Я видел, как Ральф машинально схватился за грудь.
— Так есть у кого-то из вас такой же?
'Не отдавай!' — молил я глазами. — 'Не слушай его! Подумай, для каких целей черному магу понадобится твой талисман! Ведь ради простой побрякушки Мориан не стал бы затевать все это! Ну же Ральф!..' Но рыцарь, сняв латную рукавицу, уже тащил из-под нагрудника цепочку.
— Вот твое украшение! Отпусти дракона!
— Я не вижу. Что это. Подними руку повыше!
Ральф воздел половинку талисмана над головой.
Мориан расхохотался и протянул руку в направлении рыцарей. Ральф только вскрикнул, когда украшение вырвалось из его ладони и оказалось в пальцах черного мага.
— Я победил вас! Вы все умрете! — и Мориан соединил две половинки Талисмана Желания. С легким звоном самый могучий артефакт нашего мира стал целым. — Я хочу то, чего лишили меня эти смертные — армию мертвецов. От горизонта до горизонта!
И от горизонта до горизонта встала армия мертвецов. Небо потемнело, не выдержав этого зрелища, его затянули темные тучи, защищая армию тьмы от солнца. Рядом с этой громадой отряд рыцарей выглядел крошечным. Да же их просто сомнут, даже не доставая оружия. Но благородные рыцари не отступили, защелкали, опускаясь, забрала, опустились копья, нацелившись на врага. Один из них вдруг спешился, сбросил одежду и... О чудо! Превратился в единорога. Лошади, чувствуя рядом присутствие дивного зверя, не боялись злобной магии, рыли землю копытами, фырчали, рвались в бой.
И вот они с боевым кличем помчались к армии мертвецов.
Мориан захохотал.
А впереди неслись трое рыцарей с гепардами на щитах. И кто-то незнакомый на могучем вороном коне.
И единорог сверкал в наступивших сумерках, будто солнце...
Но все же их было очень мало. До смешного мало. В отчаянии я опустил голову, чтобы Мориан не видел моей слабости, слезы закапали на связанные руки. Ведьма подошла, подняла мою голову, стерла одну слезинку пальцем, слизнула ее.
— Твое отчаяние сладко, как мед, Дракон. Плачь!
Ну, уж нет. Не дождешься! Они еще не погибли, чтобы их оплакивать!
С вершины убежища вся битва была как на ладони. Было видно, что даже середина армии мертвецов еще не тронулась с места. Мои друзья увязли в первых рядах. Простые раны не брали мертвых воинов, даже изрубленные на куски они продолжали двигаться и старались добраться до своих врагов. Только рог единорога, проткнув мертвеца, рассеивал его в прах. Вот упал один из рыцарей... К счастью, Сверкалка оказался рядом, и вскоре рыцарь и его конь вновь заняли место в строю. Но одного единорога было слишком мало! Он не успевал везде, и ряды рыцарей редели. Темное воинство всасывало их в себя, как болото. Погибшие вставали и уже принимали участие в битве на стороне Мориана.
— Любуйся, — шепнул мне черный маг.
Но вдруг сквозь лязг битвы пробился еще один звук. Из леса выползала еще одна армия. Рыцарей среди них не было, но воинов хватало. И каждый был с оружием, пусть это просто серп или коса. Впереди этой армии на белой кобыле ехала светловолосая женщина.
Королева! Варин меня убьет. Да я и сам себя убью, если с ней что-то случится! Посреди людей, напрягая всю свою силу, золотисто-янтарная драконша тащила сразу несколько метательных машин. Они с ума сошли!
А люди шли. И шли с разных сторон. С севера, с юга, с запада и востока. Зашевелились и задние ряды мертвецов — на них напали с тыла. Это соседи пришли на помощь, из Серогорья, Панта, Рогории. Никто не остался в стороне.
— Даже так? — нахмурился Мориан, но быстро вновь развеселился. — Что ж, покончу со всеми разом.
И он был прав. Даже общими силами людям не справиться с армией тьмы.
Прямо возле убежища упал снаряд из катапульты, нас обдало грязью. Мориан утер лицо, прищурился.
— Уничтожьте всех! — вроде и негромко сказал, а наверняка приказ слышал каждый из мертвецов. Их ряды зашевелились, забурлили. Теперь середина не стояла спокойно. Мертвые воины давили друг друга, стараясь первыми добраться до живых.
В рядах салисийцев, пришедших на помощь своим рыцарям, тоже происходило какое-то шевеление. Вот белая кобыла, на которой сидела королева, вспыхнула ослепительным светом. И я понял, что это не кобыла. Это Лилия-Ромашка. И этот ослепительный свет вспыхивал тут и там среди людей. Дивные звери, прятавшиеся под людскими личинами, принимали свой истинный вид, и шли в атаку. Сияющий белоснежный поток сразу далеко пробился в темные ряды и в хлопьях пепла двинулся на помощь к окруженным мертвецами рыцарям.
— Мерзкие твари! И чего им в своих лесах не сиделось!
И Мориан двинул в битву великанов и летучих мышей. С этими тварями дивным зверям было справиться не так просто. И земля застонала, когда первый из единорогов пал.
— Даааа!!! Нееет!
Тучи не только прятали мертвецов от солнца, но и помогли моим сородичам подобраться незаметно. Так что когда с неба вдруг упала живая радуга, этого никто не ожидал, особенно Мориан.
По армии тьмы ударили струи огня, выжигая в рядах мертвых широкие прорехи.
Троица драконов отбилась от остальной стаи и направилась к нам. Два больших — фиолетовых и маленький — белый.
Мамуля в ярости кинулась на черного мага, тому пришлось прыгнуть с крыши убежища, чтобы избежать страшных когтей.
Драконша пошла на второй заход, охотясь на обидчика сына. Рядом со мной приземлился отец, тщательно обнюхал, осторожно подцепил когтем и вытащил кляп изо рта.
— Спасибо! Развяжи веревки!
Папа их просто перегрыз, что тоже было не плохо. Брат освободил Фрэйлль. Феечка подхватила валяющийся на камнях Талисман Желания, уже мертвый и бесполезный, или не совсем? Она поднесла кленовый лист к губам и вдруг затрубила в него, как в рог. Звук получился мерзкий, от него волосы встали дыбом. Братишка и отец зажали уши лапами. От такой музыки поднялся сильный ветер, он поднял в воздух тысячи листьев, обрывая их с деревьев. И вдруг эти листья превратились в фей.
Феечка опустила талисман и резко и властно махнула рукой. Крылатые воины, стрекоча крыльями, ринулись в бой. Здесь были не только похожие на Фрэйлль, темные, нет, среди фей попадались и другие: с огромными светящимися крыльями, как у мотыльков; и разноцветными, яркими; и с жесткими, как у жуков, из-под которых выглядывали нежные белые. Тут и там сверкали разноцветные магические вспышки.
И мертвецы дрогнули, не в силах справиться сразу со всеми. Дрогнули и побежали.
На глаза мне попалась довольная мамуля, облизывающая нос. Кажется, род черных магов прервался.
Вот только мертвецы побежали туда, где виднелись и светлая головка королевы, и сияющий силуэт Лилии-Ромашки, и Мелфа. Драконша никак не могла освободиться из ремней, за которые тащила машины, чтобы вступить в сражение.
А армию тьмы, бегущую и сметающую все на своем пути было не остановить. Брат с отцом ринулись туда, мамуля помчалась за ними. И Фрэйлль вспорхнула вслед. А я остался, потому что бесполезен!
— Умри! — ведьма пряталась за камнями, но как только я остался один, решила отыграться. Лезвие смазанного чем-то черным ножа, дернулось ко мне, а лицо ведьмы будто отдалилось. Осталось где-то внизу. И все скрыла темнота.
И привиделось мне, что после смерти я снова стал драконом. И крылья мои полыхали огнем, и от края крыла до края — горизонт. И я полетел туда, где армия тьмы вот-вот должна была смять хрупкий человеческий заслон, упал на мертвецов сверху, сжигая их своим телом...
* * *
— Дракон, очнись! — на меня побрызгали водой и принялись от души лупить по щекам.
Я с трудом открыл глаза и поймал занесенную для удара руку.
— Фрэйлль?!
— Ожил?
— Да, вроде. Ты здесь! А Мелфа?! А люди?!
— Мелфа и все твои друзья целы. Есть погибшие и раненные, но большинство уцелели. Драконы переломили исход сражения и сожгли бегущую армию тьмы. Битва закончилась несколько часов назад. Тебя все ищут.
Я облегченно вздохнул, а потом вспомнил, что только что во сне летал, сообразил, что вроде должен был быть мертв. Но ран на теле не нашлось. Убежище возвышалось чуть в стороне, мы же сидели среди мертвого леса, на самой его границе, там, где поваленные деревья уже перемежались с живыми, не совсем здоровыми, конечно, скрученными от близости источника темных сил.
— Ты чего так вздыхаешь?
— Только что видел себя драконом.
— И что? — феечка присела рядом на поваленное дерево.
— А то, что это не больше, чем сон. Драконом мне больше никогда не стать.
— Почему? — искренне удивилась она.
— Потому что я выпил преворотное зелье и стал человеком.
Впервые я видел на лице феи такое человечное выражение, выражение внимания и сочувствия. И это меня сломало, я не выдержал и рассказал чужой, стервозной женщине все. Не только о том, что случилось со мной, но и о своих чувствах.
Когда я закончил, фея некоторое время молча сидела рядом со мной, думала, и начала откуда-то издалека:
— Вот ты говоришь, что зелье не сразу подействовало...
— Да. Так оно и было.
— Но описанное тобой зелье действует мгновенно!
— Может потому что на дракона...
— На драконов оно не действует вовсе.
— Но как же тогда? — я совсем растерялся.
— Вы, драконы, сами средоточие магии, потому-то на вас и не действует магия, а не вовсе не потому что вы противоположны ей. Вы просто поглощаете любую магию без ущерба для себя.
— Но я же превратился! Ты видишь! Я — человек! Больше не дракон!
Фрэйлль не обратила на мою истерику ни малейшего внимания.
— Вот на Мелфу да, зелье подействовало. На тебя — нет.
Я в отчаянии схватился за голову.
— Но...
— Ты сам превратил себя.
— Что?!
— Ты сам принял обличье человека. Вспомни, ты уже был человеком, а ведьма все равно пришла за твоими слезами. Она знала об этой возможности драконов.
— Но почему никто, никогда из нас? Этого не может быть!
— Превращались. Раньше, давно. Не в людей, конечно. В фей, в другие волшебные народы. Тогда еще и людей-то в этом мире не было. Преворотное зелье только придало тебе уверенности, что такое возможно.
— Так, значит... Я в любой момент мог поменять обличье и быть с Мелфой?!
— Да. Эй! Эй! Ты чего?! Тебе плохо?! — она брызнула мне в лицо водой из ручья. Я стал на четвереньки и припал к воде, потом сунул в нее голову. Мысли метались как безумные, сердце стучало где-то в горле. Я САМ СЕБЯ ДЕРЖАЛ В ТЕЛЕ ЧЕЛОВЕКА! Сам разлучил себя с Мелфой.
— Но как мне превратиться обратно?! И не превратится ли Мелфа случайно в человека?
— Вот здесь я тебе ничем не могу помочь. Придется самому. А Мелфа? Действие преворотного зелья необратимо. Да она стала драконом, но обрела ли кроме облика все ваши свойства, я не знаю.
Я сел на поваленное дерево и задумался. Мне вспомнились события у замка чудовищеборца. Это ведь, наверное, я разнес, его замок, а не призраки драконов, и свой странный сон об огненном драконе, что явился биться с войсками Мориана. Это ведь тоже был я. Я превращался в дракона, когда опасность начинала угрожать моей шкуре. Но как превратиться без этого, ведь сейчас уже нигде не найдешь подобной опасности.
— Ладно, я пойду, мне пора возвращаться в мой мир. Все феи уже ушли.
— А ты точно сможешь выйти замуж без Талисмана Желания?
Фрэйлль хитро улыбнулась и показала мне Талисман.
— Вот он — Талисман Желания. Никто ведь не догадается, что его уже использовали.
— А если...
— То нам придется самим справляться с проблемами. Вы же справились. И мы справимся! Прощай!
— Прощай... Но может еще увидимся?
— Может и увидится, — фея легко коснулась ледяными пальцами моей щеки, и, расправив отсвечивающие синим светом крылья, исчезла, будто и не было никого со мной.
— Я могу обратно стать драконом, я могу обратно стать драконом, я... — меня трясло. Как мне превратиться?! Я попробовал представить себя драконом, тщательно представлял как меняются мои руки, ноги, голова... Но ничего не получалось!
Может, фея ошиблась? Или опять меня обманула? Я продолжал пробовать, хотя постепенно к сердцу подкрадывалось отчаяние. Нет. Ничего. Даже если мои предки и могли менять облик по своему желанию — я не могу. Возвращаться к людям и видеть никого, даже друзей, не хотелось. Я опять обрел надежду и опять ее похоронил. Приткнувшись разболевшейся головой к стволу дерева, я незаметно уснул. И мне приснилось, что изменение удалось, что я снова дракон. Что Мелфа визжит от счастья и бросается мне на шею, валит на землю, и я трусь о ее чешую. И все вокруг: Ральф, Грэйн, Валат, Джета, Зелиан и все-все люди кричат от восторга и кидают в воздух шапки.
— Умаялся бедолага. Даже до дома не дотерпел, в болотце уснул.
— Деда, а, правда, мы можем больше не бояться?
— Правда, малыш. Извечная война закончена. Пусть и такой ценой, но закончена. Между нашими народами больше нет вражды.
— Как здорово! А сейчас домой?
Я приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, кто же меня разбудил. На фоне темных еловых лап в наступающих сумерках ослепительно светились два белых единорога. Могучий бородатый матерый зверь и нечто тоненькое, на голенастых ножках с гривкой-пухом и крошечным еще рогом.
Дивные звери, заметив, что я на них смотрю, приветливо мне кивнули и ушли, истаяв гроздью искр. Несколько мгновений в воздухе еще держались их призрачные силуэты, но вот я остался один.
Как не страдай и переживай, а малыш прав: 'А сейчас домой!', иначе так от Мелфы и мамули по шее получу, что мало не покажется.
Я встал и потянулся, расправив крылья до самых кончиков.
Эпилог общий
И все закончилось, и стали все жить долго и счастливо. Мы с Мелфочкой поселились в нашем замке. Я стал менять облик легко, по собственному желанию. Многие драконы тоже научились этому, особенно хорошо перевоплощаться получалось у Риэллы, зеленой неудавшейся братовой невесты, она могла принимать даже облик единорогов. За это ее к ним представителем и отправили. Люди тоже отправили представителей к драконам и единорогам. Однорогие попросили к себе Ральфа, а драконы отчего-то выбрали барона Закапа, наверное, им он казался похожим на дракона. Ну, в общем-то, дело не в этом, а в том, что у единорогов Риэлла и Ральф познакомились...
А вот Мелфа так и не смогла научиться менять облик. Мне показалось, что ее просто пугала возможность снова стать человеком.
У короля Варина и королевы Эльраны родилась девочка, как им Сверкалка и обещал. Братишка мой на празднике по поводу рождения все пошучивал — вырастет — утащу. На это Варин пригрозил отдать братцу человеческую девицу в жены, тот испугался и сник. А вот Сверкающему повезло еще больше, Лилия-Ромашка осчастливила единорога тройней. Двумя мальчиками и девочкой. Так что пришлось Сверкающему забыть о подвигах, приключениях и путешествиях и воспитывать будущее поколение дивных зверей.
А мы... А у нас... Я думал, что у нас с Мелфой уже не будет детей, потому что она не настоящий дракон, а я и вовсе оборотень какой-то, как однажды... Мелфочка поманила меня в большой зал, в котором с некоторых пор жила одна, мы с ней что-то ссорились, она стала нервной и задиристой, подвела к камину, откинула верхнюю с кучи шкур, а там лежало ОНО! Большое, похожее на слиток золота, готовое вот-вот проклюнуться...
