— Это пройдет... — почему-то улыбается пожилая женщина... — Уже проходит. А как с твоими силами?
— Все нормально.
— Ты уверена?
— Вы хотите дать мне поручение? — догадалась девушка. — Все нормально, я в силах!
— Я знаю, что ты в силах. Ты только что питалась. И вполне сильна.
— Я никого не трогала!
— Об этом я и хочу тебе сказать: фениксы могут получать силы, не отнимая их у других... Художники, певицы, танцоры — особенно танцоры. Вами восхищаются — и это приток сил... И чем больше публики, чем зажигательней танец — тем сильней приток и тем дольше потом не нужно питание... Так как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. — Лина лихорадочно осмысливала новую информацию... Вот почему в детстве в ней так редко просыпался Феникс — она любила танцевать... Вот почему мать не давала ей заводить зверьков — они любят хозяина... Значит, она могла не убивать, могла не отбирать чужие силы, просто жить! Могла... — Почему я этого не знала?!
Старшая феникс погрустнела...
— Я думаю, детка, ты знаешь ответ... Лиз хотела, чтобы ты стала гордостью клана Феникс. Ее гордостью.
— Гордость!... — у девушки не нашлось слов. Это ее жизнь, ее! Ее, а не... Ох, мама...
— Она просила не мешать ей, а я слишком любила мою последнюю внучку. Прости, детка. Но сейчас... ты уже знаешь, что Лиз вернулась?
— Что? Вы знаете? — возможно, в голосе девушки было многовато эмоций, но Хранительница Пламени — ее прабабушка? Это слишком. Новости требовали осмысления... Немедленного!
— Она снова попытается управлять твоей жизнью.
— Не выйдет. — Лина и сама удивилась, как зло звучит ее голос, но такое... такое...
— Лиза упряма. И тебе, детка, если ты хочешь исправить то, что она сломала, нужно идти в бой с открытыми глазами. Тебе нужно не только питание, но и оружие. Поэтому ты должна знать кое-что еще...
— Еще?!
— Ты знаешь, что у нашего клана древние традиции...
— Которые я нарушаю? — взъерошилась младшая феникс. Эй-эй, Лина, потише, не забывай, с кем говоришь... Вредностью от подопечного заразилась?
— А мышка все о кошке, — подмигнула совсем несердито Анна. — Не о том я совсем, лучше вспомни "Право Избранника".
— Я помню. Феникс имеет право на любовь. — Лина запнулась... Странный разговор, ох, странный...
— А ты помнишь дополнения?
— У нас экзамен? Избранник может быть только воином или артистом..." Дабы не утратился дар Феникса", — по памяти отбарабанила девушка. Вот же странная традиция...
— И выбор идет через поколение. Твой дед был артист... и твой Избранник должен быть из них...
— Знаю, а отец воином...
— Нет, — седовласая Хранительница мягко качнула головой, и ее голос обрел какую-то особую теплоту, таинственность...— Послушай, Лина, ты с детства знаешь, что ты — ведьма клана Феникс, но сознаешь ли ты, насколько мы необычны? Мы ведьмы, но нам не вредит пламя... Мы умеем призывать металл... и нам дан дар воскрешения... Мы живем немного дольше людей, и так уже тысячи лет.
Это дар Феникса, наше наследство.
В наших душах пламя и металл — поэтому мы так горячи и беспокойны, способны на вдохновение, чувство, интуицию, и одновременно с этим нам подвластны холодная логика и трезвый расчет.
"Ближе к делу," — нетерпеливо подумал "трезвый расчет"... Анна словно прочитала ее мысль.
— Потому-то фениксы и призывают к своей руке то воинов — воплощение силы металла, то людей, одаренных Огнем — артистов. Дабы новые дочери феникса не утратили ни того, не другого... Лизанька... Лиз... нарушила закон. Дважды.
— Что?! Мама? Она же такая... правильная. Не может быть!
Мать была ярой сторонницей традиций и это превратило жизнь единственной дочери в кошмар.
— Когда Лиза полюбила молодого музыканта, это нарушило закон, это было плохо... Но такое бывало раньше. Такие, как ты, в ком недостаточно металла, чтобы стать убийцей, потом находят свой путь. Путь Огня. Скульпторы. Художницы... Великие плясуньи и певицы... Это тоже честь для клана, ведь Феникс — пламенная птица. Но потом она нарушила традицию еще раз: сломала твою судьбу. Сделала из тебя убийцу.
Онемевшая Лина не могла шевельнуться... Как же так...
Не может быть...
— В тебе тройной набор генов Огня. Теперь ты знаешь, — тихо сказала Анна. — Знаешь все.
Все... И правда...
Ей нужно найти маму... Лиз. Пусть не сегодня, но найдет.
Им есть о чем поговорить.
15
После бала.
День не задался с утра.
Во-первых, над головой, как дамоклов меч, висела предстоящая встреча с палачом-врачевателем, во-вторых, клан (и Хранительница)снова требовали Сбора, а сообщать, что она, в общем-то, не совсем законный глава, девушке не хотелось. Не до того. В-третьих, Лина снова не выспалась.
Сначала ей растрепал нервы этот чертов прием и дорогой Повелитель, потом никак не желал успокаиваться феникс... потом по самоконтролю увесисто долбанула бабушка со своим сообщением о матери и природе Пламени Феникса... Лина не могла уснуть, все листала и листала страницы собственной памяти, по новому оценивая мамины упреки... ее жесткость и непримиримость к недостаткам дочери... ее вспыльчивость...ее ненависть ко всем "неправильным увлечениям"...
Мам, смотри, какой дождик... Капельки словно танцуют! И... Мам... ты что? Я что-то не так сказала?..
Мама, я устала... Давай сегодня больше не будем? У меня сегодня уже руки не поднимаются, правда... Но я же только... За что?... Есть три часа дополнительных тренировок...
Мама... мам, не надо, пожалуйста, девочки говорили — это больно. Мне же только семь, еще никто не... Мама...
Что ты делаешь?! Мама, он же живой! Мам... Да, госпожа Приближенная, я больше не принесу в дом никого живого. Да, я не спросила... Есть лишение прогулок на месяц. Но... Есть два часа дополнительных занятий ежедневно.
И что я на этот раз сделала плохого? Танцы — это тоже отработка реакций и навык владения телом. Нет, ма... госпожа Приближенная, я не лгу. Хорошо, мне это еще и нравится. Но что в этом плохого?
За что?
Я не понимаю, почему мне нельзя то, что разрешается остальным!
Нет, госпожа Приближенная, я не уйду. И не смей его трогать, он тут совершенно ни при чем. Это я попросила его учить меня. И... Мама, ты думаешь, что все решишь силой?
Да хоть убей, это все равно не жизнь!
Слушаюсь, госпожа Приближенная. Питомник?..
Нет...
Да. Слушаюсь. Нет вопросов, госпожа Приближенная. Поговорить? О чем? Нет, я не нуждаюсь в разговоре. Все в порядке. Завести птицу? Вы шутите?
Со мной все в порядке.
Лина отложила книгу-справочник, которую безуспешно пыталась читать уже второй час.
Что же ты наделала, мама...
Если б не Триш, немного отогревшая ее своей дружбой, если б не Алекс... с ней бы так и осталось "все в порядке". Как в часах. Все детали на месте, все работает, но... механически. Все в порядке. Ледяном.
Я была "в норме", даже стала лучшей среди фениксов. Просто... это была не совсем я.
Ох, мама...
Напуганный силой эмоций, сон бесследно исчез, и ночь со своим покоем и тишиной текла мимо...
А потом... потом Алексу снова приснился кошмар.
Сначала это был чуть слышный стон, сорвавший ее с кресла не хуже телекинеза.
Кошмар? Опять?! Их давно не было, больше месяца... да, почти два. Он как-то справился со своими воспоминаниями — то ли отгородился, то ли сумел взять под контроль... а теперь, после этого приема, они... вернулись?
Да.
Алекс замер, застыл натянутой струной, так что коснуться страшно... Он не кричал и отбиваться не пытался, только дышал иначе — тяжело, рвано, а от закушенной губы уже змеилась тоненькая ленточка крови...
Алекс! Проснись!
Нет реакции.
Алекс!
Нет... не так.
Шкатулка с камнями, кажется, сама прыгает в руку... рассыпается обломками, брызжет искрами-алмазами, и грохот, наконец, вырывает Алекса из оков жуткого сна...
И тогда он отводит глаза.
Разоблачение.
Вообще-то Лина считала свои нервы достаточно закаленными. Но иглы, блистающие в плече и руке Алексея...
Такеши...
Она перенесла его в комнату-тюрьму пятнадцать минут назад. На всякий случай — на день раньше договоренного срока. Что ее толкнуло изменить дату, она сама не знала. Предчувствие...
Азиат с непроницаемым выражением осмотрел пациента, задал несколько вопросов, потом поинтересовался у молчаливой Лины:
— Не фиксируем?
— А что, есть необходимость? — вопросом на вопрос ответила Лина. — Лечить собираемся или развлекаться?
— Лечение тоже может быть связано неприятными ощущениями, — бесстрастно объяснил Такеши, щуря темные глаза.
— Подопечный — послушный мальчик и будет сидеть тихо, — с нажимом проговорила девушка. — Правда, Алексей?
— Правда, — отозвался тихий голос.
Смуглокожий азиат согласно склонил голову и раскрыл футляр-ящичек... Свет заиграл на гранях хрустальных флаконов. Блеснули иглы.
— Приступим.
Вот и приступили, черт побери!
Точно неизвестно, что ощущал юноша, Лина могла лишь догадываться, но вел он себя безукоризненно: послушно и без задержек подставил руку, замирал, когда требовали, и даже задал какой-то вопрос, демонстрируя любопытство...
Но Лине все равно было не по себе.
Бесстрастная маска скрывала кипящую ярость и беспокойство... Что-то было не так.
Что-то... На первый взгляд все шло по плану: умелые пальцы гостя (и правда знаток) порхали над рукой юноши, тот вел себя соответственно... Но что-то все-таки было не так.
Такеши сначала хмурился, потом смуглое лицо приняло непроницаемый вид, и он занялся извлечением игл. Ловкие движения и мягкий приговор со снисходительной, вкрадчивой, даже в какой-то мере доверительной интонацией — и Лина внутренне взъерошилась. Так сильно сейчас ситуация была похожа на ту... из воспоминания. Даже голос тот же.
И слова.
— Похоже, сеанс прошел успешно. Все хорошо... нет, дело вовсе не в остатках яда. Тут скорей другой аспект...
— Какой?
— Очень важно каждой болезни подобрать правильное лекарство. Для кого-то травы, — очередная игла отправляется в специальную коробочку... — Для кого-то массаж... — еще одна игла, — Кому-то перышко...— а голос еще мягче и вкрадчивей...— А кому-то кошачья лапка...
Все.
То интуитивное предчувствие беды, наследство то ли Феникса, то ли неизвестного отца, холодом ожгло лицо.
Время замедлило ход.
Точно в боевом режиме Лина увидела, как странным, текуче-быстрым движением рука Такеши рванулась вперед... и как Алексей защитным жестом перехватывает ее, не давая коснуться своего лица...
Как оба они замирают... а потом тонкие губы Такеши раздвигаются в торжествующей улыбке...
— Так-так... — не меняя интонации, говорит он. — Значит, я не ошибся... Ты притворяешься!
Время замерло...
Нет, все было по-прежнему: негромко отстукивали время старинные часы, зачем-то присланные Повелителем, мерно журчала вода в крохотном подарочном фонтанчике, все двигалось...
Только замерли старые враги, неотрывно глядя друг другу в глаза...
И она. Она тоже застыла.
Они ничего не планировали на такой случай... Такой быстрый и неожиданный провал! Сокрушительный... Катастрофа...
— Как интересно, — хищно улыбаются ее губы... Она еще не знала, что делать, подсознание выдало реплику автоматически... Наверно, поэтому голос звучал чуть угрожающе. Привычный боевой режим... — Просто сюрприз. Такеши, вы ручаетесь за свои слова?
— Да, — улыбается азиат, отнимая руку. Узкие глаза то и дело обращались к напряженному лицу Алексея... Японец многозначительно пошевелил пальцами и нарочито медленно сложил руки на груди. — Уверен. Можно солгать лицом. Даже голосом. Даже телом иногда, хотя опытному глазу легко уловить напряжение. Но вот непроизвольные реакции выдают все. Ваш подопечный помнит наше знакомство. А значит, помнит и все остальное.
Алексей быстро опускает глаза... И снова смотрит на Такеши — с такой яростью и ненавистью, что, азиат делает полшага назад.
— Я тебя помню, — выдохнул пленный ангел. — И, думаю, ты меня тоже не забудешь!
— А ну-ка, замолчи, — велит Лина...
Оба умолкли и посмотрели на нее.
Сейчас...
Мягко, по-тигриному, ступая, Лина медленно обошла своего подопечного... Как оборотень — добычу.
— Интересно, — процедила она уже ледяным голосом. — Притворялся, значит... А ну встать!
Алексей посмотрел на нее тем ничего не выражающим взглядом, который она хорошо помнила... но промолчал. Он не понимал... но и не помешает...
Прости...
— Встать! — феникс уже занесла руку для удара, но опустила, не коснувшись. Я не могу. И не буду... — Повелителю определенно интересно будет узнать об этом... а, подопечный?
Алексей молчал.
— Ладно, не буду портить ему удовольствие... он наверняка захочет сам все проверить, но потом мы с тобой, надеюсь, поговорим. О притворстве.
И не глядя больше на юношу, повернулась к догадливому врачевателю-палачу...
— Такеши, я думаю, нам нужно сообщить милорду эту увлекательную новость... Вы уже придумали, что попросить в награду? Милорд будет щедр...— и ведьма протягивает ему руку для переноса.
Палач.
Очень хочется пить.
Он не пил уже... сколько? Жан не помнит...
А вода — совсем близко. Такая прохладная... манящая... Все бы отдал за этот стеклянный кувшин. Все бы сделал...
Но только не эти несколько шагов.
Вода стоит только у постели.
И подойти туда — первый шаг. Первое согласие. Так сказал этот... дрессировщик. А он не хочет, не хочет!
Жан ненавидел собственную красоту.
И ненавидел Отбор, сломавший ему жизнь.
С детства Жан знал, что станет архитектором. В эркерах и пилястрах, в мостах и эстакадах была завораживающая красота, и он мог часами изучать альбомы со старинными замками и современными небоскребами. Даже математику учил только ради этого.
Он не боялся Отбора — его семья была на хорошем счету, никто из родственников не был замечен в связях с неблагонадежными. И еще с седьмого класса проекты "юного дарования" были замечены... Даже демонам нравились. Одному демону. Господину Яну, который обещал ему работу в самой России. В Севастополе! Может, даже во Дворце...
А потом настал Отбор.
..Он даже не сразу понял, что значилось на карточке в его конверте... И почему побледнела мама... Жан Дегрэ... Жан Дегрэ - домашняя прислуга?! Категория 1...
Но ведь это...
Игрушка?
