* * *
Улжор, отложив деревянную заготовку, посмотрел на лезвие резца. Точить ещё не надо, липа — дерево мягкое и податливое в обращении. Ложка ещё не была готова, но ему надоело сидеть в жарко натопленной избе, и он решил прогуляться до леса. Лес был небольшим, и располагался меж трёх деревень, а потому встретить там волка или рысь было невозможно. Быстро одевшись и положив за пазуху кусок хлеба в тряпице, вышел на улицу, выпуская облачко пара. Захлопнув дверь, чтобы не впускать холод, зажмурился от искрящегося на солнце снега, жадно вдыхая морозный воздух.
Делать ему в лесу было нечего, но на всякий случай взял верёвку, собирать попадающийся хворост. Снег между деревьев был рыхлым, но высокая меховая обувка была надёжно примотана под коленями, и тот не попадал под одежду. Свернув с натоптанной тропинки, отправился туда, где не было ничьих следов. Облетевшие деревья пропускали много снега, и только ветер то и дело норовил скинуть на него с ветвей комки снега.
Дойдя до полянки, увидел не тронутую рябину, усыпанную красными ягодами. Раз птицы до сих пор не позарились — значит горькая. Отправленная в рот ягодка подтвердила его выводы, но потом её всё равно съедят, зима долгая.
— Улжор, — услышал он, как его окликают.
Подпрыгнув от неожиданности, он начал крутить головой, чтобы увидеть, кто с ним говорит. Голос был незнакомым, да ещё и каким-то странным — он не мог определить, откуда тот пришёл.
— Улжор, я пришёл вернуть тебе твоё по праву, — продолжил вкрадчивый голос, способный посоперничать с лютым холодом ночью.
Он перепугался, но убегать не спешил, не зная, где его подкарауливает невидимый собеседник. Выхватив нож он тяжело дышал, то и дело оглядываясь.
— Улжор, ты с детства был способен к магии. Так почему, столкнувшись с ней, хочешь убежать?
Слова неизвестного всколыхнули целую бурю в груди юноши. Первое проявление магии, радость родителей, братьев и сестёр, долгий путь в Даларан и равнодушно-сочувствующие слова принимавшего его мага. Хотя, какого мага? Такого же вчерашнего крестьянина, как и он, но важного и надутого, как индюк от чувства своей исключительности! Всё это горячим комом крутилось у него в голове, надежда боролась с опасением очередного разочарования.
— Кто ты? — выкрикнул он.
— Я Нер'Зул. Тот, кто увидел твой талант. Люди пренебрегли им, сочтя ничтожным, но благодаря мне ты сможешь стать настоящим магом.
— Докажи! — крикнул он снова, и почувствовал, как его мышцы деревенеют, а сердце пропускает удар.
— Прежде чем просить доказательства у того, кто сильнее тебя, подумай, а переживёшь ли их ты? — ледяным сверлом пронзали мозг безжалостные слова.
Почувствовав, что тело вновь подчиняется ему, сорвался с места, падая в сугробы, вскакивая и мчась без оглядки.
— Беги-беги. Оставь свой последний шанс стать магом.
Остановившись, он сжал кулаки и всхлипнул. Было страшно, но ещё страшней было то, что слова духа были правдой. Улжор мог ещё раз съездить в Даларан, но если это будет пустой тратой времени и денег?
— Вижу, что не ошибся, открываясь тебе. Но знай, что из-за твоего дара на тебя ополчится церковь Света. Ты всё ещё можешь уйти, забыть наш разговор, как будто его и не было.
Ошеломлённый новостью, Улжор застыл подобно ледяной статуе. Его дар проклят? Поэтому его не хотят учить? Он слышал рассказы, как волшебников, перенявших чёрное колдовство орков убивали. И в этом Даларан помогал паладинам.
— Ты демон?
— Что помешает мне соврать? — откликнулся незримый собеседник. — Это твой, и только твой выбор. Кто-то рождается кузнецом, кто-то — воином. Ты же родился с тёмным даром, и можешь или остаться крестьянином, либо стать волшебником. Стать сильнее, обрести богатства, а в конце — победить смерть.
Смерть! Даже самые сильные архимаги стареют и умирают. А он сможет избавиться от неё! Почему-то Улжор был уверен, что Нер'Зул ему не врёт, но опасение перед неизвестным существом всё равно оставались.
— Как я могу использовать свой дар? — задал он наконец вопрос.
* * *
Улжор развёл небольшой костёр, чтобы подпалить ветку и получить уголь, и теперь разрисовывал ствол деревца замысловатым чёрным узором. Это был частично переложенный в ритуальную форму способ перекачки жизненной энергии. Разумеется, без моей поддержки у него ничего не получится, но и без таких "костылей" вряд ли выйдет что-то путное. Заставлял его не раз стирать и перерисовывать, добиваясь чёткости линий, после чего, сочтя его приемлемым, разрешил резать кору ножом.
Пока мой первый прислужник готовился к своему первому ритуалу, я разбирал его эмоции. Что ни говори, а с негативными мне иметь дело куда проще, чем с остальными. А что как не зависть, жажда расквитаться и доказать что ты лучше подойдёт, чтобы управлять отвергнутыми? Пусть их дар слаб, но со временем его можно будет "раскачать", они могут пользоваться ритуалами и накопителями. Будет интересно в очередной раз увидеть, что же лучше — качество или количество. Слабый маг, получивший всестороннюю подготовку, или несколько "отсевов", сведущих в некромантии и колдовстве?
Узор покрывал ствол деревца от корней до макушки Улжора. А что поделать, если он такой слабосилок? Приходится компенсировать недостаток маны идеально составленным ритуалом. Похоже, мой невольный ученик хорошо умеет обращаться с деревом, что для крестьян и не удивительно. Но теперь пришло время добавить ещё один компонент. За неимением алхимических реагентов, а тем более магических, сойдёт и кровь. Надрезав ладонь, юноша, морщась, старательно промазывал линии ритуала своей кровью. Человека потряхивало от нервного напряжения, он опасался неудачи и в то же время надеялся на то, что всё получится.
Наконец он закончил, и, приложил ладонь порезом на деревце. Закрыв глаза, он по моей подсказке потянулся к своему средоточию, но пока ничего не получалось. Придётся помочь — искра моей силы пронзила его средоточие, запуская магию. Линии ритуала вспыхнули красно-зелёным светом, кора стала скукоживаться, как будто под лучами безжалостного солнца, а деревце иссыхать и жухнуть. Посыпались на землю сухие ветки, а жизненная энергия деревца впиталась в Улжора, залечивая порез и придавая бодрости.
Этим ритуалом я добился сразу нескольких целей. Во-первых, он научился чувствовать свой дар. Во-вторых, доказал ему, что он "тёмный". И в-третьих, теперь он легче примет необходимость творить жертвоприношения и прочие малоаппетитные вещи.
* * *
Антонидас увидел магического вестника, оповестившего о прибытии Кел'Тузеда. Несколько месяцев назад старый друг отправился в Нортренд, несмотря на неподходящую погоду. Они — маги, но всё же лучше отправляться в плавание, когда благоволит погода. Он замечал, как в последнее время сдал его друг — увы, время властно над всеми. Послав ответного магического вестника, он получил приглашение. Поднимаясь, огладил длинную седую бороду, захватил бутылочку эльфийского вина, и телепортировался к башне Кел'Тузеда.
— Приветствую, Антонидас. У меня для тебя есть несколько гостинцев с севера, — сказал ему Кел'Тузед, едва он переступил порог.
— Вижу, путешествие пошло тебе на пользу, — сказал он, глядя на бодрого и весёлого коллегу.
— Определённо. Воздух севера так бодрит!
И он засмеялся, весело и радостно своей немудрёной шутке.
— А как насчёт аппетита?
— С ним тоже всё в порядке. Думаю, за бокалом вина и хорошим жаркое разговор о красотах Нортренда будет звучать куда лучше!
Глава 60.
С момента, когда Кел'Тузед обрёл моё полное доверие прошло полтора года. Наконец-то я начал чувствовать отдачу от всего того "зверинца", что завёл на Азероте. Не сказать что раньше было всё плохо, но вечно не хватало то времени, то специалистов. Их и сейчас не хватает, но с помощью архимага их количество неуклонно росло. Дорвавшись до библиотеки Медива он с увлечением разбирал манускрипты, отмечал могущие пригодиться исследовательские отчёты, пробовал на зуб шифры. Не разгаданными оказались всего лишь десять книг, но жаловаться грех — остальная библиотека была в нашем полном распоряжении. И не только она — тайны Даларана широким потоком устремились уже в мою библиотеку. К сожалению, самый желанный экземпляр — Книга Медива — был недоступен. Слишком хорошо она охранялась, и изучать её было запрещено. Маги часто плевали на запреты, но этот возымел действие даже на архимагов. Впрочем, рано или поздно и она попадёт ко мне — вопрос времени.
Ещё одним ожидаемым событием оказалось поступление Джайны Праудмур в академию. Она не была новичком — в Кул-Тирасе есть свои способы обучения одарённых, но завершать своё магическое образование они приезжают в Даларан. К сожалению, Кел'Тузед не сможет стать её учителем — его присутствие требуется в Нортренде, а после он станет готовить послушников в Восточных Королевствах. Зато он уходит сам, "на покой", а не выгнан с позором за исследование некромантии. Пришлось выставить прямой запрет, но он потом наверстает это в Нортренде.
Рекруты в ряды Плети тоже пополнялись, пока приходилось работать самому, в индивидуальном порядке. Но сон мне не нужен, а ночное обращение к будущим послушникам создавало соответствующий антураж. Иногда везло, и я находил не совсем пропащих — просто они сами ещё не знали, что маги. Впрочем, обработка шла по похожему сценарию, правда, с упором на избранность, раз нельзя сыграть на обиде на Даларан. Оценивая будущий магический потенциал Плети, пришёл к выводу, что одними вспомогательными ритуалами, зиккуратами и храмами мёртвых дело не обойдётся.
Для создания многих видов нежити потребуется и алхимия. А пока привлечённые одарённые резали во славу мою кроликов и лягушек, "выпивали" деревья и свиней, и мастерили простейшие алхимические котлы. Обычно хорошему алхимику сильный магический дар не нужен — многие реакции проходят за счёт самих компонентов, хорошо накапливающих заряд магии. Сам алхимик поправлял зелья незначительными магическими манипуляциями. Ждать от вчерашних крестьян подобного мастерства не приходилось, и моим исследователям пришлось поработать. Воистину, упрощать — сложно, но благодаря доступу к алхимическим трактатам, опыту Кел'Тузеда и исследованиям предшественников Медива выход был найден.
Требовалось из подножного материала создавать рабочее оборудование, я с ностальгией начал вспоминать самое начало моего прибытия на Азерот. Но в отличие от моих поисков и открытий, богатая теоретическая база и сотня магов-практиков сумела справиться с задачей. Получившийся котёл требовал для своего создания только глины, немного камней и угля.
Несмотря на неказистый вид, это были своего рода шедевры, созданные на стыке ритуалистики, артефакторики и алхимии. Даже такие недоучки, умеющие сносно варить кашу и подавать ману, вполне с ними справятся. Правда, за простоту и "защиту от дурака" приходилось платить функциональностью. В них можно было готовить только то зелье, на которое они были рассчитаны. С другой стороны, чтобы испортить его, тоже нужно было постараться.
* * *
Ару'Тара первой удостоилась "чести" связать своё существо с Ужасом Поверхности. Или, всё же чести? Нер'Зул по-своему заботился о выживании нерубов, и сделал многое для этого. Пусть он всего лишь орудие демонов, но даже в случае своего возможного падения они останутся живы. Сейчас она как никогда понимала свою прародительницу — пойти на сделку со злом, чтобы народ жил, и, возможно, в далёком будущем, смог скинуть неволю.
Но в чём заключалась её неволя сейчас? Улей процветает, рождается всё больше подданных, способных плавать в открытом море. Растёт собственный маг, часть прядильщиков доросли до воинов, и со временем из них получатся принцы-консорты. Нер'Зул забирает часть бегунков? Многие из них идут на то, чтобы в поразительно короткие сроки вырастить магическую паутину. Обращает в нежить прядильщиков? Но те не остаются в гнезде, а уходят пополнять армию Повелителя Мёртвых в других землях, не нервируя её своим присутствием.
— Ты готова принять мою силу и разделить ответственность? — вопрошает лич.
— Вполне, — отвечает ему Ару'Тара.
— Тогда приготовься, это будет больно.
— Так же, как было тебе у демонов?
— Даже не на сотую столько, — отвечает Нер'Зул устами мёртвого мага.
Отдав приказ нерубам, чтобы покинули главный зал, королева приготовилась к ритуалу. Вернее думала, что приготовилась. Боль пронзила даже то, что, казалось бы, не должно болеть! Свет кристаллов померк, звуки притихли, но вскоре невыносимая пытка схлынула, после чего она ощутила присутствие Ужаса Поверхности.
— Приветствую, моя королева, — раздался голос в её голове. — Теперь нас ничто не разлучит.
— Если только я не решу дать потомство, — тут же отозвалась Ару'Тара.
— Только если ты сама захочешь умереть, — мягко поправил её Нер'Зул. — Дети отныне не смогут прервать твоё существование, разве что по твоему собственному желанию.
Королева начинала слышать помимо его речи и другие звуки — шум, похожий на воду, гул голосов, прочно ассоциирующийся у неё со звуками роя.
— Ты слышишь мысли моих подданных. Нерубы — одни из немногих, кто хорошо отличает их в общем хоре. Впрочем, с вашими задатками, королева, это и не удивительно. А теперь, если у тебя нет вопросов — мне пора навестить твоих сестёр.
— Я смогу с ними общаться мыслями?
— Разумеется, как только получше освоите новую для вас способность. Воспринимай это как ещё один орган чувств.
* * *
В отличие от своей матери, королевы принимали связь со мной с куда более взвешенной позиции. Понятно, что особого выбора у них не было, но зато и такого негатива тоже. И что самое примечательное — отсылать личей из своих ульев они не стали, всё так же включая в свою работу. В течение дня у всех королев проснулась интересная идея. Нерубы ограниченны в количестве контролируемого потомства, потому одна королева не сможет заполонить своими подданными целый континент. Но связь душ способна обойти это ограничение, и в будущем они определённо не прочь проверить это. Хорошо или плохо, но я на них влиял.
Ару'Тара и прочие королевы, освоившись с многоголосым хором, что прорывался по связи душ, первым делом нашли там свои "голоса". Я не вмешивался в общение, лишь заметил, что они сверяют архивы. Хмм, похоже, мне не доверяют, и сейчас вовсю заваливают "запросами" Нор'Тару, ловя нестыковки и неточности. Ну что же, пусть ищут — у меня были другие дела, и правок в нерубианский архив я не вносил. Надеюсь, это укрепит доверие между нами. А как только Шон'Тара освоится в новой для себя стихии, нам предстоит поработать с башней Медива.
* * *
Последний Хранитель Тирисфаля так и не отреагировал на похищение книг, и я решил наглеть дальше. Если мне не изменяет память, активизировался он только когда Плеть начала свой победный марш в Лордероне, и то его пророчества были весьма невнятны. О какой адекватной реакции может идти речь, если даже Антонидас, архимаг широких взглядов, воспринимал его слова как бред сумасшедшего? А ещё я примерно определил, где же он обретается. Правда, по косвенным признакам. Этот гордый птах окопался в Калимдоре. На это указывает всё его поведение. Преследуя свои интересы он отправит туда и получивших свободу орков, и Джайну Праудмур с верными людьми. Возможно, с моими талантами и поддержкой демонов у людей нет ни единого шанса, чтобы предотвратить приход Архимонда в Восточных Королевствах.
