— Кира тэр он Аусцель, воин из отряда Серых пятого отряда Геркаров. — Представление со всеми атрибутами.
Парни удивленно переглянулись, но лишь на мгновение, и снова маска доброжелательности и непоколебимости на лице.
* * *
— Почему мы не уйдем в другой Мир? — Я никак не мог понять мотивов брата и чего он хочет.
— Я не могу.
Не может. И все. Все, что он мог мне сказать. Он сильно изменился, мой младший брат.
— Кто был тот эльф, что приходил недавно?
— Один знакомый. Он рассказал кое-что интересное.
Да что же с ним творится?
Поддаваясь моему гневу и чувству безысходности, варг пришел в движение и стал жечь спину, руку, грудь, полоснув меня жаждой крови по обнаженным чувствам. И в это все вплелось что-то мощное, мерзкое даже на уровне чувств. Будто бы кто-то наполняет зловонием внутренний магический Мир.
— Ты чувствуешь?
— Что? — Шаолэр подскочил с кресла, в котором сидел и подошел ко мне. В его взгляде была тревога.
— Что-то мерзкое, насквозь гнилое, оно вплетает свою магию во внутренний магический Мир, — я не мог говорить внятно, мне не хватало воздуха от этого зловония. — Оно затягивает меня, как трясина.
Я стал терять сознание. Мои силы еще не восстановились, и разум не выдерживал такого напора. Вокруг меня стала собираться тягучая темнота с привкусом гниения.
* * *
— Чего вы хотите?
Она была довольно резкой и необычной. Так легко смотрит в глаза Риту и не видит картин смерти своих близких, знакомых и многих незнакомых живых существ. Она не видит того, что сводит многих с ума. Почему? Почему не боится моего друга, которого боится даже его дражайшая старшая сестра, хотя они с ним союзники, пусть и негласные. Я не удивлюсь, что этот страх это тоже сила подвластная ему.
— Узнать кто ты, — голос Горрита звучит спокойно, но это спокойствие лишь маска.
— Я, по-моему, уже представилась, — девушка уже практически рычит.
— Ты разбила мой Истинный Взгляд при первой нашей встречи, недавно я испробовал на тебе Тень Смерти, но для тебя это оказалось незначительной помехой и только. — Кира с удивление уставилась на него.
— Тень Смерти, это когда город стал серым и потерял четкость?
Горрит рассмеялся. Я не слышал такой смех с четырнадцати лет. Так открыто и неудержимо его друг уже не смеялся давно.
— Серый, — он с трудом через всхлип произносит слово и снова заходится в неудержимом хохоте.
Девушка посмотрела на зовущего так, будто перед ней душевнобольной, и, покрутив пальцем у виска, принялась за еду. Видя мой недоуменный взгляд, она немного смутилась.
— Остынет.
Это послужило новым поводом для смеха, только начавшего успокаиваться Горрита после прошлого приступа.
Но вдруг все резко оборвалось. Кира сильно побледнела и выронила вилку из ослабевших пальцев. Горрит перестал смеяться и стал совершенно серьезным.
— Что с тобой?
Она подняла взгляд полный боли.
— Какая мерзость, — слова довались ей с трудом. — Так сильно пахнет гнилью и кровью.
— О чем она? — я посмотрел на друга.
— Похоже, это по нашему делу. Я чувствую лишь отголоски, а она все приняла в полной мере, — он резко поднялся со стула и подошел к девушке. — Прикажи принести в мою комнату два кувшина с холодной водой.
Горрит поднял ее на руки. Она уже была без сознания.
— Возьми сумку.
Короткий приказ. В голосе друга появилась ярость. Он, не оглядываясь на удивленных посетителей и не задерживаясь, быстрым шагом направился к лестнице. А я подхватил сумку девушки и, поймав проходившую мимо служанку, распорядился о воде и тоже пошел к лестнице.
* * *
Ее дыхание участилось, но было заметно, что она не может нормально вздохнуть. Это плохо. Я быстрым шагом шел к своей комнате. Кира была легкой, но под плащом оказался целый арсенал оружия, который впивался мне в ребра и руки. К тому же левую руку сильно жгло, словно под одеждой не тело, а огненный элементаль, но в тот же момент опаляло холодом там, где мое тело касалось ее груди. Остановившись напротив своей комнаты, я пинком распахнул дверь и, пройдя в комнату, опустил девушку на кровать. Вслед за мной в комнату вошел Ар.
Я стал развязывать завязки плаща. Когда все же справился с ними, то оказалось, что был прав, у нее действительно оказалось оружие. Убрав меч и отцепив ягату с сартой, я снял с нее сапоги, порезавшись при этом о тризубу. В дверь постучали. Туарисар открыл дверь и забрал кувшины с водой.
— Помоги.
Друг поставил их на стол и подошел к кровати.
— Придержи ее, — я говорил отрывисто и негромко, но так, что не исполнить просто нельзя.
Он держал ее за плечи, а я снял плащ до конца и кинул его в сторону образовавшейся кучи из вещей девушки. Теперь надо снять рубашку. Надеюсь, она не сильно обидится. Я стал вытягивать рубашку из штанов и снова порезался, да что же это такое! Смерть ее возьми!
'Уже' — тихий шепот моей напарницы прошелестел в голове.
Что!? Я посмотрел на девушку, она с трудом, но еще дышала. 'Похоже, ты ошиблась'. Но в ответ было лишь молчание. И я не стал терять драгоценные мгновения. Вытащив эту треклятую рубашку и узкий стилет из-за пояса, расстегнул все пуговицы и стянул рубашку с плеч.
Мы одновременно издали вздох удивления. Я поднял на друга глаза. Тот тоже смотрел на меня, он выглядел так, будто чудо света увидел.
— Ты это видел?
Я посмотрел на кружевное нечто, что прикрывало грудь девушки и которое меня так поразило и привело в возбужденное состояние. Но друг явно имел ввиду что-то другое, так как девушку спереди он еще не видел. Я уже собирался посмотреть, что так поразило Ара, когда девушка начала хрипеть и в его руках выгнулась дугой так, что коснулась моей груди своей. Холод пронзил меня насквозь. А Туарисар отдернул левую руку от плеча Киры и стал махать ей в воздухе. Я отделил свое сознание от боли, который вызвал во мне холод, и уложил девушку на кровать.
— Держи ее, Ар. Смотри, чтобы не вырвалась.
Я резко поднялся с кровати и подошел к столу, рядом с которым была моя сумка. Порывшись в ней, нашел мешок с травами. Кинул несколько стебельков различных трав, которые, по моему мнению, могли ей помочь, в один кувшин, накрыл горлышко кувшина рукой и призвал мою напарницу.
'Ты нужна мне'
'Что именно ты хочешь?'
'Мне нужна твоя вторая сущность, позволь ей появиться'.
'Хорошо, но с тебя плата'.
'Как всегда'. — Я был готов к ее ответу и прекрасно знал цену.
'Ты звал меня, мой храбрый мальчик'. — Интонации изменились, теперь голосом моей напарницы говорила ее вторая половина — Покой.
'Да. Мне нужно, чтобы ты дала часть своей силы мне'.
'Ммм, ты за это дорого заплатишь ей, мой мальчик', — она рассмеялась своим словам, как хорошей шутке, но этот смех вызывал привкус страха и дрожи во всем теле.
Когда она дала часть своей силы, я стал плести заклинание, вплетая в него ее силу. Закончив, я взял кувшин и подошел к кровати. Дарид сидел рядом с Кирой, не держа ее. Девушка больше не металась. Дыхание практически не улавливалось, и вокруг нее стал сгущаться холодный воздух. У Туарисара уже волосы инеем покрылись.
-Что это? — он кивнул на светящийся темнотой кувшин в моих руках.
— Моя сила, мальчик.
Ар даже отшатнулся от меня. Сейчас в своем теле я был лишь на второстепенных ролях. Покой, в отличие от Смерти, не была моей напарницей, и за свои услуги всегда брала одну плату — мое тело. Если ослаблю контроль над своим сознанием, то оно просто распадется под ее давлением. Это наша старая игра.
* * *
Я пришла в сознание рывком. Вот меня окружала лишь темнота, а теперь мокрая и холодная постель, пахнущая травами. Это кто ж меня так? Села и осмотрелась по сторонам. Возле стола на стуле сидел Горрит, меня это не удивило, холод уже давно 'предупредил' меня, о том что он рядом, но вот повязка на его глазах и мое нахождение здесь...
— Что это было?
— Кое-кто проводил обряд о привязке пустых. Теперь они его подчиненные, — его голос звучал устало, но в нем чувствовался привкус удовлетворения.
— Пустые? — Я осмотрелась вокруг. Я действительно лежала на мокрой постели, которая была слегка покрыта кристалликами льда. На мне же, кроме штанов и нижнего белья, ничего не было, не учитывая нательной живописи. Надеюсь, это не новая татуировка.
— Люди, лишившиеся своей души, но не умершие (в какой-то степени) — пустые. Они не имеют собственной воли, если только тот, кто это сделал с ними, не дал им некоторые крохи свободы, дабы не привлекать внимания. — Мне сразу вспомнился начальник Лергодукской тюрьмы. — Ты каким-то образом поймала заклинание, хотя оно распространяется только на пустых. — Вот теперь от него веяло опасностью. Казалось, что повязка и отсутствие возможности видеть своего собеседника делают его только опаснее и сильнее. Голос наполнился глубиной и силой, которая не ощущалась раньше. — Кто ты, моя милая Кира?
— Я? — Снова этот глупый вопрос, но сложнее я в жизни не получала.
— Мне пришлось дорого заплатить, чтобы вытащить тебя из-под действия заклинания, и я не могу дать тебе гарантию, что в следующий раз поступлю так же. — Следующий раз? — Ты же не думаешь, что тот, кто проводит такие обряды и обладает такой силой, может просто взять и просто забросить все это. Поверь мне, он будет делать это вновь и вновь, пока не соберет свою армию.
Его голос пугал меня, мне было страшно даже от мысли, что я вновь могу попасть под действие этой магии. Она грязная, мерзкая и от нее разит, как из канализации. Не знаю как, но эта магия ощущалась именно так, по крайней мере, так ее ощущала я, и мне бы не хотелось вновь остаться с ней наедине. Если бы не он... то...
— Спасибо, что вытащил. Но что ты хочешь предложить за мой ответ? — Он улыбнулся, как Чеширский кот.
— Я дам тебе один амулет, он закроет тебя от его магии, — он вытянул руку, с которой свесился амулет на тонкой цепочке. — Это семейный, он может закрыть своего владельца от любой некромантской магии, — он оскалился, и мне сразу стало как-то нехорошо. — Решай быстрее, обряд марионетки еще не окончен, а защитные узоры долго не продержатся.
Так вот что это за нательная живопись, а то я уже испугалась.
— Тут нечего думать, — я уже все решила, — согласна.
Он молча кинул мне амулет. Я поймала его и стала рассматривать. Тонкий золотой ободок круга и девять черный стрел, расположенных по кругу острием наружу. Никаких значков, рун или еще какой росписи при осмотре замечено не было. Я одела его себе на шею, он свесился чуть ниже груди. В тот же момент узоры, сделанные черной краской на моем теле, растаяли. Слава Богу.
— Что именно ты хочешь знать? — И какая им разница кто я или что? Пусть лучше принимают меня такой, какая я есть.
— Почему на тебя действует магия, которую способны ощущать лишь очень сильные маги и входящие в родственные связи с кланом 'Смерти', и то слегка, и только когда она используется в полную силу? Почему на тебя не действует моя сила и сила моей напарницы?
Чего-то у него много вопросов. Вот и что ему на них ответить? Заметив рядом с кроватью свои вещи, я стала одеваться. Горрит молчал, он ждал моего ответа. Что ж...
— Эта магия действует не на меня, а на Эрхора. Эрхор — варг. — Я пристегнула цепь от ягаты к поясу и повернулась к кланнику, тот сидел неподвижно и ничем не выдал своего удивления или каких-либо других чувств. — При этом он находится в моем теле, являясь моей печатью.
— Это рисунок Дракона у тебя на спине? — голос тоже абсолютно безэмоциональный.
— Да. На магию отреагировал именно он, а так как наши сознания связаны, то я последовала за ним, как привязанная. — Интересно, Эрхор из-за этой магии был весь вечер таким 'молчаливым' и поэтому никак не отреагировал на убийства? — Из-за нашей связи с варгом твоя сила не может воздействовать на меня. А вот насчет твоей напарницы... прости, но я не знаю, кто она.
— Смерть. — Пафосно. Его голос стал окрашиваться и проявлять эмоции, только какие я пока не разобралась.
— Значит, это правда то, что о вас говорят. — Горрит лишь плечами пожал. — Ну, тогда все еще проще.
Было заметно, как он подобрался, а я улыбнулась мерзкой улыбочкой. Меня переполняло какое-то бесшабашное веселье, будто бы я сейчас о себе не самую страшную вещь скажу, а какую-нибудь шутку.
— Мертвые Смерти не боятся!
* * *
Я с нетерпением и с зарождавшейся искрой страха ожидал ее ответа, но услышав его — рассмеялся. Не знаю почему, просто смеялся как ненормальный. А моя напарница, которая еще ощущалась в моем сознании, лишь вздохнула. Мертвые... она хочет убедить меня, что умерла? Тогда не на того напала. Уж мы-то точно знаем: кто жив, а кто мертв.
— Думаешь, шучу? — ее голос звучал снисходительно, в нем тоже присутствовали искры смеха. — Зря.
И ведь говорит со всей серьезность. Ей нельзя не поверить, но мои чувства. Я ведь точно ощущаю ее душу.
'Она действительно умерла'. — Тихий голос моей напарницы меня удивил.
'Тогда почему? Законы о мертвых везде одинаковы, она уже не могла вернуться'. — Это я знал точно, и понять, как ей удалось обойти этот закон...
— Как ты смогла вернуться? — голос звучал хрипло.
— Никак. Это не мое тело. Мое осталось в моем родном Мире. — Я чувствовал, как она приближается ко мне. — Меня вырвали из чертогов Альерхум.
Мое сознание неслось в диком хороводе мыслей, фраз, чувств. Вернуться из чертогов... с целой душой.
— Посмотри на меня, — голос звучал тихо, но ясно.
— Что?
Я не успел ее остановить. Она поднесла руку к моему лицу и сдернула повязку с глаз. Нет! Не успел даже закрыть глаза, а поймав взгляд ее серых, практически стального цвета глаз, уже не смог отвести своих. Я знал, что она увидит, и также знал, что единственный, кто смотрел в мои глаза после использования силы Покоя и остался самим собой — мой отец. Остальные теряли себя, свое сознание, свою жизнь и больше походили на растение. Но она... я надеюсь, ее это не коснется.
— Красивые.
Чего!? 'Красивые' — она сказала, что они красивые!?
— Ты так считаешь? — голос окончательно сел.
— Да. Они как омуты затягивают, не отпуская, но там на дне покоится целая вселенная и сила. Такая древняя и опасная...
Ее глаза сверкали. Она не отводила взгляда. Отец, увидев мои глаза, когда я впервые использовал свою силу, отвернулся и сказал мне всегда одевать после этого повязку, иначе я могу остаться один. Убив тех, кого спасал. Действительно, было бы обидно.
— Помешал? — Я не слышал, как вошел Ар.
— Нет.
Девушка выпрямилась и повернулась в сторону моего старого друга, а я вновь одел повязку.
— Мы уже все выяснили. — Она подошла к кровати забрала меч и плащ. — Мне пора. Если тебя еще интересует кто я, то спроси у него. Он, возможно, тебе расскажет, когда придет в себя. — Я слышал, как она проходит мимо Туарисара, но вдруг резко остановилась. — Горрит, надеюсь, ты знаешь о пустых в Лергодукской тюрьме. Пока.
Она ушла.
— Что здесь было? — Рыжик аж подлетел ко мне, уже не опасаясь меня.
