— Эрнст Фишер, журналист. Проходите.
— Ну что, Грета? — У входа в основное здание Коминтерна возле квадратных колонн он сталкивается с своей коллегой по редакции журнала 'Коммунистический Интернационал' Гретой Лоде, некогда простой рабочей девчонкой, а теперь — невесткой председателя Коммунистической партии Германии Вильгельма Пика.
— Тельман уже в Москве,— быстро, с нервной улыбкой на губах, шепчет девушка, отходя в сторону и прячась за крайней колонной,— вчера вечером встречался в Кремле со Сталиным, Димитровым, Мануильским и папой. Слышала, как ночью у нас на веранде Мануильский говорил, что Хозяин хочет проверить Тельмана, так как тот никогда не был принципиальным марксистом, к тому же Тельмана в тюрьме долго держали, обрабатывали всякими способами, наверняка хотели как-то использовать в своих целях'. Поэтому папу оставляют председателем партии, а под Тельмана создают организацию 'Фрайес Дойчланд' для агитации и пропаганды на Германию и среди военнопленных. Основной лозунг — 'За свободную независимую Германию, против Гитлера'.
* * *
— Тито,— вперёд из группы молодых парней с автоматами, столпившихся у двери, выдвигается самый пожилой гладко выбритый мужчина лет пятидесяти и протягивает руку.
— Полковник Михаилович,— осунувшийся с окладистой чёрной бородой полковник Михаилович с удивлением смотрит на франтовато одетого господина в кожаном пальто и шляпе,— а это ваше единственное имя?
— Пока этого довольно,— бросает Тито и без приглашения садится за большой стол, занимающий добрую половину горницы крестьянской избы.
— И всё же, откуда вы?— Михаилович старается подавить внезапно возникшую неприязнь к гостю, занимая за столом место напротив в ряду своих соратников.
— Оттуда, с севера,...— неопределённо машет рукой Тито, указывая на восток.
'С севера... У охраны новейшие русские пистолеты-пулемёты... Он — русский? Определённо говорит с каким-то акцентом',— мелькает в голове у полковника.
— ... Могу я спросить, полковник,— улыбается Тито, разводя руками, — вы же военный, зачем тогда вам эти бороды, чёрные флаги с черепами и скрещенными костями?
— Мы поклялись не бриться,— мрачно отвечает Михаилович,— пока последний захватчик не будет изгнан из страны, а чёрные флаги — символ движения четников.
— Понятно,— кивает тот, поигрывая перстнем с бриллиантом, снимая и надевая его,— тогда сражу перехожу к делу — какое дело появилось у военного, присягнувшего беглому королю, к коммунистам, которых он терпеть не может?
— Изменилась ситуация,— помолчав, отвечает полковник,— теперь у нас имеется общий враг — Германия и, я надеюсь, усташи. Как говорили наши предки, враг моего врага — мой друг. На первом этапе будет неплохо если красные партизаны и четники просто не будут нападать друг на друга, гражданской войны между сербами мне хотелось бы меньше всего, но впоследствии мы могли бы перейти к взаимной помощи вооружением и боеприпасами. Стратегия четников состоит в том, чтобы наращивать силы для того, чтобы в нужный момент совместно ударить по врагу и вышвырнуть его с нашей земли. Нужна серьёзная подготовка, накопление сил, а не безрассудные атаки на немецкие посты. Три дня назад ваши бойцы взорвали мост у города Чачак и убили семь немецких солдат. Сегодня утром немцы в Чачаке расстреляли тысячу заложников. Стоит ли старый деревянный мост тысячи душ мирных жителей?
— Мои люди, полковник, к этому не имеют никакого отношения,— сжимает кулаки Тито,— вам бы лучше разобраться с этим в своём хозяйстве. Я слышал, что четниками себя кто только не называет, в том числе и натуральные бандиты. Однако мне не нравится, что вы называете немецких оккупантов 'убитыми'. Они не убиты, они уничтожены настоящими сербскими патриотами. И чем больше враг будет зверствовать на нашей земле, тем скорее народы Югославии поднимутся на борьбу с ним. Я хотел предложить вам участие в настоящем деле для боевого офицера, но не нахожу здесь такового, вижу труса, спрятавшегося в глухом селе...
Михаилович бьёт кулаком по столешнице, вскакивает с места, переворачивая стул:
— Не сметь меня так называть! Жалкая штафирка! Да я тебя...
— Отставить!— Грубый фельдфебельский окрик, ворвавшегося в горницу Мустафы Голубича, заставляет вздрогнуть всех находящихся в ней.— Я смотрю, вы уже готовы тут друг друга перестрелять. Товарищ Броз, вы же обещали... Не вовремя ты, Драже, затеял свару, присаживайтесь оба и выслушайте меня. Всем остальных прошу покинуть избу...
Михаилович и Тито хмуро кивают своим охранникам.
— ... Прежде всего хочу представиться,— Мустафа садится во главе стола и достаёт из кармана пиджака красную книжечку сложенный вчетверо лист бумаги,— я — полковник Красной Армии. Начальник Генерального штаба направил меня в качестве своего представителя в Югославии для координации действий Красной Армии и сил Сопротивления немецкой оккупации. Для начала кратко опишу ситуацию, которая сложилась на советско-германском фронте, расскажу о предложении со стороны Генштаба по совместным действиям. Товарищ Броз уже получил подтверждение моих полномочий, а ты, Драже, можешь с ними ознакомиться, специально для тебя бумага на сербском.
Михаилович неспеша водружает на нос очки и внимательно, вчитываясь в каждое слово, изучает бумагу, а затем служебное удостоверение Голубича.
— Полковник, говоришь,— возвращает документы он, качая головой,— слушаю вас, господин полковник.
Голубич, пропуская мимо ушей саркастический тон Михаиловича, неторопливо снимает с плеча кожаную офицерскую сумку, достаёт и разворачивает перед собой карту Восточной Европы без единой пометки. Тито и полковник встают у него за спиной.
— Итак, что происходит в Румынии,— Мустафа берёт в руку химический карандаш в качестве указки,— в настоящий момент Красная Армия осуществляет контроль над её основными стратегическими пунктами. На севере страны после начала боевых действий 11-я германская армия, чтобы избежать полного окружения войсками Юго-Западного и Южного фронтов Красной Армии с большими потерями в личном составе и вооружении, в результате упорных боёв удалось по двум горным дорогам пробиться в Венгрию, в Северную Трансильванию. В данный момент штаб 11-ой армии находится в Дебрецене, где проводит мероприятия по восстановлению её боеспособности. Справедливости ради следует отметить, что здесь в значительной мере её поражение вызвано низкой боеспособностью румынских частей, которые находились на флангах немецкой группировки. Так части 4-й румынской армии прекратили всякое сопротивление в течение 48-и часов от начала боевых действий. В районе Констанцы сопротивление румынских войск также было сломлено Красной Армией в течение двух суток. Морской и воздушные десанты Южного фронта и Черноморского флота позволили быстро блокировать порт и уничтожить всю румынскую авиацию, расположенную в его окрестностях. Прорыв же советских танковых соединений в районе Галаца и их стремительный бросок в направлении Бузау, Брашова, Бухареста и Плоешти довершили дело. Король Михай отдал приказ румынским войскам прекратить сопротивление и вернуться в казармы. Лишь в районе Плоешти, где оставались германские войска боевые действия продолжались в течение недели. В основном же, самое позднее к исходу третьего дня Красная Армия вышла к Дунаю на границе с Болгарией и к границе с Румынией в Араде и Тимишоаре...
— А какая обстановка в Польше?— Быстро спрашивает Михаилович.— А то, знаешь, по радио многое болтают. Говорят, например, что германцы начали наступление.
— ... На территории бывшей Польши,— поморщившись, продолжает Голубич,— продолжаются кровопролитные бои на протяжении от Балтийского моря до Карпат, особенно напряжённые в районах Варшавы, Демблина и Кракова. В последние дни, если точнее три дня назад, противник бросил в бой свои танковые соединения, по сведениям Генштаба в количестве до 10-и танковых дивизий, пытаясь оттеснить наши войска от этих важных стратегических пунктов. Но, несмотря на некоторые тактические успехи, решить задачу деблокирования оставшихся в окружении германских частей в районах Седльца, Люблина и Жешува не смог. Главным образом из-за того, что противник не смог завоевать господства в воздухе, что было вызвано большими его потерями на аэродромах в начале боевых действий, а также высоким уровнем авиационной техники Красного Военного Воздушного Флота. Кроме того, с хорошей стороны себя проявили специальные противотанковые бригады и и гвардейские танковые дивизии Резерва Главного Командования, которые были заблаговременно были сосредоточены на направлениях предполагаемых ударов германских танковых дивизий. Противник несёт большие потери, но пока не отказывается от намеченных целей, сражение носит маневренный характер, линия боевого соприкосновения меняется с каждым часом. Что касается боевых действий в Восточной Пруссии и Прибалтике, то здесь линия фронта статична, проходит по государственной границе с позиционными боями на всём её протяжении.
Михаилович, задумавшись, продолжает тереть носовым платком стёкла своих очков.
— Смотри, Драже, дырку не протри,— подмигивает Михаиловичу Мустафа,— ситуация на советско-германском фронте в корне отличается от того, что происходило год назад во Франции. Красная Армия на равных дерётся со считавшимся непобедимым Вермахтом. Кроме этого, Советский союз и Великобритания сейчас союзники, так не пора ли и нам в Югославии всем антифашистам объединить усилия в борьбе с агрессором?
— Сам-то ты кто, Мустафа, серб или русский?— Кривится полковник.
— А ты кто такой?— Взрывается Тито.— Серб или англичанин?
— Погоди, товарищ Броз,— Голубич хватает за руку подавшегося вперёд товарища,— я сам отвечу. Я — серб, который сражается с Гитлером в рядах Красной Армии. Я— серб, который хочет видеть свою Родину, свой народ свободной от своих и иностранных эксплуататоров. Я — серб, который хочет покончить с враждой между народами, живущими на Балканах, чтобы после победы они жили в мире в одном большом демократическом федеративном государстве, в которое войдут Югославия, Албания, Румыния, Болгария и Греция, в государстве, где не будет вражды между народами. Я сам говорил с товарищем Сталиным, и он обещал нам коммунистам Югославии свою помощь и поддержку как в борьбе с фашистами, так и в создании независимой Балканской федерации. А для чего воюешь ты, Драже? Чтобы вернулся несмышлёный Петар, которого с детства обрабатывают англичане? Те начнут грабить нашу страну, для сохранения своей власти станут стравливать балканские народы. Ради этого ты, Драже, будешь лить свою и чужую кровь?
— С кем ты, Мустафа, предлагаешь вместе жить, с хорватами?— Рычит полковник.— Тебе известно, что они творят сейчас в Бановине? Как режут головы сербам своими кривыми ножами...
— Не хорваты, а усташи,— костяшки пальцев Голубича белеют,— которые обязательно понесут наказание за свои преступления. А с народом мы не воюем, ибо если рассуждать по-твоему, то не только Югославия, но и все Балканы захлебнутся в крови. Короче, ставлю вопрос ребром — готов ли ты, Драголюб Михаилович, к совместным с красными партизанами боевым действиям против иностранных захватчиков — германцев и итальянцев, а также их прихвостней на Балканах?
— Какими силами будем воевать? Каким оружием? Кто будет командующим?— Забросал собеседников вопросами полковник.
— Какими силами, каким оружием,— эхом повторяет Мустафа,— Красная Армия готова уже сейчас вооружить 10 тысяч бойцов стрелковым оружием. В случае вашей готовности принять оружие в Районе Сербских Карпат — винтовки, ручные пулемёты и боеприпасы могут быть поставлены в течение двух-трёх дней по Дунаю. Также возможна доставка станковых пулемётов, миномётов и горных пушек. Насчёт командования у нас с товарищем Броз разногласий нет — согласны, чтобы ты стал Главнокомандующим партизанской армией, при условии, что начальником штаба армии станет наш товарищ — кадровый военный, закончивший академию Генерального штаба. Понимаем, хоть и не одобряем твою, Драже, позицию об отказе от террора в отношении тыловых частей оккупантов, так как это ведёт к расправам германцев над мирными жителями. Поэтому предлагаем на данном этапе развернуть диверсионную борьбу небольшими подвижными группами в малонаселённых районах в Сербских Карпатах на коммуникациях оккупантов — горных дорогах, ведущих из Сербии в Румынию и Болгарию, а также на юге — из Греции в Сербию и Албанию.
— И на Западе Сербии, в Боснии и Хорватии против усташей и итальянцев,— после долгого молчания хрипло выдавливает из себя Михаилович,— также неплохо было на всякий случай хотя бы половину передаваемого стрелкового оружия и боеприпасов иметь калибра Маузера 7.92. У вас наверняка их много в трофеях, да и мы к нему более привычны. — По рукам,— улыбается Голубич.
Германия, Шрофхайде,
Охотничий замок Каринхал.
15 июня 1941 года, 12:15.
— Это какое-то безобразие, Фриц,— недовольно шепчет рейхсминистр продовольствия Дарре на ухо дремлющему рядом в кресле рейхсминистру вооружения и боеприпасов Тодту,— заставлять нас, одних из старейших членов партии, столько времени ожидать себя.
— Расслабься, Рихард,— тот приоткрывает красные воспалённые глаза и сразу же прикрывает их от яркого солнечного света, отражённого от позолоченных рам многочисленных картин и золотого шитья гобеленов, развешенных по стенам вестибюля замка,— всё равно весь день псу под хвост, нам ещё предстоит многочасовой обед, а до этого придётся если не пострелять в местном лесу, то покататься по окрестностям. Поверь моему опыту — раньше полуночи мы в Берлин не вернёмся.
— Вот и я говорю,— с жаром продолжает шептать Дарре,— в отличие от фюрера Геринг тратит попусту и своё, и чужое время., погряз в роскоши, оторвался от товарищей по партии...
Сверху со стороны личных покоев раздаётся шум хлопнувшей двери и на лестнице появляется грузная фигура рейхсмаршала, завёрнутая в просторный халат из блестящей зелёной парчи. В ответ на партийное приветствие гостей Геринг хмуро кивает, вяло машет правой рукой и, придерживая полу халата левой, мелкими шагами движется в сторону высокого зала, отведённого под кабинет. Там он садится за гигантских размеров письменный стол и указывает посетителям на два низеньких креслица перед ним.
— Я не успел прочесть ваши доклады, господа,— Геринг кивает на две кожаные папки, лежащие перед ним, и чиркает спичкой,— не могли бы вы кратко пересказать их содержимое и подробнее остановиться на выводах. Начинайте вы, генерал.
— Слушаюсь, господин рейхсмаршал, кхм-кхм,— прочищает горло Тодт,— как видно из названия моего доклада он посвящён отрицательным тенденциям в сфере численности доступной рабочей силы в военной промышленности рейха. Кстати, второй доклад, который подготовил рейхсминистр Дарре является содокладом по вопросу наличия рабочей силы в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. Если позволите, господа, то я буду приводить в своём выступлении некоторые и из него...
Геринг, даже не взглянув на Дарре, согласно кивает.
— ... Спасибо. Итак, нехватка рабочей силы, наряду с острой нехваткой сырья, является основной проблемой германской экономики, которая уже сейчас серьёзно влияет на возможности Германии обеспечить потребности вермахта и гражданского населения в условиях идущей войны. Если до начала 1940 года, в том числе за счёт привлечения иностранной рабочей силы, которая составила два с половиной миллиона человек, нам ещё удавалось поддерживать численность рабочей силы в промышленности на уровне 16 миллионов человек, то начиная с конца лета прошлого в связи с ускоренной мобилизацией и недостатком валюты для выплат иностранцам, она упала до 14 миллионов. Особенно это коснулось военной промышленности, которую в короткий срок покинули более миллиона квалифицированных. Заменить их попросту некем...
