Короче, открыл я, значит, фолиант, и оказалось, что весьма удачно. Как раз на рисунке обнаженной женской фигуры, со стрелками, указывающими на теле разные точки. Книга была вообще-то об эндокринной системе, но они-то этого не знают. Все ж на древнем, мертвом языке написано. Или знают? А вот и проверим!
— На пирожки? — не поняла Кира разглядывая рисунок в лежащей у меня на коленях книге. — Целая книга?
— На пирожки и не только... — ответил я, бросив взгляд на озадаченные лица варгуш напротив и с умным видом наклонился вперед, собираясь почитать. Но из чтения, как я говорил, ничего не вышло. Трясло и подбрасывало, так что никаких условий. Убедившись, что ничего у меня не выйдет, я закрыл книгу и снова посмотрел на лица спутниц. В этот раз они были ехидно-понимающие. Мол, мы так и знали, что все студенты озабоченные!
"Ну-ну, — тогда подумал я, — дошло, наконец, что за "пирожки". А вот кто тут озабоченный, так уж точно не я".
Короче, дорога до Морхинейна была скучной и неинтересной. Перегоны между остановками дилижанса были рассчитаны так, что приехал, вылез, поел, помылся (если удалось) и спать, поскольку уже темно и что-нибудь делать после дня на колесах уже не хочется. Даже варгушек подкалывать.... Но все когда-то кончается. Вчера был достигнут конечный пункт маршрута, после которого — только верхом. Мне был выдан конь (друг другу мы и раньше не нравились, а после этого — тем более), и мы двинули на перевал, за которым начинались пески. Два дня пути до перевала, с ночевкой под открытым небом. Ох-хо-хо, чувствую опять мои кости познают все неровности почвы под тощей походной постелью. Проклятое нанополотно...
Вспомнилось, как я мерз тогда, ночью, околевая на одних простынях, на голой земле. Римка, зараза, матрас уперла. Все ж где-то тут было. В этих местах... Ностальжи...
"Нужно будет комплектность проверить, — подумал я, переводя взгляд с кашеварящей Даны на Ринату. — Не любят меня все, особенно эта рыжая. Наверняка, гадость сделает при первом удобном случае...
Почувствовав взгляд, варга обернулась и, прищурившись, посмотрела мне в глаза.
"Загрызет, — подумал я, глядя в ее карие глаза, — ни секунды в этом не сомневаюсь... Эх, никто меня не любит...
"А нефиг дразнить всех, — сказал внутренний голос, — сначала насмехаешься, а потом сидишь, жалишься".
"Могу я иметь отрицательные черты характера? Могу. Так же, как и желание, чтобы меня любили..."
"Делать тебе нечего, вот ты дурью и маешься. Займись чем-нибудь!"
О! Ведь это мысль! Заняться. А не поиграть ли мне на флейте? Еще ведь никто не знает о моих талантах. Я как ее положил в сумку, так с тех пор ни разу не доставал.
Отвернувшись от Ринаты, взявшейся играть со мной в гляделки, я полез в сумку и достал футляр с флейтой.
С чего бы, с какой композиции бы начать? В принципе я не знаю ни одной, так что, как говорится, без разницы. Хотя... помнится, Карлсон исполнял миниатюру "Плачь малютки привидения". Думаю, что она вполне впишется в этот надвигающийся синий вечер...
Я приложил флейту к губам и издал несколько резких, пронзительных трелей. Так, по моему разумению должен был звучать "Плачь", которого я никогда не слышал. Опустив инструмент, я стал ждать реакции публики. Она последовала очень быстро. Треск кустов, и на поляну выскочили все отсутствующие варгуши. У всех в руках обнаженные клинки и вытаращенные глаза.
— Что это было? — обалдело спросила лейтенантша, обведя взглядом бивуак и остановившись им на мне.
Че спрашивать-то? Неужто инструмент не видишь?
— Это была музыка, — скромно сказал я, опуская флейту.
— А я думала, кошек режут! — насмешливо произнесла Рината, убирая клинок в ножны.
Помнится, на твоей лошади гитара приторочена... Музыкантша великая? Ну-ну...
— Кошек режут — это у вас, а у нас играют музыку.
Я поднес флейту к губам.
— Что ты сказал? — угрожающе прошипела Рината, оскалившись и втягивая голову в плечи. В ментал повалила ярость.
— Отставить! — рявкнула ей лейтенатша и повернулась ко мне. — А вас, Эриадор, я попрошу думать, прежде чем что-то говорить!
— Обычно я это делаю, — кивнул головой я и, приложив флейту к губам, взялся исполнять гамму, стараясь извлекать звуки повыше.
Варги посмотрели на меня, послушали, сморщились и уползли обратно в кусты. Минут пятнадцать я упражнялся, пока Дана от костра не крикнула:
— Можно есть!
Пойдем поедим... Надеюсь, подгорело или пересолено. Можно будет высказать свое фи...
Но мои ожидания не оправдались. Приготовленное Даной варево оказалось очень вкусным. Навернув с четверть своей порции, я с понимающим видом одобрительно покивал сидящей рядом Ринате:
— Кошатина? Вкусно!
Ших!
И перед моим носом оказался кончик кинжала.
— Если ты еще раз что-нибудь... скажешь... про кошек...
Голос Ринаты переполняла ненависть.
Все замерли. Лейтенатша молчала и заинтересовано изучало содержимое своей миски. Тишина и костер.
— А что такого? — невинно поинтересовался я и сунул в рот еще пол-ложки, не обращая внимания на клинок, на котором уже лежали мои невидимые руки. — Откуда я знаю, что вы туда положили? У каждого народа свои обычаи. Я их не знаю, могу судить только по тому, что прочитал.
— Что, не успел выучить, пока в ошейнике бегал? — прошипела Ри, сузив глаза.
— Прекратить, — устало приказала Биргит, отрываясь от своей тарелки. — Курсантка Рината — два наряда вне очереди! За несдержанность. А вас, Эриадор, прошу больше не озвучивать содержимое одной вам известной книжонки. Даже если она — все, что вам известно о варгах и Этории. Это оскорбительно для нас. Если хотите, девушки могут рассказать вам, как на самом деле обстоят дела...
— Буду признателен, — ответил я, расцепляясь взглядами с Ринатой.
Интересно, что они мне могут рассказать? Лисса с подругами немного наговорили...
— В Этории любят кошек, — грустно взглянув на меня "няшными" глазами, сказала Дана, видно, решив первой начать процесс ознакомления с нравами и бытом Этории. — У меня есть три кота. Когда появилась эта глупая книга, какой-то торговец решил заработать. Он привез целый фургон котов и кошек. Они были такие худые и голодные... И так жалобно мяукали, в клетках... Мы их всех разобрали по домам. Каждая курсантка академии взяла себе по несколько несчастных... Вот.
Дана вновь глянула на меня своими удивительными глазами, и я вдруг почувствовал, что мне... стыдно. Вот стыдно и все. Какая чушь! Мне не может быть стыдно! Я правильно поступил! И пусть кошки бы все сдохли в этом фургоне, мне плевать! Мне нечего стыдиться! Это всего лишь кошки! А у меня была месть! Месть, месть и еще раз — месть!
Я начал злиться. Кто они такие, чтобы я чувствовал вину?
— А откуда у вас такая красивая флейта? — подхватила разговор голубоглазая Илона, видя, что я молчу. — Наверное, это чей-то подарок? Да?
Уси-пуси детский сад. А я дебил-дебилыч в их понимании. Ладно. Зло выплескивать не будем, поприкалываемся... Заложат? Да и фиг с ним!
— Да. Подарок. Мне ее подарила одна юная властительница эльфийского леса.
Варгуши переглянулись. Судя по менталу, никто мне не поверил ни вот на чуточку!
— Это за что же такое дарят? — однако не удержалась от вопроса, полного сарказма, Рината.
— За то, что я друид.
— Кто-о?
— Друид.
— А кто это?
— Особый вид эльфа.
— И чем же он... особенен?
— Друид говорит с деревьями, травами и кустарниками. И еще со зверями.
— Ну и что? Я тоже могу разговаривать с деревьями, травами и кустами!
— И они отвечают?
— Отвечают?
— Друиду все отвечают — и деревья, и птицы, и звери. Мой нынешний друидский ранг — говорящий со зверями.
Варгуши нахмурились и снова переглянулись. Чем-то мой самозваный ранг им не понравился...
— Зверей сейчас рядом нет, а вот как я разговариваю с деревьями, могу показать.
Я поднялся на ноги и не спеша, направился к ближайшему дереву у края поляны. Это был дуб. А, может, и не дуб... Короче, это было подходящее дерево! Большое и с торчащими в разные стороны от ствола двумя ветвями (словно руками).
— Здддрааааствуй, дээрээво! — сказал я, подойдя к нему и пытаясь повторить голосом интонации энта в гоблинском переводе.
Вродедуб в ответ приветственно помахал мне правой ветвью, громко зашуршав листьями. Сзади, у костра, судя по звуку, кто-то выронил из рук миску.
— Чтоо-о нооовоооого в лесу-у? — продолжил я беседу энтовским голосом.
В ответ дерево устроило мне настоящий разговор. С минуту махало и трясло ветвями во все стороны, словно моряк флажками на мачте. Ну, точнее я махал и тряс ветви своими вторыми руками... Но их же было не видно! Поэтому для зрителей "говорило" ожившее дерево.
— Хорошо, — закончил я маяться дурью, — я понял. Передай нашим — буду не скоро. Сами пусть пока...
Дерево в ответ нагнуло верхушку, изображая поклон и, выпрямившись, замерло. Как всякое нормальное лесное дерево.
— И что оно тебе сказало? — первой не удержалась от любопытства Кира, когда я вернулся к костру.
— Это тайны леса, — многозначительно сказал я, садясь на свое место, — только посвященным можно рассказывать. Друидам.
— А...
В голосе Киры было разочарование. Впрочем у всех... тоже разочарованные лица...
— Могу сказать только одно — в лесу все хорошо.
Варги переглянулись — мол, и только-то? И опять уставились на меня.
— Все, я устал, пошел спать, — сказал я, неспешно оглядев всех, — Такие разговоры отнимают много эктоплазмы. Нужно восстанавливаться.
— Э... да, — озадаченно ответила лейтенатша, — ложитесь. Мы тут сами... разберемся.
"Конечно сами, — подумал я, отправляясь на свое место. Не друиду же посуду мыть... Эх, кроватка походная! Тощая моя. Когда ж эта кочевая жизнь закончится?"
Не спалось. Лагерь уже давно угомонился. Все варгуши, наведя порядок и сложившись на завтра, легли спать. Лишь я и первая дежурная — Анжелина бодрствовали. Анжи слушала лес, я, заложив руки за голову, глазел на звезды и думал... думал... думал. Думал о всякой ерунде. Вот почему мне вдруг стало... стыдно? Ведь я прав, стопроцентно прав! И кошки мне безразличны. Уж если на то пошло, собаки симпатичнее... Откуда это у меня вдруг? Да и вообще... Замечаю последнее время за собой излишнюю эмоциональность. Причем, не контролируемую эмоциональность, которая норовит выплеснуться наружу. Вот Стефи я откровенно грубил. Но, тем не менее, пришла, проводила и попросила себя беречь... В общем-то позаботилась, побеспокоилась. А мне и в тот момент, хотелось ей какую-нибудь колкость сказать... Может... я устал? Все эти превращения, тревоги... Даром не проходят. Нужно и отдыхать когда-нибудь! А вместо отдыха — ночевка на земле в лесу и пустыня... впереди. Впрочем, отдыхать некогда. Неизвестно, когда "ахнет". Нужно поспешать...
С неба сорвалась звезда и, чиркнув наискосок по небу, исчезла где-то у темных верхушек деревьев. Я проводил ее взглядом и вернулся к своим мыслям.
С варгами... Конкретно с этими. В принципе... в принципе они мне ничего плохого не сделали. Делают все как положено. Вон, в трактире собой закрыли от Алистеры... Но! Будь на моем месте кто-то другой, они поступили бы так же. Стоит ли мне делать им преференции, всего лишь из-за того, что они хорошо делают свою работу? Они все равно животные, движимые инстинктами. Тогда, когда уезжали из столицы, они на меня смотрели и переглядывались. Словно что-то такое знают про меня... Такое... Точь в точь, как тогда Динины зубоскалки! Что те, что эти... Одна... шайка-лейка. Разница лишь в возрасте. Эти молодые просто, врать не научились. Например, Рината откровенно меня ненавидит... зараза. Про ошейник напомнила!
"Вот взял бы и наказал рыжую... нежно, — предложил внутренний голос, — делов-то, с твоими-то возможностями!"
Че их наказывать? Они и так против меня — никто. Оно надо? Мне что, самоутверждения не хватает, что ли?
"Может, чего другого не хватает? Вот ты и бесишься..."
Мм... гадское тело... Гадская ситуация... Может, действительно, тело опять что-то мутит? Я тут вроде сверху контролирую, но вот насколько я контролирую? И что? Потом как ахнет, словно подкоп под стеной, и буду стоять с разинутым ртом... Ну даже, ну даже, ну даже — да! Пусть — да! Но не с ними же? Они вообще лабораторно выведенные животные, искусственные крысы-мутанты... Тогда уж лучше эльфийки. Все статус выше... Но все равно. Если я возьмусь за это дело, это ведь уже будет "мое"! И куда его я потом дену? С собой потащу? Или брошу? Оба варианта — полный фак! Свое не брошу, но и взять не смогу. Поэтому... поэтому все останется, как есть. Буду тщательнее следить за собой и не "пылить" по любому поводу. Может, стоит извиниться перед Стефи. За несдержанность, как сказала сегодня госпожа старший лейтенант. Я сильнее, я умнее, я старше их. Не стоит уподобляться реакциям и поведению низших. Я не они! Хотя... Хамство и эгоизм могут распугать всех вокруг. И проблемы не будет.
Я вздохнул.
Все бы было прекрасно, если б не подлое тело! Может, "поковыряться" в себе? Че-нить подрегулировать, подкрутить, завинтить... Знания вроде есть... Не! Бредовая затея. Пока на ком-то не испытаю, в себя не полезу! Не полигон, чай. Черт знает, во что можно превратиться! Ладно, буду-ка я спать. Вроде захотелось. А то завтра опять весь день трястись...
Я перевернулся набок, невидимыми руками закинул камешек в соседние кусты, чтобы Анжи не скучала, и закрыл глаза...
Эста знает все
Кабинет начальницы тайной стражи Этории. За столом — хозяйка в строгом черном мундире внимательно читает листок донесения старшего лейтенанта Бригит, доставленное ей пару минут назад.
"...отношения в группе между Аальстом и курсантками остаются напряженным. Мое мнение — Аальст специально создает ситуации, ведущие к эскалации конфликта между ним и участницами группы. Подобное поведение идет в разрез с психотипом его характера, описанным в документе, данном мне для ознакомления. Либо в нем допущена ошибка, либо Аальст преследует какие-то свои, пока не ясные мне цели.
Общение курсанток с Аальстом минимальное. Контактов на почве общих интересов (рисунки, музыка, книги) не наблюдала. Никто из группы до сих пор не попытался заняться своими увлечениями. Согласно полученным указаниям, в данную ситуацию я не вмешиваюсь. Однако хочу отметить, что особо острые отношения у Аальста сложились с курсанткой Ринатой, как раз играющей на гитаре. За время путешествия она ни разу не достала инструмент из чехла..."
Эста выпятила вперед губы и разочарованно прижала верхнюю к носу.
"Сообщаю о чрезвычайном происшествии произошедшем позавчера. Из сделанного Аальстаом заявления в присутствии всех членов группы, следует, что он друид ранга "говорящий со зверями".
Брови Эсты удивленно приподнялись.
"Друид, как объяснил он, это особый, редкий вид эльфа. За что ему владычецей эльфийского леса (пока не удалось узнать какого) была подарена серебряная флейта, работы древнего мастера, на которой он играет каждый вечер, издавая очень неприятные и громкие звуки..."
