Чаганов: Война- Часть 3

— А на севере разве не надо заботиться о заражении местности, товарищ Чаганов? Сколько вы на этом сэкономите? Десять, сто миллионов? Потеряете же в десять раз больше, если в случае аварии будет заражён горно-обогатительный комбинат и алюминиевый завод, которые планируется там построить.

'От оно как, тогда и в самом деле логичнее строить реактор с водяным теплоносителем, ведь отводимое тепло можно использовать для отопления, а позднее и для выработки электроэнергии. Это тебе не просто греть воздух'.

— ... Что ещё хотел спросить, этот момент в вашей записки недостаточно прояснён,— вождь с удовольствием затягивается сладковатым дымом 'Герцеговины',— в случае аварии, если заражение произойдёт, то на что это похоже, как на отравление ядом?

— Не совсем, товарищ Сталин...

* * *

— Вы свободны, товарищ Мальцева,— вождь пожимает руку раскрасневшейся Оле, другой рукой она смущённо поправляет на груди сбившуюся набок широкую красную ленту, на которой висит тяжёлый золотой мальтийский крест с белой эмалью — военный орден рыцаря-командора.

Криппс, пожилой худощавый джентльмен в строгом чёрном костюме, также прощаясь с рыцаршей, весь светится от удовольствия.

— Прошу садиться,— Сталин широким жестом указывает на специально по этому случаю принесённый в его кабинет небольшой кофейный столик, сервированный на четверых, три прибора с одной стороны и один с противоположной.

Пропускаю вперёд Молотова и Сталина и сажусь последним, неловко звякнув о стул овальным знаком рыцаря Большого креста, свисающего до середины бедра на широкой красной ленте через плечо, как у свидетеля на деревенской свадьбе. Наш переводчик Павлов, молодой высокий блондин, устраивается на стуле позади нас, английский посол со своим переводчиком располагается напротив.

— Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль поручил мне на словах передать, вам господа, следующее,— после дежурных слов переходит к делу Криппс,— Англия хочет иметь с СССР хорошие отношения, а для этого стремится установить крепкие торговые отношения с вашей страной...

'Хорошее начало'.

— ... Главной задачей Англии в данный момент является защита от германской агрессии и поддержание равновесия в Европе...

'А это что-то новенькое, Черчилль неоднократно заявлял в последнее время, что он стремится освободить Европу от Гитлера'.

— ... Это тоже относится к политике Англии на Дальнем Востоке,— глаза Криппса бегают по нашим лицам, пытаясь зафиксировать реакцию на его слова,-, где мы также хотим поддерживать равновесие, поэтому англичане понимают позицию Советского Союза — политику поддержания нейтралитета. Вместе с тем, обстановка в Европе с момента начала агрессии Германии во Франции изменилась кардинально, в связи с этим сильно выросло значение позиции такого большого государства, как СССР, по вопросу, связанному с его действиями в Испании и балканских государствах, в случае нападения или дестабилизации положения в них Германией. Было бы очень нежелательным и опасным, если интересы наших стран столкнутся на юге Европы, поэтому мы хотим видеть стабилизацию в этих странах под эгидой СССР. 'Тупая разводка, не понятно на кого рассчитанная. Поддерживать равновесие в Европе предлагается нам, причём с риском столкновения с Германией'...

— СССР в данный момент не готов брать на себя такую роль, господин посол,— отвечает Сталин после долгого молчания,— мы не стремимся господствовать на Балканах, более того считаем такое стремление опрометчивым и опасным. Такие наши действия могут привести к обострению отношений с Турцией, поскольку она традиционно имеет свой интерес на Балканах. В последнее время наши с Турцией отношения ухудшились, Сараджоглу во время последнего визита даже не захотел говорить о Проливах, поэтому если Англия имеет намерение улучшить их, то мы возражать не будем.

— Я снесусь со своим правительством по данному вопросу,— кивает Криппс,— что же касается Балкан, то я видимо неточно изложил свою мысль. Я имел ввиду не желательность господства СССР на Балканах, а трудность установления равновесия без какой-либо большой соседней державы, дающей руководство в направлении стабилизации, соединяя балканские страны. У Англии есть соглашение с Турцией и в случае возникновения какого-либо конфликта на Балканах она будет вовлечена в него. Мы чувствуем, что поскольку Германия имеет недостаток нефтепродуктов, то имеется опасность её проникновения на Балканы и Ближний восток. Поэтому я говорю о таком равновесии, при котором бы не было господства какой-то одной силы.

— Это совершенно правильно, господин посол, но вернёмся к вопросу о равновесии. Мы хотим изменить старое равновесие в Европе, которое действовало против СССР. По результатам прошлогодних переговоров англичане и французы не пошли нам навстречу. Это послужило базой для нашего сближения с Германией, а наполнением его стали торговые соглашения, по которым немцы согласились поставлять вооружения. Если бы немцы не пообещали поставить нужные нам вооружения, то никакого соглашения бы не было.

— Очевидно, господин премьер,— подавляет вздох английский посол,— немцы, подписывая это соглашение получили от вас гарантии, что ничто из поставляемого не попадёт к их врагам. Готовы ли вы дать Англии аналогичные гарантии?

— Буду с вами откровенен, господин Криппс, у нас есть договор с немцами, что мы должны им дать определённое количество цветных металлов и другого сырья для выполнения наших заказов. Вместе с тем СССР сам испытывает недостаток в некотором сырье, например в меди, никеле, олове, молибдене, каучуке. Поэтому совершенно ясно, что какая-то часть ввезённого из-за границы сырья попадёт в Германию. Договор с Германией или с кем-либо ещё мы нарушать не можем.

— Благодарю вас, господин премьер, за откровенность. Не скрою, что в Англии, как и во всякой другой стране, имеются люди с подозрением относящиеся к любому вывозу товаров за границу, тем более, что у нас существует отдел блокады, который занимается предотвращением поступлением любых товаров в Германию. Хотя я и не имею прямых инструкций от своего правительства, но надеюсь, что никаких непреодолимых трудностей не будет и что вскоре мы сможем начать переговоры с вашей стороной о торговом соглашении...

'Но есть но'?

— Позвольте мне, однако, высказать своё личное мнение, основанное на знании внутриполитической ситуации в Англии, что переговоры пошли бы легче, если б вы смогли посодействовать переправке около пятидесяти тысяч французских солдат, интернированных в Испании, в одну из нейтральных африканских стран. Само собой без оружия, чтобы не ставить под угрозу нейтральный статус республиканской Испании.

— Народный комиссариат иностранных дел против односторонних уступок для начала переговоров,— резко возражает Молотов.

— Господин посол,— Сталин и Криппс поворачиваются в мою сторону,— думаю, что для поддержания равновесия французская сторона может дать согласие на передачу СССР тысячи грузовиков 'Студебеккер', заказанных в Америке Францией и сейчас находящихся в портах за океаном?

'А что, полнокровный пехотный корпус не стоит какой-то жалкой тысячи 2.5— тонных военных грузовиков? Тем более, что ни нам, ни англичанам это ничего не стоит: англичане просят об этом во всём зависимых от них французов, мы — испанцев. Ситуация взаимовыигрышная'.

Слушая перевод, посол правительства его величества улыбается краем рта.

* * *

— Так, Алексей, снимай ленту,— довольный вождь, прищурившись, критически оглядывает мой внешний вид,— дразнить Риббентропа английским орденом, думаю, нам ни к чему. У тебя какая рука ранена? Левая?

— Да, левая.

В кабинет заглядывает Поскрёбышев, за ним немолодая круглолицая женщина в белом халате с чемоданчиком в руках.

— Врач Тимошук,— низким голосом представляется она, её взгляд останавливается на Сталине,— Первая поликлиника Лечебно-санитарное управление.

— Здравствуйте, товарищ Тимошук,— по лицу вождя пробегает тень,— проходите, располагайтесь тут.

Тимошук кладёт чемоданчик на стол, замки щёлкают как затвор револьвера, поднимает глаза на Сталина и застывает, неуверенно глядя на его короткую полусогнутую руку.

— Нет мою руку лечить уже поздно, вот ваш пациент,— вождь показывает на меня мундштуком трубки,— ему нужна поддерживающая повязка. Давайте, товарищ Чаганов, вашу ленту.

'Что это он задумал?'— женщина молча достаёт из внутренностей чёрную косынку, я нагибаюсь к ней, она деловито измеряет ей длину моего плеча.

— Спасибо, товарищ Тимошук, нет его руку осматривать не надо,— грустный Сталин провожает её до двери.

'На Надежду Аллилуеву похожа, копия'...

— Через полчаса здесь будет Риббентроп, его самолёт только что приземлился на Центральном аэродроме...

'Неужели опять наше ПВО лажанулось'?— ёкает у меня в груди.

— ... Сегодня утром его посадили в Минске, кстати, вашим радиоуловителем, товарищ Чаганов, обнаружили ещё до того, как он границу пересёк.

'У Штерна не забалуешь'.

— Заволновались германцы,— Молотов начинает тереть носовым платком пенсне,— не иначе англичане пустили слушок о том, что их посол получил аудиенцию в Кремле.

— Торопятся, хотят себе тылы обеспечить,— согласно кивает Сталин,— потому, что не всё гладко идёт у них во Франции, хорошо если управятся с Бретанью до осени. А там плохая погода в проливе, не складывается у них с десантом на Остров, по крайней мере, в этом году...

'Как же случилось так? Почему вдруг у немцев 'не всё гладко идёт во Франции'? Что изменилось в этом мире по сравнению с нашим?... Хм, ну во-первых, покушение на Гитлера, в результате которого, он оказался почти на полгода прикован к постели, а Германия чуть не свалилась в кровавый водоворот междоусобиц между 'наследниками' фюрера — Герингом, Гиммлером и, выжидающими чем закончится эта борьба, генералами вермахта. Это безусловно сказалось на готовности германской армии к войне, хотя вермахту и удалось 'на классе' разгромить поляков. Во-вторых, 'неопровержимые' доказательства английского следа в покушении и вследствие этого жгучая ненависть фюрера к бриттам, привело к тому, что этот фактор мог стать доминирующим при принятии немцами военных решений во Франции. С другой стороны и Черчилль, видя, что Гитлер 'закусил удила', стал вести себя жёстче упёрся в Дюнкерке и Бретани, подмял под себя готовое к капитуляции правительство Франции, что раскололо на две части страну, правительство и армию, но не её флот, который полностью присоединился к правительству де Голля. Гитлер ответил покушением на Черчилля и кровавыми бомбардировками английских городов, таких как Ковентри, где было скопление оружейных и авиационных заводов. По линии Разведупра и Ино в последние дни начали поступать сообщения, что вермахт начал подготовку к морскому и воздушному десанту на Остров, но тут, пожалуй прав Сталин, что в этом году им не успеть. И всё же немецкая армия сейчас очень сильна и у неё по мнению нашего Генерального штаба хватит сил, чтобы очистить французскую метрополию от войск союзников до конца осени. А это значит, что чисто теоретически германская военная машина попасть до конца года в колею, ведущую её на восток к границам Советского союза'.

— Транзит Германия — Япония, вот — наша могучая позиция,— негромко произносит Сталин, подчёркивая строчку в листке блокнота, над которым нагнулся Молотов.

* * *

— Господа,— взволнованно начинает Риббентроп, глубокий шрам на его щеке мертвенно белеет,— выражаю свои глубочайшие сожаления по поводу вопиющего инцидента, произошедшего сегодня в воздушном пространстве вашей страны. Виновные в нём будут сурово наказаны. Мой полёт был согласован по дипломатическим каналам, но экипаж самолёта не поставил советскую сторону о точном времени вылета. Подготовка к вылету проходила в большой спешке, фюрер поручил мне передать вам сообщение, которое, в случае принятия его советской стороной, будет иметь поистине историческое значение для судеб мира. На этом фоне неприятные инциденты, которые иногда возникают в наших отношениях, не должны заслонять... 'Это уже, видимо, по поводу 'инцидента в Рейкьявике'... Похоже, позиция немцев проста — они воевали с врагом, на территории, оккупированной врагом, о встрече 'нейтралов', то есть нас с американцами, ничего не знали. Уверены, что это провокация англичан с целью рассорить русских с немцами... М-да, глупо, всё-таки, я выгляжу здесь с этой своей повязкой'.

Сталин и Молотов слушают имперского министра с каменными лицами.

— ... Фюрер, оставив в стороне сиюминутные соображения, предлагает на обсуждение проект соглашения между четырьмя державами — Германией, Италией, Японией и Советским Союзом. 'Правительства наших держав, движимые желанием на благо всех заинтересованных народов учредить в сфере своих естественных интересов в Европе, Азии и Африке новый порядок и создать твёрдый и прочный фундамент для их общих усилий в этом направлении, согласились в следующем...'

'Итак, что тут у нас: '... противостоять превращению войны в мировой конфликт и совместно сотрудничать в деле скорейшего восстановления мира во всём мире'. Кто тут может быть против? '...Уважать сферы интересов друг друга, признавать и уважать существующие границы между ними'... Тоже вроде ничего криминального. '... Не поддерживать никаких международных блоков, направленных против одной из четырёх держав'. Логично. Ну и последнее, '...Соглашение вступает в силу с момента подписания и заключено сроком на десять лет'. Ну прямо, автору проекта соглашения нобелевскую премию мира — в студию. Всё? Ан, нет, дальше идут секретные протоколы. Германия, кроме территориальных приобретений в Европе, хочет контролировать центральную Африку. Территориальные интересы Италии лежат на севере и востоке Африки, Японии— в Восточной Азии. Что же Гитлер предлагает Советскому союзу? Понятно, в южном направлении до Индийского океана'.

— Тут в тексте проекта 'Соглашения' прозвучало слово 'естественных',— Сталин отходит к письменному столу и, сломав 'Герцеговину' начинает набивать трубку ароматным табаком,— в отношении интересов государств. Боюсь, без подробного прояснения этого вопроса в отношениях между потенциальными участниками Пакта могут возникнуть такие противоречия, что соглашение умрёт не родившись. Поясню на примере: граница интересов Советского союза, имеющего наибольшую среди других черноморских государств береговую линию в регионе, в проекте соглашения произвольно переносится к востоку от Турции в Иран и далее в Индию. Причём больше половины торговли нашей страны проходит именно через проливы из Черного моря в Средиземное. На территории Турции проживают, по крайней мере, три миллиона грузин, армян и курдов, то есть народов, населяющих нашу страну. Это ли не доказательство 'естественности' интересов СССР в данном районе? Безусловно это так. Меж тем, как видится нам, другие государства 'Соглашения' своими действиями показывают, что они с этим не согласны. Недавно Германия без консультаций с нами объявило Румынию государством, находящимся под защитой Германии и ввела войска...