Сия книга была самым волшебным предметом который Гермиона Грейнджер когда-либо видела, если конечно не считать выражение восторга и счастья появившееся на лицах родителей увидевших нечто пришедшее из её мира.
Да, она ругалась с ней по поводу рецептов и настаивая на том что её книгам самое место в мусоре, а дух Зигмунта Баджа настаивал что он знает лучше, поскольку именно он гениальнейший из всех когда было рождавшихся зельеваров, а не ничтожества вроде Жига Мышьякова (написавшего Магические отвары и зелья) или Либациуса Бораго (написавшего Расширенный курс зельеварения входивший в список книг необходимых для сдачи ТРИТОНа) кем бы они там не были.
Для неё было внове что книги могут не соглашаться друг с другом и ей едва ли не показалось что корень её разногласий с Баджем кроется в его высокомерности явно напоминавшей ей... о Мато. Но как и мальчик-которого-она-считала-другом дух Баджа будучи в настроении прекращал разглагольствовать и спокойно объяснял ей основные понятия зельеварения, рассказывал об используемых ей ингридиентах, а также то почему простейшим рецептам самое место в мусорке (с чем Гермиона так и не смогла согласиться, но прекратила пререкаться после того как Бадж сказал что если она считает их лучше его то он больше не даст ей воспользоваться ресурсами своего шедевра).
После доставки посылок дом Грейнджеров стал гораздо живее, а речь Гермионы гораздо... разнообразней. И всё же на протяжении зимних каникул у неё была возможность попрактиковаться и продемонстрировать своё мастерство тем самым уменьшив пропасть меж мирами к которым она принадлежала. Пусть дух был сварливым, грубым и бескультурным, но он дал ей возможность исполнить своё желание поделившись миром магии со своими родителями.
Нет. Именно Сокарис исполнила её желание, причём наверняка зная ценность присланной книги. Точно также поступил и Мато. После того что они для неё сделали пусть даже её и волновала мысль о том кем же друг для друга являются Мато и Сокарис, пусть она и стояла на своём не соглашаясь с ними касательно уважения к авторитетам и важности правил.
Она была им благодарна.
Примечание автора: Тех кого заинтересовала Книга Заклинаний и Книга Зелий — они существуют и в каноне, но не являются Крестражами поскольку для их создания нет необходимости в убийстве.
Глава 21. Утро и лунный свет
По сравнению с суетливым Хогвартсом во время учебного года тот же самый Хогвартс, но во время каникул казался странным и почти что чужим. Из-за зимы коридоры были холодны, а немногие студенты ранее сновавшие из класса в класс давно отбыли домой на Хогвартс Экспрессе оставив коридоры совершенно безжизненными. Даже многие учителя воспользовались отпуском чтобы повидать семью и друзей, оставив на посту лишь Директора, Глав Домов, а также Хранителя Земель и Ключей.
Синдзи же воспользовался возможностью чтобы вручить приобретённый в подарок чай довольному Флитвику, который в ответ порадовал его рассказами о давно прошедших дуэльных чемпионатах и осведомился как он устроился, остальные же едва ли удостоились его внимания.
Поскольку отсутствие уроков повлекло за собой определённые изменения.
Немногие оставшиеся ученики более не беспокоились о соблюдении правил Хогвартса касающихся школьной формы и вместо чёрных мантий, чёрных же остроконечных шляп (хоть последние необычайно редко одевались кем-либо кроме Минервы Макгонагалл) или тяжёлых зимних плащей с серебристыми застёжками носили разнообразную смесь из одежд маглов и магов.
Также исчез тихий гул множества шагов и сливавшейся в неразборчивый шум болтовни обычно заполнявшей коридоры, гобелены же внутри и снег царивший снаружи приглушали те немногие случайные звуки что издавали оставшиеся обитатели замка во время своих блужданий.
Но и таких было немного поскольку большая их часть предпочитала оставаться в комфорте спален или же гостиных за отсутствием каких-либо причин выходить наружу. Ведь даже за едой не было необходимости идти в Главную Залу поскольку её могли доставить прямо в спальни постоянно уставляя стол хлебом, сырами, тарелками с английскими кексами, яйцами, сосисками, зефиром и чашками какао.
Что, впрочем, довольно печально учитывая сколько усилий ушло на украшение стен Главной Залы гирляндами остролиста и омелы, а также расстановку двенадцати громадных ёлок сверкавших малюсенькими снежинками, сотнями свечей и миниатюрных золотистых шариков усеивавших их ветви.
Лишь одно из событий устраиваемых на каникулах требовало посещения учениками Главной Залы. Рождественский Пир — шумное торжество которое как удалось Синдзи выяснить у Домашних Эльфов включало в себя огромное количество алкоголя заготовленное для учителей, сотню раскормленных зажаренных индеек, горы варёного и жаренного картофеля, множество блюд с чиполата (свиные сардельки сдобренные травами и специями) завёрнутых в бекон с прослойками жира (традиционно составляющие пару зажаренной индейке и обычно называвшиеся сосисками в беконе), бесчисленные миски гороха в масле, серебряные посудины наполненные до краёв жирной и пряной подливой, клюквенным соусом и разумеется сотнями взрывающихся шутих известных как "волшебные хлопушки".
А после всего этого шёл десерт в виде сотен пудингов с начинкой из высушенных фруктов запечённых в яйце и нутряном сале, смазанных патокой и сдобренных корицей, мускатным орехом, гвоздикой, имбирём и другими специями. Были и особые блюда что готовили начиная с прошлого Рождества, а после бережно хранили до сего момента: горящие пудинги с короной из рождественского остролиста были сдобрены алкоголем и усеивали стол сотней пёстрых ядрышек полыхавших в ёмкостях с толикой бренди.
Не впервые сталкиваясь с кухней Хогвартса Синдзи чувствовал что его знания в традиционной западной кулинарии всё же... недостаточны. Хотя в данном случае он стал жертвой дезинформации поскольку благодаря гениальной рекламной компании "Рождество в Кентукки" запущенной в 1974 году (и продолжающейся до сих пор!) как и большая часть населения Японии считал что на западе рождественский ужин включает в себя жаренного цыплёнка, торт и шампанское. Возможно именно по этому бутылка шампанского и особое рождественское блюдо в виде ведёрка подаваемое в KFC — "Рождественский цыплёнок" (верхний отсек которого содержал сочные зажаристые кусочки цыплёнка, а нижнее отделение было предназначено для бисквитного пирога со свежей клубникой и взбитыми сливками) были настолько излюбленным выбором что некоторые заказывали его за месяц до праздника.
Даже Мато Синдзи помнил как в детстве, когда он был ещё совсем мал, он с отцом в канун Рождества стоял в очереди за ведёрком с куриными ножками приготовленными по Рецепту Полковника, но это было ещё до того как он узнал что вся его жизнь была ложью, что на самом деле он не наследник, после чего Бьякуя даже притворяться перестал что ему до него есть дело.
Учитывая же эмоциональные потрясения последних недель откровения о том что он ошибался и на самом деле в качестве рождественского блюда на западе предпочитали окорока или индейку (которая в Японии была редкостью) едва ли удивили его.
Необычайно шокирующий сценарий по нахождению и эвакуации придуманный Квиреллом заставил его выложиться до предела чтобы завершить миссию, но при этом не принёс победы и служил ему непрестанным источником раздражения. Сперва он считал что всё будет просто, что он с лёгкостью пройдёт его не раскрыв и частички своих секретов, но после засады и последовавших за ней событий ему пришлось задействовать даже свои офуда, причём весьма необычайным образом и вдобавок показав что он может пользоваться ими одновременно с палочкой, а также намекнув на их уязвимость к огню. В самом конце же ему пришлось столкнуться с двойником — врагом что едва не победил его, врагом которого он смог одолеть лишь из-за того что утаивал настоящие свои возможности.
Было ли его умирающее лицо знамением грядущего, ведь теперь Квирелл знал его пределы, что и продемонстрировал сценарий Мальчика-Который-Выжил?
В первые дни после испытания Синдзи либо бродил по коридорам или же запирался в комнате ища дополнительные знания в "Офуда и Оригами".
Он понимал что Квиреллу теперь известна слабость офуда — огонь, а также то что и он, и до некоторой степени Поттер могут ими пользоваться, вдобавок к этому уяснив как их могут применить в бою. Однако хоть Синдзи и знал что с его текущими силами ему никак не победить Квирелла без элемента внезапности, он всё же до конца выложился на испытании из-за того что хотел заполучить "Книгу Заклинаний", изучить её, увеличить с её помощью свою мощь и навыки, потренироваться с возможностями которые использовать в его комнате было бы рискованно.
А учитывая то что он слышал об остальных у него был отличный шанс занять первое место среди первокурсников.
... и всё же он не стал победителем, что просто невероятно его раздражало. Пусть и не до крайности, поскольку первое место досталось Гарри который обещал поделиться "Книгой Заклинаний" с остальными Каменотёсами, но всё же раздражало.
Особенно учитывая что Гарри на протяжении нескольких первых дней зимних каникул избегал его, впрочем, Синдзи и сам не особенно много усилий прикладывал чтобы оказаться в его компании. По большей части он отсиживался в своей комнате ища новые сочетания офуда которые ему могли бы пригодиться или же новые комбинации чародейских заклинаний и офуда, любые разновидности которых могли бы сгладить уязвимость бумаги к огню.
Пока что он не нашёл ничего что пригодилось бы для использования в бою. Да, теоретически элементальные офуда или их массивы могли бы сработать, к тому же скорее всего где-то можно было найти чары заморозки пламени, разрушения заклинаний и так далее, но в общем и целом он постоянно задавался вопросом будет ли этого достаточно. И у него не было возможности по настоящему сосредоточиться на создании или испытании новых сочетаний особенно учитывая ощущаемые им отличия в процессе создания, посему без полной концентрации на процессе он постоянно ловил себя на том что переходит к старым поточным шаблонам создавая обычные для него запечатывающие, ограждающие или сковывающие офуда.
Он задумывался не лучше ли ему потратить время на исследование незначительных вариаций любой из них поскольку понимал что использовав сразу несколько ограждающих офуда может придумать что-то ещё, возможно создав щитовой массив или нечто сходное, но в книге эта тема не раскрывалась.
Не стоит забывать что в книге описывались лишь общие принципы и она не была предназначена для обучения использованию офуда в бою, частично именно для того чтобы заполучить преимущество он и желал, даже нуждался в Книге Заклинаний.
... именно такое преимущество ему давала его палочка когда дело доходило до чистой мощи заклинаний, её дерево и ядро представляли собой могущественное сочетание, хоть и добавляли проблем когда возникала необходимость в точной работе, из-за чего у него и возникали сложности с Трансфигурацией.
Если бы он попытался то палочка его матери могла бы подойти для точной работы, но в текущем его состоянии Синдзи не мог ей воспользоваться. Не из-за совместимости поскольку в идеале владелец ивовой палочки был неуверен в себе хоть и достаточно хорошо всё скрывал обладая при этом огромным потенциалом (не то чтобы Синдзи это было известно), но из-за собственного мировоззрения. Годами он считал свою мать бесполезной, но то что ему передали её палочку сильно поколебало сии убеждения, как и его уверенность в себе, особенно учитывая то что она запросто... умерла по приказу Зокена.
Он же хотел стать кем-то иным. Могущественным. Потрясать самые основы мира, заставить окружающих прислушиваться к себе.
Сия же палочка служила символом всего того что он держал в тайне, всего того что он боялся, всех тех непереносимых моментов неуверенности и ненависти к себе что он скрывал, всего того чем он никогда и ни с кем не делился, не мог заставить себя поделиться.
И он знал что Сокарис известно об этом, поскольку из всех учеников она была единственной кто видел его в момент слабости, в момент когда он был без маски служившей его лицом для всех остальных. Потому он и отдал ей палочку своей матери, палочку ставшую овеществлённым символом его к ней доверия и признания того что он её друг, символом что он будет ей помогать так же как и она помогает ему, независимо от того к чему это приведёт.
Честно говоря он был ей благодарен за то что она также решила остаться в Хогвартсе на зимние каникулы поскольку он впервые встречал Рождество заграницей и одной лишь инаковости хватало для того чтобы выбить его из колеи. Ведь для него Рождество было не национальным праздником, не временем когда собирается вся семья (подобное обычно происходило в Новый год — самый важный праздник в Японии когда, в начале января, даже бизнес замирал на несколько дней, и люди посещали святилища и принимали важные решения).
Не в первые он ощущал себя чужаком в этой чуждой для него стране. Рутина уроков и трапез приглушала эти ощущения, но без возможности отвлечься подобное бремя свалилось на него как Бладжер который он как-то видел на Квиддиче.
Он конечно делал всё что мог чтобы хоть как-то справиться с этим: одевался в то к чему привык дома (хоть и отметил насколько мантии были полезны чтобы скрыть офуда, да и не только), ходил на Кухню за едой где просил Домовых Эльфов приготовить ему побольше еды из японской кухни, вместо всей той британской еды которую им обычно наказывали готовить.
Иногда он встречал там Сокарис и после они в тишине вместе бродили по замку и окружавшим его землям нарушая её лишь коротким замечанием или сделанным выводом.
За последние несколько дней он лишь однажды встретил Гарри, но оный был не особо разговорчив. Испуганный, с синяками под глазами и всеми признаками недосыпа Гарри выглядел измученным, но когда Синдзи спросил его напрямую Мальчик-Который-Выжил не захотел говорить об этом сказав лишь что это касается Квирелла и Волан-Де-Морта.
Синдзи не стал настаивать поскольку совершенно не хотел чтобы Поттер чувствовал себя загнанным в угол, не хотел заставлять его рассказывать пока он сам не захочет этого. Что ж, Поттер по крайней мере общался с Сокарис, во всяком случае Синдзи подозревал нечто подобное, поскольку Сокарис упомянула что более никто из Слизеринцев на каникулы не остался, наблюдение которое она не могла сделать основываясь лишь на том кого видели в коридорах (поскольку их посещало слишком мало обитателей Домов).
Он полагал что всё дело в том что в сценарии Гарри умер его двойник, особенно учитывая обострённый синдром выжившего который был у Мальчика-Который-Выжил, синдром который усиливало и то что весь мир уважал его благодаря одному лишь умению — выживать. Выживать когда все остальные умерли, выживать лишь благодаря тому что все остальные умерли и не только быть вынужденным каждую ночь вспоминать произошедшее, но и получать за это похвалу.
