Спасти Ссср ч5

Об этом мало кто знает но первый раз санкции США против России были введены в 1912 году, еще при Николае II. Таким образом, Россия стала первой в истории страной против которой США ввели экономические санкции. Формально причиной стало неравноправие евреев, среди реальных причин — видимо жесткая конкуренция русских и американских товаров (в частности сигарет) в Китае и Персии, начало освоения Россией Туркестана что привело к резкому снижению закупок американского хлопка. В России санкции были приняты крайне враждебно, были приняты ответные санкции

Санкции США вероятно послужили одной из причин проигрыша в 1МВ. Якоб Шифф, застрельщик и "мотор" этих санкций еще во время русско-японской войны — сделал все чтобы Антанта при получении кредитов Уолл-Стрита приняла на себя обязательство ничего не поставлять России - в том числе и поэтому в 1915 году нас кинули с поставками снарядов. Кроме того Россия сама не могла закупать в США крайне нужные ей паровозы и вагоны. Санкции сняли в 1917 году, когда было слишком поздно. Шифф умер в 1922 года крайне разочаровавшись во всем — он прекратил финансирование еврейского движения после того как евреи прибывшие из России заявили о необходимости революции в США и взорвали бомбу на Уолл-Стрит

* Действительно легендарная личность, один из основателей советского ВПК. Впервые в мире наладил конвейерное производство пушек и поточное производство стволов к ним, за годы войны его завод произвел более 100000 пушек. После войны занимался разделением изотопов урана, и производством первой советской зенитной управляемой ракеты (проект Беркут). После ареста Берии снят с должности, назначен главным механиком на гражданский завод и вскоре умер. Четыре ордена Ленина, четыре Сталинские премии, Герой социалистического труда.

** Немного в сторону от темы. Кризис 2008 года стал во многом следствием переноса финансового центра в Лондон, где не было своего ФРС и массовой игры американских банков именно там. Маргарет Тэтчер знала что делала — она ослабила регулирование и привлекла инвесторов, но она же подложила бомбу под всю мировую финсистему

Что интересно, СССР всегда, даже в сталинские времена считал себя демократией и никогда не отказывался от этого. Было такое выражение — страны социалистической демократии

В этом смысле, неприятие самого принципа демократии, проявившегося в последние годы в нашей реальности — нечто новое

Лето 202... года

Бывшая Литовская ССР

Аэродром в г. Шауляй

База передового развертывания сил НАТО

Летний дождь

И. Тальков

Погода с самого утра была скверной...

Она была настолько скверной, что они думали, что самолет вернется в Рамштайн, куда они перелетели из Сигонеллы*, где на данный момент была их база. Но нет — самолет С17, позывной "Ящик чудес" доставил их в Шауляй, небольшой городок на восточном фланге НАТО, недалеко от России, и одно из немногих мест на земле, где американцев искренне любили, а не встречали пулями.

Их группа не относилась к "бригаде оперативного развертывания", спешно созданной странами НАТО особо подготовленной части, способной быстро усилить оборону Альянса в нужном месте и сражаться с русской армией — сейчас они сидели в Румынии и готовились, вместе с румынскими частями к броску на Одессу. Они находились в Италии на ротационной основе по полгода, а так — относились к бывшей Дельта, теперь CAG — группе боевого применения. Их задачей было советничество в Африке и на Ближнем Востоке, сопровождение грузов для Израиля и fast respond — быстрый ответ. Но кто-то в Вашингтоне отдал приказ и из солнечной Италии их перебросили сюда, в холодную сырую хмарь Балтики, бороться с русской угрозой в чем бы она не заключалась и сколь бы серьезной не была.

Они — это отряд, team на английском языке. В Дельте иная, не похожая на другие части структура, воспроизводящая кавалерийские части 19 века. Основной боевой единицей считается сабельный эскадрон, их изначально было четыре, потом стало шесть — сейчас опять четыре, цифра была позаимствована у 22SAS. В отрядах служат в основном офицеры, рядовых нет, сержантов очень мало. Поддерживается необычная для армии традиция неформальности — не проводятся парады, построения, обращение друг к другу — по позывным, которые даются не просто так: на эскадрон дается один позывной, после чего две цифры — номер команды и твой личный номер в самой команде. У командира эскадрона первая цифра — ноль. Команды по четыре человека, опять же как в 22SAS...

От командования можно было ожидать всего чего угодно — на учениях они тренировались обезвреживать балтийский флот и Искандеры с ядерными боеголовками, которые русские туда завезли и угрожали теперь всей Европе. Все как то быстро и незаметно — свалилось в такую задницу, какой не бывало, наверное, с Карибского кризиса...

Самолет загнали в ангар, там его приняла под охрану военная полиция — а они пешком отправились разыскивать командование. Встречающиеся военные с удивлением смотрели на их гражданские шмотки и небритые лица — и то и другое было вызовом порядку в армии. После Афганистана — офицеры терпели "тактические бороды", но не небритые физиономии. Лишь очень внимательный и знающий, куда смотреть человек мог заметить неладное. Например, разные — но очень хорошие, крепкие гражданские кроссовки, такие обычно покупают наемники, обувь для горных походов и всякой такой ерунды. Или — одеты по-разному, но у командира, например — на пиджаке очень короткие рукава, выше запястья, что придает дополнительный неопрятный вид. Это "израильский стиль", этому научили коммандос "Ямам" — так носят все израильские секьюрити, короткие рукава — быстро выхватишь пистолет. Или то как эти ребята двигаются — при движении неосознанно выдерживают фигуру "ромб", меняясь местами "на подсознании", даже не обращая внимания. Причем каждый — постоянно смотрит в свой сектор и не отвлекается ни на что другое. Замыкающий — постоянно оглядывается.

Нет, с такими надо держать ухо востро.

Аэропорт Шауляй кипел жизнью, он был и гражданским и военным одновременно, военные обитали в новеньких быстровозводимых зданиях, построенных по программе "обязанность защищать" НАТО — по ней Румыния, например, получила бесплатно шестиполосный автобан через всю страну, а Прибалтике пока такого не досталось. Зарегистрировавшись в программе — теперь каждая боевая единица обязана регистрироваться по прибытии — они отправились в брифинг-центр, искать своего штабного офицера. И нашли его...

Офицер она хорошо знали. Это был отставной командир одного из эскадронов Дельты, Дейв Гурски, тупой и упрямый, но несгибаемый поляк. Позывной "Благородный ноль-один", после достижения сорока лет он больше не мог служить в боевой части и перешел в группу военных советников. Уроженец Чикаго, он был силен, нечувствителен к боли, вынослив — как и всякий славянин. Проблемой были его сквернословие — он мог обругать даже старшего офицера — и гомофобия. Для армии США, поощрявшей разнообразие — это было проблемой. Был один парень в учебном лагере... говорили, что он потом упал с троса во время отработки десантирования не просто так.

Но нормальные парни любили его. Хотя бы потому что он разрешал на дежурстве выпить нормального пива, а не этого безалкогольного дерьма...

— Все в норме? — спросил он громко, вставая у экрана там, где раньше висели карты

— Все окей, шеф — ответил один из шутников, которых в отряде было достаточно (шутка одно из развлечений солдата, доступное в любой обстановке) — какого черта наши задницы переместили сюда, не скажете?

— Эй, я ничего не хочу слышать про задницы в этой комнате, понятно вам? — крикнул Гурски

— Да сэр... — ответил кто-то

— И хватит ржать! Если кто-то чувствует себя крутым, я могу отправить его на Донбасс. Вам дадут винтовку, бронежилет, и мы посмотрим, насколько вы круты...

Ответных реплик не последовало

— Итак... если вы тратите свое время не только на попойки и беготню за бабами, то должны знать, что ситуация на Украине стала катастрофической. Харьков скоро падет, это вопрос уже не недель, а дней если не часов. Ситуация обостряется с каждым часом, позавчера в Сербской Краине вырезали наблюдательную миссию, а пока вы были в воздухе — над Черным морем сбит АВАКС. Принято решение об экстренной эвакуации наших активов в Харькове, оборонять этот город возможности нет — он всего в пяти десятках миль от русской границы.

...

— Ваша задача — проникнуть в Харьков и эвакуировать вот этого человека...

На экране появилась фотография человека в гражданском

— Ричард Энтони Зандер, сорок восемь лет, гражданин США. Женат на гражданке Украины, Ирине Зандер. Ее эвакуация так же обязательна.

Оперативники молчали. Потом первый лейтенант Кит Колридж (в их группе были только офицеры и парочка сержантов), самый умный из всех, сын брокера с Манхеттена, который послал нахрен своего папочку и завербовался в армию, спросил

— Босс, а этот парень — он наш?

— В каком смысле? Зачем ты это спрашиваешь, приятель?

— Он сможет сдать армейский физический тест? Или нам его придется тащить? Если будут проблемы, он станет одной из них — или сможет помогать?

Гурски достал из жестяной банки понюшку табака и с наслаждением вдохнул. Это дерьмо он открыл здесь, хорошо что еще не пристрастился к шведскому жевательному табаку. Это дерьмо позволяло и получать никотин и не курить, скажем, в засаде. Жевательный табак был хуже потому что пожевав его сплевывали — и на полу оставалось нечто вроде куска собачьего дерьма. В Европе сейчас стремительно распространялся кат — йеменский жевательный наркотик. Дерьмо ничуть не лучше...

— Хороший вопрос, приятель — оценил он — скажем так, раньше он был одним из хороших парней. Но сейчас — черт его знает.

— А он согласен уезжать?

— Спросишь его, когда найдешь.

Это во многом меняло дело. Одно — это когда ты эвакуируешь кого-то, кто настроен сотрудничать. Совсем другое — когда ты кого-то тащишь за шиворот...

Когда они готовились отправляться дальше — была чертова тьма дел, разгрузить и проверить снаряжение, пройти процедуру дезинфекции — в ангаре появился Гурски. Он подозвал Колриджа, который как раз закончил дезинфекцию*...

— Как твой русский?

— Хорошо, сэр.

Кит Колридж свободно говорил по-русски, причем он учил язык не в языковой школе. Его отец долгое время работал в Москве на одну из транснациональных компаний, и он ходил не в посольскую или англоязычную — а в самую обычную, хотя и хорошую московскую школу. В Москве он прожил восемь лет и выучил русский язык не по книгам Пушкина и Толстого — а на русских улицах. Это могло сильно помочь в таком месте как Харьков.

— Тогда слушай меня. Ты выглядишь сообразительным и задаешь правильные вопросы. Мне сказали это на ухо, а я говорю тебе. Но дальше это пойти не должно.

— Понимаю.

— Ты должен присматривать за Зандером. Всё время.

Колридж кивнул. Но Гурски, который служил более двадцати лет, понимал, что этого недостаточно...

— Там наверху, считают, что ему нельзя доверять. Он передавал информацию, которая оказалась... скажем так — тенденциозно подобранной. Сейчас мы находимся на грани войны с ядерной сверхдержавой, в том числе и потому, что верили Зандеру

...

— Эмоциональная вовлеченность, парень. У меня было такое с моими людьми в Афганистане. Ты забываешь, что ты американец и начинаешь решать проблемы местных. Так как можешь и как умеешь. Это очень глупо, потому что местные жили в этом дерьме и живут, и их все устраивает... там за двести лет ничего не изменилось, и от того что ты полон самых добрых, мать его, намерений, ничего не поменяется. Один парень, движимый лучшими намерениями, ушел с передовой базы в кишлак — а через два дня мы нашли его в колодце с перерезанным горлом...

...

— Но Афганистан есть Афганистан. Мы просто отряхнули пыль с ботинок, и ушли нахрен. Здесь так не выйдет...

Гурски внимательно смотрел на молодого офицера

— Я понял, сэр. Да.

— Надеюсь, что понял. Здесь есть люди, которые хотели бы поговорить с ним начистоту. Так что постарайся его... доставить.

Все это начинало напоминать... Апокалипсис сегодня...

— Я запомнил его изображение — сказал Колридж — знаете, кого оно мне напоминает?

...

— Полковника Курца...

Майор Гурски (по возрасту и выслуге он давно мог бы быть генералом) впервые за все время разговора улыбнулся и похлопал молодого офицера по плечу

— Не знал, что молодежь еще смотрит этот фильм — сказал он — нет, до этого лучше не доводить. Лучше не доводить...

* Рамштайн — главная база США в Германии. Сигонелла — база НАТО в Италии, там на ротационной основе постоянно дежурит батальон американского спецназа. Эта база выбрана потому что от нее ближе всего и до стран Ближнего Востока и до Африки и она может принимать тяжелые транспортники типа С17

** Процедура, заключающаяся в том, что ты сдаешь на хранение телефон и все личные вещи, по которым тебя могут опознать.

Дорога на Харьков

— Наверное, так и должна выглядеть проигранная война — меланхолично сказал Дейв Мюррей. Единственный чернокожий в их группе, он косил под офицера миротворческой миссии в своей голубой каске. Это было не лучшей идеей — если узнают о том, что они выполняли боевые задачи под видом миротворцев, им могут быть предъявлены уголовные обвинения, и все они это понимали. Но это был лучший способ быстро прийти и быстро и чисто уйти.

В их распоряжении было два внедорожника Ланд Круизер белого цвета и грузовик. В грузовике было восемь тонн риса, который они купили у вороватых украинских оптовиков недалеко от границы: там целые склады были забиты мешками с надписью "не для продажи!". Но Колридж знал, что для русских — а украинцы всего лишь разновидность русских — это ничего не значило. Любой запрет на этой земле — повод для бизнеса. В России ничего нельзя — но в то же время можно все, когда отвернулись...

Они проникли сюда довольно просто — через Польшу. Граница к счастью была открыта, периодически ее закрывали протестующие польские фермеры и дальнобойщики — но сейчас этого не было. Купив за наличные в одном месте грузовик, а в другом — рис, они стали всего лишь еще одной гуманитарной колонной, идущей в сторону фронта в наивной попытке сделать что-то правильно.

Оружие они спрятали под мешками с рисом. В принципе его можно было и на Украине купить — но чужое, а им нужно было свое. Каждый из них — мог легко участвовать в каком-нибудь стрелковом чемпионате и даже выиграть его.

За рулем головной машины сидел Мюррей — и как ни странно этот спорный психологический ход сработал. В этих краях не было негров. Совсем. Собственно, в здешних краях даже слово "негр" или n-word, как сейчас говорили — не было ругательным, его употребляли все. Чернокожий, улыбающийся на все тридцать два зуба за рулем головной машины — означал, что он, скорее всего не знает ни местного языка, ни местных порядков и в силу этого с ним бесполезно договариваться. Мюррей, сын проповедника из Чикаго — умел еще улыбаться на все тридцать два зуба и прекрасно разыгрывать "тупого ниггера". В результате — военные патрули и дорожная полиция теряли бдительность и пропускали их дальше...