Камешек на весах. Главы 01-19

Услышав мое имя лэр Корвус и мэтр Вертран многозначительно переглянулись. Это еще что за гляделки? Я открыл рот, чтобы задать этот вопрос, но лэр Корвус опередил меня.

— Вертран, перестань прыгать вокруг нашего гостя, и веди нас в дом. У молодого человека накопилась масса вопросов, на которые он хочет получить ответы.

— Ой, и правда, чего это я? Проходите, проходите! Идите за мной! Осторожно, ступенечка! — мэтр, наконец, отпустил мою руку и запрыгал в дом. Со стороны он больше всего напоминал шарик ртути: такой же непоседливый, не способный ни одного мгновения находиться в состоянии покоя.

Пройдя уже знакомый мне холл с батальными гобеленами на стенах, по винтовой леснице мы поднялись на третий этаж.

Коридор третьего этажа был абсолютно не похож на своего соседа снизу. Если на втором этаже царили чистота и порядок, то здесь складывалось ощущение, что жители этого этажа поставили перед собой цель: в случае нападения на дом, максимально затруднить работу штурмующим. А еще лучше — вообще вывести живую силу противника из строя. Поскольку с переломанными руками и ногами воевать как-то затруднительно.

По всему коридору в живописном беспорядке валялись какие-то банки, колбы, реторты. Ноги то и дело путались в змеиных изгибах каких-то трубочек. Практически ежесекундно приходилось переступать через наполненные неизвестными мне порошками, камнями и жидкостями мешки, бочки и чаны. Весь потолок был завешан пучками трав и их густой запах, смешанный с висящей в воздухе пылью, заставлял то и дело чихать меня и лэра Корвуса.

— Во имя Творца, Вертран, ты когда-нибудь наведешь порядок в этом свинарнике? — похоже, лэру Корвусу тоже нелегко продираться через эти завалы.

— Корвус! Ты тупой солдафон! — безапелляционно заявил ловко скачущий впереди мэтр Вертран. Вот уж кому этот бедлам не доставлял ни малейших проблем, — Ты ничего не понимаешь! Это не свинарник! Это творческий беспорядок! Здесь все находится на своих местах, и я всегда знаю, где находится нужная мне вещь!

— Если я сломаю себе ногу, — как будто бы ни к кому конкретно не обращаясь, сказал лэр Корвус, — то один толстый коротышка получит по шее!

— Только сначала этого коротышку нужно поймать! — мэтр остановился, повернулся к нам и глубокомысленно воздел вверх палец, — Но согласись, дружище Корвус, это будет очень затруднительно сделать, если этот пошеенадавальщик вдруг, совершенно случайно, превратится... Ну, например, в жабу?

Со стороны могло показаться, что эти двое ссорятся всерьез. Но, приглядевшись, становилось понятно, что это не более чем беззлобная пикировка двух старых друзей, каждый из которых не представляет себе жизни без другого и готов на все ради него.

Наконец мэтр остановился возле маленькой двери, почти невидимой под скрывающим ее хламом.

— Добро пожаловать в мою лабораторию, Игорь! Ну и ты, медноголовый, — казалось, что мэтр еле сдерживается, чтобы не показать лэру Корвусу язык, — тоже заходи, не топчись на пороге.

* * *

— Итак, господа, проходите, присаживайтесь, — мэтр радушным жестом указал на кресла.

Комната, в которой мы, в конце концов, оказались, от коридора отличалась хоть и не сильно, но в лучшую сторону. Она была достаточно просторна, чтобы вместить целый батальон различных пробирок, колб, реторт и других, наполненных разноцветными жидкостями, емкостей, названий которых я не знал. Все эти элементы соединялись между собой в сложную конструкцию посредством различного диаметра и формы трубочек. Жидкости в емкостях кипели, испарялись, замерзали, меняли цвета, смешивались и снова разделялись. В маленьких жаровнях плавились металлы и какие-то странные камни, в ярких вспышках сгорали порошки, превращаясь в дымные облачка. Затем эти облака, как будто несомые ветром, переплывали к другим жаровням или сосудам, где проливались разноцветным дождем. В общем, за такое богатство любой алхимик с радостью отдал бы правую руку и еще считал бы, что получил хорошую скидку.

Все это великолепие венчала резная деревянная конторка, на которой лежал огромный, раскрытый посредине том и стояла серебряная чернильница с торчащим из нее белоснежным пером. Я представил, как мэтр, одной рукой делает пометки в книге, а другой дирижирует всем этим ансамблем. Картинка получилась настолько сюрреалистической, что я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

Дневной свет в комнате отсутствовал. Окна были закрыты плотными шторами, не пропускавшими в комнату ни одного лучика солнца. Но темноты не было. Комната освещалась двумя большими светло-оранжевыми шарами, безо всякой видимой поддержки, висящими под потолком.

Три угла комнаты занимали большие и очень удобные даже на вид кожаные кресла. Именно на них и указывал мэтр.

Я опустился в одно из кресел. В нем, действительно, оказалось очень удобно сидеть. Второе кресло занял лэр Корвус, в третьем, повозившись, устроился мэтр.

— Итак, молодой человек, — начал мэтр, — в вашей голове, как я понимаю, сейчас роится множество вопросов. Наверняка, самый первый из них: "Где я нахожусь и что происходит вокруг". Я могу ответить на эти вопросы, но, поверьте, ответы породят новые вопросы, и так будет продолжаться очень долго. А времени у нас, к сожалению, не так уж и много. Поэтому я предлагаю, чтобы вы выслушали то, что сейчас вам расскажем я и лэр Корвус, а потом мы ответим на те вопросы, которые останутся у вас после нашего рассказа. Вы согласны?

— Конечно, — такой вариант показался мне наиболее удачным.

* * *

— Итак, молодой человек, — мэтр скрестил на пухлом животике руки, — для начала, ответьте мне, пожалуйста, на вопрос: приходилось ли вам слышать о том, что во Вселенной великое множество миров, многие из которых населяют разумные существа?

— Простите, мэтр, — начало разговора показалось мне странным, — но если вы хотите прочитать мне лекцию по астрономии, то давайте не будем терять время.

— И все же, я попросил бы вас ответить на этот вопрос, молодой человек, — глаза мэтра требовательно смотрели на меня из-под всклокоченных бровей, — Возможно, мой вопрос показался вам странным, но, поверьте, все, о чем здесь будет идти речь — очень и очень серьезно.

— Да, конечно, я знаком с этой теорией, — я не стал спорить с мэтром, — Об этом знает каждый школьник. Вселенная бесконечна, миров в ней превеликое множество и все такое. Вот с обитаемостью сложнее, инопланетян мы пока не встречали. Официально, по крайней мере. Разве что считать инопланетянами зеленых человечков, которых некоторые видят после пары литров крепких напитков?

— Это означает всего лишь то, что ваш мир давно утратил связь с другими мирами, — сказал мэтр, — Вероятно, когда-то в вашем мире произошла катастрофа, и Дороги закрылись, — слово "дороги" мэтр явно произнес с большой буквы.

— Ээээ, простите, мэтр, но мне не совсем понятно употребление вами выражений "ваш мир" и "в вашем мире", — мне все меньше нравилось происходящее, — Если я правильно вас понимаю, себя вы к "нашему миру" явно не относите?

— Совершенно верно, молодой человек, совершенно верно, — пальцы мэтра побарабанили по подлокотнику кресла, — ни я, ни лэр Корвус, ни этот дом и все, что вы видите за его окном, не имеем к вашему миру никакого отношения. Более того, вы и сами уже не имеете к нему отношения.

— То есть? — сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего.

— То и есть. Тридцать лет назад, в одном из миров Вселенной родился мальчик. Три дня назад он умер. На этом его отношения с тем миром, в котором он жил, закончены. Как вы, должно быть, поняли, речь о вас.

— Мэтр, — я постарался говорить как можно более спокойно, — Мэтр, с вами все в порядке? Может быть, вы перегрелись на солнышке? Я готов пропустить мимо ушей чушь насчет миров, но по поводу моей смерти что-то не стыкуется. Вот я сижу перед вами, живой и здоровый. Дышу, разговариваю. А вы говорите — умер.

— Я вполне понимаю ваш скепсис, молодой человек, но позвольте мне, все же продолжить объяснение, — мэтр понимающе усмехнулся, — Надеюсь, к концу разговора вы перестанете сомневаться в моем душевном здоровье.

— Извините, мэтр, продолжайте, — я решил дослушать до мэтра до конца, тем более что особого выбора у меня не было.

— Итак, молодой человек, как вы, наверно, уже догадались сейчас вы находитесь не в своем родном мире. Да он никогда и не был для вас родным. Ваш родной мир — Стерна, — мэтр повел руками вокруг, — И сейчас вы находитесь в нем.

Когда-то, миллиарды лет назад, в нашей Вселенной появилась некая сущность, которую мы называем Творцом. Кто Он, откуда пришел и какова его конечная цель — этого не знает никто. Известно лишь, что именно Он создал в бесконечной пустоте Вселенной великое множество миров, сделав их пригодными для жизни и населив разумными существами. Именно Он создал землю и горы, океаны и моря, растения и животных. Создал — и ушел дальше, по лишь Ему известным делам. Где Он сейчас, чем Он занят — не знает никто. Но, прежде чем уйти, Он доверил власть над мирами своим ученикам и помощникам — Великим Демонам. Демоны должны были помогать мирам развиваться. И для этого у них было все — власть, сила, знания.

Многие тысячелетия Демоны вели между собой соревнование — чей мир будет лучше? Чьи ученые постигнут больше тайн Творца? Чьи зодчие возведут самое величественное здание, самый прекрасный храм? И миры процветали. Науки, искусства, ремесла развивались с невероятной скоростью.

Демонов любили. Перед их могуществом и знаниями преклонялись. Им приносили обильные жертвы. Часто Демоны жили среди народов своих миров и каждый житель, от императора до последнего нищего, знал, что Демон никогда не откажет в помощи просящему.

Часто Демоны даже вступали в брак со смертными существами и от таких союзов рождались дети, которым самой судьбой были предначертаны великие дела. От своих Великих родителей они наследовали бессмертие и знания. Развивая в себе полученный дар некоторые из них, со временем достигали величия своих отцов и матерей и получали их силу.

Бессмертие. Наверно, самая притягательная вещь во Вселенной. Творец создал жизнь и создал смерть, как две стороны одной медали. Все, что когда-то рождено, однажды умрет. Бессмертие получили только Демоны, ученики Творца. Демоны и их дети.

Конечно, даже их бессмертие не абсолютно. Демон может умереть так же, как умирает любое разумное существо. Но убить Демона способно только оружие, которое было выковано руками самих Демонов. Такие клинки Демоны называли "Драконами".

Конечно, Демонов было гораздо меньше, чем миров в созданной Творцом Вселенной. Очень часто один Демон управлял множеством миров. Так было и с миром Стерны. Семь миров достались двум братьям — Великому Ингару и его младшему брату Арташу. Семь миров получили название Великой Радуги, и Стерна стала центральным миром этого союза. Именно здесь жили Великие братья. Именно отсюда они управляли всей Радугой.

Все миры связывались между собой Дорогами. Лишь немногие из Демонов владели секретом создания Дорог. От дворца каждого Демона к облакам поднимался мост из золотого хрусталя — священного камня Владык миров. И каждый, пройдя по мосту, мог попасть в любой из множества миров Творца.

Создание Дорог положило начало новому этапу развития миров. Обмен знаниями, технологиями, секретами магии достиг небывалого расцвета. Это был настоящий Золотой Век Вселенной.

Так продолжалось многие тысячи лет, и, казалось, ничто не в силах нарушить сложившийся порядок. Катастрофа произошла, как это всегда бывает, совершенно неожиданно.

Непогрешим только Творец. Его же ученики совершили страшную ошибку. Браки со смертными стали этой ошибкой. Подросшие дети, те из них, которые сумели сравняться в могуществе со своими родителями, тоже хотели власти. Им было мало величия в собственном мире. Они хотели, властвовать и над другими мирами. Но, к сожалению, пирог уже был поделен и никто не хотел делиться своей долей.

Началась война. Война родителей и детей. Страшная война, в которой миры сгорали, как свечки. Война всегда необратимо меняет души. Это в равной степени относится и к душам Демонов. Не все сумели остаться теми, кем были раньше — владыками, ведущими своих подопечных к процветанию и гармонии. Многие изменились, научившись получать удовольствие от крови и страданий. Судьбе миров, находившихся под властью этих Демонов невозможно позавидовать. Они на себе испытали все ужасы жизни под властью кровавых Владык. Сегодня многие из этих миров — просто обугленные камни, летящие в бесконечной пустоте Вселенной. Другие, те, которым повезло меньше, превратились в истекающие кровью куски мяса на пиршественном столе кровожадных чудовищ.

Многие Демоны погибли. Многие, прежде чем умереть, спасали свои миры, уничтожая Дороги, выталкивая миры на задворки Вселенной и посмертным заклятьем укрывая их от алчных взоров других Демонов. Как правило, это означало глобальные катаклизмы на всей планете и практически полную гибель цивилизации. Но это, все-таки, лучше, чем жизнь под властью безжалостного монстра, для которого кровь разумного существа — лучшее вино, а его душа — не больше, чем сладкий десерт. Цивилизацию можно возродить, пусть даже для этого потребуется пройти весь путь с самого начала. Кстати, молодой человек, похоже, именно это и случилось с вашей планетой. Жизнь же под властью Темного Демона — это полный и бесповоротный конец для цивилизации.

Темные Демоны. Именно так стали называть тех, кто развязал эту войну. Чуть позже так же стали называть и тех, чьи души непоправимо обожгла эта война. Тех, для кого смерть и страдания разумного существа стали единственным смыслом жизни.

К сожалению, Радуга тоже не избежала этой войны. Два Темных Демона — Рашас и Элкор — решили, что они более достойны править мирами Радуги, чем Светлые братья. Война длилась долго. Ингар был близок к победе, но Арташ, его брат, предал его. Рашас и Элкор нашли червоточинку в душе Арташа и сумели склонить его на свою сторону.

В решающей битве, когда войска Темных уже были почти разбиты, Арташ нанес предательский удар в спину Ингара. Дракон, клинок, способный убить Демона, ранил Ингара, и победа досталась Арташу и его Темным соратникам.

Ингар был пленен, брошен в темницу и через некоторое время убит Арташем. Тот самый "Дракон", который уже однажды попробовал кровь Светлого Демона, отрубил Великому Ингару голову.

Наверно, миры Радуги, так же как и тысячи других миров, были бы сейчас уничтожены. К счастью, перед смертью Ингар успел закрыть Дороги между мирами и укрыть миры Радуги "пологом мрака" — тем самым заклятьем, непроницаемым для других Демонов. Арташ со своими прихвостнями оказались заперты на Стерне. Демон, запертый в пределах одного мира, теряет значительную часть своей силы. Только это обстоятельство дает нам возможность все еще жить. Но даже в этом случае, Демон остается страшным противником. Сильным, беспощадным и, практически, неуязвимым. К сожалению, даже ослабленного Демона, можно уничтожить только при помощи "Дракона".

Мэтр прервал свой рассказ и замолчал, уставившись неподвижным взглядом на что-то, видимое только ему. Его глаза, обычно такие веселые, сейчас были наполнены слезами, но мэтр этого, казалось, не замечал. В комнате повисла тишина, тяжелая и гнетущая, как все то, что я только что услышал. Творец, Демоны, миры уничтоженные и миры еще живущие — все это с трудом укладывалось в моей голове. Но я поверил мэтру. Поверил сразу и безоговорочно. Слова мэтра и мои сны, те самые, которые мучали меня по ночам, слишком хорошо накладывались друг на друга, чтобы от всего этого можно было просто отмахнуться.