Ветер и крылья - 3

— В одной из книг ее назвали демоном войны. И упомянули, что она сражалась наравне с мужчинами.

Ведьма только хмыкнула.

— Сомневаюсь, что дану СибЛевран этому учили. А вот Моргану — могли. Высокий род...

— ты это так произносишь...

— Никто не знает, чему их обучают. Никто не знает, чем они владеют. Но то, что связываться с ними смертельно опасно, а злоумышлять против них не следует, знают все.

Мужчина тихо выругался. Ведьма ухмыльнулась.

— Откуда мне знать большее, дан? Ты нашел знания, ты их принес. Что должна добавить к ним я, не зная и этого?

— Вы, ведьмы, всегда что-то да знаете...

Допустим, ведьма знала. Но говорить об этом не собиралась, перебьется. А вот о кое-чем другом...

— Я знаю старое проклятие, дан.

— Которое наложила Моргана?

— Да. И ты его тоже читал, дан...

— Пока на троне не окажутся ее потомки...

— Ее. Потомки. — подтвердила ведьма.

Мужчина открыл рот. Закрыл...

— Минутку...

— Не обязательно ее потомки с Эрвлинами, — ведьма мило улыбнулась. Получилось так жутко, что лошади бы шарахнулись. Мужчина оказался покрепче.

— Хм... это надо обдумать.

Ведьма проводила его насмешливым взглядом.

— Думай-думай... не обляпайся.

Она свое дело сделала, она 'ежа' подбросила. А вот что будет дальше...

Посмотрим. Ежики — они колючие и стимулирующие. Так-то...

Мия (столица)

Серена медленно шла в храм.

Дана Оливия Дилореццо сопровождала свою подопечную. И даже немножко любовалась ей .

Симпатичная малышка. Умненькая, обаятельная... а сейчас почти красавица... да что там! Без всяких почти!

Пусть у нее нет такого очарования, как у Мии, пусть у нее темные волосы и темные глаза, но сейчас она словно светится. И есть повод.

Потому что у храма стоит дан Эмилио.

Может, он и страшный, и некрасивый, и шрамами обезображен. Но Серене это неважно.

Она видит только этого мужчину. И смотрит... так...

Она сияет и светится.

А потом дана Оливия вдруг почувствовала... словно холод. И страх.

Кто-то смотрел на девушку. Так смотрел...

Жадно.

С плохой, недоброй жадностью, с которой не просто присваивают и запирают — рвут на части, чтобы не дай Бог, сокровище другому не досталось. Но отследить, кто это, дане Дилореццо не удалось.

В храме?

Вот ведь, засада... нельзя оглядываться как хочется. А взгляд чувствуется, взгляд свербит, взгляд морозит спину... надо поговорить с даном Джакомо. Надо рассказать ему.

Дана Оливия была чуточку несправедлива к подопечной.

Да, ей не досталось тех свойств, которые были у Мии и Лоренцо, но кровь-то одна! И эта кровь придавала нечто притягательное Серене. Мужчины чувствовали — не глазами, не нюхом, они просто реагировали на привлекательную девушку.

Женщины не осознавали, что происходит... на них это просто не действовало. И скорее всего, у Джулии будет так же.

Та же неизъяснимая притягательность. Обаяние, которое не потеряется с возрастом, которое не зависит от красоты или ума, почти животная притягательность...

Поэтому дана Оливия и не могла понять, что происходит.

Но...

Выходя из церкви, Серена коснулась руки Эмилио, принимая святую воду. И в толпе людей один задохнулся от гнева.

Его!

Эта — ЕГО!!!

Надо только узнать, кто она. А дальше... а дальше все и так ясно.

* * *

Ровно через два дня Джакомо был сильно удивлен.

— Дан?

Дан Густаво Бьяджи улыбнулся хозяину дома.

— Дан Феретти. Рад вас видеть.

— Прошу вас, дан, — опомнился Джакомо. Конечно, сам он дверь не открывал, но так уж получилось, дан Бьяджи просто подгадал, когда Джакомо подошел к дому. — Мы знакомы?

— Полагаю, вы слышали обо мне. Дан Густаво Бьяджи.

— Эммм... рад знакомству, — пробормотал Джакомо.

Слышал?

Это мягко сказано.

Король драгоценных камней. Емуц принадлежат несколько шахт, в которых добывают рубины и сапфиры. И род у него серьезный... разрослись, разбогатели...

Мысли не мешали Джакомо проводить гостя в залу и достать бутыль с вином и кубки. Самостоятельно, не привлекая слуг.

Мало ли что?

— Я хочу с вами поговорить о вашей племяннице.

— Мие? — удивился Джакомо.

— Нет. Меня интересует дана Серена Феретти.

— Я вас внимательно слушаю, — согласился Джакомо.

— Я хочу на ней жениться.

— ЧТО!?

Джакомо ожидал многого, но чтобы так?! Позвольте! Серена?! Их Серена?!

— Дан, вы... это такая честь...

Дан Бьяджи снисходительно улыбнулся. Честь, безусловно.

— Но... наша Серена еще молода. Нет ли ошибки?

— Я видел ее два дня назад, в храме, — спокойно сообщил дан Густаво. — С сопровождающей ее данной Дилореццо.

— Дан... — Джакомо замялся на секунду, а потом рассудил, что такая удача не каждый день выпадает. — Я согласен.

— Замечательно. Тогда прошу вас позвать сюда мою невесту.

Джакомо кивнул и коснулся колокольчика.

* * *

Серена Феретти ждала чего угодно, когда ее вызвал дядя. Но...

Дядя Джакомо был не один. Рядом с ним в кресле сидел пожилой человек, даже чуть постарше дяди на вид. Сухопарый, выглядящий так, словно он что-то острое проглотил, с темными волосами и жестокими темными глазами.

И выражение лица у него было весьма неприятным.

Он ее так разглядывал... словно Серена была чем-то неодушевленным. Его... собственностью?

Серена кое-как собралась и поклонилась.

— Дядя, вы меня звали?

— Да, дорогая Рени. Знакомься, это дан Густаво Бьяджи. Твой будущий муж.

Серена никогда не падала в обморок, но сейчас ощутила, что близка к этому.

— Что!? Кто!?

Опасно шатнулась под ногами комната...

— Дан Густаво Бьяджи. Твой будущий муж, — терпеливо повторил Джакомо.

— Но я же...

— Можешь не благодарить меня. Подойди ближе.

Словно птичка, зачарованная повелительным тоном, Серена сделала два шага вперед.

Мужчина поднялся из кресла, ловко поймал ее за руку — и на палец скользнуло нечто ледяное.

Рени скосила глаза.

Рубин... и огромный.

— Я...

— отвернитесь, Феретти, — скомандовал дан Густаво.

Джакомо послушно отвернулся к камину. И в следующую секунду...

Серена не успела ни увернуться, ни возразить, ни...

Жесткие мужские руки легли на плечи, холодные и почему-то скользкие губы коснулись губ... и в ее рот полез чужой язык.

Это оказалось последней каплей. Девочка упала в обморок.

* * *

Мия вернулась домой поздно.

Сегодня она была в своем доме на Приречной. Проверила слуг, выдала им зарплату за несколько месяцев, сходила к стражникам, отнесла туда несколько лоринов...

Все было просто отлично.

Ньора Анджели с сыновьями содержали дом в чистоте и порядке, если ньора и приворовывала, то не больше нормы... это не страшно. Сад был ухожен, дом побелен, стража регулярно проходила мимо.... Отлично!

Все просто отлично!

А вот дома...

— Дана Мия...

Барбара манила девушку откуда-то из-под куста. Мия еще и в дом зайти не успела... и теперь послушно шагнула в сторону. Ньора Барбара ее устраивала.

Ей нравилось, как она приглядывала за малышками, женщина была может, и не сильно грамотной, но душевного тепла она детям отсыпала с избытком. И потискать, и погладить, и сладенького дать...

Рени и Джу к ней очень привязались.

А сейчас она даже не в доме?

Что происходит!?

Мия послушно пошла за ньорой... недалеко, до беседки, которая сейчас просматривалась насквозь. Но зато и подслушать разговор возможности ни у кого не было.

— Ньора Барбара?

— Дана Мия, все плохо, — не стала терять время на разговоры нянька. — Сегодня приходил дан Бьяджи, сватался к нашей Рени.

— кто?!

Мие это имя ни о чем и не говорило. Вообще... не настолько она знала жителей столицы.

Барбара стиснула перед собой руки.

— Дана, он ее погубит! Умоляю!!!

— Подробности, — резко бросила Мия, понимая, что если начнет вытирать слезы и сочувствовать, они тут до послезавтра провозятся. А так... подействовало. Ньора Барбара вытерла слезы и заговорила.

Да. Приходил. Сделал предложение. Дан Джакомо согласился. Дана Серена с тех пор так и рыдает... не заболела бы. Но это еще полбеды.

А вот другое...

Когда у тебя есть деньги, проблем становится намного меньше.

И даже жениться можно... в четвертый раз подряд. Хотя церковь и относится с неодобрением уже к третьему браку. Но тут — четвертый.

Не живут у дана жены. А почему?

Ньора Барбара рыдала, размазывая слезы... Мия слушала.

Вот напрасно, совершенно напрасно недооценивают слуг. Кто, как не они, может рассказать обо всем, что в доме творится? И еще о чем-нибудь сверху?

Именно они, всеведущие и вездесущие. А иногда и всемогущие заодно.

Двоюродная сестра ньоры Барбары, Лидия, как раз прислуживала третьей жене дана Бьяджи. Так что была в курсе дела. А заодно и Барбара, с которой (по очень большому секрету) поделилась сестричка. На исповеди и тот такое не расскажешь, а и в себе держать...

Дан Бьяджи оказался садистом обыкновенным, вульгарным.

Да-да, нормальные люди предпочитают любить женщин так, чтобы удовольствие получали обе стороны.

Дан Бьяджи предпочитал плетки, хлысты, веревки, иглы и кучу разных приспособлений, о которых и слышать-то неприятно! А уж испытывать на своей шкуре?

Брррр!

Мия вообще сильно подозревала, сто любого садиста надо этим методом и воспитывать. Ну, то есть сначала плеткой, потом иголками, потом раскаленным железом, а если не раскается... а там еще что-то осталось?

Ну-ну...

Сейчас добавим!

Так что жены у дана попросту не выживали. Рано или поздно он перегибал палку, с первой женой это случилось во время ее беременности, вторая-таки родила ему двоих детей, повезло... но потом все равно погибла,. Третья продержалась долго, но потом тоже умерла, когда в порыве сладострастия Густаво немного не рассчитал сил.

Убивать он не хотел, но душить надо было как-то аккуратнее... увлекся.

Мия скрипнула зубами.

Она еще проверит информацию, конечно, но...

И дядя согласился?

Так...

Разум заработал холодно и равнодушно, отсчитывая действия — словно клепсидра водяные капли.

Если сейчас она ворвется в дом, устроит скандал... что будет дальше?

Начнем с того, что она тоже подопечная Джакомо.

Лоренцо пока не приехал. И где он сейчас — неизвестно.

Даже если Мия устроит скандал... это невыгодно прежде всего ей самой.

А что тогда делать?

Мия серьезно посмотрела на Барбару.

— Барба, ты чудо. А сейчас пожалуйста, помоги мне.

— Дана Мия? — Барбара успокоилась и посмотрела уже иначе. Как-то...

Она не рассчитывала, что дана Мия поможет. Но вдруг?

Дана Оливия, вот, уже ее по щекам отхлестала, чтобы не выла, дура!

Рубиновый король! Это ж такая добыча, ТАКАЯ добыча! И плевать, что он на тридцать лет невесты старше! А Барбара-то девочек действительно любит... почти как своих. Кто ж родное чадо на поругание отдаст? Да какое поругание? Считай, верная гибель...

— Я сейчас пойду домой. И если нас кто-то видел... я сейчас начну ругаться... ты меня прости. Завтра ты пойдешь на рынок?

— Да, дана. Дана Джулия просила ленты...

— К тебе подойдет человек. Он сам тебя узнает, скажет, что от меня. Извинится еще раз, чтобы ты точно уверилась. И ты его познакомишь со своей сестрой, поняла?

— Да, дана.

— Он узнает все точно. Сама понимаешь, это очень серьезный вопрос. Считай, жизни и смерти.

Барбара кивнула.

— Я познакомлю. И попрошу Лидию... она с и другими слугами сведет.

— Вообще отлично. Сейчас мы отправимся в дом, и ты будешь лить слезы и клясть меня. Поняла?

— Да.

— А теперь прости!

Пощечины, хоть и были легкими, но звучали громко.

— Ты что себе воображаешь!? Ты куда лезешь!?

Орала Мия тоже от души. Только вот при этом стояла спиной к дому и делала большие глаза, умоляя Барбару простить ее.

И та поняла. Потому что на миг прикрыла ресницы, а потом разрыдалась и убежала куда-то, комкая передник.

А Мия ворвалась в дом.

— Миечка!

Джакомо, как дана и предполагала, все видел из окна. Не дурак же он!

Ему сказали, что Мия вернулась, а в дом не идет... тут другого выхода и нет.

— Дядя, что за глупости!?

— Мия? — искренне удивился Джакомо.

— Какая еще трагедия!? Какая разница в возрасте!? Это же Рубиновый Король! Я надеюсь, вы все объяснили Рени?

Джакомо аж собственным светом засиял.

— МИЯ!!!

— Дядя? — девушка аж шарахнулась... ишь ты, как лучится! А вдруг радиоактивный? Или обжигающий?

— Детка, ты у меня чудо! Вот ей-ей, чудо! И как ты все правильно понимаешь!

— Сложно не понять, — фыркнула Мия. — так что происходит-то?! Чего все рыдают?

— Да знать бы... Серена как завелась, так и продолжает... Джулия ее поддерживает, дана Оливия с ног сбилась, а эту дура... может, ее вообще уволить?

— И искать новую? Дядя, это нелогично, — нахмурилась Мия. — И... сами понимаете, нам в дом человек проверенный нужен.

— Ты права, детка. Миечка, а ты можешь поговорить с Сереной? Тут же радоваться надо! Такие связи, такие перспективы...

Мия пожала плечами.

— Могу попробовать. Но лучше.... Если она в истерике, мне бы снотворное. Вы не хотите за ньором Рефелли послать? Пусть придет, даст ей чего... баба в таком состоянии все равно никого не услышит. Только головную боль наживем. И я заодно с ним поговорю, мне тоже кое-что нужно... по женской части. Не переживайте, дядя, Серена все пймет. Такие предложения раз в сто лет бывают!

Джакомо молча поцеловал Мие руку.

* * *

Ньор Рефелли прибыл достаточно быстро. Мия встретила его на лестнице.

— Ньор Марио, я так рада вас видеть! ТАК рада! Вы не представляете, что устраивает моя сестра! Ей сделали такое предложение, ну просто прелесть какое предложение! А она в истерику впала!

— От истерик могу рекомендовать настойку валерианы, — согласился ньор Марио. — Давайте я осмотрю больную...

В спальню он поднялся вместе с Мией. И истошные рыдания услышал уже с лестницы...

— Нет!!! Он старый, он страшный, я его боюсь...

Серена рыдала. Истерически и истошно.

Джулия сидела рядом с сестрой, но что сделать — не знала. Разве что по руке ее гладить.

* * *

Ньор Рефелли прибыл достаточно быстро. Мия встретила его на лестнице.

— Ньор Марио, я так рада вас видеть! ТАК рада! Вы не представляете, что устраивает моя сестра! Ей сделали такое предложение, ну просто прелесть какое предложение! А она в истерику впала!

— От истерик могу рекомендовать настойку валерианы, — согласился ньор Марио. — Давайте я осмотрю больную...

В спальню он поднялся вместе с Мией. И истошные рыдания услышал уже с лестницы...

— Нет!!! Он старый, он страшный, я его боюсь...

Серена рыдала. Истерически и истошно.

Джулия сидела рядом с сестрой, но что сделать — не знала. Разве что по руке ее гладить.

Ньора Барбара куда-то делась, дана Оливия держала кувшин с водой и всем своим видом выражала неодобрение... ньор Марио быстро навел порядок в спальне.