Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть5

— Может, поясните, Мастера? — предложила я.

— Да легко, Тари, — ответил Гил и повернулся к рассматривавшему заготовки делоту.

— Сомбрэль, прошу, подойди сюда. Так. А теперь опусти руку вниз и слегка сожми пальцы.

Тот пожал плечами, но просьбу выполнил.

— Смотри, Тари: рабочая поверхность наковальни находится на уровне его пальцев. Значит, это — место работы мастера ду серке, а это, — Гил отошёл к другой наковальне и положил на неё ручник, — это наше. Всё дело в росте.

— То есть, ты хочешь сказать....

— Нет, Тари, я всего лишь предполагаю, что у нашего валатэра бывали гости.

Да-да, прощальная улыбка Архимага, я помню. Ах, предки, предки. Однако лаборатории как не было, так и нет! Я ещё раз обвела взглядом кузницу. Вельтагир всё просчитал, а значит, не оставил нерешаемых задач. Князь Тиндомэ: белая грива, тёмные брови, странные туманные очи. Роскошный ситаль усыпан чёрным жемчугом, рукояти мечей сверкают алморами — чёрными алмазами, изящные пальцы унизаны самоцветами. Я невольно улыбнулась: Вэл всегда любил камни. Вэл? Всегда?! Что за фантазии! Меня бросило в жар. Не-не-не, только не сейчас, эту мысль я додумаю потом.

— Тара?

— Нормально, Дель.

О чём это я? Ах, да: прощальная улыбка. Что там по поводу нерешаемых задач? Ну давай, Архикнязь, подкинь идею, ты же можешь! Седьмая башня, "плавающие" порталы, реальная иллюзия. "Найти эту дверь тебе вполне по силам". Речь тогда шла о двери Вовне — Переходе в иную Вселенную, созданном Древним магом. Может ли подобное существовать здесь? Я помнила, как выглядела та дверь в Веде и, осматривая стены кузницы, искала область, выделяющуюся на общем астральном фоне. Есть! Один из стеллажей с инструментами у стены был словно подсвечен изнутри. Переход Вовне! Ну конечно, князь Тиндоме тоже Древний, потому и узнал во мне Навигатора: Древние способны видеть Истинное Имя. Я подошла ближе: стеллаж как стеллаж, никакой иллюзии — чистая реальность. Как же его убрать?

— Погоди-ка, Тари.

Гил встал рядом, внимательно рассматривая полки. Затем его чуткие пальцы пробежались по стойкам, касаясь кованых завитков. Раздался глухой щелчок, и стеллаж медленно поплыл в сторону, открывая светящийся проём.

— Все назад, — прозвучал приказ командира, и все остались на месте.

Сомбрэль, предохраняя глаза от света, прикрылся рукой.

— Феальдину — взыскание, проводнику — предупреждение о силовом воздействии, — невозмутимо сказал ФиДель, не отрывая взгляда от двери.

— Принято, командир, — ответил Гил, не двигаясь с места.

— Промахнёшься, Светлый, — усмехнулся делот.

— Посмотрим, Тёмный.

Я сдержала улыбку и направила в проём встречный поток Силы, открывая Переход.

Благодаря обмену памяти с Гилом я сразу узнала пелиат — магический полигон эльфов. Каменный "колодец" в центре, галерея за алатамировым стеклом и непременные тхашатхоновые щиты — глушители магии. От пелиата Ока Света этот отличался разве что меньшими размерами, так что создавались они, вероятно, в одно время. А вот и Узел Силы — чёрный мраморный полумесяц на массивном основании. Странно, но он оказался в рабочем состоянии: светился экран и управляющие панели, мерцали символы магических контуров, поблёскивал хрустальный шаровый регулятор.

— Лаконично, — оценил маготехнику Гил и добавил:

— Правда, высоковато для ду серке.

— Для ду серке в самый раз, — усмехнулся Сомбрэль.

— А тебе, кстати, вообще не сюда, — заметил ФиДель.

— А куда? — не понял делот.

— Туда, — кивнул Гил в сторону каменного колодца. — Големам там самое место.

— Гил! — не выдержала я.

— Он прав, Посвящённая, — усмехнулся Сомбрэль. — Я — живой мертвец, убийца Перворождённых. Захочешь ли ты стоять рядом со мной, узнав, скольких я отправил в Пустоту?

Я заглянула в холодные рубиновые очи.

— Надеюсь, тебе не придёт в голову делиться воспоминаниями?

— Нет. Просто я не представляю, как буду с этим жить, перестав быть делотом.

— Тогда тебе не стоит возвращаться под Взгляд Элутара.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, Посвящённая, — покачал головой Сомбрэль. — Даже если из Отверженных я перейду всего лишь в Отступники, у меня появится шанс снова стать Перворождённым. Хотя бы посредством меча Правосудия феальдина.

Он взглянул на ФиДеля, тот серьёзно кивнул.

— Насчёт меча можешь не сомневаться.

— Благодарю, Охотник, — так же серьёзно ответил делот.

Так, по-моему, разговор свернул не туда. Меняем тему.

— А почему включена управляющая панель?

Сомбрэль улыбнулся странной улыбкой.

— Для управления магомеханикой мы обычно используем отсутствие света, Посвящённая.

Близнецы переглянулись.

— "Темновой" код? Интересно. Что ж, попробуем, — сказал Гил и шагнул к Узлу Силы.

Ещё шаг, и он коснётся рукой мраморного полумесяца панели. Делот изменился в лице.

— Нет, князь! — резко сказал он и добавил уже спокойнее:

— Лучше я. Позволите, феальдины?

Ребята снова обменялись взглядами. ФиДель кивнул, Гил сделал приглашающий жест рукой.

— Прошу.

Сомбрэль подошёл к мраморному полумесяцу и встал перед светящимся экраном. А ведь Гил прав: панель действительно высоковата для ду серке! Однако прежде чем её коснуться, делот приподнялся над полом, зависнув как раз на уровне, удобном для работы. Едва он опустил ладонь на хрустальный шар регулятора, как мраморное основание Узла Силы выбросило "ножницы" — два кривых резака, сомкнувшихся там, где должны были находиться ноги.

— Спокойно, сестрёнка, — тихо сказал Гил, поддержав меня под локоть. — Левитация — вещь полезная, помнишь?

— Что это было, Гил?

— Что-то вроде системы опознавания "свой-чужой". Ду серке о ней прекрасно знают, так что всё идёт как надо. Смотри.

В шаре регулятора уже клубилась тьма. Сомбрэль касался самоцветов, они гасли один за другим, создавая на светящейся панели тёмный рисунок. Я вздрогнула от неожиданности, когда мраморный полумесяц Узла Силы бесшумно выдвинул "крылья", замкнув эльфа в полукольцо. Элутар, так никаких нервов не хватит! На гладкой поверхности "крыльев" возникли световые дорожки. Делот снова коснулся регулятора, и перед панелью управления на уровне экрана появился чёрный мраморный треугольник. Над ним сразу заклубилась Тьма. Это же арена — устройство для получения объёмного изображения с пелиата! Теперь Узел Силы больше не напоминал полумесяц — скорее уж, чёрную стрелу, нацеленную на магический полигон.

— Всё, — повернулся к нам Сомбрэль, — дальше он меня не пустит.

— А дальше и не надо, — сказал Гил. — Выходи, приехали.

Он сменил делота у панели управления. Пальцы Стратега-оружейника из Дома Тиндомэ легко пробежались по самоцветам, и световые дорожки на выдвижных "крыльях" ожили: на них появился ритмично меняющийся геометрический рисунок. Гил синхронизировал пульсации "крыльев", выстроив нужный ритм шаровым регулятором. На светящемся экране начала сгущаться тьма, складываясь в странный рисунок, напоминающий паутину. Наблюдая за Гилом, я с тревогой поглядывала на мраморное основание.

— Всё в порядке, Тара, сюрпризов больше не будет, — успокоил ФиДель.

— Так вы знали о ловушке?

— Конечно, — отозвался Гил, не отрываясь от экрана. — Или ты думаешь, что Верховный шутил, назвав меня Стратегом-оружейником?

Думаю, не шутил. Делот рассмеялся.

— Вы меня удивляете, Светлые. Умирать ради того, чтобы забрать с собой кого-то из вас? Я что, похож на глупца? Сработай ловушка, и мне не жить. Для таких подвигов нужно ненавидеть, а я убиваю за плату. Ничего личного.

— Ничего личного, делот, — кивнул ФиДель. — Считай это проверкой на вменяемость.

Тем временем над ареной соткался тёмный контур пелиата, тхашатхоновые щиты на нём были подсвечены красным. Гил коснулся хрустального шара, готовя цветовую панель к работе. Несколько касаний пальцев, и самоцветы гаснут, образовав очередной тёмный символ. Один из магических контуров на панели начинает мерцать, щиты уходят вниз, позволив магам снова ощутить Связь с Астралом.

— Пока всё, — сказал Гил и многозначительно посмотрел на меня.

— Что? Опять? — возмутилась я. — Верховный сказал, что колдовать должны два эльфийских мага!

— Кажется, при этом он упомянул ещё и Тир-Элен"на, — напомнил Дель.

Жить или нежить

ФиДель

Узел Силы был готов к работе. Чёрная стрела, направленная на пелиат — что-то в этом роде я себе и представлял. Открыть Переход Вовне и организовать там пространственный "карман" могли только Древние, что наш Тёмный предок и сделал, упрятав туда свою лабораторию. Однако Фаротхаэль — не Древний, но его Белая башня, восьмая в нашем замке, тоже находится Вовне. Неужели снова наступает время перемен и грядёт новая эпоха? Ну, грядёт она или нет, а нам с Гилом до отца пока далеко. Если бы не Тара с её Силой....

— Что? Опять?! — возмутилась она, поймав наши взгляды.

Опять, любимая. Ты же всегда хотела быть волшебницей! Я слегка пожал плечами. Тара вздохнула.

— Ладно. Только предупреждаю: волшебница из меня не очень.

— Ну ясен камень, — кивнул Гил, и добавил:

— Ты пока начинай "качать", командир, а там будет видно.

Да, без "прокачки" тут не обойтись.

— Перед нами стоят две задачи, — начал я. — Одна: сделать из делота Перворождённого, другая: разрушить ритуал Отвержения жизни. Первую задачу нужно решать как можно быстрее, иначе нам отсюда не выйти. Со второй всё не так однозначно.

— Что именно? — поинтересовался Гил.

— Разрушить ритуал сейчас — значит, предупредить противника, дать ему время подготовиться. Ритуал должен быть не просто уничтожен, а уничтожен в нужный момент.

— Согласен. Что предлагаешь?

— Использовать эскиндора.

— "Убийцу ритуалов"?

— А что? Покажем ему ритуал, и всё. Главное, правильно выбрать время.

— "Маячок" для эскиндора? Тогда уж лучше сразу поставить табличку: "Осторожно, Светлые!" — усмехнулся делот.

— Может, вы тут как-нибудь сами, мальчики, без меня? — поинтересовалась Тара.

— Прости, Тари, — ответил Гил. — Эскиндор — это наш собственный тхашатхон. Только гномий "глушитель магии" существует здесь, а наш — в Астрале. Та ещё напасть. Он, видишь ли, воспринимает связанную магию ритуалов как "неправильную", и разрушает её. Знания об этом содержатся в Книге Эскинда. Правда, это уровень Мастера магии.

— И что? — спросил я.

— А то, что мы с тобой, Дель, пока Магистры. Это же Книга Эскинда!

— Есть другие идеи?

— Есть, — вмешался делот. — Избавиться от ритуала раз и навсегда.

— Не спеши, Сомбрэль. Если нам удастся отсрочить уничтожение ритуала, будет, чем торговаться с Тёмными. За твоего сына, например.

Глаза делота сверкнули красным.

— Мой сын может не дождаться вашего нужного момента, князь!

— А что будет с ним, если ритуал будет разрушен прямо сейчас?

— А что будет с ним, если гватамари обнаружат ваш "маячок"?

— Не обнаружат, — спокойно сказала Тара. — Спрячем ваш ориентир для эскиндора в Веде, а когда придёт время, вернём в Астрал. Было бы, что прятать, мальчики. Но это позже. Что с первой задачей, Дель?

— Насколько я понял, в основе ритуала Отвержения лежит древний ритуал Лишения Имени, созданный сразу после Эльдагора. Тогда жизнь Перворождённого была признана наивысшей ценностью, а те, кто на неё покушался, становились Отступниками. Ритуал лишал их Первородства, но не жизни. Отступники оставались под Взглядом Элутара, получая шанс на Возрождение.

Я неожиданно для себя замолчал: перед глазами встало мраморно-белое лицо Ноллиона и то, что осталось от его руки. Да, цена высока. Отдал бы я её за Первородство? Вне всяких сомнений. Надеюсь, Ноллион получит новую руку: Тангары слов на ветер не бросают.

— Ду серке изменили древний ритуал, — продолжил я. — Они лишили Перворождённых не только Имени, но и жизни. Возвращение без Имени скрыло делотов от Взгляда Элутара, но отняло у них шанс на Возрождение после ухода из мира. Что же касается Сомбрэля, то он не жив и не мёртв, тем не менее существует. Его можно убить, но я не уверен, что это будет считаться уходом. Никто не знает, что происходит с делотами в Посмертии, так что этот вариант я пока не рассматриваю.

— Я должен быть благодарен? — поднял бровь делот.

— Я сказал, пока не рассматриваю, — напомнил я.

Тара размышляла, накручивая на палец пушистый кончик косы.

— А что ты знаешь о своём имени, Сомбрэль? — неожиданно спросила она.

Делот слегка растерялся.

— Н-ничего, Посвящённая.

— А как вы вообще обретаете Имя? Как это у вас происходит?

— Так же, как у вас, то есть, у Светлых. Когда эльф приходит в мир, родители совершают ритуал Наречения: дают ребёнку Имя и просят для него Благословения Элутара. С этого момента эльф существует уже под Взглядом Единого, вот и всё.

— То есть, Элутар знает каждого из вас по Имени?

— Конечно.

Тара задумчиво кивнула.

— Понятно. А как это бывает с делотами?

Сомбрэль пожал плечами.

— Наречение совершается в Школе. Нам дают Имена — те самые, которые потом отнимают. Выжившие после ритуала Отвержения жизни не помнят своих Имён: нельзя помнить того, чего уже не существует.

— А откуда ты знаешь, что не существует? Ведь ты же не помнишь? — усмехнулась Тара.

Делот откровенно растерялся. Тара торжествующе взглянула на меня, потом на Гила.

— То, чего мы не помним, может оказаться вполне реальным, правда, мальчики?

Мы с братом посмотрели друг на друга. Совсем недавно нам пришлось в этом убедиться.

... — Для эльфа существование под Взглядом Элутара заключено в собственном Имени, ибо только через Имя осуществляется наша Связь с Единым. Через Имя мы получаем и Благословение Элутара — то, что называется Первородством. Во время ритуала Лишения Имени Связь эльфа с Элутаром прерывается. Отступник больше не может обратиться к Единому, ибо собственное Имя ему не принадлежит, а значит, он теряет Благословение Элутара. Но Единый по-прежнему видит его и может явить свою волю, в том числе и через Возрождение. Как скрыть Отступника от Взгляда Элутара? Только разорвав Связь, исходящую от Единого!

Вельтагир Тиндомэ остановился перед креслом Архимага. Ноэ"Тхафар сложил на груди руки. Было непривычно видеть его беловолосым.

— Готовишь новый Эльдагор, Вэл?

— Почему сразу Эльдагор? Ищу новое оружие — так будет вернее.

— Против соплеменников? Духи что, уже не устраивают?

— Устраивают, Ной. Однако угрозу Эльдамалю могут нести не только Отступники, не находишь?

— Продолжай.

— Чтобы объявить Перворождённого Отступником, нужен приговор Светлого Совета и ритуал Лишения Имени, потому что иначе палач-Дух превратится в убийцу. Но на всё это требуется время. Что если его нет?

— Сядь, Вэл. Здесь слишком низкие кресла, и когда я смотрю вверх, у меня затекает шея.

Вельтагир рассмеялся и опустился в кресло напротив.

— Умеешь ты спустить с небес на землю, Ной.

— Я не люблю витания в облаках, Вэл, ты же знаешь.

— Это у вас витание в облаках, у нас это называется левитацией.