Девушка стояла по колено в топкой грязи и ощущала, как её тянут вниз костяные ледяные руки. А ещё понимала — что это как-то по-детски и совсем не страшно.
Чего было здесь бояться?! Она некромантка, а вокруг силы для творения некромагии — хоть утопись в ней! Но для начала следовало освободиться и выбраться на трясущуюся поверхность болота. Для этого вытащив кинжал, некромантка метнула его вниз, щедро приправив своей силой. Хватка ослабла, и Лаки получила свободу.
О том, что сон можно разорвать, девушка даже не помышляла. Точно знала, что озеро Слёз так просто не выпускает своих жертв. Знала она и что после ночи непрекращающихся кошмаров, в окружающем мире что-то изменится. Где-то появится тонкая радужная плёнка, чем-то напоминающая мыльную. Вот через неё сон-повторение можно будет покинуть.
— А пока, — прошептала довольная некромантка. — Поиграем! В реальности то я давно уже от души не колдовала, а тут настоящее раздолье! Эй, стражи озера, не захлебнитесь от жадности моей силой! Её сейчас будет многа-а-а! На всех хватит.
Слова с делом не разошлись. Вытащив второй кинжал, Лаки щедро полоснула по запястью. Ничем не сдерживаемая сила, ринулась вниз, буквально нарост за наростом формируя боевую косу. Правда, лезвие было не простым, а широким с многочисленными фигурными выемками.
— Это что за бред? — спросила Лаки сама себя, глядя на то, как на лезвии косы открываются глаза. — Это за мной кто-то наблюдать что ли будет? Ой, не рекомендую. Некромантическая зачистка, да ещё и от души, это грязь, кровь и по мозгам бьёт!
Глаза поморгали, но не исчезли.
— Ну, я вроде предупредила, а там сами как знаете, — усмехнулась иллинтири. И дав наблюдателю последний шанс, сорвалась с места. То, что у её игр будет свидетель, кошку совершенно не беспокоило.
Первым от рук хрупкой иллинтири пострадал хромой скелет — лучник. Смяв его в прах, некромантка намазала подошвы сапог серой пылью.
— Так, проваливаться теперь не буду, — Лаки с удовольствием попрыгала на грязевом покрове. — Правда, от серого праха подошвы горят. Так что, побежали, побежали, побежали!
Когда на поле появился Тимур с девочками, первым, что он сделал, это закрыл малышне глаза. Девочки притихли под его руками, не желая пополнять свою коллекцию кошмаров.
— Лаки! — сказал мужчина.
Девушка, босиком танцующая на спинах уложенных скелетов, покосилась на него, стряхивая пепел с лезвия косы.
— Тимур! И девочки?
— Я думал, тебя как самую взрослую, можно оставить одну. Но как выясняется, — красноречиво указал Тимур взглядом на рваный порез на запястье. — Мне это только показалось. Не успел я тебя оставить, как ты поранилась.
— Неправда, это так, пустяк — отмахнулась Лаки.
— Пустяк? — Тимур проследил красноречивым взглядом капли крови на земле. Оценил кровавые разводы на руке и отступил от девочек. Те мгновенно отвернулись, не желая смотреть на кошмар.
Подойдя ближе к иллинтири, мужчина вытащил из кармана брюк чистый белый платок. Вылив на него полфляги воды, бережно стёр потёки крови и перевязал запястье чистой тканью. На импровизированный бинт пошла рубашка мастера.
— Итак, — посчитав на этом долг гостеприимства исполненным, Тимур отпустил кошку. — Ты готова покинуть сие гостеприимное поле или не наигралась?
— Ещё не наигралась, но до рассвета нам надо успеть за Широй тоже?
— Точно.
— Значит, поиграю в другой раз, а пока поспешим.
Тимур скупо кивнул.
— Напомни мне, — первым повернулся он к выходу из сна. Девочки двинулись туда же за ним.
Лаки, убравшая косу и догнавшая остальных, пошла рядом с Тимуром.
— Прости? — уточнила она удивлённо.
— Напомни мне, когда мы вернёмся, заказать тебе некромагический ограничитель. После этого сможешь заниматься своим любимым ремеслом, не боясь откатов и магических дисбалансов.
Лаки замерла на месте.
— Тимур!
— Не забудь напомнить, — словно и не заметил мужчина накала эмоций в голосе Лаки. — Идём. Ты сама сказала, что нам за Широй. Да и надо зайти в ещё одно место.
— Ещё одно?! — хором воскликнули все представительницы прекрасного пола.
— Да. Повторять за мной было не обязательно. Попугайчики!
Хани и Ина тут же обзавелись накидками из зелёных и голубых перьев. Переглянувшись, девочки расчирикались, ничуть не обижаясь ни на слова мужчины, ни на него самого.
* * *
...Холод царил вокруг. Холод и запустение.
Её окружали покосившиеся остовы домов, старые крепостные стены с выбоинами. То тут, то там виднелись развалины боевых машин. А прямо под ногами была лестница, ведущая к нетронутому, на первый взгляд, храму.
Когда Шира засыпала, убаюканная шумом волн, накатывающих на борт бригантины, она подозревала, что именно увидит. Далаян.
Прекрасный, любимый, величественный Далаян, превращённый в развалины.
И она не ошиблась.
Она стояла посреди руин. И больше всего иллинтири хотелось плакать. От несправедливости жизни и от того, что она видела сейчас здесь.
В небо, словно стремясь дотянуться до потемневшей чешуи небесной змеи, вились столбы дыма. В пламени огромных костров догорали дома и имущество иллинтири.
Эти костры не грели, только пугали своим синим цветом. А от живых погребальных костров, потрескивающих язычками пламени, становилось только холоднее. Холод распространялся не по телу, по душе. А на языке расплывалась горечь.
Подняться по единственно уцелевшей лестнице было сложно. Лестница вела вверх, а у девушки создавалось ощущение, что она спускает в ад. Воспоминания накатывали с каждой ступенькой и достигли своего пика на краю башни. Там, стоя наверху, подставляя лицо ветру, Шира смотрела вниз. На мост над подъездным рвом, туда, где когда-то танцевала она сама.
Маленький глупенький котёнок, готовый на всё, чтобы захватчики не прошли дальше. Из Далаяна эвакуировали детей, женщин, стариков и тех, кто представлял ценность для будущего народа. А она — танцевала, танцевала изо всех своих сил, отдавая свою душу. Посвящая безумный танец смерти своей богине. Кто знает, отозвалась ли она или у котёнка хватило сил, но захватчики отступили. Ненадолго, всего на перегруппировку. Но выигранного времени хватило, чтобы вывести из замка последнего ребёнка.
— Хочешь?
— Что? — не поворачивая головы, спросила иллинтири.
И без этого знала, что за её спиной в воздухе соткалось изображение огромного озёрного змея. Стража, заведовавшего чужими снами, кошмарами, игравшего на чужой боли и питавшегося чужой жизнью.
— Вернуться в то время? Только такой — как ты сейчас. Посмотришь, что случилось бы, если на стене танцевала взрослая кошка. Убили бы тебя быстрее?. Или ты сама смогла бы убить всех?
— В чем подвох?
— Разве я не могу помочь дочери этой земли?
— В ваших словах всегда есть подвох.
— Ну, хорошо, хорошо, — змей мерзко засмеялся. — Это договор.
— О чем?
— Если ты победишь, вне зависимости от того — как, я отдам тебе одного пленника озера Слез. Если умрёшь, а значит проиграешь, то никогда не проснёшься. Ты умрёшь на самом деле.
— Остановится сердце, прервётся дыхание, а душа уйдёт к нашей богине?
— Нет, — змей помотал головой. — Твоя душа навсегда станет пленницей озера Слёз.
— Вот как...
— Вот так. Ну, так что?
— Я должна подумать.
— Нет, — страж озера опять засмеялся. Визгливый чешуйчатый звук словно наждачкой скользнул по телу Ширы. — Решай сейчас.
— Если я откажусь?
— Ничего не случится.
— А если соглашусь?
— Окажешься в ТОЙ ночи...
— Тогда я согласна, — ни на миг не задумалась Шира.
— Да будет так, — согласился змей.
Вокруг тела кошки закрутился белый чешуйчатый хвост, рванул куда-то, и лицо обожгло заревом пожара...
Каусус, уткнувшись лицом в стол, сидел в таверне города-порта Арамаса. Вонючее пойло, лучшее из всего что было, не могло удовлетворить вкусовых запросов охотника за головами. Но зато замечательно туманило голову, лишая разум трезвости мышления.
Хозяин охотника был недоволен, но значительно меньше, чем ожидал Каусус. Более того, на лице заказчика было на удивление спокойное выражение. Он практически не кричал, пару раз повозил лицом Каусуса об стену и на этом успокоился.
Новый приказ не оставлял возможности двойной трактовки. Ждать в Арамасе крупный торговый караван и отправляться вместе с ним в Итиль. Там оставаться до прибытия мастера поиска. И эта попытка для Каусуса будет последней. Либо он убьёт Ищущего, либо отправится на плаху сам. Благо у хозяина было и возможностей много, и желание хоть кого-то туда отправить.
Пьяный угар туманил голову, вызывал из небытия видения из прошлого. Поэтому когда напротив Каусуса опустился высокий мужчина, с взъерошенными волосами, он даже не отреагировал. Пришёл в себя убийца только когда сверху на него вылили ведро ледяной колодезной воды.
— С ума сошёл?! — возопил возмущённый Каусус.
Гюрза, которого он принял за видение, навеянное алкогольными парами, оказался весьма настоящим.
— Это ты сошёл с ума. Сидишь тут и жрёшь какую-то гадость.
— Что-то ты обнаглел, — начал подниматься с места набычившийся Каусус. Глаза охотника налились кровью. — Я ж тебя сейчас убью! И не буду делать скидок на ограниченную подвижность!
— Она не ограниченная, — холодно перебил Гюрза, и Каусус растерял весь запал:
— Что?
— Кость срослась. Я снова в игре. Судя по всему, ты в опале. Так что говори по-быстрому, куда отправился наш заказ и я брошусь вдогонку.
— Нет, — вернувшись обратно за стол, Каусус провёл рукой по мокрой одежде, от души выматерил Гюрзу. И уже успокоившись, продолжил. — Заказ уже ушёл в Архан Кибел, город некромантов.
— Так быстро?! — не поверил Гюрза.
— Да. Ты его не догонишь, да и не стоит шататься по пустоши айонов. Ты отправишься в другой порт, где наш заказ сядет на корабль.
— Как ты предлагаешь его устранить? — скупо уточнил Гюрза
— Просто, — по лицу Каусуса расплылась довольная жабья усмешка. — Он боится змей.
— Не сбрасывать же его с корабля! Все равно не поможет.
— Его — нет. Магичку — да.
— Магичку?
— Его младшую сестру. Сошвырнешь её с корабля, он по-любому бросится её спасать. А там змеи займутся вкусным десертом. Главное...
— Прикормить их, — прошептал Гюрза. — Может это звучит жестоко даже для нас, но должно сработать. Кровавое погребение для змеиного охотника от змей. Мне нравится ирония, заключённая в этих словах.
Мужчина поднялся.
— Куда ты?
— Искать корабль до Изалауса.
— Ясно. Мог бы меня и не трезвить. Все то же самое я мог бы сказать тебе и...
— В пьяном угаре? Не смеши меня. Когда ты пьян, ты и двух слов связать не можешь. Вот уйду — нажирайся дальше.
— Гюрза, — Каусус поднялся с места. — Ты же собирался отправиться за Коброй. Передумал?
Мужчина повернулся от двери.
— Хозяин напомнил мне, что мы лишь пешки в его шахматной партии. И он был достаточно убедителен, когда это говорил.
Дверь таверны хлопнула. Каусус опустился обратно на стул. Пить больше не хотелось...
Глава 20. Власть чужого прошлого
Тимур остановился всего на пару мгновений, к чему-то прислушиваясь. И неожиданно поменял направление движения. Ина и Хани даже ничего не заметили. Девочки были целиком поглощены друг другом. А ещё, впервые, вокруг них было много-много места! И можно было поиграть во что-то подвижное, а не в кубики, которые надоели обеим. Догонялки, классики на ходу по магическим клеткам, прыгалки, резинки — сменяли друг друга каруселью.
Тимур на девочек не смотрел, но Лаки, двигающаяся за ним, ощущала, что он доволен. Едва-едва уловимо, но всё же.
— Тимур, — подошла она ближе.
Мужчина взглянул на неё, ничего не говоря.
— Почему мы свернули?
— Заметила?
— Я всё же некромантка.
— И какая связь?
— Невнимательный некромант быстро присоединится на кладбище к своим подопечным.
— Отчего же?
— Одна ошибка в руне вызова или в магическом круге и "привет".
Мужчина усмехнулся.
— Буду иметь в виду.
— Ты не ответил! — возмутилась Лаки спустя пару минут молчания.
— Разве? — взглянул на неё снисходительно Тимур.
Девушка надулась.
— Ты!
— Я, — согласился мастер, останавливаясь. — Так, кажется, нам вот сюда.
За радужной плёнкой мыльного пузыря был виден какой-то яркий шатёр.
— Что это?
— Естественно, чужой сон.
— Я понимаю! — возмутилась Лаки. — Тимур, ты будешь серьёзен?
— Я серьёзен как никогда.
— Но это же не сон Ширы!
— Нет.
— Тогда почему мы не идём за ней?!
— Правильный вопрос. Но лучше об этом не задумывайся.
— Я спросила!
— Хорошо. Ты спросила — я отвечу. Сейчас наша помощь Шире не нужна. Более того, если мы появимся в том сновидении, она причинит нам вред.
— Нам?! — не поверила Лаки.
Мужчина кивнул, поймал шарик и повернулся, дожидаясь девочек.
Шарик лопнул разноцветными капельками, обдав игристым душем всех четверых. И пока иллинтири возмущённо отфыркивалась, девочки уже кружились на широкой площади. Шероховатый светлый камень, фонтаны, лавочки, цветы, разноцветные воздушные шары и ощущение праздника. Вокруг звучала музыка, ходили люди. Шарманщик на углу крутил свою шарманку.
Чужой сон оказался то ли цирковой площадью, то ли ярмарочной. Найдя взглядом мастера, Лаки облегчённо перевела дух.
— Думала, я уйду? — догадался без труда Тимур.
— Да.
— Ты забыла. То, что не касается моего задания, не касается меня. Если Шира в помощи не нуждается, пускай делает, что хочет. До утра нам хватит времени.
— То есть мы к ней не пойдём?
— Отнюдь. Пойдём.
— Но как же?! — запуталась совершенно девушка. — Тимур!
Мужчина усмехнулся.
— Мы пойдём за ней перед рассветом. Когда она придёт в себя.
— А сейчас она?
— Под властью прошлого. Причём, вряд ли своего.
— Откуда ты знаешь?
— Даже озёрные змеи, как оказывается, оставляют следы. Вот по этим следам мы и пойдём.
— А что мы делаем в этом сне?! — спросила Лаки, оглядываясь по сторонам.
Вокруг широкой площади размещались разнообразные аттракционы. Магические качели, колесо обозрения, чёртова лестница, гоночные круги и разнообразные карусели. Девушка увидела даже тир.
— Тимур.
— Я обещал мороженое, — улыбнулся мужчина, беря Лаки за руку. — Идём. Ты будешь, конечно же, ванильное.
— Откуда ты?!
Окрик пропал втуне. Не останавливаясь на месте, Тимур повлёк девушку за собой. А она, глядя на свою руку в его ладони, не могла остановить лихорадочный стук сердца.
Через полчаса, Лаки сожалела только о том, что все происходящее — сон. Девочки отправились на пятый круг на карусели. Ванильное мороженое оставило сладкое послевкусие. И куда-то исчез тяжёлый груз прошлого, прижимавший иллинтири к земле.
— Сожалеешь? — улыбнулся Тимур, присаживаясь на скамейку рядом с девушкой.
— Да.
— О том, что это сон? — проницательно спросил мужчина.
— Да, — снова согласилась Лаки. — Я бы хотела вот так. На самом деле.
