Ветер и крылья - 3

— Осторожно, падре Ваккаро. А то осчастливите кардинала Басси раньше времени.

— А... э...?

На большее у падре воздуха не хватило, после коленки-то... Мия подхватила его под руку, осторожно усадила на скамейку, покачала головой.

— Подсвечник, что ли, приложите? Вот этот... завтра ж на ногу не наступите!

Падре последовал ее совету.

— Благодарю тебя, чадо. Но кто ты и что привело тебя сюда?

Мия хмыкнула.

Сюда, то есть в храм, она пришла вообще в мужском облике.

Рубашка, дублет, плащ, широкие штаны, сапоги... волосы пришлось укоротить и придать им черный цвет, глаза весело поблескивали серыми огоньками из прорезей маски. Со стороны — парень парнем!

— Падре, имя кардинала Леонцио Басси вам знакомо?

— Да, дитя мое...

— Мне тоже. Он готов заплатить за ваше убийство восемь тысяч лоринов. Вы гордитесь своей высокой ценой?

Падре в очередной раз потерял дар речи.

— К-кардинал?

— Абсолютно верно, падре. Только мне вас убивать не хочется...

Падре понял, что гость пришел с мирными намерениями, и чуточку расслабился.

— И почему же? Мне кажется, оплата более, чем достойная? — рискнул прощупать он собеседника.

— Не для мастера моего уровня, — гордо созналась Мия. — Вот, если бы кардинал не пожадничал и предложил хотя бы двадцать тысяч лоринов....

— Гордыня — грех, чадо.

— Это вы сейчас обо мне — или о своей цене, падре?

Падре Ваккаро только головой покачал.

— Мне кажется, дитя мое, ты не из простонародья. Что заставило тебя избрать эту стезю?

— Кушать хочется, падре. Кушать хочется...

Падре качнул головой.

— Ладно. Но тогда проще было бы убить меня? И еще на булочку заработать?

Мия хмыкнула. На булочку... да тут несколько пекарен купить можно!

— Падре, смех смехом, но я не хочу браться за этот заказ. От него плохо пахнет... дайте мне причину этого не делать?

— Причину?

— Вы опасны, пока не пришли к кардиналу Санторо. Потом смысла уже нет вас убивать... все равно будет известно. Поэтому вас надо убить в течение трех дней.

— Мне как раз назначили аудиенцию... — было видно, что падре Ваккаро поверил. Даже не так, верил-то он и раньше, а вот сейчас его зацепило всерьез. — Но я могу и завтра с утра... то есть уже сегодня...

— А ночью? Падре?

— Могу и ночью...

— А почему? — вежливо уточнила Мия. — Вы мне просто скажите, почему вас пропустят к кардиналу Санторо? Обычного падре из не самой богатой церкви?

Падре вздохнул.

— Дела то мирские...

— Падре, очень мирские. Вы поймите, я тоже нарушаю свои... законы. Сейчас я должен бы убивать вас, а я разговариваю. И пытаюсь сделать так, чтобы вы выжили... к примеру, скажу, я что падре Ваккаро родственник кардинала Санторо, так с ним лучше не связываться, за своего-то родственника кардинал устроит... понимаете?

Падре сообразил.

— Чадо, тебе всегда будет предоставлено убежище в стенах храма.

— Но всю жизнь я тут не просижу, к сожалению. Выйти придется...

Падре признал довод увесистым. Поморщился.

— Что ж, в этом нет тайны. Просто все уже умерли... и моя мать, и его величество...

— Не понял?

— Моя мать была кормилицей у его величества Филиппо Третьего. Мы — молочные братья.

— Ох...

Ладно, там не только 'ох' был, и вообще, это были только первые буквы слова. Не стоит материться в храме? Так ведь и удержаться возможности не было! С таких-то откровений!

— Слов у меня нет. А его величество, он...

— Я — паршивая овца в семье, чадо. Но кое-что могу и я...

Больше Мие и не требовалось.

— Идемте, падре.

— К-куда?

— До дворца я вас провожу. А то мало ли...

— Ты думаешь, чадо?

Мия пожала плечами. Она бы точно подстраховалась, кто сказал, что кардинал Басси тупее всех? Врага можно не любить, не уважать, убивать, но не стоит его недооценивать. Вот это точно плохо закончится.

— Уверен.

— Сейчас я плащ накину — и идем, чадо. Да благословит тебя Бог.

— Падре, — жестко посмотрела Мия. — Благодарите тех, кого вы спасли, кому помогли... будь вы обычным падре, я бы и не подумал за вас заступаться. И рисковать тоже. К чему? Но вы — редкое исключение.

— И это печально, чадо.

— Лиха беда начало, — отмахнулась Мия. — Где ваш плащ?

— В моей келье...

— Пойдемте. Я вас провожу.

— Чадо...

— Падре, я здесь.

Падре решил не спорить. Чутьем хорошего священника, действительно, хорошего, он понимал — Мия говорит правду. А если так... стоит ли спорить?

О нем заботятся и волнуются, так чего мешать людям?

* * *

Ох, не зря Мия предложила сопровождать падре. Уже на подходе к келье в ее нос ударил запах лука. Да такой...

Она положила руку на плечо падре.

— А?!

— Стоять...

Сказано это было тихо-тихо, но падре остановился. И перекрестился...

— Господи...

— Не лезьте вперед, — попросила Мия. И шагнула сама.

Вот чего не ожидал убийца, который поджидал свою жертву... так то мощного пинка по двери, от которого она распахнулась во всю мощь.

Первая стрела из арбалета ушла в молоко, вторую Мия, которая кубарем вкатилась в дверь, уже выпустить не дала. Убийцу она просто сбила с ног и покатилась вместе с ним по полу. Потом встала и отряхнулась.

— Готов...

— Убийство в храме Божьем...

— Падре, ну как вам не стыдно? — даже обиделась Мия. — Я мастер — или уже как?

Падре шагнул внутрь.

— Но, чадо...

— Жив он, жив... а вот когда в себя придет — не знаю. Я мельче и легче, бить пришлось нещадно.

Ну да. Сбить с ног и приложить со всей дури кастетом в подбородок. Убийце хватило. А нож, который лежал с ним рядом,, как и второй арбалет, он схватить не успел.

Падре шагнул вперед, пригляделся.

— Благодарю тебя, чадо... я понимаю, убить было бы проще...

— Но не всегда стоит поддаваться соблазну простых решений. Так, падре? — подмигнула Мия.

Падре хмыкнул.

— Чадо, иногда и я бываю отвратительно заносчив... гордыня — грех.

Мия пожала плечами.

— Падре, а у вас веревочки нет? У меня только удавка, а тут вязать же надо... с доказательствами, наверное, лучше будет?

Падре сообразил — и полез в сундук, за веревкой. Был у него моток. И попрошу не остроумничать. Не удавиться при случае, а вовсе даже вместо опояски. Ну и для сандалий... и подвязать чего понадобится...

Веревка была простая, грубая, кстати — чтобы повеситься на такой, надо горшок мыла извести, не меньше, а вот убийцу увязать... со всем удовольствием! Мия так и поступила.

А поскольку была она уже специалистом в своей области, то убийцу увязывала не так, как два балбеса-разбойника связали Адриенну. Куда уж там!

Петля на руки, петля на ноги, на шею... не освободят добрые люди — так и подохнешь! Или сам себя удавишь при попытке поерзать. А заодно конфисковала в свою пользу кошелек с деньгами, несколько ножей... подумала, отдала кошелек падре.

— Пригодятся, падре?

— Благодарю тебя, чадо...

Мия пожала плечами.

Не ее деньги, так чего жалеть?

— Падре, можно будет его как-то погрузить... я-то точно не смогу. Он крупнее меня раза в полтора, я его оглушил-то с трудом...

Падре кивнул и едва не отправился один, кого-то звать. Пришлось догонять, ловить...

Ох уж эти святые люди! Никак не могут понять, что вокруг одни гады ползают...

* * *

Домой Мия попала уже к утру. Падре она честь по чести проводила до дворца, получила от него благословение, убедилась, что его величество сегодня же... вот даже сейчас примет падре Ваккаро, а убийцу пристроят по назначению, чего ж пыточной-то простаивать?

И удрала.

Джакомо все еще не вернулся, так что Мия с чувством выполненного долга завалилась спать.

Дядя появился только к вечеру, уставший и отчаянно воняющий вином...

— Мия, это... слов у меня нет!

— А все же?

— Ты с падре работать не начала?

Мия качнула головой.

— Нет. Вы что-то узнали?

— Не то, чтобы... падре сегодня явился пред королевские очи, его пытались ночью убить, так он убийцу властям привез, ну а заодно и кардиналу Басси досталось. Чтобы уж два раза не ходить, значит...

— Заказ отменяется за отсутствием заказчика? — сформулировала Мия.

— Я бы сказал — мучительной смертью.

— Туда и дорога, — девушка ловко ошкурила грушу.

— Комар может, и еще что-то узнает... посмотрим. Но пока падре не трогаем.

Мия кивнула еще раз.

Она понимала, почему молочный брат короля не стал кардиналом. Даже и рядом не стал...

Просто потому, что некоторые люди созданы для власти, а некоторые — нет. Вот, падре Ваккаро из вторых. Он просто не может этого, не умеет... да и неудобен он будет при дворе.

Истинно верующие — они вообще народ сложный.

А заказ, кстати, через два дня не то, что вообще отменился — прошел слух о том, кто такой падре Ваккаро. И Джакомо горячо возблагодарил Бога — уберег!

Не дал тронуть...

Повезло.

Адриенна

Грустным было это рождество в СибЛевране.

Дан Марк молча пил.

Вот как понял, что ни супруги, ни следа, так и запил.

Жестоко, зло, по-черному, со швырянием кубков в стены и пьяными криками. Не особенно новыми.

Я ее! А она... Как она могла!? За что!? Люууууууубимаааааяааааа, вернииииись!

Любимая возвращаться отказывалась. И то сказать, из болота не выберешься, а и вылезешь — никто не обрадуется. Лично Адриенна надеялась, что эданну Сусанну там пиявки доедают. И даже если спустя десять, двадцать лет, болото пересохнет, никто ее не опознает.

Украшения она с мачехи сняла, хоть и было противно. Одежду тоже... кроме рубашки, но что от той останется за десять-то лет?

Адриенна учитывала все.

Иногда меняются течения рек, ручьи пересыхают, год засушливый...

Даже если по случайности болото пересохнет достаточно, чтобы кто-то выкопал тело, опознать его будет невозможно. Будем надеяться.

Про 'болотных мумий' Адриенна не знала, но тут и болота были другие. Не торфянники.

Дан Марк пил.

Когда домочадцам это надоело его просто переселили в его же покои, и стали приносить туда вино. Сделать что-то еще было просто нереально.

Поговорить? Объяснить?

А как и что? Какие тут слова найдешь?

Нереально...

Оставалось надеяться, что время лечит, но ведь сколько того времени надо? Месяц? Год?

Адриенне было больно и тоскливо за отца. Дан Рокко, хоть и утешал ее, но и самому ему было плохо. Все ж здоровье не то.

Слуги старались угодить дане, но девушке все равно было тоскливо и грустно. Может, и дальше было бы, не явись пред ее очи трое Делука.

— Дан Энрико! Дан Рафаэлло, дан Эмилио! Как я рада вас видеть!

Даны привезли письмо от Мии Феретти, и просили разрешения поохотиться в СибЛевране. По их словам что зайцы, что лисы, что всякая мелкая пушная зверюга здесь были попросту непуганые. Адриенна разрешение дала, но попросила не слишком увлекаться.

Даны охотно согласились.

С утра они ехали на охоту, вечером приезжали в СибЛевран... Адриенне перепали зайцы на плащ. Не слишком ноский мех, но другой ей просто не к лицу будет. Не рыжая она, лиса и белка не ее звери.

Но Адриенна все равно радовалась охотникам. Потому что раз они взяли с собой дана Марка,, два... а там он и пить перестал. И втянулся.

О другой стороне истории она не знала, а дело было так.

* * *

Задача хорошего управляющего — все использовать для блага хозяев. Правда, вот куда можно приспособить троих здоровенных лбов?

Дан Рокко не сразу сообразил, а потом проследил за пьяненьким даном Марком, посмотрел на дана Энрико, да и пришел вечером в гостевые покои.

— Дан Делука, уделите мне пять минут? Пожалуйста.

Дан кивнул.

Дану Рокко внимание надо было уделять, еще как надо... человек он умный, связи при дворе у него есть... да и охота здесь хорошая. Своей земли у Энрико было шиш да маленько, приходилось вот так, напрашиваться в гости.

Охота же!

А так... он управляющему любезность сделает, тот ему добром отплатит...

Разве нет?

Дан Рокко тянуть не стал.

— Вы дана Марка видели?

— Видел. Пьет. Сильно, — Делука не отличался особой разговорчивостью, но тут-то чего неясного? И сильно, и пьет, и вообще... тяжко.

Бывает.

— Как эта баба сбежала, он сам не свой. Дана Риен хоть и бьется, а все равно мужская рука в хозяйстве нужна.

— Нужна, — согласился дан Энрико. Неужели к помолвке? Ладно, Эмиллио не согласится, ему вроде как девчонка Феретти понравилась, да и той он по сердцу, но есть еще и Рафаэлло? А вдруг?

— Может, вы по-мужски с ним поговорите?

Дан Рокко вдребезги растоптал все надежды на удачную помолвку, даже и не заметив. Дан Энрико насупился.

— Может, дан с которым помолвлена дана Адриенна сможет помочь?

Дан Рокко только руками развел.

— Дан Делука, я и рад бы к нему обратиться, но — не поможет. Сейчас это просто невозможно. — Ага, а если и возможно... лучше не рисковать. Кинут бедного дана Марка в тюрьму, понятно, там не наливают. Но ведь и легче никому от этого не станет? — Вы сумеете быть убедительными там, где не смогу я. Я бы и сам, но здоровье... вы видите.

Дан Энрико видел. И каким чудом дан Рокко жил до сих пор — не понимал. Он еще два года назад поклялся бы, что мужчина — не жилец. Но ведь сидит напротив, и улыбается весело, и важно для него дане СибЛевран помочь...

А и ладно!

Поможем!

— Дан Рокко, я уж по-простому. Что с его женой случилось-то? Сбежала, шлюха?

— Мы все так думаем, — не соврал дан Рокко.

Зимой егеря и стража прочесали весь СибЛевран. Но следов не нашли.

Никаких.

С одной стороны и неплохо, никто не видел эданну мертвой.

С другой стороны — ее и живой никто не видел. А где искать? Конь ее тоже вернулся на конюшню. Кстати, как и кони стражников. Умные животные по зимнему времени не стали себе искать приключений на хвост, пришли туда, где кормят. Дан Марк помрачнел еще больше.

С горем и грехом пополам расспросили трактирщиков, расспросили всех, до кого добраться могли...

Вот ведь оно как.

Если бы эданна уехала сама, она бы точно взяла с собой и драгоценности, которые все — все! — остались у нее в комнате. И коня не позабыла бы. Чем-чем, а благотворительностью Сусанна не занималась.

Она заработала все это трудом и потом. Хотя и в постели...

И бросить?

С другой стороны, из замка она уехала сама. И могли ведь разбойники, которые убили стражников и пытались убить Адриенну, напасть и на эданну Сусанну?

Теоретически — могли.

Практически?

Вот то-то и оно, что тоже могли. Вроде как говорили они об удачном деле, что им заплатят и поедут они из этого проклЯтого СибЛеврана куда подальше!

Но тут — куда, и что, и как... больше-то ничего не было известно! А удачное дело...

Бернардо рыл носом землю, и в результате явился к дану Марку с неприятным известием.

Скорее всего, его супруга мертва. Ее никто и ни с кем не видел, она не сговаривалась об отъезде, да и время сейчас не то... ладно еще — летом. Тут и уехать с кем-то проезжающим можно. Сейчас это нереально, и проезжающих не было.