Вся семья (без Стена, он остался в комнате Вильмы) ждала Ивара у дверей в Тёплую Нору. И Селена отчётливо ощущала странное впечатление: Коннор уезжает. Пусть без вещей, но... Она лихорадочно улыбалась ему, время от времени спохватываясь и проверяя браслет, блокирующий её эмоции. Джарри стоял тоже странно потерянный — ни дать ни взять провожающий. Он говорить не пытался. Просто стоял и посматривал то на безлиственный сад, хмурый в сегодняшней пасмури, то на старшего сына.

Наконец вышел Ивар. Берилл и двойняшки всё-таки напросились в его комнату хотя бы на "тихий час". Джарри пришлось усыпить их, чтобы мальчик-некромаг мог тайком выйти из дома. Почему-то сразу решили, что никому из детей говорить о ритуале возвращения памяти не будут. Кому какое дело... И мало ли как обернётся...

Ритуал Трисмегист и Ривер приготовили в домике старого эльфа-бродяги. В нём несколько небольших комнат. И Трисмегист, забежавший до обеда, предупредил, что он и Ривер приготовили сразу два ритуала. Один — для Коннора. Другой — для Ивара, если возвращение памяти будет неудачным. Правда, Ивару о том не сказали, памятуя о его истеричной реакции на любое "но".

— Всё? Идём? — спросил запыхавшийся мальчик-некромаг, сияя счастливой улыбкой. — Коннор, мы идём, да?

— Идём, — усмехнулся тот и взял его за руку, как маленького.

Ивар сразу успокоился и, чуть не подпрыгивая, пошёл рядом со старшим братом. Селена и Джарри переглянулись и поплелись следом за ними.

Решили на всякий случай идти не улицей, где можно встретить соседей, которые о ритуале не знали, а садами. Землю с утра подморозило, так что пройти можно было, не испачкавшись в грязи. Селена как-то очень уж внимательно об этом думала — так же, как внимательно смотрела под ноги. Потому как взгляд на мальчиков, идущих впереди, — и глаза непроизвольно наполнялись слезами. "Да что ты как на похоронах! — ругалась про себя Селена. — Даже Люция подтвердила, что ничего необычного не будет! Ну, узнает Коннор о своей довоенной жизни, вспомнит родителей — так ведь это же здорово! Теперь у него тоже будут воспоминания о детстве — не таком страшном, каким оно было в пригороде! Радоваться за него надо, а ты... Да что я сегодня такая... слезливая..."

У двери в домик Трисмегиста их встретил Ривер, спокойный и серьёзный.

— Сначала зайдёт только Коннор, — предупредил он. — Мы проведём ритуал, возвращающий память, а потом... — И он улыбнулся Ивару.

Когда Коннор, оглянувшись на пороге, зашёл затем в домик следом за Ривером, Джарри осмотрелся и сел на скамью неподалёку от входной двери. Мальчик-некромаг постоял-постоял — и тоже примостился рядом, на скамейке же. Селена страшно боялась, что Ивар начнёт болтать обо всём подряд от распирающей его радости, но мальчик просто сидел рядом с её семейным и нетерпеливо смотрел на дверь в домик. Ей садиться не хотелось. Хотя бы потому, что поймала себя на повторяющейся, как ночной кошмар, мысли: "Случись, что ритуал пойдёт не так, как надо, будет виноват во всём только Ивар!" И, чтобы заглушить плохие мысли, она начала повторять, как молитву: "Пусть всё будет хорошо! Пусть Коннор всё вспомнит и выйдет к нам!"

Иной раз ей хотелось обвинить Ивара в том, что именно из-за него с Коннором может случиться нечто непоправимое! Но смотрела на мальчика-некромага и видела его не ледяные, как в первую встречу, серые глаза — беспощадные, как казалось тогда. Не холодные, а согретые надеждой, и сама виновато опускала голову: он ещё совсем мал, чтобы рушить на него хоть какие-то обвинения!

Время тянулось — как ей казалось, пока Джарри обеспокоенно не сказал:

— Скоро закончится "тихий час"!

— Что?..

— Что ж они так долго...

Как будто ответом на эти тихие слова дверь приоткрылась. Ивар быстро вскочил со скамейки и кинулся было к домику. Но вышел Трисмегист. Поникшие плечи, виноватый взгляд исподлобья. Прежде чем сумел произнести хоть слово, Селена тоже бросилась к нему:

— Коннор жив?! Мне ничего другого не надо, лишь бы... Трисмегист, не молчите!

— Зайдите, — негромко сказал старый эльф. — Он жив, но...

Ивар проскочил под его рукой Трисмегиста, и Джарри с Селеной тоже заторопились войти. Дальше порога в почти пустую комнату, где проходил ритуал возвращения памяти, Ривер никого не пустил.

Коннор сидел в кресле, окружённом несколькими магическими кругами. Их было столько, что они постоянно перемешивались, если смотреть на них обычным взглядом, не вооружённым магией. Последний круг упирался в стены.

— Что... с ним? — пока ещё только озадаченно спросил Ивар, начиная дрожать.

Тот же вопрос хотела бы задать и Селена.

Коннор сидел в кресле — лицом к ним. Открытые глаза, которые, если следить за ними, время от времени моргали, абсолютно бесстрастные. Тело расслаблено так, будто он то ли только что проснулся, то ли начинает засыпать, благо кресло мягкое. Кисти свободно свисают с подлокотников...

— Коннор! — вдруг закричал мальчик-некромаг и попытался резко проскочить мимо Ривера.

Маг успел поймать его и понёс выставить, сопротивляющегося и отчаянно кричащего: "Пусти! Пусти! Коннор!", в маленькую прихожую.

— К Коннору нельзя. Последствия ритуала продолжаются, а значит...

Кажется, Ривер хотел сказать что-то ещё, но Ивар будто клюнул головой к его руке, и маг вскрикнул от боли — мальчик-некромаг укусил его.

Но вмешался Джарри. Поскольку Ивар был к нему спиной, он прихватил его за живот и прижал к себе.

— Трисмегист, что с Коннором?! — звеняще спросила Селена, и мальчик затих, уставившись на старого эльфа.

— Коннор в библиотеке, — сухо ответил Трисмегист, стоявший возле входной двери. — Кровь всё-таки взбунтовалась и вынесла его сознание в библиотеку прошлого. Предполагаю, потому, что он часто бывал там. Чаще всех.

— И? Что дальше?

— Дальше... Он останется здесь, в моём доме, на период, пока не вернётся.

— Что значит — пока не вернётся?! — закричал Ивар, уже не стараясь выдраться из рук Джарри. — Он вернётся?! Когда?!

— Боюсь, процесс возвращения затянется. И хорошо, если только на несколько месяцев, — хмуро, но уверенно ответил Трисмегист.

— А я?! Что теперь будет со мной?! — завизжал Ивар. Голос его сорвался, и он уже шёпотом быстро-быстро заговорил: — Я уже не могу! Они меня съедают! Я не могу сопротивляться им, не могу...

— Джарри, будь добр, отнеси его в комнатку слева. Там мы приготовили ритуал освобождения от корней. Положи его в центр пентаграммы.

— Коннор... — задохнулся Ивар и зарыдал. — Коннор — из-за меня?! Из-за меня, да?!

Этих слов хватило, чтобы Селена подбежала к нему и обняла, простив всё его упрямство и недавнюю глухоту.

— Ивар, мальчик мой! Быстро идём в ту комнату, чтобы не зря! Чтобы Коннор не зря!.. — она никак не могла подобрать нужных слов. — Когда он вернётся, он спросит с нас, что с тобой! Иди! Иди, Ивар, пусть маги снимут с тебя заклятие чёрных корней! Иди ради Коннора, Ивар!

Плачущего, но покорного уже Ивара в комнатку с приготовленным ритуалом освобождения проводил Ривер. Когда за ним закрылась дверь, Селена вновь приникла к косяку двери в комнату с Коннором. Шагнул к ней Джарри, положил тёплые ладони на плечи.

— Счастье, что он вернётся, — прошептал он. — А нам теперь думать, как объяснить отсутствие Коннора в Тёплой Норе.

Она чуть подалась назад, чтобы чувствовать тепло своего семейного. Но глаз с Коннора не спускала. Всё казалось, что он вот-вот лениво зашевелится, потянется, как после долгого сна, и встанет... Вот только открытые глаза старшего сына страшили её...

— Трисмегист, — неожиданно даже для себя позвала она. — Может, вы... напутали? Глаза!.. Глаза у Коннора шевелятся! Не просто моргают! Они шевелятся!

Старый эльф-бродяга бросил лишь один взгляд на мальчишку-некроманта и вздохнул, обернувшись к семейным.

— Он... читает.

Какая-то горькая насмешка... Тело без сознания, а он... где-то там... читает. Не тратит зря время, которое придётся провести то ли в ловушке, то ли в тюрьме.

— Селена, — неловко сказал Джарри. — Иди в Тёплую Нору. Дети просыпаются. Ты должна быть с ними.

Предсказание Люции сошлось. Рукопись из учебки — одна из тех, что мальчишки братства переписывали, время от времени "ныряя" в библиотеку прошлого. Сны... Коннор сидел в кресле, словно спал... Горячие слёзы внезапно подступили к глазам, едва Селена вспомнила, как братство сегодня летало на дельтапланах... Как будто специально... Как будто ребята тоже предчувствовали, что одному из них теперь долго не бывать в небе... Господи, как хочется реветь во весь голос! А приходится думать над странными вещами! Думать о том, как объяснить Тёплой Норе, куда и почему делся Коннор. Причём объяснять надо так, чтобы никто не заподозрил, что виной всему Ивар. Пусть дети в Тёплой Норе участливы друг к другу, потому что все они из военной поры, но детская жестокость может проявиться в любой момент. Коннора любят в Тёплой Норе. Поэтому имя Ивара не должны связывать с отсутствием старшего из братства. С пригородной школой легче. Там взрослые люди. Они поймут, зная, что магия может иной раз и взбрыкнуть... А ещё проблемы с тем микрорайоном, где на некромагов напали и где есть дети... Когда правительство Города Утренней Зари начнёт наконец действовать...

— Что мы скажем детям? — тихо спросил Джарри.

— Не знаю, — призналась Селена.

Им помогли. Когда они дошли до своего сада, там их уже ждали. Ребята братства сидели на садовой скамье понуренные. Заслышав шаги и завидев возвращающихся семейных, все четверо встали.

— Что случилось с Коннором? — встревоженно спросил Мирт.

Селена взглянула на снятые браслеты.

— Он ушёл в библиотеку прошлого.

— Люция... — прошептал Колин. — И как долго он там будет?

— Трисмегист сказал — несколько месяцев. — Она постояла рядом с ними, опираясь на руку Джарри. Вздохнула. — Не вините Ивара. Коннор на ритуал сам пошёл, зная...

— Мы знаем, — покачал головой Колин. — Коннор предупредил нас.

— Что мы с-скажем... — Хельми не договорил.

— Коннор уехал, да? — грустно предложил Мика. — Ну, в Старый город, например.

— Не забудьте предупредить Берилла и Вереска, — напомнил Джарри. — И вообще... хорошо бы у них забрать браслеты и полностью закрыть связь с Коннором...

Небольшой группой они двинулись к оживляющейся Тёплой Норе, обговаривая на ходу, что сказать всем, кто спросит о Конноре... У двери в дом Селена оглянулась.

— За Ивара не беспокойся, — сказал Мика. — Мы сейчас пойдём к Трисмегисту и дождёмся окончания ритуала. Приведём его домой.

— Спасибо, мальчики, — прошептала Селена.

Обновление

Глава двадцать третья

Отсутствию Коннора на игре в пейнтбол никто не удивился. Остальные-то ребята из братства были на месте — правда, какие-то смурные. Но играли привычно сильно.

А во время ужина Селена объявила, что Коннор заболел. Магически. Поэтому он переехал в дом Трисмегиста, который и разбирается с его болезнью.

В столовой пошумели, погалдели и успокоились. Обескураженные лица Вереска и Берилла поняли и без объяснений. Но Вереск быстро успокоился — Агата, девочка-вампир, разговорила его и попереживала вместе с ним. О Конноре она уже знала, что он спаситель мальчишки-эльфа, а потому очень даже сочувствовала Вереску. Да и Мирт, его мастер инициации, рядом. А Берилл... Его успокоили братство и старшая сестра — Селена. И старший брат Александрит, которому тоже рассказали не полную правду, а лишь то, что нужно знать из-за связи младшего брата, Берилла, с братством.

С Иваром Селена поговорила перед сном.

— Коннор знал, что так будет? — хмуро спросил он, сидя на кровати в своей комнате.

— Предполагал, — ответила Селена, севшая напротив. Напоминать, что старший брат пытался достучаться до сознания младшего, Селена не стала.

— Знал... — тяжело сказал мальчик-некромаг. — И всё-таки согласился. Почему он не отказался? Потому что он... мой брат?

— И он знал, что в случае неудачи ты сразу согласишься на ритуал освобождения.

— Я думал — он сильный, — прошептал Ивар.

— Коннор не просто сильный. Он очень сильный. — Пришлось сделать паузу и про себя поискать слово или словосочетание, способное заменить фразу "мыслительная деятельность". — Понимаешь, Ивар, самое неизученное на свете — это человеческий мозг. Мозг любого живого существа. До сих пор никто не знает точно, что может произойти, если вмешаться в его работу.

— А Трисмегист вмешался?

— Вмешались два... — Она хотела сказать "два фактора", но снова пришлось заткнуться на секунды, чтобы найти слово попроще. — Две обстоятельства. Первое — травма головы. Когда "крабы" подбили машину с ним, она несколько раз перевернулась, и Коннор потерял сознание. До сих пор мы не знаем, что за травма была у Коннора.

Селена умолчала, что Трисмегист по сей день сомневается, физическая ли рана блокировала память, эмоциональная ли. Ивар просто этого не поймёт.

— А почему Трисмегист не вылечил Коннора тогда, в лаборатории?

— В то время беспамятство Коннора было ему на руку. Если бы Коннор помнил родителей и то, что с ними произошло, он не сумел бы выучить всего того, что потом пригодилось ему в пригороде.

— Этот Трисмегист бессовестный, — проворчал Ивар.

— Благодаря "этому" Трисмегисту, Коннор сумел снять тебя с капища, — заметила Селена. — Благодаря ему, спаслось из мёртвого леса братство, а ты прошёл ритуал и можешь больше не думать о неминуемой смерти от чёрных корней... Обстоятельство второе — это кровь Коннора, слишком насыщенная разными видами магии. Ну и теперь о главном. Что ты решил? Останешься в Тёплой Норе?

Он поднял голову. Глаза потухшие.

— Не знаю.

— Почему?..

Поспешно, будто боясь, что она прочтёт его мысли раньше, он выпалил:

— Я останусь, пока Коннор... — Он запнулся. — Пока он в библиотеке!

Настаивать она не стала. Хватит пока того, что у него есть крыша над головой. Что ему не надо скитаться в поисках еды. Что рядом те, кто поможет, если он будет нуждаться в помощи. И — учёба. Уже сейчас он не отказывается ходить в деревенскую школу-учебку... Трисмегист сказал — несколько месяцев...

А Ивар... К хорошему привыкают. И потом будет трудно отказаться от всех благ, которые даёт Тёплая Нора.

— Селена...

— Что?

— А к Коннору можно заходить?

— Навестить его? Конечно, можно. Только в комнату входить нельзя. Рядом с его комнатой постоянно сидят ребята. Дежурят, чтобы не пропустить его возвращения.

Ивар опустил взгляд, сдвинул брови, потом посмотрел на Селену.

— Братство?

— Да.

— А почему нельзя входить в комнату?

— Я точно не сумею объяснить. По словам Трисмегиста, ритуал продолжает своё действие. Коннор хочет вернуться в реальность, но силы вокруг него чуть ли не бушуют. Неподготовленный маг может попасть в это буйство — и неизвестно, что сделают с ним эти силы. — Учащённое в мгновения дыхание мальчика-некромага она прочувствовала сразу ("Господи, не собирается ли он тут же бежать к брату?!"), а потому торопливо добавила: — И есть возможность, что неопытного мага эти силы перекинут куда угодно — вплоть до того, что можно попасть в воспоминания о самом страшном в жизни.