Самым сложным и изнурительным для меня оказался шест, вернее копье, но я, дабы не заколоть себя ненароком, взяла обычный тренировочный шест. Никогда не могла с ним управляться нормально, за что получила много зуботычин в свое прекрасное веселое детство.
Завершающим парад моего мастерства был Шхесар. К нему в пару взяла тризубу. С этим оружием я уже практически срослась. После всех кульбитов и отработок основных ударов и придуманных мною нескольких собственных приемов, поплелась обратно в казарму.
В комнате царил жуткий беспорядок, но никого из отряда не было. Отлично, ванна в полном моем распоряжении. Закрыв за собой дверь, я прямиком направилась в ванную комнату. Набрав воды погорячее и стянув с себя пропахшую потом одежду, залезла в воду. Боже, какое блаженство.
* * *
Я смотрел на собственного сына и никак не мог его узнать. В нем горел такой огонь желания жить, что мне порой становилось завидно. За столь короткое время Лай изменился слишком сильно. В нем ничего не осталось от моего наследника и кланника. Порой он напоминает мне Горрита, но лишь только порой. И я этому рад. Мне бы не хотелось иметь рядом с собой кого-то подобного моему младшему сыну. Слишком опасно.
Лай перестал метаться, как загнанный зверь в клетке. Он перестал злиться на брата за волосы, хотя раньше это было бы нереально. Закончился период депрессии и истерик. Лай даже стал пробовать свои новые силы. Вот только повязку он снимал лишь наедине с сами собой.
Мой сын. Теперь остался лишь Сигар. Мне нужно начать его готовить к роли главы уже сейчас, но приближающая заварушка не дает мне и минуты свободы. Будь проклят этот некромант! Легкой смерти он не дождется. Кланники имеют на него большие виды и пару очень крупных долгов, за которые пришло время расплатиться.
Мои губы сложились в милую улыбку, от которой проходящий мимо вельможа побледнел, как полотно. Что, страшно? Ничего, я только начал.
* * *
Мои старания уходили впустую. Я не привык к таким неконтролируемым накатам силы. Покой это не Смерть, ее сила иная.
"У меня не выходит", — опустошенный вздох давно не напоминает мой едкий голос.
"Я не могу тебе помочь, ты слишком зациклился, что моя сестра давала силу строго ее, нормируя", — ее голос обволакивал, доставлял удовольствие и боль одновременно. — "Я же не даю силу, я делюсь всем, что у меня есть, с тобой! Памятью, чувствами, снами и силой. Ты должен принять все. Но ты стараешься отделить одно от другого, хочешь взять лишь силу, отмахиваясь от остального".
"Ты ведь представляешь, что я испытываю, погружаясь в твои сны и чувства. Как меня сводит с ума твоя память! Я не могу принять это все! Я просто не выдержу!"
Моих сил больше не осталось, и я сорвался, глупо, обидно, как мальчишка сорвался на Нее.
"Либо принимаешь все, либо будешь терпеть мои сны и память, но не получать за это ничего взамен".
Она смеялась звонко и зло. Она совсем непохожа на мою прежнюю Госпожу, но Покой и не заставляет меня служить, она хочет иметь равного партнера, но... Ее сила слишком иная, я не могу ею воспользоваться. Даже после всех кошмаров и прогулок по мертвым планетам, где эманации еще не до конца умершей планеты въедаются в тебя, разрывая на куски твое тело: болью, страхом, ненавистью, надеждой. Она всегда есть, она всегда последняя и она всегда причиняет самые болезненные страдания, потому что ты точно знаешь, что надеяться уже не на что.
Мне нужна помощь, но просить ее не у кого.
"Горрит бы мог помочь".
Она обвивала руками мои плечи. Смерть никогда так не делала, она даже приходила для меня в этот мир лишь пару раз. Покой же приходит часто, она постоянно касается моего тела, доводя меня до неистовства. Я даже предположить не мог, что есть кто-то, кто сильнее и опаснее моей Госпожи, тем более ее родная сестра. Уж слишком много выдумок нам рассказывали о ней в детстве. И понятно для чего: тот, кто сможет обладать силой Покоя, становится намного сильнее любого кланника, но большой риск стать сумасшедшим делает их еще опасней.
"Горрит?"
Одно это имя у меня вызывало бурю эмоций: злость, боль, сожаление и зависть. Я всегда издевался над ним, когда он был ребенком, потом он подрос и стал давать сдачи, но я все равно был сильнее. С ним никто не играл и не дружил, кроме Олиты и Туарисара, но дарид жил с нами недолго. Его боялись за силу и ненавидели за нее же, и я был первым в этом списке. Даже собственные родители старались общаться с ним как можно меньше. Но как только мальчик вырос, всем пришлось с ним считаться и мне тоже. Он редко жил дома, наверное, ему неприятно сюда возвращаться. Что ж, теперь я понимаю его.
"Больше тебе не к кому обратиться".
Тихое мурлыканье Покоя выдернуло меня из размышлений. Вот странно, я не могу назвать Ее Госпожой или Хозяйкой, для меня она напарник. Нет того чувства повиновения, рабской услужливости, как это было с Леди Повелевающей Жизнью.
"Он живет в моих объятиях уже восемьдесят лет. Думаю, он сможет тебе помочь".
"Так долго... Интересно, как он держится?"
"А ты у него спроси", — тихий смешок и кожу на шее обдувает теплый ветерок.
"Считаешь, он МНЕ ответит?" — я повернул голову и наткнулся на ее взгляд. Ее глаза затягивали меня в бездну, не ведающую ни дна, ни ограничений. — "Я бы не стал ему помогать, будь он на моем месте".
Голос слегка охрип и слова с трудом проталкивались сквозь горло.
"Ну, спас же он тебя", — она хитро улыбнулась. — "Не думаю, что бросит и сейчас".
Она провела прохладными губами по моей щеке и, слегка коснувшись губ, растаяла. Покой любит эту игру в дразнилки.
— Что ж, рискнем. Может, и вправду поможет.
Я достал камень связи и впервые стал настраивать его на Горрита. Мои губы помимо воли растянулись в улыбке. Похоже, от меня прежнего не осталось ничего, кроме имени.
* * *
— Мы должны напасть с другой стороны! — Туарисар уже более десяти минут пытался мне доказать, что наш "отряд" должен идти вместе с остальными на Астопад, но с другой стороны от основного удара.
— Да причем тут, откуда мы будем нападать! — я не менее яростно, чем Ар, доказывал свою точку зрения. — Мы должны попасть в город, так же как и Оолита — через Школу Магии. Нам не нужно вступать в основное сражение, у нас другая задача!
— Ты хочешь сказать, что все лишь приманка, а мы ударная сила исподтишка?! — Я кивнул. — Ты псих! Кто-нибудь еще знаком с твоей бредовой идеей?
— Драконы, так как они идут с нами, Император и Кира.
— А Серые?
— Нет.
Следующий его вопрос я остановил взмахом руки. Кто-то хотел связаться со мной через камень связи. Странно я впервые получаю такой сигнал, но он кажется таким знакомым. Вынув камень из-под рубашки, сосредоточился на нем. Через несколько секунд передо мной проявился четкий образ Лайя. Ой, должно быть, конец света настал.
— Здравствуй, Горрит.
— Здравствуй.
Мой голос звучал сухо, а чему, спрашивается, или вернее кому тут радоваться?
"Посмотри на него Рит, разве ты ничего не замечаешь?" — тихий голос Покоя прозвучал нежно и с ноткой превосходства.
Окинув брата внимательным взглядом, я понял, на что намекала Покой — глаза. Они были точно такие же, как и у меня после общения с Ней. А еще он улыбался мне. Смущенно, неуверенно, но улыбался.
— Я вижу, ты наконец успокоился, — на этот раз я добавил капельку тепла в голос.
— Да, — усталый ответ. — Я многое увидел за это время и многое почувствовал. Не представляю, как ты живешь с этим всю жизнь.
Он запустил пальцы в короткие светлые волосы, и я только сейчас обратил внимание на серьгу в его ухе. Да, видно, кто-то кардинально поменялся.
— Я привык. Да и не могу же я оставить Леди один на один с ее чувствами и памятью. — Я почувствовал благодарное пожатие невидимых пальцев. — Ей ведь тоже больно.
Удивительно, мы общаемся с Лайем вполне спокойно и на такую тему, от которой прежний Лай уже пришел бы в неистовство. Он всегда ненавидел Покой и меня.
— Больно?..
Он смотрел куда-то себе под ноги, но тут же вздрогнул от Ее прикосновений. Я не видел Покой, но чувствовал ее присутствие рядом с братом.
"Ты даже не представляешь, что сейчас творится с ним. Он не может понять, кто он теперь. Как ему быть и как управлять моей силой". — Моя Леди грустно улыбнулась, окуная меня в водоворот мыслей и чувств брата.
Я все же вырвался из липких, словно паутина, чужих чувств и никак не мог отдышаться. Действительно, от прежнего Лайя там не осталось и следа. Ночные прогулки слишком сильно повлияли на него.
— Ты должен взять все. Невзирая на боль, — слова вырывались вместе с хрипом. — Поверь, к боли можно привыкнуть, но тебе взамен дадут то, о чем ты и не мечтал. Тем более что лишь к тебе Она может придти в настоящем времени. — Я горько улыбнулся Лайю, который не мог придти в себя от удивления. — Вы равноправные партнеры. Ты настолько же принадлежишь ей, как и она тебе.
— Но...
— Не сможешь справиться с болью и памятью, значит, это конец. Наверное, это будет не самая приятная смерть. — Я растянул губы в оскале. — Найди, ради чего ты это терпишь, ради чего сражаешься, а потом уже будет не больно.
Ненавижу себя за то, что помогаю ему, но я делаю это не ради себя — ради Нее.
— А ради чего ты терпишь, ради чего сражаешься?
Лай смотрел прямо на меня, не отводя глаз, даже видя там затаенную ненависть.
— Сначала, потому что хотел стать сильнее и отомстить, — я оскалился в кровожадной улыбке. — Потом подрос и понял, что больно не только мне, а теперь, чтобы кое с кем поквитаться за этот неоценимый подарок и ради того, чтобы меня продолжали принимать даже с этим. — Я указал на глаза, в которых, как и у Лайя, поселилась бездна.
— Разве есть те, кто примут? — Брат казался совершенно растерянным.
— Есть.
Я рассмеялся в удивленное лицо Лайя и оборвал связь. Не поворачиваясь лицом к Ару, я продолжал смеяться, хотя это скорее напоминало истерику, нежели смех. Ненавижу! Ненавижу! Смех сменился рычанием.
— Горрит? — голос друга привел меня в чувство.
— Все нормально, но тебе лучше зайти потом.
— Это ведь был Лай?
— Да, — мой голос звучит устало и опустошенно.
— Что ж, тогда я вернусь вечером с бутылочкой, такое событие нужно обмыть.
Меня не хватило даже на вежливый кивок. Туарисар осторожно закрыл за собой дверь. Один. Как хорошо.
"Ты не можешь остаться один". — Горькая правда в устах Леди Смерть звучит приговором.
"Знаю".
"Я завидую Ей. У нее теперь есть тот, кто будет ей равен".
Она воплотилась в этом мире. Красивая босоногая девушка с белыми волосами и провалами во тьму вместо глаз. Усевшись на стол, Смерть, надув губки, стала меня рассматривать. Я опустился в кресло и закрыл лицо руками. Так хочется побыть одному, но тут уж точно не отвертишься.
"Почему Она, почему не я?"
"Хм. Ты хоть помнишь, как относилась к нему?" — Смерть неопределенно хмыкнула. — "Вот то-то же, никак. Очередной кланник, не более. Покой же не имеет такого выбора, как ты. Хоть бы пожалела ее".
"Я и пожалела! Думаешь, мне было в радость пожертвовать тобой? Я ведь не смогу возродить тебя снова, как раньше. Ты уйдешь в Чертоги". — Ее голос звенел от боли. — "Я подарила ей тебя!"
"Но не отказалась от меня". — Я отнял руки от лица и улыбнулся такой красивой девушке, сидящей на моем столе, что эта красота причиняла боль.
"Не смогла".
Она напоминает мне маленькую обиженную девочку, у которой есть все, кроме счастья. Так жаль ее, и в то же время нет. Ее не стоит жалеть. Она слишком сильная, чтобы нуждаться в жалости. Моя маленькая-взрослая напарница.
"Рад, что ты не отказалась от меня".
"И я рада, ведь нам втроем так хорошо".
Мы недоуменно переглянулись с Леди. Как такое возможно? Ведь если приходит одна — уходит другая. Они не появляются вдвоем, иначе это приведет к цепной реакции.
"Глупые, я всего лишь использовала твоего брата как проводник, дабы связаться с вами. Меня нет рядом с тобой. Так что ничего не будет".
Ее смех звенел в моей голове, а Смерть надулась еще сильнее. Взглянув на ее недовольное и по-детски обиженное выражения лица, я рассмеялся.
Глава 26.
Он придет, мой противник неведомый,
Взвоет яростный рог в тишине,
И швырнет, упоенный победами,
Он перчатку кровавую мне.
Тьма вздохнет пламенеющей бездною -
Сердце дрогнет в щемящей тоске -
Но приму я перчатку железную
И надену свой черный доспех.
На каком-то откосе мы встретимся
В желтом сумраке знойных ночей.
Разгорится под траурным месяцем
Обнаженное пламя мечей.
Разобьются щиты с тяжким грохотом
Разлетятся осколки копья, -
И безрадостным, каменным хохотом
Обозначится гибель моя.
Роальд Мандельштам.
Маги перебрасывали отряды наемников через порталы за десять километров до столицы Астопада. Это было максимальное приближенное расстояние, дальше любое перемещение при помощи порталов перекрывал магический барьер. Когда подошла наша очередь, маги держались лишь на упорстве и предпоследнем кристалле. Такой расход магических сил довольно ощутимо сказывался на них.
Для данной операции собрали всех более-менее свободных магов и выдали каждому по дюжине накопителей, это оказался весь запас кристаллов Школы Магии. Саму Школу закрыли на время, так как учителя тоже принимали участие в боевых действиях.
Но за такой быстрый переход и, будем надеяться, неожиданное появление, мы расплачиваемся отсутствием магической поддержки в отрядах, собственные возможности в расчет не берутся. Магам давалось время на восстановление сил и подготовку к ритуалу, так как вернуть души в пустых мы все же надеялись.
Пройдя сквозь портал, наш отряд оказался за спинами Мали. Остальные отряды согласно плану уже продвигались к Найрулье.
— Сейчас продвигаемся с Мали, но ближе к столице присоединимся к Леввам и зайдем к Астопаду с севера.
Даро раздавал приказы как всегда четко и ясно, но в данном случае эти приказы шли в разрез с полученными от Каргоро Лику.
— А как же приказ Главного? — Льяро озвучил наш немой вопрос.
— Каждому капитану выдано личное задание и одно общее для отвода глаз высказано прилюдно.
— Значит, те, кто должны следовать приказу Главнокомандующего, являются отвлекающим фактором? — Маг снова поработал звукорежиссером.
— Да. — Что ж, мы все давали согласие на эту операцию, тем более нам платят за нашу работу; все-таки мы наемники. — Вперед.
Следующие пару часов мы шли за молчаливыми Мали и при этом сами старались лишний раз не болтать. Любое слово в присутствии этих немногословных машин смерти казалось кощунством и могло окончиться потерей сознания на непродолжительный период времени. Они элита, с которой я, если честно, боюсь связываться. Мне против них не тягаться.
