... такое травмировало бы кого угодно, кроме возможно лишь закоренелого мага которым даже Синдзи не являлся.
Он лишь надеялся что Сокарис достучится до Поттера, из-за чего чувствовал себя несколько некомфортно поскольку не привык полагаться на других. Но в случае нужды он всё же воспользовался бы помощью, да и на Сокарис как ни крути можно было положиться когда она задавалась некоей целью.
Но сегодня, в канун Рождества, он отложил эти мысли поскольку у него был особенный ужин с Сокарис. И поскольку она явно впервые праздновала Рождество он хотел что-нибудь подготовить для неё помимо уже подаренной палочки, посему он договорился с Домовыми Эльфами о том что они приготовят и доставят в Башню Когтеврана нечто особенное.
Чуть ранее он попросил Сокарис присоединиться к нему во время ужина в Гостиной одевшись в то же что было на ней в тот вечер когда они впервые встретились — полностью белый наряд состоящий из длинной юбки, белой блузы, белых чулок и даже туфель, включая золотистый шарф повязанный на манер галстука и золотые браслеты на каждой кисти бывшие единственными вещами отличавшимися по цвету.
Она несколько секунд безучастно смотрела на него, но всё же кивнула согласившись присоединиться к нему через некоторое время после заката, когда уже стемнеет, а на небе взойдёт луна.
Что и происходило сейчас, когда Синдзи спускался по лестницам Башни Когтеврана, он только что принял душ и был одет в свой лучший полностью чёрный костюм состоящий из брюк, пиджака, туфель и белой рубашки бывшей единственным исключением. По правде говоря он чуточку нервничал считая что Сокарис так просто ему не впечатлить, только не после того как она запросто поделилась с ним месторасположением Комнаты Сокрытого, но всё же желал поделиться с ней кое-чем что прислали ему из дома.
Он лишь надеялся что домовые эльфы сделали всё в точности как им было сказано и спускаясь с лестницы в Гостиную остановился замерев от открывшейся ему картины.
Сокарис стояла около окна оглядывая укрытые снегом угодья Хогвартса и горы находившиеся в отдалении, в серебристом свете луны она казалась неземной, едва ли не сияющей и будто бы прибывшей из совершенно иного мира.
— И в окружении тьмы, мне снился престраннейший сон. Иль бесконечный кошмар, иль бесконечная... И всё же я просыпаюсь под окровавленным небом и бледно-синей луной. — тихо проговорила она мягким и задушевным голосом который как считал Синдзи он не должен был слышать, но который всё же заполнял всю комнату разом. — Спасенья или сказки незавершённый бал. То воспеванье звёзд и гимн полной луне. — затем она развернулась и заметив его кивнула. — Добрый вечер, Мато Синдзи.
Сглотнув Синдзи всё-таки шагнул в круглую комнату что была предназначена для гораздо большего числа людей чем в ней сейчас находилось, комнату из которой была убрана большая часть мебели, а в середине находился столик накрытый для двоих вокруг которого в воздухе подобно звёздам мерцающим в ночи висели сотни свечей, комнату что сегодня принадлежала им и только им.
— Добрый вечер, Сокарис. — сказал он низко поклонившись и решив не расспрашивать её о фразе что прозвучала ранее. — Рад что сегодня вечером ты составила мне компанию.
— Признаю, меня несколько заинтересовало что же ты мог запланировать. — ответила фиолетововолосая Когтевранка кивнув в сторону столика. — Ты попросил помочь Домовых Эльфов?
— Разумеется. — сказал Синдзи. — Возможно нам стоит узнать что же они придумали? — спросил он. Когда она кивнула он подошёл к столику и отодвинув один из стульев жестом предложил ей присесть. — После вас.
Всё же в детстве он считал что станет главой семьи Мато которая являлась едва ли не благородным семейством и было бы глупо с его стороны не выучить хотя бы основы этикета. И пусть эти знания не принесли ему пользы во время обычных трапез в Хогвартсе сейчас он был рад что обладает ими.
— Что ж, прекрасно
В ответ на его предложение Сокарис едва ли не проплыла над полом спокойно присев в отодвинутое им кресло.
После чего Синдзи сел напротив неё и хлопнул в ладоши, в результате столик усеяли тарелочки с инжиром, сыром и ветчиной, а перед ним и его... компаньонкой появилось по тарелочке с французским луковым супом к которому был предложен сырный пирог (пряное заварное тесто которого смешали с сыром и нафаршировали нежными грибами).
— Французское меню? — спросила Сокарис утончённо приподняв бровь. — У меня создалось впечатление что ты хотел показать как же празднуют Рождество у тебя на родине.
— В Японии Рождество ассоциируется с Западными понятиями о процветании. — кротко отмели Синдзи. — И, следовательно... с западной едой.
— Процветанием, но не религией. Очаровательно. — сделала наблюдение фиолетововолосая девочка изящно пробуя расположенные перед ней блюда. — Полагаю кроме выбора блюд также отличаются и остальные традиции.
— Кроме того Рождество не является семейным праздником. — признал он вспоминая всё что ему известно о данной теме. — Этот день проводится в компании того кто для тебя важен, скажем близкого друга.
А ещё в Японии этот день проводили с любимыми, но данный факт от него ускользнул потому как он пока что не задумывался о подобных вещах.
— Понимаю. — приняла к сведению девочка. — Полагаю этот праздник стал популярен во время оккупации после Второй Мировой Войны?
— Да. — сказал Синдзи отмечая что даже во время еды движения Сокарис точны и эффективны. — Рождество стало символом процветания современного образа жизни когда страна лежала в руинах и множество людей голодали. А у тех кому было что есть не было никаких сладостей.
— Из-за чего торт и стал так важен.
— Как и главное блюдо. — отметил Синдзи когда они закончили с закусками.
— Тоже Западное? — спросила Сокарис чуть наклонив голову. — Вероятно окорок?
— Вообще-то жареная курица. — с лёгкой улыбкой заметил Мальчик-С-Востока.
По хлопку его ладоней тарелки исчезли и им на смену явилось главное блюдо, которым закономерно и была жаренная курица, но которая также была приготовлена на французский манер, к ней были поданы два гарнира: первым была сладкая кукуруза смешанная с маслом, кориандром и свежевыжатым лимонным соком, вторым же были макароны с грибами, толстыми слоями сыров фонтина и азиаго, а также дополнениями в виде примесей из крошек крекера и хлеба.
Что касается мяса то курицу в начале сварили, а затем охладили и покрыли слоем "майонеза" состав которого держали в тайне, нарезанного сырого куриного мяса, а после пропитали куриным бульоном и эгг-ногом сдобренным корицей и мускатным орехом. После чего птицу запанировали хлебными крошками и недолго обжаривали в растительном масле.
В результате... что ж блюдо получилось изысканным настолько что любой кто ранее пробовал лишь жаренного цыплёнка на вынос расплакался бы от огорчения.
Деликатная кожица была зажарена, но при этом не утратила своей природной текстуры, жирное мясо буквально истекало ароматом, а попробовав острый дижонский соус что был подан с ним можно было умереть от счастья. И разумеется в качестве бонуса и чтобы блюдо приобрело поистине французскую форму курица возлежала на подушечке из мягкого картофельного пюре роскошно сдобренного маслом которое отменно завершало вкусовой ансамбль.
По большей части они ели в молчании лишь иногда намёками и иносказаниями уклончиво упоминая о своём прошлом.
Синдзи, впрочем, удалось выяснить что ранее Сокарис никогда не вкушала Рождественской трапезы, однако будучи наследницей одной из когда-то великих семей она не чуралась роскоши и подобно ему не любила больших компаний. Ей больше нравилось одиночество мастерской где вдали от любопытных глаз можно было заниматься собственными исследованиями и узнавать новое.
Когда же он спросил её почему она не против провести время в его компании она лишь ответила: "Потому что мы похожи, Мато Синдзи. Также как ты и Поттер."
— Кстати говоря... как Гарри? — с беспокойством спросил Синдзи. — Если ты конечно с ним общаешься.
— Ты знаешь о его снах, Мато? — доедая кусочек курицы Сокарис парировала его вопрос собственным. Когда Синдзи кивнул она продолжила: "Тогда тебе известно почему он тебя избегает."
— Полагаю что известно. — ответил мальчик вздохнув. — Но было бы куда лучше если бы ты сказала мне прямо.
— Он боится, Мато Синдзи. — подвела итог фиолетововолосая Когтевранка устремив взгляд не на него, но на нечто далёкое. — Боится что те кто стали ему близки умрут и что лишь он, он один будет среди выживших.
— Сценарий Квирелла. — прорычал Синдзи чувствуя как в нём поднимается внезапный порыв гнева. — Он сделал это специально, не так ли?
— Если исходить из того что нам известно. — мрачно подтвердила Сокарис. — Наш противник хитёр, а учитывая что Мальчик-Который-Выжил является номинальным лидером Каменотёсов и, следовательно, одним из тех кто может помешать ему, весьма вероятно что Квирелл сосредоточил свои усилия на том чтобы подорвать волю Поттера к сопротивлению показав к чему могут привести его действия.
— ... я считал что сценарии были созданы чтобы узнать о наших возможностях. — нахмурившись признался Синдзи. — Но использовать их в таком ключе... такого я никак не ожидал.
— Немногие ожидали бы. — продолжила фиолетововолосая девочка за него. — Разумеется победа Поттера (как некоторые считают из-за его безжалостности) скорее всего также была запланирована Квиреллом. Мальчик-Который-Выжил в очередной раз выжил, а все стремившиеся защитить его мертвы. И он опять оказался в одиночестве.
На секунду Сокарис прикрыла глаза, а на её лице промелькнуло болезненное выражение, но она с глубоко и прерывисто вздохнув вновь открыла их.
— Полагаю что знаю каково это. — признала она опустив взгляд в опустошённую тарелку будто та хранила нужные ей ответы. — Но у меня есть цель которой я желаю достигнуть и неважно чего мне это будет стоить.
Синдзи полагал что она имеет в виду Камень, но не стал переспрашивать. Если честно то он не желал знать наверняка, поскольку иначе ему пришлось бы принять на себя и ответственность что прилагалась к этому знанию.
— Я помогу тебе. — неожиданно сказал он. — Нет нужды сообщать мне к чему ты стремишься. Просто скажи как я могу поддержать тебя. Того что ты уже для меня сделала более чем достаточно.
— Ты мне доверяешь. — сказала она полуподтверждающе, но с нотками... удивления?
— Больше чем кому-либо из тех кого я знаю. — ответил Синдзи. Не безоговорочно, но всё же он полагал что она не станет намеренно вредить ему если у неё будет возможность избежать этого, так же как и он не станет вредить тем кто ему хоть сколько-то дорог.
— Довольно смелое высказывание, но я что-то сомневаюсь. — отметила Сокарис, а Синдзи в ответ скривился и сдаваясь шутливо поднял руки. — Но всё же, Мато Синдзи, доверять кому бы то ни было невероятно опасно и я оценила это. Как и этот ужин. Он был на удивление... приятен.
— Что, даже торт не отведаешь? Он самая лучшая часть этого ужина. — поддразнил её Синдзи вновь беря себя в руки. Ужин действительно был довольно-таки изысканным, во всяком случае лучшим что он мог отведать в Хогвартсе.
— Если ты настаиваешь. — засомневалась девочка в белом наряде единожды хлопнув в ладоши после чего пустые тарелки и мисочки сопровождавшие основное блюдо исчезли уступив место главному блюду вечера — белому торту с земляникой и сливочным бисквитом вершину которого усеивали свежие ягоды клубники в окружении взбитых сливок. Ягодки были разрезаны надвое, а капелька сливок на каждой из них отделяла "шапочку" от основания образуя улыбающееся личико.
Что было довольно-таки мило даже по японским стандартам.
— А вот и торт. — пробормотал Синдзи. Он совершенно не ожидал что домовые эльфы приготовят такое. Ему конечно было известно что они способны приготовить отменную еду и красиво оформить её однако из-за того что им приходилось готовить пищу большими партиями он ни разу не видел подобного. — Белый с красным подобно восходящему солнцу. Круглый подобно подношениям что обычно оставляют в храмах.
— Подобный символизм и в кондитерских изделиях. — отметила Сокарис приподнимая бровь. — Очаровательно.
Синдзи отрезал первый кусок для своей компаньонки, а она в свою очередь отрезала кусок для него и они приступили к еде продолжая так до тех пор пока от сладкого и следа не осталось.
Однако окончание ужина не означало окончания их беседы и они ещё некоторое время разговаривали пользуясь тем что во время праздников из учеников их Дома были лишь они.
Они говорили об уроках, о собственных ожиданиях, шутках и кое о чём ещё используя язык намёков и иносказаний. По сравнению с некоторыми они были немногословны, но каждое их слово имело бездну значений, двойных смыслов и множество оттенков которые можно было игнорировать, а можно было и воспринять всерьёз.
И всё же самое главное, самое существенное было ими понято, поскольку они смотрели и слышали не глазами и ушами, но сердцем, пусть и не идеальным, но всё же человеческим сердцем.
Однако достаточно скоро вечер подошёл к своему концу, а они взглянули на освещённый мягким сиянием мир что был снаружи и окунулись в свет испускаемый бледной луной.
— Сокарис... составишь ли ты мне завтра компанию на Рождество? — собравшись с смелостью спросил Синдзи. Он не хотел чтобы она исчезла сразу же после трапезы в одиночестве проведя день когда окружающее было столь удивительным. — Увидимся с Поттером и остальными...
Он умолк не зная что ещё можно сказать. Поскольку во всём Хогвартсе лишь она одна могла его смутить.
И всё же...
— Скорее всего. — сказала она мельком взглянув на мальчика. — Мне тоже хотелось бы узнать как себя чувствует Поттер и я не нахожу твою компанию... неприятной.
От Сокарис Синдзи при всём желании не мог ожидать большего и всё что ему оставалось так это ждать завтрашнего дня.
— Что ж, с Рождеством тебя, Сокарис.
— И тебя с Рождеством, Мато Синдзи.
* * *
Последние пару дней тяжело дались Мальчику-Который-Выжил так как более ни классы, ни испытания, ни встречи с Каменотёсами не отвлекали Гарри от собственных размышлений которые были необычайно мрачны. Он считал себя неудачником поскольку знал что в действительности не является тем за кого его принимают окружающие.
Они считали его героем, он же был лишь Мальчиком-Который-Выжил, мальчиком за которого умирали другие. Квирелл, его враг, превозносил Гарри до небес за проявленную им безжалостность в испытании, но на самом деле он не желал чтобы альтер — Синдзи или альтер — Дафна приносили себя в жертву ради его выживания. Он желал завершить испытание без потерь, так чтобы ни одному из его друзей не был причинён вред.
Но он... смотрел как его лучший друг с мрачным и решительным лицом говорит ему бежать (едва ли не в точности как его отец), наблюдал как его ближайшая на Слизерине союзница медленно сдаётся под напором проклятья и точно также говорит ему чтобы он бежал, чтобы он жил... как ему всё это вынести?
