| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Хотя богатства этим не исчерпывались. Напомню — Барановичи — крупный железнодорожный узел, отсюда предполагалось снабжать много частей ЗОВО. Соответственно, склады тут ломились, несмотря на то, что по ним прошелся огненный смерч. Так, 846-й окружной инженерный склад, располагавшийся также в Барановичах, чего только не содержал — шанцевый инструмент, инструмент для мастерских, лесозаготовительные, электротехнические, маскировочные средства, средства полевого водоснабжения, средства инженерных заграждений — та же колючая проволока, металлические поковки для мостовых и дорожных работ, печи окопные и трубы к ним, щупы и указки для разминирования минных полей, мелкие предметы инструмента и принадлежности для укомплектования переправочных парков (канаты, тросы и др.). Богатство. Шанцевый инструмент — лопаты, кирки, ломы — очень нам пригодились, а то мы уже начали его производство в своих мастерских — если людей было достаточно, то инструмента не хватало.
Теперь же, несмотря на расширение наших территорий, мы рассчитывали создать прочную оборону до того, как немцы успеют снова сосредоточить против нас существенные силы — мы провели массовую мобилизацию в трудовую армию — почти тридцать тысяч человек — и сразу после освобождения Барановичей ускоренными темпами начали создавать опорные пункты и затем вязать их в оборонительные районы. Трудились буквально и стар и млад. Естественно, основные работы выполняли физически крепкие люди обоих полов, но готовить, стирать, сушить одежду, чинить инвентарь проводить отделочные работы — тоже кому-то надо. Мы даже сняли с занятий учащихся и учителей торговой, художественной, музыкальной школ и педучилища, которые действовали тут до войны, а затем немцы снова восстановили их работу. Вот обучение в медицинской и технической школах не тронули, и даже увеличили количество обучающихся с трехсот шестидесяти до семисот в технической и со ста пятидесяти до восьмисот человек в медицинской — специалисты в этих областях для нас были на вес золота. Тем более что их отлично заменяли военнослужащие наших воинских частей — пока не всем хватало оружия, мы активно использовали их на строительстве оборонительных укреплений, заодно обучая их полевой фортификации.
К тому же местность здесь уже имела значительное количество фортификационных сооружений — с восточного фаса нашего фронта мы приспособили старые немецкие укрепления, оставшиеся тут еще с Первой мировой войны — с пятнадцатого и до девятнадцатого года восточнее Барановичей образовался позиционный фронт, и все эти годы немцы занимались его укреплением. Так, на линии от Барановичей до Пинска были построены сотни бетонных бункеров. Бетон они брали в основном тут же — еще до Первой мировой войны тут уже были Красносельский цементный завод, расположенный в ста двадцати километрах на запад от Барановичей, в десяти километрах на север от Волковысска, с производительностью два десятка тысяч тонн цемента в год, которую поляки увеличили до сорока тысяч тонн, а с приходом Советской власти начались работы по его дальнейшему расширению.
Для строительства этих оборонительных сооружений немцы проложили тогда десятки километров узкоколейной железной дороги, которую затем активно развивали и поляки, а теперь ею стали активно пользоваться и мы, да и раньше уже пользовались — так, была ветка от Телехан до поселка с характерным названием Рудня, названная из-за богатых по местным меркам залежей болотной руды — разновидности бурого железняка. Вообще, названий со словом 'руда', 'рудня', в Белоруссии было много — болотные руды издревле были одним из богатств этого региона. С развитием индустриальной выплавки в других регионах эта отрасль тут постепенно затихала, хотя и сейчас в деревенских кузницах и на мелких заводиках еще выплавляли железо для мелких поделок, вот мы на этом заделе и начали снова развивать это направление, тем более что крестьяне за прошедшие века выбрали самые доступные куски, оставив более сложные, но не менее вкусные.
Так, рядом с той же Рудней на глубинах три-пять метров был довольно мощный и протяженный пласт этой руды, так что, подогнав туда два траншеекопателя и сотню человек с лопатами, мы прорыли там осушительные каналы, заодно восстановив несколько шлюзов на канале Огинского и близлежащих речушках, чтобы уменьшить приток воды, и стали понемногу, еще не дожидаясь полного осушения, черпать оттуда экскаватором руду вперемешку с грязью и водой. Крестьянам с их деревянными лопатами до этих залежей было уже не добраться, серьезные промышленники не ожидали найти здесь чего-то полезного в интересных им количествах, так что эти запасы лежали тут столетиями, и наткнулись на них только геологи из геологоразведки БССР — с приходом советской власти тут развернулись широкие геологоразведочные работы — мы как раз нашли несколько партий, спрятавшихся в лесах и болотах — они-то и рассказали нам, где что было найдено, заодно и продолжив свои изыскания на свободных от немцев территориях.
А то я как-то напрягался из-за отсутствия у нас достаточных количеств железа. Правда, с освобождением Барановичей эта проблема снова, казалось бы, была решена — на местных предприятиях мы уже обнаружили несколько сотен тонн железа — лом, складские запасы, разбитые железнодорожные вагоны — и поиски и находки продолжались, так что производственники с оптимизмом смотрели в ближайшее будущее. Но я-то знал, что ближайшее будущее нам ничего хорошего не сулит, поэтому настоял на развитии доменного производства на местном металлургическом заводе при железной дороге, который вырос еще из дореволюционного чугунолитейного. Так-то он делал выплавку чугунных изделий, стали в небольших количествах и изделий из нее из чушек, что привозились по железной дороге. Настало время делать эти чушки самим. Так что мы выбрали уже залитый бетоном участок под фундамент, и сейчас на нем росла доменная печь с регенераторами на пятьдесят кубометров шихты — если будем получать двести-триста тонн чугуна в сутки, а это двадцать пять-тридцать кубометров — будет отлично. Тем более что у нас уже было несколько доменных печей, пониже и пожиже — но опыт выплавки металла уже был, раз были специалисты. Правда, болотная руда была богата фосфором, но наши металлурги добавляли в шихту известь, которая выводила фосфор в шлаки. Пока было неидеально — результат зависел от месторождения, ведь каждое имело свой состав, соответственно, к каждому надо было подбирать свой состав шихты, и смешивать руду из разных источников мы пока не пробовали, но исследования шли. Сейчас мы фактически поднимали производство на другой уровень — и по технологии, и по объемам.
Правда, в этой печи уже не обойдешься древесным углем, что мы применяли в наших менее мощных печах — он будет просто размолот весом шихты и забьет все проходы для воздуха и газов — плавка заглохнет. Но мне обещали сделать кокс из торфа — до войны в БССР велись широкие исследования по главному на тот момент энергетическому полезному ископаемому республики, в том числе и по применению торфа в металлургии, так что сейчас оставалось 'только' построить печи для его производства. Ну, по графикам получалось, что они будут готовы уже в октябре, тогда как домна ожидалась не ранее ноября — уж слишком большому объему материала в ней надо будет сохнуть.
Сам-то чугунолитейный заводик появился тут еще в конце девятнадцатого века и с тех пор работал с переменным успехом, производя чугунное и стальное литье — колосники, дверцы, ограды и прочее, что нужно населению и промышленности. При польской власти он был расширен. Советская власть собиралась придать ему еще один живительный пинок — его территория увеличилась, залиты площадки под будущие производства — одну из них мы и задействовали под домну, начат завоз и установка нового оборудования, в том числе прокатные станы, проходило обучение инженеров и рабочих — еще бы год — и в БССР появился бы еще один довольно крупный металлургический завод. Не успели. И теперь нам предстояло подхватить дрогнувшее знамя индустриализации на землях Западной Белоруссии.
Тем более что небольшой конвертер для переработки лома тут уже был установлен — с приходом Советов в Западной Белоруссии начало разворачиваться масштабное строительство новых промышленных объектов — только в Барановичах и близлежащих поселках и городках мы насчитали более шестидесяти подготовленных площадок — где-то еще только залили бетон, а где-то уже начали возводить стены и завозить оборудование. А уж сколько материалов и строительных конструкций лежало — не подсчитать.
Под это строительство, кстати, разворачивались и предприятия по производству стройматериалов. Так, в Барановичах в середине двадцатых уже был заложен и начал работать бетонный завод, но поскромнее Красносельского — 'всего' десять тысяч тонн цемента в год, что в пересчете на объем дает четыре тысячи кубометров цемента или двенадцать тысяч кубометров бетона. Если стена толщиной тридцать сантиметров и высотой три метра на каждый погонный метр требует один кубометр бетона, то получаем двенадцать километров таких стен, или почти пятьдесят строений размером сто на двадцать пять метров. До войны мощность этого завода планировали увеличить втрое — не успели. Зато успели увеличить мощности местных кирпичных заводиков. До начала Второй Мировой их тут было три, с производством четыре миллиона штук кирпича в год. С приходом советской власти это количество утроилось и добавилось производство огнеупорного кирпича — для металлургических заводов, что были расположены в Барановичах его потребовалось бы много, как и для лесохимических заводов, что также разворачивались здесь до войны — того же уксуса требовалось все больше — и не только в качестве консерванта, но и для производств ацетатного волокна, которое выпускали, например, на Гомельской фабрике искусственного волокна, для кинопленки, да даже для производства аспирина, когда салициловую кислоту, полученную по методу Кольбе-Шмидта, известному еще с конца девятнадцатого века, соединяют с уксусной. А аспирина стране требовалось все больше. Ну и нам не помешает — химики уже работали в это направлении.
ГЛАВА 30.
Для меня же главным богатством Барановичей стали находившиеся тут специалисты и оборудование. И те, и другие у нас были и раньше. Так, за прошедшие два месяца мы набрали внушительный станочный парк в три сотни единиц — одних только токарных станков — сто семьдесят штук. А еще шесть десятков сверлильных, сорок два фрезерных, несколько десятков единиц строгальных, расточных, долбежных станков, двадцать два протяжных, шестнадцать прессов, семь кузнечных, небольшой прокатный стан, ну и четыре десятка заточных. И это я указал только работающие. В общем — по количеству оборудования у нас уже был довольно внушительный завод по металлообработке.
Собирали буквально с миру по нитке — начинали с мастерских паровозного депо того городка, куда мы вошли в конце июня. Заодно и расположенная в нем же МТС дала более двадцати единиц металлообрабатывающего оборудования. И даже в находившемся рядом кирпичном заводике была небольшая мастерская с токарным и сверлильным станками — для ремонта их техники. Они приводились в действие от генератора, на который работал локомобиль на пятьдесят сил — таких небольших генераторов на десять-тридцать-семьдесят киловатт мы тоже подсобрали пару десятков — электросетей здесь еще не было, но заводики и поселки массово обзаводились своими генераторами с приводом от паровых или дизельных двигателей. Так что электричество для привода станочного оборудования было в наличии. Да что там говорить ? Мы даже не погнушались станком с ручным приводом, что был в кузне находившейся в пяти километрах деревни — для начального-то обучения сойдет.
Потом уже шерстили по всей округе, которая за два месяца расползлась чуть ли не на двести километров во все стороны, если считать по выходам некоторых ДРГ. Конечно, в большие города и селения, где стояли немецкие гарнизоны, мы просто так не заходили, только если с боем — для обычного налета или уж окончательного освобождения. Но и небольшие поселения зачастую имели заводики с мастерскими — даже лесопилки, и те порой могли похвастаться каким-то набором станков — хотя бы сверлильный, с ручным приводом, да был.
Мы притащили и несколько ПМ — подвижных мастерских, сделанных на базе грузовых автомобилей для ремонта танков. Мастерские типа 'А' имели слесарное оборудование, бензовар-бензорез, пресс на одну тонну, ручной точильный станок. Мастерская типа 'Б' была уже посерьезнее — и шасси — не ГАЗ, а ЗИС-6, и токарно-винторезный станок, и дрель, и бензогенератор. В воинских частях также оставалось немало интересного — ну кто потащит с собой по боевой тревоге мастерские, расположенные в помещениях ? Вот нам они и доставались. Да и с немцев мы взяли сколько-то оборудования — за их техническими и ремонтными подразделениями мы устроили настоящую охоту, заграбастав или просто уничтожив за это время более тридцати подразделений — от отделения до роты, ну и взяв оборудования, если была такая возможность. Налеты на аэродромы тоже не прошли впустую в плане станков и приспособлений.
Хороший 'урожай' давали и другие местные МТС — Бытенская, Ганцевичская, Гинцевичская, Ивацевичская, Городищенская — каждая содержала вполне приличный станочный парк. И почти каждая имела по несколько цехов — машинный, разборки и сборки тракторов, сельскохозяйственный, радиаторный, инструментальный, механический, кузнечный, деревообрабатывающий, сварочный, а также склад для запчастей, электроотделение и котельная — набор разнился от одной МТС к другой, но даже если не имел отдельного цеха под какие-то работы, то как минимум посты для них имелись. Еще бы — им ведь надо выполнять ремонт десятков единиц сельхозтехники и транспорта, поэтому каждая МТС — это по сути ремонтный минизавод, причем имеющий не только станки, но и прессы, кузнечное оборудование, горны, литейки, а самое главное — профессионалов. Правда, в основном это были жители окрестных деревень, но за прошедшее время они неплохо овладели своим ремеслом — в одной из МТС даже освоили отливку колец для дизелей, тройников маслопровода к колесным тракторам, стали даже делать шестерни. Естественно, подобные производства, если была возможность их защитить, мы не вывозили, даже наоборот — разворачивали в ремонтные предприятия — добавляли оборудования, мастеров и учеников — последних у нас был вообще избыток.
Мастеров и просто обученных рабочих у нас к моменту освобождения Барановичей набралось уже полтысячи человек — из местных жителей или армейцев — либо сразу воентехники или мехводы, либо просто рабочие, призванные на службу. Учеников же мы выдергивали откуда только можно, пропуская хоть сколько-то толковых через сито проверочных тестов — если сможет после пятнадцати минут показов и объяснений переключать передачи на станке — значит, толк будет. Из остальных, возможно, тоже будет, но не сразу. А нам надо было много и быстро, поэтому приходилось отсеивать такими простыми проверками и потом уже постепенно натаскивать в процессе непосредственно работы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
