Падение "Морского короля"

— Все еще нет связи, Эйд.

— Черт. Рация вообще работает?

— Рация в порядке, Эйд, — заверил я его.

— А что насчет той, что на другом конце?

— Я не вижу в этом проблемы. Радисты в операционном центре хороши. Они поймут, что мы пропустили наш сеанс и попытаются связаться с нами.

Тот факт, что мы ничего не передавали во время сеансов, начинал меня беспокоить. Если бы не смогли наладить связь, нам вскоре пришлось бы перебираться на новое место.

Однако, вскоре аргентинцы все решили за нас.

Глава 37

Около полудня я снова попытался вызвать по рации эскадрон «D», когда над нашими головами просвистели две высокоскоростные пули. Я замер. Резкие выстрелы разбудили Бинси. Он выскользнул из спального мешка и инстинктивно потянулся за винтовкой и РПС. Я прижал палец к губам и с помощью сигнала большим пальцем вниз указал на присутствие противника, после чего поднял маленькую тактическую УКВ рацию, которая связывала нас с передовым НП.

— Контакт. Патруль противника, восемь человек. Менее чем в 800 метрах. Я наблюдаю. Ждите.

Я вполголоса передал Бинси то, что сообщил Эйд, пока мы проверяли предохранители на нашем оружии и готовились отреагировать, если начнется стрельба. Казалось, прошла целая вечность, напряжение было подобно сжатой пружине. Через несколько секунд мы могли вступить в бой с ними, или прорываться к запасной точке сбора. Черт, никакой связи. Что бы ни случилось, мы были предоставлены сами себе, и не смогли бы позвать на помощь. Даже если бы мы действительно вызвали кого-нибудь из эскадрона, было маловероятно, что они доберутся до нас вовремя.

Минуты продолжали тикать с мучительной медлительностью. Затем Эйд снова вышел по рации.

— Отбой. Похоже на отряд фуражиров, отправившихся пострелять по овцам. Они направляются обратно в поселок, и я не думаю, что они нас видели.

Я ответил простым:

— Принял.

Мы с Бинси с облегчением вздохнули.

— Черт, мы были на волосок от смерти.

— Ты, нахрен, не шутишь, — ответил Бинси. — Интересно, почему они стреляли по овцам.

Более четкое представление того, что происходило с овцами, было в Порт-Ховарде. Через телескоп с их позиции НП на гребне, Джон наблюдал за трактором, буксирующим длинный плоский фермерский прицеп, когда тот выехал из овчарен и подъехал к позиции роты аргентинцев, которую они заметили на возвышенности. Трактор, когда он добрался туда, останавливался у каждой траншеи.

— Что они делают? — спросил Рой.

— Там двое гражданских, и я думаю, они бросают аргентинцам потроха.

— Субпродукты?

— Да, черт возьми, это выглядит так. Я думаю, местные жители кормят войска аргентинцев тем, что осталось от овец, которых они забивают в сараях.

— Наверное, это лучше чем обезвоженное куриное филе.

— Я в этом не уверен, но аргентинцам, должно быть, не хватает еды, если они прибегают к употреблению баранины.

Аргентинский патруль, который мы видели возле Фокс-Бей, подтвердил, что мы все еще были слишком близко к поселку. Если аргентинцы собирались отстреливать свободно бродящих по вересковой пустоши овец, чтобы снабжать свой гарнизон едой, они скорее всего вернуться, когда им ее понадобится больше. Мы с Бинси посмотрели друг на друга, оба зная, что нам придется снова двигаться, как только стемнеет.

Гордо возвышавшиеся над равниной окружающих вересковых пустошей Те-Босонс выглядели как лучший вариант для новой операции. Как только стемнело, мы засыпали прежний НП, тщательно восполнив каждый тяжелый груз земли. Затем мы отступили на 6 километров, поднялись вверх по склону и начали рыть новый НП чуть ниже гребня на переднем склоне. Мы закончили его как раз перед первыми лучами солнца. Наступившее утро показало, что у НП были хорошие сектора обзора вплоть до Фокс-Бей.

Хотя мы были теперь в 10 километрах, чистый воздух Фолклендских островов означал, что используя телескоп, все еще можно было прочесть газеты, которые аргентинцы читали в своих окопах. В качестве бонуса, высота впервые за три дня обеспечила связь со штабом эскадрона. Мы связались с ними, пока рыли НП.

Но с новым местоположением также была проблема.

Рассвет показал присутствие низкой белой пастушеской фермы, лежащей в долине в миле к западу, у подножия скалы. На карте она была обозначена как гора Саливан, но чего карта не могла нам показать, так это того, что она была занята аргентинцами.

— Что думаешь, Эйд? — сказал я, лежа плашмя в зарослях травы сразу за новым НП.

— По крайней мере, взвод. Тридцать солдат, может больше, окопались вокруг здания с пулеметами.

— Значит мы находимся в пределах досягаемости?

— Да, они могли бы легко до нас здесь добраться. Они могут прижать нас своими пулеметами, а затем вызвать из поселка артиллерию. Короче говоря, они могут убить нас, если заметят.

— Мы снова переедем сегодня ночью?

Местность между холмами Босомс была равнинной и без неровностей, мы рисковали быть замеченными, если бы остались там где были, но карта предлагала несколько альтернатив для размещения другого НП, которые обеспечивали связь с эскадроном и хорошую видимость поселка.

— Нет, давайте останемся на месте и будем избегать любого движения днем, — сказал Эйд.

— Ты с Бинси управляетесь с рацией на лежке, а мы будем развлекаться здесь, на НП.

— Хорошо. Я подожду следующего сеанса и отправлю сообщение в эскадрон.

Я медленно пополз обратно из НП в укрытие и рассказал Бинси о взводе противника, пока готовил рацию.

После нашего молчания, последовавшего за заброской, эскадрон с облегчением узнал, что регулярно получает доклады с обоих НП. Казалось, все налаживается.

Глава 38

Шел дождь. Непогода накатывала на нас полосами с запада, иногда сопровождаясь дождем, иногда неся шквалы снега, а иногда прерываясь, чтобы показать солнце.

В течение следующих трех дней мы держали поселок под наблюдением, подмечая детали, чтобы создать картину жизни, подтвердить численность противника и его вероятные намерения, а также определить любые важные цели. Мы засекли случайные транспортные средства, въезжающие в Фокс-Бей и выезжающие из него, отметили как аргентинцы регулярно перемещали свои артиллерийские орудия, в попытке защитить их от обстрелов с моря. Мы наблюдали, как каждое утро выстраивалась длинной змеей очередь на полевую кухню, а затем отслеживали отдельные группы солдат, когда они расходились обратно по своим окопам, что позволило нам проверить их численность и точное расположение оборонительных позиций.

Но лютый холод и пронизывающий до костей ветер оставались непрекращающимися. Мы работали посменно, двое наблюдателей в НП, другая пара на лёжке, по очереди дежурили у рации, прикрывали подходы к тылу, немного спали и ели. Неподвижное лежание на мерзлой земле превратилось в пытку терпением, поскольку сырость просачивалась в одежду и спальные мешки. Возможность заварить горячий сладкий чай была даром Божьим. В дневное время, вне поля зрения и под землей, мы разогревали наши пайки и ели сублимированное куриное филе с рисом, до наступления темноты.

Ночью температура опускалась на несколько градусов ниже нуля, но темнота также давала единственную возможность немного размяться и выпрямить затекшие, уставшие, ноющие конечности. На вторую ночь в новом НП я отправился за водой для остальных бойцов патруля. В кромешной темноте я спустился по задним склонам холмов к пруду, расположенному в 400 метрах ниже по склону. Это было вне поля зрения противника, так что я не слишком беспокоился о том, что остался один.

Я приближался к озерцу и наслаждался возвращением тепла в мое нутро, когда впереди услышал движение. Я остановился и опустился на одно колено, одновременно снимая с предохранителя свою винтовку. Все еще увешанный флягами с водой, я замер, вглядываясь в темноту впереди и внимательно прислушиваясь к любому звуку. Ничего. Я осторожно двинулся вперед, все еще пытаясь просканировать темноту вокруг меня: по прежнему, ничего. Внезапно впереди меня послышалось какое-то движение и шум. Приклад моей винтовки уже был у моего плеча, ствол инстинктивно поднялся в боевое положение, мой палец нажал лег на спусковой крючок, пока увиденное и услышанное обрабатывалось в моем мозгу. Заметив хлопающие перья, мой большой палец автоматически нажал на предохранитель, когда пара испуганных горных гусей с разноголосым га-гаканьем поднялась из темноты и взмыла в воздух над моей головой.

К тому времени, как я вернулся в укрытие, мое сердцебиение пришло в норму.

— Черт бы меня побрал, Бинси, — прошептал я. — Только что меня чуть не выдала пара гусей.

Бинси едва не описался, пытаясь подавить приступ истерического смеха.

— Черт возьми, Всплеск, тебе следовало прибить одного из этих ублюдков. Это было бы долгожданным перерывом от куриной похлебки.

Помимо риска быть выданным парой испуганных гусей, или быть замеченным взводом противника в Саливан-Хаус, еще одна угроза обнаружения исходила с воздуха. Каждый день над головой пролетал аргентинский вертолет «Аугуста-109», проходивший транзитом между Фокс-Бей и Порт-Ховардом. Поскольку Босомс были очевидным ориентиром между двумя поселками, вертолет летел над ними достаточно низко, чтобы мы могли разглядеть усы пилота и зеркальные летные очки через щели в сетке укрытия.

Каждый раз, когда над нами пролетал «Аугуста», я молился, чтобы он не посмотрел вниз. Он никогда этого не делал. Я подозреваю, что пилот был озабочен необходимостью лететь на бреющем и необходимостью быть начеку, из-за рыскающих реактивных «Харриеров». Мы отправили данные о перемещениях вертолета во время обычных сеансов связи вместе со всей другой информацией, которую мы собрали. В ответ на то, что мы отправили, мы получили простое подтверждение из штаба эскадрона. Никогда не было никаких намеков, что наши доклады вызвали какую-то реакцию, но это не мешало мне спросить. Я заканчивал каждую передачу словами: «У вас есть что-нибудь для нас?»

Ответ приходил в ритме точек и тире азбуки Морзе: «Да-да-ди-да, ди-да-ди, ди-ди-да» (для вас ничего, конец связи).

За пределами нашего мира Оперативная группа была занята подготовкой к взятию Стэнли, и если мы не сообщали о чем-то значительном, например, о крупном подкреплении или перемещении войск, они были довольны тем, что оставили Фокс-Бей, чтобы разобраться с ним после падения столицы. Мы ничего не знали о событиях, разворачивающихся в 50 милях от нас на Восточном Фолкленде, таких как трагическая гибель более пятидесяти британцев в результате воздушной атаки на валлийскую гвардию на борту «Сэра Галахада». Эсминец «Гламорган» был подбит «Экзосетом», запущенным с берега. Не зная о более широкой войне, мы оставались в коконе нашего собственного тихого маленького захолустного мирка Западного Фолкленда. Но это должно было вот-вот измениться — с ужасными результатами.

Дым от горящего торфа поднимался из труб и уносился ранним утренним бризом над крышами из гофрированной жести. Пастушеские собаки залаяли в своих загонах, и петухи начали перекличку, когда дневной свет заполнил восточный горизонт позади Роя, а поселок в Порт-Ховарде начал приходить в движение. Это могло бы выглядеть спокойной буколической сценой сельской идиллии, если бы не лютый холод и присутствие аргентинцев. Они уже начали выстраиваться в очередь за скудным завтраком из полевой кухни, расположенной рядом со школой поселка, который тянулся вдоль долины, противоположной береговой линии под ним, в виде небольшого скопления домов.

Рой вернулся на передовую позицию вместе с Джоном, незадолго до заката, чтобы сменить Джимми и его напарника, когда заметил выброшенную обертку от конфеты. Рой не видел ее раньше, и был уверен, что накануне, когда они перенесли НП дальше вдоль хребта, ее там не было. Но ее присутствие, лежащее там, среди камней, предвещало неприятности. Рой попытался осмыслить то, что он обнаружил. Он исключил появление детей из поселка, поскольку аргентинцы держали всех гражданских под стражей в Порт-Ховарде.

Черт, это скверно, подумал он. Должно быть, ее выбросил солдат из аргентинского патруля. Нам нужно убираться отсюда к чертовой матери. Проблема была в том, что босс отошел отлить. Чего ни один из них не знал, так это того, что другая половина их патруля, уже говорила по рации, пытаясь сообщить им, насколько плохи будут дела.

Только с первыми лучами солнца, выглянув из пещеры у подножия хребта, Джимми увидел темные силуэты, которые казалось, были повсюду вокруг них. Они не заметили лежку, но дюжина или около того аргентинских солдат двигались вверх по гребню перед ними, направляясь в сторону НП.

Это был не случайный поисковый патруль: противник, казалось, двигался целенаправленно, поскольку они набирали высоту и неуклонно взбирались по крутым склонам хребта. Им предстояло подняться на несколько сотен футов, и еще было время предупредить Джона и Роя о приближающейся опасности. Джимми включил рацию PRC-320 и передал предупреждение.

— Четыре Ноль Альфа, это Четыре Один Браво, прием.

Ничего.

— Четыре Ноль Альфа, имейте в виду, что у нас есть компания, двенадцать бойцов противника, продвигающаяся вверх по гребню позади вашей позиции. Конец передачи!

По-прежнему никакого ответа от Джона и Роя.

Джимми продолжал пытаться. В отчаянии он переключился на маленькую двустороннюю тактическую рацию и рискнул выйти из пещеры, чтобы скорректировать свою позицию в попытке улучшить связь. Его голос становился все более умоляющим, его разум молил: ответь на это чертово сообщение! Но атмосферные условия были против него; сигнал был слишком слаб, чтобы перескочить через гребень. По-прежнему, ничего, пока он наблюдал, как патруль противника взбирается все выше по гребню. Они были вне пределов досягаемости эффективного огня стрелкового оружия, а затем исчезли, перевалив через гребень.

В двадцати милях от них, не перекрытые горами, на просторах залива Сан-Карлос, неистовые радиопередачи Джимми были перехвачены более мощными радиостанциями в штабе эскадрона «D». Команда связистов вызвала Седрика и Дэнни в оперативный центр.

— Босс, послушайте это. НП в Порт-Ховарде, похоже, вот-вот будет обнаружен.

— Ты уверен, что это патруль Джона?

— Да, босс, это его позывной и я мог бы узнать морзянку Джимми Клайда где угодно. Это определенно они. Босс, Джимми сейчас выходит на связь по УКВ.

Седрик почувствовал себя физически разбитым. Это был кошмар, ставший явью: один из его патрулей вот-вот должен был быть обнаружен в тылу противника, и численный перевес был сильно против них.

— Дэнни, поднимай 17-й отряд в качестве группы быстрого реагирования. Найдите вертолет. Есть шанс, хотя и ничтожный, что мы доберемся туда вовремя.

Лодочный отряд был наготове на случай такой чрезвычайной ситуации. Они свалились с коек, подхватили свое оружие и снаряжение и бросились вниз по трапу, чтобы собраться на летной палубе танкодесантного корабля. Учитывая срочность ситуации, они были готовы отправиться в путь в считанные минуты, чтобы попытаться вытащить из дерьма своих товарищей.