Зверь Лютый. Книга 17. Пристрелочник

Предшествующий вой с причитаниями, обещаниями, молениями... после удара переходит в совершенно безумный крик. Подросток, с остановившимся лицом, уставившимся перед собой в землю взглядом вылупленных глаз, орёт на пределе сил. Так, что едва не лопаются жилы на шее.

"Что ж ты так убиваешься? Ты же так не убьешься...".

Второй кандидат, стоящий рядом со связанными руками, вдруг бросается бежать. Крик стоит такой, что никто не обращает на это внимания, не слышит моей команды. Кроме Курта.

— Убей!

Умница. Какой прекрасный сообразительный зверь! Князь-волк не воспроизводит в точности мой урок с вырыванием горла, а адаптирует опыт по ситуации: в три скачка догоняет беглеца, прыгает ему на спину и, снова как-то мимоходом, в продолжение своего движения дальше, ломает ему шею, отрывая в сторону голову.

* * *

Уже в возрасте 14 месяцев дети способны отличать целенаправленные поступки от случайных или вынужденных. Экспериментатор на глазах у детей включал лампочку, нажимая на кнопку головой, хотя мог сделать это руками. Дети копировали это действие, полагая, что у этого способа нажатия на кнопку есть какие-то важные преимущества, раз взрослый человек так поступает. Однако если у экспериментатора, когда он нажимал головой на кнопку, были чем-то заняты руки, то дети нажимали на кнопку рукой. Очевидно, они понимали, что взрослый воспользовался головой лишь потому, что руки у него заняты. Следовательно, малыши не просто подражают взрослым, а учитывают всю ситуацию.

Так и Курт: сообразил, что мой способ "хриповырывания" — из-за слабых челюстей. И творчески применил собственные возможности.

* * *

Глава 373

Прибираемся. Добавляем свежее ухо к ожерелью.

— Вот же... незадача. А третий-то помер. Мда...

Третий кандидат умер, ожидая своей очереди. Не частое, но известное явление. В Советском Союзе или среди пенсионеров в очереди в поликлинику в постсоветской России. Гришин, например. Человек, вроде бы просто ждёт. А на самом деле — живёт. И, соответственно, умирает. Сердце, знаете ли.

Ухо от этого — туда же. И голову... к предыдущей. В торбочку гонцу на шею.

Как бы и этот... А, ладно. Вон ещё целый ряд на коленях стоит.

От-оравшегося, от-ревевшегося, обделавшегося кандидата разворачивают к плахе "другим бортом". Второй локоть проходит тише и быстрее. И децибелов меньше и заканчивается раньше. Обессилил.

— Салман, возьми проводника из Могуткиных, лодочку и отвези поближе к селению местных. Чтобы по дороге не пропал. Давайте, ребята. Кончай перекур, начинай приседания. Работать пора.

* * *

Как я узнал потом — мы попали вовремя. С казнью, с посланцем, со знаками "любви и согласия".

Всё время, едва узнав о нашем появлении на Стрелке, местные племена пребывали в нервном, неустойчивом состоянии. Кто-то мечтал проявить удаль и пограбить нас. Проявил и умер. Кто-то мечтал отомстить за битых удальцов. И — умер. Кто-то рвался отомстить за мстителей, за сородичей и...

Аборигены разрывались между противоречивыми стремлениями. Жажда наживы, мести, победы, славы, чести, справедливости, солидарности, сохранения, продолжения, возвеличивания... своего рода, богов... вспыхивала в смелых душах, воспламеняла храбрые сердца. Возбуждала и звала на подвиг. На уничтожение и искоренение наглых захватчиков и проклятых находников. Требовала выхода, побуждала к активным действиям.

— Встанем как один! Защитим свой народ, свою землю, свою свободу!

Свободу жить "как с дедов-прадедов"? Свободу делать только то, что разрешает "кудатя"? Свободу существовать под постоянным присмотром 20-40 пар глаз? Травить своих детей в курных избах? Морить голодом в регулярных голодовках? Свободу взрослым умирать в 30-40 лет? Оставаться неграмотными? Не знать, не уметь, даже — не представлять множество разного в мире? Свободу от всего, даже от "свободы хотеть"?

"Свободны — во тьме тараканы...".

Пока кто-то не щёлкнул выключателем.

Ярость, храбрость и ненависть закипали в душах туземцев.

И чуть оседали, чуть осаживались.

Инстинктом самосохранения? Трусостью? Разумностью?

— А что будет... Если не — "победа будет за нами"? Или — "за ценой не постоим" у этой победы... не слишком? Наших-то уже били на Бряхимовском полчище... Скольких мы там оставили. Если опять... сколько вернётся в родной кудо?

Каждая моя кровавая выходка сбивала предвкушение богатой добычи и пламя "ярости всенародной". Своей непривычностью. И русские, и булгары, и местные — так не делают. Какая-то... не-людскость, нечеловечность. Новизна непонятная.

Непонятное — пугало.

Мысли в окружающих "вели" шевелились по кругу: возмущение, ярость, осознание, осторожность:

— А может, ну его, психа лысого...? К нам-то он не лезет. Мой кудо с краю.... А эти, зарезанные... он мне что — брат-сват?... А хоть бы и родня! Да он завсегда гадом был! У позапрошлом годе выпросил невод на неделю, а по сю пору не вернул!... А помнишь — он лисицей отдариться обещался? Так ведь специально лысую сыскал! Ведь особенно, которая паршой заеденная — выслеживал!... Да не об этом речь! Ежели моё ухо рядом с евоным на одной верёвочке висеть будет — кому с этого радость?...

Пройдясь несколько раз по кругу, мысли в некоторых головах выходили на следующий уровень:

— А может... того? А? Может, поговорим? Типа: давайте жить дружно, давайте простим друг другу... Нет, ты что?! Какой я христианин?! Да я за нашего Пурьгенепаза!... Пасть порву! Моргалы выколю! Только... а кто ж Пурьгенепазу кланяться будет, подношения сердечные делать? Ежели мы с тобой... своими моргалами — бордюрчиком вокруг вели моргать станем?

Жизнь в роду, в общине, не допускает существования у человека собственного мнения. "Как все — так и мы", "все так живут", "дружно — не грузно". "И как один умрём. В борьбе за это".

Мысль о ненужности умирать за разные оттенки местного "эта" спорадически возникала в туземных головах. Не считайте аборигенов дураками! Но... "не мы таки — жизнь така". И проблески разумности захлёстывались очередной волной "ярости всенародной".

Я бы назвал её здесь — глупостью и ксенофобией. Но это моё личное мнение.

Мне эта вражда была не нужна.

Мне вообще от них ничего не надо! Вот кусок земли, на котором я строю свой город. На нём прежде никто не жил, я никого не сгонял. Вокруг полно пустых земель. Которые никто не пашет, не застраивает. Которые мои люди будут обрабатывать. У нас нет повода для конфликта! Мы будем торговать! Я обеспечу всю округу прекрасными горшками прямо с гончарного круга! Которого у вас нет. И всем будет счастье...

Увы. Ксенофобия. Или — патриотизм? Нет, патриот — тот, кто любит родину, свой народ. Тот, кто ненавидит не-родину, просто по признаку — "не" — нацист.

Их ксенофобия — не права. С точки зрения биологии "хорошо" то, что позволяет выжить. Сохраниться, распространится, измениться, адаптироваться... набору генов. Геному, генотипу, фенотипу... существенной части цепочки ДНК.

Парадокс: сохранение ДНК происходит путём изменения. Естественный отбор. Кто не изменился — потомства не оставил. Вымер как динозавры.

Обычно родо-племенная организация общества способствует выживанию генома. Биологическая и социальная эволюции помогают друг другу.

Для процветания племени достаточно 3% героев — генетически ориентированных на самопожертвование мужчин. Они — самопожертвуются, племя — побеждает соседей, захватывает их женщин и, при подходящих условиях, размножается. Как сделали, например, ацтеки.

Но что, если "у нас героем становится любой"? — Все герои — самопожертвовались, и некому воспользоваться "плодами победы". Племя слабеет, становится добычей соседей, вымирает от случайных катаклизмов.

Биологическая и социальная эволюции входят в конфликт: социум требует "войны до победного конца". Даже ценой гибели генома. А тот не хочет! Аллели жить хотят! "Плодиться и размножаться".

Я чётко понимаю, что подомну этот народ. Не потому что они глупые, или ленивые, или бестолковые. Отнюдь. Просто они опоздали. Не они — их далёкие предки. Опоздали с гончарным кругом, с выплавкой железа, с размером запашки... Мордовский фольк прав: надо землю пахать. А не охотой с рыбалкой баловаться. Опоздали с "плодитесь и размножайтесь", с распадом родовой системы...

Не ново. Для России в целом состояние опоздания, фраза: "мы думали — вы отстаёте лет на 30, а вы отстаёте навсегда" — звучала неоднократно в разные века. И в 21 в. — тоже. Догоняли. Надрывая пупки и роняя головы. Имея центр управления. Который форсировал изменения, пренебрегая мучениями собственного народа.

"Изменения" — производительных сил и производственных отношений.

А здесь? Кто заставит в каждом "вели" крутиться гончарный круг? Как? Под страхом смертной казни? Или — пусть сами? Свободная инициатива свободных людей? Когда созреют, когда возникнут условия...?

Пусть. Потом. После веков бесконечной и безнадёжной бойни. В другом государстве, фактически — другой народ.

И тогда, утративший, вслед за большей частью разнообразия своего генома чувство исторической реальности, краевед может позволить себе утверждать:

"Русская колонизация Поволжья была катастрофой мордовского народа".

Отнюдь. Катастрофой было отсутствие, задержка на столетия этой "колонизации". Сходные племена меря и чудь, ятвяги и печенеги, как и потомки муромы и мещеры, кривичей и дреговичей, словен и радимичей, понесли существенно меньшие потери в ходе Батыева нашествия. Если на самой "Святой Руси" погибла треть, то здесь, в Мордовии и там, под Сандомиром, где их тоже резали — две трети населения. И так же — столетиями потом, до "Покорения Казани", до прекращения войн на этой земле. До подъёма производительных сил на новый, уже — общероссийский уровень.

А где ж ты раньше был, краевед? Когда нужно было каждый день землю пахать, печку в кудо топить, этот круг гончарный крутить. Ах, да.... "ещё не родился". Ну, раз всё-таки родился, значит, предки твои не катастрофились, а дело делали. Заимствовали более прогрессивные методы хозяйствования. У пришлых. Которые "колонизаторы". Остальные, сильно самобытные — потомства не оставили.

Разбирая бумаги монастырей, П.И. Мельников-Печерский обнаружил многочисленные акты, свидетельствующие о ежегодных казанских набегах, сопровождавшихся захватом большого числа пленников. Почти 30 лет с полей в Мордовии не снимался хлеб. Речь идет об арзамасских землях, традиционно славившихся плодородием. Герберштейн свидетельствовал, что на этих землях нередки урожаи "сам-20" и "сам-30".

После Казанского похода Ивана Грозного, в конце XVI века, Арзамасский уезд вместе с Рязанским станут житницей всего центрального русского пространства. Но до "русской колонизации", к середине XVI века, благодатный край обезлюдел и был в сильном опустошении. Автор "Казанской истории" говорит об освобождении 100000 пленных, захваченных на Низовской земле за 30 лет.

Это — об освобождённых. А об общем числе погибших... "По порядку величины"... Я об этом уже...

Такие... перипетии — кому-то надо?!

Надо спасать людей от этого маразма. И от множества сходных, ещё более или чуть менее кровавых, в ближайшие столетия.

Как?

Родо-племенная система — система очень тоталитарной демократии. Все действия каждого члена рода контролируются и оцениваются обществом. Всё, что не "по обычаю" — исправляется. "Рой" поможет, укажет и накажет. Всегда.

Для здешних народов, для самой "Святой Руси", я создаю альтернативу — индивидуальную свободу. Мне не интересно — какого ты рода. Что у тебя папа — кудатя. Мне даже не очень интересно — умеешь ли ты лепить горшки? Лучше — если нет. Переучивать не придётся. Важно: ты хочешь? Ты способен научиться? Лично ты — голова, два уха. Тогда — к Горшене. И он сделает из тебя гончара. Ну, или — покойника.

Мне не нужна война. Потому что я знаю: я — лучше. У меня есть вещи — лучше, чем у туземцев, есть инструменты, более эффективные, есть сорта ржи и пшеницы, более урожайные... У меня есть то, что привлекательно для них. И ещё — личная свобода.

И они придут ко мне. Сами. Торговать. Работать.

Жить.

Потому что у меня — жизнь лучше.

Их инстинкт, инстинкт продолжения рода, их конкретного "роя" — это чувствует. Какие бы слова при этом не говорились, каким бы богам не молились.

Дилемма: какой род тебе важнее продолжить? Твой личный? Или — общий, "кудатный"?

Самые... шустрые — уйдут. "Рой" утратит часть разнообразия — интеллектуального, эмоционального, профессионального, генетического, ресурсного... начнёт хиреть. Не потому что — "хуже", потому что — "поздно". Фактор времени...

Конкретный человек этого не понимает, "громада" — нутром чует.

Нормальному мужичку на все эти философствования...

— Вот — жена. Вот — корова. Вот пашня и покос. Нахрена Зверю Лютому это всё? Если не дёргать его за усы — он сюда не придёт.

Наоборот, моё появление создаёт для него новые возможности:

— А вот ежели мальчонку в горшечники отдать? А гребцы на сезон не надобны?

Но, как и везде, кроме простых людей, живущих на уровне "простого воспроизводства", есть "элита". Которая "отчуждает прибавочный продукт".

"Кудатя" не пойдёт в подмастерье, не будет наниматься в работники. Он — позволяет это сделать сородичам. Или — не позволяет. Не силой — здесь это не принято, но — авторитетом, всей мощью управляемой им общины, "административным ресурсом".

В истории есть две основных технологии работы с туземной элитой.

Карл Великий долго воевал с племенами саксов. Он побеждал, армия уходила, население восставало. Тридцать лет. Пока Император не возвёл в пэры империи местных князьков. Саксы стали имперскими и христианскими. Немцами.

Сходно поступали позднее германцы в отношении западно-славянских племён. Славянские князья стремительно онемечились, окатоличились и продолжали энергично резать друг друга. Но уже не просто так, а под знамёнами своих сюзеренов: немцев, датчан, поляков. Династия потомков князя бодричей Николаты Великого просуществовала до 1918 года. Вполне интегрировавшись в германские рейхи.

Другой вариант использовали монголы Чингисхана: "они уничтожают всех знатных людей, которые могли бы восстать против них".

Или — интеграция. Или — уничтожение.

Стоп! Примеры — не аргумент. У меня цели иные. Как в рамках моих собственных целей строить отношения с местными?

Мне не нужно "покорение": захват территории, превращение в данников туземного населения. "Да" — так "да", нет" — так "нет". Не критично. Может быть, какие-то отдельные локальные места: месторождения чего-то. Чего местные не используют. Какие-то отдельные тропы. Отнюдь — не охотничьи.

Мне от них ничего не надо. Потому что всё нужное: они сами сделают и сами принесут. Вплоть до своих жён, детей и самих себя. Потому что я умнее, богаче... Прогрессивнее.

И племена это чувствуют. Ощущают. Не в отношении меня — славян вообще. Славяне приходят и селятся. Они продвинутее и их много. Булгары, хазары, скандинавы тоже продвинутее. Но им нужны только фактории. Защищённые точки торговли. Группы балтов были малочисленны. А вот славяне...