— Вызовите своих людей и прикажите сложить оружие, — сказал он вслух.
— Решитесь стрелять? — Кажется, Купцов начал уже приходить в себя.
— Даже не сомневайтесь, — предупредил Вадим, все еще надеясь, что возникшую ситуацию можно будет разрешить миром.
— Степа! — Крикнул Купцов, но, по-видимому, Степа слышал их разговор из-за прикрытой двери, ведущей в глубину дома. И не он один.
Вадим уловил движение в глубине кухни, — дверь туда так и осталась открыта, — и в то же мгновение распахнулись еще две двери, та, что вела в прихожую и другая, к которой обернулся Купцов, обращаясь к своему Степану. Коротко ударила автоматная очередь, раздался звон бьющегося оконного стекла, и Реутов вылетел из кресла, стремительно смещаясь с линии огня, и одновременно кидая нож и стреляя из марголина. Все про все заняло считанные мгновения, но большего и не понадобилось. Один из нападавших — "Степа?" — был убит наповал. Второй — с перебитыми автоматной очередью ногами — жутко кричал на пороге гостиной, а третьему нож Реутова по рукоять вошел в правое плечо, так что тот выронил револьвер и теперь с удивлением пялился на свое плечо, вероятно, не до конца еще осознав, что же с ним случилось, и, не успев ощутить боль.
— Поля, сюда! — Крикнул Вадим и, одним прыжком оказавшись около бандита, уже начавшего вытаскивать из раненого плеча нож, подхватил с пола его револьвер и двумя выстрелами добил обоих оставшихся в живых телохранителей Купцова. Сам Иван Фелоретович с ужасом смотрел в это время, на входившую с веранды сквозь оставшуюся без стекла дверь Полину, вооруженную автоматом с глушителем.
— Еще мудаки в доме есть? — Спросил Реутов, оборачиваясь к Купцову, но, одновременно продолжая, следить за всеми тремя дверями.
— Нет, — устало выдохнул Купцов.
— Оружие есть?
— За ремнем, под курткой.
Реутов шагнул к Купцову, сдвинувшемуся на край кресла, задрал домашнюю фланелевую куртку и вытащил из-за ремня старенький потертый "браунинг".
— Как полагаете, Иван Фелоретович, — спросил Вадим, отступая в сторону. — В соседних домах выстрелы слышали.
— Навряд ли, — покачал головой Купцов. — Стены толстые. Разве что звон стекла ...
— Ну-ну, — с сомнением в голосе сказал Реутов и, разломив револьвер, вытряхнул из барабана патроны. — Как скажите. Я это к тому, что если они вызовут полицию, то я уйду отсюда не раньше, чем прибью и тебя, и Ольгу. А вот, к стати, и она.
Действительно, за оставшейся открытой дверью в глубине дома раздались быстрые шаги по лестнице и сразу за тем встревоженный голос Ольги Купцовой.
— Иван! — Крикнула Ольга. — У тебя все в порядке?
— Все в порядке, — ответил за Купцова Вадим. — Это я, Реутов. Ваш доктор.
— Вадим Борисович? — Удивленно воскликнула Купцова, входя в гостиную, и только в этот момент увидела, что здесь произошло. — Что это значит?
— Это значит, — спокойно объяснил Реутов, протирая револьвер носовым платком. — Что Иван Фелоретович решил, знаете ли, со мной расплатиться. От всей души, так сказать. Извольте ручку, господин Купцов!
Зажав обмотанный платком ствол французского "Манухина" в руке, Вадим протянул его рукояткой вперед к по-прежнему сидящему в кресле Купцову.
— Пальчики! — Приказал он, видя, что Купцов медлит. — А вы, Ольга Григорьевна, лучше вон на диван присядьте и, бога ради, не делайте резких движений. А то у моей девушки, знаете ли, нервы сейчас на взводе, неровен час, стрельнет ...
Как ни странно, его слова сильнее всего подействовали не на Купцову, которая тут же, не заставляя повторять просьбу дважды, прошла к дивану и села, а на ее мужа. Купцов протянул руку и без колебаний сжал в пальцах рукоять револьвера.
— Что-то еще? — Спросил он усталым голосом.
— Ваня? — Тихо спросила Ольга. — Ты ...?
— Молчи, — приказал Купцов.
— Поля, — попросил Реутов. — Найди, пожалуйста, на кухне полиэтиленовый пакет. А вы, Иван Фелоретович возьмите бумагу, — он кивнул на блокнот-ежедневник, лежащий на лаковом телефонном столике. — И ручку и возвращайтесь в ваше кресло.
— Так, — сказал Реутов, когда, вооружившись бумагой и цанговым карандашом, Купцов вернулся на свое место. — Пишите! Я, имя, фамилия, отчество, номер общегражданского паспорта ...
— Зачем? — Спросил Купцов, поднимая на Реутова взгляд.
— Без вопросов, — приказал Реутов. — Иначе, я начну стрелять по Ольге Григорьевне. Не верите?
— Верю, — Купцов тяжело вздохнул, придвинул к себе блокнот и, наклонившись над ним, начал писать.
— Правильно делаете, что верите, — кивнул Реутов. — Мне свою женщину надо спасать. Написали? Теперь пишите под мою диктовку. "Я ниже подписавшийся являюсь агентом-осведомителем особого отдела жандармерии с 1987 года. Последние два года нахожусь на связи с майором Андреем Павловичем Кабаровым, служащим в аэромобильной бригаде Корпуса Жандармов "Вой". Написали? Подпишитесь.
По-видимому, Купцов уже все понял, но деваться ему было некуда. Он подписался, вырвал страничку из ежедневника и протянул ее Реутову.
— Держите.
— Спасибо, — Реутов спрятал листок в карман, затем вложил револьвер, из которого были убиты двое из телохранителей Купцова, в принесенный Полиной целлофановый пакет и тоже убрал в карман. — Это, как вы понимаете, Иван Фелоретович, мои страховые полисы. Один для властей, другой — для ваших друзей.
— Значит, мы можем договориться?
— Естественно, — кивнул Реутов. — Мы сейчас уйдем, а вы решите проблему с трупами и захватите для меня этого жандарма. Записывайте адрес, — и Вадим продиктовал Купцову адрес, телефон и приметы Кабарова.
— Отлично, — сказал он, убедившись, что Купцов все записал правильно. — Сегодня в полночь за старым казино "Ампир". Знаете, где это?
— Знаю, — ответил Купцов.
К сожалению, в этом пункте приходилось импровизировать, и Реутову, который не мог так сходу вспомнить ни одного подходящего места, пришлось воспользоваться литературной подсказкой. О "руинах" бывшего казино, которое никак не могли снести уже целых три года из-за разногласий между хозяевами земельных участков совсем недавно писали в "Петровских Ведомостях". Между прочим, автор статьи упомянул и о том, что в необитаемом пространстве между пустующим зданием и железнодорожными путями Новгородской линии возникло "слепое" пятно, в котором уже было совершено несколько преступлений.
— В двенадцать, — повторил Реутов. — Связанным и с кляпом во рту. Со всеми документами и табельным оружием. И, разумеется, с сотовым телефоном.
— Хорошо, — кивнул Купцов.
— И последнее, — Реутов смотрел прямо в глаза Ивану Фелоретовичу. — Ольга Григорьевна должна в двенадцать ровно стоять на автобусной остановке около зоопарка. Если она там не появится, я на встречу не приду. Если попробует уйти раньше, чем я вам позвоню, ее убьют. Вы меня поняли?
— Понял.
— Тогда, самое последнее. Кто?
— Оно вам надо? — Хмуро спросил Купцов.
— Хотите сорвать сделку? — Вопросом на вопрос ответил Реутов.
— Митрофан.
— Кто это?
— Смотрящий по Петрову.
— У него есть гражданское имя?
— Немеровский Аркадий Александрович.
— Это который гастрономы Немеровского? — Уточнил Реутов.
— Да, — подтвердил Купцов. — Он самый.
— Прощайте.
3.
— Ты ему веришь? — Спросила Полина, когда они уже выехали из Сестрорецка и мчались по скоростному шоссе в Петров.
— Ты проедешь мимо зоопарка в полночь, — ответил Вадим. — Движение там в это время оживленное, но ты поедешь не на машине, а на автобусе. Посмотришь, выйдешь через две остановки и позвонишь мне. Потом возьмешь извозчика и снова проедешь, но уже в обратную сторону.
— А не очень ты круто? — Осторожно спросила Полина.
— Нет, — покачал головой Вадим. — Я думаю, в самый раз. У нас нет другого выхода.
— Но так нельзя, — возразила Полина, на которую, по-видимому, сильное впечатление произвел вид сломленной, "в дребезги разбитой" Ольги Купцовцовой.
— А как можно? — Спросил Вадим. — Этот Купцов преступник, но когда он пришел ко мне за помощью, я его не спрашивал о том, чем он зарабатывает на жизнь. Я Ольгу не просто с того света вернул, я ее из ада вытащил. А он побоялся ослушаться приказа своего хозяина. И ведь не мог, тать, не знать, что для меня это ничем хорошим не кончится.
— Наверное, ты прав, но все равно ... Все это ... Не знаю.
— А ты не думай, — предложил Реутов. — Или думай, но смотри с другой стороны.
— Знаешь, — сказал он через несколько секунд, разрушая воцарившееся в машине молчание. — В шестьдесят первом, в сентябре, я был в Кенигсберге. Ну смотреть там тогда было уже не на что. Одни развалины. И мы пошли на могилу Канта. Собственно, кафедральный собор тоже лежал в руинах, но северное крыло, как ни странно, уцелело ... И вот стояли мы там, и я вдруг подумал, что уже три года сражаюсь с соплеменниками человека, сказавшего, " Всегда поступай так, чтобы максима твоего поведения могла стать всеобщим законом. Поступай так, как ты бы мог пожелать, чтобы поступали все". Представляешь?
— Это была война, — тихо сказала Полина.
— Война, — согласился Вадим. — А у нас с тобой сейчас что? Мир что ли?
4.
День выдался нервный, впрочем, ничего другого, если честно, Караваев от этих дней и не ожидал. Тут ведь любой салажонок юнкер догадается, что если крутить такого масштаба операцию в такой спешке, то оперативные вопросы запросто сожрут последние нервы. Тем более что, как достоверно знал Илья, за ту сторону тоже не дети играли. Однако не было забот, да купила баба порася. Около полудня позвонил Реутов и озадачил Илью совершенно неожиданным — во всяком случае, из его уст — вопросом.
— Скажи, Марик, — спросил Вадим. — Ты не знаешь, где можно найти двух опытных людей на одну ночь? Ну, ты меня понимаешь, в нашем смысле опытных. Мне одно дело прокрутить надо ...
— Какое дело? — Сразу же "взял стойку" Илья.
— Я могу говорить? — Осторожно поинтересовался Реутов.
— Вполне. Я же тебе говорил, по этой линии можешь.
— Я нашел Кабарова.
— Какого Кабарова? — Не понял Илья, голова которого была занята совсем другими делами.
— Ну, того жандарма, который меня допрашивал, — объяснил Вадим. — Майор Кабаров из бригады "Вой".
— Так, — сказал Илья, припомнив детали. — И как же ты его нашел?
— Не важно, — отмахнулся Вадим, явно уходя от ответа. — Мне его в полночь должны доставить в одно место готовым к употреблению.
"Н-да, — покачал мысленно головой Караваев. — Быстро же ты освоился ..."
— Ну и зачем он тебе понадобился?
— Как зачем?! — Удивился Реутов. — Он же моя единственная надежда распутать клубок. Баржа исчезла, а по фамилии я только его знаю.
— А что знает он?
— А он знает, кто тот полковник, который там, на барже, всем распоряжался.
— Резонно, — согласился Илья. — Но если ты возьмешь этого майора, полковник поймет, что ты идешь по его следу.
— А я о чем?! — Удивленно воскликнул находящийся в бегах Реутов. — Мне его должны передать в полночь. Ну, скажем, часа два на допрос, значит, за полковником можно будет отправиться еще ночью.
— Есть шанс, — все больше поражаясь, адаптивной способности Реутова, сказал Илья. — Но тем людям ты не доверяешь.
— Да, — сразу же подтвердил его догадку Вадим. — Во-первых, они могут попробовать меня захватить. Я ведь один ... А во-вторых, с ними я за полковником уж точно не поеду.
— Хорошо, — ответил Илья, который успел уже все обдумать. — Где назначена встреча?
— На пустыре за казино "Ампир". — С явным облегчением в голосе ответил Реутов. — Знаешь где это?
— Нет, — ответил Илья, мысленно досадуя, что плохо знает город.
— Это на Стрелецкой улице, — начал объяснять Вадим. — Там вся нечетная сторона идет вдоль полосы отчуждения Новгородской железной дороги. Задние дворы обнесены высокими заборами, но между заборами и насыпью идет техническая дорога. Казино — большое зеленое здание в три этажа. Оно закрыто ...
— Достаточно, — остановил его Илья. — Встречаемся в десять у памятника Скуратову. Это ведь недалеко оттуда, я правильно понял?
— Да, — подтвердил Вадим. — Опричная идет как раз параллельно Стрелецкой. Опричная, Новослободская, Стрелецкая ...
— Ну вот и славно, — снова остановил его Илья. — Я буду там в десять. А пока скажи, ты знаком с Домфроном?
— С кем? — Не понял Реутов.
— С Филиппом Домфроном.
— Нет. А кто это?
— Не важно, потом объясню. Но этот тип тебя ищет.
— Меня много кто ищет, — каким-то усталым голосом ответил Вадим, и тон этот Илье решительно не понравился.
— А кто еще? — Сразу же спросил он.
— Митрофан.
— Кто это?
— Митрофан? — Переспросил Реутов. — Ну как тебе сказать. Я и сам не знал. До сегодняшнего дня. В общем, мне сказали, что это "смотрящий" по Петрову.
— Смотрящий? — Не понял Илья.
— Ну типа, как крестный отец в Испании или Аргентине.
— Вот как, — здесь было над чем подумать. В Петрове появился Домфрон и ищет Реутова. И Митрофан этот тоже ищет Реутова ... И что, спрашивается, им всем вдруг понадобилось от Вадима?
"Интересно, они его вместе ищут или по-раздельности?"
— Ладно, до встречи, — сказал он, завершая разговор, но прошло еще, как минимум, минут пять, прежде чем он снова смог заняться насущными делами. Впрочем, возвращаясь к чтению записей ночных переговоров Домфрона, Илья сначала все же позвонил "Сигме" и поручил ему провести рекогносцировку на местности, имея в виду это сраное казино "Ампир", где ему предстояло ночью страховать Реутова.
5.
— Под ноги посмотри, — вежливо предложил Реутов и даже пальцем показал на что следует смотреть.
Долговязый посмотрел — а чего, спрашивается, волноваться, если его прикрывают два напарника? — и сразу же напрягся, увидев, как крошечное рубиновое пятнышко, дрогнув, переместилось на носок его ботинка и медленно поползло вверх по ноге, пока не замерло точно в центре ширинки.
— Ты все понял?
— Да, — хрипло выдохнул Долговязый и инстинктивно сделал шаг назад.
— А вот двигаться не стоит, — остановил его Реутов. — Снайперы ведь могут подумать, что ты не понял.
"Двое на втором этаже казино, один за насыпью, — голос Греча в ушном телефоне звучал отчетливо и, казалось, настолько громко, что его может слышать не только Вадим, но и все прочие, находящиеся в радиусе десяти-пятнадцати метров, тоже слышат его голос. — И еще у них машина на Стрелецкой".
— Хорошо, — кивнул Реутов, видя, как замирают долговязый и его быки. — Теперь, аккуратно роняем оружие на землю и делаем пять шагов назад.
"Звонила Полина, — снова ожила рация. — Купцова с остановки исчезла. Я приказал ей ехать к Опере, мой человек ведет извозчика".
"Черт! — Выругался про себя Реутов, не выпуская, однако, бандитов из поля зрения. — Хорошо еще, что я к Марику обратился ..."
С глухим звуком упали на землю два пистолета и автомат, и бандиты Купцова начали медленно пятиться назад.
— Молодцы, — кивнул Реутов. — Теперь, прикажи своим мудакам выйти из казино и прийти сюда, и тому сукину сыну, что сидит за железной дорогой тоже. У тебя пять минут. Время пошло.
