Иллюзия Свободы

— Чему это ты улыбаешься, а, Гарри? Ты что-то нашел? — повернувшись к столу и не отрывая взгляда от книги, которую она положила на стол, спросила Гермиона.

— Как ты?.. — задохнулся он, начиная заливаться краской.

"Неужели она всё это время видела, что я наблюдаю за ней?" — запаниковал он.

— Нет, я ничего не нашел в эт... ой книге подходящего, — все же нашел что сказать Гарри. — Не один темный артефакт не подходит описанием под то, что нас интересует, — подавляя глубоким вздохом волнение, закончил он.

— Так что тогда тебя так обрадовало? Ты довольно улыбался, Гарри, — не отставала Гермиона.

— Просто я уже очень устал и с удовольствием представлял себе, как пойду в свою кровать и завалюсь спасть.

Решив, что вряд ли в таком состоянии сможет на ходу придумать что-то вразумительное, он решил сказать правду. Почти всю.

Она подняла глаза от книги и, пристально посмотрев на него, уточнила:

— То есть ты представлял себя в кровати и довольно улыбался, при этом смотря на меня?

"С каких это пор Гермиона научилась задавать бестактные вопросы?! Может, я уже просто заснул, пока перелистывал эти бесконечные страницы? Пусть будет так!" — взмолился Гарри, пораженный тем, как выглядел вопрос, при этом осознавая, что это реальность и искать помощи не откуда.

— Я просто смотрел вперед перед собой и задумался. Вот и всё, — пожал он плечами. — А прямо передо мной ты, вот так и получилось, что я смотрел на тебя. А почему ты спрашиваешь? — задал он свой вопрос, надеясь увести в другое русло разговор.

— Спрашивают обычно, потому что хотят получить ответ, — отрезала она. — Но твой ответ меня не удовлетворяет, потому что... — набравшись решимости, она добавила: — Я твой взгляд на себе ловлю уже неоднократно.

"Значит, заметила", — сглотнув, подумал он.

— Ну, может, и взглянул пару раз, что в этом такого?

— Хотя бы то, что ты отвлекаешь меня от поисков. Может, ты всё же объяснишь мне, что ты хотел?

— Всего-навсего утащить тебя в кровать! — выпалил Гарри и запнулся.

Вначале он немного смутился получившейся двусмысленности фразы. Но потом упрямо решил ничего не уточнять, так как такой допрос начал его утомлять.

"И совершенно не тем, что такие вопросы загнали меня в угол", — пытался он убедить себя.

— Мог бы просто сказать об этом, я бы согласилась и пошла с тобой спать, — немного разочарованно ответила она.

Видимо, Гермиона не заметила никакого возможного подтекста в их разговоре. Гарри же, сознание которого уже вовсю углубилось в обдумывание этого самого подтекста, получающегося в их диалоге, не смог удержаться и выдал следующую фразу:

— Гермиона, я был бы счастлив, если бы ты пошла со мной спать, но боюсь, что, будучи неженатыми, нам не следует этого делать.

Увидев, как её лицо становится пунцово-красным от осознания того, на что похоже то, о чем они сейчас говорили, и как это выглядело со стороны, Гарри стал проклинать свой несдержанный язык и бушующие гормоны.

— Прости, я не хотел тебя смутить, — тут же поспешил он извиниться перед подругой. — Думаю нам и, правда, пора спать, пока мы не наговорили ещё какой-нибудь чепухи друг другу.

Почему-то эта фраза огорчила Гермиону еще больше, что оставило довольно неприятный осадок в душе Гарри.

"Потому что на самом деле это была никакая не чепуха, а моя мечта, и я как всегда всё порчу", — появившаяся мысль кольнула прямо в сердце.

— Думаю, ты прав, и мы продолжим поиски завтра. Кое-какие заклинания я уже нашла. В книгах, что ты мне дал, практически всё есть, соединим еще с тем, что я узнала сегодня. Немного уточнений и мы сможем установить ограничение, добавив необходимые нам исключения.

Дойдя до своих комнат в смущенном молчании и неуклюже пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по своим спальням.

Улегшись на кровать, Гарри долго ворочался и не мог уснуть. Иногда он проваливался в сон, но потом снова резко просыпался, обдумывая сегодняшний день. Столько всего произошло, новые загадки взволновали его душу. Он еще раз убедился в том, что Гермиона — это тот человек, на которого он всегда может положиться. Но больше всего ему не давала покоя борьба между все более возрастающим чувством убежденности в том, что он ей не безразличен, и сомнениями, которые стремились уверить его в обратном. Поэтому он снова и снова прокручивал в голове воспоминания, пытаясь найти новые факты, которые, возможно, ускользнули от него.

"Может, это всё моё больное воображение выдает желаемое за действительное, но я не могу не видеть некоторые моменты. Почему она огорчилась? Может, потому что тоже не считает это чепухой! И всегда переживает за меня... за Рона тоже переживает.... Нет, за меня больше! Правда, может, это потому, что они поссорились? Но они всегда ссорятся! И ведь не оттолкнула меня! Нужно было еще и поцеловать её... Ага, дурак, и потом бы опять мучился и не вылазил из дебрей сомнений, как в прошлый раз, когда не получил ответа на свой поцелуй, или, того хуже, понял бы, что не нравлюсь ей... Но она всегда рядом, так смотрит... её взгляд... — прикрыв глаза, он старался восстановить образ Гермионы. — Всё замечает, что касается меня... А еще она внимательный человек, преданный друг и заботится обо всех окружающих, даже если это никому не нужный домовик! Ну, может, хоть этот танец что-то значит?! А-а-а! Я сейчас от этих "может" сойду с ума!" — порывисто сев в кровати он обхватил голову руками.

— Вот пойду и прямо сейчас спрошу её! — внезапно для себя решил Гарри.

Взбудораженный, разгоряченный, он словно в бреду вскочил с кровати и помчался к двери любимой. Но когда он уже схватился за ручку двери, весь его запал иссяк, и Гарри остановился в нерешительности, не зная войти или нет. Воображение рисовало Гермиону, крайне сердитую тем, что он разбудил её посреди ночи ради всяких "глупостей", но горячее сердце молило решиться и войти в желанную обитель. Нарушить покой любимой, но избавиться от мук неведенья. Постепенно те же мысли, от которых он мучился, метаясь в кровати, стали кружиться в его сознании, одолевая его. Плохо соображая, он начал метаться уже возле двери. Слыша громкий стук своего сердца, которое мешало трезво думать и лелеяло сладкую надежду, он направлялся к двери, чтобы преодолеть эту преграду на своем пути, но стоило ему сделать шаг к ней, как решимость давала трещину, и голос рассудка начинал звучать громче сердца. Так повторялось пару раз. На последнем заходе Гарри так четко вспомнил лицо Гермионы и её реакцию после поцелуя на платформе, что, обессилев от постоянных сомнений и терзаний, он, притулившись лбом к двери, позволил страху победить. Ведь он мог своими действиями разрушить дружбу и не построить любви, полностью потеряв Гермиону.

— Что же мне делать?! — печально вздохнув, прошептал он.

В этот момент он почувствовал себя особенно одиноким, осознавая то, что он не может ни у кого спросить совета, подсказки, как можно понять — любит ли тебя девушка или нет.

Так прошло несколько томительных минут. И когда Гарри собрался уже вернуться к себе, ему показалось, что он услышал глухой стон. Он навострил уши и стал усердно прислушиваться, но звук не повторялся. Вдруг стон повторился, уже громче прошлого, а потом еще и еще. Он растерялся, не зная, что ему делать, но тут он услышал отчаянный крик Гермионы и без раздумий, чуть не снеся злополучную дверь, вломился к ней в комнату.

Гермиона металась на простынях. Она сжимала кулачки с такой силой, что ногти впились в ладони, и на них выступила кровь. Гарри, мигом преодолев остаток расстояния, разделяющего их, приник к ней и, приловчившись, смог её "поймать". Он пытался привести её в чувства, чтобы щупальца кошмара как можно быстрее отпустили ее из своих объятий.

Постепенно ему удалось добиться того, чтобы Гермиона открыла глаза, но она не сразу пришла в себя. Её сознание все еще пребывало в кошмаре, и она, не узнавая Гарри, продолжала кричать. Она пыталась оттолкнуть его руками и ногами, так что ему с трудом удавалось с ней совладать. Он одновременно старался и сдерживать её, и ласково поглаживать, успокаивая и нашептывая: "Гермиона, это я. Это я, ничего не бойся, ты в безопасности!".

Наконец, он смог добиться того, что она узнала его. Кинувшись к нему в объятия, всхлипывая, она повторяла: "Они нашли меня. Они снова нашли меня. Я не могла убежать, Гарри. Я не смогу убежать. Они всегда находят и будут опять рвать меня на части".

Она обнимала его так крепко, словно от этого зависела её жизнь. Гарри в ответ прижимал её к себе, покачивая в своих объятиях, нежно поглаживая и целуя в лоб. Девушка вся взмокла во время кошмара, некоторые пряди волос прилипли к лицу, и он, осторожно убрав их, оттер ладонью слезы с её лица и зашептал: "Ш-ш-ш, малыш, никто тебя не найдет. Я с тобой и никто больше не посмеет тебя обидеть! Никто!" После этих слов он, всё ещё держа её в объятиях, снова поцеловал её в лоб, словно подтверждая свои слова.

Так они просидели еще довольно долгое время, пока Гермиона постепенно не расслабилась и не затихла. Гарри уже не целовал её, лишь слегка успокаивающе поглаживал по руке.

— Мне приснился кошмар, — словно оправдываясь, заговорила она сиплым голосом.

— Ты бы знала, как я испугался за тебя, когда услышал твой крик. Хорошо, что я оказался рядом. Это, наверное, последствия последних событий, — всё же не удержавшись, он еще раз наклонился к ней и поцеловал в висок.

— Да, наверное...

— Ты хочешь рассказать? — тихо спросил он.

Она помолчала пару минут, но потом заговорила:

— Это люди. Много людей, они находят меня и причиняют мне боль, разрывая меня на части.

— Просто кошмар! — ужаснулся Гарри.

— Не то слово, — слабо улыбнулась Гермиона.

— Прости, просто не могу подобрать слов. Мы обязательно, приехав в Хогвартс, сходим к мадам Помфри. Может, на первое время она пропишет тебе зелье сна без сновидений. В доме такого ничего нет, но не волнуйся, я рядом и помогу тебе справиться. У тебя ладошки поранены, их нужно обработать.

Он, выпустив её из объятий, сделал попытку встать, но она, крепко вцепившись в его руку, попросила не уходить.

— Но просто необходимо заняться твоими ладошками, а я оставил палочку в комнате.

— Я сама всё сделаю, только не уходи! Пожалуйста, — тихо добавила она.

Взяв с тумбочки палочку, она залечила ранки, и тогда Гарри, взяв её ладони в свои, поцеловал их, после чего помог ей лечь.

— Гермиона, тебе нужно заснуть. Сон сейчас будет лучшим лекарством для тебя, — уговаривал он её.

— Гарри, но я боюсь засыпать, вдруг мне снова приснится этот кошмар.

— Не волнуйся, я буду рядом и буду охранять твой сон, — заверил он. — Спи крепко и ничего не бойся, я никуда не уйду.

Утомленная Гермона даже не стала спорить с ним, настаивая на том, чтобы он тоже пошел спать. Из-за пережитого стресса и потерянных сил она начала постепенно проваливаться в сон, и её глаза уже были закрыты, когда она спросила:

— А как ты узнал, что мне снится кошмар? Как ты оказался рядом?

— Я всегда рядом, Гермиона, — услышала она ответ, засыпая. — Потому что я люблю тебя, — чуть слышно добавил он через время.

* * *

Гермиона, проснувшись, хотела потянуться, но почувствовала, что её кто-то держит за ладонь. Она открыла глаза, и её взору предстала удивительная картина. Совсем рядом с её лицом находилась взлохмаченная шевелюра, а её обладатель, умостив лицо на свою руку, спал.

Еще немного приподнявшись, она увидела, что Гарри спит, сидя на полу, облокотившись на её кровать. На неё нахлынули воспоминания вчерашней ночи, и она ужаснулась:

"Гарри так провел остаток ночи?! Он же может заболеть!"

Следующая мысль согрела и заставила сердце забиться еще быстрее:

"Он не выпускал моей руки и был со мной рядом всё это время! Любимый..."

Слёзы непроизвольно выступили на глазах. Смахнув их, она стала аккуратно поглаживать Гарри, нежно перебирая его волосы. Почувствовав прикосновения, он завозился и, открыв сонные глаза, устремил взгляд на неё. Некоторое время он глупо улыбался, но когда понял, что это уже не сон, резко встрепенувшись, моментально выпалил:

— Ты как?! Гемриона, как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Это я должна спросить тебя, Гарри, как ты себя чувствуешь? Ты всю ночь просидел на полу, так же и заболеть можно!

— Не волнуйся, со мной всё впорядке, — поспешил он её успокоить. — Прости, я заснул, — огорчился он. — Как ты спала остаток ночи?

— Благодаря тебе я спала безмятежно. Ты вообще не должен просить прощение, наоборот, я очень хочу поблагодарить за то, что ты сделал для меня. Спасибо тебе большое, Гарри, — искренне поблагодарила она и быстро, что он даже не успел понять, что случилось, поцеловала его в щеку.

— Пожалуйста, Гермиона, ты всегда можешь рассчитывать на меня! — заверил он, смотря на неё немного ошалело и, всё еще не веря в такой подарок.

— Могу сказать даже больше, я не хочу, чтобы тебе снились кошмары, но с удовольствием бы охранял твой сон всегда, — добавил он.

Потянувшись и зевнув, он постарался сделать вид, что не заметил удивления, появившегося на лице Гермионы после его слов.

— Что-то я проголодался. Как смотришь, чтобы прямо сейчас позавтракать?

— Я согласна, Гарри, только приму ванну и спущусь.

Условившись позавтракать и потом пойти в библиотеку продолжить свои поиски, он отправился в ванную на другом этаже, оставив ту, что находилась ближе, для Гермионы. Приняв ванную и переодевшись, они спустились в кухню и то, что там увидели, напомнило им одно высказывание: "Против всего можно устоять, но не против доброты" [1]

Кухня разительно отличалась от той, какой она была еще вчера. Полы и полочки шкафчиков были вымыты, кастрюли и сковородки начищены, тарелки и бокалы сверкали, а на столе находилась еда, источающая приятный аромат. Когда ребята немного пришли в себя и откликнулись на приглашение Кикимера, то убедились, что еда была не только аппетитной на вид, но и на вкус. Особенно Гарри понравился французский луковый суп.

— Спасибо, Кикимер, — сказал Гарри. — Это самый вкусный луковый суп, который я когда-либо пробовал.

— Всегда рад услужить, хозяин Гарри, — заквакал домовик, сгибаясь в почтительном поклоне.

Такое изменение в эльфе было столь поразительным, что Гарри не сразу мог привыкнуть к таким резким переменам, но такое отношение находило отклик и в его сердце. Он начал чувствовать, что его отношение к домовику становится теплее, и осознал, что в свете последних событий былая ненависть ушла. По крайней мере, вид Кикимера уже не вызывал жгучего желания придушить его.

Уточнив меню обеда и еще раз поблагодарив домовика, они отправились в библиотеку, так как Гермионе уже не терпелось продолжить поиски и закончить задуманное. Гарри таким энтузиазмом не горел, так как понял, что поиски информации о медальоне будут нелегкими и очень долгими, а потому утомительными. И это еще не факт, что им что-то удастся откопать в ближайшее время.

"Хотя если принимать во внимание упорство Гермионы, всё возможно", — вздохнув, он потянулся к очередному огромному фолианту с множеством страниц, усердно набитых информацией каким-нибудь волшебником, которому, по мнению Гарри, как раз было бы полезно иметь усердия поменьше, страниц хотя бы на двести-триста.