Нейросеть - гл. 11 и далее

Киборг строил себя сам. Не совсем сам, конечно, над этим экспериментом работала серьёзная команда, но это он выбирал добавить ли новые возможности железа и программ и без сожаления убрать не оправдавшие. Трудно было посчитать, какой версией самого себя он был. Его жизнь была Служением и ещё экспериментом. Всё имеет свой предел — вычислительные мощности нервной системы гомо сапиенс, скорость передачи информации, энергия, нагрузки. Киборгов было очень мало, в основном, в Поселениях и столь долго жили далеко не все. Он мечтал о времени, когда можно будет оставить свой пост и сосредоточиться на эксперименте. И ещё улететь. Когда-нибудь. Быть может удастся вписаться на какой-нибудь астероид...

Вошедший щёлкнул каблуками и приложил ладонь к фуражке: — "Товарищ Верховный, полковник ...". "Просто Бесо," — прервал его Киборг.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Дымов второй день околачивался на аэрохабе — узловом стратосферном аэропорту. Гипера, снующие между аэрохабами, обычно опускались на поверхность только для серьёзного обслуживания, дорого это. Людей и срочные грузы вниз-вверх таскали челночные самолёты. С этого аэрохаба можно было подняться и на орбиту через одну из орбитальных пращей. Был здесь и небольшой отель в небесах для ожидающих пересадки. Так что ничего удивительного в ожидании тут не было. Если всё будет нормально, Саня через одну-две недели прямо отсюда поднимется на орбиту. Если не нормально, то об этом не хотелось и думать.

Две недели это явная перестраховка, всё должно решится в ближайшие дни. Во внутреннюю Сеть загружены шифрованные приказы. Первый автоматически открывается по команде "чрезвычайной ситуации". Второй откроет "мёртвая рука" если не сможет выполнять свои обязанности некая "Команда 3". "Я знаю, что это будет значить для тебя... если такое случится, значит ситуация действительно критическая и запас прочности исчерпан," — сказал Киборг на прощание.

Открытие второго пакета значит, что Киборга и резервных команд больше нет. Доступных резервов управленческого ресурса ни у Поселений, ни у Океана нет тоже. В таком случае образуются чрезвычайные комитеты управления из запасных кадров. "Кадры решают всё," — аксиома, предельно кратко выраженная великим управленцем много лет назад.

Турбулентность будет посильнее, чем в атмосфере Юпитера. На карте слишком многое и это многое важнее Сарны. В первой космической есть кому принять дела, но при одной мысли, что Света улетит без него, всё замерзало внутри.

То что его отслеживали, по крайней мере время от времени, сомнений не было. Поэтому по легенде, у Сани тут, в облаках, случился роман с местной стажёркой. Если посмотреть как женщины осаждали уникального в этот момент мужчину, для окружающих было бы более удивительно, если б романов не было. Экипаж этой стратобазы считался очень надёжным, но лучше подстраховаться. Нида была инженером так себе, но специалистом в личной охране полне грамотным. С внешностью тоже всё было отлично, взаимная симпатия появилась сразу, так что круглосуточная охрана не была для всех тягостной.

Скрипнув, отползли двери в кафе-ресторан. Надо показываться на людях время от времени. Интересующиеся космическим пилотом наверняка будут из числа прилетающих — лётных экипажей или пассажиров. Дымов случайным образом появлялся в аэрозале, пусть помучаются.

Редкие кучки пассажиров тусовались за столиками, свободных мест хватало даже у прозрачной стены. Наползал вечер и тонирование автоматически менялось за освещением. На такой высоте солнце слепит нещадно. Народ зашумел, показывая вниз — там, не так далеко стали появляться, отбрасывая загадочные блики, длинные узкие листья перистых облаков. Жаль что в этих широтах не видно перламутровых облаков. Последние дни на Земле Саша не мог наглядеться.

Громкий голос автодиспетчера вернул к реальности: "Гиперзвуковой рейс Тарава-Читемо причаливает через 10 минут, время стоянки — 5 минут."

Имя кольнуло. Время не лечит, оно просто притупляет боль. Читемо... меньше всего он хотел бы, чтобы Киншасу назвали его именем. Громче всего кричали те, кто к победе не имел отношения. Всё как обычно.

Зал постепенно заполнялся. Ушедший в свои мысли Саша не заметил когда именно автобар эта толпа осадила здоровых отвязанных фронтирных полинезийцев-морпехов. Кому не стоит накачиваться, так это им. Охрана пару раз появлялась, но ничего не предпринимала. Странно, робких тут быть не должно, неужели они не понимают к чему всё идёт?

Братва шумела, но никого не задирала, однако если дети моря будут надираться дальше, то скорее всего, останавливать их придётся уже оружием.

Внезапно "полики" стихли. Командир что-то резко говорил, тыча пальцем в сторону Сани потом, растолкав своих, решительно двинулся неровной походкой — старлей, на расстёгнутой гимнастёрке с короткими рукавами два ряда наградных колодок. На погонах выгоревший след от снятой звёздочки — разжалован, но выставляет напоказ. Как обычно для его народа, в татуировках даже лицо. Для местных понятно: уважаемый воин невысокого рода, три жены, пятеро детей... ого... исполненная кровная месть. За это, похоже, потерял звёздочку.Такой тип Дымов знал — хитрый, вспыльчивый, артистичный, отважный до безбашенности, сейчас изображает более пьяного, чем на самом деле. Значит сейчас будет комедия "пьяный-дикарь-чего-с-него-взять", явно чего-то очень надо.

"Ки-ора!", — хлопнув ладонями по бёдрам, выпучив глаза и стукнув каблуками, выкрикнул детина упрощённое приветствие. За этим могло последовать что угодно, от демонстрации глубокого уважения и до вызова на поединок.

"Ки-ора," — Саша поднял над головой ладони и резко опустил вниз руки, показав, что он знает их обычаи, но играть в приплясывания не собирается.

Бывший капитан картинно полуобернулся к братве, назидательно подняв палец: — Вот так приходится отвечать за глупые слова, сказанные много лет назад! Личный состав благоговейно внимал.

Это была и проверка, как поведёт себя Саня. Тот не моргнул глазом. Выждав театральную паузу, полинезиец поклонился:

— Не знаю помнишь ли ты меня, туакана!

Однако..., туакана (старший брат), похоже, парню действительно что-то очень надо.

— Я долго был очень далеко, прости, куана (брат), годы стали сказываться на моей памяти... Простой запрос по видеообразу через Сеть не принёс ничего нового и Саша быстро закинул несколько запросов "омолодить" образ лет на 30, тогда он мог где-то пересечься с кровным мстителем. Одна из нескольких полученных на сетчатку картинок кого-то напоминала, скорее всего, виденного мельком и недолго. Кто это мог быть? Может это быть ловушкой?

— Я был бы счастлив если бы ты звал меня тейна (младший брат)! Много лет мы с братом мечтали встретить тебя, чтобы извиниться за свои глупые слова, что мы сказали по молодости и незнанию... Только вот брат...

Саня встал и показал пальцем на татуировку, понимающе кивнув головой. Полинезиец молча кивнул, — Он ушёл в Страну Предков.

— Предки будут гордиться таким воином как ты, потомки будут долго с восхищением вспоминать тебя.

Саня вспомнил, где встречал горячего парня. Нет, это вряд ли враг.

— Мой брат был настоящим воином, — напыщенно рассказывал старлей, — Пять лет я искал подонка, который убил его изподтишка. Жизнь гада была короткой, а смерть долгой...

"Удивительно, что обошлось без трибунала," — подумал Саня, но сделал возвышенное лицо и показал пальцем на след от снятой звёздочки.

— Это стоило мне двух звёзд, — кивнул воин.

— Этой и Звезды Героя? — догадался Саня. Вот почему обошлось без трибунала.

— Да! Я счастлив что вижу тебя, ты настоящий арики, первый Звёздный Арики! Великий Арики, первый отправившийся в бесконечный путь. Другого Первого Арики не может быть! Прости меня... — старлей поклонился до земли.

— За советы про морских ежей? — Саша засмеялся, — это была детская шутка. Совершенно ничего обидного!

— Это было идиотское кривляние!

— Настоящие воины всегда строго относятся к себе, а ты настоящий воин! Это была шутка. Всё пучком, дорогой тейна!

Полинезиец расцвёл: — Сдвиньте столы! Тащите кружки! — возопил он так, что половина людей в зале подпрыгнули.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Неистовый старлей действовал стремительно, как океанийский офицер, не давая опомниться ни друзьям, ни врагам. "Ты-меня-правда-простил-дорогой-туакана?!-Я-всё-равно-чувствую-себя-виноватым-перед-тобой!-Наш-древний-обычай..."

— Какой именно обычай? — Саша напрягся. Явно надвигалась кульминация, для которой всё затевалось.

В общем...его младшая жена прилетает сюда меньше чем через час, она будет счастлива провести время со Звёздным Арики.

Её муж "отправляется в поход", а это значит, что когда вернётся, не знает даже Создатель Мира. Вообще-то, Ранги со своей ротой летит на соревнования в Крым, но раз там меряются силой и умением воины моря, следовательно это почти что поход. Поэтому Ранги поручает заботу о своей жене старшему брату. Ненадолго. После этого их дружба станет ещё ближе. По очень древнему обычаю жена становится общей женой всех братьев. Названный брат после этого становится настоящим братом... Для Ранги будет высшим счастьем назвать Сашу побратимом-тайо. Новоявленный побратим прижимался лбом к сашиному лбу, "смешивая воздух в единое дыхание". От дыхания воина моря возникало желание закусить солёным огурцом.

— Вот что, дорогой тейна, — в санином голосе появился металл, — если ты с братвой не прекратите накачиваться, то обязательно во что-нибудь влипните и действительно вернётесь — нескоро и с позором. Или очень скоро, но без погон и тоже с позором.

— Воля туакана для меня священна! Старлей грохнул кружкой о стол, — Братва, отставить бухать! Мой тейна, мой тайо! Клянусь я не посрамлю тебя! Послушай, что я тебе скажу...

Цветистая речь незатейливо прояснила причину столь горячего раскаяния и жаркую жажду обратиться к древним традициям. На Северном Фронтире умер арики, вождь. Власть вождей в тех краях до сих пор нешуточна, а Советы медленно набирают силу, как ни стараются социнженеры. Выборы будут через три луны. По древней традиции вождей выбирают только из знатных родов. Неродовитый кандидат участвовать-то но народ за него не проголосует, даже если он очевидно лучше конкурентов. Бывший капитан морской пехоты был именно таким и шансов у него практически никаких.

Но в запутанных древних традициях был важный момент — вожди, уходившие в первые походы на колонизацию Океана считались Великими Арики, сейчас их почти как богов. Все моря на Земле открыты, но есть ещё один океан — космический, который традиции признают старшим братом земного Океана. С точки зрения любого полинезийца вождь первой межзвёздной экспедиции без сомнения мог считаться Великим Арики. Естественно, воин из рода Великого Арики по статусу сходу задвигал кого угодно, а уж брат, даже названный...

Названный брат становится настоящим братом примерно на уровне двоюродного, что для полинезийца можно считать практически родным. К слову, за оскорбление брата запросто в тех местах можно нарваться на самую натуральную кровную месть.

Да уж, надо ж было так попасть на ровном месте... "Звёздный Арики" долго молчал, незаметно сканируя информацию по Северному Фронтиру. Родовитые кандидаты были один отстойнее другого. Ранги на их фоне смотрелся отлично, но шансов у него ноль.

Где-то вдалеке негромко переговаривались пассажиры. Наконец Саша кивнул, — "Хорошо, но именами меняться не будем..." Мысленно он вздохнул, полинезийские женщины красотой не славились.

— Она скоро прилетает, — загадочно изрёк Ронги, — Её зовут Лануола, Лана.

"Яркая?" — спросил Саша, — "Из самоанок?" Понятное дело, вылетела ещё до того как начались пляски с извинениями.

Ронги кивнул: — Да. Имя отражает её внешность. Себя она обычно зовёт Каноа — "свободная". Это отражает её сущность, и, немного подумав, добавил, — Во всех отношениях.

Отстояный писатель запросто может залудить что-то вроде: "Вошла молодая женщина в прозрачной юбке," — но сейчас это значило именно как есть. Можно было добавить про традиционное ожерелье из искусственных цветов, но оно на общем фоне как-то терялось.

Когда из шлюза гермолюка впереди всех вышла Лануола, парни-океаниты тихо присвистнули, а иностранцы с неестественно повёрнутыми шеями неистово косили глазами, надеясь, что это не очень заметно. Если бы проводились конкурсы "Мисс Океания", у девки были бы отличные шансы. Несколько парней уже встали в спринтерскую стойку, но увидев к кому устремился объект вожделения, сразу стухли.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —