выделка начнется только через месяц.

Видя, как неподдельно огорчился его собеседник, Александр на мгновение задумался и спросил:

— Позвольте полюбопытствовать, вы хотели что-то конкретное или...?

— Ну... Рокот конечно лучше, но мне и Орел нравится, очень!

— Рокот я вам, увы, предоставить пока не могу, а вот Орел можно. Продавать его я вам не буду. Не печальтесь так, я же еще не договорил. Так вот, продавать не буду, а вот подарить могу. Правда, у меня к вам будет одна просьба.

— Все что угодно, князь!

"Еще один фанат оружейного дела появился. Похоже, это заразно".

— Вы будете много и часто стрелять из моего подарка. Патроны я вам предоставлю, а когда начнется выделка пистолетов — вы поменяете свой Орел на любую понравившуюся модель.

— Признаться, я не совсем? Но, конечно же, согласен!

— Позвольте, я объясню. И Рокот, и Плетку испытывали и проверяли неоднократно — я лично сжег немало патронов, полностью расстрелял один ствол у Рокота и внес в конструкцию три исправления. Орел же, на мой взгляд, испытан совершенно недостаточно. Малая наработка на поломки, на износ и все такое прочее — и это есть не совсем хорошо. Так что, вы согласны?

— Да!

— Тогда прошу сегодня вечером ко мне.

Мимо собеседников пробежало очередное отделение первого взвода, причем похоже, что солдаты даже не заметили стоящих за деревьями офицеров. Улыбнувшись своим мыслям, поручик поинтересовался:

— Кстати, позвольте осведомиться, как успехи у вашего взвода?

— Вы знаете, Александр Яковлевич, на удивление хорошо. Предложенная вами метода, хотя и несколько необычна, все же себя явно оправдала. Вот только развейте мое недоумение, князь — почему именно бревна? И все эти фортификационные работы? Признаться, я не вполне...

— Да все просто, Игорь Владиславович. Таская эти самые бревна, солдаты всех трех взводов решают сразу шесть задач. Вы мне не верите? А зря. Вот давайте, я буду перечислять, а вы меня проверяйте. Первое — солдаты повышают свою выносливость, силу и терпение. Второе — заготавливают на зиму дрова. Третье — расчищают и прореживают лес с кустарником рядом с дозорами, делая невозможным укрытие в нем (по крайней мере, для контрабандистов). Четвертое — сооружают из бросового леса непроходимые засеки и завалы на самых удобных местах подхода. Пятое — притираются друг к другу, тренируются действовать сообща и знакомятся с местностью. Ну и напоследок. Те бревна, что подходят для продажи, я разрешил фельдфебелю продать, с тем условием, что вырученные деньги пойдут на питание отряда и некоторые полезные мелочи, вроде постельного белья, мыла, ниток и всего такого.

Изумленный таким ответом, корнет не сразу и нашелся, что сказать.

— Однако... прошу простить мое любопытство, наверняка вы еще что-то можете перечислить, для меня, например?

— Воля ваша, Игорь, перечислю пользу и для вас. Укрепилась дисциплина у нижних чинов — это раз, и ваша уверенность в них — это два. Вы ведь теперь точно знаете, кто и на что способен? Следовательно, и командовать ими куда как лучше сможете. Ну, а по поводу занятий на полигоне... Кстати, старший унтер весьма хвалил вас, но это только между нами.

Последнюю фразу князь сказал специально, чтобы посмотреть, как отреагирует корнет на то, что его хвалит младший по чину, но куда как более опытный в вопросах выживания Григорий. Увиденное понравилось — нормально реагирует, даже довольно улыбнуться и то не постеснялся.

"И всего-то разок на операционном столе повалялся, а сколько ума прибавилось".

— Так вот, по поводу занятий. Чем больше они прольют пота на занятиях, тем меньше потеряют крови на службе. Тем более, в последнее время появилась некоторая экономия в патронах, и их можно не беречь так уж сильно.

— С этим утверждением трудно спорить, Александр Яковлевич. А вот интересно, для вас есть польза от таскания солдатами бревен?

— Конечно! У меня теперь гораздо больше времени для личных занятий на полигоне.

"А заодно — разработка, проверка, и испытание всех моих идей по поводу подготовки личного состава. Скоро обычный "молодой" из недавнего пополнения будет стрелять как ковбой и бегать, как ковбойская лошадь, а в маскировке запросто переплюнет хамелеона".

Отмокая вечером в ванной, Александр вспоминал разговор-собеседование с господином Сониным, состоявшийся ровно месяц назад. В общем и целом Андрей Владимирович князю понравился: опытный профессионал, достаточно молодой — сорок лет еще далеко не старость, держался хорошо и с чувством собственного достоинства, хотя было заметно, что особым достатком похвастать не может. Так, остатки былой роскоши. На вопросы отвечал не задумываясь, даже на достаточно неприятные для него. Например, о причине увольнения с должности управляющего механическим заводом ответил просто:

— По причине несогласия с тем, как ведутся дела новым руководством.

— Новым руководством? Прошу прощения, нельзя ли подробнее о этом?

— Конечно. Когда четыре года назад по высочайшему повелению все предприятия Сергея Ивановича... то есть господина Мальцева, были переданы в казенное управление, всем сразу стало понятно, что это начало конца. Шестого апреля прошлого года совершилось банкротство, и завод, которым я имел честь управлять, приобрел некий господин Бергюссон. Увольнения рабочих, снижение расценок, износ оборудования и совершенно хищническое хозяйствование...

"Да уж, из директоров завода в сменные мастера. Этакая карьера наоборот. А ведь хорошо держится! Самое же интересное, что теперь я знаю, где можно навербовать квалифицированных мастеровых. Ну или более-менее подготовленных".

— ...после чего получил полный расчет. Далее, думаю, вам все известно.

Князь кивнул, соглашаясь. На самом деле все, что поведал ему бывший управляющий одного из заводов в Дятьково, Александр знал и так — стряпчий собрал всю доступную информацию о кандидатах, заодно осветив причину банкротства Торгово-Промышленного товарищества господина Мальцева. Родственники генерал-майора в отставке — вот настоящая причина, развалившая громадный концерн из десятков заводов, ферм, фабрик... Вроде бы и фаянсовое со стекольным производством были в наличии. Было да сплыло! Дети Сергея Ивановича выросли при дворе, и отцовское дело их интересовало мало. В отличие от денег, причитающихся им в наследство — об этом они не забывали никогда. Интригами детки и жена добились передачи части концерна под казенную опеку, но немного просчитались: пошли убытки, уменьшились продажи и стала нарастать неразбериха в управлении заводами. И что самое интересное, рос и долг перед казной. Как следствие, пришлось спешно передавать вообще все под управление чиновников, причем за треть настоящей цены. Что называется, жадность до добра не доводит. Впрочем, наследникам Мальцева и трети от настоящей стоимости хватило за глаза — до сих пор промотать не смогли.

— Ну что же, вы приняты, Андрей Владимирович. Условия следующие: годовой оклад в семь тысяч рублей и пять процентов от чистой прибыли с производства. Жить будете на квартире, но это временно. На следующий год, к лету, строители обещали возвести три дома — один из них предназначен для проживания управляющего фабрикой, то есть для вас. Вы согласны?

Услышав размер своего жалования, Сонин поначалу едва заметно поморщился, но, дослушав до конца, не смог сдержать улыбки.

— Ваше сиятельство, я с благодарностью принимаю ваше предложение!

— Хорошо. Тогда прошу прочитать и подписать договор.

Собеседник князя тщательно ознакомился с поданным ему документом, заработав в глазах Александра пару дополнительных баллов. Некоторые пункты соглашения явно удивили господина управляющего — своей наивностью, что ли? Но комментировать их он не стал, молча расписавшись на шести листах договора и приготовившись слушать дальше.

— Теперь прошу принять доверенность на управление фабрикой и операции с расчетным счетом, письмо для временного управляющего касательно передачи вам всех дел и документов. Ваш экземпляр договора. А вот чек с авансом и подъемными. Так же я хотел бы разъяснить те пункты договора, что вызвали вашу улыбку. Отсутствие прописанных штрафных санкций за нарушение этих условий, а именно, за разглашение коммерческих и производственных тайн, воровство и махинации, недобросовестное отношение к работе, ставшее причиной неустоек, простоев и тому подобного. Так вот. Отсутствие санкций объясняется просто: в случае выявленного нарушения или обоснованных подозрений, с вами произойдет несчастный случай со смертельным исходом.

— Ваше сиятельство... Вы изволите шутить?!

— Господин Сонин, разве я похож на шутника?

Поглядев в тигриные глаза работодателя, управляющий непроизвольно дернулся: на шутника князь походил меньше всего, скорее на матерого душегуба, сожалеющего, что нельзя убить своего собеседника. Пока нельзя. Наваждение схлынуло, и перед Сониным опять сидел молодой офицер с благожелательной улыбкой на губах, гостеприимный хозяин и приятный собеседник.

— Во всем, что касается моей фабрики, я всегда предельно серьезен. Не стоит так бледнеть, Андрей Владимирович, все не так плохо, как вы подумали. Работайте честно, и я обещаю, что вы ни о чем не пожалеете ни разу. Вот, например, у вас подрастает сын... Эдуард, если не ошибаюсь?

— Верно, но откуда?..

— Право же, вы меня удивляете. Вы что же, думаете, я выбрал вас наобум? Так вот, вернемся к вашему сыну. Его обучение в любом университете оплатит РОК. Будет и еще несколько мелких, но приятных мелочей — я уверен, вам понравится.

* * *

Усевшись за свой "деловой" стол, Александр для начала полистал блокнот-ежедневник, вычеркивая решенные дела и вопросы. Кредит все же пришлось взять — уж больно много выплат предстояло. Остаток за станки, аванс на очередную стойку Шухову, первый платеж за металлургический завод и, разумеется, расходы на производство. А скоро еще и модернизация этого самого завода намечалась. В общем, расходы нарастали, а доходы падали. Вернее, на службе их практически не было: до первых осенних заморозков, пришедших в этом году необычайно рано, поручику удалось отловить всего два каравана, и то навара с них... В первый раз — три лошади под грузом, во второй — две и пяток носильщиков. Одним словом, мелочь на карманные расходы. А вот вне службы денежка капала. Тоненькая струйка лицензионных отчислений превратилась в слабенький, чахленький, но все же ручеек, который приносил в среднем по двадцать-тридцать тысяч в месяц. Прослеживалась обнадеживающаяся тенденция к увеличению поступлений, но не так быстро, как хотелось бы.