Вирус разума

— Что и все. В переводе с древнегреческого — власть народа.

— Это в переводе с древнегреческого. Демократия. Демократ, — он как бы пробовал это слово на вкус. — Демократос, если уж быть совсем точным.

— К чему это ты клонишь?

— А если предположить, что в древнюю Грецию это слово пришло с древней Руси? Ну-ка, переведи его с древнерусского на русский.

— Д — душа, емо — емлю, имею, кратос — Кратос?!

— Да, только емлю значит, не только иметь, но и собирать или забирать.

— Забирающий душу Кратос?

— Во-во. Он все-таки придумал свою религию, по которой теперь живет почти вся планета.

— Но это же невозможно?!

— Эх ты, филолог...

Однажды сороконожку спросили: 'Как она не путает, с какой ноги начинать движение?'. Она задумалась и не смогла больше сделать ни шагу. У Кирилла было всего две ноги, но думать приходилось о том же самом. И даже больше: не только, с какой ноги начать движение, а, буквально, с какого сустава.

'Таз против часовой стрелки на пару градусов. Правое бедро чуть вверх и вперед, колено чуть согнуть. Центр тяжести сместить вперед. Правую ногу на пол, жестко зафиксировать. Левая пятка оторвана от пола. Уф-ф-ф. Шаг сделан'.

Пробовал начинать движение с переноса центра тяжести вперед, путем наклона плеч, ноги не успевали. Падал.

'Таз по часовой, левое колено согнуть, бедро вперед и вверх. Центр тяжести вперед, левую ногу в пол, зафиксировать. Стоять!!! Уф-ф-ф. Еще один шаг'.

Голый по пояс, мокрый от пота Кирилл занимался титанической работой, передвигал собственное тело в пространстве. Передвигал по большей части усилием мысли, хотя в конечном итоге все это было нужно, чтобы заставить включиться в работу мышцы, восстановить нарушенные нейронные связи между мозгом и нервными окончаниями. Рано или поздно, но нужно было подружить голову и ноги. И двигаясь к этой цели Кирилл не щадил себя, наматывая по комнате за день по нескольку десятков метров. Каждый раз, когда Аспер или Лада пытались ему как-то в этом помочь, он прогонял их. Потому что ему казалось, будто он видит в их глазах жалость и сочувствие. Это его жутко раздражало и, в то же время, придавало все новые и новые силы. Он твердо верил, что рано или поздно, но все у него получится.

Лада тихо подошла к нему сзади и, улучив момент, когда он твердо стоял на обеих ногах, прижалась всем телом к сырой спине, обхватила руками, положив свои ладони ему на грудь, и склонила голову на плечо. Кирилл замер, чувствуя, как тепло мягко растекается по спине, прогоняя злость и усталость, рождая в голове светлые и безрассудные мысли.

— Я окрошки нарезала, пойдем, покушаем?

— Окрошка — это хорошо. Окрошка — это просто замечательно.

Он почувствовал, что девушка вот-вот разомкнет объятья и, накрыв ее ладони своими, нежно потерся щекой о ее щеку.

— Ладушка, мне кажется, что я тебя люблю, — тихо, почти шепотом, произнес он давно носимые им в душе слова. Произнес и замер.

Девушка молчала и тихо улыбалась. И только прижалась к нему чуть крепче.

— Почему ты улыбаешься? — почувствовал ее улыбку Кирилл.

— А я знаю, что ты меня любишь.

— Откуда?

— Когда ты бредил, ты только об этом и говорил. Дедушка еще над тобой все время смеялся.

— Смеялся он. Чего смешного? И вообще, мало ли, что человек в бреду говорит.

— Что!!! — Лада разорвала объятья и в мгновение ока оказалась с ним лицом к лицу, — значит, ты все врал в бреду!!!

— Ну что ты, что ты, — деланно испугался Кирилл. — Человек в бреду всегда говорит только правду и ничего, кроме правды. Просто он говорит то, что наяву никогда не скажет.

— Значит, ты жалеешь о том, что в бреду наговорил?!

Кирилл видел, что два веселеньких чертенка в глазах любимой готовы вот-вот сорваться с пушистых ресниц. Он обхватил ладонями ее щеки, так что губки сложились в смешной бантик из подарочной упаковки, и прежде чем поцеловать ее, произнес, глядя прямо ей в глаза:

— Ни о чем я не жалею. Я люблю тебя...

— А ты-то хоть меня любишь? — поинтересовался он, переведя дух после поцелуя.

— Да, — тихо прошептала Лада.

— Чего, да, — Кирилл сделал вид, что не понял.

— Люблю. Люблю!!! — Лада прошептала громко и радостно и, тут же покраснев, уткнулась ему в грудь лицом.

— Значит, любишь, — удовлетворенно подвел итог всему вышесказанному Кирилл. — А раз любишь, значит, и замуж за меня пойдешь. — Скорее утвердил, чем спросил он.

— Замуж?! — Девушка отстранилась и посмотрела ему в глаза. Вместе с румянцем на щеках в ее глазах появились уже знакомые Кириллу чертики: — Замуж, говоришь?

Выдерживая мхатовскую паузу, Лада величаво прошествовала до двери и обернулась на пороге:

— Ходить сначала научись! Жених!!! — и весело хохоча, скрылась за дверью.

-Жених. Жених? Жених! — Кирилл смаковал это слово, произнося его на разный лад, и оно нравилось ему все больше и больше. — Хорошо! Все теперь будет хорошо

(C)