— Не знаю. — Она пожала плечами, смерила меня взглядом и нахмурилась. — А ты не слишком молод для наставника?
Сомнение в моих способностях столь явственно читалось на ее лице, что я разозлился и решил не посвящать эту сопливую стриженую малолетку в основы существующей системы преподавания. Какое ей дело, что в академии принято наставничество, при котором старшекурсники, обнаружившие таланты вожатого, должны обучать "птенцов" всему, что успели усвоить сами? И какое ей дело, что лично я сам уверен, что и молод, и не подхожу, и вообще — будь моя воля, то гонял бы сейчас на Брунхильде над Виндерхеймом и хохотал над первокурсниками, которым до личных "валькирий" еще пахать и пахать.
Слишком молод я, видите ли. Пусть радуется тому, что дают!
Я решил больше не начинать разговор, пока не подойдет второй "птенчик". Вместо этого прихватил шестигранный гаечный ключ ("учебное пособие номер пять") и занялся доской. Когда-то давно Скегги начал вырезать на ней парящую "Молнию". Начал, но забросил на середине. Я решил освежить его творение, придать наброску "валькирии" завершенность и смелую легкость полета. После окончания этой работы я планировал выцарапать противников "валькирии" — огромный ойкуменовский крейсер с паропушками.
Я настолько увлекся, что чуть не проморгал явление Хельга народу. Зайди он тихонечко в аудиторию и посиди молча с Альдис, то я бы всю доску превратил в поле боя Мидгарда с Континентом. Но появление пацана можно было назвать эффектным. Столь звучных шестиэтажных конструкций я не слышал даже от сержанта Хенрека в тот роковой день на Маркланде, когда (заштриховано)...
Инструмент чуть не выпал из моих рук. От неожиданности, разумеется. Любой вздрогнет, когда у него над ухом раздается такое. Йотунство, а я ведь привык представлять все, что слышу! Слава Всеотцу, что никто не знает, как Он выглядит (символические изображения Бога-Солнца не в счет), и мне не удалось вообразить, как "Разрушитель" (тщательно заштриховано) обнимается с Ним.
И — о ужас! — картина на доске оказалась безнадежно испорченной. Кривая царапина наискось перечеркнула обводы корпуса "Валькирии".
Я обернулся поприветствовать сквернослова (такое мастерство заслуживает если не оваций, то уважительного отношения) и наткнулся на возмущенный, яростный взгляд второго гвоздя в гроб моей мечты о турнире.
— Тоже рад знакомству, но, видимо, не настолько. — Сарказм пропал втуне. Пацан словно не услышал моих слов. Он уставился на Альдис, и несколько минут они ели друг друга глазами. Ели? Пытались пожрать, словно каннибалы из бхатских сказок!
Потом девчонка отвернулась с подчеркнутым равнодушием. Я откашлялся:
— Прошу прощения, что прерываю свидание. Но, может, перейдем к делу?
Парень наконец-то оторвал взгляд от сокурсницы и посмотрел на меня. Растерянность во взгляде быстро сменилась задумчивостью.
— Я — Торвальд, и следующие полгода я буду обучать тебя и твою напарницу турсоведению и основам пилотирования "валькирий".
— Напарницу? — переспросила девчонка. — Но...
И замолчала.
— По какому случаю такая бурная радость? — предпринял я еще одну попытку. И снова мимо. Пацан только широко улыбнулся, подошел и протянул руку:
— Хельг Гудиссон. Как мне тебя называть? Наставник?
В вопросе послышалась скрытая насмешка. Или я ее сам услышал? Или он ее скрыл, но я все равно ее услышал? Или он ее не скрывал, но я ее не услышал, однако представил сам по себе? (Зачеркнуто. Приписка на полях: "Кто-то сходит с ума?" Приписка к приписке: "С этими двумя — любой сойдет".)
О, я совершенно не возражал бы против "наставника", но правила академии неумолимы.
— Обращаться к старшему надлежит по имени. Также допускается уважительное обращение "эльдри", — скучным голосом повторил я фразу из инструкции.
Как ни странно, это помогло сбить с пацана спесь. Я на секунду представил себе ехидное "нааастааавник" в исполнении Хельга и мысленно поблагодарил чиновника, писавшего инструкцию. Всеотец свидетель, я уже забыл, каково это — завоевывать авторитет.
— Займи место рядом с напарницей и приготовь тушь и бумагу.
Проклятье! Я поймал себя на том, что старательно копирую интонации наставника Ульда, который обучал меня и Скегги турсоведению. С трудом удержался, чтобы не добавить его фирменное "юноша" в конце.
Ну надо же с кого-то брать пример!
— Первая лекция вводная. Я расскажу вам о модификациях турсов, состоящих на вооружении в нашей армии, и их боевых возможностях. Позже вы познакомитесь с некоторыми из них лично, а для начала вот вам учебный материал. — Переплетенные в красную кожу иллюстрированные альбомы выдавались непосредственно перед началом обучения в единственном экземпляре, под расписку. Руководство тряслось над ними так, как не дрожало даже над оригиналами чжанских манускриптов по искусству войны — те можно было спокойно получить в читальном зале.
Двух минут не прошло с начала знакомства, а детишки уже начали показывать характер. Я вроде четко сказал Хельгу "сядь рядом с напарницей", а он забрался на два ряда выше.
Секунду я мучительно просчитывал различные варианты действий. Парень хочет проверить, чего я стою как командир. Это нормально, на подготовительных лекциях нам говорили, что с подобными сложностями сталкивается восемьдесят процентов старшекурсников, направленных обучать первогодков. Надо поставить его на место, но без перегибов.
(Приписка на полях: "Только сейчас начинаю понимать, как же нам со Скегги повезло. Обучай нас кто-то всего лишь на два года старше, плевать мы бы на него хотели. И плевали бы. В морду получали бы — и все равно плевали. И вылетели бы, наверное, уже на втором курсе".)
Решение нашлось само собой. Я положил альбом на стол перед девчонкой и продолжил как ни в чем не бывало:
— Откройте учебное пособие на первой странице. То, что вы видите, — базовая модель "эйнхерия" "Дварф". — Девчонка изумленно выдохнула, и я с трудом сдержал ухмылку. "Дварфов" наш корпус презрительно именовал "чугунными болванами" за убогий внешний вид и дубовое управление. — Этой модели несколько сотен лет, первые "Дварфы" сражались еще в эпоху Объединения. На следующей странице есть изображение личного турса Харальда Великого — обратите внимание, как незначительно изменился внешний вид. Главное усовершенствование — система управления. Первые "Дварфы" управлялись с помощью рычагов и приводов, для их использования требовалась недюжинная физическая сила. Кроме того, они были медлительны и подвержены поломкам. Современные "Дварфы" настолько же превосходят своих предшественников, насколько сам турс превосходит в битве обычного человека.
Мой педагогический демарш не остался незамеченным. Пусть и нехотя, но пацан сел рядом с Альдис. Я решил не обращать внимания на маску вселенской скуки, которую он на себя нацепил. Понятно ведь, что внутри парень умирает от любопытства. Еще не встречал первокурсника, который не пищал бы от восторга при упоминании турсов.
Альдис перекосило так, будто ее за задницу собака укусила. Хельг в ответ вежливо улыбнулся, но девчонка уже делала вид, что рядом с ней сидит мокрица. Ну что за детские игры? Будь ребятишки постарше, я бы решил, что передо мной бывшие любовники, расставшиеся со скандалом. Видит Всеотец, только извращенные умы могут понять, по каким критериям происходит отбор в команды!
— Главное оружие "Дварфа" — лезвие на правой руке и молот, который крепится на спине. Для отражения ударов используется щит на левой руке, но основная польза от него — в показательных поединках или турнирах один на один. В реальном бою водителю больше стоит рассчитывать на свою ловкость и реакцию.
Первое волнение ушло, и я с удивлением поймал себя на том, что с удовольствием раскрываю малолеткам прописные истины. Всевидящая Вёр свидетель: я ожидал, что это будет невыносимо скучно!
Может, наставник Рунгард был прав и это мое призвание?
(Последняя фраза зачеркнута и заштрихована, но все равно ее можно разобрать, если постараться.)
Хельг Гудиссон
Неожиданно оказалось, что его мнение для многих важно.
Когда Хельга в первый раз попросили объяснить лекцию Радиссона, он удивился, но постарался раскрыть по мере своего понимания очередные замысловатые сентенции храмовника — все равно на большой перемене оказалось делать нечего. Хитоми находилась неизвестно где, Рунольв подтягивал в библиотеке Свальда и Катайра по военной истории, а рыжий общался с Хрульгом в его кабинете на тему того, как же Вальди надоело общаться с Фридмундом.
Оставив заметки на полях к лекции по метафизике в чужой тетради и сопроводив каждую заметку объяснением, Хельг благосклонно принял благодарность от Ульны Рагнарсдоттир и тут же о ней позабыл. Вернее, где-то в глубинах памяти осталась информация о помощи свандке, но Лис долгое время не обращался к ней.
Потом как репей пристал Бийран, упрашивая научить "какому-нибудь эдакому приемчику". Хельг отнекивался как мог, пока не догадался спихнуть навязчивого парня Свальду с приказом вассалу вбить в Ульдарссона какое-нибудь сверхсложное кэмбо из ваджра-мушти. Свальд все еще вбивал, суровостью тренировок превосходя временами Хрульга. Тот хотя бы камни не привязывал к рукам и ногам во время пробежки по лесу. Однако, к удивлению Лиса, к Бийрану присоединились еще несколько "птенцов"-свандов, жаждущих постигнуть глубинные тайны искусства безоружного боя бхатов и махаться с выходцами с юга и востока Архипелага на равных.
И почему-то признательны тренируемые Свальдом западники были именно Хельгу.
Это был тревожный звоночек, но Лис проигнорировал его, гоняясь за вниманием Хитоми.
А затем несколько девчонок попросили помочь его с математикой. Апеллируя к своему стандартному баллу по арифметике и геометрии, Хельг в ответ услышал, что он, оказывается, замечательно все объясняет — просто и доходчиво. Тут-то и вспомнилась Ульна.
На самом деле ему стоило послать девчонок далеко и надолго. Помогать не следовало хотя бы потому, что решето академии должно отсеять бесполезных курсантов, оставив в распоряжении Лиса только лучших с курса. А помощь — это вмешательство в естественный процесс отбора.
Но в тот миг йотун дернул его согласиться — нужно было узнать царящие в девчоночьем лагере настроения. Рассказы Фридмунда о житии-бытии женской половины общежития своей непристойностью заставляли краснеть даже Свальда и вполне могли быть изданы в виде эротических новелл, вот только истинность и достоверность в них совершенно отсутствовали.
Потом он указал на ошибки в фехтовании гальтам, раздумывая о том, как из них всех, весьма дружных, сколотить команду телохранителей с Катайром во главе. Указал без задней мысли, просто раздраженный их бездарным выполнением вольтов. А северяне внезапно принялись на уроках Ингиреда собираться вокруг Лиса и чуть ли не заглядывать ему в рот, ловя каждое слово как откровение Всеотца.
Честное слово, этого он не хотел.
Так и покатилось — снежным комом с горы. К нему то и дело прибегали за советом, а Хельг, внутренне злобно скалясь Лисом на каждого, елейным голосом рекомендовал поступить так-то и так-то, не забывая добавить, что он ничего не гарантирует.
От собственной слащавости тошнило.
Он не хотел быть лидером. Точнее — явным, а еще точнее — обременять себя обязанностями лидера. Власть — страшная вещь. Она кружит голову, она ломает сознание, она меняет людей. И среди смертных детей Всеотца всегда найдутся желающие править и подчинять, жаждущие, чтобы им повиновались. Стремящиеся стать лидерами. Главными. Возвышающимися над кучкой лизоблюдов и заставляющими их осознавать свою ничтожность пред облеченным властью.
Хельг был уверен: такие люди просто больны. Ему рычаги управления другими нужны были для достижения конкретной цели, и суть его цели — не в покорении и унижении. Власть не ради власти, не тогда, когда она самоценна. Если властвующий упивается своим могуществом, забывая о том, ради чего оно ему дано, он не должен властвовать. Нужно сокрушить такую власть.
Но как же это тяжело — не превратиться в дракона, сражаясь с ним!
Как же хотелось привязать к себе советами, превратить советы в приказы, а приказы обратить в законы! Как же хотелось заставить всех этих глупцов следовать за ним независимо от их воли и решений!
И как же хотелось в такие моменты выть раненым волком, понимая, что хуже врага для себя, чем ты сам, не придумаешь.
Выжечь бы из себя всю гадость каленым железом. Жаль, не получится.
Цель — превыше всего. И на ее алтарь Лис принесет в жертву не только окружающих, но и самого себя.
...Когда к Хельгу подошла Ульна и пригласила на совместную подготовку нескольких групп к турсоведению, Лис сначала чуть не отказался. Но его ни о чем не попросили. Ульна и еще несколько парней с девчонками просто предложили вместе изучать теорию боевых машин, общими усилиями разбираясь в трудных вопросах. Хельг подумал — и согласился.
Прошла неделя с начала обучения с эльдри "Делаю-вид-что-терпеть-не-могу-вас-обучать-но-на-самом-деле-мне-это-нравится". Пока что занятия происходили по простой схеме: Торвальд приходил, раскрывал толстенный альбом и заваливал их информацией по "эйнхериям". "Валькирии" первогодки начнут изучать через несколько дней, но сначала предстояло сдать письменный тест на знание наземных турсов. Торвальд грозил, что вопросы будут сложными, что от ответов зависит количество положительных баллов, а если они не сдадут, то вообще вылетят из академии. Хельг на такое заявление не удержался и скептически фыркнул. И хотя он тут же старательно раскашлялся, Лису казалось, что эльдри его представлению не поверил.
На коллективную подготовку к турсоведению Хельг позвал всю группу, предварительно объяснив Фридмунду, что́ с ним будет, если рыжий помешает учиться. Кнультссон слушал Лиса невнимательно, но мигом насторожился, когда тот невинным тоном сообщил, что знает, куда Фридмунд бегает перед отбоем, и что приобщенным к сему знанию окажется Хрульг, вздумай рыжий препятствовать "птенцам" штудировать турсоведение.
— Лучше с нами поучись, а не дурачься, — сказал Хельг, пока Кнультссон ныл, умоляя поведать, как одногруппник узнал о его "страшной тайне".
"Страшную тайну" звали Тэфи, и о тайных встречах рыжего с девчонкой Лис узнал совершенно случайно, возвращаясь с поисков Хитоми в лесополосе. Рассказывать об этом Хельг не собирался и лишь загадочно ухмылялся, слушая мольбы Фридмунда.
Курсанты на подготовку в библиотеку в основном явились командами. Всего пришли тридцать человек — около трети "птенцов". Хельг старательно запоминал, кто чей напарник, с улыбкой до ушей отвечая на приветствия.
Почему-то казалось, что каждый в помещении осведомлен о фальшивой сути улыбки.
Хотя, разумеется, это было не так.
Среди явившихся не оказалось Альдис, и Хельг вздохнул с облегчением. Он и так с трудом терпел присутствие белобрысой на занятиях с Торвальдом. Подумать только — йотунова девчонка оказалась его напарницей! Хель побери наставников, отвечавших за распределение!
