Мир оранжевой акварелью (общий файл)

— Спасибо... Это все, что вы мне хотели сказать? — шаг в сторону, разворот. И снова — глаза в глаза.

— Сначала хотелось многое. А вот теперь... — резкий рывок и я снова — в цепком кольце. — Надеюсь, ваш окончательный выбор из трех мужчин — самый удачный. Дон Нолдо — достойный человек... И мне бы не хотелось...

— "Выбор из трех"?.. Мне лишь двое делали предложение. И вы в их число не входите.

— Ах, да, — уперся он своим лбом в мой. — Видно, все, что до этого было, мало для вас значило.

— "До этого"? До того, как...

— Вам спешно покинуть Летунью.

— Значит, это так называется?

— А как же иначе? — развернул он меня спиной к себе. — Только вот способ мне неизвестен. Это акт раскаянья был или побег на ваших любимых млинзи?

— Ха. А мне эта идея даже в голову не пришла.

— Которая? — и снова — рывком к себе.

— Обе, — осторожно по выставленной вперед мужской ноге своей и угрожающе застыв с коленом у... — и про самоубийство и про аистов, — замерли мы друг напротив друга.

— Так что же тогда? — качнулся он в сторону, давая мне маленькую свободу. — Я прямо в догадках теряюсь.

— О, больше, конечно, вариантов нет. Только эти. Два самых удобных. Да и то, наверное, подсказала Сусанна, — и сама к нему, выдернув руку, спиной.

— А причем здесь она? — тут же — обхват руками.

— А как же? Верная подруга, соратница... — снова развернули меня. — Соттола и абитуаль.

— Вот как?.. — выдохнул он мне в ухо. — Но, и вы там тоже, кажется, были?

— Что?!

— Джованна. Юная Роза.

— Да я...

— Что? — в дюйме от моих собственных губ.

— Вы с ней — достойная пара. Преданная подруга и...

— Ваша светлость не разучилась ругаться матом? — крутанул он меня так, что... — Откуда этот шрам?.. Зоя?

— Не твое дело, — со слезами у горла.

— Зоя!

— Ведите себя прилично... И вообще, ведите, — сама я дернула замершую мужскую руку. — Это — загадка такая... Ее ваш младший матрос разгадал на раз, а вот вы, капитан...

— Что за "загадка"? — сжал он мои ладони.

— Спросите у собственного боцмана: почему он ругался в то утро, когда я "спешно покинула" Летунью. Перед тем, как спустить одну из шлюпок в океан. И... танец закончился... Руки...

Руки он, наконец, разжал...

— Дон Нолдо...

— Да, Зоя... Мессиры, извините. Нам с супругой пора.

— Ах, ну, конечно. Ваша светлость, спасибо за достойную партию. Отыграемся в следующий раз.

— Мечтайте, мессиры! Дон Нолдо, позвольте, я вас провожу? До экипажа?..

— Я ее ненавижу, дон Нолдо! — навзрыд, уже на его коленях. — Она ему такое про меня наплела!

— Что ты, Зоя... Что ты... Не реви так. И пообещай мне, пожалуйста.

— Что? Что, дон Нолдо?

— Довести это дело до конца. Мои люди тебе помогут.

— Обещаю... Я ее ненавижу. А его... его... Как он мог в такое поверить?

— А во что ему было еще верить? Ведь тогда бы все остальное встало под вопрос: если тебя спихнули, то почему ты от него пряталась? А так — все очень просто. И у каждого из вас — своя правда... Зоя...

— Что, дон Нолдо?

— Ты сегодня отлично держалась. Я тобою горжусь.

— А я вас обожаю... И Виторио в одном был прав — из вас троих, именно вы — мой самый достойный выбор.

— Ну, твой капитан мне тоже всегда импонировал. Один тот факт, что он отказался от собственного замшелого клана... Ох, Зоя...

— Что, дон Нолдо? Экипаж сильно трясет? Давайте я кучеру в стенку стукну?

— Нет-нет... Все хорошо... Когда Спо у нас два месяца? Завтра?

— Дон... Нолдо?

— Все хорошо, Зоя... Теперь — все хорошо...

ГЛАВА 22

"Прошу тебя по мне не грустить. Я сам мало это делал. Да и всем вам не советую тратить на подобное "возвышенное безделье" свое драгоценное время — есть много других, куда более важных занятий. Просто, живи. И люби, дочка. Саму жизнь люби, и она обязательно ответит тебе взаимностью. Люби эту землю, и она даст тебе силы, о которых ты даже не подозреваешь. Люби свою занятную свиту, которую ты важно называешь "семьей". Спо люби и Виторио Форче. И, ты уж меня прости, но, в вашей сказке на троих, не вы с капитаном — главные герои. Это я знаю точно. С вас она будет лишь начинаться, но у вас есть своя, которая еще не закончена. А из мужской солидарности с твоим озадаченным мужчиной, загадаю и тебе загадку: вспомни слова Охранителя со старой мельницы у озера (что значит, "Вананда"?). Вот этим ваша личная сказка и должна завершиться. А пока колесо крутится.

Но, это я отвлекаюсь. На самом деле данное письмо — чисто практическое. И раз ты куксилась и сопела, когда я раньше заводил разговор о жизни уже без меня, теперь с усердьем внимай:

1. Рассчитай управляющего усадьбой, Клета. Старик сам об этом давно просил, но, я его держал из привычки. Ну, и, как символ — вместе с ним эту землю осваивали. А тебе нужны "свои люди". Назначь на эту должность его дочь, Симону. Клет ее давно натаскал, а девочка будет тебе благодарна и преданна. Уже, лично тебе.

2. На место Симоны, домоправительницей поставь свою шуструю подругу Марит. На первых порах Симона ей поможет, а дальше она сама, уверен, справится — хозяйство отлажено за многие годы.

3. На всех деревенских праздниках обязательно присутствуй лично. И про их школу с храмом не забывай. Местный викарий — тот еще "христарадник", дели все его "охи" на два. Староста же — хозяин ладный, но любые разговоры начинает с неизменно "плохих погодных прогнозов". Симона все его "присказки" знает.

4. Все юридические дела нашей семьи ведет адвокатская контора сэра Корнеила. Можешь им полностью доверять, специалисты проверенные. И не забывай на день рождения Корнеилу дарить обязательную коллекционную трубку. Он их обожает. На ближайший, 5 сентября — коробка из ореха в рабочем столе.

5. Деньги наши и все ценные бумаги — в столичном Королевском банке. Их представитель приезжает в Ящерку с отчетом лично, раз в месяц. Банк — надежный, но вникать в суть тебе все равно придется.

6. Племянников моих близко не подпускай ни к библиотеке, ни к коллекции картин. Они ни в том, ни в другом не смыслят. И, кстати, в кабинете над камином — работа твоего учителя, маэстро Бонифаса.

По-моему, все, дочка. С остальным, знаю, справишься сама. Ты ведь — умница. А, если, все ж, надумаешь загрустить, в левом среднем ящике того же стола — книги расходов и приходов. Очень отвлекающее чтиво.

Искренне твой, Нолдо Фонс".

— О-ох... — уже порядком замусоленное за месяц письмо легло на столешницу. Я, подтянувшись на сползшей с кресла, высокой подушке, скосилась вниз и налево. — Вам легко говорить, дон Нолдо. Вы — на небесах. И сейчас, наверняка, улыбаетесь. Я знаю, Люса мне говорила, что до сорока дней... — Малай, дремлющий у самой двери, заинтересованно поднял морду. — Что? Ты тоже его... чувствуешь? — пес подскочил. Дверь осторожно открылась:

— Донна Зоя, к вам из столицы сэр Корнеил. Его...

— Уф-ф... Звать, Эсти. Конечно, звать.

— Угу. И еще, монна Марит уточняет: где именно на стол накрывать?

— На улице за домом. А экипаж из Пенторы...

— Еще не вернулся.

— Ну, тогда, зови сэра Корнеила. И на него тоже накройте, монне Марит передай.

— Слушаюсь, донна Зоя, — хлопнула сквозняком кабинетная дверь.

Все-таки, неловко я себя в этом кресле ощущаю. Тем более, перед таким визитером... Сэр Корнеил. "Проверенный специалист". Да только взгляд у него, как плющ на отвесной скале. Профессионально-цепкий. Кажется, он даже то знает, что мне лишь завтра в голову взбредет. А так, вполне даже, ничего. Если в сторону смотрит.

— Донна Зоя, мое почтение, — сейчас адвокат уставился исключительно на пса.

— Малай — свои, здравствуйте, сэр Корнеил. Садитесь, рассказывайте: как съездили в Канделверди?

— Безрезультатно, с точки зрения нашего дела.

— А-а...

— Но, познавательно, — добавил он и шлепнулся в кресло напротив. — Нас, донна Зоя, опередили.

— Как это? Сэр Сест продал или проиграл наш дом в карты?

— Нет. Ему сейчас — не до дома. Да и уже никогда до него не будет, — подался тот вперед. — Его сослали за растрату казны в западные каменоломни.

— Мама моя... А как же теперь... А кому теперь...

— А вот это — самое интересное. Я там встретился со своими коллегами, местными. Хорошая контора, пожалуй, лучшая в городке. Так вот, раскручивали вашего бывшего опекуна они. Долго, примерно, полгода. И ему бы светило гораздо дальше каменоломен, если б не эта дарственная на дом.

— Кому она, сэр Корнеил?

— Вам, донна Зоя.

— Мне?!.. А с какого испуга? Совесть проснулась?

— Нет, удачная сделка с правосудием. Точнее, с имеющимися в наличии у него уликами, которые в результате в ход не пошли. Система обычная.

— Угу-у... Весь дом?

— И именно вам. Но я, под "самым интересным" немного не то имел в виду... Понимаете, эта контора работала по заказу. По поручению.

— И кто им... поручил?

— Профессиональная адвокатская тайна, — с ухмылкой выдал мужчина. — Однако, некоторые, в противовес своим обязательствам, очень любят перед коллегами прихвастнуть. Успешными делами, солидными клиентами...

— Сэр Корнеил, не томите долгим вступлением.

— Виторио Форче — их клиент.

— Мама... моя.

— С вашего позволенья, продолжу: я забрал все причитающиеся бумаги. Они как раз при мне и доделывались... Что будете с домом решать, донна Зоя?

— Надо хорошо подумать... А-а...

— Теперь — по второму нашему делу.

— Да.

— Магический сеанс состоялся. Киприус Вист, кстати, передавал вам огромный привет с наилучшими пожеланиями.

— А-а...

— Улику, платок с вашей кровью, я, естественно обратно забрал.

— Значит, у него получилось? — заёрзала я на подушке.

— Донна Зоя, я в магии мало смыслю, но, по словам магистра: "Хобья мощь, Виторио, так все и есть", сделал вывод, что, да, "получилось"... Сусанну Иззи сами будем искать или предоставим эту "честь" единолично мессиру Виторио?

— Значит, она совсем улетучилась?

— Две недели назад. Стойкая дама.

— Угу... Ей было, что терять. Точнее, кого. А вот я со своей "уликой" явно припозднилась... Не знаю, сэр Корнеил. А вы как думаете?

— Искать ли ее еще и нам?.. Я думаю, да. У каждого — свои каналы и свои источники. И, кстати... об "источниках", — сосредоточенно глянул он на меня. — Возможно, донна Зоя, вам следующая "история" покажется интересной.

— Вам бы, сэр Корнеил, книжки писать — у вас все жутко "интересно".

— О, благодарю вас, — довольно ухмыльнулся тот. — Только, уж точно, не детские — Спо мои "жуткие истории" вряд ли придутся по вкусу.

Угу, особенно, если учесть, какими "приключениями" зачитывался в детстве его собственный отец:

— Так расскажите мне. Я оценю.

— Рассказываю: в моей столичной конторе, кроме меня, как вы знаете, имеются еще три адвоката. И один из них, весьма подающий надежды, но, пока еще молодой, с моего согласия подрабатывает "защитником от страны" в Королевском суде. Практика полезная. Я сам когда-то с нее начинал. Ну так вот, на днях Маттео поведал мне очень занимательную историю, — выразительно глянул на меня рассказчик. — об "оскорбленном судьбой капитане-правдоискателе и его бедах".

— Это... о ком вы сейчас?

— Имя, точнее, прозвище "Шорох" вам, донна Зоя, о чем-нибудь говорит?

— Якорь мне в бушприт, — самопроизвольно перешла я на портовый изыск. — Корвет Дихус с Девяти Божьих скал. Две полосы вдоль борта. Шестнадцать пушек. Так а он, значит...

— Именно так, — удивленно выдал сэр Корнеил. — Дело в том, что после той памятной "встречи" с капитаном Летуньи и его двенадцатью пушками, этот сэр ринулся искать правду прямиком в Королевский суд. Но, до судебного иска дело так и не дотащилось, по причине того, что магическая экспертиза признала "Лицензию на пограничный дозор и досмотр" сэра Шороха фальшивкой. И даже "авторство" ее было установлено, но, не в этом смысл. Данный сэр свою настоящую давно просрочил и из-за склоки с наместником Скал ему ее не продлили, вот и пришлось, уже в столице, прибегнуть к "творческой альтернативе". В общем, из Королевского суда его выперли, но, капитан "фортуну судьбы" оценил мало, и месяц назад притащил в Виладжо трех бывших зилийских эмигрантов.

— А причем тут они?

— А притом, донна Зоя, что это — те самые зилийцы, которых мессир Виторио тогда спас.

— Так они-то ему зачем? Как свидетели боя с Летуньей?

— Совершенно верно. Ведь мессир Виторио, вступив в него, нарушил Морской кодекс Бетана, а команда Дихуса по этому же документу свидетельствовать против "нарушителя" не может. Однако зилийцы молчат, хоть им и грозит срок за незаконное пересечение границы. Это вообще, очень стойкая порода, умеющая быть благодарной. Так что, сэр Шорох и здесь остался ни с чем. Но, донна Зоя, самое "интересное" я еще не сказал.

— А кто б сомневался, уважаемый сэр адвокат.

— Из троих бывших беженцев, лишь двое — аборигены с острова Зили. Что же касается третьего, то он — законный гражданин Чидалии.

— То есть?

— "Большая странность" есть. Поэтому мой юный Маттео и начал рыть носом вокруг этой таинственной личности. Он ведь оптом ко всем троим приставлен.

— И что он в итоге "нарыл"?

— Имя Неро Ведуло вам о чем-нибудь говорит?

— Неро Ведуло?.. Не-ет, — наморщила я лоб.

— Тогда скажу по-другому: этот мессир последние, до исчезновения из Чидалии, тридцать шесть лет прожил в землях клана бенанданти. В одном, очень уважаемом доме. И значился там бессменным слугой его, не менее уважаемого главы... Донна Зоя, я говорю о роде Форче.

— Мама моя... — а что тут еще скажешь? — Неро... Мне Сусанна когда-то говорила, что он, вместо отца и вырастил Виторио. А сам Виторио... Точно, он мне рассказывал, как в детстве слушал истории отцовского слуги об острове Зили. Потому что тот сам когда-то там... бывал... Сэр Корнеил?

— Да, донна Зоя?.. Это будет сложно.

— Что?

— Ну, вы же оправдательный приговор хотите для этого мессира?

— Нет.

— Нет? — на этот раз удалось по-настоящему его удивить. — А что же?

— Для всех троих, сэр Корнеил. Иначе, то спасение будет бесполезным.

— А-а, — нахмурясь, откинулся в кресле мужчина.

— И знаете... а ведь он, и в правду, "таинственный", этот Неро Ведуло. И еще бы узнать: зачем он вообще из Чидалии на Зили слинял... Сэр Корнеил?

— Да. Это мы можем.

— Что?

— Организовать вам с бывшим слугой конфиденциальную встречу. А, мессиру Виторио о ней...

— Нет. Сначала, я сама с мессиром Ведуло поговорю. Когда?

— Донна Зоя, — оскалился адвокат. — А на вас интересно работать... Дайте нам с Маттео пару дней. Вас это устроит?

— Угу и... сэр Корнеил, вы сегодня обедаете с нами. У нас — очень хорошее и долгожданное событие.

— А-а...

— Неужели, вы о чем-то, происходящем в этом доме, не в курсе?

Мужчина вскинул вверх руки:

— Каюсь, донна Зоя. Но, с удовольствием, восполню "пробел"...

Раз, два, три, четыре... В главной лестнице нашего дома, широкой, из крепкого, натертого маслом с отдушками, дуба, двадцать четыре ступени. Я их все посчитала в ту ночь, когда в своей комнате наверху тихо уходил в иной мир дон Нолдо... Мой самый достойный в ЭТОМ мире мужчина. Ох уж мне ваши "сказочные" загадки. Ответ я давно уже знаю, но вот понравится ли он моему самому любимому в этом мире мужчине?.. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать... А когда-нибудь эти ступени будет мерить шажками мой самый лучший в этом мире мужчина. Потому что, такова наша жизнь. И меня в нее уже очень давно, так же неудержимо несёт!