Эти легкие, быстрые шаги никак не могли принадлежать Гале. Вернее могли бы, но только той Гале, которую я впервые встретил во дворе `Черной Луны`. Нынешняя Галя, потенциальная баскетболистка и бодибилдерша в одном флаконе, весила теперь под сто килограммов и ходила совсем иначе. Ее редкие тяжелые шаги, под которыми жалобно поскрипывали половицы, я хорошо знал. Ломать голову над тем: кто это, я не стал, да это было и не нужно, поскольку в спальню просунулась любопытная круглая мордашка Лены.
— Ой, ты встал! — сказала она, войдя в комнату и начала смущенно теребить кружевной передник, надетый на ней. Передник принадлежал Галине. — А я вот жду, когда ты проснешься, чтобы приготовить тебе завтрак... Ты вчера был так плох, что я не рискнула оставить тебя одного, без пригляда...— тут она замолчала.
— Я и сейчас не слишком хорошо себя чувствую, — пробурчал я. — Вот собираюсь с духом, чтобы встать и добраться до туалета.
Смущение тотчас пропало у Лены. Она быстро подошла ко мне.
— Опирайся на меня, как вчера, — предложила мне Лена и, увидев мой сомневающийся взгляд, добавила. — Я выдержу, я крепкая...
В общем, с ее помощью еле-еле передвигая ноги, и избегая резких движений, я добрался до совмещенного санузла. Шагнув внутрь, я остановил, сунувшуюся было за мной Лену.
— Дальше я сам!
Видимо это прозвучало внушительно, поскольку настаивать она не решилась, хотя по ее упрямой физиономии было видно, что очень хотела. Закрыв дверь, я осторожно сделал запланированное дело, затем также без резких движений умылся и осмотрел себя в зеркало.
— Да уж красавец! Ничего не скажешь!
Треснувшая верхняя губа так и была заклеена пластырем, но теперь в дополнение к этому оказалось, что она на пару с нижней губой распухла, резко прибавив в объеме. Губы выглядели теперь так, словно мне вкололи по шприцу коллагена в каждую губу.
"И чего женщины ходят к хирургам. Платят деньги, чтобы увеличить губы. Рада вот сделала мне всё совершенно бесплатно и быстро. Раз и губы как у негра. Кроме того, к этим пухлым губам прилагается чудный синий цвет лица (синяк был просто впечатляющий). Рожа распухла, скулы заплыли... В общем, еще немного и я буду такой же круглолицый, как бурят! — скривился я и, осторожно шаркая ногами, побрел на выход.
Я хотел идти на кухню, завтракать, но Лена неожиданно воспротивилась.
— Ты, лучше ложись Влад. В твоем состоянии надо вылежаться, а завтрак я принесу тебе в спальню.
Я не стал спорить, поскольку действительно чувствовал себя не лучшим образом.
Позже оказалось, что понимание того, что такое завтрак, у меня и у Лены было совершенно разное.
Пара, тройка бутербродов с сыром и колбасой плюс кофе. Вот и весь завтрак. Так я считал до сих пор. У Лены было другое мнение на этот счет. В результате нескольких рейсов между кухней и спальней, около кровати на столике появилась тарелка с ароматным бульоном приправленным травами, гренки обжаренные в яйце с молоком, перцем и солью, пшенная каша и сырники. Плюс прочие мелочи вроде сметаны, меда, чая. Лена категорически отказала мне в кофе, мотивируя это ослаблением моего организма.
— Кофе тебе сейчас вреден! — просто заявила она и проявила твердость, проигнорировав все мои уверения, что я привык к кофе поутру. Я смирился, поскольку и в самом деле чувствовал себя нехорошо. Но это было еще не всё. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что Лена собралась кормить меня с ложечки. Я раскрыл рот, желая уверить ее, что такая забота мне кажется чрезмерной, но не успел сказать и слова, как передо мной зависла ложка с ароматным бульоном. Я сердито посмотрел сначала на Лену, потом на ложку. Ложка в маленькой ручке Лены была зажата крепко: не дрожала. Бульон исходил пряным ароматом. Мой желудок отреагировал самым недвусмысленным образом, поддерживая Лену: он громко заурчал, ясно давая мне понять, чтобы я не тянул с раздумьями. Я вздохнул, смирился и открыл рот пошире, чтобы ложка с бульоном могла беспрепятственно войти внутрь.
После завтрака вполне сравнимого с обедом меня снова начало клонить в сон. Когда Лена перемыв посуду, зашла в комнату, я уже задремывал.
— Мне нужно идти на работу, — сказала Лена.
Я прогнал наступавшую дрёму, посмотрел на Лену и сказал.
— Спасибо тебе Леночка! Большое спасибо!
Лена кивнула и вдруг спросила.
— А тебе не надо чего-то? Я смогу прийти только вечером, когда мы с Елизаветой закончим готовить ужин. Ты продержишься до вечера?
Я был удивлен
— Ты собираешься еще прийти?
Лена немного покраснела и, опустив глаза вниз, сказала тихо.
— Но ты же еще совсем плох... Я могу приготовить ужин... Тебе понравится...
Мои мысли сразу приняли совсем другое направление. Ужинать мне всё равно захочется, а самому готовить сил не было. Разве что банку консервов вскрыть... А Лена может приготовить кое-что получше консервов и мне делать ничего не надо!
Поэтому я улыбнулся так широко, как позволяли мои толстые губы, и сказал очень вежливо.
— Если тебе не трудно, Лена... Я бы попросил тебя помочь мне с ужином...
Лена сразу расцвела улыбкой
— Я постараюсь тебя удивить!
— Возьми у меня в кармане ключи, вдруг я буду спать, когда ты придешь!
Она кивнула.
* * *
Вечером Лена вернулась в квартиру совершенно незаметно для меня. Меня разбудил соблазнительный аромат, проникший из кухни в спальню, и мне не надо было гадать и прислушиваться: кто это и что он там делает. Ответ был очевиден. Леночка готовит обещанный ужин. Она видимо периодически заглядывала в спальню, проверяя, не проснулся ли я. И вот в очередной раз, когда она с озабоченным выражением на обычно смешливом круглом личике заглянула в спальню, я спросил.
— Ты давно здесь?
— Не очень, но голубцы уже готовы.
— Я надеюсь, ты не будешь настаивать на том, что мне их нужно есть в кровати?
На личике Лены возникло явственное сомнение в моих возможностях.
— А ты как себя чувствуешь?
— Не знаю, но сейчас узнаю... — я осторожно сел на кровати. И голова, и рёбра запротестовали против такого обращения с ними, но как-то вяло и лениво. Я прислушался к себе и решил, что вполне выдержу переход до кухни.
— До кухни дойти смогу! — сказал я.
Когда я съел первый голубец, то чуть не проглотил язык, до того это было вкусно.
"И я, дурак, чуть было не отказался от такого ужина! Такую девушку следует беречь и заботится о том, чтобы она согласилась приготовить мне и завтрашний ужин!" — я съел почти всю кастрюлю голубцов с трудом удержавшись, и оставив лишь пару штук Лене попробовать собственное творение.
"А как мне убедить Лену остаться у меня подольше? — ломал я голову. — Нет, если бы не эта злодейка Рада, то я бы не имел с убеждением Лены, задержаться у меня подольше, никаких проблем. Но сейчас, с этой жуткой синюшной рожей и толстыми губищами я представлял жалкое зрелище. Не соблазнять же мне девушку, будучи в таком непотребном виде!? А даже если бы и соблазнил, то, что толку: болевшие рёбра и голова всё равно пока не позволяют мне, делать те резкие, ритмичные движения телом, которыми по логике и должны завершаться все поцелуи! Пока всё это пройдет и я приобрету прежний товарный вид, Лена вполне может решить оставить меня наедине с кастрюлями... Придется давить на чувство жалости и сочувствия к пострадавшему", — решил я.
После ужина Лена пришла в спальню, и мы с удовольствием поболтали. Она рассказывала всякие истории из жизни клана Горчаковых, которые видела сама или слышала от других, а я делился воспоминаниями о работе в ресторане и на ферме.
Вдруг она вскочила.
— Уже поздно. Мне надо идти.
— Леночка, — я взял ее за руку. — А может, останешься? Размеры кровати позволяют комфортно, не мешая друг другу выспаться. Завтра мы вместе позавтракаем, и ты пойдешь на работу? — я постарался, как можно жалостливее посмотреть на девушку.
— Не оставляй меня одного! Я всё-таки еще не выздоровел...
— Но ты, надеюсь, не будешь... мешать мне спать? — она подозрительно посмотрела на меня. Я сделал самое честное лицо, на какое только был способен.
— Леночка, я сейчас не в том состоянии, чтобы кому-то мешать спать! Вот когда буду чувствовать себя лучше, тогда другое дело, всё возможно, а вот прямо сейчас... нет, нет!
— Хорошо, я останусь, и присмотрю за вами, больной!
— Спасибо Леночка! — сказал я уж спокойнее, поскольку теперь я был уверен: Леночка от меня никуда не денется.
* * *
Утром мы проснулись одновременно. Вернее я проснулся раньше Лены, устроившейся на другом конце нашей огромной кровати, на порядочном расстоянии от меня. Словно страховалась от посягательств. Но я не собирался пересекать демаркационную линию. По крайней мере, пока не приобрету прежние кондиции. Я накануне днем выспался, да еще ночью добавил прилично и теперь лежал с закрытыми глазами, ожидая, когда Лена сама проснется. Вот она зашевелилась. Вот села потягиваясь и зевая. Вот наступила тишина. Я не открывал глаз, чтобы не смущать девушку.
"Она наверно будет переодеваться. Лучше подождать ..."
Я вдруг ощутил, как к моим распухшим губам прижалось нечто мягкое. От удивления, я открыл глаза, и залившаяся румянцем Лена отпрянула от меня. Я удивленно смотрел на смущенную девушку. Она сидела уже на краю кровати, отвернувшись от меня. Лена не была голой, хоть и осталась у меня ночевать неожиданно для себя. Я выдал ей одну из своих футболок, которая была ей велика и сейчас при резком движении она съехала вниз, оголив округлое белое плечико Лены.
"Чёрт! Напугал девочку, имбецил! Может сбежать и прости, прощай мой завтрак!" — подумал я.
— Леночка, можно тебя спросить? — тихо сказал я.
Не поворачиваясь ко мне по-прежнему красная от смущения, Лена кивнула, не глядя на меня.
— Я тебе хоть немного нравлюсь?
— Ну... — Лена начала смущенно рисовать пальчиком кружочки на кровати.
"Блин! Опять неправильно! Кто ж признается в любви по утрам! Не почистив зубы, не позавтракав... Но что делать, надо ковать железо...не отходя от кассы..."
— Леночка ты мне очень нравишься!
"Ух, надеюсь, она поверит такому типу, как я, с этой синюшной мордой", — я протянул руку и осторожно погладил ладошку Лены.
— Но вот нравлюсь ли тебе я, с этим опухшим лицом, разбитой губой...— и мысленно добавил "и цветом лица, словно у Аватара!".
— Да...— прошептала она чуть слышно, но поворачиваться ко мне лицом всё еще не желала.
Я же осмелел, и моя рука скользнула выше. Я осторожно погладил Лену уже по спине, и это было воспринято вполне благосклонно. По крайней мере, протеста не вызвало. Но дальше я решил пока не заходить. Не будем спешить. Лучшее враг хорошего.
Поэтому я откинулся на подушку и сменил тему.
— Рёбра уже меньше болят и голова терпимо... Еще день-два и я буду в полном порядке. Вот только когда синяки на лице пройдут, не знаю... А на работу в таком виде лучше не появляться. У клиентов при виде меня сразу аппетит пропадет и про чаевые можно будет забыть... — задумчиво сказал я.
Лена успокоилась. Она повернулась ко мне. Румянца на круглом личике Леночки уже не было.
— Я зайду в аптеку. Пусть дадут какие-нибудь примочки, компрессы там или мази. Вечером займемся лечением, — это она сказала уже в дверях спальни.
Завтрак снова был бесподобный.
"Почему у меня из тех же самых ингредиентов получается обычная яичница? А у Лены нечто божественное? Может она яйца разбивает каким-то особым способом или ветчину нарезает по-другому? И кофе, на котором мне удалось настоять, сегодня был великолепен, а тосты просто объедение... О, как я люблю Леночку!" — думал я отправившись сразу после завтрака вылеживаться в спальню.
Я читал учебники, смотрел телевизор, спал. Так я провел день. Не напрягаясь надо признать, и это принесло свои плоды. Когда вечером пришла Леночка, нагруженная двумя увесистыми сумками с продуктами, я уже смог вполне галантно выхватить их у нее из рук и отнести на кухню. Ничего у меня уже не болело. Правда в зеркало смотреться мне не хотелось, а Леночка деликатно отводила взгляд, когда я оказывался в поле ее зрения.
Синева у меня на лице поблекла, местами перейдя в желтизну разной степени насыщенности, опухоль только-только начала уменьшатся, а короста над губой выглядела, как и прежде: просто отвратительно...
"Хоть маску какую-нибудь надевай. Например, Фредди Крюгера. Тот и то более прилично выглядит".
На уровне блюд за ужином, совершенно не отразилось то, что я отсвечивал на кухне, развлекая Леночку анекдотами. Уровень, не анекдотов, а блюд естественно, оказался ожидаемо высокий.
"Может Леночка вообще не умеет плохо готовить? Как жаль, что я пока не могу доказать делом Леночке насколько она мне нравится, и приходится ограничиваться только комплиментами... Говяжьи котлеты в чесночном соусе — это было что-то! А гречневая каша с толченой картошкой и томленым в масле соленым творогом...М-м-м... Я кажется, с легкой руки Леночки становлюсь настоящим чревоцентристом!" — думал я, двигаясь в сторону кровати после этого пира на кухне. Возникло непреодолимое желание прилечь. Но спокойно переварить все эти вкусности мне не дали. Леночка, несмотря на свой избыточный вес, оказалась на диво энергичной, и едва я успел прилечь, как она уже расставляла на столике какие-то баночки, выложила вату, еще что-то.
— Сейчас займемся лечением! — радостно объявила она. — Снимай футболку! У тебя жуткие синяки не только на лице, но и на теле. Будем мазать и там, и там!
"Вот же нехорошая Рада!" — в который раз посетовал я на кровожадность младшей Горчаковой, покорно стягивая с себя футболку.
— Закрой глаза и расслабься! — велела мне Леночка. Выглядела она уверенно, командовала мной без всяких сомнений.
"Понятное дело: после такого ужина, она имеет на это полное право... А вообще женщинам нравится играть в докторов. Если в их заботливые лапки попадается мужчина, то они его на самом деле лечат и с удовольствием. А вот когда мужчина представляет себя доктором, то не лечение ему нужно, а только симпатичная медсестричка в коротеньком халатике..."
Медсестричка, кстати имелась в наличии. Коротенький халатик у нее успешно заменяла моя белая футболка, прикрывая ее бедра максимум до половины и то только стоя. А ворот футболки был слишком велик для Леночки и периодически, то одно округлое белое плечико покажется перед моим заинтересованным взглядом, то другое.
"А ведь она вполне могла бы и домой сегодня заскочить и захватить там что-то более подходящее по размеру, но нет! Как пришла ко мне сегодня вечером, так сразу же снова облачилась в мою футболку... И что отсюда следует?"
Что отсюда следует, мне додумать не дали. Щелкнул выключатель. Свет погас.
— Будем спать! — судя по тону Леночки, дискуссия была неуместна. — Я сегодня здорово устала. Праздник какой-то был у Горчаковых. Совсем с ног сбились, приготовив уйму блюд!
"Ладно, спать так, спать! В конце концов, во сне лечишься! А мне надо быстрее вылечиться. И так с трудом убедил по телефону Валерию в своей совершенной не фотогеничности и выпросил отгул. Завтра обязательно надо явиться к начальству, и уж оно, по итогам личного осмотра, даст заключение: работать мне или нет.
