Чаганов: Война- Часть 3

В то же самое время другой его крылатый собрат, запущенный в небо тракторной лебёдкой метров на триста, совершает облёт поля, собирая бурные аплодисменты публики. Ведущий конструктор ОКБ Яковлева Олег Антонов замирает, провожая взглядом своё детище, бесшумно проскользнувшее мимо.

— Скучаешь по ним,— замечает стоящий рядом главный конструктор.

— Первая любовь, Александр Сергеевич.

— Что ж неволить не стану, езжай в своё Ковно,— хмурится Яковлев,— вот как закончим И-26-ой с двигателем М-106 и можешь быть свободен. Хотя... помнишь Бендуковича?

— Анатолия Георгиевича, завтехотделом на 47-ом заводе 'Промвоздуха'? Конечно помню.

— А-а, я думал ты позже к нам пришёл. Так вот, Бендукович ушёл с завода в институт инженеров Гражданского воздушного флота, защитился там, а сейчас принято решение создать на базе института Ленинградскую военно-воздушную академию и его пригласили туда на должность доцента. Поэтому сейчас нарком ищет ему замену в ЛАРМе (Ленинградские авивиаремонтные мастерские), где идёт валовое производство СХ-1. Да не кривись, ты же там директором будешь, соберёшь бригаду из конструкторов, начнёшь потихоньку свой самолёт разрабатывать. А что на трамвайном заводе в Ковно тебе лучше будет? Пока начнёшь его в порядок приводить, да людей собирать война начнётся. Город на границе почти, разбомбят его немцы к чертям собачьим и всё, а тут тебе Ленинград, научная и техническая база.

— Александр Сергеевич, у Хруничева наверняка уже свой кандидат имеется...

— Неважно, сегодня здесь Чаганов будет, хочешь я с ним о тебе переговорю?

* * *

Ровно в три часа, заглушая возбуждённые выкрики зрителей, приветствующих появление на балконе членов правительства, разом заговорили 150 радиорупоров, установленных в разных концах аэродрома.

— Уважаемые товарищи,— голос Левитана зазвучал из них,— прошу посмотреть налево...

Из-за железнодорожной насыпи, словно из-за кулис в мареве нагретого воздуха появляется множество чёрных точек.

— ... Наш парад в строю из аккуратных пятёрок открывают 280 самолётов, ведомые молодыми осовиахимовскими лётчиками. Они словно показывают путь, который лежит перед тысячами наших юношей и девушек, овладевающим благородным искусством полёта!

— Всё выше, и выше, и выше,— из динамиков с неба доносится марш авиаторов, это мимо трибун проплывает 'Максим Горький'.

Он открывает колонну самолётов Гражданского воздушного флота. За ним — самолёт гигант СССР— Л760, 6-моторные ПС-84 с новыми двигателями АМ-35, далее ПС-41, ПС-35. Гул их моторов на время заглушают голос диктора.

'Какой огромный скачок совершила страна за какой-то десяток лет',— картинка начинает расплываться, но успеваю заметить, как Сталин, стоящий крайним справа, тоже украдкой смахивает слезу. Воздушная арена на мгновение пустеет, чтобы заполниться чередой пилотажных групп на УТ-1: петли, бочки, перевороты. То расходясь веером, то собираясь в кучу, они переходят в штопор, выравнивают машины у земли, чтобы уступить место истребителям и бомбардировщикам.

На границе лётного поля построен макет завода в натуральную величину: дымящие трубы, просторные корпуса, даже деревянный мост повис через реку. Вдруг пронзительно, тревожно завыла сирена, в небе загорается красная ракета. С места срываются две пары И-16-ых, мгновение — и они уже в воздухе, по широкой спирали набирая высоту. На земле у зенитных орудий суетятся их расчёты.

— Слева показывается девятка скоростных бомбардировщиков,— драматическим голосом вещает Левитан,— сверху и с боков их сопровождают серебристые ЛаГи. Они бесстрашно бросаются в лобовую атаку на истребители ПВО врага, в небе разворачивается грандиозная воздушная схватка. Бомбардировщики, пользуясь моментом прорываются к цели! Грохочут залпы зенитной артиллерии, не смолкают зенитные пулемёты! На вражеский завод сверху летят тяжёлые бомбы!

'Красивое зрелище, нравится всем, даже обычно невозмутимый Молотов, как ребёнок, широко открытыми глазами зачарованно смотрит на вспухающие на земле клубы чёрного дыма'.

— 'Военно-промышленный объект' уничтожен! Враги на собственной шкуре испытали мощь сокрушительного удара сталинской авиации!

Стоящая внизу на краю лётного поля публика, рукоплесканиями провожает 'врагов', мирно бок о бок покидающих аэродром.

— Но что это?!— леденящим душу голосом продолжает интриговать диктор,— один из корпусов объекта так и остался неповреждённым!

'Вот оно! О том, что произойдёт сейчас никто из присутствующих не знает. Только мы с Головановым, начальник Генерального штаба и непосредственные исполнители... Впрочем Берии тоже наверняка донесли'.

Маленький самолётик без винта, из хвоста которого с диким рёвом вылетает жёлтое пламя, как стрела, промелькнув мимо трибун, делает 'свечку' на краю аэродрома. Публика ахает и замирает, всё больше задирая вверх голову. Достигнув наивысшей точки своей траектории, 'малыш' делает боевой разворот и переходит в пологое пикирование на цех, окутанный облаком серого дыма. Неожиданно тонкий красный луч, вырывается из носа самолёта, прорезает поднимающийся от земли дым и упирается в крышу цеха. Через мгновение ослепительный огненный шар вспыхивает над крышей.

— Где самолёт,— хватает меня за руку Киров,— взорвался?

Но рёв реактивной струи, рвущегося в высоту 'малыша', снимает вопрос.

'Фу-ух, это было круто'!

Вашингтон, Белый дом,

Овальный кабинет.

18 августа 1940 года, 14:00.

— Бери стул, Билл,— Рузвельт, заметив появившегося в дверях Гарримана, кивает на кресло, стоящее у стены,— и подсаживайся к нам. Прошу прощения, Самнер, продолжай.

Заместитель Госсекретаря и председатель Комитета по проблемам международных отношений Самнер Уэллес, безупречно одетый пожилой джентльмен, искусственной улыбкой и кивком лысеющий головы приветствует советника президента по экономическим вопросам:

— Политический подкомитет считает, что поражение Англии сделает нас в индустриальном отношении более слабыми, чем потенциальный противник. Англия в данный момент является передовой линией фронта в американской обороне. Дешевле помогать ей, чем воевать вместе с ней против агрессора. Мы должны сделать всё возможное, давая всё необходимое англичанам. Вместе с тем мы не можем игнорировать тот факт, что Великобритания может потерпеть поражение и должны быть готовы к последующему развитию событий. Если Англия падёт, то скорее всего вся Европа западнее России окажется полностью под управлением Гитлера. В этом случае Япония могла бы контролировать Восток, а Россия -оставаться независимой. Фашистские державы, возможно, возьмут под свой контроль Ближний Восток с его нефтью и другими ресурсами....

Рузвельт и Гарриман быстро переглядываются между собой.

— ... В результате наихудшего развития событий для США в противоборстве с 'Пан-европейским блоком' могут сложиться неблагоприятные условия по большинству экономических показателей: по углю, железной руде и меди, стали, торговым и военным судам. По людским ресурсам, принимая в расчёт только белое население страны, отставание будет троекратным, по электроэнергии соотношение будет равным и лишь по производству продуктов питания и бензина у нас будет преимущество...

— Самнер, ты получаешь еженедельные рассылки Управления военной разведки?— Рузвельт раздражённо чиркает спичкой, прикуривая сигарету.

— Нет, не получаю, господин президент. У нас в Комитете с Управлением военной разведки сложились не лучшие отношения. С другой стороны, вряд ли можно получить какую-то стоящую информацию от столь малочисленной структуры, насколько мне известно в Вашингтоне их штат составляет всего 22 человек...

— Этого вполне достаточно чтобы сортировать бумажки, приходящие со всего света от наших военный атташе,— резко перебивает его президент,— двое из них, из Москвы и Берлина, сообщают, что на прошлой неделе в Москву прилетал Риббентроп с предложением Сталину заключить четырёхстороннее соглашение о разграничении сфер ответственности между Берлином, Римом, Москвой и Токио. Если эти сообщения подтвердятся, то может так случится, то ваш наихудший сценарий окажется даже излишне оптимистичным.

— Такой союз, сэр, даже если бы он был заключён, оказался бы непрочным и в скором времени развалился из-за неустранимых внутренних противоречий.

— Скажите, Самнер, вы до сих пор не поняли логику действий Гитлера? В данный момент Гитлер столкнулся с временными трудностями во Франции, ему нужно во что бы то ни стало обеспечить свой тыл, поэтому он предлагает Сталину союз. Сталину нужно время, чтобы перевооружить свою армию, поэтому он тоже заинтересован в подобном союзе. Япония, которая поглядывает на юг, также заинтересована в мире на своих границах на севере, в Маньчжурии, в Корее и Китае. Четырёхсторонний союз возможен и даже весьма вероятен! Ваш Комитет, насколько я понимаю, предлагает 'оставаться над схваткой', дожидаясь, когда Англия, Германия и Россия сойдутся в драке и обескровят друг друга?

— Нет, господин президент,— горячится Уэллес,— Комитет предлагает, ничего не дожидаясь, немедленно используя все наши людские и материальные ресурсы в кратчайшие сроки добиться превосходства по всем показателям военного и индустриального производства над Пан-Европой. Одна четвёртая часть нашей потенциальной рабочей силы остаётся безработной или частично занятой на заводах и фермах. Много наших новых машин и прогрессивных технологий нашли лишь ограниченное применение или совсем не используются. Их должное введение в дело смогло бы поднять наше производство намного выше европейского и сделать настолько мощными, что никакая другая держава или их союз не посмели бы соревноваться с Америкой. Мы должны избежать ошибок, уже совершённых Англией и Францией, которые готовились к обороне, не перестроив свою экономику на военный лад, заботясь больше о сбалансированности своего бюджета, чем о производстве самолётов и танков. Гитлер и Муссолини бросили все свои ресурсы на их производство, не заботясь о состоянии своей финансовой системы, то же должна сделать и Америка, но в отличие от них, мы сможем сделать это без ущерба уровню жизни американских граждан. Наоборот, мобилизовав все свои ресурсы и обеспечив работой незанятых людей, мы сможем обеспечить своему населению ещё более высокие стандарты жизни, чем раньше.

— Всё это так,— Рузвельт, морщась, гасит сигарету,— но наша задача состоит не только в том, чтобы усилиться самим, но и в том, чтобы ослабить соперника. Вы продолжаете мыслить в парадигме, где невозможно никакое взаимодействие с коммунистической Россией. Это правильно лишь в долгосрочной перспективе, но решая тактические задачи мы обязаны использовать любую возможность, чтобы привлечь на свою сторону Сталина и не дать ему заключить союз с Гитлером. Не обязательно трубить об этом на весь мир, но я хочу, чтобы Госдепартамент подготовил распоряжение об отмене всяких ограничений на торговлю и финансирование торговых операций с Россией. Торговля может включать не только гражданскую, но и военную продукцию. В качестве жеста доброй воли необходимо разблокировать все поставки оборудования, уже оплаченного русскими. Такое решение не потребует согласие Конгресса, так как оно не нарушает наш закон о нейтралитете. Господину Гарриману надлежит без промедления отправиться в Москву для встречи со Сталиным и Молотовым с предложением полномасштабного торгового соглашения в обмен на разрыв подобного соглашения с Германией...

— Вряд ли русские согласятся на это, сэр,— качает головой Гарриман,— торговый договор с Германией им очень выгоден, так как правительством Германии предоставлен кредит на закупку, а расплачиваются они по нему поставками сырья. Немцы согласились на поставку в Россию образцов своих новейших вооружений, а также сложного оборудования и станков.

— На какую сумму этот кредит?

— Эквивалентную примерно 50 миллионам долларов, сэр. Официально под 5 процентов годовых, но по некоторым признакам он значительно меньше.

— Всего-то,— разочарованно протянул Рузвельт,— передайте Сталину, что наше правительство даст гарантии на такую же или даже большую сумму в любом американском банке на десять лет.

— Кроме того, разрыв торгово-кредитного соглашения может привести к ухудшению двухсторонних отношений между СССР и Германией. Сомнительно, что Сталин пойдёт на конфронтацию с Гитлером без заключения с нами по крайней мере договора о взаимопомощи в случае агрессии со стороны третьей стороны.

— Билл,— хмурится президент,— кто из нас коммерсант? Ты же работал в России, владел там марганцевой концессией, тебе и карты в руки. Найди всех устраивающий вариант соглашения. Самнер, в таком виде, как ты его изложил, я документ не подпишу. Переработай с учётом моих замечаний.

Москва, Кремль, кабинет Сталина,

24 августа 1940 года, 19:30.

— Переходим к следующему вопросу,— вождь поворачивает голову в сторону, сидящего справа от него за приставным столиком, Чадаева, своего нового помощника.

— Вопрос о ходе выполнения кораблестроительной программы,— мгновенно откликается поджарый высоколобый, начинающий лысеть брюнет лет тридцати пяти, поправляя сползшие на кончик носа очки,— ожидают Носенко, Петров.

— Приглашайте.

'Волюнтаристская программа 'Большого флота' ожидаемо сдулась, а виноваты в этом не только что назначенный нарком Судпрома Носенко и два года командующий флотом Петров. Основная ответственность лежит на тех, кто стоял у её истоков, на прошлом руководстве флота, СНК и Плановой комиссии. Как бы нас троих не сделали 'стрелочниками''...

— Товарищ Сталин, разрешите мне, прежде чем мы начнём рассмотрение, кратко осветить историю вопроса?— пытаюсь захватить инициативу,— большинство членов политбюро не знакомы с ней.

— Если только кратко, товарищ Чаганов,— сухо кивает вождь и поворачивается к вошедшим,— присядьте пока, товарищи.

— Начну со второго решения СНК по 'Большому флота', так как первое — о строительстве 8 линкоров класса 'А', 16 линкоров класса 'Б', 20 лёгких крейсеров, 17 лидеров, 128 эминцев и большого количества подлодок, всего 533 военных кораблей за 10 лет, было слишком общим без разбивки по годам. В том же году вышло второе постановление, согласно ему Судпрому предстояло залочить в 1937-38 годах заложить 4 линкора типа 'А', четыре — типа 'Б', по 8 лёгких крейсеров и лидеров, 114 эсминцев и 123 подводные лодки. Причём все они должны войти в строй в 1941 году. Семь линкоров предстояло заложить в 1937 году и один в 1938-ом. Однако проекты линкоров к тому моменту ещё надо было разработать. Быстро стало ясно, что линкор с 406 миллиметровыми пушками с нормальной броневой защитой от артиллерии от своего калибра и авиации с приемлемой скорость в стандартное на то время водоизмещение 35 тысяч тонн не влезет. Проект был отправлен на доработку и вернулся к кораблестроителям к середине 37-го года с водоизмещением в 55 тысяч тонн. В это же самое время новое руководство флота решило сократить число закладываемых в 1937-38 годах линкоров до двух, только для Северного и Тихоокеанского флотов, а на Чёрном и Балтийском морях обойтись пока лёгкими крейсерами. Но и тут пошло не всё гладко. Стапели, семь штук, подходящие для строительства линейных кораблей, имелись только на Балтике и Чёрном море, но они для строительства более крупных кораблей должны были быть значительно модернизированы. Но не в этом состояла основная трудность, рост водоизмещения повлёк за собой рост массы и осадки корабля во время спуска на воду, что повлекло бы за собой проведение дорогостоящих дноуглубительных работ. Расчёты, проведённые на вычислительной машине, показали, что, даже несмотря на необходимость перемещение значительных людских ресурсов в Молотовск, выгоднее построить новые стапели на Севере и в перспективе на Дальнем Востоке, чем пытаться перестраивать их и углублять дно на Западе и Юге. Таким образом, в конце прошлого года на заводе в Молотовске удалось по новому проекту заложить только один линейный корабль класса 'А' — 'Советский Союз'. Всего по надводным кораблям на текущий момент заложены и находятся в разной степени готовности два тяжёлых и четыре лёгких крейсера, три лидера, двадцать пять эсминцев, восемьдесят тральщиков, торпедных и бронекатеров. От строительства линкоров класса 'Б' было решено отказаться. В производстве также находятся около сорока подводных лодок...