Ветер и крылья - 3

— Он защищал меня, — просто ответила Адриенна. — Но это не потому... я просто не знаю. Возникло ощущение, что это мой мужчина, меня к нему потянуло — и этим все сказано. Он может быть на другом конце земли, он может жениться на ком угодно... Мия, я буду счастлива уже тем,, что он — есть! Пусть он будет! Пусть у него все будет хорошо!

И столько страсти было в этих простых словах, столько горечи...

Мия невольно качнула головой.

— Ты все равно выйдешь замуж?

Адриенна прикусила губу.

А вот как тут рассказать про все? Про Моргану, Сибеллинов, проклятие... если только намеком.

— Мои предки оставили эту помолвку... это долг. И его надо отдать. Любой ценой.

Мия хмыкнула.

Она кое-что скрывала. Она видела, что Адриенна тоже что-то скрывает. Но...

Она не выкладывает все свои тайны. Почему кто-то должен ей так доверять?

Может потом?

И Мия решилась.

— Адриенна, если я попробую напроситься с дядей? На предзимнюю ярмарку?

— Я буду рада.

— И напишу тебе? В СибЛевран?

— Я знаю, что ньор Паскуале переписывается с некоторыми трактирщиками. Может быть, кто-то из них...

Мия решительно кивнула.

— Хорошо. Я поговорю с ним и узнаю точнее. И буду писать, и приезжать... Адриенна,, я понимаю, мы странно встретились...

Адриенна тряхнула головой.

— Лоренцо спас мне жизнь. Ты спасла мне жизнь... просто есть вещи, о которых я не имею права говорить... — и видя, как потупилась Мия, кивнула. — Ты тоже, верно?

— Верно. В моей жизни есть то, о чем я даже Лоренцо сказать не смогу.

Да, наверное сложно сказать брату, что ты убиваешь людей. А каково сказать отцу, что ты проклята уже потому, что родилась?

Адриенна кивнула.

— Я... я буду рада.

Мия смотрела в синие глаза. И понимала — она тоже будет рада.

Что-то связывает их с Адриенной. Она пока не понимает, что именно, но...

Адриенна единственная, кто верит в возвращение Лоренцо.

Единственная, кто сказал, что брат жив.

Только ради того чтобы это услышать, Мия готова была... да на что угодно! Лоренцо жив, жив, ЖИВ!!!

Она это подозревала, а теперь точно знает.

Они с Адриенной еще поговорят об этом. И не только об этом. Но потом, все потом...

А сейчас...

Мия гибко поднялась с кровати.

— Мне пора уходить.

— Риен. Близкие называют меня — Риен. Я буду рада, если ты тоже... — чуточку смутилась Адриенна.

— А я — Мия. Так и зови, — улыбнулась в ответ девушка.

— Хорошо... Мия.

— Я пойду, Риен. Обещаю, я напишу, я приеду... я постараюсь приехать. Если меня отпустят.

Адриенна тряхнула головой.

— Я буду ждать, Мия.

— До встречи, Риен.

И вышла.

Была — и нет. И только вторая вмятина на кровати напоминает о ее присутствии. Адриенна тряхнула головой.

Как это странно!

Вчера, в это же время, она ни о чем не подозревала, а сегодня — сегодня у нее есть новости об Энцо. И Мия.

Мия — кто?

Подруга? Нет, это не дружба. Сестра? Тоже нет... они не родственники.

Но кто для нее Мия?

Адриенна не знала ответа. Или... догадывалась?

В любом случае, и Мии, и Лоренцо она бы доверила прикрывать свою спину. Или просто — доверилась бы?

Нет ответа...

Мия

— Дядя, все готово!

Джакомо совершенно не удивился и не испугался, когда в ночь-полночь обнаружил в своей комнате племянницу. Подумаешь, новости?

Даже то, что она влезла через окно, его не смутило.

Не выстрелил ведь? Уже отлично!

А мог бы, маленький арбалет со взведенной тетивой так и лежал на полу рядом с его кроватью. Только навести на цель осталось.

— Все — что?

— В Маньи завтра будет большое горе. Эданна Фабиана в припадке ревности убила любовника, а потом повесилась.

Джакомо горестно вздохнул и перекрестился.

— Упокой Господь ее грешную душу.

— Полагаю, — хихикнула Мия, — заказчица будет довольна?

— Безусловно. Оплату мы уже получили, можем уезжать.

Мия опустила глаза.

— Дядя, мне надо вам признаться...

— Что случилось, Мия? — насторожился Джакомо.

К тому, что эданна Фабиана убила любовника, он отнесся вполне лояльно. Если Мие изволится, пусть хоть весь Маньи перебьет. Все равно уже оплата получена. А вот что она еще могла такого страшного сделать?

Убивать заказчика точно нельзя. И попадаться кому-то постороннему на глаза нежелательно бы...

— Я встретила в Маньи Адриенну СибЛевран.

К чести Джакомо, сообразил он достаточно быстро.

— СибЛевран... погоди! Это та самая? Любовь Лоренцо?

— Да.

— И откуда она там взялась?

— Оказалась родственницей того самого жениха, — потупилась Мия, как добропорядочная девочка, которая впервые в жизни украла конфеты из буфета.

Джакомо только плечами пожал.

Мир тесен, могло быть и такое. Ничего страшного.

— Дядя, она мне понравилась.

И тоже ничего удивительного. Бывает... иногда даже невестки свекровям нравятся! Вот ведь какие чудеса случаются!

— Я бы хотела съездить с дядей Паскуале на предзимнюю ярмарку. Получше познакомиться с даной СибЛевран.

— Да?

— У нее на шее крестик, который ей подарил Лоренцо, — тихо сказала Мия. — она его не сняла. И в руках вертит... это что-то для нее дорогое.

Джакомо замолчал.

Лоренцо Феретти... да, больная тема. Они все, от Фредо до малышки Кати, понимали — Мия не верит в смерть брата. Наверное, только она одна в нее и не верит!

Любит, ждет, надеется...

И увидеть другого человека, который так же любит, ждет и верит, для нее важно. Так что...

— Я поговорю с Паскуале, — решил мужчина. — Если ты захочешь, конечно, съезди.

— Спасибо, дядя! Я вас обожаю!

Мия спрыгнула с подоконника и поцеловала Джакомо в щеку.

— Вот и прекрасно, — проворчал мужчина. — А на обратном пути предлагаю заехать в Феретти, проверить, что там и как.

Мия кивнула и отправилась в свою комнату.

Там лежали ее вещи, там можно было стереть кровь, переодеться...

Завтра они с дядей уедут.

Хоть бы у Адриенны все обошлось...

Мия привычными движениями смывала кровь, причесывала волосы— и думала, думала об Адриенне СибЛевран.

Мие надо уезжать.

Адриенна остается без защиты.

Но почему Мие это так не нравится? Почему!?

Мия (Лоренцо)

— Лежишь?

— Чем могу быть полезен, Зеки-фрай?

Лоренцо мигом оказался на ногах, еще и поклонился...

Устал он сегодня, конечно, как собака. Сегодня был бой, ему бы сейчас отлеживаться и отсыпаться, но почему-то не получается...

Другим гладиаторам проще, наверное...

После боя им выдается вино, которое они в обычные дни не получают.

После боя приглашают несколько проституток...

Только вот Лоренцо это не нужно. Даже и не интересно, и не нравится... есть в этом нечто гадкое. Вот и приходится после боя просто лежать у себя.

Он знает, гладиаторы его не слишком любят, считают выскочкой, могут подстроить пакость...

Наплевать!

У Лоренцо Феретти есть цель — свобода. И он собирается к ней идти.

Зеки-фрай оглядел гладиатора даже с улыбкой. Он не прогадал, это уж точно. А сейчас станет ясно и кое-что еще...

— Лоренцо, сегодня ты едешь со мной.

— Зеки-фрай?

— Я не обязан объяснять тебе свои поступки, но тут многое зависит и от тебя. я знаю, в ваших землях женщины более свободны...

— Да, Зеки-фрай.

— Ты помнишь сегодняшний бой?

— Да, Зеки-фрай.

— ты смотрел на трибуны?

— Нет, Зеки-фрай.

Действительно, когда бы и зачем гладиатору на них смотреть? Дело Энцо — оценить противника, а потом показать собравшимся красивый бой. И самому при этом не пострадать.

Пока везло — у него были только синяки, ссадины... так, пара порезов, которые лекарь зашил, и они зажили буквально за десять — двенадцать дней. Хотя в климате Ваффы часто начинали гноиться даже маленькие царапины.

— Сегодня там была Бема-фрайя.

— Бема-фрайя?

— Вдова, очень влиятельная в Ваффе женщина.

— Простите, Зеки-фрай, — искренне удивился Энцо. — Женщина? Влиятельная?

В Ваффе?

Вы же варвары, дикари, вы женщин укутываете с ног до головы, никакой воли им не даете, тем паче — власти... и вдруг речь о влиянии?

Невероятно!

Зеки-фрай поморщился.

— Ты не так давно живешь в Арайе, и не знаешь многого. Твой мир ограничен нашей школой. Мы уважаем наших женщин и оберегаем их...

Энцо внимательно слушал.

Бема-фрайя оказалась женой богатого купца.

Корабли, торговля... это понятно. А вот любовь и ласка? С ними как?

Оказалось — плохо.

Купец своей жене внимания уделять не может, вот она и ищет его на стороне. В частности, у нее есть договор с Зеки-фраем. Она ходит на представления, не на все, но на многие, ну и...

У нее случаются любовники из гладиаторов.

Обычно это делается проще.

Гладиатора везут с завязанными глазами, Бема-фрай наслаждается им, а потом отпускает восвояси. Но Лоренцо неглуп. И Зеки-фрай решил поговорить с ним.

Если Бема-фрайя будет довольна, то и школе будет хорошо. И Зеки-фраю тоже... и Лоренцо.

Но для этого нужно делать все, что пожелает Бема-фрайя. Вот увидела она юношу на Арене — и захотела! И щедро платит....

Энцо прикусил губу.

Да, шлюхой он еще не был.

С другой стороны...

Он — раб. И его все равно заставят. А вот согласившись добровольно, он может кое-что получить для себя. Пусть небольшие преференции, но к чему ими пренебрегать?

Но надо поломаться.

— Зеки-фрай, она... очень страшная?

Она женщина в возрасте, — чуточку неохотно ответил распорядитель. — Если ты сомневаешься в себе... есть зелье. Но я не хотел бы его тебе давать.

Энцо кивнул. Ему бы тоже не хотелось...

— Я... попробую.

О том, что хотелось бы получить ему, Лоренцо пока говорить не стал.

К чему?

Зеки-фрай умен, и понимает, что перед носом осла надо и морковку вешать а не только скотинку кнутом охаживать.

* * *

Завязанных глаз Лоренцо все же не избежал.

Его ввезли в паланкине, потом вели по двору — он чувствовал прохладу, потом вели по дому...

Потом он почувствовал сильный аромат благовоний.

А потом ощутил, что остался один. Стоять посреди комнаты.

Впрочем, ненадолго.

Послышались тихие шаги. К Лоренцо Феретти приближался человек. Женщина, судя по аромату благовоний.

Шаг, другой...

Энцо чуточку напрягся.

Нервировала собственная... нет, не беспомощность.

У него не связаны руки, он может в любой момент снять повязку. Но Зеки-фрай простыми словами объяснил, что дама должна быть довольна.

Ну что ж...

Если ей хочется поиграть? Почему бы нет?

Энцо понимал, что любит другую, что это в какой-то мере предательство, что...

Адриенна никогда об этом не узнает. А ему надо выжить и вернуться. И если для этого придется воспользоваться какой-то местной бабой... что ж!

Пусть так и будет!

— Какой красивый мальчик, — голос был мягким, томным, интонации мурлыкающими.

Энцо молчал.

— И такой отважный... Ангел. Почему бы тебе не побыть моим личным ангелом?

Молчание.

— Ты немой?

— Нет, эданна.

— Тогда почему ты не отвечаешь на мой вопрос.

— О вашем Ангеле? — уточнил Энцо.

— Да.

— Потому что школа меня не продаст, — спокойно отозвался Лоренцо, хотя стоять неподвижно становилось все сложнее и сложнее. Наглые пальцы закружили по груди, спустились к животу... царапнули, изучая...

— Хм-м... ты не слишком романтичен,, мальчик.

— Моя работа — убивать и умирать.

— А любить?

Пальцы спустились еще ниже, проверили 'боевую готовность'. Тело послушно отреагировало. Что ж, в возрасте Лоренцо оно готово отозваться на кого угодно. Это не измена. Это просто инстинкты самца. Чистая похоть.

Даже не желание, и тем более не любовь. Просто кобель почуял самку — вот и все. Случка.

— Если на то будет ваше желание,, эданна.

— А твое?

— Разве у раба есть свои желания?

Энцо добавил в голос легкой иронии, прощупывая партнершу. И получил в ответ не пощечину с указанием знать свое место, о нет! В ответ прилетел смешок, а напряженную плоть сжали умелые пальцы.

— Безусловно... они есть. Оно есть.

— Это еще не желание, эданна, — говорить спокойно становилось все сложнее. Партнерша была умелой и опытной. Она знала, чего желает, и Энцо начинал хотеть того же.

— А чего же ты желаешь, мальчик?

Лоренцо понял, что снимать повязку нельзя. Пока...

И ловко перехватил руку женщины. А потом притянул ее к себе, прижал к телу, которое сейчас уже больше походило на тело шестнадцатилетнего юноши, после тренировок и прочего... и положил руку на затылок женщине, путаясь в густых волосах.

— Вот этого...

Чтобы найти губами ее губы, много ума не требовалось.

Она была невысокой и пышнотелой, с большой грудью и округлым задом. И пока одна рука Энцо удерживала женщину за затылок, вторая вольно путешествовала по холмам и долинам.

— И этого...

В борделе Энцо кое-чему научили, и он надеялся не разочаровать партнершу. Получилось, вроде бы, неплохо, женщина застонала в его руках и выгнулась.

— И вот этого... — Энцо отпустил губы женщины, и начал медленно спускаться по ее телу, лаская и целуя. Благо, для этого глаза тоже не требовались, только руки и губы.

Первый раз был быстрым и жестким.

Энцо не щадил себя и не щадил партнершу. Но судя по крикам, ей понравилось. Второй — уже медленнее и спокойнее. Но царапин на спине Лоренцо прибавилось. Когти у женщины были острые... ей-ей, он на Арене меньше шкуры оставил, чем сейчас, на ложе любви, хм....

И лежал, поглаживая пригревшуюся на его плече женщину.

Нельзя сказать, что она была красавицей. Лет сорока — сорока пяти, черные волосы явно крашены, потому что корни кое-где видно, и они белые... седые...

Лицо достаточно гладкое, как и у многих полных женщин.

Глаза темные, большие, губы яркие, брови насурьмлены... нет, не красавица. Но женщина интересная. И при дворе она бы пользовалась успехом.

Энцо молчал. Ждал реакции партнерши, и та последовала достаточно быстро.

И почему так?

Вот кто бы объяснил? Но лично Лоренцо Феретти сейчас хотелось жрать. Нет, не кушать, не принимать пищу... он бы сейчас именно, что сожрал большой кусок мяса. И запил хорошим вином.

А женщинам хочется разговаривать. И слушать, какие они самые-самые замечательные.

То есть — не покормят. А жаль...

Долго молчать женщина, понятно, не смогла.

— Ты старался, Ангел.

— Я старался, — подтвердил Энцо.

— Зеки-фрай не солгал мне. Он сказал, что ты умен и образован. Но не сказал, что ты хорош и в постели.

— Его не интересовал этот мой талант, эданна.

— Эданна... женщина, которая замужем?

— Благородная госпожа. Замужняя. Не замужем — дана.

Женщина улыбнулась. Кому бы не понравилось, что ее называют благородной?

— Тебе было хорошо со мной, мальчик?

— Эданна, женщины могут подделать... удовольствие, — Энцо знал, о чем говорил. В борделе просветили. — Но у мужчины реакция или есть — или нет.